семейства Уиндхем, и король начал готовиться к отъезду.
   - Я дам вам знать, когда госпоже Ниссе следует прибыть  ко  двору,  -
объявил он Блейз. - Я хочу, чтобы она приехала заранее. Пусть разузнает,
где что расположено, что ей положено делать и вообще кто есть кто,  если
она намерена всерьез служить принцессе, то бишь королеве Анне. Я  ожидаю
прибытия  невесты  поздней  осенью.  У  тебя  не  много   времени,   моя
деревенская девочка, чтобы приготовить дочь к  отъезду.  Я  прослежу  за
тем, чтобы никто не обидел ее, пока она будет на нашем - моем и королевы
- попечении.
   Блейз взяла руку короля и, подняв к губам, почтительно поцеловала.
   - Благодарю тебя, Гэл, за твою доброту ко всем нам, -  вымолвила  она
и, изнуренная всеми тяготами этого длинного дня, откинулась на подушки.
   Улыбаясь, король отошел от ее постели и вернулся в Большой  зал,  где
попрощался со всеми Уиндхемами и их родней.
   - До встречи во дворце, госпожа Нисса. С вами и  с  вашими  братьями.
Верно служите королеве, и вы  будете  моими  друзьями,  -  пообещал  он,
покидая Риверс-Эдж.
   - Ну и денек! - воскликнула леди Морган со вздохом облегчения. -  Кто
мог знать, какой это будет необыкновенный день,  когда  он  начался  так
буднично? Три моих внука определены  ко  двору,  и  родились  сразу  две
внучки. - Устроившись в большом кресле у камина, леди Морган  обратилась
к Блисс:
   - Кстати, когда было решено, что вы возвращаетесь ко двору? Для  меня
это новость.
   - В самом деле, мадам, - подхватил Оуэн Фицхаг. - Я немало  удивился,
скорее,  даже  поразился,  услыхав  ваше  заявление,  хотя  и  не   стал
опровергать вас в присутствии короля. Мы даже не обсуждали  это,  Блисс.
Миновали годы с тех пор, как мы были  при  дворе  последний  раз.  Я  не
уверен, что теперь мы не окажемся там лишними.
   - Ох, Оуэн, не будь таким старым ворчуном! -  беззаботно  прощебетала
его супруга. - Это воистину фантастическая  удача  для  Ниссы.  Тридцать
первого декабря ей исполнится  семнадцать,  Оуэн,  а  она  еще  даже  не
помолвлена! Если немедленно что-то не предпринять, она останется  старой
девой. Королевский двор - самое подходящее место, чтобы  найти  хорошего
мужа для девушки такого круга, как Нисса, и с таким приданым, как у нее.
Кроме того, Филипп и Джайлс тоже будут в свите новой королевы,  так  что
Блейз необходимо, чтобы кто-то присмотрел за ее  детьми.  Мы  возьмем  с
собой Оуэна-младшего и Эдмунда, сына Блайт. Это прекрасно!
   - Что? - обескураженно переспросил ее муж.
   - Моего Эдмунда? - взвизгнула Блайт.
   - Ну, конечно! - подтвердила Блисс. - Филипп Уиндхем, Оуэн-младший  и
Эдмунд Кингсли дружат с самого рождения.
   Между ними и разницы-то  всего  несколько  месяцев.  Они  никогда  не
разлучались надолго, и хотя у Филиппа будут какие-то обязанности, думаю,
он сумеет выкроить время, чтобы побыть со своими кузенами.  О,  для  них
это будет совершенно восхитительный сезон! - закончила Блисс, с победной
улыбкой глядя на своих родственников.
   - По-моему, это блестящая идея, - согласился лорд  Кингсли.  -  Парни
хорошо проведут время.
   - Да, тебе легко говорить, - съязвил его зять, - ты-то таким  образом
хотя бы несколько месяцев отдохнешь от этих сорванцов.
