т  в
Гленкирк! - угрюмо пробормотал Генри.
   - Ты не едешь, Индия, - сообщила мать. -  Я  намеревалась  оставить  тебя
здесь, но сейчас  начинаю  думать,  что  Генри,  пожалуй,  прав.  Немедленно
извинись перед сестрой.  Кстати,  я  не  знала,  что  ты  так  интересуешься
виконтом Туайфордом. Он совершенно не подходит девушке твоего  происхождения
и состояния.
   Генри поспешно покачал головой, давая Индии знать, что  не  он  выдал  ее
тайну.
   - Но мне нравится Адриан, мама. Он очаровательный и очень забавный.  И  я
ему нравлюсь, - самодовольно объявила Индия.
   - Он сам это сказал? - встревожилась мать.
   - Боже, нет, конечно! Так Рене утверждает.
   - Фортейн ждет твоих извинений, - спокойно повторила мать.
   Индия быстро обняла сестру.
   - Прости, - шепнула она. - Ты знаешь, я не со зла, Фортейн.
   - Вот что делает чрезмерное увлечение мужчинами, - проворчала Фортейн.  -
Надеюсь, со мной никогда такого не  произойдет.  -  Она  подхватила  юбки  и
поспешила наверх, бросив на ходу:
   - Бегу собирать вещи, чтобы успеть к утру. За мной, парни!
   Братья дружно вскочили и бросились за девушкой.
   - Почему ты и папа не едете с ними? - с невинным  видом  поинтересовалась
Индия.
   - Потому что тебе нужны опекуны, - рассмеялась Жасмин.
   - Но мне семнадцать, - закапризничала Индия.
   - Всего семнадцать, - подчеркнула мать.
   - Во времена бабушки Велвет  ко  двору  ездили  девушки  и  помоложе!  Не
понимаю, почему я не могу остаться одна.
   - Во времена бабушки Велвет придворные девицы твоего возраста  были  либо
фрейлинами, либо замужними женщинами, находились на попечении родителей  или
родственников и, подобно тебе, искали приличную партию, а  именно  богатого,
знатного мужа с хорошей репутацией. Но теперь времена иные. Молодая  женщина
из приличной семьи, живущая одна, создает о себе не  правильное  впечатление
дамы легкого поведения. В крайнем случае люди посчитают, что семья не желает
тебя признавать.
   - Ты ужасно старомодна, - проныла Индия.
   - Пусть так, - безмятежно ответила  мать,  -  но  уж  поверь,  ничего  не
изменится, пока я не сдам тебя мужу с рук на руки. И запомни: ты станешь  во
всем повиноваться мне. И не дашь причины пожалеть о том, что  я  из-за  тебя
осталась здесь, вместо того чтобы отдохнуть душой в Куинз-Молверн  вместе  с
твоими братьями и сестрами. Я вполне могу  и  передумать,  Индия.  А  теперь
расскажи о виконте Туайфорде. Он пытается  ухаживать  за  тобой?  Незавидный
жених.
   - Но почему? - сгорая от любопытства, воскликнула Индия.
   - Род его отца, правда, почтенный и уважаемый. Они  из  Глостершира.  Ты,
разумеется, знаешь о его брате Деверелле.
   Разразился отчаянный скандал, а такие вещи долго не забываются.
   - Деверелл Ли убил соперника, - заметила Индия.
   - Да, так говорили, и тот  факт,  что  он  скрылся,  только  подтверждает
предположения. Однако многие отчего-то не верят этому. Деверелл Ли  считался
благородным  молодым  человеком,  но  кинжал,  воткнутый  в  сердце  жертвы,
принадлежал ему. Весьма выгодное обстоятельство для его  мачехи  и  сводного
брата Адриана. Никто не видел и  не  слышал  ничего  подозрительного.  Слуга
лорда Джефферса в ту ночь отсутствовал, и в доме никого, кроме  хозяина,  не
было. Деверелл Ли не может вернуться на родину под угрозой казни,  поскольку
нет ни одного свидетеля, кто мог бы подтвердить его невиновность. Я слышала,
что отец лишил его наследства. Да и что оставалось делать бедняге?  Так  что
твой приятель в один прекрасный день станет графом Окстоном,  и  если  слухи
верны, это произойдет довольно скоро.
   - Но почему ты перекладываешь на  Адриана  грехи  его  брата?  Сама  ведь
сказала, что Ли - семья уважаемая, - возмутилась Индия.
