родину. Я должен поступить так, хотя  для  меня
самого это смертельный удар.
   - Нет!  Нет!  Нет!  -  Она  исступленно  трясла  головой,  волосы  у  нее
растрепались, шпильки летели во все стороны, Прильнув к нему, она встала  на
колени, обхватив его за ноги. - Не отсылай меня от себя, мой  повелитель.  Я
буду твоей наложницей, если не могу  быть  женой.  Я  буду  самой  последней
рабыней в твоем дворце, только не отсылай меня.  Я  люблю  тебя!  Я  слишком
люблю тебя, чтобы жить без тебя. - Ее глаза молили его  так  же,  как  и  ее
голос. - Ах, я не вынесу этой боли! - зарыдала она.
   И опять Акбар почувствовал, что ему  не  хватает  воздуха,  как  это  уже
случилось с ним недавно. Она разбивает ему сердце. Он любил ее больше  всего
на свете, даже больше своих детей. Он тоже не знал, как  будет  дальше  жить
без нее, но придется, ибо Бог предопределил, что ей не суждено быть его.  Он
нежно поднял ее, убрав ей волосы с лица. Затем, сделав знак  Майклу  О'Малли
оставаться на месте, Акбар увел Велвет в их спальню, где рядом с их кроватью
спала в своей колыбели Ясаман. Он наполнил два кубка сладким вином и, улучив
момент, чтобы она не видела,  нажал  потайную  пружину  на  одном  из  своих
перстней и высыпал находившийся там под  камнем  белый  порошок  в  один  из
кубков. Потом, обернувшись, подал кубок Велвет. И, потянув за  руку,  усадил
на постель.
   Глядя ей прямо в глаза, он поднял кубок, и они выпили.
   - Судьба сыграла  с  нами  злую  шутку,  Кандра,  но  если  мы  не  будем
подчиняться Божеским законам, то опустимся до уровня животных, разве не так,
моя роза? Нам обоим предстоит быть очень храбрыми, но тебе  потребуется  еще
больше этой храбрости, потому что я не позволю тебе взять с собой Ясаман.
   - Неужели ты собираешься разлучить меня с дочерью? -  жалобно  прошептала
она. - Ей всего шесть месяцев от роду. Как же она потом узнает меня, если ты
заберешь ее сейчас себе?!
   - Подумай, Кандра! Твой ум очаровал меня. Что за жизнь  уготовлена  ей  в
твоей Англии? Примет ли ее твой муж? Думаю, что  нет.  Я  знаю  христианские
законы, и у тебя дома мой ребенок будет  считаться  незаконнорожденным.  Что
сможет вся твоя любовь  поделать  против  жестоких  насмешек  и  язвительных
пересудов, которые будут сопровождать ее всю жизнь? Что будут думать  другие
твои дети о незаконнорожденной  сестре?  Нет,  Кандра.  Ясаман  имеет  право
вырасти, окруженная любовью и заботой. Она  -  принцесса  королевского  дома
Моголов, и такой я ее и выращу!  Я  не  позволю  никому  хоть  в  чем-нибудь
навредить ей, и хотя силой обстоятельств я вынужден расстаться с тобой,  моя
любимая английская роза, я ни за какие блага на свете не расстанусь с плодом
нашей любви.
   Она слышала, что он говорит, и понимала смысл  его  слов,  но  ее  сердце
разрывалось от любви к дочери.
   - А ты не думаешь, что я чувствую то же самое? Если уж мне  суждено  быть
оторванной от тебя, почему я не могу  иметь  хотя  бы  нашего  ребенка?  Она
станет мне утешением.
   - Ты полюбишь вновь, Кандра. Ты заново научишься  любить  своего  Алекса,
как ты это уже однажды сделала, и у тебя будут другие дети, чтобы  заполнить
пустоту в твоей жизни. У меня же больше не будет  ничего,  любовь  моя.  Без
Ясаман ты будешь для меня только сладким сном.  И  кроме  того,  как  я  уже
говорил, ребенку лучше остаться со мной. - Его тон был непреклонен.
