на  все
протесты, и даже притащила из комнаты еще два табурета.
   - Завтра обязательно отправляйся в Гленкирк, - наказывала она, - и  скажи
папе, что нам нужны морковь, лук-репка и лук-порей. Нельзя же всю зиму  жить
без овощей!
   - Почему нет, миледи? Хорошая еда, -  удивился  шотландец.  -  Но  герцог
велел во всем вам угождать, поэтому я, разумеется, так и сделаю. Пока погода
хорошая, можно не раз съездить туда и обратно. Может, что еще захватить?
   - Груши! Они хорошо сохранятся в прохладе! - сообразила Индия.
   - И соленья! Неплохо бы немного джема! Люблю хлеб с  джемом,  -  добавила
Фортейн.
   - Проверь, Мегги, вдруг что еще понадобится, - велела Индия.
   После ужина горец поднялся из-за стола.
   - Пора спать. Оставляю вам колли. Заприте на засов  обе  двери,  особенно
черный ход, миледи. Я буду спать в конюшне на сеновале. Там есть клетушка.
   - Ты не замерзнешь? - встревожилась Индия.
   - Нет, я прижмусь к гончей - она меня согреет.  -  Он  чуть  улыбнулся  и
вышел. Мегги поспешно задвинула засовы.
   Женщины разместились  в  спальне.  Сестры  заняли  кровать,  а  горничная
выдвинула раскладную койку.  Колли  легла  на  лестничной  площадке,  словно
охраняя хозяек, пока наконец сон не сморил и ее.
   Назавтра небо по-прежнему было ясным. Позавтракав  овсяными  лепешками  и
элем, Дайармид спустился в Гленкирк,  спеша  поскорее  выполнить  поручение.
Мегги принялась приводить в порядок кухню, пока Индия и Фортейн  совали  нос
во  все  углы.  Их  усилия  увенчались  успехом:  в  кухонной  нише  нашлась
объемистая дубовая лохань, а в сундуке наверху - женская одежда.
   - Это мамина, как по-твоему? - поинтересовалась Индия.
   - Нет, - покачала  головой  Фортейн,  восхищаясь  безрукавкой  из  тонкой
оленьей кожи с роговыми, оправленными в  серебро  пуговицами.  -  Мама  куда
ниже, и, кроме того, очень уж старая вещица. Да к тому же  мама  никогда  не
носила ничего подобного, для этого она слишком большая модница. - И девушка,
примерив безрукавку, объявила:
   - Наверное, ее забыла здесь леди Стюарт-Хепберн. Говорят, она  скрывалась
здесь от своего первого мужа, тогда еще жениха, когда отказывалась  выходить
за него. Пожалуй, заберу ее себе. Будет в чем охотиться.
   - Тебе идет, - улыбнулась Индия, но тут же затаила дыхание и оцепенела.
   - Что с тобой? - перепугалась Фортейн при виде ошеломленного лица сестры.
   - Он шевельнулся! - прошептала та. - Ребенок впервые шевельнулся во  мне,
Фортейн!
   И она, разразившись слезами, тяжело села на верхнюю ступеньку.
   - Черт, черт, черт! Мое дитя ожило, а отец никогда его не узнает! Это так
несправедливо, Фортейн! Так нечестно!
   - Ты почти не упоминала о муже,  -  заметила  Фортейн',  садясь  рядом  и
обнимая сестру. - О, Индия, ты очень его любила? Какой он был? Красивый?
   Индия всхлипнула и по-детски вытерла нос рукавом.
   - Очень. Высокий, черные как смоль волосы, и глаза  как  сапфиры.  Прямой
нос, бородка, а рот... О, как он умел целовать!
   - Это приятно? - допытывалась Фортейн.
   - Восхитительно! Невозможно объяснить. Однажды ты поймешь.., в  тот  час,
когда обретешь любимого.
