а вообще существовала на  свете.  Крепкая,
здоровая и сильная  Мэйрин  росла,  стирая  остатки  воспоминаний  о  другом
ребенке.
   Брэнд быстро понял, что Мэйрин  не  из  породы  чистюль  и  домоседок.  В
конюшне  замка  появился  толстый  черно-белый  пони  по  имени  Вихан  (что
по-валлийски  означает  маленький);  через  несколько  лет,   когда   Мэйрин
исполнилось десять, его сменила изящная белая кобыла Оделетта.  Мэйрин  была
великолепной наездницей: она  крепко  держалась  в  седле  и  легко  правила
лошадью. Брэнд скоро обнаружил,  что  она  не  трусливей  любого  мальчишки.
Мэйрин скакала галопом на своей лошади  по  всему  поместью,  без  малейшего
страха преодолевая в прыжке любую преграду на пути.
   - Когда-нибудь ты свернешь себе шею, -  беззлобно  ворчал  на  нее  Брэнд
после того случая, когда девочка заставила Оделетту перепрыгнуть через узкий
каменистый ручей. Сам Брэнд не смог решиться повторить такой подвиг.
   Мэйрин тогда рассмеялась и сказала:
   - Ты должен предчувствовать, как поступит твой противник,  иначе  никогда
не станешь победителем!
   Порой Брэнду казалось даже, что эта  девочка  старше  его,  тогда  как  в
действительности была младше на четыре года. Брэнд быстро полюбил ее, а  она
- его. Для Мэйрин он был обожаемым старшим братом, который брал ее  с  собой
на  охоту  и  всегда  находил  время  поговорить  с  ней,  когда  ее  что-то
беспокоило. Но для Брэнда Мэйрин  стала  первой  настоящей  любовью,  и  ему
больно было задумываться о том, что рано или  поздно  она  выйдет  замуж  за
другого.
   Именно Брэнд впервые привел Мэйрин в Большой лес и показал  ей  все  свои
знакомые тропки. Она же научила его находить  следы  животных  и  рассказала
все, что знала о съедобных грибах и  ягодах.  Брэнд  восхищался  ее  знанием
растений и способностями к врачеванию.
   Большой лес... Мэйрин быстро стала  королевой  в  этом  темном  и  густом
царстве древних легенд и  преданий.  Встречались  люди,  которые  страшились
незримого и неведомого, но Мэйрин была не из таких. Она знала,  что  никакое
зло не коснется ее, хотя и не понимала, откуда к ней приходит это знание.
   Вскоре Ида привыкла не впадать в панику всякий раз, когда ее  новая  дочь
задерживалась на прогулке: Мэйрин оказалась очень изобретательной девочкой и
никогда не терялась. Кроме того, Дагда никогда не отходил слишком далеко  от
своей маленькой госпожи, особенно в  первые  дни  ее  жизни  в  Эльфлиа.  Он
помогал девочке приносить в замок раненых животных, которых  она  подбирала,
чтобы выходить и исцелить.
   Однажды Мэйрин воспользовалась одной  из  своих  особых  припарок,  чтобы
вылечить  кухарку,  порезавшую  ножом  тыльную  сторону  ладони.  Порез  был
глубоким, но рана затянулась на изумление быстро. После этого случая  к  ней
стали обращаться за помощью другие, и через некоторое время  оказалось,  что
забота о больных и раненых в Эльфлиа лежит на плечах Мэйрин, а не Иды.
   - Она ведь всего лишь дитя, - удивлялась Ида. - Но у  нее  уже  есть  дар
врачевания!
   - Так пускай применяет его, - сказал Олдвин  Этельсберн.  Втайне  он  был
очень доволен. Этот обнаружившийся талант Мэйрин лишний раз подтверждал  его
уверенность в особых умственных способностях девочки. Олдвин  еще  с  самого
начала предложил, чтобы Мэйрин училась вместе с Брэндом.