   - Да, но я имела в  виду  отца.  Мать  -  дело  другое.  Она  иностранка,
довольно низкого происхождения и, говорят, меняет любовников  как  перчатки,
выбирая при этом всякую шваль.  Ее  муж  сломлен  горем  и  болезнями.  Люди
считают ее поведение  настолько  же  предосудительным,  как  и  преступление
Деверелла Ли. Пойми же: тот молодой человек, который привлек твое  внимание,
- ее сын. Воспитанный этой женщиной. Что же из него могло выйти? Яблочко  от
яблоньки недалеко падает. Притом Ли никогда не были богачами,  а  ты  всегда
старалась избегать охотников за приданым. Почему  же  сейчас  считаешь,  что
Адриана Ли привлекаешь ты, а не твое золото?
   - Но разве не видно, мама? Остальные вечно допытываются, сколько  у  меня
земель и какой доход я получаю от своего  состояния.  Адриану  в  голову  не
пришло спросить об этом.
   - Возможно, он не такой, как все, но тем не менее я не хотела  бы  видеть
его твоим мужем. Однако пока его поведение по отношению к тебе безупречно, я
не возражаю против такого общества, - кивнула Жасмин.
   Она мудро рассудила,  что  слишком  строгими  запретами  толкнет  дочь  в
объятия молодого человека. Он достаточно  умен  и,  несомненно,  знает,  как
богата Индия. Собственно, это никогда и не было тайной.  Он  готов  выждать,
пока не накинет на нее надежную сеть. Опасный противник!  Проклятие!  Почему
при дворе не может появиться идеальный  мужчина,  который  покорит  Индию  с
первого взгляда?! Мать Джемми  права  -  Индия  созрела,  стала  как  спелый
персик, а влюбленная девушка не всегда благоразумна.
   На следующее утро Джеймс и Жасмин  прощались  с  детьми,  отъезжавшими  в
сопровождении слуг в Молверн.
   - С радостью отправился бы  с  ними,  -  мрачно  признался  герцог,  хотя
прекрасно понимал, как важно его присутствие в Лондоне. Ничего, скоро осень,
а там они обязательно вернутся в Гленкирк, нравится это Индии или нет. Кроме
того,  он  соглашался  с  женой  в  том,  что  необходимо   дать   падчерице
определенную свободу, ибо  для  девушки  на  выданье  нет  ничего  постыднее
строгого надзора.
   Весь этот вечер Индия протанцевала, одетая в великолепное платье из шелка
цвета павлиньего пера, с лифом; расшитым жемчугами и алмазами, и  воротником
из серебряных кружев. Пряди волос тоже обвивали жемчужные нити, а локон  был
перевязан  серебряной  лентой.  На  шее  красовалось  короткое  ожерелье  из
огромных  кремовых  жемчужин  не  правильной  формы.  Она  раскраснелась  от
удовольствия и жары.
   - Вы самая прекрасная девушка во всем мире, - страстно  прошептал  Адриан
Ли, сверкая сапфирово-синими глазами.
   - Знаю. - Индия рассмеялась при виде его удивленного  лица.  -  А  вы  бы
хотели, чтобы я скромно потупилась и хихикнула, как все эти дурочки?
   - Нет, - покачал головой Адриан. - Но я желал бы похитить вас и любить до
потери сознания. Согласились бы вы на такое, моя Индия?
   -  Я  невинна  и  не  имею  представления  о  таких  вещах,  -  кокетливо
усмехнулась девушка. - И кроме того, я не ваша Индия. Даже выйдя замуж, я не
стану принадлежать никому, Адриан.  Женщины  моей  семьи  всегда  оставались
независимы и горды и владели собственным состоянием. И запомните: я не  вижу
причин менять этот старинный и прекрасный обычай.
   - Поверьте, у меня и в мыслях не было просить об этом, -  истово  заверил
он. - Мне нужны только вы, Индия.
   Он наклонил светлую голову и порывисто коснулся губами ее губ. Но  Индия,
тряхнув головой, ловко ускользнула.
   - Я не давала вам разрешения  меня  целовать,  -  строго  процедила  она,
теребя ткань его небесно-голубого камзола.
   -  Никудышным  бы  я  был  поклонником,  если  бы  покорно  ждал   вашего
позволения, - прошептал он, вталкивая ее в укромную нишу и прижимая к стене.
Синие глаза пристально смотрели в золотистые.
   - Ты созрела для поцелуев, Индия, и клянусь, что ничьи губы, кроме  моих,
не коснутся этого прелестного ротика, - пламенно объявил Адриан и немедленно
исполнил свое обещание. Теплые.  Твердые.  Совсем  не  так  уж  неприятно...
Сердце Индии пустилось в бешеную скачку, в животе словно трепыхались мириады
мотыльков. Ее первый поцелуй! Но тут Адриан отстранился и улыбнулся ей.
