и, то только от графини зависит, получите  вы  что-нибудь  съестное
или нет, - и она быстро увела Блейз к облюбованному месту. Узкий ручеек,
скрытый от дороги кустами,  журчал  по  каменистому  дну  неподалеку  от
деревьев, под которыми Геарта устроила свою госпожу.
   - Какая прелесть! - воскликнула Блейз,  склоняясь,  чтобы  ополоснуть
руки и лицо в ледяной чистой воде. Расправив юбки, она уселась спиной  к
дереву и прислонилась к стволу.
   К тому времени  Геарта  успела  перенести  поближе  корзину,  доверху
наполненную едой. Блейз разрешила служанке сесть, и вдвоем они принялись
рыться в корзине. Внутри оказались две свежеиспеченные булки - каждая из
них была аккуратно  завернута  в  льняную  салфетку  вместе  с  нагретой
мраморной плиткой, чтобы хлеб не остыл раньше времени. Нашлись в корзине
и кусочек масла, и ломоть твердого  желтого  сыра.  Жареный  кролик  был
предусмотрительно поделен на куски. Кроме него, в корзине были небольшой
сливовый кекс, несколько яблок и груш и  невысокая  плотно  закупоренная
бутылка с золотистым сладким вином.
   - Ешь! - велела Блейз горничной, отламывая булку и щедро намазывая ее
маслом. Поверх масла она положила толстый ломоть  сыра,  отрезанного  от
большого куска. Откусив наспех сделанный бутерброд, Блейз даже застонала
от наслаждения и потянулась за бутылкой. Геарта протянула  ей  бокал,  и
Блейз наполнила его,  не  переставая  жевать  хлеб  с  сыром.  Проглотив
очередной кусок, она запила его большим глотком вина. - О,  как  вкусно!
Геарта, да  съешь  же  хоть  что-нибудь!  Одной  мне  со  всем  этим  не
справиться.
   - А как же мастер Энтони, миледи?
   Блейз  оглянулась  на  дорогу,  туда,  где  Энтони  Уиндхем  стоял  в
окружении слуг, которые что-то жевали.
   - Что они едят, Геарта?
   - Они захватили с собой хлеб и вино, миледи.
   - И лорд Энтони тоже?
   - Не знаю, миледи. По-моему, он надеялся пообедать вместе с вами.
   Блейз нахмурилась.
   - Нельзя, чтобы он остался голодным, - заметила  она.  -  Отнеси  ему
еды, Геарта.
   - В присутствии слуг это будет неудобно, миледи,  -  мягко  возразила
Геарта госпоже. - Вам следует пригласить его присоединиться к нам.
   Пухлые губки  Блейз  изогнулись  от  раздражения,  но,  подумав,  она
кивнула служанке.
   - Хорошо,  Геарта,  передай  мастеру  Энтони,  что  я  приглашаю  его
пообедать.
   Энтони подошел, втайне решив больше не  досаждать  своей  вспыльчивой
юной тетушке. То, что Блейз он пришелся не по душе, Энтони заметил сразу
же, хотя и не понимал почему, ибо их знакомство было слишком кратким.
   Возможно, Блейз возненавидела его, как  наследника  Эдмунда.  "Жадная
девчонка", - подумал он, усмехаясь и  надеясь,  что,  как  только  Блейз
поймет, что он не представляет угрозы, она будет относиться к нему более
любезно. Семья  Уиндхемов  не  отличалась  многочисленностью,  и  им  не
следовало ссориться, ибо семья крепка, лишь когда члены ее близки  между
собой. Энтони вдруг понял, что пришла пора и  ему  самому  выбрать  себе
жену -  возможно,  подойдет  кто-нибудь  из  младших  сестренок  Морган.
Скажем, робкая Блайт или смешливая Дилайт.
   Оказавшись рядом с Блейз, он пустил в ход все свое обаяние.
   - Весьма благодарен вам, миледи, за предложение  поделиться  со  мной
обедом. Вы позволите присесть?
