шутке, а потом крикнул:
   - Мэйв! Принеси нам виски, меня  что-то  знобит.  Да,  денек  сегодня  не
лучший, не лучший денек.
   Они принесли стулья и сели лицом к старику. У Адама с Симусом  завязалась
оживленная беседа, а Скай сидела,  глядя  на  любимых  мужчин,  помешивая  в
бокале янтарное пламя, называемое здесь виски. Да, за эти несколько лет дядя
сильно сдал. Он стал совсем седой, но глаза по-прежнему пронзительно голубые
и с прежним интересом следят за миром. Он высох и с трудом  держал  бокал  в
трясущейся костлявой руке. "Откуда у него берутся  силы  служить  мессу?"  -
подумала она. Наверняка он вкладывал в это  все  силы,  а  оставшееся  время
приходил в себя.
   - Скай? - вдруг пробился в ее сознание его голос.
   - Да, дядя?
   - Мне так жаль замок. Королева вернет тебе земли Бурков?
   - Нет, дядя. Она даст Патрику другие земли в Англии. Она хочет, чтобы  он
вырос англичанином и число ирландских мятежников уменьшилось на одного.
   Симус О'Малли кивнул и улыбнулся. Остроумное  и  в  то  же  время  мудрое
решение.
   - У тебя почти ничего не осталось в Ирландии, девочка.
   - Но я все еще глава рода О'Малли, дядя.
   -  Как  долго  ты  останешься  ею?  Сыновья  Дубхдара  выросли,  нечестно
удерживать эту должность.
   - Выросли круглыми дураками, дядя!  -  возмутилась  Скай.  -  Если  бы  я
передала власть Брайану,  я  бы  оскорбила  папину  память.  Ему  бы  только
пиратствовать с Грэйс, что ему до благосостояния семьи! Он  лишь  пустил  по
ветру наше богатство!
   - И что ты собираешься делать?
   - Я сказала, что если ему так уж невтерпеж пиратствовать, то пусть  он  и
братья получат каперские свидетельства у королевы и грабят  испанцев,  а  не
англичан. Так они перестанут злить королеву, не становясь на ее  сторону,  и
наполнят свои сундуки золотом. Брайан согласился,  и  Конн  едет  в  Англию,
чтобы представиться королеве. Если в следующем году они  не  натворят  новых
неприятностей, я передам бразды правления Брайану и мой долг  перед  О'Малли
будет исполнен.
   - Это хорошо, - согласился епископ.
   - Меня тяготит эта ответственность, дядя. Она лежит на мне всю жизнь, и я
устала. Мои дети выросли, почти не  видя  меня,  и  я  не  хочу,  чтобы  это
случилось с младшей, Велвет. У меня есть дом во Франции, и королева  обещала
дать взамен Ланди новые поместья.
   - Итак, ты начинаешь остепеняться, девочка?
   - Похоже, - согласилась она. - Мне хочется покоя, то есть быть  вместе  с
Адамом и дочерью и другими детьми.
   Симус О'Малли кивнул:
   - Так было и с твоим отцом - да упокоит Господь его душу, -  пока  он  не
женился на Анне. После этого он отказался  от  приключений.  Ты  уже  обрела
покой, Скай, и я не буду уговаривать тебя быть верной и любящей женой  Адаму
- ты уже такая, Скай. Я счастлив видеть тебя,  с  тобой  все  в  порядке,  а
значит, теперь и я могу отдохнуть и с легким сердцем встретить брата.
   Скай встала и, наклонившись, поцеловала дядю.
   - Симус, я люблю тебя! - сказала она.
   Старик улыбнулся сидящему за ней Адаму и обнял ее.
   - Ну-ну, девочка, не хватает, чтобы ты еще  расплакалась  тут!  -  любяще
упрекнул он ее.
