ли", - решила она и через несколько минут уже сладко спала.
   Утром  следующего  дня  Гринвуд  был  заперт,  и  вся  семья  де  Мариско
отправилась в путь в свое имение рядом с Уорчестером. Джоан  О'Флахерти  уже
была там со своими детьми, чтобы встретить мужа Мурроу и вернувшуюся Велвет.
Виллоу и Джеймс вместе со всем семейством, Дейдра, Джон, их дети,  Патрик  -
все соберутся в Королевском Молверне, сказала Скай Велвет.
   - А где Робин и Эйнджел? Боже мой! Я даже не спросила о ребенке  Эйнджел!
Это мальчик?
   - Эйнджел родила Робину уже двух сыновей, - рассмеялась  Скай.  -  Первый
родился четырнадцатого мая,  два  года  назад.  В  соответствии  с  желанием
королевы его окрестили Джеффри. Их второй сын, Джон, появился  на  свет  две
недели назад, так что они пока не  могут  приехать  в  Королевский  Молверн.
Эйнджел все еще оправляется от родов, а дитя слишком мало для таких поездок.
Дейдра тоже родила сына в прошлом году. Его назвали Питер. Но самый  большой
сюрприз преподнесла Виллоу. У них с Джоном в прошлом  году  появилась  дочь.
Маленькая Джоанна.
   - У Виллоу еще  один  ребенок?  -  удивилась  Велвет.  -  Она  же  всегда
говорила, что пятерых - более чем достаточно. Скай улыбнулась:
   - Это  и  для  нее  самой  сюрприз.  Поначалу  не  было  никаких  обычных
признаков, сопровождающих беременность, и когда она наконец поняла,  чем  на
самом деле было ее "недомогание", то не знала, смеяться или плакать. Как  бы
там ни было, Джоанна - прелестный ребенок.
   - Как счастливы мои сестры, - чуть слышно сказала Велвет.  Адам  похлопал
дочь по руке:
   - Не печалься, малышка. У тебя еще будут дети. Скай рассказала ему  ночью
о маленькой дочери Велвет - Ясаман.
   Впервые за многие месяцы Велвет заговорила о своем ребенке. Глядя прямо в
глаза отцу, она ответила:
   - Я так легко родила, папа. Ей так не терпелось появиться  на  свет,  что
она родилась прежде, чем я поняла, что происходит.  Большинство  жен  Акбара
ревновали меня, за исключением Иодх Баи, матери наследного принца, и  первой
жены и кузины нашего повелителя Ругайи  Бегум.  Они  были  моими  подругами,
они-то и помогали мне при родах.
   Для Ясаман была приготовлена  золотая  колыбель,  усыпанная  драгоценными
камнями, в  которую  ее  и  положили,  когда  она  родилась.  Пришел  Акбар,
поздравил меня и признал ребенка своим. Затем всех  остальных  отослали.  Мы
остались в комнате одни, и Акбар подарил мне вот  это.  -  Велвет  протянула
руку и продемонстрировала крупный, цвета голубиной крови, рубин,  ограненный
в форме сердца и вставленный  в  золотой  перстень.  -  Она  очень  красивый
ребенок, папа. И никогда не была худой, как другие новорожденные  дети.  Она
пухленькая, с ямочками на щеках. Глаза у нее бирюзовые, а  волосы  -  черные
как ночь, но потом  под  солнцем  немного  выгорели  и  приобрели  рыжеватый
оттенок. Она будет очень хорошенькой,  могу  сказать  абсолютно  точно.  Она
всегда поворачивала головку на мой голос или на голос своего отца.  Она  так
хорошо смеялась! О, папа! Я никогда не увижу больше  своего  ребенка.  Я  не
знаю, как смогу это вынести!
