его на Западе. На моем месте отец сделал  бы  то
же самое.
   - Не смей так говорить об отце!
   Однако переубедить Баязета ей так и  не  удалось.  Впрочем,  она  и  сама
понимала, что он поступает правильно, хотя ей и было  очень  больно  оттого,
что ее невестка - дочь убийцы ее мужа.
   Позже, познакомившись с Деспиной,  она  была  прямо-таки  очарована  этой
девушкой. Та тоже относилась к Адоре со всей нежностью и почтением, и  Адора
скоро забыла о своей первоначальной неприязни.
   Через год Деспина родила Баязету сына. Назвали  его  Мухаммедом.  Феодоре
стоило один раз взглянуть на младенца, чтобы понять, что перед  ней  вылитый
Мурад, только крошечный.
   У родильного ложа Деспины она  и  произнесла  знаменитые  слова,  которые
стали пророчеством:
   - Мухаммед завоюет Константинополь. Надо добавить,  что  и  после  смерти
своего мужа, султана  Мурада,  Феодора  долгое  время  оставалась  в  центре
мировой  истории.  И   неудивительно   -   ведь   это   была   действительно
необыкновенная женщина.
   Скупое декабрьское солнце освещало сад монастыря Святой Екатерины. В этом
монастыре, сильно изменившемся за последние пятьдесят  лет  (он  был  заново
отстроен после нашествия Тамерлана), умирала девяностолетняя  вдова  Орхана,
Александра и Мурада принцесса Феодора Кантакузин.
   Она пережила всех своих мужей, детей и даже внука Мухаммеда. Она пережила
нашествие  Тамерлана,  который  своими  руками  убил  ее  сына,  но   потом,
встретившись с, ней, не смог одолеть ее в словесном поединке.
   Феодора сказала ему тогда:
   - Твоя империя - однодневка. Ты не сможешь ее  сохранить  даже  до  своей
смерти и увидишь, как на куски  развалится  все,  построенное  тобой.  Таких
империй, как твоя, было  уже  очень  много,  а  вот  таких,  как  Османская,
Византийская или Римская, - единицы.
   - Кто ты, женщина, наделенная столь зловещим,  но  таким  ярким  умом?  -
вопрошал Тамерлан.
   - Тебе нужно  мое  имя?  -  усмехнулась  Феодора.  -  Ну  так  я  Феодора
Кантакузин, принцесса Византийская. Прощай, татарин. - С этими  словами  она
покинула его.
   Потом была долгая гражданская война, в которой победил ее внук  Мухаммед.
Потом он скончался,  и  опять  разразилась  братоубийственная  война,  после
которой к власти пришел ее правнук Мурад Второй.
   Феодора покинула султанский дворец, когда умер ее внук Мухаммед.  К  тому
времени ушли из жизни уже все ее друзья и верные слуги, включая Ирину и  Али
Яхиа.
   Сейчас она лежала  в  постели  в  своем  маленьком  монастырском  доме  и
чувствовала, как к ней подступает смерть.
   Но ей не было страшно, она уже давно ожидала этого момента.
   Внезапно  она  почувствовала  запах  персиков,  и  чей-то  нежный   голос
произнес:
   - Адора!
   Она открыла глаза и увидела, что к ней  приближается  молодой  человек  с
черными как уголь глазами.
   - Мурад!
   - Пойдем со мной, голубка моя, - сказал он и взял ее за руку. Из ее  глаз
текли слезы.
   - Почему ты так долго не приходил? Я ждала тебя каждую ночь!
   - Знаю, знаю, любовь моя. Но тогда еще не пришло  твое  время,  ныне  оно
пришло. Пошли, чтобы мы больше никогда не расставались.
   Не спрашивая его больше ни о чем, она пошла с ним, и в  тот  же  миг  две
монахини начали заупокойные молитвы над ее бездыханным телом.

Примечание автора

   29 мая 1453 года столица Византийской империи -  Константинополь  -  была
завоевана войсками Мухаммеда Второго, сына Мурада  Второго.  Великий  город,
"второй Рим", пал, чтобы не подняться уже никогда.



    Бертрис СМОЛЛ
    ВСПОМНИ МЕНЯ, ЛЮБОВЬ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Анонс

   Юной английской аристократке Ниссе  Уиндхем  предстояло  стать  женой
короля - но хитрые придворные интриги привели ее вместо этого в  объятия
неотразимого Вариана де Винтера. Словно  сама  судьба  взялась  доказать
девушке, что блеск, роскошь и даже  королевское  могущество  -  ничто  в
сравнении с  извечным  женским  счастьем  разделенной  любви  и  пылкой,
пламенной страсти...