   Велвет собиралась протестовать и  дальше,  но  вдруг  почувствовала,  что
мысли разбегаются, она никак не может собрать их. Заглянув в свой кубок, она
обнаружила на его дне осадок и поняла, что он сделал. Собрав все  силы,  она
вырвалась из объятий Акбара и встала  с  постели.  Руки  и  ноги  уже  плохо
слушались ее, глаза закрывались.  И  все-таки  она  заставила  себя  сделать
несколько шагов к колыбели, где мирно спала ее  дочь.  Добравшись  до  цели,
Велвет взяла себя в руки и в последний раз посмотрела на дочь.
   "О, Ясаман, до чего же ты красива. - подумала она. - Я была тебе  хорошей
матерью все то короткое время, пока ты была моей, но ты никогда  не  узнаешь
об этом, моя маленькая. Я люблю тебя, Ясаман! Я люблю тебя!"
   Потом Велвет подняла глаза на Акбара и отчетливо проговорила:
   - Я никогда вам этого не прощу.
   В то же мгновение он оказался рядом с ней и обнял.
   - Помни, что я люблю тебя, - сказал он. - И никогда не перестану  любить,
никогда в жизни.
   - И я, спаси меня Господи, люблю тебя, мой повелитель. - Ее глаза  начали
закрываться. - Не забывай меня, - прошептала она.
   - Никогда! - пообещал он.
   Глаза у нее оставались открытыми  еще  мгновение,  и  она  посмотрела  на
чудесный знак, который  он  начертал  в  изголовье  их  постели.  Потом  она
притянула его голову и прижалась к его губам.
   - Когда колесо любви закрутилось, никаких правил и ограничений больше  не
существует, - прошептала она. Ее губы коснулись его в прощальном поцелуе,  и
она провалилась в наркотический сон.
   Он просидел неподвижно еще несколько минут, держа в руках  ее  безвольное
тело, запечатлевая в памяти каждую черточку ее лица  и  тела.  Потом  взгляд
печальных глаз переместился на их ребенка. Как же их  дочь  похожа  на  свою
мать! Простит ли его когда-нибудь Ясаман, узнав, что  он  лишил  ее  матери?
Вздохнув, Акбар встал, взяв Велвет на руки. Медленно пошел к двери,  которую
Адали, до того прятавшийся в тени, поспешил открыть для него.
   - Вернешься из Камбея, Адали, и станешь главным евнухом при  Ясаман  Кама
Бегум. На тебя возлагается вся забота о ней.
   - Господин так добр, - ответил  евнух.  Лицо  Адали  было  печальным.  Он
принял от Акбара его бесценную ношу.
   - Она спит под  влиянием  лекарств,  -  объяснил  Акбар  Майклу  О'Малли,
который ждал в коридоре. - Это Адали, ее евнух, он будет сопровождать вас до
побережья. Он говорит по-французски. А теперь уходи, пока я не передумал.
   - Я расскажу всем в Англии о вашем величии, ваша милость, - сказал Майкл.
   Акбар  позволил  себе  чуть  заметно  улыбнуться,  хотя  сердце  у   него
разрывалось на куски.
   - Две последние вещи, священник. Скажешь Кандре, что я  отдам  Ясаман  на
воспитание Ругайе Бегум. Ей будет легче, если она узнает, что  о  ее  дочери
заботится ее лучшая подруга. И второе. Когда вы вернетесь  в  Англию,  скажи
своей королеве, что скоро я позволю Англии торговать с моей страной. Я устал
от высокомерия португальцев.
   - Благодарю вас, милорд. - Майкл с трудом поверил в щедрость Властителя и
удачу Англии при таком неожиданном повороте событий.
   Акбар кивнул, потом нежно коснулся щеки Велвет в последний раз.