   Блейз с достоинством кивнула,  указав  на  место  напротив  нее.  Она
протянула Энтони салфетку с намазанным  маслом  ломтем  хлеба,  сыром  и
крольчатиной.
   - Поешьте, мастер Энтони.
   Вгрызаясь в мясо крепкими белыми зубами,  он  вскоре  обглодал  кость
дочиста. Блейз с удивлением протянула ему еще  кусок,  который  исчез  с
такой же быстротой, а за ним последовал и  хлеб.  Сама  Блейз  деликатно
отщипывала крошечные кусочки мяса, утолив голод хлебом и сыром.
   - Не хотите ли вина, сэр? - предложила она, и Энтони покачал  головой
в ответ, поглощая хлеб и сыр.
   - Благодарю вас, мадам, но вином-то я запасся,  а  здесь,  как  вижу,
едва хватит и вам. Мне бы не хотелось подвергать вас лишениям.
   После этого краткого обмена любезностями разговор  не  возобновлялся.
Блейз разрезала сливовый кекс на три части и поделилась им  с  Энтони  и
Геартой. Расправившись со своим любимым кексом, она принялась за  яблоко
и грушу.
   Как бы она ни нервничала, предчувствуя скорое прибытие в Риверс-Эдж -
а до поместья осталась всего половина  пути,  -  этот  привал  помог  ей
овладеть собой.
   Энтони Уиндхем вытер пальцы о салфетку и, уже поднимаясь, произнес:
   - Миледи, нам предстоит вскоре продолжить путь.
   Прошу  простить  мою  неделикатность,  но  у   вас   есть   последняя
возможность удовлетворить свои..,  гм,  естественные  потребности,  -  и
прежде, чем Блейз успела рот открыть, он отвернулся и отошел.
   - Он прав, миледи: нет ничего неудобнее поездки верхом,  когда..,  ну
вы же понимаете, миледи, - смущенно заметила Геарта.
   - Да, понимаю, - с усмешкой отозвалась Блейз, - но терпеть  не  могу,
когда мне постоянно напоминают об этом, словно ребенку. Геарта, последи,
чтобы сюда никто не подходил.
   Вскоре они вновь двинулись в путь и  через  некоторое  время  увидели
реку Уай, воды которой серебрились под теплым полуденным солнцем.  Когда
кавалькада достигла берега, перевозчик уже поджидал ее в лодке.
   - Это и есть невеста? - без тени смущения спросил он у Энтони.
   - Да, Румфорд, это твоя молодая  госпожа,  графиня  Лэнгфорд.  Мадам,
позвольте представить вам стража переправы Майклсчерч, мастера Румфорда.
   Блейз улыбнулась морщинистому старику.
   - Мне еще никогда не доводилось переплывать через реку, -  призналась
она. - Должно быть, нелегко подвести лодку  к  берегу  там,  где  нужно,
Румфорд.
   - Помилуйте, миледи, с этим делом  справится  и  ребенок,  -  скромно
возразил перевозчик, сдергивая с головы шапку и вежливо  кланяясь.  -  Я
стал перевозчиком его светлости с тех пор,  как  постарел  мой  отец,  а
когда состарюсь  я,  мое  место  займет  кто-нибудь  из  троих  сыновей.
Румфорды испокон веку водили здесь лодки, так что не тревожьтесь.
   Да и старина Уай сегодня тих, как мышка. Переправляться через него  -
все равно что кататься по пруду.
   Лодочник оказался верен своему слову, и в  три  приема  доставил  всю
кавалькаду на другой берег реки.
   - Теперь мы уже во владениях Лэнгфорда, - объявил  мастер  Энтони.  -
Отсюда в Риверс-Эдж ведут две дороги: одна, короткая, тянется вдоль реки
- дом находится всего в трех милях отсюда. Если вы  не  слишком  устали,
Эдмунд просил доставить вас к дому  длинной  дорогой  -  для  этого  вам
понадобится проехать через две деревни. Как нам быть - решать вам.