Пролог

   Королева умерла.
   В  пятницу,  двенадцатого  октября,  она   благополучно   разрешилась
крепким, здоровым младенцем. Король, пребывавший в тот момент  в  Эшере,
узнав, что королева подарила ему принца, тут же помчался в  Хэмптон-Корт
взглянуть на сына. При виде крупного светловолосого ребенка Генрих Тюдор
преисполнился безграничной радости.  Наконец-то  он  получил  наследника
мужского  пола!  Он  даже  ощутил  некоторое  расположение  к   дочерям:
фанатично-набожной, болезненного вида Марии, всегда  бросающей  на  него
исподлобья угрюмые взгляды, и малютке Елизавете, ребенку Нэн.  Мало  кто
отзывался о ней  хорошо:  девчонка  была  чересчур  упряма,  капризна  и
своевольна. Хорошо хоть Джейн, Господь  да  вознаградит  ее,  любит  его
девочек. Она пожелала, чтобы они жили рядом с ней, во дворце:  Мэри  для
компании, а Бесс будет воспитываться с их сыном.
   - Ты хорошо потрудилась, любовь моя, - сказал король, целуя  королеву
в лоб и пожимая тянущуюся к нему маленькую руку. - Отличный парень, и мы
должны заделать еще парочку, чтобы ему не было скучно, а, Джейн?  -  Его
глаза, обращенные на королеву, сияли  любовью.  -  Еще  три  или  четыре
мальчишки для Англии!
   Он  чувствовал  себя  победителем;  Господь,  похоже,  простил   его.
Наконец-то  Господь  оценил  его  труды,  его  примерное  поведение   за
последние годы и послал ему сына!
   Джейн Сеймур слабо улыбалась, глядя на мужа. Она выдержала почти трое
суток боли, изнурительного труда, но, прежде чем отдыхать, нужно  решить
вопрос об имени ее сына.
   - Как вы назовете его, мой государь? -  спросила  она  мужа.  Сейчас,
когда память о перенесенных страданиях еще так свежа, королева не хотела
даже думать о следующих родах. Если бы Бог  дал  мужчине  способность  к
деторождению, мелькнуло у нее в голове,  оставались  бы  они  такими  же
убежденными сторонниками многочисленного потомства?
   - Эдуард, - подумав, ответил король.  -  Мой  сын  будет  носить  имя
Эдуард.
   Во все концы страны понеслись королевские герольды, чтобы  возвестить
народу добрые вести: у короля Генриха VIII и его королевы Джейн  родился
здоровый младенец, мальчик. Церковные  колокола  города  Лондона  начали
веселый перезвон, который продолжался весь день и всю следующую ночь. Во
всех церквах Англии по случаю рождения принца Эдуарда запели  "Те  Deum"
("Тебя, Бога, хвалим"). Повсюду запылали праздничные костры,  лондонский
Тауэр скрылся в облаке голубоватого дыма, когда его  пушки  дали  двести
залпов в честь новорожденного. Хозяйки украсили свои дома  гирляндами  и
начали  стряпать  кушанья  для  праздничных  пиршеств  в   ознаменование
счастливого события. Поток подарков и поздравлений хлынул в Хэмптон-Корт
со всех концов Англии. Кто знает,  может  быть,  радость,  переполняющая
короля, прольется милостями и щедротами? Вся Англия вместе с Генрихом  и
его супругой приветствовала рождение принца Эдуарда.
   Пятнадцатого  октября,  в  понедельник,   младенец   был   крещен   в
королевской церкви Хэмптон-Корта. Крестными,  согласно  решению  короля,
которому  с  готовностью  повиновалась  его   кроткая   супруга,   стали
архиепископ Кранмер, герцоги Суффолк и Норфолк,  а  также  старшая  дочь
короля принцесса Мария. Девчонка Нэн тоже должна была принять участие  в
церемонии; на этом настояла мягкосердечная королева Джейн.
   Так что маленькая леди Елизавета, сидя на руках брата королевы  лорда
Бьючемпа и изо всех сил стараясь удержать чашу  с  елеем,  нисколько  не
сомневалась ни в важности происходящего, ни в своей исключительной в нем
роли. Она, правда, не была до конца уверена, что же все-таки нравится ей
больше - то, что она участвует в таком грандиозном  спектакле,  или  то,
что ее нарядили в такое роскошное новое платье. После  окончания  обряда
Елизавета вернулась  на  половину  королевы,  держась  за  руку  старшей
сестры.
   И король, и королева благословили своего сына.
   Затем вызвавший всеобщее восхищение младенец  был  передан  герцогине
Суффолкской, которой отныне  предстояло  о  нем  заботиться.  Для  юного
принца отвели отдельные покои.
