но какой?  Он  медленно  кивнул.  По
ходу ее рассказа его лицо отражало то гнев, то боль,  то  сочувствие.  Когда
она закончила, он долго молчал, а затем сказал:
   - Как же мы позволили  Антонии  Порции  разрушить  наше  счастье,  Кейлин
Друзас?
   - О, Вульф, - ответила она, - прошло так  много  времени!  Я  думала,  ты
остался на землях моей семьи.  Я  решила,  ты  взял  другую  жену  и  имеешь
ребенка. Откуда мне было знать, что мы встретимся здесь, в Византии, или еще
где-нибудь на этой земле? - Она вздохнула и наклонила голову,  чтобы  скрыть
внезапно брызнувшие слезы.
   - Значит, так ты распорядилась своей жизнью? - с горечью произнес он.
   - А что я могла сделать? - крикнула она. - Аспар избавил  меня  от  этого
ада и сделал меня свободной. Он дал мне кров и полюбил  меня.  Он  предложил
свое имя, чтобы защитить меня. Я научилась любить его, Вульф Айронфист!
   - И забыла нашу любовь, Кейлин Друзас?  -  спросил  он  жестко.  Протянув
руки, он резко привлек ее в свои объятия. - Ты  забыла,  что  когда-то  было
между нами, ягненочек? - Его губы нежно коснулись ее лба.  -  Когда  Антония
сказала, что ты и ребенок умерли, я был опустошен. Я не мог поверить в  это,
и тогда она вручила мне этот чертов сосуд с пеплом. Я вернулся в наш  дом  и
похоронил его. Я пытался жить там, но ты была повсюду. И дом, и земли -  все
было пронизано твоим существом! А без тебя ничего не существовало. Без тебя,
Кейлин, все потеряло смысл. Однажды утром я проснулся, взял шлем, щит и  меч
и ушел. Я не знал, куда я брел, но знал - мне надо уйти от твоей  памяти.  Я
прошел через всю Галлию и Италию. В Капуе в таверне я встретил  гладиаторов.
Там я поступил в школу и, начав участвовать в боях, быстро стал чемпионом. Я
не боюсь смерти, понимаешь? Этот страх - самый главный враг гладиатора, но я
не чувствовал его. Почему? Я потерял  все,  за  исключением  жизни,  которой
теперь не дорожил.
   - И ты освободился от памяти обо мне в боях, в  кувшине  с  вином  или  в
объятиях других женщин, Вульф Айронфист? - спросила она.
   - Ты всегда была со мной, Кейлин Друзас. В моих мыслях и в  моем  сердце,
ягненочек. Боюсь, я не смогу убежать от тебя. - Он теснее прижал ее,  вдыхая
ее аромат и касаясь щекой ее головы.
   Камень, в который превратилось ее сердце, когда она  снова  увидела  его,
начал крошиться.
   - Что ты хочешь от меня, Вульф? - спросила она мягко.
   - Мы нашли друг друга, мой милый ягненочек, - сказал он. -  Разве  мы  не
можем начать все снова? Боги опять соединили нас.
   - Зачем? - прошептала она.
   Он запрокинул ее лицо. Его губы были теплыми и  очень  мягкими,  и  когда
поцелуй проник в нее, сердце Кейлин разорвалось пополам. Она все еще  любила
его! Хуже - она любила Аспара тоже! Что ей  делать?  Не  найдя  ответа,  она
обняла его за шею.
   - Я не знаю теперь, что правильно, а  что  нет.  -  Она  была  совершенно
растерянна. - О, Вульф, прекрати! У меня голова расколется от этих мыслей.
   - Не знаешь! - воскликнул он. - Скажи, что не любишь меня, Кейлин Друзас,
и я сейчас же помогу тебе бежать из виллы Максима. Я покину Константинополь,
и ты больше никогда не увидишь меня. Может быть, так даже лучше. Ребенка  мы
потеряли, а жизнь, которую ты нашла в Византии, в большей степени устраивает
тебя. Здесь не дикая Британия, ягненочек. Ты знаешь, нас ждет суровая судьба
по возвращении в Британию. - Но несмотря  на  свои  слова,  он  не  разжимал
объятий, не в состоянии расстаться с ней.