   Блейз  выпрямилась  в  седле.  Больше  всего  она  сейчас  мечтала  о
завершении путешествия и горячей  ванне.  Еще  никогда  в  жизни  ей  не
приходилось так подолгу ездить верхом, она устала и чувствовала боль  во
всем теле.
   Но гораздо важнее было не обмануть ожидания мужа, который явно хотел,
чтобы Блейз прибыла к дому кружным путем.
   - Мы побываем в деревнях, - спокойно произнесла она.
   -   Вот   и   славно!   -   одобрительно   отозвался   Энтони.    Его
покровительственный тон больно уколол  Блейз,  но  она  поняла,  что  ее
предположение оказалось верным.
   По дороге она не раз порадовалась своему решению.
   Добросердечный прием и явное  одобрение  жителей  деревень  взбодрили
Блейз и придали ей уверенности.  Люди  с  улыбками  выбегали  из  домов,
выкрикивали дружеские приветствия. Какая-то проворная девчушка пробилась
сквозь кавалькаду к Блейз и подала ей наспех собранный букет из ноготков
и астр. Блейз улыбалась всем  вокруг,  а  в  ответ  раздавались  дружные
возгласы: "Да благословит Господь ее светлость!" Прием во второй деревне
оказался еще теплее, и щеки Блейз зарделись,  когда  она  услышала,  как
женщины громко нахваливают ее  фигуру,  предсказывая,  что  эта  молодая
госпожа наверняка способна вынашивать и рожать детей.
   - Они не хотели вас обидеть, - заметил мастер  Энтони,  -  и  уж  тем
более смутить, но они правда  ждут  не  дождутся,  когда  у  моего  дяди
появится наследник.
   - Понятно, - напряженно выговорила Блейз. -  Ради  наследников  он  и
взял меня в жены - разве не это мне вбивали в голову целых два месяца? -
Она улыбнулась и  помахала  рукой  крестьянам,  выезжая  из  деревни  на
дорогу, вьющуюся среди полей.
   - Эдмунд -  хороший  человек,  -  продолжал  Энтони.  -  Надеюсь,  вы
полюбите друг друга. По-моему, в браке нет ничего важнее любви.
   - Милорд любил свою первую жену?
   - Да, он обожал Кэти. Они знали друг друга еще с детства.
   Блейз погрузилась в молчание. Если эрл любил первую жену,  сможет  ли
он полюбить и ее, Блейз? О, как она надеялась на это! Она еще не  знала,
что такое любовь между мужчиной и  женщиной,  но  мечтала  испытать  это
самое восхитительное и желанное из чувств. Одна  мысль  о  том,  что  до
конца жизни ей так и не доведется изведать любви,  приводила  девушку  в
ужас.
   Вдруг Энтони прервал ее раздумья:
   - Смотрите, это Риверс-Эдж!
   Они выехали на вершину холма, и внизу, у реки Уай, восточной  границы
владений эрла, показался Риверс-Эдж, словно изящная драгоценная вещица в
оправе садов. Этих .хорошо ухоженных садов уже коснулась своим  дыханием
ранняя осень. Дом был выстроен в форме латинской буквы  "Н"  -  в  честь
короля, даровавшего Уиндхемам титул эрлов.
   Его стены, сложенные из потемневшего красного кирпича, увивал  густой
зеленый  плющ.  Над  грифельно-серой  крышей   поднималось   не   меньше
полудюжины труб. Блейз издалека заметила суету возле дома, и  ее  сердце
стремительно забилось.
   Она долго не осмеливалась поднять глаз. Что, если  она  с  первой  же
секунды  разочаруется  в  своем  муже?  Или  сама  разочарует  его?   По
собственному почину ее кобыла остановилась. Сильные руки обхватили Блейз
за талию, подняли с седла и бережно поставили на землю.
