В   конце   концов,   даже   я
взбунтовалась против англичан. Если бы я вернулась  в  Англию,  вместо  того
чтобы выйти за Адама, то Патрик сохранил бы имение, а Адам - Ланди.
   - Ланди?! Хорошенький подарок! - съязвила Габи. - Куча развалин на  голой
скале. Но - увы! - если бы отец Адама сдержал приступ похоти и не  вывел  из
себя короля Генриха, то, дорогая, Ланди с  его  замком  был  бы  феерическим
зрелищем. Я впервые увидела его с моря сорок лет назад,  когда  приплыла  на
него невестой Джона де Мариско. Мы сыграли свадьбу в Париже, а потом он увез
меня в Англию. Сначала  мы  остановились  в  Линмуте  с  визитом  вежливости
сюзерену Джона, дедушке Робина, а потом отплыли на Ланди.  Это  было  утром,
стоял густой туман, и вскоре Линмут пропал вдали, а Ланди еще не было видно.
И вдруг как-то внезапно вспыхнул свет, небо озарилось рассветными лучами.  И
на горизонте, как сказочный  остров,  появился  Ланди,  словно  плывущий  по
волнам, и клочья тумана кружились вокруг его башен. О, это было великолепное
зрелище! - На мгновение она погрузилась в  воспоминания,  но  вскоре  оттуда
снова вынырнула практичная француженка. - И этот идиот, за которого я  вышла
замуж, умудрился разрушить все это и оставить меня практически без  средств.
Мне едва хватило денег на то, чтобы перевезти детей во Францию!  Ланди!  Ба!
Да чем Бель-Флер хуже?!
   - Извините, мадам, пора кормить Велвет, - прервала их  нянька,  принесшая
девочку.
   Скай взяла дочку, которой исполнилось уже  шесть  месяцев.  Девчушка  все
больше становилась похожей на отца.  Ее  смоляные  кудри  стали  густыми,  а
голубые глазенки сосредоточенно осматривали все вокруг.
   - Ах, прекрасное дитя! -  проворковала  Габи.  -  Ну-ка,  улыбнись  своей
бабушке!
   Глазки Велвет доброжелательно  остановились  на  бабушке,  но  потом  она
отвернулась, ухватила сосок Скай и с довольным вздохом занялась едой.
   Скай рассмеялась:
   -  Да,  ее,  как  и  родителей,  ничем  не   отвлечешь   от   собственных
удовольствий.
   - Вы все еще ее кормите? А зачем? -  удивилась  Габи.  -  Неужели  нельзя
найти кормилицу? Если хотите, я вам подберу.
   - Адам хочет, чтобы я кормила ее сама, - сказала Скай,  -  и  мне  это  в
самом деле нравится. Я просто наслаждаюсь этим, Габи! Впервые  в  жизни  мне
нравится кормить ребенка. Обычно я доверяла это кому-нибудь другому.  Но  не
теперь!
   - Итак, вы остаетесь во Франции, Скай?
   - Не знаю, Габи. В Ирландии меня ничто не ждет, и  мало  радости  в  том,
чтобы жить под надзором Елизаветы Тюдор. Все же Адам тоскует по  Англии.  Он
знает, что это  настоящая  родина  Велвет.  Может  быть,  королева  все-таки
простит нас за брак без ее соизволения, и тогда Адам  вернется.  А  мы,  его
семья, последуем за ним. Но оставим себе Бель-Флер, ведь тут я прожила  свои
самые счастливые дни.
   Адам вернулся из Нанта, а вскоре они получили известие, что его  лордство
граф Линмутский благополучно достиг Англии.  Прошло  Рождество,  Двенадцатая
ночь, и вокруг Аршамбо  и  Бель-Флера  воцарилась  зима.  Виллоу  писала  из
Парижа, что король в плохом  здравии  и  не  сегодня-завтра  умрет.  Что  же
касается впечатлений от двора, то, писала она,  "все  это  очень  похоже  на
рассказы Робина об английском  дворе.  Вокруг  столько  разных  интриг  -  и
глупых, и опасных. Большинство людей  впечатляется  титулом  или  кошельком.