   - Надеюсь, - мечтательно вздохнула Фортейн. Вскоре жизнь в домике вошла в
спокойное русло. Раньше Индия  и  Фортейн,  по  праву  рождения  и  высокого
положения, не делали никакой  работы  по  дому,  теперь  же  поднимались  на
рассвете, и Фортейн отправлялась собирать яйца и выгоняла коров на маленькое
пастбище. Пока не лег снег, скотина могла пастись, но  с  наступлением  зимы
придется запереть животных в хлев. Индии поручалось накрывать стол к обеду и
складывать в корзину грязное белье. Но женщины старались  освободить  ее  от
дел, опасаясь, как бы это не повредило ребенку.
   Иногда Фортейн вместе с Дайармидом ездили в лес,  поохотиться  на  мелкую
дичь. Днем Индия и Мегги гуляли в чаще или в высокогорных  лугах.  Служанка,
помимо всего прочего, стирала, готовила и убирала. Сестры, однако, старались
содержать спальню в порядке  и  не  разбрасывали  одежду.  Каждое  утро  они
взбивали перину, как научила Мегги,  и  стелили  постель.  Все  эти  занятия
помогали скрасить долгие, бесконечные часы. По требованию Фортейн, из  замка
прислали лютню, и вечерами девушка подолгу играла, а они пели жалобные песни
о неразделенной любви, великих битвах, королях и героях. Дайармид подыгрывал
на волынке, так что скучать было некогда.
   Подобно своему брату, Рыжему Хью, горец  был  немногословен,  но  добр  и
заботлив, да еще и собой хорош: длинные каштановые волосы,  связанные  сзади
кожаным ремешком, янтарно-карие глаза, короткая бородка  и  саженные  плечи.
Девушки так и млели при виде его высокой фигуры, но жениться он  не  спешил.
Ему доставалось больше всех, поскольку мужчин, кроме него, здесь не  было  и
приходилось к тому же терпеть женские капризы. Но долго он в одиночестве  не
остался. Питая к дочерям герцога самое искреннее почтение, Дайармид, однако,
ухитрился в два счета подружиться с Мегги. С первыми лучами солнца огонь уже
пылал в камине, а когда Мегги спускалась вниз, чтобы печь лепешки,  в  кухне
уже стояли ведра с водой. Если  с  Индией  и  Фортейн  он  едва  обменивался
двумя-тремя фразами за день, то с Мегги болтал без умолку  и  постоянно  при
этом краснел.
   - Кажется, ты одержала победу, - подшучивала Индия над служанкой.
   Мегги строптиво фыркала, пытаясь скрыть улыбку.
   Снег пошел как раз перед Рождеством. Проснувшись, они выглянули в окно  и
не узнали знакомые места.  Белые  снежинки  медленно  кружились  в  воздухе.
Дайармид отыскал рождественское полено, притащил в дом в самый  сочельник  и
сунул в камин, где оно весело горело почти два  дня.  Обитатели  А-Куила  по
очереди рассказывали рождественские истории и пели гимны. Они даже  разожгли
костер на вершине  холма  в  Двенадцатую  ночь  и  наблюдали,  как  повсюду,
насколько хватало глаз, вспыхивает один огонек за другим. Обитатели  А-Куила
не на шутку увлеклись, пытаясь  определить,  какой  из  костров  принадлежит
Гленкирку.
   Зима хозяйничала вовсю. Индия настояла, чтобы  Дайармид  спал  в  большой
комнате перед камином. В конюшне стоял ужасный холод. Даже коров, лошадей  и
кур перевели в маленький хлев, пристроенный к дому со стороны  кухни.  Запах
навоза воцарился на первом этаже, но ни Индию, ни Фортейн это не  волновало.
Главное - выжить!
   К февралю дни снова  стали  длиннее,  но  погода  по-прежнему  оставалась
холодной, а снегу навалило чуть не до крыши. В марте зарядили дожди  пополам
со снегом. Индия уже с трудом передвигалась, а  живот  доходил  едва  не  до
подбородка, но она ни разу не пожаловалась, только  часто  клала  ладонь  на
взбухшее чрево с самым мечтательным выражением на лице. Интересно,  на  кого
будет похож мальчик? Она ничуть не сомневалась, что родится сын. Как назвать
его? Кейнан по рождению был европейцем, но больше она ничего о нем не знала.