   Брат Байярд, наставник Брэнда, не пришел в  восторг  оттого,  что  к  его
нерадивому ученику присоединится еще и приемная дочь лорда.  Ида  поддержала
его.
   -  Женщины,  -  надменно  сказал  брат  Байярд  Олдвину  Этельсберну,   -
недостаточно разумны, чтобы понимать иностранные языки, географию, философию
и математику. Пускай они лучше заботятся о растениях и ткацком  станке,  как
велел им Господь.
   Но тан Эльфлиа был настойчив, и Мэйрин начала учиться. И через  несколько
дней добрый брат Байярд  вопреки  всем  своим  взглядам  и  рассудительности
обнаружил, что если в этом доме и есть настоящий ученик, то это  не  сын,  а
дочь хозяина.
   Сделав все возможное, чтобы наследник тана не остался  круглым  невеждой,
брат Байярд сосредоточил свои усилия на Мэйрин. Цепкий  разум  девочки,  как
губка, впитывал все новые знания. Брат  Байярд  преподавал  ей  греческий  и
латынь.  Она  изучала  математику,  чтобы  иметь  возможность  наблюдать  за
бейлифом, если ее будущий муж окажется в отлучке.  Она  научилась  читать  и
писать на всех  языках,  на  которых  говорила.  Ее  наставник  с  гордостью
заявлял, что почерк у нее не хуже, чем у любого монаха.
   Восхищаясь ученицей, которая постоянно задавала ему  вопросы,  оспаривала
ответы, не устраивавшие ее, и за  шесть  месяцев  выучилась  всему,  что  он
пытался вбить в  голову  Брэнду  целых  пять  лет,  брат  Байярд  добавил  к
программе  историю.  Он  быстро  забыл   все   свои   прежние   предрассудки
относительно женского разума. Он с радостью  признал  бы,  что  заблуждался,
лишь бы Мэйрин оставалась его ученицей.
   Уроки Брэнда окончились, когда ему  исполнилось  двенадцать  лет.  Олдвин
смирился с тем, что из его сына не получится  ученый.  Хватит  и  того,  что
мальчик сможет  прочесть  любой  документ,  поставить  разборчивую  подпись,
уверенно говорить на, нормандском  языке  и  понимать  математику  до  такой
степени, чтобы его не обманули. Но с  дочерью  тана  брат  Байярд  продолжал
заниматься науками.
   Ида то и дело возмущалась этим:
   - Зачем ей тратить время на пустяки, милорд? Ей  не  пригодится  в  жизни
ничего из этих знаний. Но Олдвин упрямо качал головой.
   - Откуда нам знать, что может ей пригодиться? - отвечал он жене. -  Кроме
того, Мэйрин надо все время сталкиваться с препятствиями. Ты  замечала,  что
она не выносит скуки и однообразия? Если предоставить ее самой себе,  любовь
моя, она обязательно ввяжется в какую-нибудь неприятность.
   Ида в душе соглашалась с этими словами, но продолжала гнуть свою линию:
   - Мэйрин должна научиться готовить еду, присматривать  за  крепостными  и
ухаживать за огородом. Она должна знать, как солят мясо и  рыбу,  как  сушат
фрукты на зиму, как делают мыло и свечи.  Чтобы  стать  хорошей  женой,  она
должна приобрести хозяйственные навыки.
   - Ты ее всему научишь, - охотно согласился Олдвин, - но она должна  знать
и те вещи, которым я хочу научить ее. Я хочу подыскать нашей  дочке  хорошую
партию, Ида. Мэйрин не пара какому-нибудь саксонскому мальчишке. Она красива
и, конечно, должна  стать  женой  знатного  человека,  а  когда  красота  со
временем увянет, она сможет удержать своего мужа благодаря острому уму. - Он
поцеловал жену и ободряюще похлопал ее  по  плечу.  -  Времена  меняются,  и
признаки перемен заметны уже в поколении Мэйрин и Брэнда.
