льшой недостаток - долгая  память  на
обиды.
   - Господи помилуй! Неужели ты не понимаешь,  Дагда,  что  я  не  в  силах
отогнать эти ужасные мысли? Эрик Длинный Меч спал с моей законной  женой!  Я
прощаю ей это, но разве могу забыть?!
   - Вы должны забыть, милорд. Возможно, вам стоит занять позицию  кельтских
предков. Наши тела - всего лишь оболочки, в которых души поселяются на время
жизни. В конце жизни мы уходим, сбрасывая свою оболочку, как змея сбрасывает
кожу. И важно не тело, а душа.  Телом  миледи  Мэйрин  может  владеть  сотня
мужчин, но никому ив них не удастся затронуть  ее  сердца  и  души,  которые
принадлежат вам одному, милорд. Неужели вы  допустите,  чтобы  ваша  гордыня
убила любовь, милорд? Подумайте об атом.
   И Жосслен думал об этом, скача на север вместе с гонцом, который прибыл в
Эльфлиа в середине  мая  и  пригласил  его  ко  двору  короля  Малькольма  в
Эдинбург, где находилась его потерянная супруга. Дагда настоял на том, чтобы
поехать с ними, и Жосслен не смог запретить: он  чувствовал,  что  нуждается
сейчас в силе духа этого ирландца, он стыдился своей слабости  и  знал,  что
все еще любит Мэйрин и всегда будет любить. Когда они прибыли в Эдинбург, им
первым делом сообщили, что этим утром королева  родила  крепкого,  красивого
мальчика. По пути Жосслен  узнал  от  гонца,  что  его  жена  появилась  при
шотландском дворе в  начале  января.  Когда  ее  представили  королеве,  она
бросилась к ногам Маргарет, умоляя о милосердии. История Мэйрин вызвала  при
дворе настоящий переполох, и королева Маргарет взяла Мэйрин под свою  опеку,
к большому гневу и возмущению Эрика, заявлявшего, что Мэйрин - его  законная
жена. Эти новости несколько приободрили Жосслена. Значит, Мэйрин  находилась
во  власти  своего  похитителя  сравнительно  недолго.  Учитывая,  что   они
торопились и путешествовали в суровую погоду, вполне  возможно,  что  Мэйрин
удалось избежать насилия.
   Но когда Мэйрин с сияющим от радости лицом бросилась ему  навстречу,  все
его надежды испарились, как дым: он увидел, что его жена беременна.  Жосслен
застонал почти  вслух.  Мало  того,  что  этот  дикарь  надругался  над  его
очаровательной колдуньей, он еще и сделал ей ребенка! И ради любви к  Мэйрин
Жосслену  теперь  придется  признать  незаконного  сына.  Впрочем,   Жосслен
понимал, что его жене тоже нелегко. Ведь ей придется родить этот плод своего
позора.
   - Жосслен, любовь моя!
   Жосслен раскрыл ей объятия и крепко прижал жену  к  груди.  Почувствовав,
как глаза его защипало от непрошеных слез, он на мгновение отвернулся, чтобы
скрыть эту слабость.
   - Ах, колдунья моя! - воскликнул он. - Я  уж  боялся,  что  никогда  тебя
больше не увижу!
   - Я беременна, - радостно проговорила она. - На сей раз родится  мальчик.
Наш сын Вильгельм! Я ожидаю его к Михайлову дню, не  позже.  Какое  счастье,
что у меня не случилось выкидыша по пути в Эдинбург!
   - Наш сын?! - ошеломленно повторил Жосслен. Мэйрин высвободилась  из  его
объятий и пристально взглянула ему в лицо.
   - Да, милорд. Наш сын, - твердо ответила она. Они  встретились  во  дворе
королевского замка, а затем вошли в зал, чтобы представить Жосслена  королю.
Путь им внезапно преградил насмешливо улыбающийся Эрик Длинный Меч.
   - Что скажешь о своей прелестной женушке и о сыне, которым я ее наградил,
Жосслен де Комбур?
