лись поговорить у камина.
   - Я хочу выехать перед рассветом, - сказал Конн детям.
   Они заохали, а он засмеялся, поддразнивая их. - Вся  эта  светская  жизнь
при дворе изнежила вас.
   - Служить королеве день и ночь напролет вряд ли легко, отец, и ты  знаешь
об этом, - сказала Валентина. - Однако Колин и Пейтон забавлялись с дамами и
резвились в театрах и в Беар-Гардене. Удивительно, как они не состарились за
этими занятиями.
   - При дворе предполагается, что молодые люди должны резвиться, - возразил
Пейтон Сен-Мишель.
   - Но ты шалил с госпожой Гонорией де Бун, и, если королева поймает  тебя,
ты быстро лишишься ее благосклонности, несмотря  на  то  что  ты  сын  Конца
О'Малли, - хихикнула Мегги.
   Пейтон метнул на сестру короткий мрачный взгляд.
   - Мне нравится госпожа де Бун, - сказал он.
   - Ты единственный при дворе, кому она  нравится,  потому  что  она  вечно
чем-то недовольна, - влезла Мегги. - Все это важничанье и манерность  и  эти
фу-ты ну-ты! Чем это ей так гордиться, хотела бы я  знать?  Она  бедна,  как
церковная крыса. Если бы ее семье не покровительствовало одно  очень  важное
лицо при дворе, она бы никогда не стала фрейлиной.
   - Мегги, ты немилосердна, - сказала Валентина. - Мне нравится Гонория.  К
ней надо немного привыкнуть. Она очень болезненно переживает бедность  своей
семьи и никогда не забывает, что семья послала ее ко двору, чтобы она  нашла
себе мужа. А ему она может предложить только  свою  красоту,  добродетель  и
славное имя. Женщине трудно быть бедной, если , она живет  в  мире,  который
судит о человеке по тому только, что он имеет в кошельке. Надеюсь, Пей,  что
ты будешь добр к ней и не будешь пытаться  соблазнить  ее,  потому  что  она
хорошая девушка.
   Мегги надулась за этот мягкий упрек старшей сестры, тогда  как  Пейтон  с
благодарностью посмотрел на Валентину, обрадованный ее поддержкой.
   "Как же она похожа на свою мать и по темпераменту, и по доброте", - думал
лорд Блисс о своей старшей дочери.
   Вскоре они услышали суматоху, вызванную  приездом  еще  одного  гостя,  и
через минуту на постоялый двор вошел граф Кемп. Он вежливо поклонился  лорду
Блиссу, его сыновьям и поцеловал руку дамам.
   - Разве я не говорил вам, божественная, что увижу вас скорее, чем вы того
ожидаете?  Я  поставил  вашего  отца  в  известность  о  своих   благородных
намерениях заранее, поэтому вы не можете возражать, чтобы я сопровождал  вас
домой, в Перрок-Ройял. - Он плутовски ухмыльнулся.
   - С какой  целью  вы  преследуете  меня,  милорд?  -  потребовала  ответа
Валентина.
   - Вы больше не можете прикрываться трауром, божественная. Лорда  Бэрроуза
нет в живых уже пятнадцать месяцев. С какой целью я  преследую  вас?  Ну,  я
приехал добиваться вашего расположения, моя дорогая.  Я  приехал  именно  за
этим.
   - Я не желаю, чтобы вы  добивались  моего  расположения,  -  сказала  она
подчеркнуто.
   - Тогда я так или иначе должен убедить вас. А как я могу добиться  этого,
если мы не будем вместе?
   - Спокойной ночи,  милорд,  -  сказала  Валентина  и  повернулась,  чтобы
подняться по лестнице.
   - С ней нелегко иметь дело, - заметил  Том  Эшберн,  удрученно  покачивая
головой.
   - Да, - согласился лорд Блисс, - она такая,  но,  если  вы  завоюете  ее,
милорд, она будет стоить затраченных усилий.
   - Вы не возражаете против моих намерений, граф?
