джентльмена  грызутся  из-за  вас,  -
раздраженно сказала Нен. - Лорду Бурку не нравится, что граф  Кемп  крутится
вокруг вас.
   - Лорд Бурк может идти ко всем чертям, Нен. Он мне не муж, не жених, даже
не мой любовник! Я сама себе хозяйка и буду делать то, что хочу.
   - Господи помилуй, если бы ваша кроткая мать слышала,  что  вы  говорите!
Любовник! Если я когда-нибудь узнаю о том, что  вы  завели  себе  любовника,
миледи, я сразу поеду домой в Перрок-Ройял и расскажу об этом вашему отцу!
   Валентина засмеялась.
   - У меня мало возможностей завести любовника, Нен. Во-первых, ты  слишком
бдительно следишь за мной. А кроме  того,  я  так  воспитана,  что  не  могу
скрывать правду. Теперь иди и выясни, сможешь ли ты уговорить кого-нибудь из
лакеев принести мне горячей воды, потом собери что-нибудь поесть.
   Валентина съела легкий ужин, состоящий из курятины, хлеба и  сыра,  запив
все это домашним вином, потом удобно  устроилась  в  дубовой  лохани,  когда
вдруг дверь распахнулась и в ее спальню ворвались пять фрейлин.
   - Эй, юные леди, в чем дело? - возмутилась Нен.
   - Леди Бэрроуз! Леди Бэрроуз! Гонория  забрала  мой  жемчуг  и  не  хочет
отдавать! - рыдала Бет.
   - У тебя есть еще полдюжины ниток, а у меня  ни  одной.  -  Гонория  сама
готова была расплакаться. - Ты раньше давала их мне поносить.
   - Кого сегодня вечером ты собираешься завлекать, Гонория? -  спросила  ее
Элеонора.
   - Не надо быть такой злюкой, хотя бы только потому, что ты скоро выходишь
замуж, - огрызнулась Гонория, - не всем из нас везет!
   - Я хочу назад свой жемчуг! - выла  Бет.  Валентина  закрыла  глаза.  Она
понимала, что этих крикуний нужно поставить на место.
   - Вы прервали мое купанье, - сказала она холодно, и в комнате стало тихо.
Девушки поняли, что вели себя бестактно.  -  Когда  я  оденусь,  мы  обсудим
случившееся.
   Девушки медленно вышли из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
   - Помоги мне одеться, Нен, нужно идти и улаживать спор.
   - Какое из этих бесстыдных платьев вы хотите надеть, миледи?  -  спросила
Нен.
   -  Темно-фиолетовое  с  серебряными  кружевами,  -  миролюбиво   ответила
Валентина.
   Фрейлины вели себя вполне достойно, когда леди Бэрроуз вошла  в  комнату.
Они ахнули, увидев, как замечательно выглядит Валентина. До этого  она  была
одета в черное платье с высоким воротником, а ее волосы  были  спрятаны  под
полотняным чепцом. Сейчас, увидев ее в темно-фиолетовом  бархате,  они  были
потрясены. Нижняя юбка платья была  сделана  из  шитой  серебром  материи  и
бархатной  парчи,  а  рукава  украшены  серебряными  кружевами.   Такие   же
серебряные кружева кокетливо обрамляли вырез платья. Платье  было  модным  и
удивительно шло Валентине. Ее изящный  шиньон  украшали  маленькие  цветы  с
аметистом в центре каждого цветка. Розовые жемчуга мерцали в ее  ушах  и  на
шее.
   - Вы готовы? - спросила она их, довольная произведенным впечатлением.
   - Да, мадам, - хором ответили они, приседая в поклоне.
   - Отлично. Мы отправимся, как только решим вопрос с жемчугами. Гонория  и
Бет, подойдите ко мне.
   Когда две девушки встали перед ней, Валентина сказала:
   - Гонория, вы были не правы, взяв жемчуг Бет, не спросив ее. Что касается
вас. Бет,  жемчуг  действительно  ваш,  и,  если  вы  хотели  надеть  нитку,
выбранную Гонорией, вы могли предложить ей другую нитку взамен.  Я  понимаю,
что женщине трудно обойтись без украшений. До тех пор пока я не вышла  замуж
за лорда Бэрроуза, у  меня  было  очень  мало  настоящих  драгоценностей.  Я
обязана наказать вас обеих, потому что вы были не правы. Сегодня ни одна  из
вас не наденет украшений. Никакого жемчуга, никаких серег, колец, брошей или
браслетов. Сегодня вашими единственными украшениями будут блестящие глаза  и
искрящиеся улыбки. Вам, милые юные леди, придется положиться только на  свое
очарование.