   - Ты имеешь в виду нормандского короля, - проницательно заметила  Ида.  -
Ох, Олдвин, я знаю, что в твоих жилах течет  нормандская  кровь,  но  почему
король Эдуард назначил своим наследником герцога Вильгельма?
   - А кого еще он мог назначить? - удивился тан. - Ведь  король  наполовину
нормандец, а своих детей у него нет.
   - Но ведь Вильгельм - незаконнорожденный!
   - А ты предпочла бы, чтобы Англией правил  этот  Гарольд  Годвинсон,  это
дьявольское отродье? - гневно спросил Олдвин. -  Или  какой-нибудь  датчанин
или норвежец?
   -  Есть  еще  этелинг  <Этелинг  -  лицо  благородного  происхождения   в
англосаксонском обществе.> Эдгар, - заметила Ида. - Он из рода Седриков.
   - Верно, - согласился Олдвин, - но он слишком  слаб.  Он  прожил  большую
часть жизни в Венгрии. Что он может знать об Англии и ее народе?  Англичанам
нужен сильный король, чтобы выжить в будущей борьбе, и Вильгельм Нормандский
может стать таким королем.  Другого  выбора  просто  нет,  и  король  Эдуард
поступил мудро, избрав Вильгельма  своим  наследником.  И  Вильгельм  станет
королем. Не заблуждайся на этот счет, Ида. Он получит то, что ему обещано. А
тот, кто посмеет выступить  против  герцога  Вильгельма,  познает  силу  его
ярости. Вот  потому-то  я  и  прочу  Мэйрин  замуж  за  нормандца.  Конечно,
нормандские женщины живут не так вольготно, как  наши,  англосаксонские,  но
зато нормандские мужчины предпочитают жен, сведущих  не  только  в  домашнем
хозяйстве, но и в науках.
   - Моя мать говорила, милорд, что мужчины не любят мужеподобных женщин.
   Олдвин от души рассмеялся.
   - Ничто не сделает нашу Мэйрин  мужеподобной!  Она  -  самое  женственное
создание на свете. И немного знаний не повредит ей. Кроме  того,  она  скоро
превзойдет  тебя  за  ткацким  станком,  дорогая  моя,  а  благодаря  твоему
руководству она уже великолепно вышивает.
   Ида расцвела от этих похвал. Она была простой женщиной с любящим сердцем.
За всю свою жизнь она ни разу не бывала дальше двадцати миль  от  дома,  где
родилась. Жизнь ее сводилась к семье и  семейным  обязанностям  -  сперва  в
отцовском доме, а потом  -  в  мужнином.  Ее  талант  заключался  в  ведении
домашнего хозяйства, и она по праву гордилась этим. И ей было  приятно,  что
Олдвин ценит ее по достоинству.
   Относительно Мэйрин Олдвин оказался совершенно прав. Девочка очень быстро
начинала скучать, если не могла заняться ничем  интересным.  Она  совсем  не
походила на спокойную тихоню Эдит, да, впрочем, и не старалась  походить  на
нее; быть может, именно поэтому ее так легко приняли в  семье  Олдвина,  Ида
улыбнулась своим мыслям. Мэйрин действительно хорошо управлялась  с  ткацким
станком. Сейчас она как раз ткала прекрасное полотно  с  изящно  вплетенными
золотыми и серебряными нитями.
   Но дело в том, что, овладев ткацким мастерством, Мэйрин тут же заскучала.
Возможно, решила Ида, Олдвин действительно прав,  позволив  девочке  учиться
вместе с Брэндом. Прежде Ида никогда не сталкивалась  с  женщинами,  которым
нравились бы науки, но Мэйрин по-настоящему тянулась к новым знаниям.