   Адам де Мариско прижал руку  к  груди,  так  сильно  защемило  сердце.  В
детстве он всегда был рядом с Велвет, когда ей нужна была помощь.  А  сейчас
он  не  мог  предпринять  абсолютно  ничего,  чтобы  как-то  избавить   свое
единственное дитя от этой ужасной боли. Он поднял  ее  с  сиденья  кареты  и
пересадил к себе на колени.
   - Мне так жаль, малышка! Я сделал бы все, что в моих силах, Велвет, чтобы
избавить тебя от страданий, но я ничего не могу. - Рыдания сотрясали все его
тело, и Велвет, ошеломленная горем отца, наконец-то,  после  шести  месяцев,
смогла заплакать сама.
   Скай чувствовала, что у нее по щекам  тоже  текут  слезы,  и  нетерпеливо
смахивала их рукой. Хватит и того, что Велвет выплакивает сейчас часть  горя
из своей души.
   Через некоторое время плач Велвет перешел в редкие всхлипывания, а  потом
она уснула на руках своего отца. Адам поднял голову и взглянул на жену.
   - У меня такое ощущение, что я предал ее, - тихо сказал он. Скай покачала
головой:
   - Нет. Наоборот, ты очень ей помог. Никто из нас уже не  сможет  изменить
того, что случилось с Велвет. Но нам надо быть уверенными,  что  теперь  она
будет счастлива, а это значит, что Алекс Гордон должен и вправду  хотеть  ее
возвращения. Мы совершим трагическую ошибку, позволив ему  увезти  Велвет  в
Шотландию, если на самом деле он ее не любит.
   Адам кивнул:
   - Я согласен с тобой, любовь моя... Но официально она - его жена. Мы мало
что можем сделать, чтобы остановить его, невзирая на то как он  относится  к
Велвет. Я не сомневаюсь, однако, что  он  давно  потребовал  бы  расторжения
брака, если бы не хотел ее возвращения. Ангус Гордон, его отец, был сильным,
добрым и хорошим человеком. Он вырастил из своего сына мужчину,  прежде  чем
безвременно скончаться. Я уверен, Алекс  проявит  все  лучшие  черты  своего
отца, когда вновь увидит Велвет.
   - Будем надеяться, что ты прав, - сказала Скай, но на сердце у  нее  было
неспокойно. Она успела понять, что ее шотландский зять -  гордый  и  упрямый
человек. Хотя до сих пор он не потребовал развода... Она закрыла глаза и под
монотонное покачивание кареты погрузилась в сон.
   Гонец от де Мариско галопом скакал на север, останавливаясь, только чтобы
переменить лошадей, поесть и немного отдохнуть. Ему потребовалось пять дней,
чтобы добраться до Дан-Брока, где его немедленно провели к графу.  Встав  на
одно колено, он протянул Александру Гордону пакет.
   - Моя жена вернулась в Англию?  -  спросил  Алекс  у  гонца,  прежде  чем
вскрыть письмо.
   - Да, милорд. Она  высадилась  в  Лондоне  девятого  августа.  Вся  семья
отъехала в Королевский Молверн на следующее утро. Леди  де  Мариско  просит,
чтобы вы присоединились к ним.
   - Аланна! - резко приказал граф. -  Отведи  этого  человека  на  кухню  и
проследи, чтобы его прежде всего накормили, а потом устроили на ночь,  -  Он
опять повернулся к гонцу. - Завтра ты поедешь назад с моим посланием лорду и
леди де Мариско.
   -  Благодарю  вас,  милорд.  -  Гонец  встал.  Аланна  Вит,  надув  губы,
недовольно посмотрела на человека, который был ее любовником,  но  желаемого
эффекта не достигла. Он даже не взглянул на нее. Алекс  был  слишком  занят,
вскрывая пакет. Возмущенно фыркнув, она встала с пола у камина, где до  того
весьма живописно возлежала. Гонец де Мариско беззастенчиво пялился  на  нее,
думая про себя, что чертовка весьма недурна.
