о
таких случаях. - Она посмотрела на ребенка и улыбнулась. -  У  нее  бабушкин
нос. Да, несомненно, ребенок от вашего корня,  но  не  слишком  надейтесь  -
вероятность зачать другого очень мала. Вам повезло. Господь услышал  молитвы
моей сестры, и, как говорит ваша мать, это настоящее чудо!
   Адам де Мариско подошел  к  Скай,  и  они  вместе  принялись  зачарованно
разглядывать дочь.
   - Как мне благодарить тебя, дорогая? - спросил он, и она чувствовала, как
у него першит в горле. Скай потрясла головой, ее глаза  наполнились  слезами
счастья, и у нее самой комок застрял в горле.
   - Я.., я просто не верю в  это,  Адам!  -  Она  посмотрела  на  сестру  и
увидела, что все женщины тоже плачут.
   Наконец Эйбхлин удалось взять  себя  в  руки  и  она  забрала  ребенка  у
родителей.
   - Ну, пора всем спать, - сказала она. - Тут есть колыбель?
   - Да, сестра, - пришла в себя Габи, - дайте мне мою последнюю  внучку,  я
положу ее в колыбель, пока Адам помогает Скай  лечь.  -  Она  повернулась  к
дочерям. - А вы что стоите? Ну-ка, расстелите  постель,  неужели  все  нужно
объяснять?
   Изабо и Клариса хихикнули, нисколько не обижаясь на мать. Они были  рады,
что им всем, и особенно их любимому брату  и  его  прекрасной  жене,  выпало
такое счастье. Сестры побежали в спальню  и  раскрыли  давно  приготовленную
постель со свежими простынями, надушенными лавандой.
   Адам осторожно приподнял Скай и перенес ее  на  руках  в  постель.  Потом
натянул на нее покрывало. Глаза  у  Скай,  изможденной  ожиданием  последних
месяцев и родами, начали сами собой закрываться. Она заснула, едва его  губы
коснулись ее губ.
   - Все в порядке? - спросил Адам у Эйбхлин.
   - О да, - кивнула та, мягко улыбаясь. - Она просто очень устала. Я бы так
не волновалась, будь она помоложе, но все же ей больше тридцати,  а  это  не
самое лучшее время для таких тяжелых родов.
   - А что, была какая-то опасность?
   - Не думаю, Скай всегда была здорова, но все же осторожность не мешала.
   Эйбхлин вывела всех из спальни и затворила за собой дверь.
   - Ну, отправляйтесь в постель, дочки, -  приказала  Габи.  -  И  я  пойду
спать, и вы, сестра, заслужили отдых. Я пошлю няньку, чтобы она  присмотрела
за младенцем, пока мы спим.
   Клариса и Изабо обняли брата и отправились к себе, за ними вышли  Эйбхлин
и Габи. Последняя еще раз повторила:
   - Это чудо! Когда они исчезли, Адам снова  прокрался  в  комнату  Скай  и
несколько минут стоял, пристально глядя на закутанного ребенка. Его дочь!  У
него есть дочь! Вовсе не королевский ублюдок, к чему он был уже готов, а его
собственная дочь!  Да,  это  чудо!  Ему  хотелось  снова  вынуть  ребенка  и
рассмотреть его, но он побоялся.  Хоть  они  и  говорили,  что  это  крупная
девочка, но ему она казалась крошкой. завтра. Завтра  будет  много  времени,
чтобы познакомиться с ней, с этой  новой  девочкой.  Он  подошел  к  большой
кровати, на которой спала Скай, и его  сердце  захлебнулось  от  нежности  к
жене. У нее был такой усталый вид! Теперь он был в долгу у нее  -  ведь  она
родила ему дочь. Нужно найти способ вернуться в Англию. Ирландия исключается
- это Скай сама понимает. Если уже сейчас там волнения, то  через  несколько
лет они  перерастут  в  войну.  Наклонившись,  он  нежно  поцеловал  жену  и
отправился в свою комнату.
