Ничто больше ее  не
трогало. Золотистые  глаза  погасли  и  превратились  в  тусклые  коричневые
камешки. Индия нехотя  роняла  слова,  только  когда  к  ней  обращались,  и
отделывалась невнятными междометиями. И плакала. Все время  плакала.  В  тот
день, когда в груди перегорело  молоко,  она  была  совершенно  безутешна  и
попыталась броситься с парапета замка.
   Герцог Гленкирк попеременно  бесился  и  сходил  с  ума  от  тревоги.  Он
искренне считал, что позаботился как мог о любимой падчерице, но на Индию не
действовали никакие доводы.  Она  не  понимала,  что  годы  идут,  молодость
проходит и брачное предложение, полученное из Англии, явилось ответом на все
его молитвы. Индия получит благородного, достойного  мужа,  и  никто,  кроме
родных и доверенных слуг, не узнает о ее похождениях. Нареченный леди Линдли
согласился на все  условия,  выдвинутые  герцогом  Гленкирком,  стремившимся
защитить свою дочь и ее состояние. Огромное приданое уже  успели  выплатить,
но, несмотря на то что весна была  в  самом  разгаре,  невеста  отказывалась
ехать на юг. Мало того, кто же  в  здравом  уме  отправит  куда-то  больное,
несчастное, тоскующее создание? С каждым днем  она  все  больше  бледнела  и
худела. И единственным проявлением каких-либо чувств в этом призраке, бывшем
когда-то живой, веселой и своевольной девушкой, стала неугасимая ненависть к
родителям, особенно когда те имели несчастье попадаться ей на глаза.
   - Я сделала все, чтобы помешать ему, - не раз объясняла Жасмин дочери,  -
но впервые за всю нашу супружескую жизнь так и не  сумела  добиться  своего.
Все это время я пытаюсь выяснить, где они  спрятали  твоего  сына.  И  когда
найду его, клянусь, у мальчика будет все.
   - Кроме родной матери, -  с  горечью  бросила  Индия.  -  У  вас  хватает
совести, мадам, заявлять мне об этом? Уж кто-кто, а вы могли бы меня понять.
Вы, которую насильно разлучили с матерью! Как  вы  посмели  украсть  у  меня
единственное, что осталось от  моего  мужа?  Моя  бабушка  по  крайней  мере
утешалась тем, что оставила дочь  с  отцом  и  на  попечении  своей  близкой
подруги, Ругайя-бегум. Что же осталось у меня? Мой  муж  зверски  убит,  сын
похищен, а меня отсылают, как ненужную вещь,  какому-то  чужаку.  Я  требую,
чтобы мне вернули моего ребенка!
   Жасмин не слышала от дочери столь пламенных и долгих речей со времени  ее
возвращения из А-Куила.
   - Я не знаю, где Роуэн, - повторила  Жасмин,  -  и  стараюсь  выведать  у
Джемми, куда его отвезли, но не умею вершить чудеса. Пока Джемми  тверд  как
скала. Что же до твоего нового мужа.., времени до отъезда почти не остается.
Отец договорился о твоем  браке,  все  решено,  и,  как  только  ты  сможешь
путешествовать, отправишься в Англию. Не позже чем в конце мая. - Она  сжала
руки дочери и заглянула в эти мертвые, ничего не  выражающие  глаза.  -  Это
хорошая партия, Индия, и мы смогли отстоять твое богатство. Он согласился на
все. Учитывая твой возраст, нам очень повезло.
   - Я вполне довольствовалась бы собственным домом, где жила бы спокойно  и
уединенно вместе с сыном, мадам, - гневно отпарировала Индия.
   - Но как бы ты объяснила появление ребенка? - возразила мать.