   Большой и  указательный  палец  сильной  мужской  руки  коснулись  ее
подбородка, осторожно  приподнимая  его.  Блейз  вдруг  обнаружила,  что
смотрит прямо в карие глаза, самые ласковые и добрые,  какие  ей  только
доводилось видеть. Чудесный голос, глубокий и нежный, произнес:
   - Добро пожаловать домой, Блейз Уиндхем. Я ваш муж, Эдмунд, - добавил
он, оглядывая Блейз, - и мне не терпится  узнать,  заслужил  ли  я  ваше
одобрение, мадам.
   - О да, милорд! - вырвалось у Блейз.  В  ее  голосе  явно  прозвучало
облегчение, и она тут же  покраснела,  осознав.  какой  дерзостью  могут
показаться ее слова. Но Эдмунд Уиндхем засмеялся.
   - Лишь сегодня утром, на рассвете, мне пришло в  голову,  что  мне-то
посчастливилось увезти из Эшби ваш портрет, но вы даже не  представляете
себе, как я выгляжу, -  потому,  что  я  позабыл  сделать  вам  ответный
подарок. Надеюсь, вы простите меня, Блейз. Обещаю вам, я  исправлю  свою
оплошность - стоит вам только позволить.
   Блейз снова покраснела. Неужели его слова таили более глубокий смысл,
чем показалось вначале, или же это только игра ее  воображения?  Заметив
ее замешательство,  Эдмунд  Уиндхем  осторожно  сжал  в  ладони  хрупкие
пальчики Блейз и повел ее в дом. "Она очаровательна",  -  думал  Эдмунд.
Совершенная невинность Блейз  изумила  его,  но  могло  ли  быть  иначе?
Единственный визит в Эшби  убедил  Эдмунда  в  том,  что  Морганы  ведут
уединенную, даже замкнутую жизнь.
   А сама Блейз с радостью воспользовалась минутой, чтобы взять  себя  в
руки. Она до сих пор не могла поверить  в  свою  удачу.  Тогда,  прячась
вместе с сестрами за кустами и подглядывая за лордом Уиндхемом и  отцом,
она не смогла как следует разглядеть гостя, да и не стремилась к этому.
   Когда же она узнала свою участь, то, сколько ни  пыталась,  не  могла
припомнить лица эрла. И теперь Блейз с удовольствием обнаружила, что  ее
мужем оказался на редкость привлекательный мужчина. Как позавидовала  бы
ей Блисс, если бы узнала об этом!
   Непременно надо написать сестрам - написать и сообщить,  что  ее  муж
так же высок, как лорд Энтони. Что у  него  темно-каштановые  волосы,  а
глаза имеют теплый оттенок шерри. Она украдкой взглянула на руку мужа, в
которой  покоилась  ее  ладонь.  Рука  Эдмунда  оказалась  не   чересчур
огромной, но большой, с длинными пальцами и крепкими, почти  квадратными
ногтями. Эдмунд был одет в черный бархатный костюм  с  камзолом,  богато
расшитым драгоценными камнями. От темной материи его лицо  казалось  еще
светлее.
   Он провел жену в большой зал Риверс-Эджа  -  великолепную  комнату  с
высоким сводчатым потолком, покрытым позолотой. Здесь помещалось  четыре
громадных камина, в которых пылали ароматные вишневые поленья, а высокие
окна поднимались до потолка по обеим сторонам зала.
   Сквозь окна, обращенные на запад, был виден закат. Чуть ли  не  через
весь зал тянулся длинный стол резного золотистого дуба, а возле него, на
возвышении, стояли два кресла с высокими, как у трона, спинками.  В  зал
стекались слуги.
   - Вы, должно быть, устали, Блейз, - обратился к ней муж приглушенным,
доверительным голосом. - Сможете ли вы продержаться еще немного - только
чтобы познакомиться со слугами?
