магу хотеть других, когда у меня есть ты?!
   Нежность кожи и  мгновенно  затвердевшие  под  пальцами  соски  вновь
пробудили желание в Тэвисе. Чувствуя, как колотится сердце,  он  схватил
жену за талию и, опрокинув на спину, стянул с нее юбки. Обнаженная, если
не  считать  чулок  с  подвязками  из  лент,  Арабелла   выглядела   так
соблазнительно!
   - Огонь погас, - тихо сказала она, - и в спальне холодно, милорд.
   Граф встал и, подойдя к камину, раздул огонь. Потом, сняв  рубашку  и
килт, вернулся к жене.
   - Я согрею тебя, любимая, - прошептал он;
   Арабелла протянула мужу руки.
   - Иди ко мне, - проворковала она. - Ты еще как следует  не  поздравил
меня с возвращением.
   Граф Данмор, восхищенно улыбнувшись, поспешил исполнить просьбу жены.
Глава 13

   Папа Иннокентий удовлетворил прошение короля  Шотландии  Джеймса  III
относительно Колдингхэмского аббатства. В конце концов, разве не  король
Джеймс разыскивал по всей стране и посылал обучаться за  границу  лучших
музыкантов? Разве не он поощрял церкви  к  созданию  хоров,  возносивших
хвалу Господу во время служб? Папа, зная обо всем  этом,  о  благочестии
короля и усопшей королевы  Маргариты,  решил  благосклонно  отнестись  к
просьбе.
   - Король также попросил у папы разрешения на  право  самому  выбирать
кандидатов для духовных академий  и  распоряжаться  отпущенными  на  это
средствами. Знатные дворяне больше не могли использовать власть церкви в
своих целях.
   Папа согласился и на это.
   И неожиданно, словно искусный игрок в шахматы, король взял  власть  в
свои  руки,  а  придворным  это,  естественно,  не  понравилось.  Однако
несмотря на все жалобы, нерешительный Джеймс Стюарт был для них удобнее,
ибо это давало нужный предлог во всем поступать  против  его  желаний...
Новый Джеймс пришелся не по вкусу лордам, поскольку угрожал их власти  в
вопросах,  которые,  они  считали,  имеют  право  решать  сами.   Однако
парламент, возможно,  впервые  за  все  время  правления,  безоговорочно
поддержал короля - несколько  знатных  лордов,  священники  и,  конечно,
третье сословие.
   Представители растущего среднего класса и бедняков  были  очень  рады
видеть короля решительным, энергичным, пытающимся наконец привести  дела
страны в порядок. Слишком много они выстрадали от власти знатных дворян.
   Пытаясь помочь  королю,  парламент  принял  акт  об  оскорблении  его
величества в связи с переходом  Колдингхэмского  аббатства  во  владение
Джеймса  III.  Граф  Хоум,  его  брат,  смещенный  с  должности   приора
Колдингхэма, и их родственник Патрик  Хэпберн,  лорд  Хейлс,  неожиданно
покинули столицу и двор.
   Джеймс III послал герольда в замок  Хоум  с  настойчивым  требованием
немедленно вернуться. Но Хоумы презирали парламент, а  посланец  короля,
по  его  словам,  едва  не  лишился  головы.  Братья   Хоумы   разорвали
королевский приказ, отодрали гонца за уши, сорвали с него плащ с  гербом
Джеймса III и выгнали вон.
   - Война начнется еще весной, - предсказал граф Энгус Тэвису  Стюарту.
- Хоум не согласится с этим решением, а  Джемми  зашел  слишком  далеко,
чтобы уступить. У нас скоро  не  останется  выбора  -  придется  принять
чью-то сторону. Король уже отослал принца в Стерлинг.
   - Джейми? - спросил граф Данмор.
   - Да. Ормонд и маленький Джон остались о отцом, но Джейми отослали  с
приказом не выходить за ворота замка. Единственное, что ему позволяют, -
гулять по крепостному валу да забавляться соколами, -  ответил  Арчибалд
Дуглас.
   - Бедный парень,  -  посочувствовал  Тэвис.  -  Он  становится  таким
раздражительным, когда нельзя подолгу ездить верхом! -  И,  пронзительно
взглянув на графа Энгуса, спросил:
   - А что будешь делать ты. Арчи? Чью сторону примешь?
   - Как и ты, Тэвис, собираюсь выждать, посмотрю, что будет.  Обвинение
в предательстве - вещь страшная.