   - А почему я должна кому-то что-то объяснять? - взвилась Индия.  -  Разве
моя бабка не вернулась из Алжира беременной?  И  кто  посмел  оспаривать  ее
рассказ о  каком-то  испанском  торговце,  ставшем  ее  мужем?  Тетю  Виллоу
принимают  в  обществе,  и  она  даже  была  фрейлиной  старой  королевы   и
благополучно вышла замуж. Почему же мне не поверят? Почему сына оторвали  от
моей груди сразу после  родов  и  запрятали  куда-то,  словно  свидетельство
позора?!
   - Но никто и никогда не усомнился в  происхождении  тети,  -  оборонялась
Жасмин.
   Индия презрительно фыркнула.
   - Да, нравы, видимо, были куда проще, - издевательски бросила она. -  Мне
стоило родиться тогда - по крайней мере не лишилась бы своего  единственного
утешения.
   - Я делаю все возможное, - устало напомнила Жасмин.
   - Значит, этого недостаточно, мадам,  -  холодно  ответила  Индия.  -  Вы
позволили своему мужу совершить смертный грех!
   - Индия, твой отец сделал это ради твоего же блага! - вскричала мать.
   - Джеймс Лесли мне не отец, мадам. Я дочь Роуэна Линдли. Что же  касается
вас.., не отрицаю, вы дали мне жизнь, но мне  куда  спокойнее  бы  жилось  в
волчьем логове! Лучше бы меня взрастили  дикие  звери!  А  теперь  вы  стали
ревнительницей нравственности, вы, которая разыгрывала потаскуху перед  всем
двором, ложась под принца Генри,  а  потом  открыто  и  бесстыдно  нося  его
бастарда. Вы, кто ни на минуту не  расставался  с  плодом  постыдной  связи!
Однако я, законная жена Кейнана, потеряла  его  дитя  из-за  бесчеловечности
того, кого звала отцом  все  эти  годы!  Теперь  же  вы  нашли  мне  мужа  и
стараетесь скорее сбыть с рук, только чтобы, не  дай  бог,  имя  и  гордость
проклятого Лесли не были запятнаны! Что же, мадам, постараюсь  избавить  вас
от своего присутствия, но только по одной причине: убраться подальше от  вас
и Джеймса Лесли, и как можно скорее. И запомните,  что  вы  в  моем  доме  -
нежеланные гости. С момента моего отъезда я  не  желаю  ни  видеть  вас,  ни
слышать!
   Жасмин отшатнулась, как от удара. Не может быть! Кто подменил  ее  родную
любящую дочь?! Горло стиснуло так, что дышать не было мочи.
   - Кто он? - внезапно спросила Индия.
   - Что? - с трудом выдавила Жасмин.
   - Ни вы, ни ваш муж не потрудились сказать, кто это совершенство, которое
не погнушалось старой девой. Кто он?
   - Граф Окстон, - начала Жасмин,  но  возмущенный  вопль  дочери  заглушил
конец фразы.
   - Граф Окстон? Отец Адриана? Да ведь он старик, дряхлый умирающий старик,
и притом женат!
   - Отец Адриана умер несколько месяцев назад, - пробормотала Жасмин. - Его
вторая жена, итальянка, вернулась к  семье  по  настоянию  нынешнего  графа,
лорда Деверелла Ли.
   - Брат Адриана? Убийца? Право, мадам, это уж слишком, даже  для  таких..,
чудовищ, как вы  и  ваш  муж!  -  взорвалась  Индия.  Ее  собираются  отдать
преступнику?!
   - Лорд Ли оправдан и очищен от всех  подозрений,  -  нерешительно  начала
Жасмин, ожидая очередного потока обвинений, но Индия молчала. - Он  вернулся
в Англию  с  полгода  назад  и  привез  доказательства  своей  невиновности.
Государь помиловал  его.  Он  успел  примириться  с  отцом,  который  вскоре
скончался. Вдовствующую графиню отослали в Италию. Она  изгнана  королевским
указом, воспрещающим ей ступать на английскую землю. Лорд Ли случайно  видел
тебя при дворе, когда ты была совсем ребенком, и теперь, узнав,  что  ты  не
замужем, поспешил сделать предложение. Все складывается  как  нельзя  лучше.