Настоящее имя и происхождение мужа оставались  для  нее  тайной,  иначе  она
назвала бы свое дитя в честь отца...
   - Пусть будет Роуэн, как наш папа, - решилась она наконец.
   - Роуэн? А фамилия? - вырвалось у Фортейн.
   - Возьмет мою, - спокойно ответила Индия. - Роуэн Линдли! Мне нравится!
   - Но что ты будешь делать после того, как Роуэн Линдли появится на  свет?
Неужели по-прежнему будешь стремиться уехать и жить  одна?  -  встревожилась
Фортейн.
   - Именно. Я не навлеку позор на свою семью, особенно на  сестер.  Им  еще
замуж выходить, так что мне лучше исчезнуть.
   - Черт возьми! Неужели ты думаешь, будто мне не все равно, что  скажут  и
подумают люди? Я леди Фортейн Линдли, дочь покойного маркиза Уэстли, богатая
наследница, и тот, кто не любит мою семью, всех ее членов, может убираться к
дьяволу. Подумай, Индия. Нам досталось великое наследие. Наш дед был грозным
правителем  огромной  страны,  бабка  перехитрила  могущественную  королеву,
дожила  до  преклонных  лет,  да  еще  и  рассказала  внукам  эту  почти  не
правдоподобную историю. Какой незаурядной особой была мадам Скай!,  В  наших
жилах течет ее  кровь.  Женщины  нашего  рода  живут  по  своим  собственным
правилам и законам. Мы не жеманные набожные дурочки, которые  влачат  жалкое
существование и грешат исподтишка. Мы делаем что хотим, и пусть провалится в
ад тот, кто осмелится нас осудить! Индия разразилась смехом.
   - Ты не представляешь, как я скучала по тебе, Фортейн!
   - Еще бы! Ведь я твоя сестра, -  самоуверенно  объявила  та,  но  тут  же
вскочила:
   - Послушай, дождь почти перестал. Бери плащ, погуляем немного!
   - Только снимите башмаки, когда вернетесь, - предупредила Мегги, окидывая
их строгим взглядом. - Не позволю заляпать чистые полы!
   - Пойдем с нами, - попросила Индия.
   - Я не утка, миледи, - проворчала Мегги, - и кроме того, нужно же кому-то
готовить обед! Тушеный кролик!
   - Опять! - взмолились сестры.
   - Радуйтесь, что весна недалеко, -  резко  бросила  Мегги.  -  Сегодня  я
почистила последнюю морковку, да  и  лука  больше  нет.  Почти  все  припасы
кончились, и если бы Дайармид не поймал в силок кролика, обошлись бы  хлебом
и сыром.
   Сестры вышли из дома и направились к высокогорному  лугу.  Легкая  морось
прекратилась, и солнце робко выглядывало из-за  редеющих  туч.  Прошло  часа
два, прежде чем они переступили порог, жадно  втягивая  ноздрями  аппетитный
запах жаркого. Индия стала медленно взбираться по узким  ступенькам,  мечтая
прилечь и отдохнуть. Она очень устала, а спина невыносимо ныла.
   Едва голова ее коснулась подушки, как Индия провалилась в сон.  Разбудила
ее пронизывающая, рвущая тело боль.
   - Мегги! Фортейн! - вскрикнула она, силясь сесть.
   Услышав пронзительные вопли, девушки мигом  взлетели  на  второй  этаж  и
бросились в спальню. Хватило одного взгляда, чтобы понять: начались роды.
   - Ты знаешь, что делать? -  запаниковала  Фортейн.  Мегги  поежилась,  но
кивнула:
   -  Кажется,  да.  Я  видела,  как  ма  рожала  последнего  ребенка.   Нам
понадобятся горячая вода, чистые тряпки, и  ради  Бога,  немедленно  пошлите
Дайармида за хозяйкой. Она захочет побыть с дочерью. Все это  может  длиться
часами.