   - Тебе понравилось, Индия? Девушка кивнула.
   - Но тебе нечего больше мне сказать? - настаивал Адриан.
   - Еще! - приказала она. - Хочу убедиться, что второй раз так же  приятно,
как и первый.
   - Так и быть, - усмехнулся Адриан  и  снова  поцеловал  ее,  с  восторгом
ощущая, как неумело шевельнулись ее губы в ответной ласке. - Да, Индия,  да,
- страстно прошептал он, поднимая голову. - Целуй меня еще.
   Он надолго припал к  ее  розовому  ротику,  и  на  этот  раз  руки  Индии
сомкнулись у него на спине, а маленькие  круглые  яблочки  прижались  к  его
груди.
   - Ай-ай-ай! Думаю, cherie, на сегодня с тебя довольно, -  раздался  прямо
над ухом голос кузена, и шевалье Сен-Жюстен театрально вздохнул, не скрывая,
впрочем, насмешливой ухмылки.
   Индия виновато отпрянула от виконта.
   - Рене!
   Француз поспешно вывел из ниши краснеющую девушку.
   - Ты должна заботиться о своем добром имени,  дорогая,  даже  если  такие
пустяки не тревожат господина виконта, - наставительно заметил он.
   - Но мои намерения благородны, шевалье, - запротестовал Адриан.
   - Если это и так, вам следует  знать,  что  порядочный  человек  сто  раз
подумает, прежде чем уединиться с благородной девушкой  в  темном  уголке  и
воспламенять ее невинную страсть поцелуями.
   - Рене! - сгорая от стыда, прошептала Индия. - Я  уже  не  ребенок,  черт
возьми!
   - Джентльмен в отличие от тебя понимает, что я  имею  в  виду.  А  теперь
пойдем танцевать, кузина.
   Он решительно увел Индию, оставив Адриана в полумраке  ниши.  Тот  лишний
раз убедился, что девушку бдительно охраняют. Но какое это  имеет  значение?
Он так или иначе собирался просить ее руки. К удивлению  молодого  человека,
прикосновения этих неопытных  губ  возбудили  его  куда  больше,  чем  ласки
прожженной куртизанки.
   - Это твой первый поцелуй, cherie? - с любопытством осведомился Рене.
   - Я была бы крайне благодарна, если бы родственники не следили за  каждым
моим шагом, - прошипела Индия вместо ответа. - Кстати, откуда ты  знал,  где
меня искать?
   Девушка была вне себя от гнева и раздражения и едва  сдерживалась,  чтобы
не накричать на кузена.
   - Случайно заметил, как он втолкнул тебя в нишу, и поскольку вы  чересчур
уж там задержались, решил  спасти  тебя,  как  подобает  верному  рыцарю.  И
поверь, Индия, эту сцену, кроме меня, наверняка наблюдали и  другие.  Ты  не
какая-то распутная  девка,  кузина,  но  если  и  дальше  станешь  позволять
джентльменам тискать  тебя  по  укромным  местечкам,  наверняка  приобретешь
определенную репутацию, нравится  тебе  это  или  нет.  Боюсь,  твой  виконт
намеренно старался поставить тебя в неловкое положение, а ты слишком  наивна
в делах подобного рода, чтобы осознать  это.  Надеюсь,  теперь  ты  получила
хороший урок.
   - Почему все считают Адриана плохим человеком? - вырвалось у Индии.
   - Возможно, он не так уж и плох, - задумчиво пояснил шевалье, -  но,  вне
всякого сомнения, завзятый авантюрист и.., как бы это  сказать..,  скользкая
личность. Для него огромная удача - поймать богатую  наследницу  вроде  леди
Индии Линдли.
   - Но я не говорила, что собираюсь за него замуж, да и  он  ни  словом  не
обмолвился на эту тему, - заверила Индия.
   - Ему вовсе не обязательно делать это,  дорогая.  Если  он  очернит  твое
доброе имя, ни один мужчина не захочет такую жену, несмотря на ее красоту  и
богатство. Ты упадешь ему в руки, как спелый плод. Не хочешь  же  ты,  чтобы
тобой так беззастенчиво играли, кузина?
   Взгляд карих глаз шевалье был искренне  озабоченным.  Наклонившись,  Рене
поцеловал Индию в щеку.