   - Прощай, Кандра, моя английская роза, мое сердце и моя жизнь, - с  этими
словами он повернулся и вышел.
   Великий Могол поднялся в комнату на башне,  самую  высокую  точку  своего
дворца, откуда открывался вид на дорогу, ведущую к побережью и порту Камбей,
расположенному в  нескольких  сотнях  миль  отсюда  Здесь  он  и  оставался,
наблюдая, как караван Велвет покидает город  в  ранние  предрассветные  часы
утра. Он всматривался в дорогу до боли в  глазах,  представляя  ее  себе  за
полупрозрачными  занавесками  носилок,  пока  наконец   вся   процессия   не
превратилась в облачко пыли на горизонте. Над его  головой  небо  позолотили
первые солнечные лучи нового  дня.  Но  Акбар  ничего  этого  не  видел.  Он
оставался один, запершись в комнате, без пищи и еды целых три дня.  Покинуть
убежище его заставили сыновья, которые готовили новое восстание. И когда  он
спустился  в  мир  живых  людей,  его  длинные  темные  волосы  и  усы  были
снежно-белыми, а сам он стал стариком.

Часть 4

ВЕЛВЕТ

   Огонь любви - огонь нездешней силы,
   Он гложет сердце, разум пепелит.
   Ни старость, ни недуг, ни хлад могилы
   Одну любовь с другой не разлучит!
   Сэр Уолтер Рэлей

Глава 12

   Ветер, дувший весь  день  с  северо-востока,  неожиданно  переменился  на
восточный. Казалось, что он хочет помочь "Морскому соколу",  прокладывавшему
себе путь через волны Ла-Манша и  Дуврского  пролива,  вокруг  Маргейт-Хеда,
побыстрее попасть в устье Темзы. Небо казалось таким же плоским и серым, как
плита сланца, и с него не переставая сыпался мелкий  нудный  дождь.  Англия!
Зеленая и буйно цветущая, какой она и должна  быть  в  начале  августа.  Как
Велвет мечтала о пологих зеленых холмах своей родины в удушающе  жаркие  дни
там, в Лахоре, а сейчас, когда она увидела их воочию, все это превратилось в
горький пепел. Она  была  рада,  что  Алекс  остался  жив  в  этом  дурацком
поединке. Но сколько же других несчастий причинила эта дуэль.., об  этом  он
никогда даже не узнает.
   Облокотившись о поручни корабля, она пристально смотрела вниз на  темные,
быстро несущиеся массы воды. "Как просто, - подумала  она,  -  немного  ниже
нагнуться и..." Но тут плачущий крик чайки  заставил  ее  поднять  голову  к
небу, и мягко сыплющийся дождь смешался на ее лице со  слезами.  Как  только
она могла вообще подумать об этом? Смерть ничего не изменит для нее. Она все
равно не будет вместе с Акбаром  и  своей  дочерью  Ясаман.  Гораздо  больше
храбрости требовалось для того, чтобы продолжать жить, а она как-никак  была
дочерью своих родителей.
   Велвет плохо помнила отъезд из Индии. После того как Акбар в  первый  раз
накачал ее наркотиками, Адали держал ее в одурманенном состоянии практически
все семь недель на пути до Камбея и побережья. Евнух  проводил  ее  на  борт
корабля Мурроу и  помог  устроиться  в  каюте,  оказав  ей,  таким  образом,
последнюю услугу. В этот раз она была в сознании, но очень слаба.
   Уложив ее в постель, он сказал:
   - Наш повелитель велел передать  вам  несколько  слов,  которые,  как  он
надеется, хотя бы  немного  облегчат  ваши  страдания.  Маленькая  принцесса
отдана под опеку Ругайи Бегум, которая, конечно же, будет  смотреть  за  ней
как за собственной дочерью. Ее секретно  вырастят  в  вашей  вере,  ибо  наш
повелитель Акбар считает, что вы бы этого хотели. Мне  велено  быть  евнухом
Ясаман Кама Бегум и ее домоправителем. Он думает, что вам это будет приятно.