   Кейлин молчала, казалось, целую вечность, а потом произнесла:
   - Ребенок, может быть, еще жив, Вульф. Я почему-то чувствую это.  Что  же
мы за родители, если даже не попытаемся найти его?
   - А как же Флавий Аспар? Человек, за которого ты должна  выйти  замуж?  -
спросил он. - Было ли между вами такое, из-за  чего  ты  могла  бы  остаться
здесь, с ним?
   - Многое связывает нас, - ответила она тихо.  -  Больше,  чем  ты  можешь
представить себе. Я много теряю,  возвращаясь  с  тобой  в  Британию,  Вульф
Айронфист, но там наши земли, которые Антония, конечно, присвоила себе.  Там
есть надежда найти нашего ребенка. Земля  немало  значит  для  меня.  Любовь
Аспара, однако, значительно перевешивает это чувство. Наш ребенок - вот  что
склоняет чашу весов в твою пользу.
   Однажды, теперь кажется, что  это  было  так  давно,  мы  взяли  на  себя
супружеские обязательства. Наш брак не был  бы  признан  властями  здесь,  в
Византии, если бы я предпочла Аспара тебе. Нас не венчали в  их  церкви.  Но
клятвы, которые мы дали друг другу в нашей стране, священны, и я  не  нарушу
их теперь, когда знаю, что ты жив. Я принадлежу к семейству Друзас Кориниум,
а мы уважаем наши обязательства  не  только  тогда,  когда  это  удобно,  но
всегда.
   - Мне не нужны одолжения, - сказал он обиженно. Кейлин улыбнулась ему:
   - Нет, Вульф Айронфист, тебе не нужны одолжения, но ты мой муж,  если  не
хочешь здесь и сейчас же отречься от клятвы, которую мы дали  друг  другу  в
доме моего деда в ту осеннюю ночь. Однако помни:  отказываясь  от  меня,  ты
отказываешься от нашего ребенка.
   - Ты уверена в том, что говоришь, ягненочек?
   - Нет, не уверена, Вульф Айронфист, - призналась она откровенно. -  Аспар
дорог мне. Я люблю его и причиню ему боль тем, что уеду,  но  я  люблю  тебя
тоже, и у нас есть ребенок.
   - А что, если мы не найдем его? - спросил он.
   - Тогда у нас родятся другие дети, - сказала она мягко.
   - Кейлин, - прошептал он, - я хочу  любить  тебя  так,  как  мы  когда-то
любили друг друга.
   - Это ожидает нас, не так ли? - ответила она. - Двери загорожены, и никто
не побеспокоит нас до утра, но тебе надо снять тунику. О боги! Она мало  что
оставляет для воображения, и я предпочитаю видеть тебя без нее.
   Теперь они, оба нагие, стояли в мерцающем свете ламп. Кейлин смотрела  на
него во все глаза. Она забыла его, но воспоминания с трудом  возвращались  к
ней. Протянув руку, она дотронулась до серповидного шрама  на  его  груди  с
левой стороны.
   - Это новый, - сказала она.
   - Я получил его в школе в Капуе. - Он протянул ей правую руку. - А этот -
на весенних состязаниях в Равенне в прошлом  году.  Меня  поймал  человек  с
сетью и, решив, что я в его власти, уже достал свой кинжал. Он умер  хорошо,
насколько я помню.
   Кейлин наклонилась и поцеловала шрам на его руке.
   - Ты не должен больше выходить на арену, Вульф. Я потеряла тебя однажды и
не хочу снова терять!
   - Безопасных  мест  Нет,  -  вздохнул  он.  -  Всегда  где-нибудь  таится
опасность, моя любимая. - Затем его большие руки обхватили  ее  лицо,  и  он
поцеловал ее в губы, в глаза, в щеки.  Ее  кожа  такая  мягкая.  Она  что-то
шептала тихонько, откинув голову. Он  горячо  целовал  ее  белоснежную  шею,
чувствуя биение ее пульса. - Я люблю тебя, ягненочек, - пробормотал он. -  И
всегда любил.