   Жосслен с яростным ревом бросился на своего врага, пытаясь  схватить  его
за  горло,  но  два  человека  тут  же  встали  между  противниками,   чтобы
предотвратить стычку.
   - Нет, милорд! - услышал он голос Дагды.  Красный  туман,  застлавший  на
мгновение глаза Жосслену, рассеялся, и хотя гнев его не остыл,  рассудок  по
крайней мере вернулся к нему. Он увидел, что к шее Эрика приставил свой  меч
какой-то высокий, костлявый и длинноносый человек в темной шерстяной  тунике
до колен и в наброшенном на  одно  плечо  сине-зеленом  покрывале  с  узкими
белыми и красными лентами,  которое  придерживала  серебряная  эмалированная
булавка.
   - Энгус Лесли, лэрд  Гленкирка,  -  представился  незнакомец  с  радушной
улыбкой. - Ни к чему дарить нашему другу такую  легкую  смерть,  милорд.  Мы
ждали вас, чтобы полюбоваться, как вы будете его убивать.
   Жосслен не сдержал хохота.
   - По зрелом размышлении, Энгус Лесли, я  решил,  что  лучше  всего  будет
медленно нарезать этого вора на мелкие кусочки.
   - Прекрасно, приятель! Король намерен устроить из этого большой праздник.
   - Отпустите его, - сказал Жосслен. - Пока что я его не трону.
   Энгус Лесли вернул свой меч в ножны.
   Эрик потер шею, слегка поцарапанную лезвием, и, взглянув в лицо Жосслену,
вкрадчиво произнес:
   - Вы не ответили мне, милорд де  Комбур.  Что  вы  думаете  о  ребеночке,
которого родит от меня Мэйрин?
   - Лжец! - Мэйрин плюнула в его сторону, и глаза ее запылали гневом. -  Ты
целовал и тискал меня, этого я отрицать не стану, но ты ни разу не  проделал
того, от чего рождаются дети. Этот ребенок - от моего мужа. Он был  зачат  в
Йорке перед тем как ты меня похитил. Я готова поклясться в  атом  на  Святом
Распятии!
   Все  придворные  в  зале  обернулись  на  шум   голосов   и   внимательно
прислушивались к этой пикантной беседе. Многие верили Мэйрин,  поскольку  ей
верила королева Маргарет, но нашлись и недоверчивые,  полагавшие,  что  Эрик
Длинный Меч не мог не изнасиловать  свою  пленницу,  что  ребенок  Мэйрин  -
наверняка от Эрика и что она лжет мужу, чтобы защитить этого ребенка.
   - Мэйрин, здесь не место и не время для  подобных  разговоров,  -  сказал
жене Жосслен.
   - Нет, - возразила она. - Ты можешь верить или мне, или Эрику.
   - Я верю, что ты веришь в то, что говоришь, колдунья моя. Я знаю, что  ты
никогда бы не солгала мне намеренно.
   - Этот ребенок - твой законный сын, Жосслен. Если ты откажешься от  него,
то тем самым откажешься и от меня. Ведь если  мы  перестанем  доверять  друг
другу, то не сможем больше быть мужем и женой. - И прежде чем Жосслен  успел
сказать в ответ хоть слово, Мэйрин повернулась и вышла из зала.
   Эрик расхохотался.
   - Этот ребенок мой, - сказал он, - потому что я переспал с ней  в  первый
же день, как увез ее у тебя. Ты, конечно,  можешь  убить  меня,  Жосслен  де
Комбур, но наследником Эльфлиа все равно станет мой  сын.  Даже  если  будет
непохож на меня, ты все равно не избавишься от мысли, что он мой. И если  не
захочешь потерять ее, то тебе придется признать моего ребенка своим законным
сыном. - Эрик снова рассмеялся, на сей раз почти истерически. - Смерть  меня
не пугает, потому что без Мэйрин мне незачем жить.  Но  тебе  все  равно  не
удастся  убить  меня  до  конца.  Я  останусь  жить  в  своем  сыне  и  буду
преследовать тебя до конца твоих дней.