   Появление в Эльфлиа ирландца Дагды тоже принесло много радости обитателям
поместья. Он так хорошо умел обращаться с лошадьми! Никто из  крепостных  не
мог бы сравниться с ним в  этом  искусстве.  Благодаря  своему  добродушному
нраву он никогда не оставался в одиночестве. Женщины тянулись  к  нему,  как
мухи на мед, и Дагда  восхищался  ими  всеми,  никого  не  выделяя  особо  и
ухитряясь никого не обидеть.  Женщины  в  Эльфлиа  понимали,  что  любовь  и
верность Дагды принадлежат Мэйрин.
   Ида замечала,  что  ирландцу  нелегко  удерживать  контроль  над  Мэйрин,
которая была его подопечной со дня своего  рождения,  но  ради  безопасности
девочки Дагда старался изо всех сил. Ида чувствовала, что их  связывают  узы
глубокой любви, и старалась выказывать уважение этому ласковому великану.
   Олдвин Этельсберн предусмотрел все, чтобы упрочить  положение  Мэйрин.  В
обмен на обещание кое-каких услуг королю он получил  от  Эдуарда  письменное
подтверждение того, что Мэйрин является его  дочерью  от  Иды  и  имеет  все
связанные с этим  права  и  привилегии.  Теперь  она  стала  обладательницей
солидного приданого. Если, не приведи  Господь,  Брэнд  умрет,  а  у  Иды  и
Олдвина не будет других детей, то Мэйрин унаследует поместье Эльфлиа.
   Брэнду уже исполнилось шестнадцать лет. Он был выше шести  футов  ростом,
очень крепким и сильным. В  последние  два  года  в  нем  развился  здоровый
аппетит к женскому полу, и перед его привлекательной  внешностью  и  веселым
нравом редко кто мог устоять.
   Ида начала подумывать о том, чтобы подыскать сыну подходящую жену. Пришла
пора охоты за  невестами,  и  это  было  нелегко,  поскольку  замок  Эльфлиа
находился в уединенной местности, вдали от  соседей.  Иде  пришла  в  голову
мысль впервые за много лет навестить своих родных.
   - У моих братьев есть дочери, - сказала она. - Быть может,  одна  из  них
подойдет нашему сыну.
   Брэнд  обиженно  вытаращил  глаза,  и  его   двенадцатилетняя   сестренка
неудержимо расхохоталась. Брэнд шутливо дернул ее за косичку, а та  в  ответ
показала ему язык. Широко ухмыльнувшись, он заявил:
   - Пожалуй, я предпочел бы отправиться  в  западные  холмы,  к  кимрам,  и
украсть там какую-нибудь валлийскую дикарку. Надо освежить фамильную кровь.
   - Брэнд! - Ида была потрясена, но Олдвин и Мэйрин расхохотались, понимая,
что Брэнд просто решил поддразнить чересчур рассудительную мать.
   Однако поиски невесты для Брэнда пришлось отложить  на  некоторое  время,
поскольку король  призвал  Олдвина  Этельсберна  на  службу.  Вернувшись  из
Винчестера, тан привез новости - удивившие и перепугавшие его супругу.
   Дети  же  куда  больше   заинтересовались   подарками,   чем   новостями.
Посмеиваясь над жадностью, с которой они накинулись на  новые  вещи,  Олдвин
вручил Брэнду и Мэйрин свои приобретения.  Сыну  он  привез  кинжал,  лезвие
которого  было  выковано  в  мавританской  Испании.  Рукоятка  кинжала  была
кельтской работы, покрытая прекрасной эмалью. При виде оружия Брэнд  просиял
и долго благодарил отца. Девочке же Олдвин  привез  аметистовые  бусы.  "Под
цвет твоих глаз, моя сладкая", - сказал он крепко обнявшей его дочке.
   - А обо мне ты забыл, милорд? - поддразнила его Ида.