Среди своих вещей вы найдете тонкую золотую  цепочку  с  подвешенной  к  ней
одинокой розовой жемчужиной. Каждый год в день рождения маленькой  принцессы
вашему отцу будет доставляться по такой же розовой жемчужине. Это - весточка
от повелителя, что ребенок жив и здоров.
   - Проследи, чтобы  она  знала  -  я  не  хотела  оставлять  ее,  -  слабо
прошептала Велвет, - и что я ее люблю.
   - Я не позволю ей забыть вас, - пообещал он.
   - Дядя! - позвала Велвет.
   Майкл О'Малли поспешил на зов своей племянницы.
   - В чем дело, дитя мое?
   -  Дай  мне  миниатюру  с  моим  портретом.  Я  уверена,  что  ты  привез
какую-нибудь с собой, предполагая показать ее Акбару.
   - Да, ты права, -  сказал  он,  опуская  руку  в  карман  сутаны.  Достав
миниатюру, он протянул ее Велвет.
   - Отдай ее моей дочери, когда она подрастет, - сказала та евнуху и  опять
упала на подушки.
   Глаза Адали наполнились слезами,  он  кивнул,  затем,  встав  на  колени,
поцеловал ее руку и, поднявшись, быстро выбежал из каюты.  Он  не  осмелился
даже обернуться, когда говорил: "Прощайте,  моя  принцесса",  чтобы  она  не
увидела слез на его щеках.
   Велвет была истощена и измучена.  Ее  жизненные  силы  были  основательно
подорваны. В течение последующих трех месяцев она  почти  все  время  спала,
просыпаясь только тогда, когда приходило время Пэнси кормить  ее  с  ложечки
супом с курицей, несколько десятков которых было доставлено на корабль перед
отплытием. Они жили в клетках на  палубе.  Только  к  четвертому  месяцу  их
плавания Велвет начала выходить из состояния апатии.
   Они плыли в конвое из шести кораблей, ибо  семья  де  Мариско  решила  не
рисковать. Они  зашли  в  Занзибар,  чтобы  пополнить  запасы  свежей  воды,
закупить  цыплят,  фруктов  и  овощей.  Обогнув  Африканский  рог,  они  еще
несколько раз приставали к берегу, чтобы закупить продовольствие у  местного
населения, которое при виде больших кораблей вело себя  очень  настороженно,
опасаясь  работорговцев.  Где-то  на  полпути,  проплыв  приблизительно   до
середины Африки, Мурроу повернул в открытый океан. Он со своей флотилией  по
огневой мощи превосходил любых берберийских пиратов, которым  вздумалось  бы
вдруг напасть на них, но предпочел избежать и такой опасности. Ведь на борту
находилась сестра, которая до сих пор была слаба и духом, и телом.
   Велвет, однако, поправлялась день ото дня - она  не  хотела  умирать.  Ее
тело откликнулось на неусыпную заботу Пэнси, а также ее брата и  дяди,  хотя
сознание еще и оставалось в подавленном состоянии. Но Пэнси, хотя и пыталась
сдерживаться перед своей госпожой, на самом деле была очень  рада  вернуться
домой. Велвет как-то случайно услышала, как она приговаривала,  накрывая  на
стол с маленьким Даги на бедре:
   - Скоро ты увидишь своего папочку, Даги. Он тебе понравится, он  хороший.
Я тебе говорила, что ты похож на него? И ты увидишь также  своих  дедушку  и
бабушку, мой ягненочек. О, тебе понравится Англия, мой дорогой.