   Фортейн метнулась вниз, наполнила  котел  водой  и  поставила  на  огонь.
Теперь нужно найти Дайармида..
   Горец, как всегда, был в конюшне и, увидев Фортейн, сразу  понял,  в  чем
дело.
   - Седлайте лошадь, мистрис Фортейн, и  поезжайте  сами.  От  меня  больше
толку здесь. Я сумею помочь Мегги, а девушкам, прошу прощения, не полагается
такое видеть.
   Фортейн, не споря, кивнула. Дайармид прав, и не стоит на него сердиться.
   - Я поставила воду греться, и в  буфете  у  камина  лежит  стопка  чистых
тряпок, приготовленных как раз на этот случай.
   Дайармид отправился  в  дом,  а  Фортейн  принялась  седлать  серого.  До
Гленкирка два часа езды, но  она  поспеет  туда  до  заката.  Маме  придется
подниматься на гору в темноте, но она не усидит дома.
   Фортейн надела узду на мерина, вскочила в седло и  выехала  на  тропинку,
ведущую в Гленкирк.
   Схватки были сильными и мучительными, но  сами  роды  не  заняли  и  двух
часов. Индия, бледная,  вся  в  поту,  сыпала  грязными  ругательствами,  от
которых щеки Мегги полыхали, а Дайармид усмехался в усы.
   - О, миледи,  невозможно,  чтобы  малыш,  впервые  придя  в  мир,  слышал
подобные слова! - молила Мегги.
   - Черта с два! - прорычала Индия. - Мне больно, больно,  гром  и  молния!
Почему этот негодник не хочет выходить?! А-а-а-а! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
   - Все идет как надо, девушка, - спокойно вставил Дайармид. - Когда  снова
начнутся потуги, тужься что есть сил. Индия кивнула.
   - Не думаю, что тебе следует здесь быть, - вскинулась Мегги.
   - Пусть остается! - огрызнулась Индия. - Он, очевидно, понимает  в  таких
вещах куда больше тебя! Кроме того, полагаю, что он не увидел ничего нового.
О-о-о-о!
   - Тужься, девушка! Тужься! Вот и молодец! - преспокойно объявил  Дайармид
тем же самым тоном, каким говорил с колли. - А  вот  и  головка  показалась,
темная как вороново крыло. Еще раз, девушка. Ну вот, почти все.
   Нагнувшись, он открыл рот младенца  и  пальцем  выковырнул  комок  слизи.
Ребенок вздохнул и закричал. Ему  вторила  Индия,  чувствуя,  как  крохотное
тельце выскальзывает из нее.
   - Он жив? Дайте мне увидеть его! - простонала она. Мегги ловко подхватила
младенца простынкой, завернула и положила на живот матери.
   - Вот он, миледи, - со слезами на глазах прошептала она. Индия прижала  к
себе сына, глядевшего на нее глазами Кейнана. Прозрачные струйки  ползли  по
лицу, падая на  крохотные  щечки.  Сердце  Индии  переполнилось  счастьем  и
благоговением к чуду, которое они создали вместе. Дитя перестало плакать.
   - Твое имя Роуэн Линдли, - прошептала она.
   - Отдайте паренька, миледи,  -  попросил  Дайармид.  -  Нужно  перерезать
пуповину, и пусть Мегги уберет послед. Больше я здесь не нужен.
   Он ловко  перерезал  пуповину,  завязал  узел  и,  ни  слова  не  говоря,
повернулся и вышел.
   - Спасибо, Дайармид. Мор-Лесли, - окликнула Индия. Мегги смыла с мальчика
кровь и обтерла теплым вином и маслом. Потом снова спеленала и отдала Индии,
которая вытолкнула послед в подставленный  горничной  тазик.  Мегги  уложила
малыша в колыбельку, помогла хозяйке сесть, вымыла, переодела  и,  усадив  в
кресло у огня, сменила постельное белье. Индия снова легла и прижала к груди
младенца. Служанка собрала грязные простыни, тряпки и направилась к двери.