Юноши держат пари, кто из них соблазнит больше фрейлин,  и  единственное,  о
чем они не догадываются, что фрейлины держат те же  самые  пари.  Но  ты  не
тревожься, мама, я и мои сестры просто в ужасе от этого неприличия. Гвинет и
Джоан, конечно, в сравнительной безопасности, так как они не красотки  и  не
богаты. У меня есть поклонники, но я  не  позволяю  им  оставаться  со  мной
наедине, так что обо мне не идут слухи,  которые  бы  разрушили  мое  доброе
имя".
   Читая письмо Виллоу, Скай улыбалась. Она не боялась  за  Виллоу,  которая
была достаточно прагматичной  маленькой  девочкой,  ищущей  жениха  с  самым
звонким титулом. Маленькой? Нет, пожалуй, Виллоу не так уж мала, в апреле ей
будет четырнадцать, и скоро придется  в  самом  деле  подыскивать  ей  мужа.
Вспомнив Дома О'Флахерти, Скай  помолилась  о  том,  чтобы  дочери  достался
приличный молодой человек и  она  не  пережила  бы  тех  страданий,  которые
пришлось вынести ей. Но уж она-то не заставит выйти  свою  дочь  за  первого
встречного, как это сделал ее благонамеренный папочка.
   Весна 1574-го оказалась более приятной.  Отпраздновали  первую  годовщину
Велвет де Мариско. Она уже начала ходить и с таким удовольствием расхаживала
по замку, что Скай строго распорядилась, чтобы нянька не оставляла  ее  одну
ни на минуту, а то ненароком Велвет  могла  свалиться  в  ров.  Велвет  даже
начала говорить, излагая свои многочисленные просьбы на смеси английского  и
французского.
   Адам оказался потрясающим отцом, как Скай и думала, но все  же  ее  очень
нервировало, когда этот гигант брал крохотную дочурку в верховые  поездки  в
лес. Однако Велвет лес пугал не больше, чем Скай море в  ее  возрасте.  Скай
даже не могла упрекнуть Адама, так как его огромная любовь  к  девочке  была
очевидна, ей не хотелось портить ему удовольствие, так что пришлось заняться
воспитанием дочки.
   - Нет, нет, малышка, - упрекала  ее  как-то  вечером  Скай,  когда  дочка
тянулась за очередным леденцом. Она осторожно шлепнула ее по крошечной ручке
и вытерла с нее липкий сахар.
   Огромные глаза Велвет увлажнились, и она засеменила к отцу, ухватилась за
его ногу. Сердито глядя на мать, отчетливо произнесла:
   - Папа любит!
   Адам расхохотался и подхватил дочурку  на  руки,  чтобы  поцеловать,  но,
увидев предупреждающий взгляд Скай, сказал вместо этого:
   - Мама тоже тебя любит, Велвет. Но ты должна ее слушаться.
   Недовольная таким поворотом событий, Велвет заковыляла к няньке,  которая
увела ее из зала.
   - Она хитра, как лиса, -  сказала  Скай.  -  Надо  серьезно  заняться  ее
воспитанием. Неужели Господь не мог дать нам дитя поспокойней и потише?
   Он рассмеялся:
   - Она же наша дочь, милая. Скай улыбнулась в ответ:
   - Ну, когда она станет постарше и вокруг нее  начнут  толпиться  мужчины,
посмотрим, что будет с твоим благодушием.
   - Это еще когда будет, - беспечно заметил Адам, - ей только год!
   - Время летит  очень  быстро,  Адам.  Эвану  уже  восемнадцать,  а  я  не
заметила, как прошли эти годы.