   Аланна бросила ему надменный взгляд и вышла из  комнаты.  Он  с  усмешкой
последовал за ней, заметив при этом, что возвышается над ней, как башня, - в
ней едва было пять футов росту. Ее волосы, каскадом ниспадавшие чуть  ли  не
до бедер, были желтыми, как солнечный свет. Сейчас они были заплетены в  две
толстые косы, лежавшие на очень пышной груди. Гонец де Мариско обогнал ее на
повороте и встал в коридоре, загораживая ей путь.
   - Я так долго ехал, дорогуша. Думаю, ты не откажешь  в  поцелуе  усталому
путнику.
   - Только дотронься до меня,  и  милорд  граф  велит  оторвать  тебе  твой
похотливый член и скормить его собакам! - выкрикнула она. - Я не для  таких,
как ты.
   - Прошу пардону, миледи! - издевательски  поклонился  он  и,  отступив  в
сторону, продолжил:
   - Никак не мог предположить, что ты бережешь  свои  прелести  только  для
графа.
   Карие глаза Аланны вспыхнули от гнева.
   - Граф любит меня! - закричала она в лицо своему противнику. -  Скоро  ты
увидишь! Гонец грубо расхохотался:
   - Хотел бы я посмотреть  на  человека,  который  бросит  свою  богатую  и
красивую жену ради такой шлюхи, как ты,  дорогуша!  Поскакала  -  и  хватит.
Смотри, как бы не грохнуться. Теперь, когда миледи Велвет  вернулась  домой,
тебя очень быстро отправят собирать вещички. А теперь  давай  покорми  меня,
как приказал граф!
   Вне себя от гнева, Аланна бросилась вперед на своих  коротеньких  ножках.
Гонец без труда поспевал за ней.
   В  библиотеке  Александр  Гордон  осторожно   вскрыл   пакет.   Тщательно
упакованный, в нем лежал тяжелый пергамент, посланный ему Скай. Он развернул
его и прочел:
   "Александру Гордону, графу Брок-Кэрнскому.
   Милорд! Моя дочь Велвет вчера вечером прибыла домой. Хотя, судя по всему,
она пребывает в добром здравии, она  истощена  морально  и  физически.  Если
последние два с половиной года были трудными для  Вас,  то  последние  шесть
месяцев были столь же тяжелыми для Велвет, которая, веря, что она  овдовела,
позволила Великому Моголу  Акбару  ухаживать  за  ней  и  в  конечном  итоге
завоевать ее. Известие о  том,  что  Вы  живы,  потрясло  ее.  Она,  как  Вы
понимаете, чувствует себя весьма  смущенной.  Ради  моей  дочери  прошу  Вас
определиться,  желаете  ли  Вы,  что  бы  Ваш  брак  имел  продолжение.  Вам
потребуется терпение, которого, я боюсь, Вам явно  не  хватает,  и  еще  Вам
потребуется любить Велвет всем сердцем. Если Вы этого не  сможете,  тогда  я
буду вынуждена просить Вас освободить мою дочь от брачных уз прежде, чем  Вы
уничтожите друг друга. Мы будем ждать Вашего прибытия в Королевский Молверн.
   Скай О'Малли де Мариско, графиня Ланди".
   Алекс перечитал письмо Скай несколько раз. Несомненно, теперь, когда  его
жена вернулась, он должен принять ряд  серьезных  решений.  Первое  из  этих
решений касалось его жены, а второе - Аланны Вит.
   Велвет де Мариско. Любит ли он ее еще? Любит ли он ее  по-настоящему  или
просто хочет отомстить ей за то, что она бросила его? Одному Богу  известно,
что когда-то он любил ее, когда-то обещал, что в его жизни больше  не  будет
ни одной женщины, которая сможет  завоевать  его  сердце.  Хотя  бы  в  этом
отношении он сдержал слово - он никогда всерьез не любил ни одной женщины до
Велвет и не любит никого сейчас. Но вопрос все-таки оставался. Любит  ли  он
Велвет, или его злость больше любви?