   - А они не станут досаждать мне, тетя? - забеспокоилась Нисса. - Одно
дело, если там будут только Филипп и Джайлс, но если к ним присоединятся
еще Эдмунд и Оуэн, то прав дядюшка Оуэн: с этой четверкой не сладить.  Я
не хочу, чтобы они дразнили и изводили меня там так же, как здесь. Ох, и
зачем только мама испросила должности и для мальчишек тоже!
   - Не будь эгоисткой, Нисса, - упрекнула внучку леди Морган.
   - Вы, бабушка, всегда становитесь на их сторону. Вы ведь знаете,  что
мне  иной  раз  бывает  нелегко  справиться  со  своим  настроением.   А
королевская   фрейлина   должна   быть    образцом    благопристойности,
сдержанности и достоинства. Как же я  смогу  выполнять  эти  требования,
если мои братцы будут постоянно выводить меня из равновесия?
   - Почему это ты так решила? - спросила ее бабушка.
   - Да потому что они - маленькие дикари! - в сердцах бросила Нисса.  -
Им только того и надо - помучить меня.
   - Если бы это не  было  так  забавно,  дорогая  сестрица,  -  заявил,
ухмыляясь, Филипп Уиндхем, - мы бы уже давно оставили тебя в покое.
   Леди Морган снисходительно заулыбалась.
   - Ты такой непослушный мальчик, Филипп, - нежно проворковала  она.  -
Тебе и вправду следовало бы  оказывать  больше  почтения  своей  старшей
сестре. Она теперь займет положение, какого еще никогда не удостаивалась
ни одна из женщин нашей семьи. Быть фрейлиной королевы - великая честь.
   - Думаю, быть возлюбленной короля -  еще  большая  честь,  -  вежливо
возразил наследник рода Лэнгфордов. Леди Морган была шокирована.
   - Где это  ты  такого  наслушался?  -  вскричала  она,  побледнев  от
возмущения. - Кто рассказал тебе эти басни?
   - Ой, бабушка, - вмешалась Нисса, - да мы давно  знаем  о  мамочкиных
приключениях при дворе. Она всегда говорила, что  лучше  сама  расскажет
нам, чем какой-нибудь недоброжелатель представит  все  в  дурном  свете.
Папа согласен с ней. И теперь, когда мы знаем правду,  никто  не  сможет
смутить  нас  сообщением,  что  наша   мама   несколько   месяцев   была
возлюбленной короля Генриха. Никому от этого  никакого  вреда  не  было,
никаких  незаконнорожденных  -  тоже.  Наоборот,  если  бы   король   не
чувствовал себя в какой-то мере в долгу перед мамочкой, мы не попали  бы
теперь ко двору. В конце концов, Уиндхемы из  Риверс-Эджа  не  такие  уж
важные птицы, чтобы претендовать на должности фрейлин и пажей.
   - Ну, знаешь ли! - задохнулась леди Морган. - Ну, это уж чересчур!
   - Ах, мама, да не переживай ты так из-за  пустяков!  -  не  выдержала
графиня Марвуд. - Нисса абсолютно права и очень здраво  рассуждает.  Как
только при дворе узнают, чья она дочь, на нее  обрушится  поток  грязных
сплетен о прошлом ее матери. Для Ниссы, Филиппа и Джайлса гораздо  лучше
заранее подготовиться и  знать  правду,  нежели  пасть  жертвой  злобных
сплетников. Учти, большинству придворных просто  нечем  заняться,  кроме
как болтовней. Злословие для них  -  основной  вид  времяпрепровождения,
способ существования.
   - И ты  готова  сама  вернуться  к  такой  жизни,  оставив  детей  на
попечение слуг? - драматически воскликнула леди Морган.
   Она никогда не уезжала далеко от дома  и  даже  ни  разу  не  была  в
Лондоне.
   Блисс засмеялась:
   - Мама, я родила Оуэну трех сыновей и дочь. Он  обещал  мне,  что  мы
вернемся ко двору, как только дети смогут обходиться без меня. По-моему,
это время давно настало.