   Его сон прервало хныканье ребенка, и он, насторожившись, прокрался  назад
к колыбели. К его радости и облегчению, там уже  была  нянька.  Она  сделала
реверанс:
   - Все в порядке, монсеньор. Спите спокойно.  Он  с  радостью  вернулся  в
постель и снова проснулся только тогда, когда солнце над Аршамбо было уже  в
зените. Он лежал в кровати, даже не раздевшись, хотя сапоги он вроде снимал.
Взглянув в комнату Скай, он увидел, что та  сидит  в  постели  и  завтракает
яйцом. Адам быстро привел себя в приличный вид. Скинув  одежду,  он  крикнул
Гийому, чтобы тот принес воды для умывания,  и,  пока  он  мылся  и  брился,
старый слуга принес свежую одежду.
   Ее глаза озарились, когда он вошел в комнату, и, протянув  к  нему  руки,
она весело сказала:
   - Здравствуй, дорогой!
   Сев на край постели, он поцеловал ее.
   - Дорогая, я люблю тебя, -  пробормотал  он.  -  Ты  самая  замечательная
женщина на свете!
   - Что-то вы сегодня так счастливо выглядите, лорд! - поддразнила она его,
но, не в силах больше притворяться, позвала няньку:
   - Ия, принеси ребенка, чтобы мой муж  посмотрел.  Ты  должен  видеть  ее,
Адам, она совершенна! - Ее глаза тоже сияли от счастья, и  он,  взяв  ее  за
руку, поцеловал ее.
   - Спасибо, любимая, - сказал он. - От всего сердца - спасибо!
   Ия принесла ребенка из колыбели. Осторожно положив его  на  постель,  она
сказала:
   - Мне нужны новые пеленки, мадам, если позволите, я схожу за ними.
   - Конечно, конечно, - одобрила ее Скай и повернулась к мужу.  -  Посмотри
же, Адам, это просто чудо!
   Адам посмотрел на маленький сверток, откуда  виднелось  только  крошечное
личико в виде сердца.
   - Трудно сказать, - честно ответил он. - А нельзя ее развернуть?
   Скай развернула одеяло и осторожно сняла с девочки  крошечную  рубашку  и
пеленки. Потом посмотрела на мужа:
   - Ну?
   Адам  де  Мариско  пристально  рассматривал   девочку.   Да,   это   было
совершенство  -  пухленькие  маленькие  ручки  и  ножки,  маленький  толстый
животик. Она была розовой, с  клочком  черных  волос  на  головке,  а  когда
открывала глазки, было видно, что они голубые. Она смотрела прямо  на  него,
и, усмехнувшись, Адам пощекотал ее пальцем. Ее  кожа  на  ощупь  была  такой
нежной!
   - Она сделана из роз и слоновой кости, белого бархата, - тихо сказал он.
   Скай гордо  улыбнулась  и  снова  одела  малышку.  Та  запищала,  а  мать
расстегнула  рубашку  и  поднесла  младенца  к  груди.  Молоко  должно  было
появиться лишь на следующий день, и в груди было только молозиво - все,  что
она пока могла предложить дочери. Адам восхищенно наблюдал  за  этой  мирной
картиной.
   - А как мы назовем ее? - спросил он жену. Пока Скай считала,  что  у  нее
будет ребенок от Генриха Наваррского, она даже  не  могла  помыслить  о  его
имени.
   - Может быть, в честь твоей матери и добавим имя Мари, ведь май  -  месяц
Богоматери? - посмотрела на мужа Скай.