   Они прогостили  у  епископа  весь  день  и  остались  на  ночь.  Это  был
счастливый день. Утром, когда все было готово к отъезду,  Скай  поднялась  к
нему, чтобы попрощаться. Симус О'Малли по-прежнему сидел у  камина,  опустив
голову на грудь, руки были сложены на коленях. Похоже, потрескивание огня не
мешало ему дремать. Скай улыбнулась и тихо позвала:
   - Дядя, я уезжаю! - Ответа не последовало. - Дядя?! - Она потрясла его за
плечо, но пальцы встретили холодное тело. Скай  отдернула  руку  и  прикрыла
рот. - Адам!
   Прибежавший Адам осмотрел старика. Когда  он  поднялся  с  колен,  в  его
глазах блестели слезы.
   - Он мертв, Скай, - сказал лорд Ланди и обнял рыдающую жену.
   Симуса    О'Малли,    епископа    Коннотского,    похоронили    в    день
тридцатичетырехлетия его любимой племянницы. Его тело  было  выставлено  для
прощания на протяжении пяти дней, так как потребовалось  немало  времени  на
то, чтобы собрать на Иннисфане всех родственников. Глядя на  сестер  Скай  -
Муар, Пейги, Брайд и Сайну -  старых,  некрасивых  женщин,  Адам  поразился,
насколько они отличались от Скай. Адам никогда  не  замечал  некрасивости  в
Эйбхлин - монахиня всегда была в хлопотах и заботах, сестры же были простыми
женщинами, откровенно не одобрявшими связи младшей  сестры  с  англичанином.
Только то, что Адам был католиком,  позволяло  им  вообще  общаться  с  ним.
Слушая их рассказы о сражениях с англичанами, Адам начал понимать причины их
неприязни. Измученные родами и тяжестью жизни в  этой  суровой  стране,  они
преждевременно состарились, никому из них не удалось заполучить богатого или
красивого мужа, как Скай. Их мужья, прибывшие вместе с  ними,  были  простые
краснолицые ирландцы, не говорившие по-английски. К счастью, Адам достаточно
знал ирландский, чтобы поддерживать беседу, и мужья сестер решили, что,  раз
этот англичанин знает их наречие, может, он не такой уж плохой  парень.  Они
подметили, что он не дурак выпить, любит их виски и твердо управляет  женой,
которую считали слишком передовой для женщины.
   Майкл О'Малли отслужил заупокойную мессу по дяде, и четверо  племянников,
Эван и Коннор Фицбурк отнесли гроб на семейное  кладбище.  Когда  потом  все
собрались в родовом зале. Муар выразила словами то, что подумали все:
   - Это была последняя связь с папой и прошлым. Теперь все ушло.
   - Но у нас остались воспоминания, - обнадеживающе сказала Сайна.
   - Ба! - фыркнула Пейги. - Их эпоха кончилась, вот и все!
   - Дядя Симус связывал воедино нашу семью, - вмешалась Брайд. - Теперь  мы
все пойдем своей дорогой.
   - Мы и так это делаем уже давно, - ответила Муар.
   - Так устроен мир, - тихо сказала Эйбхлин. - Все семьи  рано  или  поздно
распадаются. Особенно это касается дочерей, а, видит Господь, у папы их было
немало.
   - Папа гордился бы нами, - заметила Муар,  -  по  крайней  мере  кое-кем.
Например, у  мен?  было  восемнадцать  детей,  тринадцать  выжило.  У  Пейги
двенадцать выживших, у Брайд - девять, а  у  Сайны  -  одиннадцать.  И  даже
тобой, хоть ты и  решила  стать  бездетной,  он  бы  гордился  из-за  твоего
благочестия и искусства. - Муар оглядела сестер. - Да, многими из  нас  папа
бы гордился.
   - Мной бы он тоже гордился. Муар, - спокойно сказала Скай. -  Ты  нарочно
умолчала обо мне, хотя я исполнила то, чего он ожидал от меня, да  и  родила
восемь детей. Я управляла тремя имениями своих детей и большими состояниями,
я исполнила свой долг как глава О'Малли, Муар.
