пать глаза. Деверелл непременно рассмеялся бы при  виде  столь
неприкрытой ярости, не будь ситуация такой серьезной. Если он не усмирит  ее
гнев и даст волю своему, между ними навсегда останется пропасть.
   Он поймал ее руки и сжал Индию в сильных объятиях.
   - Милая, выслушай меня!  Произошло  какое-то  страшное  недоразумение,  и
нужно во что  бы  то  ни  стало  все  выяснить,  раз  и  навсегда.  Прекрати
сопротивляться, дикая кошка, и расскажи,  как  попала  в  Неаполь.  Это  Том
Саутвуд, верно?
   Но Индия яростно вырывалась.
   - Я ничего не скажу, если будешь душить меня, - прорычала она.
   Граф слегка ослабил хватку, но не выпустил жену, боясь ее острых когтей и
зубов.
   - Как ты добралась до Неаполя? - повторил он.
   - Этот болван, мой кузен, узнал, что небольшая  часть  стены,  окружающей
твой сад, выходит на узкую улочку. Выманил лестью эти сведения у Аруджа-аги.
Ночью, в грозу и дождь, он явился ко мне, но я сказала, что люблю тебя и  не
покину Эль-Синут. Я честно пыталась урезонить его и  непременно  позвала  бы
стражу, но не хотела выдавать родственника. Пусть бы убирался  куда  угодно,
но оставил меня в покое! Только Том  ничего  не  слушал.  Он  оглушил  меня,
перекинул через проклятую стену и доставил в Неаполь.  Мегги  отправилась  с
нами, не  желая  оставлять  меня.  Как  только  мы  добрались  до  виллы,  я
рассказала бабушке, что люблю тебя и ношу твоего ребенка. Кузену я так и  не
успела поведать о своей беременности. Кат, как я называю мать своего отчима,
посчитала, что я должна вернуться. Но тут мы узнали о восстании и о том, что
дей якобы убит. Я так горевала, что едва не умерла сама. Кат вернула меня  в
Шотландию, но отчим, узнав о будущем ребенке, изгнал меня в охотничий  домик
в горах. Там я провела зиму вместе  с  Мегги,  Дайармидом  и  своей  сестрой
Фортейн, пока не родился Роуэн.
   - Роуан? - переспросил Деверелл.
   - Наш сын. Я назвала его в честь отца, - тихо пояснила Индия.
   - Где он?!
   - Не знаю, - всхлипнула она.
   - Не знаете? Мадам, что вы сделали с моим сыном?! - взорвался граф.
   - Не я. Гленкирк отнял у меня ребенка, сразу как тот  родился,  и  где-то
спрятал. Как я ни допытывалась, ни  молила,  он  не  смягчился.  -  дрожащим
голосом ответила Индия. - Но ничего  этого  не  произошло  бы,  если  бы  ты
вовремя явился в Гленкирк и предъявил  на  меня  права,  вместо  того  чтобы
играть в свои извращенные игры! Почему, повелитель? Почему? За  что  ты  так
наказал меня?
   - Потому что я жалкий глупец, Индия, - грустно признался он. -  Посчитал,
что ты сбежала от меня. Добровольно последовала за Томасом.  Баба  Гассан  и
Азура защищали тебя, но я им не поверил. Во всем виновна моя  мачеха.  Узнав
ее черную душу и подлую натуру, я поклялся никогда не открывать сердце перед
женщиной.
   Индия печально вздохнула.
   - Но каким образом ты оказался в Англии и откуда этот  шрам?  -  спросила
она наконец.
   - Адриан подхватил лихорадку, и я, узнав,  что  он  умирает,  открыл  ему
правду. Он признался, что мачеха убила лорда  Джефферса  и  свалила  все  на
меня, желая, чтобы ее сын стал наследником. Она даже велела Адриану  вонзить
мой кинжал в сердце  мертвеца,  сделав  сына  соучастником  своего  грязного
деяния. Адриан продиктовал исповедь и подписался.  Я  хранил  пергамент  как