   - Это так мило с твоей стороны, дорогая, - ответил он,  -  но  у  Кларисы
есть дочь Мари-Габриэла, а у Александра - Габриэла-Мари.  Конечно,  у  нашей
дочери могут быть эти имена, но только у  нее  должно  быть  и  свое,  чтобы
отличить ее от кузин. - Он еще раз  взглянул  на  свою  дочь,  которая  была
всецело занята материнской грудью. Снова ему захотелось прикоснуться к  ней,
и он погладил пальцем ее сморщенную щечку. Тут его опять  поразило  ощущение
бархатистости ее кожицы, и его глаза вспыхнули.
   - Велвет - "бархат", - сказал он. - Велвет Габриэла-Мари.
   Велвет де Мариско! Велвет де Мариско же в этот самый момент вдруг  начала
икать, к восторгу родителей, а  потом,  нисколько  не  обращая  внимания  на
важность момента, когда из безымянного младенца она превратилась в Велвет де
Мариско, мирно заснула. Скай любящим взором посмотрела на мужа,  и  Адам  де
Мариско улыбнулся в ответ. Им теперь не нужны были слова.

Глава 16

   На третий день Велвет де Мариско была  крещена  в  замковой  капелле.  Ко
всеобщему удивлению, из  Шенонсо,  где  они  отмечали  Первое  мая,  прибыли
королева Екатерина и Маргарита. Принцесса захотела  стать  крестной  матерью
ребенка.
   - Это не дочь Генриха Наваррского, - откровенно объявила Скай. -  Мне  не
хочется, чтобы у нас было недопонимание, ваше высочество.
   - Она слишком красива для дочери Генриха, мадам, - рассмеялась принцесса.
- Нет, я решила стать ее крестной матерью просто потому, что, будь я хорошей
женой, мне самой сейчас следовало бы родить. Но я не такая уж хорошая, да  и
Генрих совсем не образцовый муж. Сделайте милость, мадам,  я  буду  добра  к
ребенку.
   Скай вежливо поклонилась:
   - Вы делаете честь моей дочери, ваше высочество.
   - А кто будет второй крестной матерью? - спросила Екатерина Медичи.
   - Елизавета Тюдор, - тихо ответила Скай.
   - Ха-ха-ха! - рассмеялась королева.  -  Вы  неплохо  разыгрываете  карту,
мадам де Мариско. Что  же,  малышке  не  повредит  иметь  на  своей  стороне
английскую королеву и французскую принцессу.  Кто  знает,  кем  ей  придется
стать.
   А кто же крестный отец?
   - Граф  Антуан,  -  ответила  Скай,  -  и  ее  единоутробный  брат,  граф
Линмутский.
   - Неплохой выбор, - одобрила королева. - Вы  опять  хотите  оседлать  обе
стороны Ла-Манша!
   Из-за столкновений на религиозной почве  лето  было  тревожным.  Один  из
местных гугенотов, богатый торговец,  решил  переселиться  в  протестантскую
твердыню, Ла-Рошель, И был рад, когда Адам согласился купить  его  небольшой
замок Бель-Флер. Он находился всего в четырех милях от Аршамбо  -  сказочный
дом на берегу небольшого озера, в самом центре  большого  парка  на  окраине
леса.
   Скай была очарована своим  новым  домом,  построенным  в  конце  XV  века
предком жены нынешнего владельца. Замок окружал ров,  переходящий  в  озеро.
Казалось, замок с причудливыми коньками крыш парит над гладкой  поверхностью
воды. Близость аршамбоского леса придавала ему загадочность. Он был выстроен
из  плоских,  грубо  отесанных  красно-серых  камней  и   окружен   четырьмя
многоугольными башнями с черепичными крышами в форме  "ведьминых  колпаков",
защищавших замок со всех четырех  сторон.  Во  внутренний  двор  можно  было
попасть  только  сквозь  высокие,  хорошо  укрепленные  ворота,   защищенные
возвышавшимися на каждой стороне арки  круглыми  башенками.  С  трех  сторон
замок окружала вода, а с четвертой  находился  большой  сад,  отделенный  от
лесных  обитателей  низкой  каменной  оградой.  В   саду   росло   множество
экзотических  растений,  благодаря  которым  замок  получил  свое   название
"Прекрасные цветы".