   - Я не возражаю, милорд, но поймите, что последнее решение  останется  за
Валентиной. Я никогда не понуждал своих дочерей силой идти к алтарю и сейчас
не сделаю этого.
   - Вы великодушны с вашими отпрысками, - заметил граф.
   - Как отец семерых, могу сказать, что верю в то, что дети расцветают  под
твердой, но ласковой рукой. Валентина моя дочь,  но  не  моя  собственность,
сэр.
   За час до рассвета они спустились вниз и узнали, что ночью  приехал  лорд
Бурк. Жена хозяина постоялого двора постелила ему  около  камина  соломенный
тюфяк.
   Увидев графа Кемпа, лорд Бурк сказал:
   - Неужели вы хотели обогнать меня. Том? - Глаза его весело смеялись.
   - Конечно, хотел, Патрик. Но теперь понимаю, что недооценил вас.
   - Вы, Том, как и всегда, снова позволили собственному эгоизму взять  верх
над здравым смыслом, - ответил лорд Бурк.
   - Мир, приятель! - Граф захохотал.
   - Доброе утро. Вал, - обратился лорд Бурк к своей кузине.
   - Доброе утро, Патрик. Как я вижу, вы такой же дурень, как и Том, - резко
сказала Валентина.
   Она плохо спала, отвыкнув за последнее время  спать  подолгу.  Вчера  она
получила  большое  удовольствие,  оказавшись  в  кругу  семьи,  несмотря  на
печальную причину их возвращения. Назойливость Тома Эшберна и лорда Бурка ей
не нравилась. Они вели  себя  не  как  взрослые  люди,  а  скорее  как  двое
мальчишек, поссорившихся из-за последнего куска желейного торта.
   Как бы прочитав ее мысли, лорд Бурк сказал:
   - Приношу извинения, Вал, за  это  посягательство  на  твое  уединение  и
печаль, но ты же понимаешь, любя  тебя,  я  должен  разделить  с  тобой  эту
печаль.
   - О, Патрик, - сказала  она  с  раскаянием,  -  Это  мне  надо  приносить
извинения за то, что я так резко приветствовала вас. Я так огорчена  близкой
кончиной Мег.
   Пока всеобщее внимание было приковано к завтраку, лорд Блисс наблюдал  за
разговором  дочери  и  племянника,  за  двумя  сблизившимися   темноволосыми
головами. Значит, малышка Мегги не преувеличивала. Возможно,  один  из  этих
мужчин сделает ее счастливой. Лорд  Блисс  уже  понимал,  что  она  не  была
счастлива в своем первом браке. Они все подталкивали ее к алтарю, чтобы Анна
и Бевин могли скорее выйти за своих милых, но на этот раз  он  не  позволит,
чтобы ее торопили. На этот раз он должен видеть, что Валентина счастлива так
же, как были счастливы он и Эйден.
   Проехав несколько дней под серым небом, они добрались  до  Перрок-Ройяла.
Эйден Сен-Мишель торопливо шла навстречу здороваться с мужем  и  детьми.  Ее
радость от встречи с ними омрачалась, когда  она  вспоминала  о  причине  их
приезда.
   Она привыкла, что дом был полон детьми, но,  когда  Анна  и  Бевин  вышли
замуж, а остальные уехали ко  двору,  с  ней  остался  лишь  самый  младший,
Джемми, которому сейчас было семь лет. До этой минуты  она  не  признавалась
себе, как ей было одиноко.
   Обняв сыновей и младшую дочь, она  повернулась  с  протянутыми  руками  к
своей старшей дочери. Валентина попала в объятья  матери,  поцеловала  ее  в
мягкую щеку и с любовью смотрела в милые серые глаза.
   - Дорогое дитя! - Эйден вздохнула, крепко обнимая Валентину.
   - Мама! Как хорошо оказаться дома! Мать с дочерью  вместе  вошли  в  дом.
Эйден не сразу обратила внимание на гостей, так она была занята дочерью.
