- Мадам, я понятия не имею, о ком вы говорите. На лице Эйбхлин  мелькнула
такая знакомая улыбка:
   - Милорд, давайте не будем попусту тратить времени. Ваша  подпись  стояла
под распоряжением об аресте моей сестры, и я неслась  сюда  сломя  голову  с
западного побережья Ирландии. Я намерена оставаться со Скай, но, если вы  не
разрешите мне этого, найду способы добраться  до  королевы  и  предать  дело
гласности. О'Малли пока  ничего  не  предпринимают,  потому  что  лорд  Бурк
заверил их, что все это лишь недоразумение.
   - Но почему, мадам, - закипал Сесил, -  почему  я  должен  разрешить  вам
оставаться с вашей сестрой? Я не позволил этого даже ее мужу. Так почему  же
должен позволить сестре?
   - Мой зять - симпатичный человек, но я по профессии акушерка. Скай во мне
нуждается.
   - С ней находится женщина.
   - Дейзи? Хорошая девчушка, когда речь идет о  прическе  или  нарядах.  Но
какая же из нее повивальная  бабка?  От  одного  вида  крови  она  упадет  в
обморок, а при родах бывает много крови. Вы об  этом  когда-нибудь  слышали?
Или вы специально намерены заставить страдать сестру?
   - Боже, женщина! - возмутился Сесил. - Мы не  желаем  причинять  никакого
вреда вашей сестре. Своевременно мы  направим  кого-нибудь  на  помощь  леди
Бурк.
   -  Могу  себе  представить,  -  презрительно   усмехнулась   Эйбхлин.   -
Какую-нибудь старую неумеху с грязными ногтями, которая непременно заразит и
ребенка, и Скай. Что вы знаете об акушерстве, милорд?
   Советник королевы почувствовал, что его терпение кончается.  Эта  женщина
оказалась непробиваемой.
   - А вы знаете, мадам, - проревел он, - как просто попасть в Тауэр  и  как
непросто оттуда выбраться?
   На лице монахини снова появилась насмешливая улыбка.  Теперь  канцлер  ее
узнал - это была улыбка графини Линмутской. "Странно, - подумал вельможа,  -
они со  Скай  не  похожи,  но  вот  улыбка...  и  это  раздражающее  чувство
превосходства".
   - Я не боюсь, милорд, - ответила она, и Сесил понял, что Эйбхлин  говорит
правду.
   Вот уж эти гордецы-ирландцы.
   - Ну  что  ж,  тогда  отправляйтесь,  мадам.  Секретарь  выдаст  вам  все
необходимые бумаги.
   - Надеюсь, милорд, я буду вольна свободно входить и выходить из крепости.
Это может потребоваться, когда сестре придет время рожать.
   - Нет, мадам, - ответил Сесил, - в таком случае леди Бурк  будет  слишком
просто улизнуть из Тауэра, переодевшись в монашеское платье.  Все,  что  вам
нужно, либо берите сразу, либо слуги позже купят вам необходимое. Вы  можете
войти в Тауэр, но если хоть раз выйдете оттуда, вам не позволят вернуться  к
сестре. Таковы мои условия.
   - Хорошо, - произнесла Эйбхлин. - Вынуждена им подчиниться,  -  она  едва
кивнула канцлеру и величественно добавила:
   - Благодарю вас, милорд. До свидания, милорд.
   Через несколько часов, сжимая в тонких руках драгоценные бумаги,  Эйбхлин
вступила в Тауэр. Ее провели к сестре,  и  она  обрадовалась,  заметив,  как
почтителен охранник и как чисто в здании. Почти не чувствовалось  сквозняков
и неприятных запахов.
   Скай спала, когда она вошла в комнату, а Дейзи с невыразимым  облегчением
бросилась к ней на шею.
   - Слава Богу, вы здесь, сестра!
   - А разве все так уж плохо? - У Эйбхлин удивленно поднялись брови.