   Рассказать тебе, как твоя жена извивалась и стонала подо  мной?  Как  она
умоляла меня продолжать, не останавливаться? Как ее острые ноготки впивались
мне в спину, чтобы я подарил ей наслаждение, которого ты, похоже, никогда не
мог ей доставить? В постели она  просто  великолепна.  Ни  одна  женщина  не
доставляла мне больше удовольствия, чем она. Знаешь,  что  она  сказала  мне
после того, как я взял ее в первый раз?
   В воздухе просвистел огромный кулак Дагды, и Эрик Длинный  Меч  рухнул  к
ногам Жосслена. Жосслен был не в силах сдвинуться с  места,  и  даже  Энгуса
Лесли потрясли слова Эрика.
   Наконец, придя в себя, лэрд Гленкирка произнес:
   - Знаете ли, по-моему, этот человек окончательно спятил и говорит ужасные
вещи, но вы не должны верить ему.
   - А вы поверили бы, будь Мэйрин вашей женой? - спросил Жосслен.
   - Если бы Мэйрин была моей женой, я верил  бы  каждому  ее  слову.  Вы  -
счастливый человек, милорд де Комбур.
   - Мы сейчас говорим не обо мне, а о моей жене и о том, что она, возможно,
родит сына. Будет ли он моим наследником?  Или  нет?  -  резко  перебил  его
Жосслен. Энгус Лесли медленно кивнул.
   - Да, это тяжело, - согласился он. - Но вы должны помириться с нею, чтобы
не случилось беды. В конце концов всегда остается шанс, что родится девочка.
   - Вы влюблены в мою жену, Энгус Лесли?
   Лэрд ухмыльнулся. - Я мог бы влюбиться в нее, но она этого не  допустила.
Она направила мою душу и сердце к самой очаровательной девушке из  всех,  на
чью благосклонность я смел бы рассчитывать, - к младшей сестре королевы.  Мы
собираемся пожениться, и я надеюсь, что вы с Мэйрин к тому времени  все  еще
будете здесь и разделите с нами эту радость.
   Затем Энгус Лесли подвел Жосслена к  королю.  Малькольм  Кенн  Мор  тепло
приветствовал гостя. Увидев пергамент,  на  котором  запись  о  браке  между
Жоссленом де Комбуром и Мэйрин из Эльфлиа  была  скреплена  печатями  короля
Вильгельма и епископа Одо, шотландский король распорядился, чтобы Мэйрин  из
Эльфлиа вернули ее законному супругу.
   - Как вы поступите с Эриком, милорд? - спросил он Жосслена.
   - Я хочу вызвать его на поединок, - ответил он.
   - До смертельного исхода?
   - Да, ваше величество. Никаких сдач на милость победителя.
   - Я понимаю, милорд де Комбур, вы должны защитить  свою  честь,  но  что,
если вы проиграете? Ваша жена останется беспомощной перед этим  негодяем,  а
ваши дети  останутся  сиротами.  Я  хочу  наказать  этого  человека  за  его
преступление. Ведь он - мой вассал, и я имею право судить его.
   Жосслен покачал головой.
   - Это право принадлежит мне, ваше величество. Я  не  успокоюсь,  пока  не
отомщу этому человеку за себя и замою невинную жену. Я не  проиграю  в  этом
поединке. Господь на моей стороне.
   Король кивнул, понимая состояние Жосслена.  Окажись  он  на  месте  этого
рыцаря, Малькольм Кенн Мор поступил бы точно так же.
