ратрица. - Осталась ли у вас там семья?
   - Да, - ответила Кейлин. - Я иногда скучаю по Британии, ваше  величество.
Я была счастлива там, но... - добавила она  с  милой  улыбкой,  -  теперь  я
счастлива здесь с моим дорогим господином Аспаром. Там, где он,  -  там  мой
дом.
   - Хорошо сказано, госпожа! - одобрил император, улыбаясь ей.  -  Как  она
очаровательна, - продолжил Лев, когда счастливая пара вернулась в свою ложу.
- Думаю, Аспар - счастливый человек.
   Джастин Габрас предупреждающе сжал руку жены, чувствуя,  что  она  готова
взорваться от злости.
   - Дыши глубже, Флацилла, - попытался он ее  успокоить,  -  и  контролируй
свой  скверный  характер.  Если  нас  отстранят  от   двора   из-за   твоего
неуправляемого поведения, ты сильно раскаешься в этом, клянусь!
   Пятна гнева постепенно сошли с ее лица и шеи, и, с  трудом  глотнув,  она
кивнула в знак согласия.
   - Я  не  буду  счастлива,  пока  не  найду  способ  отомстить  Аспару,  -
прошептала она.
   - Пусть будет так, моя дорогая, - сказал он. - Ничего не поделаешь.
   - Толстую корову сейчас хватит удар, - злорадно  хихикала  Касия  в  ложе
Аспара. - Она вся красная от бешенства.
   Что вам говорили император с императрицей,  отчего  она  пришла  в  такую
ярость?
   - У нее нет причин злиться на нас, - сказала Кейлин,  а  затем  повторила
беседу, которую имела с царской четой.
   Внезапно затрубили трубы, и Касия взволнованно воскликнула:
   - О, состязания снова начинаются! Я побывала вчера с  подругой  Марой  на
вилле Максима и видела там гладиаторов. Джастин Габрас снял  виллу  на  весь
срок их пребывания. Туда никого не  допускают.  Он  сказал,  что  гладиаторы
должны иметь все самое  лучшее,  пока  находятся  в  Константинополе.  Иоанн
гордится этими красивыми молодыми людьми, а Фока, как мне сказали, все время
улыбается - ведь Габрас  хорошо  заплатил  ему.  Подожди,  пока  не  увидишь
чемпиона, которого называют Саксонцем! Я никогда  прежде  не  видела  такого
красивого мужчину. Кастор, Поллукс и Аполлон бледнеют в сравнении с ним.  О!
- завизжала она. - Вот они!
   Гладиаторы вошли строем на ипподром и, обойдя  круг,  остановились  перед
ложей императора. Подняв кверху оружие, они хором  салютовали  императору  и
своему великодушному патрону.
   - Идущие на смерть приветствуют вас!
   - Это Саксонец. - Касия указала на самого высокого мужчину  в  группе.  -
Разве он не великолепен?
   - Что ты видишь? - улыбнулась Кейлин. - Ведь забрало фактически закрывает
лицо.
   - В самом деле, - согласилась Касия, - но ты увидишь,  я  права.  У  него
золотистые волосы и голубые глаза.
   - Саксонцы все такие, - ответила Кейлин. Аспар наклонился к Кейлин:
   - Первые бои - с тупым оружием. Сейчас  не  будет  крови,  и  ты  сможешь
получить представление об их мастерстве.
   - Это еще ничего, - сказала Кейлин. - Эти мужчины должны сражаться до тех
пор, пока только один останется живым?
   - Нет, - объяснил Аспар. - Смертельными будут только шесть  боев.  Именно
столько гладиаторов Габрас купил  в  особой  команде.  Два  смертельных  боя
пройдут сегодня, два завтра и два в  последний  день  состязаний.  Саксонец,
непобедимый чемпион, сражается сегодня  и  в  последний  день.  Его  главный
соперник, человек по прозвищу Гунн, должен сражаться все три  дня.  Если  он
уцелеет в первые два дня, ему, вероятно, придется встретиться с Саксонцем  в
последний день. Это будет завершающий бой.