   Он взглянул на портрет над камином. Вот  она  стоит  перед  ним  в  своем
подвенечном платье, глядя на него со всей невинностью юности. Как радовалась
она, устроив  ему  сюрприз  с  этим  портретом  на  их  первое  и  последнее
Рождество, проведенное вместе. Она  -  самая  красивая  из  всех  когда-либо
виденных им женщин, и она - его жена.
   Жена, которая бросила его, оставила его умирать, не задержавшись даже для
того, чтобы похоронить его по-христиански. Алекс  не  понимал  этого  тогда,
когда все случилось, и, хотя теперь он знал об этом гораздо больше,  он  все
равно не мог этого постичь. Почему? Этот вопрос  постоянно  занимал  его  на
протяжении последних двух с половиной лет. Он встретится с ней, хотя бы  для
того, чтобы узнать ответ.
   Это привело его к другой проблеме. Аланна Вит. Она уже  родила  ему  дочь
Сибиллу, но он никогда не любил ее.  Она  жила  там,  в  доме  своего  отца,
ухаживала за ним и однажды ночью, когда  он  особенно  упивался  жалостью  к
самому себе, залезла в его постель, чтобы утешить его боль  весьма  приятным
путем. Она не была  девственницей,  и  поэтому  он  не  чувствовал  никакого
раскаяния. Ему захотелось увезти ее в Шотландию. Ведь он прекрасно знал, что
его теща отослала  его  домой  только  для  того,  чтобы  разлучить  с  этой
ветреницей. Это было ошибкой, так как привело к рождению Сибиллы и к  связи,
которую он не мог так просто  разорвать.  Аланна  сверх  меры  самодовольна,
жадна. Даже в  Дан-Броке  умудрялась  она  обманывать  его,  не  подозревая,
правда, что он прекрасно осведомлен обо всех ее изменах. Он  узнал  об  этом
совершенно случайно, поднимаясь как-то ночью  в  ее  расположенные  в  башне
апартаменты, чтобы проведать дочь. Колыбель Сибиллы стояла в холле, рядом со
спальней Аланны, дверь  в  которую  была  приоткрыта.  Услышав  доносившиеся
оттуда голоса, он на цыпочках подкрался к двери и  заглянул,  чувствуя  себя
очень глупо. Зрелище, открывшееся  его  глазам,  было  весьма  впечатляющим:
голая Аланна ублажала двух его лучников. Он спокойно вышел. Но  после  этого
избегал ее и велел Дагалду последить  за  своей  любовницей.  Дагалд  весьма
прямо выразился: "Эта баба трахается больше, чем крольчиха в период течки".
   Ему следовало бы сразу же предъявить ей  обвинения  и  отослать  назад  в
Англию, но он беспокоился за ребенка, отцом которого  стал,  если,  конечно,
ребенок был его. Аланна Вит, казалось, родилась проституткой. Она оставалась
пока в Дан-Броке, благо так было  проще,  чем  принимать  какое-то  решение.
Теперь же предстояло что-то решать. Вряд  ли  удастся  держать  любовницу  в
доме, где есть жена.
   Неожиданно она оказалась тут как тут, хотя он не слышал, как она вошла  в
комнату. Закинув ему руки за голову, она поцеловала  его  в  губы.  На  него
пахнуло ее духами, запахом дикого зверя, тяжелого,  пахнущего  мускусом.  Он
отстранил ее.
   - Я уезжаю в Англию, чтобы привезти домой свою жену, Аланна. У тебя  есть
выбор: или я возвращаю тебя отцу и выплачиваю хорошую  сумму  на  содержание
тебя и ребенка, или ты можешь поселиться в коттедже здесь, внизу в долине, и
иметь постоянный доход.
   Он почти наверняка был уверен, что она захочет вернуться  в  Англию,  так
как она ничего другого не делала, кроме как жаловалась на климат Шотландии с
тех пор, как приехала в Дан-Брок.