   Даги во все глаза смотрел на свою мать, ловя каждое ее слово. Сначала  он
боялся матросов, так непохожих на солдат гвардии Акбара,  которые  ухаживали
за его матерью и играли с ним, чтобы завоевать ее расположение. Однако он не
смог устоять против пожилого парусных  дел  мастера,  который  почти  целыми
днями сидел по-турецки на палубе,  починяя  паруса.  Парусных  дел  мастеру,
человеку бездетному, было лестно и приятно демонстрировать  свое  мастерство
маленькому мальчику, неотрывно наблюдавшему за ним, пока Пэнси  прислуживала
своей  госпоже.  Постепенно  ребенок  начал  завоевывать  сердца  и   других
матросов, многим из которых так редко доводилось  видеть  своих  собственных
детей. Даги, к его удовольствию, баловали чисто по-королевски.
   - Он станет совершенно невозможным, пока мы доплывем до Англии, - ворчала
Пэнси.
   Сегодня вечером они бросят якорь в гавани Лондона, и  Велвет  впервые  за
последние пять лет увидит своих родителей и впервые за два с половиной  года
- своего мужа, Александра Гордона. "Алекс", - прошептала она его имя  ветру.
Каковы теперь у нее шансы на счастливую жизнь с ним?  Возможно,  он  захочет
аннулировать брак, и это, подумала Велвет, устроило бы ее как нельзя  лучше.
Она вернулась бы к Акбару. В конце концов, она ведь и на самом деле изменила
Алексу, хотя и не сознавала этого. Она не поверила  дяде  Майклу,  когда  он
сказал, что Алекс хочет, чтобы она вернулась. Ее  родители  этого,  конечно,
хотели, но Алекс? Она так не думала, зная его дурацкую гордость.
   Хотела ли она быть его женой? Нет! Да! Сейчас она просто  не  знала.  Как
сможет она снова полюбить человека, который отверг ее мольбы  и  ввязался  в
дурацкую дуэль из-за какой-то шлюхи? Его предполагаемая смерть заставила  ее
бежать, привела ее к Акбару, дала ей Ясаман, а  теперь  его  воскрешение  из
мертвых украло у нее счастье и лишило ребенка. И во всем был виноват он. Она
не была уверена, что когда-нибудь сможет или захочет простить его.
   - Ты выглядишь такой серьезной, сестренка! - Рядом с ней оказался  Мурроу
и обнял ее за плечи.
   - Я боюсь будущего, - честно призналась она.
   - Да ну же, малышка! - сказал он, стараясь развеселить ее. - Мать и  Адам
ждут не дождутся, когда ты вернешься в Гринвуд. Радуйся! Ты наконец-то дома.
   - А Алекс? Он тоже ждет не дождется меня? Мур.
   - Мать отослала Алекса домой, в Шотландию, еще до того, как я уехал.  Так
как она не могла точно знать, когда мы вернемся. Не думаю, что  она  послала
гонца в Шотландию.
   - Это хорошо! Я еще не готова к встрече с ним.
   - Велвет...
   - Он так же виноват в том, что случилось, как и я; Мурроу. Если бы он  не
впутался в эту дуэль с лордом де Боултом, ничего бы  не  произошло.  В  этом
деле я потеряла гораздо больше, чем мужа.
   - Он гордый человек, Велвет. Будь великодушной, - посоветовал Мурроу.
   - С какой стати? - спросила она. -  Мы  оба  должны  быть  великодушны  и
всепрощающи по отношению друг к другу!
   "Господи, - подумал он, - как  же  она  изменилась!  Хотел  бы  я  знать,
правильно ли мы поступили, привезя ее сюда?"
   - Иногда, - сказал он вслух, - женщина должна показывать дорогу  мужчине,
сестра. Помни об этом в своих отношениях с Александром Гордоном.
   - Какое сегодня число? - спросила она.
   - Девятое августа, - ответил он.
   - Сегодня моей дочери исполнился год, - сказала она и, повернувшись, ушла
в свою каюту.