   - Это несправедливо,  -  заскулила  Бет,  ее  голубые  глаза  наполнились
слезами.
   - Элизабет Стенли, мы еще  не  поговорили  о  том,  что  вы  бесцеремонно
ворвались в мою личную комнату, когда я принимала  ванну,  -  мягко  сказала
Валентина.
   - Успокойся, Бет!  -  предупредила  Маргарет  свою  кузину.  Под  строгим
взглядом леди Бэрроуз девушки сняли украшения. Потом все торопливо  пошли  в
апартаменты королевы, где их ждала Елизавета Тюдор.
   Ее величество внимательно осматривала девушек, потом сказала.
   - Почему Элизабет Стенли и Гонория  де  Буи  не  надели  украшений,  леди
Бэрроуз?
   - Они наказаны, мадам.  Они  слишком  далеко  зашли  в  своем  эгоизме  и
гордыне, - ответила Валентина.
   - Ха! Наконец-то появилась старшая фрейлина, которая знает, как управлять
этими разнузданными девчонками! Я знала, что была права,  выбрав  вас,  леди
Бэрроуз. Вы красивы, как ваш отец, но, кроме этого, у вас есть здравый смысл
вашей матери.
   Посмеиваясь, королева вышла из своих апартаментов, за ней  потянулись  ее
придворные дамы и фрейлины.
   В королевском зале для приемов при появлении королевы музыканты  заиграли
веселую мелодию. Ее трон, обитый  коричневым  бархатом,  усыпанный  большими
бриллиантами, рубинами, сапфирами  и  жемчугами,  стоял  на  самом  почетном
месте. Королева села, дамы стояли рядом. Она очень милостиво приняла  нового
посла  герцогства  Кливз  <Бывшее  немецкое  герцогство  в   Нижнем   Рейне,
просуществовавшее  до  1614  г.>.  Однако  в  зале  чувствовалась   какая-то
напряженность, и, слушая внимательно, Валентина поняла ее причину.
   Граф Эссекс, сын Леттис Коллиз, кузины королевы и  бывшей  ее  соперницы,
снова повел себя скверно. Он был фаворитом королевы с первого дня пребывания
при дворе, а она искренне любила его,  как  могла  бы  любить  своего  сына.
Однако со временем Роберт Деверекс, граф Эссекс, возгордился. В  отличие  от
своего хитрого покойного отчима Роберта Дадли, графа Лестерского,  Эссекс  в
своей тесной дружбе с королевой так и не научился ставить королеву на первое
место.
   Его эгоизм был поразительным, и он был скор на ссору с любым, кого он  не
любил, или с тем, кто, по его мнению, проявлял к нему неуважение. Не было ни
одного среди прочих фаворитов королевы, с кем бы он не поссорился. Во  время
недолгой паники, связанной с Армадой, он положил конец долгой ссоре с  сэром
Уолтером Рэлеем  <Уолтер  Рэлей  -  английский  придворный  (1552  -  1618),
писатель, исследователь Америки, фаворит Елизаветы  I.>,  но  в  последующие
годы он и старый  фаворит  королевы  едва  ли  обменялись  вежливым  словом.
Королева любила Эссекса, но Эссекс не понимал, что  Елизавету  Тюдор  нельзя
оторвать от других людей, которых она тоже любила.
   Граф Эссекс вступил в открытый конфликт со  старым  лордом  Берли  и  его
прямым наследником и сыном,  Робертом  Сесилом.  После  смерти  лорда  Берли
Роберт Сесил заслужил еще большую благосклонность королевы, потому  что  был
проницательным политиком и преданным слугой ее величества, как и  его  отец.
Если Сесил одобрительно  относился  к  какому-нибудь  вопросу,  граф  Эссекс
обязательно занимал противоположную позицию.
   Эссекс  вместе  с  лордом-адмиралом  Хауардом   возглавлял   командование
экспедицией на Кадис, он непрерывно ссорился с адмиралом и  выводил  его  из
себя ребяческими забавами.  Например,  ставил  свою  подпись  на  документе,
предназначенном для королевы,  так  высоко,  что  не  оставалось  места  для
адмиральской подписи, которая должна была стоять над подписью графа.