   - Сестра, я даже кошке никогда не помогала рожать и боялась, что останусь
одна с госпожой, когда наступит время. Лорд Бурк наверняка убьет меня,  если
что-нибудь случится с ней или ребенком.
   - Тебе больше не о чем беспокоиться, Дейзи. Я здесь и намерена остаться.
   Когда Скай проснулась, Эйбхлин уже основательно обосновалась в Тауэре.
   - Как ты сюда проникла? - воскликнула она, обнимая старшую сестру.
   - Около десяти дней назад в монастырь прибыл англичанин огромного роста и
сказал, что я тебе нужна. Я поспешила через всю Ирландию на  худющей  кляче,
потом на утлом суденышке приплыла в Линмут. Остальное рассказал мне  Найл  и
послал в Лондон, чтобы я была здесь с тобой.
   - И Сесил впустил тебя ко мне? Удивительно! Я  не  видела  никого,  кроме
Дейзи и  охранников.  Мне  показалось,  что  полным  заточением  меня  хотят
запугать.
   - Но, будучи здравомыслящей женщиной, сестра, ты ведь не испугалась?
   - Нет, Эйбхлин, не испугалась, - улыбнулась Скай.
   - Тогда ты совсем не стала мудрее, чем была  десять  лет  назад,  -  едко
заметила монахиня, и сестра рассмеялась.
   - О, Эйбхлин, как хорошо, что ты рядом!
   Потом сестры устроились в огромной, занимавшей почти всю комнату кровати,
застеленной темно-красными покрывалами Скай. В углу  пылал  огонь,  разгоняя
холодную декабрьскую сырость и наполняя комнату ароматом  горящих  яблоневых
поленьев. Спальня Скай находилась на вершине башни, и здесь их никто не  мог
подслушать. И они разговаривали с сестрой тихо, но свободно.
   - Тебе предъявили какие-нибудь обвинения? - спросила Эйбхлин.
   - Нет. И это подтверждает мою догадку - они подозревают меня в пиратстве,
но не имеют доказательств. Меня даже не допрашивали.  Нет  у  них,  Эйбхлин,
никаких доказательств,  -  Скай  довольно  рассмеялась.  -  Когда-нибудь  им
придется меня отсюда выпустить, и я дважды утру нос Бесс Тюдор!
   Эйбхлин задумчиво смотрела на сестру.
   - Будь осторожна, Скай. В трудном положении сейчас ведь  ты  -  Елизавета
законная королева и может держать тебя здесь, пока ты не сгниешь заживо.
   - Пусть только попробует, - в голосе  Скай  появились  жесткие  нотки.  -
О'Малли и Бурки поднимут весь Коннот. А если восстанет Коннот,  восстанет  и
вся Ирландия. Там много горячих голов, которые только и ждут предлога.
   - Боже мой, Скай, сколько в  тебе  желчи.  Откуда  эта  непримиримость  к
королеве Англии?
   Коротко, опуская детали, Скай рассказала сестре историю опекунства  лорда
Дадли над маленьким графом Линмутским и о  его  постоянных  домогательствах.
Найл об этих вещах Эйбхлин не говорил.
   - Боже, - воскликнула монахиня, - а я считала тебя мятежной! Ты еще очень
хладнокровна, Скай. Значит, королева знала про лорда Дадли и  позволяла  ему
вести себя так?! Тогда она получила по заслугам! Теперь нужно  найти  способ
освободить тебя.
   - Без доказательств она ничего не сможет мне сделать! -  упрямо  твердила
Скай.
   - Ей не нужны доказательства,  чтобы  держать  тебя  здесь,  -  повторила
Эйбхлин. - Нужно убедить ее, к ее же собственному удовлетворению, в том, что
ты не виновата.
   - Но как?
   - Пока не знаю. Я должна молить Бога, чтобы он ниспослал прозрение.
   Скай рассмеялась.
   - Потребуется крепкая молитва. Но давай спать. Моя совесть чиста,  как  у
ребенка. - Завязав под подбородком кружевной ночной чепец и повернувшись  на
спину, она быстро уснула.