   - Мадам,  вы  меня  огорчаете,  -  ответил  он.  -  Пока  мы  не  слишком
состарились, не отправиться ли нам в постель, хотя  некоторые  авторитеты  в
этой области говорят, что  для  этого  люди  никогда  не  бывают  достаточно
старыми. А что можете сказать по этому поводу вы, мадам, исходя из  мудрости
своего почтенного возраста?
   - Что же,  монсеньор,  давайте  отправимся  в  кровать,  и  я  постараюсь
детально объяснить вам свою точку  зрения,  -  пообещала  Скай,  бросая  ему
соблазняющий взгляд.
   Эти моменты, когда они могли  уединиться  в  своей  спальне,  она  любила
больше всего. В изготовленной по его  рисунку  огромной  дубовой  кровати  с
изголовьем двухметровой высоты,  затянутым  льном,  и  льняными  занавесями,
вышитыми зеленым бархатом, они могли валяться нагими часами, лаская  и  любя
друг друга медленно, пока не выгорал камин и не  оставались  только  тлеющие
угли, заставляя их укрываться двойным покрывалом.
   С каждым разом их любовь становилась все слаще, особенно  после  рождения
Велвет. Скай наслаждалась, лежа вытянувшись под Адамом, глубоко вдавливающим
ее в перину. Ее сводили с ума его плотные бедра, касающиеся ее ног, ласковое
щекотание его мохнатой груди, прижимавшейся к  ее  мягким  грудям,  ощущение
твердости  его  органа,  стремящегося  проникнуть  в  нее.  Иногда  ей  было
недостаточно его любви, и тогда  она  снова  бесстыдно  будила  его  долгими
поцелуями, скользя по всему его сонному телу. Несколько раз Адам просыпался,
обнаруживая, что она возбудила его во сне и теперь сидит на нем  верхом.  Он
начинал ласкать ее груди, пока они не ощеривались соблазнительно сосками.  И
все же, как ни ненасытна была их страсть, в ней было какое-то умиротворение,
словно они оба понимали, что то, что происходит  между  ними,  будет  отныне
вечно.
   Наконец Карл IX умер, и его  брат  Анжу,  который  в  прошлом  году  стал
королем Польши, покинул свою новую державу под покровом ночи, чтобы бежать в
любимую Францию. Однако он успел остановиться в Вене и  Венеции,  чтобы  его
там должным образом приветствовали, прежде чем въехать в пределы страны, где
его ожидала взволнованная мать. Елизавета Австрийская удалилась от двора, и,
так  как  ее  свита  теперь  уменьшилась,  дочери  Скай  летом  вернулись  в
Бель-Флер. Из Парижа прибыл Эван, а из своего первого  плавания  возвратился
загорелый и выросший Мурроу. Ко всеобщему удивлению, их навестил даже Робби.
   Все суетились вокруг Велвет, хотя Скай  и  просила  старших  не  баловать
девочку.
   - Она и так несносна, - говорила она с довольной улыбкой.
   За эти несколько месяцев Робби стал опытным английским придворным.
   - В самом деле, мама, - сказал он Скай, - ты должна отпустить Патрика  со
мной в Англию осенью. Ему почти шесть, пора учиться при  тюдоровском  дворе.
Хотя королева и отобрала у него земли, он все же остается лордом Бурком.
   - Нет! - отрезала Скай.  -  Пока  мы  с  Адамом  персоны  нон  грата  при
английском дворе, никто из моих детей,  за  исключением  тебя,  при  нем  не
покажется. Безземельный аристократ - это ничто, и, пока королева  не  вернет
земли Бурков Буркам, мне нечего делать ни в Англии, ни  у  королевы.  Да  он
совсем еще ребенок.
   - Вовсе нет! - вспыхнул Патрик, точная копия отца.
   Скай взглянула на сына Найла и улыбнулась.
   - В свое время, дорогой мой, - пообещала она, - а пока потерпи.
   Она обвела взором зал и сказала:
   - Я так рада, что вы все собрались здесь. Это счастье, когда я вижу  ваши
лица.