   Не помогло  и  то,  что  королева  возвысила  лорда-адмирала  Хауарда  из
Эффингема и присвоила ему титул графа Ноттингема за услуги, оказанные Англии
во время Армады и Кадисской экспедиции. Теперь граф Ноттингем был выше графа
Эссекса  при  выполнении  должностных  обязанностей.  В   приступе   дурного
настроения Роберт Деверекс отказался присутствовать в ноябре  того  года  на
турнире по случаю дня восшествия королевы на престол.  Королева  скучала  по
своему юному Робину и в попытке вернуть его  придумала  для  пего  должность
граф-маршала Англии, тем самым сделав его старше Ноттингема по должности.
   Королеве надо было  назначить  нового  лорда-наместника  Ирландии.  Графу
Тиронскому была обещана помощь от надоедливых испанцев,  и,  когда  французы
подписали мирный договор с Испанией, угроза войны  для  Англии  снова  стала
весьма реальной. Елизавета хотела назначить в Ирландию  своего  кузена  сэра
Уильяма Коллиза, который  также  приходился  дядей  графу  Эссексу.  Эссекс,
ищущий способа избавиться от сэра Джорджа Керу, одного из закадычных  друзей
старого лорда Берли, предложил Керу на эту должность. Какое еще место  лучше
для врага, чем Ирландия?
   Королева, разгадав  уловку  Эссекса,  отвергла  его  кандидатуру.  Эссекс
по-ребячески  сорвался  и  повернулся  к  королеве  спиной  с  видом  явного
презрения. Королева надавала Эссексу пощечин. Его рука потянулась к шпаге, и
он громко объявил, ЧТО не потерпел бы такого  обращения  от  самого  Генриха
VIII, а не только от женщины. Серые глаза Елизаветы Тюдор потемнели. Видя ее
закипающий гнев, граф Ноттингем мудро встал между своим монархом  и  графом.
Королева, возмущенная поведением фаворита,  ушла  не  оборачиваясь.  Лестер,
Хаттон, Роли - все они были умными,  горячими  людьми,  чья  преданность  ей
никогда не дрогнула, хотя, видит  Бог,  они  все  были  честолюбивы.  Она  с
радостью доверилась им, и они благодарно принимали ее доверие, защищая ее  и
отвечая на  ее  любовь  ласковыми,  нежными  словами.  Не  так,  как  Роберт
Деверекс. Она не понимала  и  сердилась,  что  впервые  в  жизни  не  сумела
правильно разобраться в человеке.
   Граф Эссекс оскорбил королеву и не мог заставить себя  принести  ей  свои
извинения. Именно в это время  умер  Уильям  Сесил,  лорд  Берли.  Елизавету
охватила  скорбь,  ведь  Уильям  Сесил  был  с  ней  с  самого   начала   ее
царствования. Он стал ей отцом, которого у нее, по сути,  никогда  не  было.
Смерть лорда Берли дала прекрасный шанс графу Эссексу укрепить свои позиции.
Его мать и сестры подсказывали ему это, но Эссекс не последовал  их  совету.
Он вернется под крылышко королевы тогда, когда ему будет выгодно.
   Он выбрал ноября, день восхождения на престол,  но  своим  появлением  он
скорее намеревался досадить сэру Уолтеру Рэлею, чем  доставить  удовольствие
королеве. Несколькими годами раньше Рэлей без высочайшего разрешения женился
на любимой фрейлине королевы Элизабет Трокмортон. Они любили  друг  друга  и
ждали больше четырех лет, чтобы получить согласие королевы, но та всякий раз
уходила от  разговора,  когда  они  пытались  поговорить  об  этом.  Наконец
Элизабет и ее любовник убежали, чтобы пожениться. Узнав об их предательстве,
королева впала в истерику. Тем не менее она подарила им Шербурнский замок  в
Дорсете, но до последнего времени им было запрещено являться ко двору.
   Все больше чувствуя одиночество, Елизавета призвала сэра Уолтера обратно,
дав ему место капитана ее гвардии, и радушно приветствовала появление его  и
Элизабет при дворе. В день восхождения на престол Рэлей одел своих людей  за
свой собственный счет в дорогие костюмы из золотого и коричневого бархата  с
оранжево-коричневыми плюмажами. Он хотел выразить  королеве  свое  почтение;
его благополучие всегда зависело от нее. Зная о том, как  радуется  королева
красивым зрелищам, он собирался обрадовать ее своим представлением.
   Однако Эссекс узнал о планах Рэлея. Считая это отличной шуткой,  он  свел
на нет замысел Рэлея, одев большое число своих слуг в  такие  же  костюмы  и
плюмажи, и нагло провел их перед королевой.