   Внезапно в ней вспыхнуло желание. Она начала жадно целовать его,  касаясь
его тела губами и языком. Она дотронулась ртом до шрама на его груди,  и  он
застонал, как от боли. Кейлин выпрямилась, и они  посмотрели  в  глаза  друг
другу. Казалось, прошла целая вечность. Они обходились  без  слов.  Протянув
руку, она прикоснулась к его члену, нежно поглаживая его.  Ее  пальцы  мягко
обхватили и ласкали этот источник жизни.
   - Ты лишишь меня мужского достоинства, милая, - сказал он.
   - Ты уже не зеленый юнец, - успокоила она, - и мы  можем  воспользоваться
тем, чему я научилась, к нашему взаимному удовольствию.
   Встав перед ним на колени, она целовала его живот и  бедра,  затем,  взяв
член в рот, ласкала его, пока Вульф не попросил остановиться. Подняв жену на
ноги, он жадно поцеловал ее.
   Затем взял на руки и отнес на кровать, где  они  сплелись  телами,  целуя
друг друга. Она перестала быть застенчивой девочкой, которую он знал раньше.
Ее смелые руки ласкали его со знанием дела. Он не знал, то  ли  возмущаться,
то ли восторгаться. В конце концов наслаждение взяло верх. Он потерял  милую
молоденькую жену, но обрел страстную зрелую женщину. Обняв ее, он гладил  ее
тело, а она замурлыкала, как кошечка, поощряя его и тихо  вскрикивая,  когда
начала чувствовать растущее возбуждение.
   Он нежно сжал округлости ее грудей и, наклонившись, начал  лизать  теплым
языком соски, возбуждая розовые кончики. Вкус ее тела  возбудил  его,  и  он
полизал ее теплую шелковую кожу между  грудями,  выше,  к  шее,  и  ниже,  к
животу.
   Кейлин прерывисто стонала и всхлипывала.
   - Знаешь, как доставить удовольствие женщине?
   Как я ласкала тебя?
   - Да, - прошептал он и спустился ниже, чтобы сделать то, что она  хотела.
Слегка надавив на ее маленькое сокровище, он  проник  глубже,  возбуждая  ее
языком.
   - А-а! - вскрикнула она, и ее тело изогнулось навстречу ему.  Он  доводил
ее до неистовства, и она чувствовала, что он понимает это.
   Потом Вульф подтянулся и медленно, с  чувством  вошел  в  нее.  Проникнув
глубоко, он застыл на  какое-то  время,  передавая  ей  пульсирующим  членом
страстные  послания.  Затем,  обхватив  ее  бедра  руками,  начал   ритмично
двигаться, пока в ушах у него не зазвенел ее  протяжный  крик.  Веки  Кейлин
отяжелели, но она с усилием приоткрыла глаза, чтобы видеть его  лицо,  когда
он обладал ею.
   Он нежно обнимал ее, целуя, бормоча в  ухо  слова  любви.  Она  полностью
удовлетворилась им и все-таки страстно желала  еще  и  еще.  Она  забыла  ту
страсть, которая существовала когда-то  между  ними,  но  сейчас  он  разжег
тлеющие угли ее памяти, и она вспыхнула и оставалась такой всю ночь, снова и
снова  горя  любовью,  по-видимому,  не   в   состоянии   надолго   получить
удовлетворение.
   Наконец, опустошенные, они немного задремали  и  проснулись  от  стука  в
дверь комнаты.
   Вульф медленно поднялся на ноги. Напольная  лампа  и  одна  из  маленьких
масляных ламп догорели. Разбаррикадировав дверь, он открыл ее и увидел перед
собой Касию и Иоанна.
   - Что вам надо? - прорычал он.