   - Я с ужасом думаю о том, что кто-то должен умереть, - сказала Кейлин.  -
Они - молодые люди. Почему это происходит  вопреки  учениям  церкви?  Почему
разрешают такое варварство? Впрочем, патриарх и все его священники сидят  по
правую руку от императора и наслаждаются этим зрелищем.
   Аспар мягко притронулся к ее руке:
   - Помолчи, любовь моя, тебя могут услышать. Смерть  -  это  только  часть
жизни.
   Началась схватка. Молодые люди с маленькими щитами и тупыми мечами бились
друг с другом в групповом сражении. Толпе нравилось это, но в  конце  концов
зрители начали уставать от имитации боя.
   - Давай Саксонца!  Давай  Гунна!  -  кричали  они.  Трубы  возвестили  об
окончании первого сражения, и бойцы покинули арену. Вперед  вышли  несколько
человек и  заровняли  площадку.  На  ипподроме  на  несколько  долгих  минут
воцарилась тишина. Внезапно ворота распахнулись и вперед вышли два человека.
Толпа возбужденно зашумела.
   - Это Гунн, - сказал Аспар. - Он будет сражаться с трасианцем.
   - У него нет оружия, - заметила Кейлин.
   - Ему  ничего  не  нужно,  кроме  кожаных  наплечников,  любовь  моя.  Он
сражается с сетью. Помимо сети, у него есть кинжал и копье. Я думаю, человек
с сетью - самый опасный гладиатор.
   Трасианец, на котором был шлем и латы на обеих ногах, держал в руках  щит
и кривой меч.  Они  показались  Кейлин  невзрачной  парой,  пока  не  начали
сражаться. Гунн бросил свою сеть, но трасианец отступил в сторону и, прыгнув
навстречу противнику, взмахнул мечом. Хитрый Гунн,  очевидно  предвидя  этот
маневр, мгновенно отскочил, и лезвие трасианца лишь  слегка  оцарапало  его.
Мужчины отступали назад и сходились,  а  толпа  кричала,  поддерживая  своих
фаворитов. Наконец, когда Кейлин начала думать, что свирепость  этих  бойцов
явно переоценена, Гунн подпрыгнул и ловким  движением  изящно  бросил  сеть.
Трасианец, не сумевший увернуться, запутался в сетке.  Он  отчаянно  пытался
разрубить ее своим мечом,  а  толпа  пронзительно  кричала,  страстно  желая
крови. Гунн воткнул  свое  копье  в  землю,  вытащил  кинжал  и  кинулся  на
барахтающегося человека. Все  произошло  так  быстро,  что  Кейлин  была  не
уверена, видела ли она то, что случилось, но песчаная площадка  арены  вдруг
окрасилась кровью, когда Гунн перерезал сопернику глотку,  а  потом  победно
поднялся под громкие крики одобрения.
   Он был человеком среднего роста, могучего  телосложения,  бритый,  только
лошадиный хвост темных волос, плотно стянутых кожаным ремнем, торчал у  него
на голове. Он широким шагом обошел площадку по кругу,  очевидно  считая  это
своим долгом. Пока он совершал круг почета, вперед выбежали  какие-то  люди;
двое из них уволокли  безжизненное  тело  трасианца  с  арены  через  Ворота
Смерти, двое других забросали кровь свежим песком и энергично разровняли его
граблями.
   Кейлин была ошеломлена.
   - Это так быстро, - пробормотала она. - Какое-то время  трасианец  храбро
защищался, а в следующий момент уже был мертв. Он даже не вскрикнул.
   - Гладиаторы обычно не бывают жестокими по  отношению  друг  к  другу,  -
заметил Аспар. - Чаще всего они друзья или просто хорошие  знакомые,  вместе
живут, едят, спят и принимают женщин. Смертельные схватки в настоящее  время
редки, и Джастин Габрас, должно быть, хорошо заплатил  за  них.  Или,  может
быть, гладиаторы просто отчаянные люди,  которые  ни  о  чем  не  заботятся.