   - Нет, - неторопливо  проговорил  Олдвин,  -  не  забыл.  Разве  не  тебе
принадлежит мое сердце, любимая? - И  он  вручил  ей  отрез  алого  шелка  с
золотыми нитями. Ида приоткрыла рот от восторга, а Олдвин продолжал:
   - Эта ткань из Византии, куда мне вскоре  предстоит  отправиться.  Король
назначил меня возглавить посольство, которое должно заключить с этой страной
новые торговые договоры.
   - Византия? - Для Иды это была сказочная далекая страна, где  когда-то  в
юности побывал ее супруг. Она представления не имела о том, где  именно  эта
страна находится. - Это далеко, милорд? Как долго тебя не  будет?  -  наивно
поинтересовалась она.
   Олдвин Этельсберн обнял жену за плечи.
   - Это очень далеко, любовь моя, - ответил он, - и мы не вернемся  до  тех
пор, пока не заключим нужные королю договоры. Я  хочу,  чтобы  ты  и  Мэйрин
поехали со мной.
   - О-о-о, отец! - Мэйрин на радостях заплясала по комнате. - Мы  поедем  с
тобой! Как чудесно! Какое счастье! Неужели мы увидим своими  глазами  самого
императора Византии? Можно сшить мне новое платье для путешествия? Можно мне
взять с собой мою лошадь, моего кречета и собаку?
   Олдвин рассмеялся.
   -  Да,  Мэйрин,  возможно,  тебе  действительно  удастся  встретиться   с
императором. Ты можешь сшить несколько новых платьев и можешь взять с  собой
свою лошадь. Но собака и кречет останутся здесь, в Эльфлиа.
   Мэйрин была вне себя  от  радости,  что  сможет  побывать  в  легендарной
Византии. Но на лице  Иды  появилось  озабоченное  выражение.  Она  понимала
кое-что, чего Мэйрин  знать  не  могла.  Здоровье  короля  оставляло  желать
лучшего. И вопрос престолонаследия уже стал спорным,  хотя  Эдуард  назначил
своим преемником нормандского кузена, герцога Вильгельма.
   Королева хотела, чтобы после Эдуарда  Англией  правил  ее  брат,  Гарольд
Годвинсон, и изо всех сил добивалась своей цели.  Родственники  королевы  не
принадлежали к королевскому роду. Ее отец, покойный граф Годвин, принудил ее
выйти замуж за короля, но не смог принудить Эдуарда войти в спальню  молодой
жены. Эдуард считал, что граф Годвин виновен в смерти его старшего брата,  и
не испытывал ни малейшего желания к своей супруге. В какой-то момент он даже
отослал от себя королеву. Будучи человеком глубоко религиозным, он склонялся
к монашеской жизни. Королевская чета так и не произвела на свет наследников,
и ходили слухи, что этот брак, по сути, так и не состоялся.
   Власти над Англией добивался также норвежский король. На его стороне была
сильная армия, хотя его претензии основывались не на законных правах,  а  на
простой жадности. Ида понимала, что если король Эдуард умрет, пока они будут
путешествовать, то в Англии неминуемо начнется война. И что тогда станется с
Эльфлиа и его обитателями?  И  когда  Олдвин  ответил  на  ее  невысказанный
вопрос,  у  Иды  кровь  застыла  в  жилах,  -  Брэнд  останется   в   Англии
присматривать за нашими землями. Будь у меня выбор, я бы никуда  не  поехал,
но я не могу отказать королю.
   "О Пресвятая Дева! - в ужасе подумала Ида. - Если Эдуард умрет, пока  нас
не будет, разразится война. Как нашему  сыну  удастся  защитить  Эльфлиа  от
Гарольда Годвинсона, норвежца и герцога Вильгельма?" Ида была убеждена,  что
Олдвин не должен ехать в Византию в такое время.