   Помня о судьбе, постигшей его сыновей от принцессы Арагонской, король
распорядился,  чтобы   на   половине   принца   Эдуарда   поддерживалась
безукоризненная  чистота.  Все  помещения,  включая  коридор,  следовало
ежедневно подметать и мыть мыльной водой. Все вещи, которые носил или до
которых дотрагивался принц  Эдуард,  должны  были  быть  чистыми.  Такие
требования гигиены в те  времена  казались  причудой,  но  Генрих  Тюдор
требовал неукоснительного их выполнения. Две королевские кормилицы  были
крепкие, пышущие здоровьем деревенские молодки. У одной из  них  родился
мертвый ребенок, вторая отдала свою  новорожденную  дочку  на  попечение
невестки, так как наследнику трона не пристало делить  свою  пищу  ни  с
каким другим младенцем - ведь  тот,  другой,  мог  заболеть  и  заразить
принца. А это дитя должно жить, чтобы наследовать корону отца. Для этого
были приняты все,  решительно  все  возможные  меры.  Эдуард  Тюдор  был
слишком важным ребенком.
   На следующее утро после крещения принца королева заболела.  К  вечеру
показалось, что ей стало лучше. Но за ночь состояние больной значительно
ухудшилось. Пользовавшие  ее  величество  медики  единогласно  поставили
диагноз: родильная горячка.  В  течение  следующей  ночи  королева  была
близка к смерти. Епископ Карлайль, королевский духовник,  уже  собирался
исповедовать и причастить ее,  когда  на  следующее  утро  Джейн  Сеймур
неожиданно почувствовала себя гораздо лучше. С  четверга,  ко  всеобщему
облегчению, казалось, болезнь отступила, но в пятницу вечером у королевы
начался новый сильнейший приступ  горячки.  Она  впала  в  беспамятство.
Теперь уже не было сомнений, что смерть ходит рядом,  но  еще  никто  не
осмеливался произнести это вслух.
   Король, ранее намеревавшийся вернуться в Эшер  к  началу  охотничьего
сезона, назначенному на двадцать третье  октября,  не  решился,  однако,
покинуть свою возлюбленную Джейн.  Даже  ему  наконец  стало  ясно,  что
королева умирает. К величайшему удивлению окружающих, король рыдал,  как
дитя. Мало кто  мог  вспомнить,  что  когда-нибудь  вообще  видел  слезы
короля. Генрих Тюдор всю ночь оставался у  постели  жены.  В  полночь  в
спальню вошел епископ Карлайль и совершил последние обряды. На  сей  раз
уже ни у кого не было надежды на чудесное исцеление. Выполнив свой долг,
епископ  сделал  все,  чтобы  как-то  успокоить  господина,  но   король
оставался безутешным. В два часа ночи, в тот самый час, когда двенадцать
дней назад она произвела на свет дитя, королева Джейн скончалась. Король
немедленно отбыл в Виндзор и уединился там. Оставаться в  одном  доме  с
усопшей считалось плохой приметой.
   Похороны  королевы,  разумеется,  обставили  со  всей  пышностью.  Ее
исхудавшее тело обернули в  золотые  покровы,  красивые  светлые  локоны
расчесали  и  разложили  по  плечам.   На   голову   надели   сверкающую
драгоценными   камнями   корону.   Она   лежала   в   парадной   спальне
Хэмптон-Кортского дворца, а во всех церквах служили мессы за  упокой  ее
светлой души. Затем тело перенесли в королевскую церковь,  где  фрейлины
королевы целую неделю бодрствовали рядом с телом своей госпожи.
   Мария Тюдор горячо оплакивала смерть королевы. Она искренне любила  и
уважала свою нежную, добрую, верующую  мачеху,  которая  так  любовно  и
заботливо старалась вернуть  ей  привязанность  ее  необузданного  отца.
Немногие люди осмеливались проявлять доброту к Марии с тех пор,  как  ее
мать впала в немилость. Царствование Анны Болейн  стало  для  нее  сущим
адом, но Джейн Сеймур всегда оставалась добра к ней.
   В восьмой день ноября гроб с телом королевы перевезли в Виндзор,  где
и похоронили  двенадцатого  числа,  в  понедельник.  Король  по-прежнему
горевал, но уже почти окончательно  решил  взять  себе  четвертую  жену.
Одного сына явно недостаточно, чтобы гарантировать  надежность  династии
Тюдоров. Его возлюбленная Джейн мертва, но он ведь еще достаточно молод,
чтобы с помощью плодовитой супруги произвести  на  свет  еще  нескольких
сыновей.
   Королева умерла, но король, слава Богу, жив!