   Возмущенная наглостью Эссекса, Елизавета  рано  завершила  праздник.  Она
поняла, что Рэлей пытался порадовать ее, и оценила  его  усилия.  Она  также
поняла действия Эссекса и была  обижена  тем,  что  он  предпочел  навредить
Рэлею, вместо того чтобы доставить удовольствие ей.
   Эссекс вернулся ко двору, потому что  он  не  мог  допустить,  чтобы  сэр
Уолтер Рэлей или маленький Сесил укрепили свои позиции. В течение  следующих
нескольких месяцев он был занят тем, что отвергал на заседании совета любого
кандидата на должность командующего  армией  в  Ирландии.  Стало  ясно,  что
Эссекс хочет получить это место для себя, и наконец королева  уступила.  Она
была рассержена и обижена на молодого человека, которому она дала так  много
и который ничего не дал ей взамен, кроме огорчений.
   Ирландия  была  кладбищем,  где  сгинули  добрые  имена   множества   как
политических, так и военных деятелей Англии. Королева даже не могла упомнить
всех их имен. Но если Эссекс считал, что он может преуспеть там, где  многие
другие потерпели неудачу, возможно, тогда его  назначение  пойдет  на  благо
Англии.
   Отправляясь в Ирландию в марте 1599  года,  Роберт  Деверекс  высокомерно
сказал своим слугам:
   - Я считаю, что лучше командовать армией, чем потакать капризам.
   Обладая сложным характером, граф Эссекс  умел  тем  не  менее  привлекать
людей на свою сторону, потому что мог быть необыкновенно обаятельным,  когда
хотел. Многие молодые придворные, горящие  желанием  сделать  себе  карьеру,
младшие сыновья дворянских родов, авантюристы  и  целое  воинство  ветеранов
похода на Кадис хотели служить под началом графа. Поэтому Эссекс  отплыл  из
Англии с огромной  армией,  с  достаточным  запасом  провианта  и  обещанием
получить все, что ему может потребоваться для победы над графом Тиронским  и
его повстанцами.
   Однако, вырвавшись из-под присмотра королевы, Эссекс отказался  выполнять
любые приказы, несмотря на мольбы сэра Джона Харрингтона, любимого крестника
королевы, и сэра  Кристофера  Бланта,  отчима  Эссекса.  Королева  приказала
своему главнокомандующему немедленно отправляться походом на Ольстер,  чтобы
сразиться с графом Тиронским. Как ни странно, но было много шансов  одержать
победу над графом. Эссекс раструбил о своем присутствии по всей Ирландии, но
всю дождливую весну  и  еще  более  дождливое  лето  пробыл  в  безопасности
Дублин-Пойла,  территории,  которую  англичане  удерживали  еще  со   времен
норманнов.
   Сердитые письма королевы, требующие объяснений,  оставались  без  ответа.
Убедившись  наконец,  что  Роберт  Сесил  и  некоторые  другие  намереваются
сместить его, Эссекс  совершил  бросок  на  север  и  подписал  необдуманное
перемирие с графом Тиронским, весьма невыгодное для королевы. Потом, нарушив
личный приказ королевы не возвращаться в  Англию,  Эссекс  и  несколько  его
близких друзей поступили именно так.
   Прибыв сентября 1599 года во дворец, граф, даже не переодевшись с дороги,
силой пробился в спальню королевы еще до того, как она встала. Он увидел  ее
такой, какой не видел  ни  один  мужчина,  -  без  парика,  без  грима,  без
украшений. Он мгновенно понял свою ошибку  и,  преклонив  колени,  поцеловал
протянутую ему прекрасную руку. Он был уверен, что сумеет очаровать королеву
и сможет разрешить свои трудности.
   Позже  утром,   к   его   огромной   радости,   королева   дала   Эссексу
продолжительную частную аудиенцию. Те, кто подслушивал у двери, не  услышали
ничего, кроме звуков приглушенных голосов.  Королева  ни  разу  не  повысила
голоса на непокорного графа. Однако Елизавета обедала в одиночестве в  своих
апартаментах, пока Эссекс занимал почетное место в обеденном зале. Потом она
снова говорила с ним, и на этот раз  легко  можно  было  услышать,  как  она
требует  от  него  объяснений  по  поводу  многочисленных   проявлений   его
непослушания. Когда Эссекс не смог удовлетворительно  ответить  ей,  пытаясь
криком выбраться из трудного положения и перекладывая вину за свои поспешные
действия на каждого, кого он  мог  вспомнить,  Елизавета  Тюдор  взорвалась,
проявив свой знаменитый гнев, и отослала  своего  фаворита  из  фаворитов  в
Йорк-Хаус под надзор лорда-хранителя Эгертона. Сейчас стало понятно, что она
глубоко разочарована и очень сердита на Роберта Деверекса.