   - Но мне он нравится, Рене, - призналась девушка. - Все же ты прав: я  не
могу  допустить,  чтобы  какой-либо  джентльмен  ставил  меня   в   неловкое
положение. Так что отныне  никаких  укромных  местечек.  Ах,  Рене,  а  я-то
считала себя взрослой, но теперь вижу, как ошибалась. Я рада, что именно  ты
сыграл роль моего  ангела-хранителя.  Кстати,  Генри  уехал  в  провинцию  с
братьями и сестрами. Придворная жизнь совсем им не по вкусу!
   - Увы, дорогая, и мне придется пробыть здесь  совсем  немного.  Дворянин,
чье место я занимал, выздоровел и вскоре прибудет из Парижа. Кроме того,  не
нужно забывать, что я лучший винодел в Аршамбо и должен вернуться на  родину
к сбору урожая, а ты уедешь в Шотландию.
   - Король велел отцу быть на коронации, так что, вероятно, и мне  разрешат
приехать.
   - Если будешь достойно вести себя и не доставишь родителям неприятностей,
конечно, позволят, - весело улыбнулся Рене. - Но ты должна быть  очень-очень
послушной.
   - Обязательно, кузен, - со смехом пообещала Индия,  -  потому  что  через
несколько недель мы все отправимся  на  север,  и,  если  этой  зимой  я  не
появлюсь при дворе, значит, никогда больше не увижу Адриана  и  умру  старой
девой, верно? - пошутила она.
   - Никогда! - горячо воскликнул шевалье. - Где-то на свете уже  ждет  твой
суженый, самый лучший на свете. И ты найдешь его, Индия. Помяни  мое  слово,
вы отыщете друг друга. В этом я абсолютно уверен!

Глава 3

   Джордж Вилльерс, герцог Бакингем,  попал  ко  двору  совсем  юношей.  Ему
посчастливилось снискать милость короля Якова, и за довольно  короткий  срок
умный и осмотрительный молодой человек, второй сын обедневшего рыцаря, сумел
возвыситься до герцогской короны и жениться на  дочери  графа,  леди  Кэтрин
Маннерз. Но Яков Стюарт  был  стар,  и  Джордж,  предвидя,  что  дни  короля
сочтены, постарался приобрести дружбу и приязнь  его  единственного  сына  и
наследника Карла. Ему удалось и это, и теперь  герцог  Бакингем  стал  самым
влиятельным и могущественным человеком в Англии после Карла Первого.
   Богатство и власть разжигали в нем жажду еще больших богатства и  власти.
Герцог сразу почувствовал соперницу в  молодой  королеве  и  поставил  своей
целью уничтожить даже то небольшое  влияние,  которое  могла  приобрести  на
столь же молодого мужа  Генриетта.  Еще  при  жизни  Якова  герцог  старался
исподволь разжечь неприязнь между отцом и сыном, и, когда распря  расцветала
пышным цветом, вмешивался любимец монарха и мгновенно улаживал ссору. Обычно
он действовал так ловко, что ни король, ни  наследник  не  подозревали,  что
становятся марионетками в руках хитрого Вилльерса.
   Ту же тактику он попытался применить и к королеве, но та была куда  умнее
мужа и к тому же искушена в придворных интригах, а поэтому оказала Вилльерсу
решительное сопротивление. Тот, опасаясь потерять свое  положение,  замыслил
разрушить брак царственной четы, намеренно раздувая  костер  войны  из  искр
недоразумений  и  взаимного  непонимания.  Генриетта  оказалась   бессильна:
объясняться с мужем было бесполезно, поскольку  тот,  подобно  отцу,  твердо
верил, что лучше и искреннее друга, чем Джордж Вилльерс, нет на свете.
   И король, и королева ложились в брачную постель девственниками, ибо  Карл
был слишком благочестив, чтобы завести  любовницу  или  опрокинуть  на  сено
служанку  в  пустой  конюшне.  Кроме  того,  и  отец,  и  Бакингем   боялись
постороннего воздействия на  Карла  и  поэтому  не  поощряли  его  связей  с
женщинами. Очевидно, первая ночь  прошла  настолько  неудачно,  что  молодые
супруги опасались поведать кому бы то ни было о весьма неприятном испытании.
Поэтому отношения с самого начала не сложились:  шестнадцатилетняя  королева
стеснялась такого же  застенчивого,  но  требовательного  супруга,  которому
Вилльерс постоянно твердил, что сам Господь повелел мужчине быть хозяином  в
доме и в постели, что желания мужа  -  закон  и  женщина  должна  скромно  и
безмолвно служить повелителю. Он сумел убедить короля, что стыдливость  жены
- не что иное, как замаскированное стремление поставить на своем и  отказать
мужу в исполнении супружеского долга. Ситуация с каждым днем ухудшалась.