   - И к тому же здесь остаюсь я, - добавила  ее  сестра.  Блайт  всегда
была миротворцем.
   - Наверное, мне нужно сшить новые платья? - встрепенулась Нисса.
   Разговоры бабушки и теток слегка раздражали ее. Ведь это она,  Нисса,
поедет ко двору! А они сидят и бесконечно толкуют об одном и том  же,  о
всяких пустяках. Конечно, дети тети Блисс прекрасно обойдутся без нее.
   Блайт тут же поняла  состояние  племянницы  и  перевела  разговор  на
интересующую ее тему:
   - Я думаю, Ниссе нужно полностью обновить гардероб. Ее платья  хороши
для деревенской девушки, но отнюдь не для молодой придворной  леди.  Как
ты считаешь, Блисс?
   Блисс, признанный эксперт по части моды, энергично кивнула.
   - Ее нужно одеть заново с головы до  пят,  -  категорически  объявила
она, - а у нас не так  уж  много  времени.  Новая  королева  прибудет  в
течение ближайших двух месяцев, но король сказал, что Нисса должна  быть
на месте до ее приезда. Если мы хотим как следует  снарядить  Ниссу,  то
должны приступить к делу завтра же.
   - Я не очень-то в ладах с иголкой, - призналась Нисса.
   - Такой же была и  твоя  мать,  -  усмехнулась  Блисс.  -  Когда  она
выходила замуж за твоего отца, основную часть ее приданого шили  мы.  Но
не беспокойся, Нисса.  Ты  вовремя  получишь  все,  что  полагается.  Мы
поможем, а твоя мама держит в  доме  швею.  В  кладовке,  насколько  мне
известно, хранится множество тканей.
   На следующий день, пока ее мать еще отдыхала  после  родов,  Нисса  с
помощью тетушки Блисс выбрала ткани, из которых  должны  были  сшить  ее
новые наряды. В свои шестнадцать лет она еще  ни  разу  не  выезжала  за
пределы обширных фамильных владений.
   - Только не эти, тетя, -  запротестовала  Нисса,  увидев,  как  Блисс
отложила в сторону несколько роскошных тяжелых отрезов. - Это  для  меня
слишком пышно.
   - Это как раз то, что нужно, - возразила графиня Марвуд. - При дворе,
дорогая моя, все разряжены в пух и прах. - Она внимательно рассматривала
девушку.  -  У  тебя  превосходная  кожа,  Нисса,  белая,  гладкая.   Ты
унаследовала от мамы фиалково-синие глаза и ее чудесный овал. Это  очень
выигрышно сочетается с  темно-каштановыми  волосами,  которые  достались
тебе от отца.
   - Мама говорит, что у меня  волосы  чуть-чуть  светлее  отцовских,  -
заметила Нисса.
   Она не могла помнить Эдмунда Уиндхема: когда он умер, ей не было  еще
и двух лет. Его племянник Энтони, впоследствии женившийся на ее  матери,
стал ее отцом.
   - Твои волосы очень красиво отливают золотом, чего не было  у  твоего
отца, - объяснила Ниссе тетка.
   - Геарта говорит, я похожа на него,  -  сказала  Нисса.  -  Иногда  я
подолгу смотрю на его портрет в галерее, но он по-прежнему остается  для
меня незнакомцем. Хотя порой я замечаю некоторое сходство между нами.
   - Он был удивительным человеком!  -  с  чувством  произнесла  графиня
Марвуд. - Можешь гордиться тем, что ты  его  дочь,  Нисса.  И  благодари
Бога, что тебе достался его нос, а не курносый носик твоей мамы.
   - У моей мамы такой симпатичный носик, - засмеялась  Нисса,  -  но  я
согласна с вами, тетя. Мне нравится, что у меня прямой нос.
   Графиня Марвуд остановила свой выбор на бархате, парче, тафте, шелке.