   - Я могу остаться только на месяц,  -  поторопился  заявить  Робби.  -  Я
обещал  ее  величеству  присоединиться  ко   двору   в   середине   лета   в
Хардвик-Холле. Я дал слово.
   - Я вернусь с Робином в Ирландию, - внезапно сказал Эван.
   - Что? - пристально посмотрела Скай на сына. - Это несколько  неожиданное
решение, а, Эван?
   - Мы переписываемся с дядей Майклом уже почти год.  Он  делает  все,  что
можно, но ведь он все-таки священник. Остальные  дядья,  присоединившиеся  к
Грэйс О'Малли и враждующие с  королевой,  не  интересуются  Баллихинесси.  Я
поеду домой, мама. Меня зовет моя земля. И я  хочу  взять  с  собой  Гвинет,
мама. Настало время нам пожениться.
   - Но ведь ей только пятнадцать! - возразила Скай. Двойняшки отпраздновали
день рождения 4 июня.
   - Когда ты вышла за моего отца, тебе было пятнадцать, - спокойно  ответил
Эван.
   - И я была слишком молода!
   - Нет, мама, совсем нет! Просто ты  вышла  замуж  не  за  того,  за  кого
следовало. В нашем случае дело обстоит иначе.
   - Я не перенесу, если Эван оставит меня, мама, -  добавила  Гвинет,  -  я
вполне готова к браку.
   - И я! - сказала Джоан.
   - Но Мурроу еще  нужно  осваивать  профессию  моряка,  если  он  серьезно
собирается заняться этим. А как это сочетать с женитьбой, Джоан?
   - Мак-Гвайр в ближайшие два месяца не выйдет в море, - сказал  Мурроу,  -
корабль нужно ремонтировать. Так что у меня достаточно времени. И все равно,
когда бы мы ни поженились, ей придется вести жизнь жены моряка. Я куплю  нам
дом в Девоне, около Линмута.
   Робби закашлялся, было видно, что его что-то мучит.
   - Ну, Робби Саутвуд, - спросила Скай, - что еще такое?
   - Я привез приглашение королевы для Виллоу, мама. Она  настаивает,  чтобы
Виллоу присоединилась к фрейлинам.
   - О-о-о! - восторженно протянула Виллоу и  повернулась  к  матери.  -  Ты
обещала мне, что однажды я смогу присоединиться к двору! Ты обещала, мама!
   - Ты и так при дворе!
   - Французском, мама! - презрительно фыркнула Виллоу.
   - Нет!
   - Ну, мама, пожалуйста! Я уже достаточно взрослая!
   Пожалуйста!
   Скай растерянно посмотрела на выстроившихся перед  ней  детей.  Казалось,
они все в заговоре против нее: Эван, Мурроу, Гвинет, Джоан, Виллоу, Робби  и
Патрик. Они все хотели покинуть ее. Она прижала руку к губам и зарыдала:
   - Но ведь я так мало видела вас! - И, отвернувшись от  них,  выбежала  из
зала.
   Адам опечаленно проследил за ней взглядом и сказал:
   - Конечно, дети,  вы  все  должны  сами  выбирать  свою  судьбу.  Вы  уже
достаточно взрослые, но ваша мать пока еще не понимает  этого.  Предоставьте
это мне, и я постараюсь уладить все проблемы.
   Адам нашел Скай плачущей в постели и тихо обнял ее. Она  всхлипывала  еще
несколько минут, пока он покачивал ее. Наконец рыдания утихли.
   - Без них будет так скучно, я понимаю тебя, - успокаивал он ее.
   - Мне нравится скука, - ответила она, - в жизни у  меня  было  достаточно
приключений,  Адам!  Почему,  почему,  когда  я  хочу  покоя,  все  начинает
рушиться?