   Эйбхлин же продолжала лежать без сна. Скай права, думала она. Королева не
выдвинула никаких обвинений в пиратстве против  графини  Линмутской,  а  это
означает, что у нее и в самом деле нет никаких доказательств. Но пока она не
убедится, что Скай не замешана в набегах, она будет держать ее в заключении,
не решаясь действовать открыто. Ситуация оказалась роковой.
   На следующее утро, когда Скай заканчивала ежедневные упражнения на  стене
крепости, к ней обратился капитан стражи:
   - Доброе утро, миледи. Мне поручено сопровождать вас к лорду Сесилу.
   - Хорошо. - Сердце Скай учащенно забилось. Наконец ее решились допросить,
и она предвкушала, как сразится с Сесилом и постарается его перехитрить. Она
последовала за стражником по темным коридорам и очутилась на пороге комнаты,
обитой деревянными панелями, с маленьким эркерным окном, выходящим на Темзу.
За длинным столом сидели Сесил, Дадли и двое других мужчин. Скай решила, что
один из них лорд Шрусбери, а другой - лорд  Кавендиш.  Не  видя  стула,  она
произнесла ледяным голосом:
   - Уверена, милорды, вы не ждете,  что  женщина  в  моем  положении  будет
стоять перед вами.
   - Не забывайте, мадам, что здесь вы в заключении,  -  мстительно  заметил
лорд Дадли.
   - И если этого человека не уберут отсюда, - продолжала Скай, -  я  тотчас
же вас покину, лорд Сесил.
   - Пожалуйста, принесите стул леди Бурк, - распорядился канцлер.
   - Надеюсь, - произнесла она, усаживаясь, -  вы  будете  столь  любезны  и
объясните причину моего заточения. Вот уже несколько недель  меня  держат  в
неведении, и я начинаю считать свое положение совершенно невыносимым.
   Мрачная улыбка вздернула вверх уголки губ Сесила:
   - Мы горим желанием поговорить с вами  о  недавних  пиратских  набегах  в
Девоне.
   Скай удивленно изогнула бровь:
   - Если вы хотели говорить со мною, сэр, почему же вы  так  не  поступили?
Разве необходимо было заключать меня в Тауэр? Я наслышана про пиратов,  сама
потеряла два  корабля  и  с  сожалением  должна  отметить,  что  королевская
комиссия не смогла найти преступников. Это стоило мне больших денег.
   - Финансово вы не очень-то пострадали, - заметил Сесил.
   - Да, милорд, я богатая женщина,  но  не  люблю  понапрасну  терять  свои
деньги. Корабли надо содержать, командам и капитанам прилично платить. Тогда
ваше предприятие окупается. Меня не радуют убытки от набегов пиратов.
   - Умно, мадам, но недостаточно, чтобы обмануть нас, - фыркнул Дадли.
   Скай холодно посмотрела на него:
   -  От  хорошей  жизни  вы  растолстели,  милорд,  но  ваш  мозг   остался
по-прежнему мягким.
   Граф Лестерский покраснел как рак, и хотя рот его был открыт,  оттуда  не
вылетело ни звука. Шрусбери и Кавендиш хихикнули, и сам Сесил едва удержался
от смеха. Но дошла очередь и до него.
   - Если, милорды, у вас есть обвинения, которые вы готовы выдвинуть против
меня, действуйте! Если нет, то отпустите,  потому  что  вы  арестовали  меня
незаконно. - Потом Скай обратилась прямо к канцлеру:
   - Лорд Сесил, вы нанесли мне оскорбление, заставив прийти сюда. Я  больше
не появлюсь перед вами, пока вы официально не  обвините  меня.  Я  не  приду
также, если среди присутствующих будет находиться лорд Дадли. Вам не следует
спрашивать меня, почему, вы и сами это прекрасно знаете.  -  Она  встала  со
стула и направилась к выходу.
   - Остановите ее! - закричал лорд Дадли стражникам.