   - Джастин Габрас послал за Флавием Аспаром, - заговорил Иоанн. Его  голос
срывался, он казался испуганным. Кейлин вскочила:
   - Мою одежду, Иоанн! Я должна немедленно одеться, и  ради  Бога,  найдите
что-нибудь приличное из одежды для Вульфа Айронфиста, чтобы он мог встретить
генерала.
   Касия, которая уже оделась, сказала:
   - Твоя одежда у меня, Кейлин. Пойдем со мной!
   - Помнишь, что ты говорила ночью? - спросил Вульф.
   - Да, - ответила Кейлин с улыбкой. - Мы поедем домой в  Британию,  вернем
наши земли и найдем нашего ребенка. Да, я помню  это!  -  Она  проскользнула
мимо и вместе с Касией поспешила по коридору.
   - Ты с ума сошла! - воскликнула Касия, помогая Кейлин одеться.  -  Хочешь
променять положение жены Аспара и все, что  может  предложить  Византия,  на
этого  Саксонца?  Не  один  мужчина  может  быть  хорош  в  постели!  Кейлин
засмеялась:
   - Да, он хорош, но не только это, Касия. Вульф Айронфист - мой муж. У нас
есть ребенок, точнее, пропавший ребенок, но мы найдем  его,  когда  вернемся
домой!
   - Это сумасшествие! - повторила Касия. - Как ты вернешься в Британию? Где
возьмешь деньги? Шансы найти ребенка ничтожны, Кейлин. А  об  Аспаре  ты  не
подумала? Боюсь, ты разобьешь его сердце.
   Кейлин глубоко вздохнула:
   - Разве я не понимаю этого? А что бы ты сделала,  если  бы  любила  обоих
мужчин? Я не могу иметь  их  обоих  и  поэтому  должна  выбирать,  хотя  это
причиняет мне невыносимую боль.
   Вошла рабыня Изис, сообщив, что Флавий Аспар и принц Василий  ждут  их  в
атрии.
   - Василий? О боги! - воскликнула Касия. Придя в атрий, они обнаружили там
также Джастина Габраса, Иоанна и Вульфа Айронфиста.
   - Видите?!  -  торжествовал  Габрас.  -  Что  я  вам  говорил,  господа?!
Проститутка  всегда  останется  проституткой.  Я  был  потрясен,  когда  они
появились здесь вчера вечером и остались развлекать гладиаторов.
   - Как легко ложь слетает с вашего языка,  Джастин  Габрас,  -  произнесла
Кейлин холодно.
   - Вы отрицаете, что провели ночь в объятиях мускулистого Саксонца или что
Касия развлекала гладиатора по прозвищу Гунн?
   - А вы отрицаете, что силой  принудили  нас  к  этому,  сорвав  одежду  и
заставив играть в прятки в саду, пока нас не поймают и не отдадут в качестве
призов гладиаторам?
   - Я не похищал и не притаскивал  вас  сюда,  госпожа,  -  ответил  Габрас
самодовольно. - Вы пришли  сюда  добровольно,  а  теперь  кричите,  что  вас
изнасиловали, когда обнаружилось ваше развратное поведение.
   - Замолчи! - крикнул Флавий Аспар, и у Кейлин  перехватило  дыхание:  она
никогда не видела его таким гневным. Он посмотрел на нее тяжелым взглядом. -
Вы вчера пришли сюда добровольно?
   - Не вините ее, это я виновата! - не выдержала Касия.
   Она готова была заплакать, что очень  удивило  муж  чин"  которые  хорошо
знали ее.
   Суровое лицо Аспара немного смягчилось.
   - Скажи мне правду, любовь моя, - обратился он к Кейлин. - Ты никогда  не
лгала мне.
   - Не солгу и сейчас, мой господин Аспар, -  сказала  Кейлин  спокойно.  -
Вчера на состязаниях мне показалось, что я узнала одного из  гладиаторов.  Я
сообщила об этом Касии, и она решила, что надо поехать на  виллу  Максима  и
посмотреть на этого мужчину вблизи, чтобы выяснить, не ошиблась ли я.