   - Потому что годы идут, девочка, и они выросли или почти выросли. Они  же
твои дети, и теперь они желают жить самостоятельно. Неужели они не имеют  на
это права? Я знаю, матери трудно соглашаются с тем, что  сыновья  вырастают,
но твои О'Флахерти уже совсем взрослые мужчины. - Он хихикнул. - Если бы  ты
действительно осмотрелась вокруг, то узнала бы, что в деревне у них уже  три
бастарда, Скай. Им давно пора жениться!
   - Но Виллоу...
   - Скай, все твои дети, кроме Виллоу, имеют  титулы.  Может  быть,  Виллоу
богатая наследница, но у нее нет титула. Чтобы найти  достойного  мужа,  она
должна жить при дворе.
   - Отец Виллоу - испанский дворянин, - резко возразила Скай.
   - Но его семья не знает даже о существовании Виллоу, а если бы и  узнала,
все равно это ничего не изменит в ее жизни.  Ведь  вы  с  Халидом  эль  Беем
женились по мусульманскому обряду,  так  что  по  христианскому  обычаю  она
незаконнорожденная. Конечно, твое  доброе  имя,  твое  богатство  и  власть,
щедрость Робби защитят ее от этого клейма, и все же для достойного брака она
должна завести нужные связи. Как у сестры графа  Линмутского,  у  нее  будут
хорошие шансы при дворе. Иначе тебе придется выдавать ее за француза.
   Ну что же, моему племяннику Жан-Антуану Сен-Жюстину нужна жена. Он  будет
добр к ней.
   - И очень французист, - добавила Скай. - Нет, Виллоу не годится  француз.
Она англичанка до мозга костей, и ей нужен английский муж.
   - Тогда отпусти ее к Тюдорам, Скай.
   - Как все странно, - сказала она, - мы  там  нежеланны,  но  наших  детей
королева зовет! Странно это, Адам!
   - Девочка, ты слишком подозрительна.
   - Когда имеешь дело с Тюдорами, подозрительность не помешает, дорогой,  -
предупредила Скай.
   - Возможно, это просто способ королевы  примириться  с  нами  и  в  конце
концов простить.
   - Почему она вообще вспоминает о нас? - размышляла Скай.
   - Но ведь там Робби, - возразил Адам, - и, кроме того, все эти переговоры
о ее французском браке... А мы ведь живем во Франции. Так что это логично.
   - Нет, все-таки странно, - произнесла она. Потом вырвалась из его объятий
и села на кровати. - Ладно, давай скажем детям, что они могут  отправляться,
пока их сердца не разбились от горя или, что еще хуже, пока я не передумала.
   Старшие - Эван и Мурроу - поженились с дочерьми Джеффри Саутвуда 26 июня.
Хотя близняшки и не  были  похожи,  они  решили  надеть  одинаковые  голубые
атласные платья, отделанные серебряным и  хрустальным  бисером.  Волосы  они
распустили, так что те падали до колен. Прелестные головки украшали венки из
белых роз. Замуж  сестер  выдавал  гордый  юный  граф  Линмутский.  Венчание
состоялось в капелле Аршамбо. Свадьба не была слишком  пышной  -  пригласили
только членов семьи графа. На лугу перед замком расставили  столы,  а  после
танцев молодых  с  шутками  и  подтруниванием  препроводили  в  спальни.  На
следующее утро из окон двух спален замка свешивались две простыни с  пятнами
крови. Счастливые пары в сопровождении Робина и Виллоу  помчались  к  Нанту,
где их ожидал корабль матери, идущий в Бидфорд.
   Сердце Виллоу разрывалось между радостью перед  грядущим  появлением  при
дворе и страхом перед неизвестностью.
   Безопасность и любовь, которыми окружили ее мать и отчим,  она  оставляла
во Франции. После того как Скай разрешила  Виллоу  ехать,  она  не  уставала
читать ей наставления:
   - Особенно опасайся молодых придворных. Поверь мне, они будут  стремиться
лишить тебя  добродетели,  а  это  наряду  с  богатством  твое  единственное
достояние, которое ты можешь вручить знатному мужу.