   - Что это за странное  имя  -  Генриетта?  -  насмешливо  спросил  как-то
Вилльерс его величество.  -  У  нас  никто  подобного  не  слышал.  Какая-то
чужеземная кличка! Владычица нашей страны должна  иметь  истинно  английское
имя. Может, отныне обращаться к ней "королева Генри"?
   Генриетта,  как  и  предполагал  Бакингем,  узнав  обо  всем,  пришла   в
бешенство.
   - Mon nom est Henriette! Henri? La Reine Henri?  C'est  impossible!  Non!
Non! Je suis Henriette! <Меня зовут Генриетта! Генри?  Королева  Генри?  Это
невозможно! Нет! Нет! Я Генриетта! (фр.)> - завопила она.
   Такое бурное проявление чувств  обычно  для  страстных  галльских  натур,
однако Карл счел этот взрыв истерикой самого дурного тона.
   - Поговорим, когда вы немного успокоитесь, мадам, - холодно бросил он  и,
обведя презрительным взглядом окружающих, добавил:
   - Все эти люди.., не пора ли им вернуться на родину? Вам  должны  служить
подданные английской короны, мадам.., соотечественники.
   - Но это и есть мои соотечественники! - резко отпарировала королева.
   - Они французы, мадам. Не  забывайте,  вы  -  королева  Англии  и  должны
находиться в окружении наших добрых дворян.
   - В  брачный  контракт  занесено,  -  напомнила  Генриетта,  стараясь  не
потерять самообладания, -  что  у  меня  будет  право  самой  выбирать  себе
придворных.
   - Да, но при этом не указано, что все они  будут  французами!  -  рявкнул
король. - Бакингем просил у вас места для своей  сестры,  графини  Денби,  и
получил бесцеремонный отказ! Мне не очень нравится подобное поведение!
   - Графиня - протестантка, сир, - пояснила королева. - Я  не  желаю  услуг
протестантов.
   - Я тоже протестант, мадам, - отпарировал супруг, - но  это  не  помешало
вам  пойти  к  алтарю  и,  уж  разумеется,   не   воспрепятствует   рождению
наследников, которые, как и их отец, тоже будут принадлежать к  англиканской
церкви.
   - Мария, ваше величество, - вмешалась  мадам  Сен-Жорж,  бывшая  когда-то
гувернанткой королевы и с тех пор с ней не  разлучавшаяся.  Видя,  что  спор
заходит слишком далеко, она попыталась утихомирить неразумный гнев  супругов
и перевести разговор  на  более  безопасную  тему.  -  Если  "Генриетта"  не
подходит для королевы Англии, не лучше ли взять второе имя ее  величества  -
Мария? Я знаю, что ваше величество великодушны и, конечно, станете  называть
мадам Генриеттой, когда окажетесь с ней наедине, но "королева Мария"  станет
ее официальным титулованием, если,  разумеется,  ваше  величество  согласны.
Мария, Мэри - ведь английское имя, не так ли?
   Женщина низко присела.
   - Неплохо придумано, - кивнул король, довольный, что добился своего.
   Герцог Бакингем был вне себя от радости, но, впрочем, по совершенно  иной
причине. У  англичан  хорошая  память,  и  не  многие  успели  забыть  Марию
Кровавую, последнюю королеву-католичку, залившую страну кровью протестантов.
Ее ненавидели, и часть этой ненависти, несомненно, перейдет на новую Марию.
   Он ехидно ухмыльнулся.
   На  открытии  сессии  парламента  королева  не  сочла  нужным  появиться,
поскольку ее духовник, епископ де Менд, ошибочно посчитал, будто  это  нечто
вроде религиозной церемонии,  присущей  исключительно  англиканской  церкви.
Король рвал и метал. Члены парламента были глубоко оскорблены и выделили его
величеству всего лишь седьмую часть запрошенной им суммы. Он объявил перерыв
в заседаниях и переехал вместе со всем двором в  Хэмптон-Корт,  поскольку  в
Лондоне все еще не утихла чума.
   Бакингем продолжал всячески вредить королеве, утверждая,  что  ее  одежда
слишком роскошна, а  прически  -  чересчур  вызывающие  для  англичанки.  Он
постоянно чернил ее действительно вспыльчивый характер и советовал Генриетте
быть скромнее и покориться мужу, иначе тот отошлет ее во Францию.  Потом  он
снова попытался получить места при дворе королевы,  но  уже  не  только  для
сестры, но и для жены, и племянницы. Королева, естественно, возмутилась,  но
на этот раз пожаловалась мужу. Карл спешно отбыл на  охоту,  чтобы  избежать
очередной стычки, а в его отсутствие графиня Денби посмела устроить в покоях
ко