   - Я велю  посадить  Эрика  в  темницу  до  того  дня,  когда  вы  сможете
встретиться с ним на поле битвы,  милорд  де  Комбур.  Однако  ваш  поединок
придется отсрочить на некоторое время.  Сегодня  я  стал  отцом,  и  мне  не
хотелось бы ничем омрачать торжества в  честь  новорожденного.  Сестра  моей
жены вскоре выходит замуж, и свадьбу тоже не  хочется  портить.  А  вот  уже
после свадьбы Кристины мы устроим турнир, на котором вы сможете  встретиться
в бою с Эриком. Вы согласны подождать, милорд де Комбур?
   Жосслен кивнул.
   - Прекрасно! - воскликнул Малькольм Кенн Mop. - До тех  пор  вы  с  вашей
женой-красавицей останетесь моими гостями.  Добро  пожаловать  в  Шотландию,
милорд де Комбур! Добро пожаловать в Шотландию!

Глава 16

   В королевском замке, высившемся над Эдинбургской  скалой,  воссоединенным
супругам подыскали две небольшие спальни. Энгус Лесли проводил туда Жосслена
после его беседы с королем. Когда проводник удалился, Жосслен еще  несколько
минут стоял в раздумье перед дверью. Затем,  отбросив  сомнения,  он  резким
движением повернул дверную  ручку,  распахнул  дверь  и,  войдя  в  комнату,
обнаружил, что она пуста.
   Он в удивлении огляделся  по  сторонам.  За  дверью  оказалась  маленькая
комнатушка с прямоугольным дубовым столом и двумя стульями.  Жосслен  прошел
через комнату, открыл дверь в дальней стене и попал во внутреннее помещение,
где было одно окно, угловой камин и большая кровать,  занимавшая  почти  все
свободное место. Здесь Жосслен и нашел свою жену, стоявшую у открытого  окна
и глядевшую на город.
   - Пока что нам придется остаться в Эдинбурге, -  неуклюже  проговорил  он
вместо приветствия.
   - Почему? - раздраженно спросила она, так и не повернувшись к нему лицом.
- Я хочу вернуться  в  Эльфлиа,  пока  еще  в  состоянии  путешествовать.  Я
соскучилась по матери, а Мод не видела меня вот уже почти полгода.
   - Эрик Длинный Меч должен понести наказание  за  свой  поступок.  Орудием
казни стану я.
   - Разве король Малькольм не может сам позаботиться  об  этом?  -  холодно
спросила Мэйрин.
   - Мог бы, если бы я ему позволил. Но я  не  позволил.  Эрик  Длинный  Меч
поставил под сомнение мою  честь,  и  я  имею  право  встретиться  с  ним  в
поединке.
   - А как насчет моей чести? - спросила Мэйрин.
   - Я сражусь с ним за нашу общую честь, Мэйрин.
   - Нет, я так не думаю, милорд. Ты будешь сражаться с Эриком и убьешь его,
но не ради твоей любви ко мне и не потому, что ты возмущен теми страданиями,
что причинил мне этот человек. Ты  будешь  сражаться  с  ним  и  убьешь  его
потому, что думаешь,  будто  он  изнасиловал  меня  и  сделал  мне  ребенка.
Ребенка, которого тебе придется признать своим. Сына, который  станет  твоим
наследником. Ты будешь сражаться не за меня, Жосслен.  Ты  будешь  сражаться
потому, что чувствуешь себя оскорбленным. Но я должна раз и навсегда сказать
тебе, что ты не прав. - Мэйрин наконец повернулась к нему, и Жосслен увидел,
что глаза ее сверкают от гнева, который она отчаянно пытается подавить.
   Гнев?! Почему же она сердится на него? Разве не он пострадал больше  всех
в этом происшествии?
   - Вот уже второй раз ты клянешься мне, что отец  этого  ребенка  не  Эрик
Длинный Меч, Мэйрин. Я люблю тебя, моя колдунья, и очень хочу поверить тебе,
но как это сделать?! - с отчаянием в голосе спросил Жосслен.