Глава 1

   - Да, он действительно сказал,  что  может  в  один  прекрасный  день
посетить Риверс-Эдж, - произнесла леди Блейз Уиндхем, графиня  Лэнгфорд,
обращаясь к своему мужу. - Ты ведь сам это слышал.
   - Но я думал, он сказал так  из  вежливости,  -  раздраженно  ответил
граф. - Люди очень часто говорят, что как-нибудь заедут к вам  в  гости,
но никто не воспринимает это всерьез, и обычно так никто и не приезжает.
Неужели ты в самом деле надеялась когда-нибудь увидеть короля  здесь,  в
нашем доме? Я - нет. - Энтони Уиндхем резким  движением  пригладил  свои
темные волосы. - У нас не такой уж большой  дом,  Блейз.  Как  долго  он
намерен здесь оставаться? Сколько людей он привезет с собой? В состоянии
ли мы принять короля как подобает? -  Граф  сердито  взглянул  на  жену,
поскольку именно она, в силу давнего и близкого  знакомства  с  королем,
несла ответственность за это нарушение спокойного течения их жизни.
   Блейз рассмеялась.
   -  О",  Тони,  -  успокаивающе  произнесла  она,  -  Генри  вовсе  не
собирается наносить нам официальный визит. Просто король охотился в этих
краях и, вспомнив, что Риверс-Эдж где-то неподалеку, решил повидать нас.
Его будут сопровождать не более полудюжины человек. Они  позавтракают  у
нас, вот и все. - Она ласково  похлопала  мужа  по  руке.  -  Все  будет
хорошо, вот увидишь.
   - Все равно у нас мало времени, чтобы как  следует  подготовиться,  -
продолжал ворчать граф. - Как это похоже на короля - совсем не  подумать
о нас!
   - С каких это пор хозяйство стало  вашей  заботой,  сэр?  -  повысила
голос Блейз. - Король приезжает завтра. Для меня этого времени более чем
достаточно, чтобы подготовиться к его приему. От тебя.  Тони,  требуется
только одно: быть таким же обаятельным и гостеприимным,  как  всегда.  -
Стараясь умилостивить своего красавца мужа, Блейз поцеловала его в щеку.
- Кстати, любимый, я дала знать родителям в Эшби и моим  сестрам,  чтобы
они тоже приехали на встречу с королем.
   - Все? - нервно переспросил супруг. Блейз была старшей из одиннадцати
детей, восемь из которых принадлежали к прекрасному полу.
   - Только Блисс и Блайт, - поспешила успокоить  его  жена.  -  Правда,
мама, возможно, привезет братьев Генри и Тома. Жена Гэвина тоже  вот-вот
родит - он не оставит ее, я уверена, ведь это их первый ребенок.
   Граф Лэнгфорд почувствовал некоторое облегчение, узнав,  что  не  все
родственники жены наводнят его дом.
   Из ее сестер он был хорошо знаком с Блисс, графиней Марвуд, и  Блайт,
леди Кингсли, ближайшими по возрасту к его жене. Четвертую сестру  Делию
много лет назад увез в Ирландию муж, Кормас О'Брайан, лорд Киллал. Вести
от нее приходили редко. Следующие сестры,  двойняшки  Ларк  и  Линнетта,
были замужем за братьями-близнецами, сыновьями лорда Аскотта. Они готовы
были жить в глуши и оставаться "деревенскими  женами",  лишь  бы  их  не
разлучали друг с другом. Гордая Ванора, предпоследняя из  сестер,  вышла
замуж за маркиза Бересфорда, а самая младшая сестра Гленн была  обручена
с маркизом Адни. Все дочери лорда Роберта Моргана  славились  не  только
красотой, но и замечательной способностью производить на свет здоровых и
многочисленных отпрысков.
   - Это воистину уникальная возможность, -  провозгласила  Блейз  таким
многозначительным тоном, что ее муж тут же вернулся от  своих  мыслей  к
реальности.
   - Возможность для кого? - требовательно спросил он.  -  И  для  чего,
мадам?
   - Для наших детей,  Тони!  Нисса,  Филипп  и  Джайлс.  Теперь,  когда
кончился срок траура по королеве Джейн и король обручился  с  принцессой
Клевской, у  него  должно  быть  прекрасное  настроение,  особенно  если
завтрашняя охота будет удачной и если моя кухня придется ему по вкусу.
   - Что ты задумала, Блейз?
   - Я хочу устроить при дворе  Ниссу,  Филиппа  и  Джайлса.  Во-первых,