   - Скоро вернусь с Вкусным горячим поссетом,  миледи,  и  тогда  положу  в
кроватку мастера Роуэна.
   Индия,  блаженно  улыбаясь,  укачивала  новорожденного.   Мечта   Кейнана
сбылась.., жаль, что слишком поздно. Она вглядывалась  в  крошечное  личико,
пытаясь найти сходство с отцом, но только глаза напоминали о муже.
   - Мы славно потрудились с тобой, Роуэн, сын Кейнана-реиса, - сообщила она
ему. Малыш закрыл глазки и мирно засопел на руках у матери. Индия  поглядела
в окно, на небо, расцвеченное яркими красками заката.
   Она почти дремала, когда вернулась Мегги с поссетом - смесью трав, яиц  и
нагретого красного вина. Служанка взяла  мальчика,  положила  в  колыбель  у
камина. Индия тем временем выпила подкрепляющий напиток и мгновенно заснула.
Мегги на цыпочках вышла из комнаты и спустилась вниз. Дайармид вопросительно
взглянул на девушку.
   - Они спят, - сообщила та. - Сейчас принесу ужин. Ну и денек выдался! Как
по-твоему, герцог с герцогиней приедут сегодня?
   - Разумеется. Миледи тревожится  за  дочь.  Думаю,  мистрис  Фортейн  уже
успела добраться до Гленкирка. Солнце только зашло. Пока еще  стемнеет!  Они
пустятся в путь с факелами. Собаки дадут знать об их приближении.
   Мегги положила  на  тарелки  жаркое,  хлеб  и  сыр.  Они  выпили  остатки
октябрьского эля за здоровье Роуэна Линдли.
   Дайармид помог Мегги вымыть посуду, и  они  долго  сидели  у  огня,  тихо
беседуя. Около полуночи громко залаяли собаки. Дайармид  поднялся  и  открыл
дверь. Между деревьями мелькали огоньки.
   Джеймс Лесли остановил коня у крыльца и спешился.
   - Родила? - коротко спросил он.
   - Несколько часов назад, милорд. Сильный, здоровый парнишка.
   - А моя дочь? - вмешалась подъехавшая Жасмин. - Как она?
   - Прекрасно, миледи.  Она  спит.  Зайдите  в  дом.  Мегги  все  расскажет
подробнее, - пригласил горец.
   - Позаботься о людях, - велел герцог и, взяв жену  под  руку,  переступил
порог.
   При виде хозяев Мегги почтительно присела.
   - Милорд! Миледи!
   Жасмин улыбнулась и, поспешив наверх, увидела  крепко  спящую  дочь.  Она
взглянула на новорожденного и восхищенно ахнула. Что за прелесть!
   - Мама! - внезапно окликнула Индия.
   - Милая, какой чудесный малыш! - тихо воскликнула Жасмин.
   - Его зовут Роуэн, - пробормотала Индия, снова погружаясь в сон.
   Сердце Жасмин болезненно сжалось. Дочь назвала крошку сына именем родного
отца. Вряд ли Индия помнит Роуэна Линдли - и все же  дала  малышу  его  имя.
Вытирая слезы, герцогиня Гленкирк сошла вниз.
   - Как девочка? - немедленно осведомился Джемми.
   -  Дремлет,  хотя  на  мгновение  очнулась.  Она  назвала  сына  Роуэном.
Прекрасное дитя!
   - Ты знаешь, что следует делать, - жестко бросил  герцог.  Красивое  лицо
казалось высеченным из камня.
   - Джемми, молю тебя во имя Господа, откажись от  своей  затеи!  Индия  не
простит! Ты именно этого хочешь? Чтобы дочь ненавидела тебя до конца жизни?
   - Жасмин, иного выхода у нас просто нет! Мы всю зиму спорили об этом. Как
иначе спасти  репутацию  Индии?  У  меня  попросили  ее  руки,  и  я  принял
предложение, кстати весьма выгодное, но ни один  мужчина  не  примет  в  дом
бастарда!