   Скай повернулась необыкновенно грациозно, несмотря  на  свою  полноту,  -
голубые глаза пылали презрением. Как бы защищая ребенка, она  положила  руки
на живот:
   - Я  ношу  в  себе  наследника  Мак-Уилльяма.  Стоит  неосторожным  рукам
повредить ему, и даже мои мольбы не  погасят  огонь,  который  разгорится  в
Ирландии.  Если  королева  хочет  войны  с  моим  народом,  мы  с   радостью
удовлетворим ее желание! - И она снова двинулась к выходу.
   - Почему вы не остановите эту ирландскую суку?! - завопил лорд  Дадли.  -
Кому будет дело до того, если ее щенок запутается в собственной пуповине?
   - Милорд, - заметил Сесил, -  вы  присутствуете  здесь,  потому  что  так
пожелала королева, а я - верный слуга ее величества. Тем  не  менее  я  буду
просить ее изменить  решение.  Я  согласен  с  леди  Бурк.  Вы  ведете  себя
оскорбительно. Джентльмены, вы свободны. Соберемся в этот же  час  завтра  и
попробуем еще раз допросить графиню Линмутскую.
   Но допрос не состоялся.  Выйдя  из  комнаты,  Скай  почувствовала  первые
родовые схватки. Сжав зубы и превозмогая боль, она  шла  за  охранниками  по
темным коридорам. На  лестнице,  ведущей  в  башню,  она  чуть  не  потеряла
сознание и с усилием заставляла себя переставлять ноги  по  ступеням.  Почти
уже у дверей она застонала и опустилась на каменный пол.
   Пораженный капитан обернулся и, сбежав вниз, подал ей руку. Он подвел  ее
к входу, двери распахнулись, и Эйбхлин с Дейзи приняли Скай у стражника.
   - Вам что-нибудь требуется? - обеспокоенно спросил капитан.
   - Нет, - ободряюще улыбнулась  монахиня  молодому  человеку.  -  Спасибо,
ничего, капитан. У нас  есть  все,  что  необходимо.  Но  все-таки  сообщите
коменданту, что у леди Бурк начались преждевременные роды.  -  Она  понизила
голос и прошептала, но Скай и Дейзи ее отлично расслышали:
   - Надеюсь, мы сохраним и ребенка, и мать. Вся  эта  чушь  с  арестом  так
подействовала на сестру. А каковы обвинения, капитан? Их просто нет! Спасибо
вам за помощь! Вы добрый христианин. - И  она  плотно  закрыла  дверь  перед
носом у стражника.
   - Ах, Эйбхлин! - рассмеялась между схватками Скай. - Ты  самая  безбожная
монашка, каких я только видела! Как ты напугала этого симпатичного капитана.
Наверняка он всю дорогу бежал к сэру Джону и теперь рассказывает, что  я  на
смертном одре.
   - Хорошо! Пусть почувствует свою вину, - ворчала  Эйбхлин,  помогая  Скай
раздеваться. - Чего хотел Сесил?
   - Чтобы я покаялась в пиратстве. Как я и думала. У них нет доказательств.
- Волна боли нахлынула на нее, Скай дернулась. Внезапно потоки  вод  хлынули
на подол. - Эйбхлин! Мне кажется, роды начались!
   - Дейзи, быстрей! Ставь стол у камина! - Служанка принялась изо всех  сил
толкать длинный дубовый стол.
   - Эйбхлин, помоги ей, я могу стоять одна!
   Вдвоем женщины поставили тяжелый стол у  пылающего  огня.  Дейзи  сбегала
наверх в спальню Скай и принесла оттуда пуховые подушки, матрас и  простыню.
Все это монахиня положила на стол. Эйбхлин и служанка помогли Скай забраться
на него, где она устроилась,  опершись  плечами  о  подушки,  и  полусидела,
раздвинув ноги. Монашенка вымыла в поданном Дейзи тазике свои  на  удивление
изящные руки.  Несколько  недель  назад  она  рассказала  служанке,  что  ей
предстоит делать во время родов, и  девушка  безукоризненно  исполняла  свои
обязанности. Акушерка склонилась над своей пациенткой.