   - Ты отсылаешь меня от себя, Алекс?  -  Она  опять  скорчила  недовольную
гримаску и казалась опечаленной.  -  Как  ты  можешь  отсылать  меня,  когда
знаешь, что я так люблю тебя? Что будет с нашей маленькой  Сибиллой  без  ее
дорогого папочки?
   Он не мог не рассмеяться. Это и правда было прекрасным представлением, но
он знал, что все это дело нужно решить прямо сейчас, раз и навсегда.
   - Аланна, я признал Сибиллу своим ребенком, хотя совсем  не  уверен,  что
это так на самом деле. Нет, лапочка, не надо устраивать  скандалов.  У  тебя
звериный аппетит на мужчин, которых ты ублажала в западной башне моего замка
все эти последние три месяца. Я  молчал,  потому  что  тогда  тебе  не  было
необходимости уезжать, но сейчас такая необходимость возникла. Решай. Хочешь
так, хочешь этак - во всех случаях я позабочусь о вас обеих.
   - Я не поеду в Англию! Сибилла - твоя дочь, и, если бы мы поженились, она
стала бы твоей наследницей.
   - Господи, девочка! Только не говори, что  собиралась  выходить  за  меня
замуж. Я женат. Сибилла - моя незаконнорожденная дочь, только и всего.
   - Женат! - презрительно проговорила Аланна. -  Женат  на  сучке,  которая
сбежала и бросила тебя подыхать! Она еще большая потаскуха, чем я.
   Его лицо потемнело.
   - Ты ничего не знаешь о  моей  Велвет!  Убирайся!  Убирайся  отсюда,  ты,
стерва!
   - Какой дом будет моим? - Аланну совсем не испугал его гнев.
   - Построим новый. Я хочу, чтобы ноги твоей здесь не было задолго до того,
как вернусь из Англии. Не желаю тебя больше видеть, Аланна. Держись от  меня
подальше или. Господь свидетель, я отдам Сибиллу на воспитание  какой-нибудь
достойной женщине, а тебя прикажу вышвырнуть из моих земель.
   Когда она вышла, Алекс налил себе виски,  которое  было  приготовлено  на
собственной винокурне, и уселся у очага. Его ссора  с  Аланной  открыла  ему
глаза на одну вещь, в которой до того он не  был  полностью  уверен.  В  его
сердце и душе еще оставалось что-то для Велвет. Ему было необходимо  увидеть
свою жену, и, как только наступит утро, он пошлет  этого  гонца  де  Мариско
назад в Англию с сообщением, что сам он прибудет через несколько дней. Он не
будет откладывать свое воссоединение с Велвет на более поздний срок. Что  бы
ни произошло между ними, именно сейчас  им  предстояло  разрешить  все  свои
трудности.

Глава 13

   - Она изменилась! - констатировала графиня  Альсестерская.  -  Она  очень
изменилась. - В ее голосе проскакивали нотки неодобрения.
   - Она повзрослела, - ответила леди Блэкторн. - Не забывай, Виллоу, мы  не
видели Велвет два (, половиной года.
   - Я прекрасно отдаю себе отчет в том, сколько прошло времени, Дейдра,  но
наша сестра стала совсем другой.
   - Да, - пришлось согласиться Дейдре, - она стала другой.
   - А вы чего ждали? - вмешалась их мать. Скай посмотрела на своих  старших
дочерей. Господи! Возможно ли, что она мать двух дочерей, одной  из  которых
уже тридцать один, а другой двадцать четыре года?
   - Что случилось с ней, мама? - спросила Дейдра.
   - Поверив, Алекс мертв, она полюбила другого человека. Теперь  ее  сердце
разрывается между ними двумя. У нее нет выбора, и  она  должна  вернуться  к
мужу. Это делает запретный плод, я имею в виду Властителя Индии, только  еще
более сладким. Будучи девочкой независимого нрава, она  нервничает,  считая,
что ее принудили к этому решению. Ей бы хотелось чувствовать, что  она  сама
имеет право выбирать.