Что-то вроде этого.
   - Я хочу домой, - сказала Кейлин тихо.
   - Ты не можешь сейчас уйти!  -  воскликнула  Касия.  -  Вот-вот  начнется
последняя схватка дня, выступает сам чемпион. Гунн - любитель в сравнении  с
Саксонцем. Если схватка станет слишком кровавой, ты можешь не  смотреть,  но
ты должна увидеть его без шлема. Он  бог,  я  тебе  говорю!  -  восторгалась
Касия.
   Аспар, засмеявшись, повернулся к Василию:
   - Думаю, пора побеспокоиться о Касии, мой  старый  друг.  Она,  очевидно,
увлечена, даже очарована, я бы сказал, этим гладиатором.
   - На него приятно посмотреть, - ответила  Касия  прежде,  чем  принц  мог
что-либо сказать, - и я обычно отмечаю красивые лица и тела у  всех  мужчин,
подобных Саксонцу. Больше ничего,  ни  ума,  ни  культуры.  После  того  как
насладишься играми в роще Купидона, приятно полежать на спине  и  поболтать,
не так ли, мой господин?
   Василий молча кивнул, но глаза его заблестели.
   - О, посмотрите! - продолжала Касия. - Вот и бойцы. Мне  не  хотелось  бы
быть на месте несчастного парня, сражающегося с Саксонцем. Он должен  знать,
что у него нет шанса.
   - Как жаль его, - ответила Кейлин подруге. - Как  ужасно  знать,  что  ты
стоишь перед лицом смерти в такой прекрасный, светлый день!
   Касия выглядела смущенной, но затем весело сказала;
   - Ну, всегда есть шанс! Если только повезет, он может победить  чемпиона.
Разве это не захватывает? В любом случае это  великолепное  зрелище,  можешь
быть уверена.
   Саксонец и его противник были вооружены. Каждый был в шлеме  с  забралом,
каждый имел толстый нарукавник на правой руке и латы только на  левой  ноге.
Талию опоясывали ремни. В руках они держали продолговатые  щиты  и  короткие
мечи. Их схватка должна  была  проходить  в  очень  тесном  соприкосновении.
Поприветствовав императора и своего патрона, они тотчас начали бой. Несмотря
на свои переживания, Кейлин была захвачена этой схваткой.
   Слышался лязг металла, когда противники  сталкивались  и  отражали  удары
своим оружием. Вскоре Кейлин поняла, что бой не  такой  уж  равный,  как  ей
показалось сначала. Соперник Саксонца  уступал  ему  в  мастерстве.  Чемпион
прыгал  и  кружился,  умышленно  совершая  ряд  маневров,  чтобы   доставить
удовольствие толпе. Дважды  противник  оказывался  открытым  для  атаки,  но
Саксонец делал ложные выпады, чтобы отвлечь внимание. Наконец  толпа  поняла
это и начала вопить, выкрикивая оскорбления.
   - Ему нет равных, - заметил  Василий.  -  Он  пытается  показать  хорошее
представление, а они жаждут крови. - "Ну, сейчас они получат ее,  -  подумал
он. - Саксонца берегут на последний день, вместо того чтобы  использовать  в
сражениях два дня. Габрас, очевидно, хочет побольше заработать".
   Теперь схватка приняла другой характер, поскольку Саксонец стал энергично
атаковать соперника, в то время как тот  отчаянно  боролся  за  свою  жизнь.
Чемпион, однако, решил больше не тянуть. Он безжалостно гонял противника  по
арене, а тот, получив несколько ударов, старался закрыться  щитом.  Саксонец
сыпал удар  за  ударом,  пока  наконец  его  противник  не  упал  на  спину,
изможденный, и не выронил щит из своих рук. Саксонец мгновенно  пронзил  его
сердце  мечом.  Затем  прошел  по  арене   под   аплодисменты   зрителей   и
приветствовал императора окровавленным оружием.