   - Ты счастлива при дворе? Добра ли к тебе королева? Пришелся ли  тебе  по
душе кто-нибудь из джентльменов?
   - Я счастлива при дворе, мама. Я искренне  люблю  королеву,  а  как  себя
чувствует Мег? - таков был ответ Валентины.
   - Последние два дня не очень хорошо, но сейчас,  когда  вы  все  дома,  -
сказала леди Блисс, оглянувшись, - думаю, что она взбодрится. Патрик!  Я  не
заметила тебя сразу, а кто этот джентльмен рядом с тобой?
   - Они оба поклонники Валентины, мама! - выпалила Мегги. - Патрик  и  лорд
Эшберн хотят жениться на ней!
   Правда, это замечательно?
   Все засмеялись, и Конн сказал жене:
   - Моя дорогая, разреши представить  тебе  Томаса,  лорда  Эшберна,  графа
Кемпа. И он, и Патрик героически пытаются обратить на  себя  внимание  нашей
старшей дочери, и боюсь, что пока без пользы, хотя подозреваю, что  в  конце
концов она не устоит перед одним из них.
   - Вы так думаете? - ехидно спросила Валентина. Они оба сделали  вид,  что
не обратили на нее внимания, а граф поднес руку Эйден к  губам  и  поцеловал
ее.
   - Надеюсь, вы простите мое вторжение, мадам, в такое печальное время,  но
я просто не мог позволить, чтобы Патрик получил преимущество передо мной.  В
конце концов, он знает Вал всю жизнь. Я, к своему великому сожалению, нет.
   - Добро пожаловать в Перрок-Ройял, милорд, - последовал любезный ответ.
   - Можно мне увидеть Мег, мама? - спросила Валентина, вспоминая причину их
приезда домой.
   - Конечно, моя дорогая, ступай наверх прямо  сейчас.  Я  должна  устроить
этих двух джентльменов, если они собираются  остаться  у  нас  на  некоторое
время, - ответила мать.
   Валентина торопливо пошла в спальню Мег, которая была расположена на  том
же этаже, что и спальни членов семьи. Старушка прожила с семьей  Сен-Мишелей
почти пятьдесят лет и считалась членом семьи. Сейчас ей  уже  перевалило  за
восемьдесят. До приезда в Англию  она  была  нянькой,  а  потом  камеристкой
матери леди Блисс, Бевин Фитцджеральд. У многих она вызывала добрые чувства.
   Валентина открыла дверь в комнату  Мег  и  проскользнула  внутрь.  Мейда,
молодая горничная, сидела около кровати, где дремала старушка. Она встала  и
поклонилась при появлении леди Бэрроуз.
   - Она была не очень беспокойной последние часы,  миледи,  и  будет  очень
рада, что вы дома, - прошептала девушка.
   - Я посижу с ней, Мейда, - шепнула в ответ Валентина. - Иди и  что-нибудь
поешь.
   -  Спасибо,  миледи.  -  Дверь  за  Мейдой  тихо   закрылась.   Валентина
наклонилась и поцеловала лоб Мег. Старушка открыла глаза. Узнав,  кто  перед
ней, она улыбнулась.
   - Бог да благословит тебя, дитя,  за  то,  что  ты  приехала  из  Лондона
повидать меня на смертном одре. Теперь уж недолго. Клуни ждет  меня,  ты  же
знаешь. Никак не дождется, старый дурень!
   Клуни был слугой лорда Блисса и приехал с ним из Ирландии. Он и Мег  были
самыми  близкими  друзьями  и  самыми  страшными   врагами;   семья   всегда
удивлялась, почему они  не  женятся.  Клуни  умер  два  года  назад,  и  Мег
молчаливо скорбела по нему.
   - Со мной вернулись Колли, и Пей,  и  Мегги,  Мег,  -  улыбаясь,  сказала
Валентина.