Видишь ли, несмотря на то что обстоятельства  убийства  выяснились,  на  его
имени по-прежнему словно бы лежит пятно и благородные  фамилии  считают  его
неподходящим женихом для своих дочерей. А ты.., хоть  тебя  никто  не  смеет
публично обвинить в безнравственности, все же слишком многие помнят твое  не
слишком скромное поведение с Адрианом Ли, так что  сплетни  до  сих  пор  не
улеглись и огонь клеветы  все  еще  тлеет.  Поэтому,  несмотря  на  огромное
богатство,  безупречное  происхождение  и  влиятельные  связи,  тебя   почти
невозможно выдать замуж.
   - Вы не  позволили  мне  выйти  за  Адриана  и  бросаете  в  объятия  его
никчемного братца?! Какая непоследовательность! - саркастически  усмехнулась
Индия.
   - Окстоны  -  старинный  уважаемый  род,  -  пояснила  Жасмин,  игнорируя
колкость. - Мать Деверелла Ли, Сюзанна Деверелл, дочь маркиза Уайтли, - тоже
отпрыск благородной семьи.  Только  несчастный  Адриан  родился  от  женщины
крайне сомнительного происхождения.  Судя  по  словам  леди  Стюарт-Хепберн,
уроженцы Неаполя ди  Карло  -  всего  лишь  торговцы,  да  и  то  в  третьем
поколении.
   - Но и Лесли, и О'Малли тоже занимаются торговлей.
   Чем же мы так отличаемся от ди Карло? - пожала плечами Индия.
   - Но, дорогая, - удивилась Жасмин, - неужели  не  понятно?  Мы  знатны  и
торгуем лишь ради развлечения, да еще потому, что  золото  течет  потоком  в
наши сундуки. Если бы ди Карло не помогли какому-то графу избежать  грязного
скандала,  то  не  поднялись  бы  так  высоко   и   остались   обыкновенными
простолюдинами. Только молодость и красота помогли девушке из подобной семьи
привлечь внимание лорда Чарлза Ли, иначе, кто знает, что бы с  ней  сталось,
тем более что она, по слухам, была ничем не лучше шлюхи, и это ее  поведение
свело бедного мужа в могилу. Но его старший  сын,  говорят,  хорош  собой  и
после стольких бедствий давно забыл о сумасбродствах юности, поэтому лучшего
мужа тебе не сыскать.
   - Мне все равно, - бесстрастно бросила Индия.
   - Он хочет детей, - мягко возразила мать.
   - И вы воображаете, будто ребенок другого мужчины заставит меня забыть  о
своем первенце? - процедила Индия. - Разве бабушка отрешилась  от  мыслей  о
вас, мадам? Интересно, сколько слез она пролила ночами? Я стану горевать еще
сильнее, не зная о судьбе моего сына.
   - Клянусь, что найду его! - пообещала Жасмин. Потухшие глаза  безразлично
смотрели на нее.
   - Мне полагается приданое, мадам, и  кроме  того,  я  желаю  забрать  все
принадлежащие мне вещи: драгоценности, посуду, белье, меха,  ибо  ноги  моей
больше не будет в этом логове!
   - Ты получишь все, что пожелаешь, дорогая. Мы не позволим тебе  прийти  к
мужу нищенкой.
   - Я уезжаю тридцатого мая, но  прежде  отправлюсь  в  Куинз-Молверн.  Где
находится Окстон-Корт, мадам? - осведомилась Индия.
   - Поблизости от Молверна, только в Глочестере. Говорят,  поместье  весьма
живописно, с большим домом и садами. Надеюсь, тебе там понравится.
   - Не важно. Оно станет моим домом, пока  я  не  умру  и  не  соединюсь  с
любимым.