   - Пресвятая Дева Мария! -  воскликнула  она.  -  Ребенок  уже  наполовину
родился! - И потянула к себе младенца.
   - Я же говорила, - простонала Скай, последние схватки снова скрутили  ее.
А когда ребенок полностью появился на свет, превозмогая боль, спросила:
   - Все в порядке? Все пальчики на месте?
   Эйбхлин быстро обтерла младенца и взглянула в маленькое личико:
   - С ней все в порядке. Все пальчики на месте.
   - С ней? - Скай тихо рассмеялась. - Виллоу ужасно обрадуется сестре, и  я
счастлива, что родилась дочь, а вот Мак-Уилльям будет разочарован.
   - Родишь еще, - заметила Эйбхлин.
   Скай послала Эйбхлин изумленный взгляд, а про себя подумала,  как  хорошо
иметь рядом эту сильную здравомыслящую женщину. Но  как  долго  после  родов
королева разрешит Эйбхлин оставаться в Тауэре?
   В дверь громоподобно постучали.
   - Дейзи! Быстро! - приказала монашенка. - Кто бы ни пришел,  ответь,  что
сюда нельзя! Служанка подбежала к двери и распахнула ее.
   - Сюда нельзя, - сообщила она коменданту Тауэра  сэру  Джону.  -  Госпожа
рожает!
   - Я привел на помощь жену, - ответил сэр Джон.
   И прежде чем Дейзи смогла что-нибудь  сделать,  леди  Алиса  ворвалась  в
комнату и бросилась к тому месту, где лежала Скай. Увидев  новорожденную  на
груди у матери, жена коменданта заговорщически подмигнула и прошептала:
   - Кричите громче, дорогая.
   Скай сразу все поняла и закричала громко и жалобно.
   - Боже! - обернулась леди Алиса к мужу, терпеливо поджидающему у  дверей.
- Это может продлиться несколько часов, Джон.  Иди.  Я  приду,  когда  будут
новости. Закрой за ним дверь, девушка.
   Со  вздохом  облегчения  Дейзи  повиновалась.  Жена   коменданта   весело
рассмеялась и улыбнулась Скай:
   - Вот так, дорогая, это даст вам небольшую передышку. Кроме того, нельзя,
чтобы мужчины узнали, что так просто рожать детей.
   - Спасибо, мадам.  Я  никогда  не  рожала  так  быстро.  С  каждым  разом
получается все быстрее.
   - И сколько у вас уже есть, дорогая?
   - Это шестой ребенок, но вторая дочь.
   - Ах, это малышка! У меня была  дочурка.  На  Троицу  ей  исполнилось  бы
четырнадцать лет. Восемь лет назад она умерла  от  белого  горла.  Ее  звали
Линет.
   - Я так же потеряла своего младшего сына, - рассказала Скай.
   Женщины помолчали, потом леди Алиса спросила:
   - Как вы ее назовете, леди Бурк?
   - Дейрой.
   - Скай! -  предостерегающе  воскликнула  Эйбхлин.  -  Судьба  Дейры  была
трагичной!
   - Ее заточил король. А мою невинную малютку заключила в  Тауэр  королева.
Она родилась в тюрьме.  Так  что  имя  это  вполне  подходящее,  Эйбхлин.  И
поскольку здесь нет священника, ты можешь окрестить ее, сестра?
   - Почему вы здесь, дорогая? - леди Алиса выглядела обеспокоенной.
   Дейзи взяла Дейру у Скай и стала ее купать и пеленать. Эйбхлин освободила
сестру от последа.
   - Никто мне этого не объяснил, - сказала Скай доброй женщине.  -  Никаких
обвинений против меня не выдвинуто. Надеюсь...  -  она  запнулась,  -  может
быть... ваш муж знает?