память и не собирался ехать в  Англию,  но  янычары  проведали  о  том,  кто
предупредил султана и валиде о готовящемся мятеже.  Они  Послали  войска  из
Туниса и Алжира с целью захвата Эль-Синута. Султан  решил  принести  меня  в
жертву, радуясь, что сам вышел сухим из воды. К счастью, Баба  Гассан  узнал
обо всем и помог мне бежать. По пути в порт меня  атаковал  молодой  янычар,
жаждавший почета и славы. Он нанес мне предательский удар, раскроив щеку. Но
оказавшийся поблизости Арудж-ага убил негодяя, и я благополучно добрался  до
Неаполя.
   - А что с теми, кто остался во дворце? - охнула Индия.
   - Арудж-ага обещал о них позаботиться,  и  поскольку,  если  верить  моим
осведомителям, именно он назначен новым деем, думаю, что  сдержал  слово,  -
заверил Деверелл, прижимая жену к груди. - Знаешь ли ты, как я  люблю  тебя,
сокровище мое?
   - Но вы не  верили  мне,  милорд,  и  вряд  ли  я  смогу  это  забыть,  -
откликнулась Индия.
   - Никогда больше я не оскорблю тебя недоверием, - , поклялся он, скрепляя
свой обет поцелуем.
   - Дайармид! - вдруг вскрикнула Индия. - Дайармид знает, где Роуэн. Это он
отвозил малыша к кормилице по приказу отчима!
   - Гленкирк не причинит зла ребенку?
   - Ни за что! - твердо ответила Индия. - Он поступил так, чтобы спасти мою
репутацию. Я же упомянула первого мужа лишь потому, что  надеялась  снискать
со временем твое уважение, а быть может, и любовь. Ну а потом  я  непременно
рассказала бы о ребенке и попросила привезти его сюда и воспитывать вместе с
нашими детьми. Моя мать дала слово, что узнает, где спрятан Роуэн, и сделает
все для его благополучия.. О, Деверелл, я ни за что не  покинула  бы  нашего
сына и рано или поздно все равно узнала бы, что с ним. Но в Шотландии  живут
по своим законам. Никто не посмеет пойти против  герцога.  Горцы  беззаветно
верны главе клана, и родовые узы, узы крови прочнее железных цепей. О, как я
жажду прижать к себе Роуэна!
   - Утром мы допросим Дайармида, мадам, и немедленно отправимся на север за
нашим сыном, - прошептал Деверелл, впервые улыбнувшись.
   - Лучше выслать  Дайармида  вперед,  -  посоветовала  Индия.  -  Родители
собирались этим летом в Ирландию, искать мужа для Фортейн. Если не  сообщить
заранее о нашем приезде, мы не застанем  их  дома  и  никто  не  сумеет  нам
помочь. Боюсь, что уже слишком поздно.
   И она снова всхлипнула.
   -  Дайармид  больше  не  слуга  герцога  и  должен  доказать  тебе   свою
преданность, - возразил граф. - Он скажет правду, и сын  скоро  будет  дома.
Для этого мы вовсе не нуждаемся в соизволении Гленкирка. И с этой  минуты  я
никогда не позволю себе усомниться в  твоих  словах  и  поступках,  дорогая.
Посмотри, как дорого обошлась нам моя глупость!
   - И моя тоже! - великодушно добавила Индия. - Нужно воздвигнуть  памятник
Адриану. Бедный мальчик! Не убеги он со мной, был бы жив и посейчас.
   - Да, но в таком случае мы не встретились бы! И не будь  я  так  ослеплен
любовью к тебе, не подумал бы переплыть два моря, чтобы отыскать  тебя,  моя
прелестная первая жена.
   - Прелестная и единственная жена, - смеясь, поправила Индия. - И зарубите
себе это на носу, Деверелл Ли, ибо второй жены вам не видать.
   И леди Индия Энн Линдли. Ли страстно поцеловала мужа, а Деверелл Ли, граф
Окстон, покорно кивнул, признавая правоту супруги.