   - Но если ты умрешь, - резонно возразила Жасмин, - что будет с  маленьким
Роуэном? Не лучше ли жить в надежде обрести сына? Если граф Окстон  окажется
добрым человеком и полюбит тебя, то, вероятно, согласится и принять ребенка?
Только, умоляю, не говори об этом отчиму. Он страшно рассердится на меня,  и
тогда не останется никаких шансов отыскать мальчика.
   - Думаешь, это возможно? - подняла голову Индия. Впервые за все время она
чем-то заинтересовалась.
   - Если завоюешь симпатии и доверие мужа, почему нет? - поддакнула Жасмин.
   - Нужно немедленно признаться ему во всем, иначе он станет  допытываться,
как я потеряла невинность, - решила Индия. - Герцог, разумеется, не  подумал
об этом, когда устраивал  мой  брак.  Но  если  я  не  выходила  замуж,  кем
посчитает меня муж? Развратной девкой?  Обманщицей?  Ваш  муж,  конечно,  не
подумал объясниться с ним.  Все,  о  чем  он  мечтал,  -  поскорее  от  меня
избавиться.
   Что могла ответить Жасмин? Правда, как говорится, глаза колет, и  беда  в
том, что Индия  была  абсолютно  права.  Джеймс  был  в  таком  восторге  от
предложения Окстона, что схватился за него как утопающий за соломинку. Когда
же она попыталась напомнить мужу, что дочь  уже  давно  не  девушка,  тот  с
типично  шотландской  логикой  возразил,  что  существует  немало   способов
восстановить  утраченное,  и  велел  Жасмин  как  можно   скорее   об   этом
позаботиться.
   Герцогиня Гленкирк постаралась  проглотить  ехидную  реплику,  видя,  что
Джемми вовсе не шутит и озабочен лишь тем, чтобы поскорее сбыть Индию с рук.
   - Думаю, - осторожно начала Жасмин, - ты должна сказать графу,  что  была
помолвлена с чужеземцем,  который  умер  вскоре  после  заключения  брачного
контракта. Есть немало путей  снова  сделать  твой  любовный  грот  тугим  и
тесным, и я советую испытать некоторые.  Поверь,  Индия,  у  тебя  пока  нет
причин ненавидеть  мужа.  Возможно,  со  временем  ты  проникнешься  к  нему
нежностью. Раз ты испытала наслаждения, которые способны подарить друг другу
мужчина и женщина, то, вероятно, захочешь усладить своего  супруга.  Заставь
его забыть обо  всем,  одурмань  сладким  ядом,  так,  чтобы  он  готов  был
удовлетворить любой твой каприз и простил тебе маленького Роуэна.
   - И когда же мне признаться мужу? - настороженно спросила Индия.
   - Только когда станешь пользоваться его полным уважением  и  доверием,  -
посоветовала мать. - Индия, где бы ни  был  твой  сын,  он  в  безопасности.
Джемми - человек суровый, но его нельзя упрекнуть в  бесчеловечности.  Малыш
отдан на попечение какой-нибудь крестьянке, которая рада получить  небольшое
вознаграждение. Она понимает, что  должна  неусыпно  заботиться  о  ребенке,
иначе не только потеряет заработок, но и  будет  сурово  наказана.  Вспомни,
младенца привез слуга самого герцога! Я ни разу не нарушала своего  слова  и
клятвенно обещаю тебе найти Роуэна. А потом сама стану навещать его и  щедро
вознагражу женщину, если увижу, что мой внук здоров и  счастлив.  Дальнейшее
зависит от тебя. Внуши мужу любовь. Ласками, лестью, уговорами  заставь  его
привезти сына.
   - Я все расскажу графу до свадьбы, - упрямо твердила Индия. - Я не  смогу
жить без сына и не пойду к алтарю, пока этот человек не  согласится  принять
Роуэна.
   - Индия, ради Бога, - взмолилась герцогиня. - Подожди, не торопись!  Если
брак разрушится по твоей вине, Джемми запрет тебя в башне и  ты  никогда  не
увидишь свое дитя! Он об  этом  позаботится.  Только  хитростью  и  умом  ты
добьешься исполнения желаний. Действуй осмотрительно и не  зли  отчима  ради
минутной мести.