   - Да, и из-за тебя мы потеряли земли Бурков! - отрезала Муар.
   - Земли Бурков отобрали у меня потому, что я вышла замуж во  Франции  без
разрешения королевы, - рассердилась Скай. - Королева нарушила свое слово,  в
то время как я выполнила свою часть сделки. Если бы я вернулась в Англию без
мужа, она снова использовала бы меня, а мне это надоело.  Муар!  Да  что  ты
можешь понимать во всем этом, живя в захолустной деревушке в Ирландии?
   - Брайан сказал мне, что ты посоветовала  ему  с  братьями  поступить  на
службу к английской королеве.
   - Ничего подобного! Я посоветовала им только получить  от  нее  каперские
свидетельства и грабить испанцев. Это обогатит их и сохранит мир в Ирландии.
Если бы они и дальше делали глупости, они потеряли бы все, и папа  бы  этого
не одобрил.
   - Испанцы - наши друзья, - возразила Муар. - Мы одной веры!
   - Избавь меня от обвинений в нечестивое(tm), Муар. Испанцы используют нас
точно так же, как французы  шотландцев.  Для  них  главное  -  своя  выгода,
религия к этому отношения  не  имеет.  Испанцы  снабжают  ирландцев  оружием
только для того, чтобы мы грабили англичан, до Ирландии им дела нет. И разве
англичане карают испанцев? Нет, они уничтожают нас,  и  в  сражениях  льется
ирландская кровь, ирландские женщины льют слезы, а дети умирают с голоду.  А
наши друзья-испанцы не страдают - это удел ирландцев, и в этом наша беда! Мы
не в состоянии объединиться, и пока мы этого не сделаем, в Ирландии не будет
мира и свободы!
   - Ты всегда была против нас, - ответила Муар, и спор прекратился.
   На следующее утро  все  разъехались,  не  слишком  тепло  попрощавшись  с
младшей сестрой. Годы развели их, и, подумала Скай, она более чужда им,  чем
какая-нибудь невестка. Она понимала их, а они не могли понять  ее  -  у  них
опыта не было. Так что она только  поцеловала  их  на  прощание  и  пожелала
доброго пути.
   - Доброго пути! - сказала Эйбхлин, когда последняя из них покинула  двор,
и Скай рассмеялась, взяв сестру под руку.
   - Почему ты всегда понимала меня, а они - нет? - спросила она.
   - Потому что они ведут слишком замкнутую жизнь, более замкнутую, чем я  в
своем монастыре. Я врач, и поэтому лучше знаю мир и людей. А может быть, они
ревнуют к твоей красоте и мужьям. Подумай только - тридцать один год на Муар
взбирается только один мужчина и, судя по ее кислой физиономии, все  реже  и
реже. Впрочем, подозреваю, что, когда  он  взбирается  на  нее,  она  читает
псалмы. Могу поспорить: ты-то забываешь о псалмах, когда занимаешься любовью
с Адамом!
   - Эйбхлин! - вспыхнула Скай, а Адам, расслышавший  замечание  свояченицы,
расхохотался:
   - Конечно, Эйбхлин, она не читает псалмы, я просто  не  оставляю  ей  для
этого свободного времени!
   - Бесстыдник! - воскликнула Скай. - А тебе, Эйбхлин, должно быть стыдно -
ты же монахиня!
   - Верно, - согласилась сестра, - но ведь я женщина.  -  Тут  она  сменила
тему:
   - А что ты думаешь о Гвинет?
   - Что я еще слишком  молода  для  бабушки,  -  рассмеялась  Скай.  -  Это
прекрасно, Эйбхлин! Ты поможешь ей, когда придет час?
   - Конечно, Скай, к тому же сейчас Баллихинесси гораздо более уютное место
для родов, чем тогда, когда у тебя  появились  Эван  и  Мурроу.  Никогда  не
забуду, как с крыши сыпался снег, а я пыталась согреть тебя и ребенка.