   Дом был не слишком велик, но в нем был  большой  уютный  зал,  где  могла
собираться вся семья и даже можно  было  устраивать  приемы.  Комнат  вполне
хватило для всех детей и для приличного штата прислуги. Кроме того,  имелись
просторная  конюшня,  псарня  и  даже  помещение  для  охотничьих   соколов.
Протестант продал замок со всей обстановкой, так что ни в  чем  нехватки  не
было. Адам, впрочем, распорядился сделать специальную  кровать  для  них  со
Скай, а она накупила в ближайшем монастыре новых простыней и прочего  белья.
Так что они были готовы к переезду. Миньона и Гийом в сопровождении большого
штата прислуги, укомплектованного графом, последовали за ними.
   Остаток лета они провели в хлопотах по устройству  на  новом  месте.  Они
были теперь родителями девяти  детей  -  шести  детей  Скай,  двух  приемных
дочерей и их собственной Велвет. Это был самый мирный и  домашний  период  в
жизни Скай. На каникулы из Парижа приехали Эван и Мурроу, и они с их отчимом
и Робином долгие дни проводили на охоте или рыбалке.  Кроме  того,  мальчики
стали  внезапно  проявлять  интерес  к  Гвинет  и  Джоан,  с  которыми  были
помолвлены с детства.
   Дети Джеффри, приемные дочери Скай, были милыми  двойняшками,  с  пышными
темно-золотистыми  волосами  и  мягкими  серыми  глазами.   Они   жили   под
опекунством Скай с пяти лет, и теперь им было уже четырнадцать. Они  обожали
свою приемную мать, и добрая Скай отвечала им тем же. Уезжая  в  Бомон,  она
поселила их у Анны О'Малли, и та научила их всему, что следует знать хорошей
хозяйке и матери. Они были простушки по натуре, и это  приводило  в  восторг
Скай и ее сыновей.
   Они просто наслаждались этим летом со Скай, которая  брала  их  вместе  с
Виллоу в дальние верховые прогулки, на пикники в окрестном лесу, плавать  на
лодке по озеру. Скоро Адам и  мальчики  стали  присоединяться  к  ним  в  их
развлечениях, а потом этого потребовали и Дейдра с Патриком.  Да,  это  было
славное время. По вечерам семья собиралась к ужину в большом зале, где  Адам
и Эван играли в шахматы, а Робин и Мурроу, как придворные  пажи,  играли  на
лютне, девушки пели под их аккомпанемент.
   Скай с гордостью следила за своими детьми и сама  заражалась  сиянием  их
счастья. Ни у кого из них не было в жизни счастливее времени. Во Франции  их
не тревожила напряженность в англо-ирландских отношениях, они были далеки от
интриг  тюдоровского  двора.  "Впервые,  -  подумала  Скай,   -   мы   можем
расслабиться. Нам нечего бояться".
   Осенью Виллоу, Гвинет и Джоан уехали в Париж с Эваном,  а  Мурроу  решил,
что уже получил достаточное образование, и отправился  в  плавание  с  Шоном
Мак-Гвайром.  Девочек  пристроили  ко  двору  молодой   королевы   Елизаветы
Австрийской. Адам увлекся управлением своим маленьким имением, и  юный  лорд
Робби Саутвуд совсем заскучал.
   - Ты хочешь вернуться в Англию, - понимающе сказала Скай.
   Десятилетний Робин печально посмотрел на мать.
   - Я ведь англичанин, мама, - ответил он, - я граф Линмутский. Я знаю, что
пока еще мал, но все же я придворный,  и  у  меня  есть  поместья.  Лорд  де
Гренвилль не может полностью заменить меня.
   - А ты понимаешь, что мы можем никогда уже не увидеться? Ни я, ни Адам не
сможем больше ступить на английскую землю из страха перед  гневом  королевы.