   Индия долго молчала. Чересчур долго.
   - Вы правы, мадам, - наконец выговорила она. - Поспешность в таких  делах
опасна. Теперь скажите: когда и где состоится свадьба?
   - Здесь, в Гленкирке, по доверенности,  перед  твоим  отъездом.  Ты  сама
решишь, кто заменит жениха у алтаря.
   - Поскольку ни Генри, ни Чарлза здесь нет, думаю,  лучше  всего  подойдет
мой брат Патрик. Ему полезно побыть в роли жениха, поскольку  недалек  день,
когда он тоже женится. И он,  и  мои  младшие  братья  так  и  не  набрались
приличных манер, невзирая на все ваши старания, мадам. Им, видимо, больше по
душе  оставаться  дикарями.  На  рассвете  тридцатого  мая  я  обвенчаюсь  и
немедленно отправлюсь в Англию. Граф, надеюсь, пошлет за мной эскорт?
   - До границы тебя проводят люди Гленкирка, а там встретят слуги графа,  -
! - сообщила Жасмин.
   - Я  беру  с  собой  Мегги  и  Дайармида  Мор-Лесли.  Они  просили  моего
разрешения пожениться. Я позволила. Они станут мужем и женой сразу же  после
моей свадьбы.
   Жасмин кивнула.
   - Твой отец.., отчим.., должен отпустить Дайармида.
   - О, я уверена, он не станет возражать, - небрежно отмахнулась Индия.
   - Разумеется, - согласилась Жасмин, опасаясь нового взрыва.
   -  Времени  почти  не  остается.  Придется  немедленно  начать   готовить
приданое, - объявила Индия. - И я требую полный отчет о  своих  владениях  и
список вещей. Ни одна принадлежащая мне мелочь не останется в Гленкирке.
   - Моим свадебным подарком будут "Звезды Кашмира",  -  негромко  пообещала
мать. - Ты мое старшее дитя и первая дочь. Когда-нибудь ты, в свою  очередь,
отдашь драгоценности своей дочери в  день  ее  свадьбы.  Они  передаются  по
женской линии из поколения в поколение. Отец Ямала преподнес их своей  жене,
а он - мне. Теперь сапфиры твои, Индия.
   - Мама! - охнула Индия. - Неужели ты так просто с ними расстаешься?
   - Они всегда предназначались тебе, - рассмеялась Жасмин.  -  Кроме  того,
куда их надевать здесь, в Гленкирке? Мы живем просто и уединенно, никуда  не
ездим. Что им зря валяться в футлярах? Пусть красуются на тебе. Может,  граф
повезет тебя ко двору, и твои украшения ослепят всех завистников.
   - Будет забавно приехать ко двору в качестве графини Окстон,  -  заметила
Индия.  -  Надеюсь,  однако,  граф  предпочитает  провинцию.  Я  не   доверю
воспитание своих детей нянькам.
   Жасмин от всей души согласилась с дочерью.
   На следующий день со всех окрестных деревень собрались швеи  и  портнихи,
чтобы приготовить приданое  для  Индии.  Она  терпеливо  выносила  примерки,
часами выстаивая перед зеркалом, выбирала самые дорогие и красивые ткани  из
кладовых замка: бархат, парчу и шелка всех цветов и оттенков. Фижмы вышли из
моды, а взамен благородной даме полагалось иметь не менее дюжины нижних юбок
из отороченного  кружевом  батиста  и  мягкой  белой  фланели.  Те  же,  что
выглядывали в разрез верхней юбки, шились из шелка и парчи. К нарядам  также
требовались сорочки,  простые  или  тоже  отделанные  кружевом,  с  глубоким
треугольным вырезом, который  завязывался  атласными  лентами.  Индия  также
настояла на дюжине пар шелковых панталон и  такого  же  количества  коротких
рубашек. Две дюжины  ночных  сорочек  из  тончайшего  батиста  были  искусно
расшиты и также отделаны кружевами.