   - Эван не похож на отца, - согласилась Скай. - И Мурроу тоже, слава Богу!
Это мои сыновья, они хорошие ребята.
   - Расскажи мне о моей новой племяннице, - попросила Эйбхлин.
   Скай посмотрела на Адама, и они оба улыбнулись.
   - Велвет - это такой груз, Эйбхлин, но мм все равно безумно любим ее!
   - Иными словами, - хихикнула Эйбхлин, - это копия родителей.
   - Ага! - воскликнули Скай и Адам в один голос и рассмеялись.
   -  Когда  вы  возвращаетесь  в  Англию?  Ты,  вероятно,  беспокоишься  за
ребенка?
   - Мы отплываем завтра. Брайан пообещал, что немедленно развяжется с Грэйс
и ее пиратами. Сейчас это нетрудно сделать, до весны у них  не  будет  судов
для преследования. К тому времени  придут  каперские  свидетельства,  и  они
уплывут на запад, чтобы задать жару испанцам.
   Эйбхлин одобрительно кивнула:
   - Ты спасла этих четырех недотеп, хоть они  об  этом  и  не  думают.  Они
кончили бы жизнь на рее, а тебе бы пришлось вечно печься об О'Малли.  Хорошо
было бы, если Брайан поскорее оказался в состоянии  управлять  кланом  и  ты
передала ему власть, Скай. Тебе пора жить своей жизнью.
   Адам молча согласился с ней, и ему не было слишком грустно  на  следующий
день, когда они прощались с Брайаном, Шоном, Симусом  и  их  матерью  Анной.
Конечно, Анна очень беспокоилась за младшего, Конна, отплывающего с ними, но
Адам видел, что тому поскорее хочется избавиться как от  матери,  так  и  от
братьев.  Адам  подозревал,  что  младший  брат  вовсе   и   не   собирается
отправляться пиратствовать в  Новый  Свет,  во  всяком  случае,  он  слишком
подробно интересовался торговым делом Скай.
   Через  несколько  дней  они  достигли  Девона.  Сойдя  на  берег,   Дейзи
заторопилась к своему коттеджу навестить сыновей, а  Скай  отправила  письма
леди Сесили в Рен Корт и королеве, извещая о своем возвращении  и  намерении
отпраздновать Рождество в Гринвиче с  ее  величеством.  Затем  она  занялась
воспитанием брата, чтобы превратить его в джентльмена,  которого  не  стыдно
было бы предъявить при дворе Тюдоров.
   Это было непростой задачей. Конн ревел как лев, когда остригли его  патлы
и подровняли бороду. Он шипел как банши, когда  его  затолкали  в  дымящуюся
ванну и не кто иной, как родная сестра, засучив  рукава,  принялась  скрести
его щеткой.
   - Ты меня прикончишь! - вопил он по-ирландски, пока она скребла его.
   - Говори по-английски, невежа! -  кричала  она  в  ответ.  -  Иначе  тебя
засмеют при дворе!
   - Ну их к дьяволу, этих англичан!
   - Я присоединяюсь, - рассмеялась Скай, - но эти ублюдки нам нужны,  Конн!
Кроме того, знаешь, сколько при дворе хорошеньких девушек, которые только  и
мечтают о встрече с таким высоким и красивым мужчиной, как ты! Как же  ты  с
ними будешь разговаривать, если не по-английски?
   - Я и так пользуюсь популярностью, сестренка, - отвечал он.
   - У кухарок? - издевалась она. - Ты еще не усвоил разницу между  дамой  и
девкой, братец? Придется, Конн, если хочешь  преуспеть  при  дворе,  а  тебе
нужно преуспеть, чтобы получить свидетельства для братьев.
   И Конн О'Малли начал превращаться в джентльмена. В  девятнадцать  лет  он
был рослым парнем, с черными  непокорными  кудрями,  которые  придавали  ему
одновременно невинный и бесшабашный вид. У него одного из всех О'Малли глаза
были не серого или голубого цвета, а скорее  зеленовато-серые.  Прямой  нос,
высокий лоб, квадратная челюсть делали его настоящим красавцем.