ЭПИЛОГ

Окстон, лето 1629 года

   - Так я прощен? - допытывался герцог Гленкирк.
   - Деверелл уговорил меня забыть прошлое, - отозвалась Индия.
   - Но ты все еще сердишься на меня. О, Индия, пойми, хоть ты и дочь Роуэна
Линдли, я растил и воспитывал тебя после его смерти.  Я  не  делал  различия
между вами и Отем и, будь она на твоем месте,  поступил  бы  точно  так  же.
Прошу тебя, куколка, смягчи свой  гнев.  Я  весь  этот  год  места  себе  не
находил, боясь, что ты возненавидела меня навсегда.
   - Не окажись Деверелл бывшим деем Эль-Синута, я навеки распрощалась бы со
своим сыном, - возразила Индия, - и поэтому не перестаю гадать,  что  сделал
бы мой родной отец. Ты не доверял мне и был глух к моим мольбам.  Неужели  и
он сделал бы то же  самое?  Конечно,  все  обошлось,  но  не  будь  когда-то
Деверелл Кейнаном...
   Она тяжело вздохнула.
   - Верно, - кивнул герцог, - но моему внуку ничего не грозило. Флора Mop -
добрая женщина и заботилась о Роуэне.
   -  Верно,  -  вмешалась  подошедшая  Жасмин.  -  Кроме  того,  Индия,  ты
разлучилась с сыном всего на пять с половиной  месяцев.  Перестань  мучиться
предположениями и радуйся настоящему.
   Тяжесть, давившая на плечи Индии, неожиданно исчезла, особенно  при  виде
сына, удиравшего от няни по садовой  дорожке.  Роуэн  Ли,  наследник  графа,
уродился крепким мальчуганом с темными волосами и  сапфирово-синими  глазами
отца. Веселый и жизнерадостный, он в свои полтора года,  разумеется,  ничего
не помнил о первых неделях жизни, проведенных в горной лачуге.  Жасмин,  как
всегда, права. Слава Богу, худшего не произошло.
   - Обещаешь никогда больше не сомневаться в своих детях, папа? -  спросила
она отчима.
   - Клянусь! - истово заверил герцог, целуя руку дочери.
   - Я напомню тебе  эти  слова,  когда  Отем  вырастет  и  заневестится,  -
предупредила графиня Окстон. Младенец на ее руках  нетерпеливо  захныкал,  и
Индия  дала  ему  другую  грудь.  -  Адрианна  такая  жадная   свинюшка,   -
пожаловалась она, с обожанием глядя на крошечную дочь.
   - Зато так же прекрасна, как мама! - провозгласил Деверелл  Ли,  улыбаясь
теще. - По-моему, Жасмин, наша внучка унаследовала бирюзовые глаза  бабушки,
и  хотя  все  уверяют,  что  глазки  у  новорожденных  меняют   цвет,   этот
необыкновенный оттенок я всегда распознаю.
   Он нежно коснулся крохотной головки дочери.
   - Будем надеяться, что жизнь ей  выпадет  куда  спокойнее  моей,  -  тихо
обронила герцогиня.
   - У праправнучки Скай О'Малли? -  усмехнулся  Джеймс.  -  Ни  за  что  не
поверю, мадам! Страсть к приключениям бурлит в крови у  женщин  этого  рода.
Один Господь знает, какие опасности и авантюры ждут впереди эту крошку.
   - А вдруг она станет второй тетей Уиллоу? - испуганно  прошептала  Индия,
но, заметив веселые искорки в глазах мужа,  пробормотала  под  дружный  смех
родителей:
   - Ты прав, папа. Конечно, прав. Только не  праправнучка  знаменитой  Скай
О'Малли!