   - Сними шлем.  Саксонец,  -  сказал  Джастин  Габрас  надменно,  -  чтобы
император мог видеть твое лицо, поздравляя тебя с победой.
   Саксонец снял шлем.
   - Со слабым бойцом - это не победа, господин. Однако через два дня я буду
сражаться с Гунном. Я принесу вам его голову  на  золотом  подносе  и  тогда
приму поздравления за настоящую победу.
   - Ты не боишься смерти? - спросил император тихо.
   - Нет, ваше величество, - ответил Саксонец. - Я  уже  потерял  все  самое
дорогое, что имел. Что такое смерть, как не бегство? Но боги пока не желают,
чтобы я умирал.
   - Ты не христианин. Саксонец?
   - Нет, ваше величество. Я поклоняюсь Вудену и Зору. Они мои  боги,  но  я
думаю, боги не интересуются такими маленькими людьми, как я,  иначе  у  меня
было бы то, что я желаю всем сердцем.
   Кейлин не отрываясь смотрела на Саксонца, как загипнотизированная. Она не
могла слышать, о чем идет речь, но понимала, что он говорит, по  его  губам.
Не может быть. Он похож на Вульфа, но этого просто не может  быть!  Вульф  в
Британии, на их землях, с новой женой и ребенком. Этот человек не  мог  быть
Вульфом Айронфистом, и все же... Ей надо услышать  его  голос,  увидеть  его
поближе.
   - Я говорила тебе, он великолепно сложен, - самодовольно мурлыкала Касия.
- Даже потный и грязный, он красив, не правда ли, Кейлин? Кейлин? Кейлин!  -
Она дернула подругу за рукав.
   - Что? Что такое, Касия? Что ты сказала? Я не расслышала. Прости меня.  Я
отвлеклась на минуту. Касия захихикала:
   - Я вижу, конечно, но почему? Кейлин улыбнулась.
   - Да, он красивый парень, -  ответила  она,  взяв  себя  в  руки,  -  но,
несмотря на все это, мне не нравятся бои гладиаторов.
   - Мой господин Аспар! - В ложу  вошел  стражник.  -  Император  хотел  бы
поговорить с вами.
   Аспар поспешно вышел из ложи. Через несколько минут он вернулся.
   - Кейлин, - начал он, - сюда прибыли эмиссары  из  Адрианополя.  Кажется,
перемирие с каждым часом становится все более хрупким, снова возникла угроза
столкновения между  религиозными  общинами.  Я  попытаюсь  уладить  конфликт
здесь, во дворце, вместе  с  Львом  сегодня  вечером.  Не  возражаешь,  если
поедешь домой одна, любовь моя?
   Кейлин кивнула головой. На самом деле она  почувствовала  облегчение.  Ей
требовалось   время   подумать.   Сходство   между   Саксонцем   и   Вульфом
поразительное, хотя его волосы светлее, чем пшеничные локоны Вульфа.
   - Возьми паланкин, - обратилась она к Аспару. - Когда бы ты ни отправился
домой, тебе понадобится транспорт. Я поеду  с  Касией  к  ней,  а  потом  ее
паланкин доставит меня на виллу Маре.
   - Конечно, - согласилась Касия. -  Кейлин  всегда  очень  практична,  мой
господин. Василий, любовь моя, ты заедешь ко мне на ужин?
   - Не могу, - ответил он с сожалением. - Моя сестра  настаивает,  чтобы  я
остался в ее компании сегодня вечером, ведь она принимает  патриарха.  Может
быть, я приду позднее, моя милая. Тебя это устроит?
   - Нет, - сказала Касия, - думаю, нет, мой господин.  Если  ты  не  можешь
приехать на ужин, я воспользуюсь этим и высплюсь. Я не могу  этого  сделать,
когда ты со мной, - добавила она, чтобы смягчить свой отказ. Поднявшись, она
поцеловала его. - Пойдем, Кейлин. А то будет трудно пробираться через толпу.