   - Да, мама.
   - В Париже зимой ты вела  себя  хорошо,  дорогая.  Никогда  не  оставайся
наедине с молодым человеком, чтобы не опорочить свое доброе имя. Слухи могут
быть смертельно опасны, Виллоу, и, даже если они ложны, они вносят смятение.
   - Да, мама.
   - Королева любит добродетельных фрейлин, запомни.
   - Да, мама.
   - Никогда никому не одалживай деньги. Люди сразу узнают, что  ты  богатая
наследница, и начнут осаждать тебя просьбами. Ты не можешь одолжить одному и
отказать другому. Говори, что я положила тебе  небольшое  содержание  и  его
едва хватает до очередного  поступления.  Леди  Сесили  будет  распоряжаться
твоими финансами, и она ничего тебе не выдаст вперед, так что тебе  придется
жить в рамках твоего содержания. Я пошлю тебе нарядов более чем  достаточно,
так что не знаю, зачем тебе деньги. И все же мне не хочется,  чтобы  у  тебя
совсем ничего не было.
   - Да, мама. - Виллоу зевнула. Мама стала такой занудой,  твердит  ей  все
это уже несколько недель по многу раз.
   - И слушайся брата.
   - Робина? Да он на три года меня младше!
   - Зато большую часть жизни провел  при  дворе.  Он  знает,  как  там  все
устроено, знает, как распространяются слухи. Слушайся  его,  Виллоу,  он  не
позволит опозорить тебя.
   - Да, мама.
   - И наконец, Виллоу, о мужчинах.
   - Ох, мама!
   - Нечего ох-мамкать, мисс! У меня есть опыт в этих делах,  и  тебе  лучше
прислушаться ко мне! Когда мужчинам хочется завладеть  девушкой,  они  такие
душки. И если тебе будет приятно  слушать  комплименты  какого-нибудь  юного
кавалера, Виллоу, задай себе вопрос:  а  если  я  поддамся  на  его  сладкие
уговоры, женится ли он на мне? Вообще, может ли он жениться? И почему  тогда
он осаждает мою добродетель до  нашей  брачной  ночи?  Почему  он  не  может
подождать, уважая деликатность  моего  чувства?  Вообще,  Виллоу,  ты  скоро
поймешь, что действительно приличный юноша сведет с тобой знакомство  только
через посредничество Робби, королевы или твоего брата.  Поцелуи  украдкой  в
темном углу - вовсе еще не повод для знакомства.
   - Мама, ну почему ты думаешь, что я такая? - взмолилась Виллоу.
   - Ты всегда была очень практичной киской, дорогая, - сказала Скай, - но у
тебя нет опыта. Я хочу  всего  лишь  поделиться  собственным,  чтобы  ты  не
обжигалась.
   Виллоу бросилась в объятия Скай и крепко обняла ее.
   - Ох, мама! Обещаю тебе, что ты будешь только  гордиться  мной!  Я  найду
себе самого знатного мужа, смягчу гнев королевы, и она позволит тебе и Адаму
вернуться.
   Скай улыбнулась сквозь слезы и нежно поцеловала дочь.
   - Мне будет не хватать тебя, ох, как будет не хватать!
   - Нам нужно ехать, - вмешался Робби, - она либо усвоила твои уроки,  либо
уже не усвоит. Виллоу всегда была умницей, не думаю, что  она  причинит  нам
неприятности.
   Старшему сыну  Скай  посоветовала  держаться  подальше  от  споров  между
англичанами и ирландцами.
   - Это нелегко, я знаю,  -  говорила  она,  -  но  постарайся  подумать  о
будущем. Ты теперь женат, скоро пойдут  дети,  и  ты  можешь  предложить  им
только Баллихинесси. Эта земля принадлежит О'Флахерти уже триста лет. Ты  не
должен утратить эту землю из-за каких-то горячих голов или церкви.
   - Но ведь религия тоже говорит о будущем, мама.
   - Конечно,