   Бертрис СМОЛЛ
   ЛЮБОВЬ БЕССМЕРТНА



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Прекрасная Фиона  Хей  поклялась  умирающий  матери,  что  позаботится  о
достойном приданом для младших сестер,  и  во  имя  исполнения  этой  клятвы
рискнула  пойти  на  воровство.  Пойманная  на  месте  преступления  могучим
шотландским воином, девушка в отчаянии предложила ему невероятную  сделку  -
свою невинность в обмен на похищенное. Однако мужественному горцу  не  нужно
было тело Фионы без ее души, и он решил  любой  ценой  разжечь  в  красавице
пламя ответной страсти...

   Посвящается близким  подругам  и  коллегам:  Роберте  Джеллис,  неизменно
умеющей отыскать то, что не дается мне в руки, и Синтии  Райт,  ставшей  мне
младшей сестренкой, о которой я всегда мечтала.

ЧАСТЬ I

ШОТЛАНДИЯ И АНГЛИЯ

КОНЕЦ ЛЕТА 1422 ГОДА - ВЕСНА 1424 ГОДА

Глава 1

   Серебристо-голубой туман клочьями стелился над  широким  лугом,  поросшим
густой травой, которую лениво щипали косматые большерогие коровы. Солнце еще
не встало, и в это раннее утро повсюду царили мир и покой.
   Члены клана, спрятавшись в небольшой  рощице,  молча  следили  за  гибкой
фигуркой, мелькавшей в самой гуще стада. Наконец неизвестный  ловко  отделил
несколько коров и погнал их прочь.
   - Ну и хитрый же дьяволенок, - с некоторым восхищением  прошептал  Джейми
Гордон старшему брату, лэрду Лох-Бре.
   Глаза Энгуса Гордона  превратились  в  узкие  щелочки  -  верный  признак
крайнего раздражения.
   - Клянусь, что  еще  до  полудня  он  окажется  в  аду  вместе  со  своим
хозяином-сатаной! - холодно бросил он. - Спустить собак!
   Псы, давно рвавшиеся с поводков, покорные  приказу,  метнулись  вперед  с
громким лаем и визгом, одержимые  желанием  услужить  господину  и  изловить
вора, пробравшегося на пастбище. Свора была  смешанной.  Английские  гончие,
поджарые, серые, как небо над  головой,  не  бежали,  а  словно  летели  над
землей.  Шотландские  борзые,  темнее  мастью,  славились  злым   нравом   и
способностью догнать и повалить неосторожного беглеца.
   - За ним, ребята! - велел лэрд своим людям. - Приведите  ко  мне  наглого
ублюдка, и я повешу его на ближайшем дереве!
   Шотландцы ринулись за скотокрадом,  который,  почуяв  неминуемую  гибель,
помчался к лесу, темневшему в дальнем конце  луга.  Члены  клана,  прекрасно
понимавшие, что, если они не успеют вовремя  перехватить  вора,  тот  в  два
счета скроется в густой чаще, старались отсечь неизвестного от его цели.  Но
отчаяние прибавило ему сил, и он перебирал ногами с такой  скоростью,  будто
на них выросли крылья.
   - Адово пламя! - выругался лэрд,  когда  воришка  исчез  среди  деревьев,
преследуемый собаками. - Кажется, мы его упустили!
   - Ничего, борзые его догонят и схватят, Энгус, -  утешил  брат.  -  Бежим
следом!
   Лэрд безнадежно покачал головой, но все же послушался. Беда  в  том,  что
прямо на опушке протекал ручей, и если вору знакомы здешние места  -  а  это
наверняка так и есть, - он побежит по воде и собаки  тотчас  потеряют  след.
Тем не менее Энгус повел своих людей в погоню. Лай  неожиданно  прекратился,
но тут же возобновился с неистовой силой, сопровождаемый жалобным визгом.
   - Они его потеряли, - хмуро буркнул лэрд. - Догадался, шельмец,  прыгнуть
в воду.
   Свора  сбилась  на  берегу  ручья.  Джейми  Гордон   последовал   примеру
скотокрада, пытаясь найти место, где тот выбрался на противоположный  берег,