   Он чувствовал себя так, как будто она его ударила. Говорила она спокойным
голосом, как о чем-то, к ней вовсе вроде бы и не относящемся, но он  не  мог
не почувствовать пронзительной боли. Сам любящий отец, Мурроу О Флахерти  не
мог не думать  о  ребенке  своей  сестры,  маленькой  принцессе,  наследнице
престола, с которой Велвет заставили расстаться.  До  сегодняшнего  дня  она
никогда не говорила о своей дочери, и, честно говоря, у него не хватало духу
спросить ее о ней. Он поговорил только с Пэнси,  которая  рассказала  ему  о
ранней красоте его племянницы, ее редких бирюзовых глазах.
   - Никогда не видела такого прелестного  ребенка,  -  призналась  Пэнси  и
потом добавила:
   - Не правильно было  заставлять  миледи  оставлять  ребенка,  но  епископ
боялся, что лорд Гордон не примет девочку, да и лорд Акбар все равно  никому
бы ее не отдал. Он сказал, что это все, что у него осталось от его  любви  к
миледи. Они там, в  гареме,  говорили,  что  и  не  упомнят,  когда  он  так
увлекался женщиной, как госпожой Велвет. - Тут Пэнси, вдруг вспомнив о своем
месте, на мгновение запнулась, прежде чем сказать:
   - Что-то  я  больно  разговорилась.  Вы  же  не  выдадите  меня,  капитан
О'Флахерти?
   - Нет, Пэнси, я тебя не выдам, если ты не расскажешь Велвет, о чем я тебя
спрашивал.
   Мурроу покачал головой. Положение действительно  трагическое.  Оставалось
только надеяться, что Алекс и Велвет помирятся и  Велвет  как  можно  скорее
родит нового ребенка. Она никогда не забудет  своего  дитя,  оставленного  в
Индии, но, может быть, со временем и с появлением других детей  воспоминания
о  прошлом   изгладятся,   и   потерянная   дочь   будет   казаться   просто
мертворожденной, о которой помнят, но которой не знают.
   Он распорядился, чтобы с "Морского сокола" спустили шлюпку. Если повезет,
там, где они причалили,  их  будет  ждать  барка.  На  этот  раз  его  планы
оправдались  с  поразительной  точностью.  В  условленном  месте  и   правда
оказалась барка. Велвет, Пэнси, Даги, Майкл и Мурроу взошли на нее и поплыли
вверх по реке к Гринвуду. Уже  стемнело,  и  ветер  был  прохладным.  Велвет
плотнее запахнулась в плащ.
   Когда она оправилась настолько, что начала интересоваться окружающим, она
выяснила, что кое-какая ее одежда была упакована для нее Дейзи и  отправлена
с Мурроу в Индию. Хотя среди них были прехорошенькие платья, в это утро  она
выбрала черное шелковое платье  с  низким  вырезом  и  гладкими  рукавами  с
простыми белыми кружевными манжетами. Платье было скромное,  почти  суровое.
Такой же простой был и плащ, обшитый по краям белым шелком.
   Барка ткнулась в причал Гринвуда. Взглянув вверх,  Велвет  подумала,  что
никогда не видела, чтобы ее мать бежала так быстро. Дейзи едва поспевала  за
ней. Позади них шли ее отец  и  Бран  Келли.  Мурроу  спрыгнул  с  барки  и,
обернувшись, помог сестре сойти на берег.
   Скай остановилась в нескольких шагах и долго смотрела на молодую  женщину
в черном плаще. В памяти у нее сохранился образ  тринадцатилетнего  ребенка,
какой она ее видела в последний раз. Женщина, стоявшая перед ней,  никак  не
походила на этот образ. Это была красавица, познавшая любовь и  пострадавшая
за нее. Что сталось с маленькой девочкой? И тут, так же  быстро,  как  ей  в
голову пришел этот вопрос, пришел и ответ  на  него.  Время.  Прошло  время.
Время, которое она и Велвет провели порознь, и за это  время  девочка