   - Да, милорд, - негромко отозвалась она, подумав: если  бы  Эдмунд  в
эту минуту попросил ее  взлететь  прямо  на  луну,  она  постаралась  бы
исполнить его просьбу. Неужели на свете  мог  найтись  второй  такой  же
внимательный и добрый человек?  А  она  еще  боялась,  что  он  окажется
надменным и насмешливым, как его племянник.
   Следующие несколько минут прошли так, словно Блейз наблюдала за собой
со стороны, очутившись вне  собственного  тела.  Ее  приветствовали  все
домашние и дворовые слуги - грациозными поклонами,  улыбками  и  добрыми
пожеланиями. Блейз подумала, что мать стала бы гордиться ею, ибо ее дочь
в эту минуту умело скрывала подлинные чувства. Все,  о  чем  она  сейчас
мечтала, - остаться наедине с обладателем этого  чудесного  бархатистого
голоса, узнать о нем побольше,  угодить  ему.  Но  Блейз  стояла,  гордо
выпрямившись и исполняя свой долг молодой графини Лэнгфорд, пока зал  не
покинул последний из слуг.
   - Вы справились как нельзя лучше, - заявил эрл, к вящему удовольствию
Блейз, когда они вновь остались вдвоем. - Но вы устали, и  это  понятно.
Позвольте проводить вас в ваши покои, дорогая. Когда  вы  выкупаетесь  и
отдохнете, мы сможем поужинать - в вашей гостиной, если вы не против.
   - Да, конечно, я была бы очень рада, -  отозвалась  Блейз.  -  Только
вчера, примерно в такой же час, я  узнала,  что  сегодня  мне  предстоит
встретиться с вами. Все произошло слишком быстро,  и  я  никак  не  могу
поверить в то, что оказалась здесь.
   Эдмунд Уиндхем улыбнулся ее непосредственности.
   - Понимаю,  дата  нашей  свадьбы  изменилась  слишком  неожиданно,  -
подтвердил он, - но уверен. Тони объяснил вам  и  вашим  родителям,  что
этому есть веские причины. Вы ведь проезжали через Майклсчерч и  Уэйтон,
и сами видели, как радостно было воспринято ваше прибытие. События этого
лета переполошили народ. Пожилые и суеверные  жители  деревень  считали,
что кто-то сглазил Лэнгфорд, его хозяйку и слуг. Я счел своим долгом как
можно быстрее пресечь подобные слухи. И конечно, если бы не эти  крайние
обстоятельства, я не решился бы лишать вас памятного дня.  Я  постараюсь
загладить свою вину, Блейз Уиндхем, это я вам обещаю.
   Пока он говорил, супруги вышли  из  большого  зала,  и  Эдмунд  повел
молодую жену вверх по широкой лестнице к галерее,  по  одной  из  сторон
которой тянулись окна. Остановившись перед дверью из  темного  дуба,  он
повернул бронзовую ручку и широко  распахнул  ее,  а  затем,  к  полному
изумлению Блейз, подхватил ее на руки и  перенес  через  порог  комнаты.
Когда Блейз оказалась на полу, она не знала, сумеет ли устоять,  ибо  ее
ноги вдруг подкосились, и задрожали.
   - А теперь я предоставлю вас умелым заботам Геарты, - мягко  произнес
Эдмунд. - И когда вы будете готовы принять меня, вам  понадобится  всего
лишь послать за мной, - взяв Блейз за плечи, он нежно поцеловал ее в лоб
и вышел.
   Блейз  стояла  неподвижно,  словно  приросла  к  полу,  уставясь   на
закрывшуюся  за  ним  дверь.  Ей  следовало  бы  упасть  на   колени   и
возблагодарить Пресвятую Деву за такого внимательного  и  доброго  мужа.
Она чуть не рассмеялась, вспомнив, как протестовала против этого  брака.
О, если бы Эдмунд только полюбил ее!  Блейз  даже  не  сомневалась,  что
сама-то она уже влюблена в мужа.
   - Миледи! - Геарта легко притронулась к ее плечу.
   Блейз обернулась и рассмеялась.