   Арабелла, сидевшая  с  мужчинами  за  главным  столом,  была  сегодня
странно молчалива, хотя обычно всегда была готова высказать  собственное
мнение. Мысленно оценив ситуацию, она решила, что, хотя у  короля  много
недостатков, он все же хороший человек и не должен подвергаться  угрозам
со стороны дворянства из-за того, что действует в интересах Шотландии, а
не потакает знати. Мысль о гражданской  войне  пугала  Арабеллу  -  ведь
когда-то в стычке был убит ее отец. Неужели теперь она может потерять  и
мужа?

***

   В конце января граф Хоум вместе с лордами Лайлом, Греем  и  Хэпберном
из Хейлса прибыли в замок Стерлинг во главе большого войска.  Лорд  Хоум
при всем том, что злился на  короля  за  Колдингхэмское  аббатство,  был
порядочным человеком, известным своей  честностью  и  храбростью.  Принц
радушно принял его, или по крайней мере так казалось окружающим.
   Мастер Джон Шоу, комендант замка, впустил графа и его свиту, невзирая
на строгий приказ короля не открывать ворота никому,  кроме  королевских
гонцов. Мастер Шоу не был мятежником. Очарованный манерами графа  Хоума,
обладавшего к тому же огромной силой убеждения,  он  забыл  о  том,  что
придется держать ответ перед Джеймсом III за исчезновение принца Джейми.
   Несколько часов  спустя  наследник,  одетый  в  костюм  алого  цвета,
покинул замок Стерлинг во главе большого войска. Позади него ехали  граф
Хоум, лорды Хейлс, Лайл и Грей. Когда  они  выезжали  из  ворот,  стража
замка и солдаты разразились приветственными криками. Маленькая  девочка,
известная даром предвидения, дочь одного из стражников,  крикнула  вслед
принцу на кельтском языке:
   - Благословение тебе, о король!
   Юный Джейми Стюарт не остановился и ничем не показал, что  слышит  ее
слова. Но люди, стоявшие рядом с ребенком, были потрясены.
   Принц и его  сторонники  отправились  во  дворец  Линлитгоу,  который
объявили своей штаб-квартирой, и стали выжидать, но ничего не произошло.
Шотландские лорды  пытались  оценить  обстановку,  и  неожиданно  многие
поняли, что, хотя Джеймс III им  не  подходит,  принц  все  же  молод  -
слишком молод, чтобы править. Джейми Стюарт и  его  союзники  продолжали
ждать тех, кто так и не пришел,  а  король  в  это  время  отправился  в
Абердин,  желая  убедиться  в  лояльности  лордов  на  севере  и  внешне
полностью игнорируя предательское поведение старшего сына и наследника.
   Февраль выдался серым и ненастным,  снегопады  сменялись  оттепелями,
так что дороги превращались в грязное  месиво.  До  замка  Данмор  дошла
весть о болезни принца.
   - Так всегда бывает, - объяснил граф жене. - Когда дела у Джейми идут
хорошо, он здоров как бык, но случись что-нибудь неладное -  он  тут  же
начинает страдать от поноса и болей в голове, шее и мышцах.
   - Это его совесть мучит, - отозвалась Арабелла без всякого сочувствия
к больному. - Подумать только, связаться с  врагами  собственного  отца,
мятежниками, предателями! Я хотела бы, чтобы ты отправился к нему и  все
высказал, но, конечно, это невозможно.
   - Нет, милая, - согласился граф.  -  Если  я  покажусь  в  Линлитгоу,
найдутся такие, которые скажут, что я поддерживаю племянника и  выступаю
против брата.

***

   В марте погода немного улучшилась, а вместе с ней и здоровье  принца.
Самым большим сюрпризом для него  оказалось  прибытие  под  его  знамена
графа Энгуса, а потом и графа Аржила. Короли Англии и Франции, однако, в
своих посланиях упрекали принца Джеймса за  то,  что  тот  поднял  мятеж
против собственного отца. Король в  сопровождении  верных  ему  северных
лордов и их армий остановился лагерем в пяти  милях  от  Линлитгоу,  под
Фирт-ов-Форт.
   Произошло сражение. Армию принца вел в бой граф Энгус, тогда как граф
Хоум,  к  своему  величайшему  раздражению,  был  принужден  остаться  в
Линлитгоу и охранять наследника. В результате было заключено  перемирие,
и по договору король  обязывался  передать  всю  власть  старшему  сыну,
который должен был считаться  регентом  до  достижения  совершеннолетия,
когда Джеймс III отречется от престола в его пользу.