но ничего не обнаружил. Сокрушенно разводя руками, он  направился  к  брату.
Тот медленно шел вдоль самой кромки воды, внимательно вглядываясь  в  землю.
Похоже, негодяй просто растаял в воздухе!
   - Вижу, наш вор  привык  уходить  от  погони,  -  сухо  улыбнулся  Энгус,
признавая свое поражение. - Интересно! Эй, парни, пройдитесь-ка по берегам и
проверьте, не оставил ли где ублюдок чего заметного.  Не  призрак  же  он  в
конце концов!
   Мужчины беспрекословно выполнили приказ,  но,  увы,  поиски  не  принесли
никаких результатов. Добыча перехитрила охотника.
   - Да куда же он делся?! - не выдержал  наконец  Джейми.  Лэрд  философски
пожал плечами:
   - Мы уберегли скот, и, хотя  я  с  удовольствием  повесил  бы  прохвоста,
придется довольствоваться этим слабым утешением. Пойдем домой, Джейми.
   Окликнув своих людей, он  направился  к  лугу.  Однако  когда  они  вновь
очутились на пастбище, Энгус Гордон разразился проклятиями.
   - Иисус! Мария! Посмотрите только! - взорвался он.
   - Да что с тобой, Энгус? - удивился брат.
   - Ты что, Джейми, ослеп? Паршивец ухитрился угнать  восемь  голов!  Кровь
Христова! Этот сукин сын имел наглость вернуться!
   Наконец-то Энгус понял, каким образом вору удалось его обхитрить. Понял и
едва не задохнулся от негодования.
   - Неудивительно, что мы его не поймали! Он взобрался на  дерево!  По  той
толстой ветке, что нависает над водой. Ну конечно! Он полез в ручей, сбил со
следа собак и взобрался наверх! До чего же умен, прах его побери! Обвел  нас
вокруг пальца.  А  я-то,  дубина!  Даже  головы  не  поднял!  Позволил  себя
обштопать, как последнего олуха!  -  И,  повернувшись  к  старшему  пастуху,
спросил:
   - Сколько всего мы недосчитались за год, Донал?
   - Ровно дюжины, милорд, - вздохнул пастух. - Четыре коровы прошлой осенью
и восемь сегодня. Ну и мастак этот воришка!
   - Да уж, ничего не скажешь, - угрюмо проворчал лэрд. - Наглец каких мало,
и палец ему в  рот  не  клади,  да  только  старого  воробья  на  мякине  не
проведешь! Земля еще не просохла после вчерашнего дождя. И хотя наш  воришка
легок как перышко, но коровы  будут  немного  тяжелее,  так  что  непременно
оставят отпечатки копыт. Бьюсь  об  заклад,  теперь  нам  удастся  разыскать
пропажу. Дадим поганцу время успокоиться. Пусть воображает,  что  перехитрил
нас. Ну а мы тем временем подкрадемся к самому его логову. Не стоит спешить:
не хочу, чтобы коровы разбежались по лесу. Еще покалечатся, возись  потом  с
ними!
   Мужчины расселись кружком прямо на земле. Из дорожных сумок появились  на
свет Божий овсяные лепешки и фляги с сидром.  Завязалась  неспешная  беседа.
Наконец Энгус поднялся и лениво потянулся.
   - Пора! - объявил он остальным, и те мгновенно вскочили, пряча опустевшие
фляги. - Ну что же, парни, на охоту!  Серебряная  монета  тому,  кто  первым
отыщет след!
   Шотландцы растянулись в длинную  цепочку  и  вскоре  обнаружили  глубокие
вмятины, оставленные копытами похищенных коров. Они вели назад в лес,  через
брод. Едва различимая в траве тропинка поднималась в гору, однако  отпечатки
по-прежнему были достаточно отчетливыми. С  неба  сеяла  мелкая  морось,  но
преследователи, не обращая внимания на капризы погоды,  упорно  продвигались
вперед.
   - Донал, - обратился к пастуху лэрд, - ты знаешь, куда ведет эта дорога?