Арена пустеет, как чаша, наполненная вином.
   - Удачи, мой господин, - пожелала Кейлин Аспару. Он  наклонился  и  нежно
коснулся губами ее губ.
   - Когда я смотрю на тебя, любовь моя, -  сказал  он,  -  моя  преданность
долгу становится все слабее и слабее.
   - Не обманывай меня! - Кейлин улыбнулась. - Империя - твоя первая любовь,
я хорошо знаю это. Я согласна делить тебя с Византией, мой милый.
   Он тоже улыбнулся:
   - Тебе нет равных среди женщин, Кейлин Друзас. Я счастлив, любя тебя.
   Кейлин и Касия покинули ипподром в большом и удобном паланкине.
   - Почему ты отказалась принять принца попозже? - спросила Кейлин подругу.
- Я думаю, он действительно любит тебя.
   - Я не хочу цепляться за Василия, как лоза, - сказала Касия. - А также не
хочу, чтобы Василий злоупотреблял моей любовью к нему.  Я  любовница,  а  не
жена. Я не хочу довольствоваться только частью вечера на его усмотрение. Мне
нужен весь вечер. Несомненно, он знал заранее, что будет сегодня с  сестрой,
но не  сказал  мне.  Он  предполагал,  что  я  стану  дожидаться  его,  а  я
отказалась, разве я не права?
   Кейлин не ответила, и Касия, внимательно посмотрев на нее, добавила:
   - Ты слышала, о чем я говорю? Что с тобой, Кейлин? Кейлин  вздохнула.  Ей
надо с кем-то поделиться, и Касия ее единственная подруга.
   - Это Саксонец, - сказала она.
   - Да, он великолепен! - согласилась Касия.
   - Не в этом дело, - ответила Кейлин.
   - Тогда в чем же?
   - Мне кажется, что Саксонец - это Вульф Айронфист.
   - Твой муж из Британии? Ты уверена? О боги!
   - Я не уверена, Касия, - сказала Кейлин возбужденно, - но я должна  знать
точно! Мы поженились,  потому  что  он  устал  от  сражений  и  хотел  вести
спокойную жизнь. Мои земли привлекли его внимание ко мне. Все эти  месяцы  я
думала, что Вульф Айронфист в Британии. Я даже решила,  что  теперь  у  него
другая жена и есть ребенок. Мне надо знать, кто  этот  человек  по  прозвищу
Саксонец! Я так или иначе должна узнать правду.
   - О, Кейлин, ты хочешь открыть ящик Пандоры, - предупредила  Касия.  -  А
что, если этот человек окажется Вульфом Айронфистом? Что ты  будешь  делать?
Ты все еще любишь его? А как же Аспар?
   - Не знаю, что и сказать, Касия. У меня нет ответов на  твои  вопросы.  Я
должна знать,  действительно  это  он  или  глаза  обманывают  меня.  -  Она
выглядела такой растерянной, что сердце Касии дрогнуло.  -  О,  что  же  мне
делать? - Кейлин заплакала.
   - Хорошо! - Касия оживилась. - Мы должны удовлетворить твое  любопытство,
не так ли? - Отодвинув шторки паланкина, она высунулась и  позвала  главного
носильщика:
   - Отправляйся на виллу Максима, Петр!
   Кейлин открыла рот:
   - О нет, Касия! Ты сошла с ума! Что, если меня увидят?  Особенно  сейчас,
когда я должна выйти замуж за Аспара.
   - Кто нас увидит? - усмехнулась Касия.  -  Иоанн  и  Фока  закрыли  виллу
Максима для постоянных клиентов, пока гладиаторы развлекаются там. Я  пойду,
а ты останешься в паланкине с плотно закрытыми шторами. Я отыщу Иоанна, а он
найдет способ узнать, является ли Саксонец твоим Вульфом Айронфистом. Мы  не
станем рисковать, - пообещала Касия. - Потом ты сможешь спокойно отправиться
домой.