   Соглашение, засвидетельствованное восемью лордами, по четыре человека
от каждой стороны, было подписано и заверено печатью, но король,  прибыв
в Эдинбург, объявил его незаконным  и  сказал,  что  будет  сражаться  с
сыном, прежде чем у него отберут королевство.
   Граф Данмор объявил о поддержке племянника, хоть и нерешительно.
   - Как ты можешь выступать против брата?! - рассердилась Арабелла.
   - Джемми не достоин  больше  моей  помощи,  -  мрачно  ответил  Тэвис
Стюарт. - Он мог и не подписывать это соглашение с Джейми, но раз сделал
это, был обязан сдержать слово.
   Ради Бога, Арабелла, ведь он король! Если король не может  оставаться
верным клятве, тогда что должна ожидать страна от  подобного  правителя?
Он потерял доверие народа.
   - Но Джеймс - твой брат! - яростно взорвалась  Арабелла.  -  И  кроме
того - избранный Богом  король  Шотландии.  Когда  ты  восстаешь  против
брата, то совершаешь не только Каинов грех, но и  противишься  Господней
воле.
   - Не останусь сторонником человека, который не держит слова, - упрямо
повторил Тэвис Стюарт.
   - А я не собираюсь поддерживать мятежников, - вспылила Арабелла.
   - Я говорю от имени Стюартов из Данмора! - заявил граф.
   - Но не от моего, милорд.
   - Согласен, -  кивнул  граф,  -  поскольку  никто  из  знающих  тебя,
Арабелла Стюарт, не станет утверждать, будто  у  тебя  нет  собственного
мнения.
   Графиня  Данмор   дотянулась   до   ближайшего   тяжелого   предмета,
серебряного подсвечника, и метко, как всегда, швырнула его прямо в мужа.
Но тот после почти трехлетней жизни с женщиной, которую  называл  "своей
маленькой английской  злючкой",  приобрел  достаточную  ловкость,  чтобы
вовремя уклониться.

***

   Принц разослал по Шотландии гонцов с известием о ссоре с  низложенным
королем и пригласил союзников присоединиться к нему. Тэвис Стюарт  уехал
из Данмора, взяв с собой тысячу  всадников.  Это  не  считалось  большим
войском, поскольку могущественные северные лорды  и  их  союзники  могли
легко созвать под свои знамена до тридцати тысяч членов своих кленов, но
сторонники  принца  считали  политически  важным  то,  что  граф  Данмор
поддерживает племянника, а не любимого сводного брата.
   Однако все знали, что графиня  Данмор  встала  на  сторону  короля  и
жестоко рассорилась при всех  с  мужем  перед  его  отъездом.  Никто  не
согласился с ней, потому что даже  отчим  графа  и  его  сводные  братья
отправились на помощь принцу Джеймсу.
   Одиннадцатого июля, в год 1488-й от Рождества Христова, войска принца
одержали победу в сражении при Саунчиберне.
   Но одна тень омрачила триумф  нового  короля:  Джеймс  III,  которого
советники убедили покинуть поле  брани,  когда  стало  ясно,  что  битва
проиграна, был найден убитым у мельницы в Бэннокберне. В груди и  животе
было пять ножевых ран, каждая из которых  могла  оказаться  смертельной.
Король был похоронен поспешно, но с почестями.
   Двадцать  пятого  июля  король  Джеймс  IV  был  коронован  в  Сконе.
Шотландцы торопились, боясь, что английский король может  отважиться  на
вторжение. Младшие братья нового короля, второй Джеймс, ставший герцогом
Россом, и маленький Джон были привезены в  столицу,  чтобы  какой-нибудь
предатель не смог использовать их в борьбе за престол. Вероятность этого
была велика - шотландские лорды вновь затеяли грызню между собой уже  во
время коронации.
   Парламент, который назначил бы новых чиновников, еще не  был  созван.
Графы и остальные дворяне боролись за места, как  драчливые  дети.  Граф
Энгус, ставший регентом нового короля, оскорбился  надменным  поведением
лорда Хоума, который считал, что, поскольку именно  он  увез  принца  из
Стерлинга,  он  должен  стать  выше  графа  Энгуса.  Хоум  успел   также
поссориться с братом, приором Колдингхэма, а граф Аржил не  разговаривал
с лордом Греем, хотя  никто  не  знал  почему.  По  крайней  мере  треть
шотландской знати не появилась в Сконе, как, впрочем, и многие епископы.
Молодой король,  пытаясь  придать  коронации  хоть  видимость  какого-то
достоинства, во время помазания  велел  удалиться  из  сконской  часовни
всем, кроме младших братьев. Лорды, однако,  шумно  толкались  у  входа,
вытягивая  шеи  и  пытаясь  увидеть  церемонию,  громко   выражая   свое
недовольство по поводу изгнания.