   - Твоя сестра Анна приехала и привезла своего младенца, - сказала Мег.  -
Он тоже красивый мальчик. Похож на своего  отца,  и  господин  Роберт  очень
гордится им. Родила она через шесть с половиной месяцев после  свадьбы,  тем
не менее он здоров, хоть и недоношен. , Старушка завозилась, пытаясь сесть.
   - Подоткни подушки мне под спину, дитя, чтобы я могла  лучше  рассмотреть
тебя. - Когда Валентина выполнила просьбу, она спросила не церемонясь:
   - Ты счастлива при дворе? Это суматошное место. Я-то помню.
   - Именно таким оно и было прошлой зимой во время мятежа графа, -  сказала
Валентина, - но сейчас они в основном ждут смерти королевы.
   - Она добра к тебе? Валентина кивнула.
   - Я очень люблю ее, Мег. Сейчас вокруг нее так мало  людей,  которым  она
могла бы доверять. Это ужасно. Но мы  уже  долго  разговариваем,  Мег.  Мама
говорит, что тебе было плохо последние несколько дней и тебе надо отдыхать.
   - Ерунда, дитя! Мне вскоре предстоит вечный  отдых!  Ну,  не  смотри  так
грустно, дорогая. Я очень старая женщина и не печалюсь, что ухожу, хотя  мне
больно оставлять тех, кого люблю. Тем  не  менее  есть  Клуни,  и  уж  он-то
отнесется к этому, как всегда относился. Ты ведь не оставишь меня, пока я не
умру, правда, дитя? Королева позволит тебе остаться со мной?
   - Да, Мег, позволит. Она добрая госпожа, - сказала  Валентина,  сдерживая
подступающие слезы.
   - Бевин должна вскоре  родить,  -  призналась  старушка.  -  Как  бы  мне
хотелось повидать ее и младенца перед смертью, но это не получится, я знаю.
   В течение следующих нескольких дней Валентина проводила много времени  со
старой Мег, ухаживая за ней и разговаривая с ней. Мег любила ее  и  расцвела
от внимания, оказанного ей. Она была довольна,  когда  услышала,  что  из-за
Валентины соперничают лорд Бурк и лорд Кемп.
   - Ты поздний цветок, как и твоя мать, - сказала она. - Которого  из  двух
ты выберешь, моя дорогая?
   - Я недостаточно хорошо знаю их, чтобы  сделать  выбор,  Мег,  -  сказала
Валентина.
   - Не знаешь своего кузена Патрика? Как, да ты всю свою жизнь  его  знала,
дитя!
   - Я знала его как кузена, Мег, но до  последнего  времени  я  никогда  не
задумывалась о нем как о муже. Патрик всегда был моим  другом,  несмотря  на
разницу в возрасте.
   - А этот граф? Что насчет него?
   - Том? Я не знаю, действительно ли он серьезен или нет. Он  необыкновенно
красив и очень мил, но, несмотря на всю его настойчивость, я не знаю, тот ли
это мужчина, которого я ищу, - задумчиво объявила Валентина.
   - Приведи мне обоих, я хочу взглянуть на них, - сказала старая Мег. -  Ты
же знаешь, у меня нюх на людей.
   - Тебя не утомит прием гостей?
   - Нет, дитя. Мне лучше, когда я вижу людей.
   - Тогда я приведу их завтра,  -  пообещала  Валентина  и  выполнила  свое
обещание. Мег была довольна.
   - Дай-ка мне поглядеть на тебя, господин Патрик, - сказала она.  -  Видит
Бог, ты красивый парень! Итак, ты любишь мою красавицу, верно?
   - Да, Мег, люблю, - сказал он, целуя ее морщинистую щеку.
   - Ты мог бы признаться в этом раньше и избавить  нас  от  кучи  забот,  -
проворчала она.
   - Жалею, что не сделал этого.
   - Мег, дорогая, а это лорд Эшберн, - сказала Валентина, подталкивая графа
поближе.
   Мег смело оглядела его с головы до ног, потом кивнула.