   - Бедная Велвет! - сказала Дейдра, мягкая и  сострадательная  женщина,  -
Хм! - фыркнула Виллоу. - Если бы она оставалась на месте, вместо того  чтобы
бежать куда-то сломя голову, когда Алекса ранили  на  этой  дурацкой  дуэли,
ничего не случилось бы.
   - Ты слишком сурова к сестре, Виллоу, - ответила  их  мать.  -  Вся  твоя
жизнь протекала спокойно Ты просто не можешь знать, как  бы  повела  себя  в
подобных обстоятельствах.
   - Ну, я-то уж наверняка сама похоронила бы своего мужа, не  оставила  его
на посторонних людей! - Виллоу казалась разгневанной, но истинная причина ее
злости крылась в том, что ей не понравилось замечание матери о том, что  она
прожила жизнь в тиши и довольствии.
   Сама она считала себя весьма практичной женщиной, ведь большей частью  ее
воспитанием занималась леди Сесили. Она вырастила Виллоу в лучших  традициях
образцовой англичанки, чьей первейшей обязанностью является  бережливость  и
преданность семье. За всю ее жизнь ей только пару  раз  приходили  в  голову
мысли о том, что  неплохо  было  бы  пожить  жизнью,  полной  приключений  и
страстей, такой жизнью, которой жила ее мать. Но она тут же  отгоняла  столь
дикие  намерения,  пожимая  плечами.  Виллоу,  графиня  Альсестерская,  была
превосходным  примером  того,  какой  должна  быть  высокомерная  английская
аристократка. Другого образа мыслей, для  себя  во  всяком  случае,  она  не
допускала.
   - А разве у Велвет жизнь не была спокойной и размеренной, как  и  у  нас,
мама? - продолжала не соглашаться Виллоу. - И она проводила с тобой  гораздо
больше времени, чем мы. Пожалуй, она единственная, кого ты вырастила сама.
   - Да, это так, - согласилась мать, - но ты должна помнить, что Адам  и  я
покинули ее как раз в то время, когда, как  выяснилось,  мы  были  нужны  ей
больше всего. У нее  не  было  никого,  кто  мог  бы  дать  ей  совет.  Будь
терпеливой,  Виллоу.  Велвет  прожила  дома  всего  две  недели.  Она  очень
волнуется, как пройдет ее встреча с Алексом.
   - Она и с нами ведет себя  как-то  странно,  -  проворчала  Виллоу.  -  Я
сказала ей, что выбрала ее в крестные матери своей маленькой Джоанны, а  она
не проявила никаких чувств. Все эти дни она  скачет  сломя  голову  на  этом
своем чертовом жеребце с утра до ночи.
   Скай ничего не ответила, заметив под окном  Велвет,  которая  вскочила  в
седло своего ширококостного  гнедого  и  галопом  понеслась  по  аллее.  Как
объяснить Виллоу, что Велвет сходит с ума по своей дочери, которая всего  на
месяц моложе Джоанны? Она не может сделать  этого.  Еще  до  того,  как  они
приехали в Королевский Молверн, Велвет настояла, чтобы они никому и  никогда
ничего не рассказывали про Ясаман.  Поклясться  молчать  заставили  и  Пэнси
вместе с Дейзи и Брэном.
   - И Алексу? - спросила Скай у дочери.
   - Да! Если у меня нет возможности быть вместе  с  дочерью,  зачем  Алексу
вообще знать о ее существовании? Только для того, чтобы постоянно  попрекать
меня, мама? Я никогда не скажу ему о ней.
   Они  добрались  до  Королевского   Молверна,   и   вся   семья   радостно
приветствовала ее возвращение домой. Они показывали ей своих детей, которыми
она должна была восхищать