   - Увы, дорогая, нет! - вскричала жена  коменданта.  -  Я  хотела  бы  вам
помочь. Все это кажется таким несправедливым.
   - Не стоит беспокоиться, леди Алиса. Мы, ирландцы, привыкли, что  нас  не
понимают и с нами плохо обращаются, - мягко ответила Скай.
   - Я хотя бы  могу  побыть  с  вами  несколько  часов.  Считая,  что  роды
продолжаются, они оставят вас в покое. А потом я скажу, что они  были  очень
трудными, и посоветую мужу оставить при вас сестру на месяц или два, если он
хочет, чтобы вы и ребенок остались в живых.
   Скай расплылась в улыбке.
   - Вы настоящий друг, миледи. Но не  делайте  ничего  такого,  за  что  бы
королева могла разгневаться на вас или на сэра Джона. Я уже  поняла.  Тюдоры
могут быть жестокими даже к своим друзьям. Я узнала это из первых рук.
   - А что королева знает про Тауэр, кроме того, что сообщает ей мой муж?  -
вопросом ответила добрая леди и грузно  опустилась  в  мягкое  кресло  перед
камином. - Мне  кажется,  ваша  мальвазия  -  лучшая  в  Англии.  Я  большая
поклонница этого вина.
   На следующее утро леди Алиса сообщила мужу, что  несчастная  заключенная,
один Бог уж знает как, сумела произвести на свет слабенькую девочку.
   - И мать и ребенок еле живы и следующие  несколько  месяцев  нуждаются  в
постоянном уходе. Иначе им грозит смерть,  -  леди  Алиса  заявила  это  так
твердо, что сэр Джон сразу понял - она не потерпит никакого вмешательства.
   - Дорогая, - вкрадчиво проговорил он. - Я вовсе не против,  чтобы  сестра
леди Бурк оставалась с ней. Но не я принимаю решение.
   - Ты пользуешься некоторым влиянием, Джон. Постарайся сделать что-нибудь.
Я вообще не понимаю, почему королева заключила леди Бурк в Тауэр без  всяких
обвинений.
   - Тише! Я вижу, наша гостья тебя  покорила,  но  мы  должны  верить,  что
королева и лорд Сесил знают, что делают. Я пошлю сообщение для королевы.
   Когда пришла весть о  рождении  леди  Дейры  Бурк,  у  королевы  как  раз
начались нерегулярные и болезненные месячные.
   - Боже! - раздраженно воскликнула она. - Ирландка сделала это нарочно.
   - Что сделала, мадам? - не понял Сесил.
   - Родила ребенка в Тауэре. Тон записки сэра  Джона  вполне  сочувствующий
леди Бурк, и мне это не нравится. В ней чувствуется осуждение моих  действий
и нежное участие в этой... мятежной ирландке.
   -  Матери  со  своими  новорожденными  обычно  пробуждают  сочувствие   у
окружающих, - успокоил королеву Сесил.
   Елизавета резко повернулась, и ее красивые рыжеватые  волосы  разметались
по плечам. Лицо побелело и исказилось от боли.
   - Ты несколько недель не мог допросить ее! Черт возьми, эту пиратку  надо
разоблачить. Ты знаешь, как в разгар бури она прошлой зимой  выкинула  Дадли
из замка?
   "Хо! - хмыкнул про себя канцлер. - Так вот в чем причина  этой  вендетты.
Обидели  драгоценного  лорда  Роберта.  Плохо  я  подумал,  когда  рассказал
Елизавете о девонских пиратах. Она воспользовалась этим, чтобы отомстить  за
Дадли. Надо это запомнить". Сесил сладчайшим образом улыбнулся королеве.
   - Возвращайтесь в постель, дорогая. Вы дурно себя чувствуете, а это  дело
подождет. Вы совершенно правы, нам не удастся его расследовать до  тех  пор,
пока леди Бурк не оправится от родов. Присутствовавшая  при  них  жена  сэра
Джона утверждает, что  они  оказались  трудными.  Думаю,  пройдет  неск