В некоторые ткани были вплетены золотые и серебряные нити.  Для  отделки
нарядов приготовили вороха черных, белых и золотистых кружев. Белье шили
из льна, шелка, шерсти и хлопка; чулки - из шелка и из шерсти.  Плащи  и
накидки  -  шелковые,  шерстяные,  полотняные,  с  меховой  отделкой.  В
снаряжение Ниссы входило искусно вышитое  постельное  белье  из  тонкого
полотна; ночные и дневные чепчики, шляпы и бархатные капюшоны. Ее  новые
туфли и ботинки сшили из самой лучшей кожи, и, к восторгу  Ниссы,  часть
из них украсили красивыми камнями. Помимо драгоценностей, украшавших  ее
одежду, она везла с собой ожерелья, браслеты и кольца.
   -  У  меня  никогда  не  было  такого  великолепного   гардероба!   -
воскликнула Нисса. - Неужели придворные постоянно так одеваются?
   Блейз,  уже  полностью   оправившаяся   после   рождения   близнецов,
рассмеялась:
   - Ты будешь маленькой синичкой среди разряженных  павлинов,  дорогая!
Совершенно ни к чему, однако, чтобы ты  затмевала  других  роскошью.  Ты
красивая молодая девушка, Нисса, и благодаря заботам  твоей  тети  одета
как раз так, как нужно.
   - Ох, мама! У меня в голове все  перепуталось!  -  призналась  матери
Нисса. - То я счастлива, что еду ко  двору,  а  в  следующий  миг  вдруг
ужасно этого боюсь. Я  ведь  никогда  нигде  не  была.  Вдруг  я  сделаю
что-нибудь не так при короле? Вдруг совершу что-то, что  навлечет  позор
на наше имя? Наверное, лучше мне не ехать, - упавшим  голосом  закончила
Нисса.
   - Знаешь ли ты, что впервые меня привезла ко двору твоя тетя Блисс? -
сказала Блейз. - Твой отец умер незадолго перед  этим.  Я  очень  любила
его. Его кончина и смерть твоего  новорожденного  брата  чуть  не  убили
меня. Твоя тетка, однако, решила, что хватит  мне  предаваться  горю;  и
вскоре после Нового года я вместе с Оуэном и Блисс очутилась в Гринвиче.
До этого самым отдаленным от Эшби местом, где я бывала, был  Риверс-Эдж.
Я  плакала,  до  смерти  перепугалась,  чувствовала  себя  неуклюжей   и
неотесанной, и это несмотря на то что  я  была  взрослой  женщиной,  уже
вдовой, а не юной девушкой. Мне хотелось  спрятаться,  уехать,  но  твоя
тетя не позволила.
   Блисс представили ко двору вскоре после свадьбы с Оуэном Фицхагом,  и
она сразу почувствовала себя там как рыба в воде. Это  -  ее  стихия,  -
продолжала Блейз. - Думаю, она сумеет провести  тебя  невредимой  сквозь
лабиринты придворных нравов и обычаев. Ты благоразумная девушка,  Нисса,
доверься ей и следуй ее советам. - Блейз обняла дочь и привлекла к себе.
- Но один совет, моя дорогая, я хочу дать  тебе  уже  сейчас.  Тщательно
оберегай  свою  репутацию.  Твоя  девственность  -  самое  большое  твое
сокровище, Нисса. Это дар, которым только ты  можешь  распорядиться,  но
надеюсь, уверена, Нисса, что ты принесешь этот  дар  тому  человеку,  за
которого в один прекрасный день выйдешь замуж, ибо именно это он  оценит
превыше  всего.  Из-за  того,  что  когда-то  я  недолгое   время   была
возлюбленной короля, наверняка найдутся дураки  и  бесстыдники,  которые
сочтут тебя легкой добычей. Жестко напомни им (а я знаю, что сама ты  не
нуждаешься в этом напоминании), что ты  -  законная  дочь  и  наследница
графа Лэнгфорда, а не какая-нибудь  беспутная  девка,  с  которой  можно
шутки шутить.