   - Почему ты веришь ему больше, чем мне, Жосслен? Просто потому, что он  -
мужчина, а значит, больше заслуживает  доверия?  Я  -  твоя  жена.  Разве  я
когда-нибудь лгала тебе? Эрик Длинный Меч бил меня, но, кроме  своих  рук  и
рта, ничем больше не  касался  моего  тела.  Мне  кажется,  он  не  способен
совокупиться с женщиной. Он не изнасиловал меня. Если хочешь, я  скажу  тебе
более прямо, Жосслен. Он ни разу не проник в меня своим мужским органом,  он
ни разу не пролил в меня своего семени. Разве я  говорю  недостаточно  ясно,
Жосслен? Ребенок, которого я ношу под сердцем, был зачат в Йорке,  с  тобой.
Если родится сын, в чем я уверена,  а  ты  откажешься  признать  его,  то  я
потребую справедливости и обращусь к церкви и королю. Все! Больше я не скажу
об этом ни слова.
   Жосслен был потрясен ее  холодностью  и  гневом.  Первый  его  порыв  был
разгневаться в ответ, но голос благоразумия подсказал, что если он  позволит
себе это, то между ним и Мэйрин все будет кончено. Жосслен этого не хотел  и
надеялся, что Мэйрин тоже не хочет. Он вспомнил, как Дагда предостерегал его
от опрометчивых поступков. И внезапно понял, что за пять месяцев их  разлуки
он ни разу не подвергался ни угрозе смерти, ни вообще  какой-либо  серьезной
опасности. А Мэйрин стояла на краю гибели. И боялась она не только за  себя,
но и за этого еще нерожденного ребенка. Кто-то должен  уступить,  и  Жосслен
видел, что это придется сделать ему. Он, конечно, тоже мог заупрямиться, чем
лишь усугубил бы и без того трудное положение. Жосслен понял, что если хочет
вернуть свою жену,  то  должен  сделать  первый  шаг.  Именно  ему  придется
переступить через свою гордость, ибо Мэйрин не менее горда и дошла сейчас до
последней черты перед окончательным разрывом.
   - Помоги мне, Мэйрин, - тихо проговорил он. - Мне тоже тяжело.
   - Я не могу заставить тебя поверить мне,  Жосслен,  -  ответила  она,  но
голос ее чуть-чуть смягчился.
   - Я просто не могу понять, как тебе удалось избежать насилия.
   - Сперва, - сказала Мэйрин, - я очень испугалась. Он ясно дал мне понять,
что намерен сделать. Когда мы ехали сквозь снежную бурю в тот  первый  день,
он держал поводья одной рукой, а второй все время щупал мою грудь. Мне  было
так стыдно! Но я не хотела умирать. Я так хотела  жить,  чтобы  вернуться  в
Эльфлиа, к тебе и к малышке Мод! Я была уверена,  что  ты  найдешь  меня  до
наступления темноты, но этого не случилось.
   - Я не знал, где искать, - ответил он. - Следы занес снег, но  даже  если
бы снега не было, все равно я не отличил бы ваши следы от других.
   Мэйрин кивнула.
   - Теперь я это понимаю, но тогда так надеялась на тебя!  Мэйрин  подробно
рассказала ему о том, как Эрик вез ее на коне; о том, как они встретились  с
шотландцами и укрылись на ночь в заброшенном доме; как она узнала,  что  они
направляются в Шотландию. Слушая ее рассказ, Жосслен чувствовал, что  сердце
его разрывается на части: Мэйрин  права,  говоря,  что  он  не  имеет  права
сомневаться в ее честности. И все же частичка  сомнений  продолжала  терзать
его, особенно тогда, когда он вновь вспоминал злобные слова  Эрика.  Мэйрин,
похоже, ничего не скрывала, описывая все до мельчайших деталей, и продолжала
уверять, что Эрик Длинный Меч не надругался над ней.
   Окончив наконец свое повествование, она вопросительно взглянула на  мужа,
и Жосслен понял, что ему надо сделать, чтобы  сохранить  любовь  и  уважение
своей прекрасной колдуньи.
   - Я верю тебе, Мэйрин! - сказал он. - Это правда.