Она не признала наш брак, и крошка Велвет считается незаконнорожденной.
   - Она так несчастна,  -  ответил  Робин,  -  она  хочет  стать  настоящей
женщиной и боится этого. Она сердится не столько на тебя, мама,  сколько  на
саму себя.
   Скай была поражена, как  глубоко  проник  в  душу  Елизаветы  Тюдор  этот
мальчик, но все-таки Робби был любимым пажом королевы, к тому же был  далеко
не глуп.
   - Я напишу Робби и Дикону де Гренвиллю, чтобы  они  прозондировали  почву
для твоего возвращения, - сказала она со слезами на глазах.
   - Не бойся, мама, - старался утешить ее Робин, -  Бесс  Тюдор  не  сможет
запретить мне  видеть  тебя,  если  я  захочу.  Ведь  я  -  Саутвуд,  первый
английский граф!
   Скай пристально посмотрела на сына. Он вырос за  это  лето,  и  вдруг  по
надменной посадке головы, по гордости, звучащей в его голосе, даже по осанке
она узнала в нем его отца.
   - Да, Робби, - тихо ответила она, - ты, конечно, Саутвуд.
   Скай сдержала обещание и в  тот  же  день  написала  Робби  и  Гренвиллю.
Последующие несколько недель прошли  в  оживленной  переписке  между  обеими
сторонами пролива. Скай настаивала, чтобы королева дала  слово,  что  Робину
позволят видеться с матерью и отчимом в любое время. Королева  же  отвечала,
что, разумеется, Робби может навещать свою мать, леди Бурк, и ее  любовника,
лорда  де  Мариско,  в  любое  удобное  для  него  время.  Елизавета   Тюдор
свойственным ей изящным почерком писала,  что  и  сама  знакома  по  личному
опыту, как это невыносимо - быть разлученным с  родителями,  и,  разумеется,
она не причинит такого горя  сыну  ее  покойного  друга  графа  Линмутского.
Однако, заметила королева, она не думает, что созданная леди  Бурк  домашняя
обстановка и присутствие незаконнорожденной дочери  способствуют  воспитанию
надлежащих моральных устоев. А ведь молодые люди так легко поддаются дурному
влиянию.
   - Ух-х-х, ревнивая сука! - сплюнула разъяренная Скай. -  Днем  изображает
из себя девственницу, а по ночам спит с кем попало, лицемерка! Я  не  отпущу
Робина!
   Адам сначала разразился смехом, но потом посерьезнел.
   - Не нужно удерживать его, Скай. Я бы тоже поехал домой,  если  бы  смог.
Если Робби хочет, то пусть едет. Все-таки он владелец огромного поместья,  и
его люди хотят видеть его. У него есть свое место при дворе, которого нет  у
нас, Скай. Это его право.
   Ранним  ноябрьским  утром  юный  лорд  Саутвуд  ускакал  из   Бель-Флера,
попрощавшись с плачущей матерью. Вместе с  отчимом  он  отправился  в  Нант,
чтобы сесть на один из кораблей Скай, идущий в Плимут.
   - Я постараюсь смягчить королеву, чтобы она признала твой брак,  мама,  -
галантно пообещал он. - Она не права, и я не могу позволить  бесчестить  мою
сестру Велвет.
   Скай обняла его, шепча что-то по-матерински насчет регулярного питания  и
сна, втолковывала не  поддаваться  соблазнам  ни  мужчин,  ни  женщин,  ведь
придворные пажи всегда считаются легкой добычей,  особенно  такие  красивые,
как Робин.
   Его  лордство  вспыхнул  при  этих  словах  матери,  а  Адаму,  чтобы  не
расстраивать Скай, пришлось сдержать смех. Он сказал только:
   - Ну, хватит, дорогая, мы пропустим отлив, и старый Мак-Гвайр будет тобой
недоволен. Ты же знаешь, как коварен в это время Бискайский залив.