   - Мама, а король был влюблен в тебя? - осмелилась Нисса задать  давно
волновавший ее вопрос.
   - Он был увлечен мной недолгое время, - ответила  мать,  -  но  я  не
думаю, что он был по-настоящему влюблен в меня.  Зато  мы  с  ним  стали
друзьями, и, наверное, это к лучшему. Я всегда оставалась верной  слугой
короля, какой, надеюсь, будешь и ты, Нисса.
   - Я много раз слышала, мама, что король считался самым очаровательным
принцем во всем христианском мире. Но мне он не кажется  очаровательным.
Он слишком толстый, и от его больной ноги так неприятно пахло, когда  он
гостил у нас... Не представляю, чтобы даже ради  короны  я  могла  выйти
замуж за такого мужчину.  Не  завидую  этой  бедной  женщине,  принцессе
Клевской. Насколько могу судить, сам король считает себя неотразимым. Не
могу поверить, что ты любила его.
   Блейз улыбалась. Молодые всегда так строго судят старших.
   - Король очень изменился. Располнел. В молодости он действительно был
красивым  мужчиной.  Время,  увы,  разрушило  былое  очарование.  Мы  не
замечаем своего возраста так, как его видно другим.  Король  по-прежнему
ощущает себя интересным джентльменом. Со стороны тех, кто его  окружает,
разумнее всего делать вид, что и они воспринимают его таким  же.  Никому
не  хочется  стареть,  дочь  моя,   и   даже   король   бессилен   перед
разрушительным действием времени.
   - Я буду так скучать, мама, по тебе и по папе! - воскликнула Нисса.
   - Я  тоже  буду  очень  скучать,  моя  хорошая,  -  ответила  графиня
Лэнгфорд, - но что поделаешь, пришло время тебе самостоятельно плыть  по
реке жизни.  Двор  откроет  перед  тобой  удивительные  возможности.  Ты
наверняка сможешь найти там хорошего мужа, Нисса. Может быть, это  будет
человек, занимающий видное положение, может  быть  -  брат  какой-нибудь
твоей новой подруги. Сколько всего ждет тебя, сколько возможностей!
   - Я выйду замуж только по любви, мамочка, - решительно заявила Нисса.
   - Любовь часто приходит уже после свадьбы, дитя мое, - ответила мать.
- Я лишь однажды, и то мельком, видела твоего отца до того, как вышла за
него. Я совершенно не знала его, но Эдмунд был так добр. Очень  скоро  я
от души полюбила его. Его было легко любить.
   - Но что, если бы ты так и не полюбила  его?  -  упрямо  допытывалась
Нисса. - Это было бы ужасно для тебя! Мне кажется, лучше уж я до свадьбы
уверую, что полюбила этого человека, чем полагаться  на  волю  случая  в
таком важном деле. Мисс Фортуна - непостоянное создание.
   - Ради Бога, если во всем остальном  он  будет  подходящей  парой,  -
отозвалась графиня. - Ты должна сделать правильный выбор, Нисса.
   - Но прежде всего я  хочу  любить  его,  -  настаивала  Нисса.  Блейз
улыбнулась старшей дочери.
   - Во всяком случае, этому джентльмену чертовски повезет, - с  веселой
нежностью сказала она.

Глава 2

   Король планировал приурочить венчание к Рождеству.  В  таком  хорошем
настроении его давно уже не видели.  Для  празднества  выбрали  Гринвич,
любимый  дворец  короля.  Предполагалось,  что  за  церемонией  венчания
последуют двенадцать дней торжеств и увеселений. В  первый  день  января
новая королева должна была официально въехать в Лондон. Ее  коронация  в
Вестминстере была намечена на второе февраля, канун праздника Сретения.