   - А что, если это Вульф? - Кейлин не  находила  себе  места.  Лицо  Касии
стало серьезным.
   - Ну тогда, подруга, ты должна решить, чего же ты хочешь - красивого,  но
дикого Саксонца, который, очевидно, без гроша в кармане и  желает  рисковать
своей жизнью на арене, или образованного, богатого первого патриция империи.
На твоем месте, Кейлин Друзас, я бы повернула  носилки  назад  и  немедленно
отправилась на виллу Маре. Если бы такой мужчина, как  Флавий  Аспар,  любил
меня, я бы каждое утро, проснувшись, благодарила Бога  всю  свою  оставшуюся
жизнь. Думаю, ты сошла с ума, так испытывая судьбу. Позволь  сказать  Петру,
чтобы он повернул. Я поеду с тобой домой и составлю компанию на этот  вечер.
Саксонец не может быть Вульфом Айронфистом.
   - Я должна знать, Касия. Увидев его на расстоянии, я  стала  сомневаться.
Если я не разрешу эти сомнения, как могу я брать обязательство  быть  верной
Аспару? Что, если Саксонец не Вульф, но однажды в будущем Вульф  появится  у
моего порога? Что, если я все еще люблю его?
   - Боги не допустят этого, глупое создание! - воскликнула Касия.
   Паланкин продвигался вдоль Мизы,  а  затем  по  широким  улицам.  Женщины
молчали. Касия теребила тонкими пальцами платье. Она уже  раскаивалась,  что
затеяла все это. Не  только  Кейлин  открывала  ящик  Пандоры.  Она  глубоко
вздохнула. Ничего не выйдет из этого. Кейлин волновалась, как невеста  перед
свадьбой, и была ужасно бледна. Однако  и  Касия  начала  нервничать,  когда
паланкин опустился и главный носильщик отодвинул шторы, показывая,  что  они
уже во дворе виллы Максима. Кейлин, протянув руку, ободряюще коснулась  руки
Касии.
   Касия кивнула:
   - Я поищу Иоанна. Оставайся здесь и ни в коем случае не  открывай  шторы.
Пусть все думают, что паланкин пуст. - Она сошла с изящных носилок. -  Петр,
никто не должен знать, что со мной спутница. Я быстро.
   - Хорошо, госпожа, - ответил он. Касия быстро прошла в великолепный атрий
виллы. Слуга вышел вперед, и его глаза широко  раскрылись,  когда  он  узнал
посетительницу.
   - Добрый день, Михаил, -  сказала  Касия.  -  Позови  хозяина  Иоанна.  Я
подожду его здесь. Ты был сегодня на состязаниях? - весело спросила  она.  -
Разве Саксонец не прекрасен?!
   Михаил позволил себе слегка улыбнуться. Касия имела свойство  производить
хорошее впечатление на мужчин. Он вежливо кивнул:
   - Сейчас, госпожа. Не хотите ли чего-нибудь  освежающего?  Жарковато  для
осени. Может быть, охлажденного вина?
   - Благодарю, не надо, - ответила Касия. - Я подожду хозяина Иоанна. - Она
села на мраморную скамью, наблюдая за тем, как удалялся слуга, и  размышляя,
сколько времени пройдет, прежде  чем  появится  Иоанн.  О  боги!  Зачем  она
предложила пойти сюда?
   В атрий вошел Иоанн, но, к ее большому огорчению, он  был  не  один.  Она
мысленно проклинала себя за глупость.
   - Касия, моя милая! - Иоанн расцеловал ее в обе щеки. - Что привело  тебя
сюда сегодня? Я очень удивлен, увидев тебя.
   - В самом деле, Касия, - промурлыкал Джастин Габрас. -  Я  тоже  удивлен.
Думаю, и принц Василий также удивился бы.
   -  Нет,  не  удивился  бы,  -  ответила  Касия  спокойно,  вновь  обретая
хладнокровие.  -  Я  поль