   Потом в парадном зале Скона Джеймс IV принимал присягу на верность от
шотландских лордов, могущественных и мелких. Король был весь  в  черном.
Ветерок, врывавшийся в открытые окна, шевелил знамена кланов над головой
короля.
   Когда  граф  Данмор,  подошедший  последним,   принес   свою   клятву
племяннику, молодой король, подняв дядю с колен, объявил:
   - Благодарю тебя, Тэвис Стюарт, за верность и поддержку моего дела. Я
знаю, как сильно ты любил моего отца.
   - Ты тоже любил его, мальчик, - ответил граф.  -  Во  всем  этом  нет
твоей вины, но  послушай  меня,  постарайся  немедленно  утвердить  свою
власть над этой сворой диких псов, иначе  окажешься  в  положении  отца.
Правда, может, все не так ух плохо. Джемми был суровым человеком,  а  ты
унаследовал обаяние и доброту матери. Только будь сильным, малыш.
   - Я последую твоему совету, дядя, - кивнул принц, - ибо  это  честный
совет любящего человека. - Но тут его синие глаза блеснули. - Я  слышал,
графиня не согласна с тобой.
   Покраснев, граф Данмор пробормотал:
   - Вы ведь знаете, у Арабеллы на все  есть  собственное  мнение,  ваше
величество. Видимо, я не могу усмирить ее.
   - Возможно, не стоит делать  этого,  дядя.  Мне  твоя  жена  нравится
такой, какая она есть, и думаю, тебе тоже. Если изменишь  Арабеллу,  она
не будет той, которую ты любишь!
   Тэвис Стюарт хмыкнул:
   - Да, ты прав, племянник. - И, поколебавшись, добавил:
   - Еще один  совет,  Джейми  Стюарт.  Ты  намереваешься  лишить  Рэмзи
титула, не так ли?
   Король кивнул.
   - Отдай графство Босуэлла Патрику Хэпберну. Хоум -  хороший  человек,
но всегда хочет показаться выше и значительнее, чем есть на самом  деле,
и в данный момент чванится и кичится своим положением. Хэпберн прекрасно
будет его уравновешивать, а поскольку они в родстве, значит,  и  распрей
лишних не будет. Кроме того, Хэпберн заслужил титул графа.  Он  истинный
приграничный лорд и хороший боец.
   Король облегченно улыбнулся:
   - Ты избавил меня от большой беды, дядя, потому что я не  знал,  кому
передать титул, но ты прав. Именно Патрик Хэпберн  подходит  как  нельзя
лучше.
   - Ты быстро оцениваешь ситуацию, Джейми, - одобрительно кивнул  граф.
- Хорошее качество. Жаль, что твой отец им не обладал! Удалось  ли  тебе
узнать, кто был виновником его смерти?
   По лицу юного короля прошла тень.
   - Нет, дядя. Ты ведь знаешь, каким плохим  наездником  был  отец.  Он
либо  упал,  либо  был  сброшен  серым  жеребцом,  когда  проезжал  мимо
Битонской мельницы в Бэннокберне, но сознания не потерял и  послал  жену
мельника за священником.
   Она привела какого-то человека,  объявившего  себя  монахом,  который
попросил оставить его наедине с умирающим, чтобы тот  мог  исповедаться.
Когда через некоторое время мельник с женой вошли в комнату,  где  лежал
король, они обнаружили, что он заколот, а "священник" исчез.
   - Не могли ли мельник с женой участвовать в заговоре?  -  допытывался
граф.
   - Нет, дядя. Их допросили с пристрастием, бедные люди были смертельно
напуганы и тряслись от ужаса.  Клянусь  Богом,  дядя,  я  чувствую  себя
виновным в его смерти! - горестно пробормотал юный король.
   - Но убийца не был найден, не так ли?
   Король покачал головой.
   - Да будет так, - решил граф Данмор. - Ты должен думать о своей жизни
и делах страны, Джейми.
   - А тебе все равно? - с горечью спросил Джеймс. - Ведь он  был  твоим
братом!
   - Ты не прав, Джейми, мне очень больно,  но  брат  мой  скончался,  и
ничто не сможет его  вернуть.  Найди  мы  убийцу,  я  прикончил  бы  его
собственными руками, но ты не должен мучить себя -  лучше  оставить  все
как есть и идти  своим  путем,  парень.  Твой  отец  упокоился  рядом  с
королевой Маргаритой в Кэмбускеннете, а ты - король Шотландии. Для  этой
судьбы ты был рожден! Теперь царствуй!