   Пока король пребывал в Хэмптон-Корте.  Каждый  день  он  издавал  все
новые распоряжения относительно свадьбы, празднеств и  пиршеств.  Генрих
Тюдор  всецело  отдался  приготовлениям  к  торжественному  событию.  По
несколько раз в день (и всегда в  присутствии  свидетелей)  он  извлекал
из-за пазухи миниатюрный портрет  принцессы  Клевской  кисти  Гольбейна,
подолгу любовался им и томно вздыхал, как  юноша,  впервые  мечтающий  о
женщине. Король всерьез вообразил себя влюбленным. Эта Анна, втолковывал
он своим приближенным, совсем не такая, как та Анна.  Эта  Анна  нежная,
любящая и благоразумная. Она скрасит годы его  заката,  когда  они  -  в
каком-то отдаленном будущем - наконец неминуемо  наступят.  Вероятно,  у
него еще появятся дети от этой симпатичной немецкой  принцессы  с  таким
светлым лицом. Все складывается очень хорошо, заверял король.  Некоторые
из придворных искренне желали ему счастья в новом браке, но остальные  в
глубине души полагали, что только выживший  из  ума  дурак  в  его  годы
способен верить в романтическую любовь.
   Пятого  ноября  в  Хэмптон-Корт  прибыл  гонец.  Принцесса   Клевская
покинула дворец своего брата-герцога  и  выехала  из  Дюссельдорфа.  Она
прибудет приблизительно через три недели, в крайнем  случае  -  в  конце
месяца. Принцессу сопровождает огромная свита -  двести  шестьдесят  три
человека. Поезд везут двести двадцать  восемь  лошадей.  Одних  багажных
карет свыше пятидесяти.  Такой  огромный  поезд,  естественно,  движется
крайне медленно. Не выдержав, король послал  в  Кале  узнать  новости  о
прибытии своей невесты.  Принцесса  сильно  запаздывала.  Наконец  стало
ясно, что она доберется до Кале не раньше восьмого декабря. Зять  короля
Чарльз Брэндон, герцог  Суффолк,  и  первый  лорд  Адмиралтейства,  граф
Саутгемптон, отбыли в Кале, чтобы сопровождать невесту. Герцогу Норфолку
и премьер-министру Томасу Кромвелю было предписано выехать  навстречу  и
приветствовать принцессу Клевскую в Кентербери.
   Томас  Говард,  герцог  Норфолк,  был  недоволен   выбором   невесты.
Большинство близких ему людей, включая епископа Гардинера, полагали, что
причиной тому религия: невеста была немецкой протестанткой. На самом  же
деле герцог Норфолк, во-первых, ненавидел Кромвеля, а  во-вторых,  остро
переживал свое устранение из узкого  круга  правящей  элиты,  окружавшей
короля. Герцог Норфолк считался  первым  дворянином  Англии.  Он  привык
участвовать в принятии решений, привык  играть  ведущую  роль  в  Тайном
совете. Он автоматически стал противником этого брака,  едва  услыхав  о
нем, поскольку замысел исходил  от  Кромвеля.  И  следовательно,  именно
Кромвель, которому немецкая принцесса обязана своим  возвышением,  своим
возникновением из мрака  безвестности,  получит  возможность  влиять  на
новую королеву. Кромвель,  а  не  он,  Томас  Говард,  чья  безрассудная
племянница Анна Болейн когда-то носила английскую корону. И если бы  эта
дура Анна следовала его советам, то, видит Бог, ее голова - и  притом  в
короне! - до сих пор сидела бы у нее на плечах.
   Герцог тяжело вздохнул. Разве мало он претерпел, видя, как  на  место
Анны садится эта Джейн Сеймур  со  своим  постным  овечьим  личиком?  Он
безропотно сносил высокомерие ее братцев,  Томаса  и  Эдуарда  Сеймуров,
этих надменных выскочек из Вульф-Холла. Разве не достаточно того, что он
видел успех  Сеймуров  там,  где