   Эссекс сделал то, что  делал  всегда,  когда  рушились  его  планы  и  он
натыкался на трудности. Он заболел, заставив  себя  погрузиться  в  глубокую
депрессию и сам поверив в то,  что  умирает.  Тогда  друзья  Эссекса  сумели
убедить  его  написать  королеве  письмо,  полное  смирения,  в  котором  он
признавал  свои  ошибки  и  многочисленные  грехи.  Королева  отказалась  от
намерения отдать его под суд. По  совету  Роберта  Сесила  королева  приняла
запоздалые  извинения  графа.  Ему  было  позволено  отправляться  домой   в
Эссекс-Хаус, но там он должен был оставаться под домашним арестом. Елизавету
растрогало плохое состояние графа, но теперь она уже не закрывала  глаза  на
недостатки его характера.
   Оказавшись в безопасности среди своих слуг и членов семьи,  Эссекс  снова
обрел уверенность. - Он написал королеве, умоляя ее смилостивиться и не дать
ему разориться. В скором времени ему нужно  было  обновлять  права  на  свои
основные монополии, и он нуждался в деньгах. Королева отклонила его просьбу.
Она простила его, отменив публичное судебное разбирательство, но Эссекс  все
равно был обязан предстать  перед  королевским  трибуналом  в  Йорк-Хаусе  и
ответить за свои действия.
   Он поехал туда, и ему было вынесено порицание за безобразное ведение  дел
в Ирландии. Судьи указали графу, что, только благодаря милости королевы, ему
позволено жить дома. Они  вынесли  ему  приговор:  он  должен  оставаться  в
Эссекс-Хаусе, пока не последует  приказ  королевы  о  его  освобождении.  Он
отстранялся от командования армией, должностей королевского  шталмейстера  и
начальника  артиллерии.  Королева  не  была  готова  решить  вопрос  о   его
монополиях. Тот факт, что она не конфисковала их, подарил  Эссексу  надежду.
Он обрел уверенность, что она не отберет их. Граф  самоуверенно  решил,  что
она слишком любит его, чтобы так обидеть.
   Елизавета действительно сохраняла слабость к своему юному Робину, и тремя
месяцами позже он был выпущен из-под домашнего ареста.  Не  получив  никаких
новостей от королевы по  поводу  своих  монополий,  Эссекс  мелодраматически
объявил, что он удаляется от  общественной  жизни.  Однако  долги  его  были
огромны и росли  с  каждым  днем.  Он  отчаянно  нуждался  в  своем  главном
источнике дохода - правах на получение пошлин от ввоза сладких вин,  которые
истекали к Михайлову дню <29 сентября.>, если королева не продлит их. Эссекс
умолял Елизавету. Ему необходимо было продление его прав.
   Королева, однако, решила проверить в  последний  раз  преданность  графа,
потому что, даже когда он унижался перед ней, выпрашивая  новый  договор  на
монополию сладких вин, его самонадеянность была очевидной.
   -  Когда  лошади  становятся  неуправляемыми,  необходимо  усмирить   их,
ограничивая количество еды, - сказала она задумчиво.
   Она отказалась продлить  договор  на  получение  графом  пошлин  за  ввоз
сладких вин. Лорд Эссекс хорошенько  запомнит,  что  в  Англии  есть  только
королева, и она научит его понимать, что  королева  на  самом  деле  хозяйка
Англии, а он только ее покорный подданный. Королева призналась своим  дамам,
что, если граф исправится, она продлит его договор, но не сейчас.  Пусть  он
заслужит ее доброе расположение, которое он так жестоко испытывал.
   Как и следовало ожидать,  Эссекс  взорвался  приступом  яростного  гнева.
Доводы королевы, заявлял он во всеуслышание, так  же  обманчивы,  как  и  ее
тело. Он  уехал  со  скандалом  и  стал  дожидаться  приглашения  вернуться,
которого не последовало. Королева  хмуро  улыбалась,  но  ничего  больше  не
говорила.
   Двор в те дни был переполнен молодыми людьми, которые,  подобно  Эссексу,
искали возможности выдвинуться, как это делали  раньше  многие  другие.  Они
приехали ко двору в поисках удачи, но времена изменились. За двадцать лет до
этого  Конн  О'Малли,  к  удовольствию  королевы,  смело  дал  ей   прозвище
Великолепная, так же, как и она давала прозвища тем, кого любила.. Но сейчас
Елизавета  Тюдор  с