   - Здесь начинаются земли Хеев из Бена, милорд, только старый  черт  Дугал
Хей и его жена - упокой Господи ее добрую душу - давно  уже  на  том  свете.
Правда, я слышал, что у них вроде были  детишки,  но  наверняка  сказать  не
могу. Понятия не имею, остался ли кто в живых из этого семейства.
   - Разумеется, иначе кто же утащил моих коров? - мрачно отозвался лэрд.  -
Будь уверен, я изловлю негодника  и  повешу  в  назидание  тем,  кто  впредь
вздумает воровать скот у Гордонов.
   Тропинка неожиданно оборвалась  почти  у  самой  вершины  холма.  Впереди
возвышалась каменная башня, чуть пониже находился хлев, кое-как сложенный из
булыжника.
   А на небольшом лужке спокойно паслись восемь коров! Лэрд Лох-Бре довольно
улыбнулся. Пропажа нашлась, ибо не было никакого сомнения в  том,  что  скот
принадлежит ему. Остается только отыскать похитителя и примерно наказать.
   Уверенно шагнув к  прочной  дубовой  двери,  Энгус  принялся  колотить  в
потемневшие от времени доски. Дверь почти мгновенно распахнулась. На  пороге
стояла маленькая старушка с проницательными  карими  глазами,  в  безупречно
чистом,  хотя  и  поношенном,  платье.  Несмотря  на  небольшой  рост,  она,
казалось, заполнила собой дверной проем и загородила дорогу Энгусу.
   - Что угодно милорду?
   - Я лэрд Лох-Бре, - надменно  объявил  Энгус.  -  И  хочу  видеть  вашего
господина.
   - Для этого вам придется отправиться за ним в ад. Правда, судя по  вашему
виду, дьявол вряд  ли  согласится  расстаться  с  вами,  -  пренебрежительно
бросила старуха. - Дугал  Хей  вот  уже  пять  лет  как  в  могиле,  милорд.
Соблаговолите объяснить, что привело вас сюда.
   - Кто вы? - спросил вместо ответа лэрд, ошеломленный такой дерзостью.  Он
никому не позволит унизить себя, да еще перед собственными людьми! Но  такая
кого хочешь усмирит!
   - Я Флора Хей, экономка в Хей-Тауэр, и смею заверить,  вам  здесь  делать
нечего!
   - Откуда вам известно, зачем  я  пришел?  -  осведомился  лэрд  с  легкой
улыбкой. Интересно, что или кого защищает так отважно старая дракониха?
   - Не знаю, что вам нужно, но, боюсь, ничем не сумею помочь,  милорд.  Как
видите, мы живем совсем просто и не можем принять такого важного господина.
   Она вежливо присела и  попыталась  захлопнуть  дверь  перед  самым  носом
Энгуса. Но тот успел ловко сунуть ногу в  проем,  вовремя  помешав  старушке
отделаться от него.
   - Неплохое стадо пасется у вас на лужайке, - заметил он.
   - Верно изволили сказать, милорд, - кивнула Флора.
   - И откуда же вы раздобыли таких чудесных коров? - продолжал допытываться
Энгус.
   - Раздобыли? Вовсе нет, милорд. Мы сами растили коровок! Это все,  что  у
нас есть. Приданое молодых хозяек, - не моргнув глазом солгала экономка.
   - Дочерей Дугала Хея?
   - Да, милорд.
   - И сколько детей произвело на свет  это  отродье  дьявола?  -  взорвался
лэрд.
   - Флора! Флора! Какой позор! Держать  на  пороге  самого  лэрда  Лох-Бре!
Попроси его зайти в зал, выпить кружку сидра, - прозвенел нежный голосок.
   За спиной экономки появилась молодая девушка, слишком высокого роста  для
женщины и, пожалуй,  чересчур  худая.  Поверх  простого  темного  платья  из
домотканой шерсти был накинут красный, с зеленым, плед клана Хеев, заколотый
на плече серебряной брошью тонкой работы.
   - Я Фиона Хей, милорд, старшая дочь  Дугала  Хея  и  его  жены  Майры,  -
спокойно сообщила она.
   Энгус ошеломленно уставился на де