   - Боюсь, мне не из чего будет  делать  приданое,  -  жаловалась  Фортейн,
завистливо рассматривая расшитые золотом и жемчугом корсажи и юбки, подбитые
мехом плащи и накидки, кожаные сапожки и туфельки  с  серебряными  пряжками.
Даже пуговицы были из слоновой кости, рога и драгоценных  камней.  Гленкирки
ничего не жалели для дочери - ни гребней, усаженных алмазами, ни  батистовых
платочков, ни изысканных тканей, ни мехов. Не были забыты ни изящные  веера,
ни раскрашенные маски.
   Герцогиня собрала украшения, подаренные ей вторым мужем, Роуэном  Линдли.
Фамильные драгоценности она отложила для  будущей  жены  сына,  а  остальные
поделила между дочерьми. Темноволосой Индии шли рубины и сапфиры,  рыженькая
Фортейн предпочла алмазам изумруды.
   На повозки складывались бесчисленные резные сундуки с вышитым  постельным
бельем, перинами, подушками и покрывалами, с драпировками из той же материи.
В других хранилось серебро: подсвечники, канделябры, солонки, кубки, чаши  с
золотыми инкрустациями,  флорентийские  вилки,  ножи  и  ложки  с  костяными
ручками. Служанки тщательно заворачивали каждую фарфоровую супницу,  тарелку
и чашку. Дни летели так быстро, что Индия даже немного отвлеклась от  своего
горя.
   - Она так и не простит меня, дорогая Жасмин,  верно?  -  грустно  спросил
как-то герцог.
   Жасмин покачала головой.
   - Нет, Джемми, и не тебе винить ее за  это.  Думаешь,  выйдя  замуж,  она
забудет о своей потере? - Герцогиня нежно погладила супруга  по  обветренной
щеке. - Я люблю тебя, Джемми, но согласна  с  дочерью  в  одном:  ты  иногда
бываешь чудовищно жесток. Даже я не знаю, где наш внук.  Тебе  следовало  бы
поделиться со мной, чтобы и я могла убедиться в его благополучии и  здравии.
В таких вещах мужской глаз далеко не так зорок, как женский. Мне  необходимо
убедиться, что дом этой женщины действительно чист и  действительно  ли  та,
которой ты доверил  малыша,  добра  и  мягкосердечна  или  попросту  злобная
ведьма. Индия утверждает, что мальчик рожден в законном браке, и я ей  верю.
Наш внук не может воспитываться безымянным и в безвестности.
   Джеймс вздохнул. Он тайком от жены несколько раз ездил навестить ребенка,
жившего в самой отдаленной  части  поместья.  Жена  арендатора,  видя  такой
интерес к ее воспитаннику, считала, что он незаконный  сын  герцога.  Джеймс
Лесли не пытался ее разубедить. Роуэн рос здоровым и крепким, синие глаза  с
любопытством глядели на окружающий мир, темные волосики завивались  крупными
кольцами.
   - Как только Индия благополучно доберется до Англии, - пообещал Гленкирк,
- я открою тебе, где парнишка. Слишком хорошо я знаю тебя,  дорогая  Жасмин:
ты не успокоишься, пока не добьешься своего.
   Он поймал ее руку, ласкавшую его щеку, и поцеловал.
   Герцогиня улыбнулась.
   - Теперь я спокойна, - прошептала она и, оставшись наедине с дочерью, все
ей пересказала.
   - Не тревожься, девочка, Джемми уже терзается угрызениями совести,  зная,
что я на твоей стороне и не одобряю его поступка. Но он не уймется, пока  ты
не выйдешь замуж и не уедешь. Сделай усилие, Индия, и  держись  -  ради  нас
всех, особенно ради Роуэна.
   - Постараюс