   - Она не соглашалась ехать, - прервала ее Касия. - Она беспокоилась,  что
кто-нибудь может увидеть нас и это плохо отразится на вас, мой господин.
   - Не надо защищать меня, Касия, - мягко оборвала свою подругу  Кейлин.  -
Мой господин хорошо знает мой характер.
   -  И  когда  ты  увидела  этого  гладиатора  вблизи,  Кейлин  Друзас,  он
действительно оказался тем человеком, которого ты знала? - спросил Аспар.
   - Да, мой господин, это он. Человек по прозвищу Саксонец - мой муж, Вульф
Айронфист.
   Пока мужчины осмысливали это поразительное  открытие,  Кейлин  продолжала
объяснять, что произошло с ней и с Касией по воле  Джастина  Габраса.  Когда
она закончила, Касия быстро вступила в разговор:
   - Гунн не был близок со мной, мой принц. Говорили,  что  он  очень  плохо
переносит вино. Я хотела напоить его, а потом стукнуть чем-нибудь по голове,
но оказалось достаточно трех бокалов лучшего кипрского  вина  Иоанна,  и  он
захрапел, как дикий боров.
   Было ясно, что  Василию  очень  хотелось  поверить  Касии.  На  лице  его
отразилось облегчение, когда в разговор вступил Вульф Айронфист:
   - Она говорит правду, мой господин. Я жил с  Гунном  все  эти  месяцы,  и
действительно он очень слаб на вино.
   - А ты, Кейлин Друзас? - спросил Аспар. - Ты тоже напоила Саксонца?
   Она увидела боль в его глазах, которую он старался спрятать от других,  и
про себя решила, что Габрас не добьется победы над Флавием Аспаром и она  не
причинит ему боль.
   - Вульф и я провели ночь беседуя, мой господин. Нам надо  было  о  многом
рассказать друг другу, не так ли, Вульф?
   Саксонец понял ее намерения и подумал, что Флавий Ас-пар вряд ли  поверит
тому, что он скажет в поддержку Кейлин.
   - Кейлин говорит  правду,  мой  господин.  У  нас  так  много  нерешенных
проблем.
   - Они лгут! - закричал Джастин Габрас. - Он не мог провести ночь  с  этой
женщиной и не тронуть ее!
   - Я что, зеленый юнец, змей, чтобы совать свой меч в  каждые  хорошенькие
ножны? Назвать меня лгуном, Габрас, значит искать себе смерть!
   Джастин Габрас побледнел и отступил назад.
   - Вы сделали свое злое дело, Габрас, - заговорил принц Василий. -  Теперь
убирайтесь отсюда, и, если я  услышу  хоть  одно  слово  об  этом  скандале,
обещаю, что вы очень плохо кончите. У вас нет друзей в Византии. Если хотите
увидеть рождение своего ребенка, забудьте то, что вы сделали.
   - И он не будет наказан? - спросила Касия, почувствовав, что не  потеряла
благосклонности своего любовника. - Посмотри, какие неприятности он причинил
нам!
   Василий засмеялся:
   - Он женат на Флацилле Страбо. Думаю, этого наказания достаточно.
   Когда Джастин Габрас повернулся, чтобы уйти, из полумрака  выступил  Фока
Максима:
   - Минуточку, господин Габрас.  Дело  касается  счета.  Я  думаю,  разумно
уладить все сегодня. Этим утром вы нажили себе здесь могущественных  врагов,
и теперь неизвестно, сколько вам осталось жить. - Он  взял  его  за  руку  и
повел за собой.
   Иоанн,  оглядывая  компанию,  собравшуюся  в  атрии,   гадал,   чем   все
закончится. Ему не пришлось долго ждать.
   Аспар взял руку Кейлин.
   - Скажи мне, - попросил он.
   - Я должна ехать в Британию, мой господин, - промолвила она  тихо,  и  на
глазах ее появились слезы.
   - Ты так легко покидаешь меня, любовь моя? - спросил он с горечью.