   С его стройной фигурой, узкой  талией  и  широкими  плечами  он  выглядел
великолепно в хорошо сшитом костюме. Увидев его в таком наряде через  неделю
после прибытия в Линмут, Адам присвистнул и сказал:
   - Боже, да женщины будут штабелями укладываться у его ног.  Нам  придется
драться со всеми придворными отцами и мужьями, Скай.
   Конн обнажил в улыбке ослепительно белые зубы.
   - Обещаю не слишком щипать этих курочек, Адам, - сказал он.
   - Да поможет нам Бог, - пробормотал Адам. Конн  схватывал  на  лету  все,
чему учили  его  Адам  и  Скай.  Леди  Сесили  тоже  приложила  руку  к  его
образованию, поработав над его речью, так что, когда они отбыли ко двору, он
уже довольно свободно говорил по-английски, хотя и  с  небольшим  ирландским
акцентом, только добавлявшим ему обаяния.
   Они отправились в Лондон за несколько дней до Рождества, и по дороге Конн
едва не вываливался из окна, впитывая окружающий пейзаж, мелькавшие  деревни
и фермы. Когда  они  проезжали  города  с  их  разукрашенными  магазинами  и
открытыми  рынками,  четырехэтажными  домами,  его  глаза   расширялись   от
удивления. Он никогда не видел ничего  подобного.  Он  не  переставая  сыпал
вопросами, и Скай внезапно  осознала,  как  непохож  он  на  своих  братьев.
Скорее, он был ближе к ней и Эйбхлин. Она хорошо представляла Брайана на его
месте - его насупленное лицо и непрерывную воркотню. Хорошо, что ей  удалось
узнать Конна поближе - он ей пришелся по вкусу.
   - Смотри, Конн! - высунувшись из окна  кареты,  Скай  указала  вперед.  -
Лондон!
   При виде города у Конна отвисла челюсть. Огромные церкви с  вздымающимися
в небеса шпилями, больше похожими  на  родные  ирландские  горы,  теснящиеся
кругом здания и магазины, и больше людей, чем он когда-либо  видел  за  один
раз. Но сильнее всего его поразил не неимоверный шум, а ужасное зловоние.  .
- Да это почище навозной кучи, - сказал он.
   Адам рассмеялся:
   - В некотором смысле это так и есть, Конн. В Лондоне не лучшая санитария.
И тебе лучше поберечься, когда будешь идти по улице, чтобы на тебя не вылили
ночной горшок. Как услышишь крик: "Поберегись!" - так и отскакивай,  парень,
в сторону.
   - А куда мы едем? - спросил Конн сестру. Ему трудно было представить себе
размеры Лондона. Он решил, что они  скорее  всего  остановятся  в  одном  из
постоялых дворов.
   Но теперь он растерялся.
   - У меня есть дом в одной пригородной деревушке,  Чизвик-на-Стрэнде.  Дом
стоит у реки, так что баржей легко добраться до  Гринвича.  Напротив  -  дом
твоего племянника, графа Линмутского. Это большой дом, мой попроще.
   Тебе там понравится, братец, Когда карета подъехала к  воротам  Гринвуда,
глаза  Конна  снова  расширились.  Ворота  распахнул  маленький   человечек,
почтительно снявший шляпу,  и  маленькая  женщина  рядом  с  ним  присела  в
реверансе. Скай помахала обоим рукой.
   - Это Бэйтс и его жена, - сказала она  Конну.  Тот  сидел  молча.  Карета
проехала по прекрасному парку и завернула к дому из розоватого кирпича.
   Перед домом выстроились люди  в  бело-зеленых  ливреях,  которые  тут  же
подбежали к карете, отворили двери, спустили лестницу. Когда они переступили
порог, навстречу им поспешил лакей, по виду более изящный, приветствуя их:
   - Добро пожаловать домой, миледи!