   - Брэнд никогда не станет настоящим мужчиной, Ида, если мы не предоставим
ему такую возможность, - сказал Олдвин, снова прочитав ее мысли. Ида  зажала
рот рукой, чтобы не вскрикнуть от ужаса, когда Олдвин повернулся к сыну. - Я
не могу позволить тебе жениться в такое  время.  Все  свои  силы  ты  должен
отдать Эльфлиа. Ты теперь в ответе  за  наших  людей,  за  благосостояние  и
безопасность поместья. Ты обязан распоряжаться здесь всем до тех  пор,  пока
мы не вернемся.
   - Понимаю, отец, - ответил Брэнд, и Мэйрин внезапно  показалось,  что  ее
брат стал старше. - Хорошо, что у меня появилась  возможность  погулять  еще
немного, пока меня  не  окрутили,  -  шутливо  добавил  он.  Широкая  улыбка
осветила его лицо, но голубые глаза оставались задумчивыми и серьезными.  Он
понимал свой долг и ответственность, которую возлагал на него отец. Всю свою
жизнь Брэнд готовился к тому моменту, когда Эльфлиа перейдет в его  руки.  И
хотя сейчас поместье вручается ему на время, Брэнд с  гордостью  принял  эту
ответственность и уже готовился доказать отцу, что справится с нею. - Я буду
держать тебя в курсе дел, отец, - проговорил он.
   - Само собой, - отозвался отец. - А теперь, сынок, скажи мне,  ты  знаешь
особых белых голубей в нашей голубятне?
   - Тех, с черными отметинами?
   - Да, - подтвердил Олдвин. - Эти птицы, Брэнд, принадлежат  моему  другу,
Тимону Феократу, богатому купцу из Константинополя. В моей  голубятне  шесть
таких птиц. А у него дома, в Константинополе, шесть  моих  голубей.  Я  хочу
взять с собой в путешествие еще шесть птиц.  Эти  птицы  особые,  Брэнд.  Их
обучили переносить письма, привязанные к лапкам. Они могут переносить важные
новости гораздо быстрее, чем всадник. - Он помолчал немного и продолжил:
   - Я подозревал, что король отправит посольство в Византию. В  тех  редких
случаях, когда я показывался при дворе, Эдуард всегда подробно  расспрашивал
меня об империи. Однако я не думал, что он назначит меня главой  посольства.
Впрочем, я действительно  знаю  Византию  лучше,  чем  другие  англичане.  В
молодости я много путешествовал и прожил в Константинополе целых два года.
   Тогда-то мы и подружились с Тимоном Феократом. И дружба эта  сохранилась,
несмотря на то что мы не виделись с ним почти пятнадцать лет.  Ты,  конечно,
не можешь этого помнить, но когда ты был еще  младенцем,  Тимон  приезжал  в
Англию. Именно тогда мы и обменялись голубями. Голубиная почта -  древний  и
проверенный способ пересылки  писем  на  далекие  расстояния.  Голуби  почти
всегда долетают до места назначения  живыми  и  здоровыми.  Письмо  приходит
очень быстро; к тому же пернатый гонец никому не проболтается  о  содержании
послания.
   Каждые три года мы  с  Тимоном  обмениваемся  новыми  птицами,  поскольку
почтовые голуби могут надежно служить не дольше трех - пяти лет.  Потом  они
становятся слишком старыми.
   Если узнаешь, что  король  при  смерти,  отправь  по  меньшей  мере  двух
голубей. Я - тан Эдуарда. Я не могу стоять в стороне  и  спокойно  смотреть,
если сын Годвина  попытается  занять  английский  трон.  Герцогу  Вильгельму
наверняка придется повоевать за Англию: Гарольд жаден и ни за что не уступит
ему королевство добром. Так что я должен быть в Англии и помочь герцогу, ибо
в конце концов Вильгельм все равно победит Годвинсона. Я  не  хочу  потерять
свои земли в этой войне. Но ты, Брэнд, должен держаться в  стороне  от  всех
сражений, пока я не вернусь.
   Если Эдуард скончается до того, как я  возвращусь  в  Англию,  ты  должен
любой ценой сохрани