   - Он выглядит вполне прилично, - сказала она. Том Эшберн засмеялся.
   - Моя старая нянька обычно говорила, что  красивое  лицо  может  скрывать
много зла, - ласково заметил он ей.
   - Но это не относится к вашей светлости. Это я вижу. Сейчас вы выгнали из
себя всех чертей, - сказала Мег. Потом повернулась к Валентине:
   - Ну, дорогая, тебе будет трудно выбирать.  Жаль,  что  мне  не  придется
потанцевать на твоей свадьбе.
   Мег стало лучше за те несколько дней, пока Валентина и другие были  дома.
Однажды теплым днем в конце октября Мег попросила поднести ее к окну,  чтобы
она могла посмотреть на окрестные поля. Ее глаза впитывали красоту  осеннего
пейзажа. Когда Вал открыла окно, она улыбнулась,  услышав  пение  птиц  и  с
радостью вдыхая воздух, и слабо махнула рукой лорду Бурку и  лорду  Эшберну,
которые возвращались верхом с утренней охоты. Однако последующей  ночью  Мег
стало значительно хуже, и она впала в забытье.
   - Я посижу с ней, - вызвалась Валентина. - - Но ты  была  с  ней  большую
часть дня, - возразила Эйден. - Ты переутомишься, дитя мое. Я посижу с  ней.
В конце концов, я знала ее больше любого из вас.
   - Я сменю тебя в полночь, мама, - сказала Валентина, и Эйден согласилась.
   - Это конец? - спросил Патрик Валентину, прежде чем она ушла спать.
   - Вероятно, - тихо сказала Валентина. - Бедная мама! Мег  пробыла  с  ней
всю жизнь. Ей будет страшно недоставать ее.
   В полночь леди Бэрроуз проскользнула в комнату больной, а  Эйден  ушла  к
себе в спальню. Старушка беспокойно металась, ее лоб  был  мокрым  от  пота.
Валентина вытерла лот со лба Мег, а потом села у ее кровати. Она читала  при
свете большой свечи. Временами старушка что-то неразборчиво бормотала.  Часы
на каминной полке медленно отсчитывали время,  и  Валентина  начала  клевать
носом. Она отложила книгу в сторону, подошла к окну и,  отдернув  занавески,
посмотрела на залитый лунным светом пейзаж. Луна  высоко  плыла  над  грудой
темных облаков, и эта картина ночи была такой захватывающей,  что  Валентина
вздрогнула, услышав голос старой  Мег.  Голос  ее  был  ясным,  и  Валентина
подумала, что она пришла в себя, но это было не так. Валентина снова вытерла
ее вспотевший лоб, на этот раз больная не хотела успокаиваться.
   - Мне не надо было подслушивать, - говорила  Мег  прерывающимся  голосом,
тяжело дыша. - Мне не надо было подслушивать у дверей госпожи Эйден, когда к
ней вошел его светлость. - Ее голова перекатывалась по подушке из стороны  в
сторону, а дыхание учащалось.  -  Франция.  Госпожа  Эйден  во  Франции.  Да
простит меня Бог. Не надо было подслушивать.
   - Мег! Мег! Все в порядке, - нежно сказала Валентина.
   - Не во Франции! Моя госпожа не во Франции! Принц л  злобный  король...О,
Клуни! Она не уверена, что это ребенок его светлости! Да простит  меня  Бог!
Мне не надо было подслушивать! Госпожа Эйден не знает, кто отец ее ребенка!
   Сначала Валентина не поняла смысла услышанного. Она не уверена,  что  это
ребенок ее светлости. "О каком ребенке говорила Мег?"
   - Они никогда не узнают, - пробормотала Мег. -  Они  никогда  не  узнают,
потому что его светлость  принял  ребенка,  благослови  его  Бог!  Он  любит
маленькую госпожу Валентину, но она не похожа ни на одного из них; и все же,
кто знает! О, не надо было мне подслушивать! Да простит меня Бог!