   - И ты признаешь, что ребенок, которого я ношу под сердцем,  твое  родное
дитя? - продолжала она испытывать его терпение.
   - Да! - воскликнул он без колебаний, и тут, к его величайшему  изумлению,
Мэйрин разрыдалась и бросилась ему на шею. Жосслен привычно обвил  ее  плечи
руками и, почувствовав знакомое тепло и прикосновение к своей щеке ее мягких
волос, ощутил, как все его сомнения действительно на время растаяли.
   - Ах, колдунья моя, не плачь. Мы снова вместе, и я не  допущу,  чтобы  мы
еще когда-нибудь расстались, - поклялся он, успокаивающе  поглаживая  ее  по
голове.
   - Я так боялась, - прошептала она. - Но  больше  всего  боялась,  что  он
заметит мой страх. Ведь если бы он заметил, я пропала бы, Жосслен.  А  я  не
хотела потерять тебя навсегда.
   Только сейчас Жосслен понял по-настоящему, какая отвага потребовалась его
возлюбленной, чтобы перенести это ужасное испытание.
   - Если ты действительно хочешь домой, то поезжай сейчас, пока еще в силах
путешествовать. Этот ребенок должен родиться в Эльфлиа.
   Мэйрин отрицательно покачала головой. - Нет. Не важно,  где  он  родится,
так же не важно и то, где он был зачат. Я ведь тоже хочу отомстить Эрику.  Я
хочу увидеть, как ты убьешь его. Я хотела бы сама его убить!
   - Король Малькольм устроит турнир  только  после  того,  как  отпразднует
рождение своего сына и свадьбу Кристины. Июнь уже на носу. Ты  сказала,  что
должна разродиться к Михайлову дню. А на все эти торжества уйдет  не  меньше
двух месяцев.
   - Тем больше причин для меня остаться здесь, Жосслен. Разве мы и  так  не
были разлучены слишком долго?
   - По крайней мере Эрик Длинный Меч  больше  не  будет  нам  досаждать,  -
сказал Жосслен. - Король приказал бросить его в темницу  и  держать  там  до
поединка.
   - Почему же ему пришло в голову сделать это только теперь? -  раздраженно
спросила Мэйрин. - До сих пор  король  позволял  ему  ходить  на  свободе  и
повторять все это мерзкое вранье.
   -  Эрик  утверждал,  что  женат  на  тебе,  Мэйрин.   Ты   отрицала,   но
доказательств у тебя не было. А теперь дело улажено, поскольку  я  привез  с
собой свидетельство о заключении брака. Потому-то король и приказал заточить
этого негодяя.
   - Отлично! - воскликнула  она  таким  довольным  тоном,  что  Жосслен  не
удержался от смеха.
   - Мне почти жаль этого человека, - проговорил он.
   - Это потому, что я снова с  тобой,  -  самодовольно  сказала  Мэйрин,  и
Жосслен снова рассмеялся.
   -  Да,  -  согласился  он  и,  к  своему  удивлению,  почувствовал,   как
разгорается в нем желание. - Мы теперь снова вместе, колдунья моя. И чем  же
мы займемся?
   Мэйрин обольстительно улыбнулась. Жосслену показалось, что улыбка  ее  за
время разлуки сделалась еще прелестнее, чем раньше.
   - Ты проделал долгий путь, Жосслен, - сказала она. -  Уверена,  что  тебе
сейчас больше всего необходимо искупаться и хорошо отдохнуть.  Я  позабочусь
об этом.
   И Мэйрин торопливо принялась  за  дело,  велев  слугам  принести  большую
дубовую лохань для королевского гостя. Целая  вереница  исполнительных  слуг
сновала взад-вперед по крошечной прихожей,  нося  ведрами  воду  и  наполняя
лохань; служанка королевы  принесла  кусок  мыла  для  Жосслена.  Когда  все
посторонние ушли, Жосслен разделся и устроился в  лохани.  Мэйрин  вышла  из
спальни в одной