   - Мой внук - такой же бастард, как и я! - с горечью заметила Жасмин.
   - Но ее брак с язычником и это дитя не так легко объяснить.  Индия  будет
обвенчана, как только оправится после родов. Граф согласен  на  женитьбу  по
доверенности, и еще до осени она  уедет  в  Англию,  -  непререкаемым  тоном
объявил герцог и, смягчившись, добавил:
   - А помнишь, когда-то А-Куил был и нашим убежищем?
   - Не пытайся заговаривать мне зубы, Джемми,  -  презрительно  усмехнулась
жена.
   Мегги, ставшая свидетелем  обмена  репликами,  была  совершенно  сбита  с
толку, но сочла за лучшее не вникать в истинный смысл супружеской  беседы  и
побежала за вином. Осушив кубок, герцог велел служанке идти к  Индии.  Он  с
женой останутся здесь.
   Когда Мегги вошла  в  спальню,  малыш  тихо  захныкал.  Индия  немедленно
встрепенулась, и Мегги поднесла ребенка к  ее  груди.  Мальчик  насытился  и
снова  уснул.  Индия  что-то  тихо  приговаривала,  гладя  мягкие   негустые
волосики. Он будил мать еще дважды, и та не могла наглядеться на свое дитя.
   Первые лучи солнца робко заглянули  в  окна,  когда  на  пороге  появился
герцог Гленкирк. Индия пришла в себя как раз в тот момент, когда он  подошел
к колыбельке и, взяв ребенка, направился к двери.
   - Отдай мне сына! -  испуганно  вскрикнула  Индия,  и  Мегги,  спавшая  у
камина, проворно вскочила.
   - Ни за что! - изрек герцог. Стук подкованных сапог громом отдался в ушах
несчастной матери. Индия не  помня  себя  кое-как  выбралась  из  постели  и
устремилась за ним.
   - Отдай ребенка! - пронзительно вопила она. - Я убью  тебя,  если  с  ним
что-то случится! Отдай мое дитя!
   Герцог,  не  отвечая,  положил  проснувшегося  плачущего  внука  на  руки
Дайармиду Мор-Лесли.
   - Торопись, - обронил он. Горец закутал новорожденного и вышел  во  двор.
Индия, обессиленная, ослабевшая от горя, попыталась сбежать  по  ступенькам,
но ноги не держали ее. Она кубарем покатилась вниз, но тут  же  поднялась  и
попыталась броситься следом.
   - Верните его! Верните! - рыдала она. Но герцог загородил дверь и схватил
падчерицу за руки.
   - Пойми, родная, я стараюсь для тебя. Даю слово, о парнишке позаботятся.
   Он попытался ее обнять, но Индия с ужасом отпрянула, глядя на  похитителя
обезумевшим взглядом.
   - Убирайся от меня, ублюдок! Пошел прочь! Я хочу своего сына! Сына!
   Она бросилась на него и попыталась оттолкнуть, царапалась, кусалась, била
по лицу. Герцогу с трудом удалось усмирить несчастную.
   - Жасмин, - позвал он, - отведи свою дочь наверх. Ей  нужно  отдохнуть  и
поправиться. Нельзя медлить со свадьбой!
   Жасмин пронзила мужа уничтожающим взглядом. Она в жизни не  предполагала,
что Джемми способен на подобную жестокость! Бесчувственный негодяй!
   - Как вы могли позволить ему сотворить такое, мадам? - рыдала  измученная
девушка. - Как могли позволить украсть у меня сына? Я никогда не прощу  вам.
Никогда! До самой смерти!
   Рухнув на пол, она зашлась в истерике.

Глава 18

   Ей холодно. Господи, как же ей холодно. Она навеки  оледенела  и  никогда
больше не оттает. Огонь, зажженный Кейнаном-реисом, потух, когда похитили ее
сына. Теперь Индия ничего не ощущала, кроме пустоты, безмерной пустоты, и ей
было все равно, жива она или умерла. Да и какая разница?