   Сердце Валентины сжалось, когда до нее дошел  смысл  сказанного.  Кто  ее
отец? Какой принц и какой злобный король? Какое отношение они имеют ко всему
этому? Какие тайны скрывались от нее? Что подслушала старая Мег?
   Весь остаток ночи Вал провела  в  мучительных  переживаниях.  Кто  же  я,
задавала она себе вопрос, если я не та, кем сама себя считаю?
   За час до рассвета старая Мег открыла глаза, ласково улыбнулась Валентине
и сказала:
   - Сейчас я уйду, дорогая. Клуни не будет ждать ни минуты. -  Потом  жизнь
померкла в ее глазах, и она умерла. Наклонившись,  Валентина  поцеловала  ее
лоб.
   - Прощай, мой дорогой друг, упокой тебя Господь. Однако мне жаль, что  ты
покинула меня, не объяснившись.
   Подойдя к окну, Валентина раздернула  драпировки  и  распахнула  створки.
Небо за  холмами  было  окрашено  в  густо-золотистый  цвет  приближающегося
восхода, воздух был свежим и бодрящим. Сколько было таких  осенних  утренних
часов! Все было, как всегда, и тем не менее  для  нее  все  изменилось.  Она
понимала, что у ее матери если ключ к  разгадке  тайны,  которую  приоткрыла
старая Мег, но Валентина понимала, что, пока старую служанку  не  похоронят,
бесчеловечно обременять мать подобными разговорами. Она  вышла  из  комнаты,
чтобы сообщить родителям о смерти Мег.
   Маргарет Финей, известная всю свою жизнь как Мег,  родившаяся  в  деревне
Белликот, в Ирландии, первого  января  1517  года,  была  опущена  в  могилу
октября  1601  года  на  кладбище  около  церкви  Перрок-Ройяла.  Она   была
похоронена рядом с Нитером Клуни.
   На следующее утро Эйден и ее старшая дочь  вошли  в  комнату  Мег,  чтобы
разобрать вещи старушки и все пригодное отдать нуждающимся.
   - О, смотри! - тихо воскликнула Эйден. - Это прядь  твоих  волос,  а  это
твой первый чепчик! Какой крохотный! Ты была таким прелестным младенцем, моя
дорогая.
   - Когда я родилась, мои волосы были такими же рыжими, как твои?
   - Да, но они выпали, когда тебе  было  шесть  месяцев.  А  потом  отросли
темно-каштановыми, но по-прежнему с медными искрами. - Она протянула руку  и
погладила дочь по голове. - Такие чудные волосы, моя дорогая.
   Валентина не могла больше выносить этого.
   - Кто мой отец? - спросила она напрямую.  Эйден  Сен-Мишель  побелела  и,
слегка пошатнувшись, схватилась за стул, чтобы не упасть.
   - Почему ты об этом спрашиваешь? - только и сумела она выдохнуть.
   - Мама, - отчетливо произнесла Валентина, - я хочу знать, кто мой отец. -
Валентина чувствовала, как печаль охватывает ее, видела отчаяние матери,  но
понимала, что этого разговора не избежать.
   - Ты моя дочь, Валентина, а твой отец Конн О'Малли Сен-Мишель.
   - Кто такой принц и злобный король?
   - Кто сказал тебе о принце и султане? Кто рассказал тебе это,  Валентина?
- Эйден пронзительно закричала. - О, Господи! Почему сейчас?
   - Мег говорила в забытьи, мама. Оказалось, что она когда-то  подслушивала
под дверью и узнала, что ты не уверена в том, кто отец твоей старшей дочери.
Участвовали трое мужчин. Папа, принц и злобный король. Этим ребенком была я,
мама! Я хочу понять, почему ты не знаешь, кто отец твоего  ребенка?  Как  ты
могла держать это в секрете от меня? Я имею право  знать  это!  -  Валентина
бушевала, а мать стала плакать.
   Эйден выскочила из комнаты, но  дочь  побежала  за  ней.  Леди  Блисс  по
лестнице сбежала