   - Спасибо, Уолтере, - ответила Скай. - Это мой младший брат, мистер  Конн
О'Малли. Он приехал представиться королеве.
   - Добро пожаловать, сэр! - сказал Уолтере. Потом он  снова  повернулся  к
Скай. - Я получил послание от лорда  Берли  из  Гринвича.  Послание  было  в
устной форме. Лорд Берли просит вас доложит ему о вашем прибытии немедленно,
а он сообщит о  вашем  прибытии  ее  величеству,  чтобы  она  назначила  вам
аудиенцию.
   - Пошли кого-нибудь сразу к  нему,  -  ответил  Адам.  -  Не  сомневаюсь,
королева жаждет встретиться с нами.
   - Хорошо, милорд.
   Скай поднялась по лестнице в библиотеку, муж и брат последовали  за  ней.
Слуги под управлением Дейзи внесли багаж. Нянька Велвет, Нора, одна из кузин
Дейзи, унесла ребенка в детскую, чтобы уложить спать.  Когда  она  проходила
мимо Конна, он придержал ее, чтобы поцеловать племянницу в щечку.
   - Спокойной ночи, котенок, - тихо сказал он. - Приятных снов.
   -  Ты  ее  избалуешь,  -  упрекнула   его   Скай,   внутренне   довольная
привязанностью Конна к племяннице, привязанностью взаимной, так  как  Велвет
тоже обожала дядю. Велвет вообще была неравнодушна к джентльменам, и,  видит
Бог, подумала Скай, мужчины тоже быстро очаровывались ее дочерью.
   - Ты чему-то улыбаешься, - сказал Адам, наливая ей вина.
   - Я подумала, что Велвет хорошо понимает свою  власть  над  мужчинами,  -
ответила Скай.
   - Ага, - осклабился Конн, - она настоящая  лиса,  ваша  Велвет.  Всего-то
полтора года от роду, но лучше бы вам пораньше подыскать  ей  мужа.  Повезет
вам, если воспитаете ее приличной маленькой леди, да вряд ли!  -  рассмеялся
он и сел к огню напротив сестры.
   - Пока нам лучше все-таки подумать о  более  насущных  вещах,  -  сказала
Скай. - Мне кажется, я сделала из тебя приличного придворного,  если  только
ты не напортишь себе своим ирландским темпераментом. При  дворе  не  так  уж
мало ирландцев, что бы там ни говорили  снобы.  Не  дай  им  разрушить  твою
репутацию,  братец.  Среди  англичан  их  меньшинство,  поэтому  они   могут
специально дразнить нас,  чтобы  позабавиться  за  счет  нашего  ирландского
тщеславия. Не дай им раздразнить тебя, и они скоро утомятся  и  отстанут,  и
начнут пожирать друг друга.
   - Неужели они не знают, что, когда у нас уже были университеты и  великие
поэты, их предки еще раскрашивали себя перед битвой в голубой цвет и жили  в
шалашах? - удивленно спросил Конн.
   - Нет, Конн, дорогой, они об этом забыли. Они считают, что солнце  встает
и заходит исключительно ради  Англии,  но  что  бы  ты  ни  говорил,  ты  не
поколеблешь их убеждения. Так что и не пытайся, Конн. Главное, верь в  себя,
и ты преуспеешь. Тогда все эти  глупые  насмешки  не  будут  значить  ровным
счетом ничего. Помни, что всегда  говорил  папа:  главное  -  это  выживание
семьи. Все остальное - не важно.
   - Ты думаешь, королева скоро примет нас?
   - О да! Елизавете Тюдор будет любопытно взглянуть на тебя, Конн,  у  тебя
столько преимуществ! Ты молод, красив, умен и хорошо образован.  Короче,  ты
как раз  такой  молодой  человек,  каких  обожает  королева.  Используй  эти
преимущества - поухаживай за ней, пока