   Скай поняла невысказанный упрек  мужа  и,  собравшись  с  силами,  звонко
расцеловала Робина в обе щеки:
   - Бог в помощь, сынок. Помни, что я люблю тебя.  Скай  следила  за  ними,
пока они не исчезли в лесу, а затем вернулась в замок и в спальне дала  волю
слезам. Выплакавшись, она улыбнулась, вспомнив замечание Адама  относительно
отлива, - ее слезы, как всегда, обезоружили бы его. Какой, к  черту,  отлив,
если до Нанта два  дня  пути!  Чувство  юмора  позволило  ей  снова  обрести
равновесие.  Конечно,  нельзя  отрывать  Робина  от  его  наследства.   Скай
постаралась выбросить все это из головы и заняться  хозяйством,  пока  Адама
нет в замке.
   Теперь в доме  остались  только  три  ребенка  -  маленькие  Бурки  и  ее
крошечная Велвет. За всеми присматривали няни, так что Скай могла  посвятить
себя другим делам. Прошлая зима была холодной, а весна и лето тоже  не  были
слишком благоприятными. Во Франции бушевала четвертая религиозная война,  но
боевые действия  по  большей  части  концентрировались  вокруг  Ла-Рошели  и
Сансерра. Тем не менее этой зимой ожидался голод.  Скай  уже  распорядилась,
чтобы из Африки доставили достаточно зерна, которое привезли в Нант ее суда.
Она поделилась зерном с жителями Аршамбо. Зерно перемололи в муку и спрятали
в лесу в охраняемом каменном складе. Зимой муку можно  будет  раздавать,  по
необходимости, крестьянам.
   Граф де Шер и его зятья сделали округе щедрый подарок, разрешив дважды  в
месяц по определенным дням охотиться в полях и лесах  Аршамбо.  В  остальное
время браконьеров ждало суровое наказание. Скай и Адам знали, что леса кишат
кроликами, которых было больше, чем они все могли  бы  съесть.  И  окрестные
крестьяне хорошо понимали, что граф де Мариско и его жена всегда посмотрят в
другую сторону, чтобы не замечать силков. Не слишком хищническая  рыбалка  в
озере также не воспрещалась.
   - Вы слишком добры к ним, - упрекнула Габи Скай,  навестив  ее  во  время
отсутствия Адама.
   - Нужно же им что-то есть, - возразила Скай. - Если они будут  уничтожать
кроликов, те перестанут нападать на сад, и овощи  спокойно  созреют.  А  нам
этой зимой ох как нужны и капуста, и морковь, и лук. Это просто часть плана.
   - Вам приходилось раньше управлять имением? - удивилась Габи.
   - Разве Адам не говорил вам о моих поместьях, Габи?
   А мне казалось, он рассказал обо мне все! - рассмеялась Скай.
   - Ну, я знаю, что вы унаследовали большое состояние от прошлых мужей,  но
я не думала, что вы еще и управляли всем этим. Обычно это не женское дело.
   - А я никогда не была обычной женщиной, Габи.  Я  была  совсем  девочкой,
когда отец, умирая,  заставил  шестерых  моих  старших  сестер  и  их  мужей
передать мне все состояние и власть. Я - О'Малли с  Иннисфаны.  Я  следовала
наставлениям отца и значительно увеличила состояние рода О'Малли. И в то  же
время я управляла имением моего сына Эвана, а потом мне достались  богатства
моего второго мужа, отца Виллоу, и потом - наследство Линмута, а  за  ним  и
Бурков. Но с последними землями мне, увы, не так повезло.
   - Ах, эти ирландцы! - воздела  руки  Габи.  -  Извините,  но  это  просто
невозможный народ! Очаровательный, но сумасшедший!
   Скай рассмеялась.
   - Да, мы такие, - согласилась она.  -  Жаль,  что  ирландцы  предпочитают
самоуничтожение  компромиссу  и  выживанию.