   - Нет, - ответила Кейлин. - Мне  нелегко  покинуть  тебя.  Прежде  чем  я
приняла решение, я долго  думала.  В  глазах  твоей  православной  церкви  я
незамужняя женщина и могу вступить с тобой  в  брак,  Аспар.  Но  по  старым
законам Британии я - жена Вульфа.
   Однажды императрица сказала, что любовь - это слабость тех, кто  обладает
властью. Я не поверила ей тогда, мой господин, но сейчас убедилась  в  этом.
Что, если Саксонец не оказался бы Вульфом Айронфистом?  Что  бы  ты  сделал,
если бы узнал, что меня  изнасиловали?  Что,  если  бы  я  сошла  с  ума  от
случившегося? Я знаю, Габрас сам хотел завладеть мной. Как бы ты  чувствовал
себя, узнав, что женщина, которую ты любил и хотел взять в жены,  осквернена
и опозорена?
   Твоему положению в империи пришел  бы  конец,  мой  господин.  Я  -  твоя
слабость, Флавий Аспар! Твои враги могут подобраться и  нанести  удар  через
меня, через наших будущих детей. Я была по-детски глупа, когда  думала,  что
мы сможем жить спокойно, как жили  мои  родители.  Ты  нужен  Византии,  мой
милый, очень нужен ей. Кроме того, - она улыбнулась ему, - тебе так нравится
сажать  на  трон  императоров.  Ты  займешься  разведением  лошадей,  будешь
выращивать зерно, заготавливать сено...
   Я должна покинуть тебя, мой дорогой господин, чтобы  уберечь  от  врагов.
Другого выхода нет, и в  глубине  души  ты  чувствуешь,  что  я  права.  Что
касается Вульфа Айронфиста... У нас с ним в Британии есть земля, которую  мы
должны возвратить, и ребенок, который пропал, но которого мы  найдем.  Я  не
могу отвернуться от всего этого, хотя и разрываюсь  между  вами!  Однажды  я
сказала, что фортуна не милостива ко мне, но теперь она слишком добра,  ведь
не каждая женщина любима двумя такими прекрасными мужчинами. А  женщина,  ты
знаешь, способна любить двоих.
   Если бы я  только  могла  представить,  что  снова  встречусь  с  Вульфом
Айронфистом, я не позволила бы тебе любить меня, Флавий Аспар.  Я  не  нужна
тебе на самом деле. Я только обуза дня тебя. А Вульф нуждается во мне.
   - Ты не сможешь уберечь меня от любви к тебе, Кейлин Друзас,  -  печально
произнес Аспар, - но если ты должна покинуть меня,  я  не  встану  на  твоем
пути.
   Он хотел умолять ее остаться, хотел сказать, что она вовсе не обуза,  что
он справился бы со своими врагами; но вместо этого он распорядился:
   - Ты должна взять Нелвин с собой. Британия - ее родина тоже, и я не знаю,
что с ней делать, если ты оставишь ее.  Она  будет  постоянно  напоминать  о
тебе.
   - Да, я возьму Нелвин.
   - Я сообщу Зиновию, чтобы он упаковал твои вещи и  прислал  их  вместе  с
девушкой, если ты сама не пожелаешь приехать на виллу Маре и  проследить  за
этим делом, любовь моя.
   - Я ничего не возьму от тебя, мой господин. При таких обстоятельствах это
было бы несправедливо.
   - Не будь дурочкой, - вмешалась практичная Касия. -  Тебе  нужна  одежда,
Кейлин! Я поеду на виллу Маре и упакую вещи, которые пригодятся  тебе.  Тебе
действительно не нужны роскошные платья, но потребуются теплый плащ, простая
стола, рубашки и туфли, потому что, я думаю, вам придется совершить  длинное
путешествие, прежде чем вы доберетесь до дома в Британии.
   Иоанн, молчавший все это время, неожиданно заговорил:
   - Фока и я  владеем  небольшим  торговым  судном,  которое  направится  в
Масс