Тони, им нужно пообтесаться, приобрести лоск, во-вторых, мы еще не нашли
никому из них подходящей пары. Думаю, Нисса сможет подцепить  при  дворе
хорошего мужа. Вероятно, и мальчики привлекут внимание некоторых  отцов,
ищущих хорошую партию для дочерей. Конечно, не  самых  могущественных  и
знатных родов, но из благородных, уважаемых семейств. Филиппу  предстоит
стать следующим графом Лэнгфордом, а Джайлсу я отписала доходное  имение
Гринхилл. Так что наши старшие сыновья могут быть весьма привлекательной
добычей, - с улыбкой закончила Блейз.
   - Не уверен, что мне нравится мысль отправить Ниссу  ко  двору,  -  С
сомнением произнес граф Лэнгфорд. - Мальчиков - да, согласен, но Ниссу -
нет.
   - Почему же? - бросилась в наступление его жена.
   - Здесь, в округе, нет никого, за кого мы  могли  бы  выдать  ее,  ни
одного  приличного  молодого  человека.  Принцесса  Клевская,  как  меня
уверяли, очень добрая, благородная и образованная леди.  Если  бы  Нисса
получила место ее фрейлины, она оказалась бы под защитой королевы и в то
же время у нее появилась бы возможность встретить  подходящего  молодого
человека. Иначе она его не встретит никогда. Если король все еще  питает
ко мне добрые чувства - а  я  думаю,  что  это  так,  потому  что  Генри
сентиментален и всегда видит прошлое сквозь розовую дымку, -  он  охотно
окажет нам эту милость и возьмет детей во дворец. Ох,  Тони!  Никогда  в
жизни нам не представится лучшего случая устроить будущее  наших  детей.
Старшие дети познакомятся и  завяжут  связи  при  дворе  и  впоследствии
смогут помочь другим нашим сыновьям,  когда  придет  их  черед  покинуть
гнездо. Учти, что младшие,  не  имея  денег,  будут  очень  нуждаться  в
покровительстве.
   - Ричард, возможно, в один прекрасный день  примет  сан,  -  возразил
граф. - Что за нужда ему тогда в представлении ко двору?
   - Архиепископ бывает при дворе, -  с  терпеливой  улыбкой  парировала
Блейз. - Какой прекрасный случай для нашего сына!
   Энтони Уиндхем рассмеялся:
   - Я успел позабыть о твоей  неиссякаемой  находчивости,  моя  дорогая
Блейз! Ну, что ж, очень хорошо, осуществляй свои планы. Если Бог захочет
тебе помочь, так тому и быть.  Нисса,  Филипп  и  Джайлс  отправятся  ко
двору,  а  Ричард   когда-нибудь   познакомится   с   архиепископом.   -
Потянувшись, он погладил жену  по  выпуклому  животу  -  Блейз  была  на
сносях. - А ты уверена, что это опять будет мальчик?
   - Мне кажется, мой господин, вы  можете  зачать  только  мальчика,  -
улыбнулась она. - Пять прекрасных сыновей родила я от тебя.
   - И Ниссу, - добавил он.
   - Нисса - ребенок Эдмунда, -  мягко  уточнила  Блейз.  -  Ты  был  ей
хорошим отцом. Тони, но в ней течет кровь Эдмунда.
   - Но это и моя кровь, - настаивал граф. -  Разве  мы  с  Эдмундом  не
родственники? Он мой дядя. Я очень любил его, Блейз.
   - Скорее, он был тебе братом. Тони. Между вами  всего  несколько  лет
разницы, и твоя мать воспитала вас обоих.
   - Моя мать! О Господи, Блейз! Ты послала  к  ней  в  Риверсайд?  Она,
наверное, тоже захочет засвидетельствовать свое почтение королю.
   - По дороге к  моим  родителям  нарочный  заедет  к  леди  Дороти,  -
хихикнула Блейз. - Бедный Генри! Он и понятия не имеет, что его  ожидает
завтра.

***

   Король прибыл утром. Он  пребывал  в  самом  прекрасном  расположении
духа, поскольку самолично застрелил двух олених и одного матерого  оленя
с такими царственными рогами, каких, по признанию его  спутников,  никто
до сих пор не видывал. Благодаря этому успеху  король  снова  чувствовал
себя молодым. Однако молодость давно миновала. Прошло более трех  лет  с
тех пор, как Блейз видела его последний раз, и теперь она была потрясена
при виде происшедших в нем  перемен.  Король  сильно  прибавил  в  вес