   - Похоже, я спятила, - пошутила она.
   - Мы все мечтаем, чтобы вы были без ума от нашего хозяина, - негромко
заметила горничная. - Он добрый человек, миледи, но в последние годы ему
не очень-то везло. Все мы уверены: вы принесете  ему  удачу  и  здоровых
детишек. Идемте же, ванна готова.
   Впервые с тех пор, как Блейз вошла в этот дом, ей удалось оглядеться.
Стены  гостиной,  в  которой  она  оказалась,  были  отделаны   льняными
драпировками. По отполированному до" блеска полу стлался алый  шерстяной
ковер с синими узорами - таких роскошных Блейз еще никогда не видела.  В
Эшби полы в коридорах посыпали сеном и тростником,  а  полы  в  спальнях
оставались голыми,  за  исключением  холодных  зим,  когда  их  устилали
овчинами.
   Окна со свинцовыми переплетами рам прикрывали  темно-синие  бархатные
шторы. Вся мебель в комнате была резной, из  полированного  дуба,  а  на
длинном   столе   приковывала   взгляд   изящная   фарфоровая   ваза   с
бледно-розовыми розами. В камине приветливо горел огонь.
   Блейз еще никогда не  видела  такой  прелестной  комнаты,  но  ей  не
удалось вдоволь насладиться ее убранством, ибо Геарта провела хозяйку  в
спальню. Губы Блейз  округлились  при  виде  второй  комнаты.  Как  и  в
гостиной, стены  спальни  покрывали  драпировки,  окна  были  занавешены
бархатными шторами. Над громадной дубовой кроватью нависал  светло-синий
бархатный балдахин, а камин в углу согревал комнату. Были еще  несколько
резных дубовых сундуков и маленькие столики по обеим сторонам постели  -
в серебряные подсвечники на каждом из них были вставлены тонкие свечи из
чистого воска.
   - Гардеробная вот здесь, - объяснила Геарта, указывая на дверь в углу
спальни.
   Блейз обомлела: даже спальня ее родителей не была так велика.
   - Это комната леди Кэтрин? - спросила она у горничной.
   -  Разумеется,  миледи.  По  обычаю  эту  комнату  надлежит  занимать
графине, но милорд велел заново обставить ее для вас.  Во  времена  леди
Кэтрин драпировки были малиновыми  -  ее  любимого  цвета,  он  подходил
бывшей хозяйке...
   Идемте же, миледи, а то вода остынет.
   Блейз увидела просторную дубовую ванну, стоящую  у  камина.  Над  ней
вился благоуханный пар. Дома у Блейз ванна  была  вполовину  меньше,  но
похоже,  все  вещи  здесь  отличались  внушительными  размерами.   Блейз
позволила Геарте раздеть себя и искупать. Вода в ванне была  маслянистой
и источала аромат фиалок. Вытерев госпожу, Геарта помогла ей  одеться  в
кремовое  шелковое  домашнее  платье.  Застегивая  последние  из  мелких
перламутровых пуговок, Блейз бросила  взгляд  на  окно  и  увидела,  что
приближается ночь. Геарта подвела хозяйку к огромному зеркалу.
   - Разве вы  не  прелесть,  миледи?  -  с  удовлетворением  произнесла
горничная. - Вам не составит труда угодить его светлости.
   Только теперь Блейз вспомнила, что  приближается  ее  первая  брачная
ночь - за весь день она не успела задуматься об этом, слишком  уж  много
событий ей пришлось пережить. А теперь вдруг оказалось, что ей предстоит
встретиться - с мужем, которому не терпится напомнить о своих  правах  и
зачать ребенка. Глядя в зеркало, Блейз, не  лишенная  сообразительности,
понимала: и ее лицо, и  фигура  представляют  сильнейшее  искушение  для
любого мужчины. Перед ее глазами предстала девушка ростом не  выше  пяти
футов и. трех дюймов. В узком вырезе платья открывал