   После коронации граф Данмор  отправился  домой  и,  несмотря  на  все
события, произошедшие за  последние  несколько  недель,  обнаружил,  что
графиня ничуть не смягчилась по отношению к новому королю и, как всегда,
ее главным образом беспокоило возвращение Грейфера.
   - Ты не спросил Джейми, может, он успел получить ответ короля Генриха
насчет моей просьбы?
   В этот день Арабелла выглядела особенно соблазнительно -  с  длинными
волосами,  заплетенными  в   толстую   косу,   в   простом   платье   из
бледно-голубого шелка.
   Жадно впиваясь в жену глазами, граф вспомнил, как тосковал по ней. От
Арабеллы исходил слабый запах вереска, ее любимых духов, нежная  гладкая
кожа была чуть влажной.
   Обняв и поцеловав жену, граф попытался пошутить:
   - Видишь ли, любимая, за всей этой суматохой - сражением, похоронами,
коронацией - просто времени не было вспомнить о твоем Грейфере.
   - Но ты поговоришь с племянником? - настаивала Арабелла.
   - Попытаюсь, девочка, - честно признался граф, - но у  Джейми  и  без
того  много  забот,  ему  еще  нужно  укрепиться  на  троне.  Необходимо
успокоить недовольных и раздать должности и  звания,  завоевать  доверие
Франции и Англии. Твоя беда - наименьшая из всех переживаний Джеймса.
   Графиня открыла было рот, но тут же закрыла его. Тысячу раз  они  уже
спорили об этом, но по-прежнему не могли прийти к согласию.
   Грейфер для нее был важнее всего на свете, а  для  Тэвиса  на  первом
месте было все что угодно, кроме наследства жены. Арабелла отправилась к
королю Джеймсу III за помощью, но теперь, возможно, придется ехать  и  к
новому королю - ведь у мужа был Данмор, и Грейфер для него  значения  не
имел. Он, наверное, будет рад,  если  Мэгги  выйдет  замуж  за  отпрыска
семейства Хоумов, Дугласов или Хэпбернов.
   - Ты опять что-то замышляешь! - полушутя сказал граф.
   - Да, - призналась Арабелла.
   - В таком состоянии ты способна на все что угодно.
   - Не думаю, - рассмеялась Арабелла.
   - Пойдем в спальню, - прошептал он.
   - Как, милорд?! - с притворным ужасом охнула она. - Средь бела дня?
   Тэвис выглянул в окно.
   - Еще час до заката остался, - согласился он.
   В комнатах слишком душно, милорд  Я  придумала  кое  что  получше,  -
предложила Арабелла - Неужели?
   - Да, милорд, - таинственно протянула она и, взяв его за руку, повела
через подвесной мост - Я обнаружила это место, когда гуляла с  Мэгги.  У
бедняжки зубки резались, а от жары ей только хуже становилось. Твоя мать
посоветовала втирать ей в десны  растертую  гвоздику,  и  это,  конечно,
помогло, но не совсем. Самое главное было отвлечь  малышку  от  боли.  -
пояснила Арабелла. - Мы  долго  гуляли,  и  недавно  я  нашла  маленький
ручеек, протекающий через рощицу за лугом Деревья скрывают нас, так  что
из замка не видно, когда мы купаемся.
   - Ты умеешь плавать? - удивился граф.
   - Да. Отец научил, когда я была маленькой.
   Не прекращая говорить, Арабелла начала расшнуровывать платье.
   - Наша дочь любит воду и резвится в ней, как лягушонок.
   Скинув корсаж, она аккуратно положила его на траву под деревьями.
   - Дно ручья песчаное, и  здесь  не  слишком  глубоко.  Я  никогда  не
выпускаю Мэгги из рук, хотя она громко кричит. Думаю, позволь я, она тут
же уплыла бы.
   Длинные юбки графини упали на землю. На Арабелле не  было  чулок,  и,
отбросив туфельки, она осталась в одной сорочке. Лукаво глядя  на  мужа,
она нежно спросила:
   - Не хочешь искупаться со мной, Тэвис? Или не умеешь плавать?
   Скинув сорочку, графиня швырнула ее на ворох одежды.
   - Ох, как  я  люблю,  когда  теплый  ветерок  обвевает  все  тело!  -
бесхитростно воскликнула она.
   Граф думал раньше, что жена его  уже  ничем  не  сможет  удивить,  но
ошибся. Перед ним была новая