нают меня  теперь,  но
если все же кто-нибудь догадается?
   - Они хотят вернуться домой, госпожа. Все мы  хотим  домой.  Если  вы
сумеете помочь нам вернуться в Англию, мы сделаем все, что вы пожелаете,
- сказал Алан.
   - Где милорд Хью? - спросила Изабелла.
   Алан покраснел.
   - Она околдовала его, миледи. Не знаю, что она с ним сделала,  но  он
ничего не помнит из своей прежней жизни, до того, как  встретил  ее.  Он
стал ее любовником, госпожа, и делает все, что она потребует.
   - Я должна сделать все, чтобы  вернуть  память  моему  мужу,  -  тихо
сказала Белли.
   -  Госпожа,  возможно,  будет  лучше,  если  вы  вернетесь  домой,  -
посоветовал Алан. - Мы все вынуждены оставаться здесь, потому что  любим
лорда Хью; кроме того, она не отпустит нас, опасаясь, что  мы  расскажем
родным милорда о том, где он находится. Но вы,  госпожа,  завтра  можете
выбраться из Ла-Ситадель, и Линд - тоже. Все, что  для  этого  нужно,  -
сказать  мастеру  Жану,  что  вы  оказались  не  так  искусны,   как   я
предполагал.
   - Нет! - резко воскликнула Белли. - Я  хочу  попытаться  вернуть  Хью
воспоминания. Если у меня ничего не получится, то я стану просить помощи
у герцога Роберта.
   Вивиана Бретонская не сможет долго держать Хью  у  себя,  позоря  его
семью и сына, - Возможно, вы не захотите остаться с таким  человеком,  в
какого он превратился, - печально произнес Алан. - Это  уже  не  прежний
Хью Фоконье. Он полностью изменился, миледи. Он стал грубым, жестоким.
   - Он - мой муж, и я люблю его, - тихо ответила Белли.
   Алан покачал головой. Она еще не понимает. Что ж, пускай  она  увидит
сама, а потом решает. Она - его госпожа, и он должен ей повиноваться. Он
сказал со вздохом:
   - Я покажу вам, где вы сможете  ночевать.  Вы  понимаете,  что  мы  с
Линдом будем вынуждены спать в одном помещении с вами?
   Белли тихо засмеялась.
   - Ну конечно, понимаю, - ответила она. Неужели Алан думает,  что  она
боится за свое достоинство? Она прошла следом за сокольничим на сеновал.
   - Мы ночуем здесь, - сообщил Алан.
   - Кто-нибудь еще здесь есть? - спросила Белли.
   - Хозяева разрешают ночевать здесь случайным путникам, но в  основном
здесь бывал только я, - ответил Алан.
   - А где ночуют остальные лэнгстонцы? - поинтересовалась Изабелла.
   - В казармах, с другими стражниками.
   - Думаю, будет лучше, - сказала Белли, - чтобы никто не знал,  кто  я
такая, даже лэнгстонцы. Когда я осмотрюсь здесь, мы  примем  решение.  А
пока что мою тайну должны знать только вы с Линдом.
   -  Хорошо,  госпожа,  -  согласился  Алан.  -  Так  вы  сможете   при
необходимости бежать отсюда.
   - Чем меньше людей будут знать обо мне, тем меньше опасности, что они
проболтаются, - рассудительно сказала Изабелла.
   - Сейчас нам лучше пойти в зал  и  поужинать,  -  сказал  Алан.  -  В
Ла-Ситадель нет никого, кроме нее, ее брата и  лорда  Хью.  Остальные  -
только слуги и стражники, и их здесь много. Держитесь от них подальше. Я
обычно сижу за  столом  вместе  с  охотниками.  Их  здесь  двое,  и  они
порядочные люди. Должен предупредить вас, что в ее  зале  вам  доведется
увидеть такое, чего вы никогда еще не видели.
   Ни в коем  случае  не  подавайте  виду,  что  испугались,  иначе  вам
придется об этом пожалеть. Страх здесь считается признаком слабости.
   Зал оказался большой прямоугольной комнатой с каменными стенами. Окон
в нем не было, только два огромных камина, расположенных  друг  напротив
друга. Впрочем, вдоль стен находились дугообразные ниши, где,  по  идее,
должны были быть окна. В двух таких нишах  Изабелла  увидела  обнаженных
мужчин, прикованных цепями.
   - За что с ними так поступили? - шепотом спросила Алана Изабелла. Эти
несчастные выглядели совершенно измученными,  их  тела  покрывали  следы
побоев.
   - Должно быть, их наказали за какой-то проступок, - ответил  Алан.  -
Пока они здесь висят, их может бить всякий, кому вздумается. Обычно этим
пользуются стражники. Чем они больше напиваются, тем больше  просыпается
в них жестокость. Но убивать провинившихся она не позволяет.  Они  висят
так день-два, иногда три,  в  зависимости  от  ее  приговора.  Потом  их
отпускают, и они немедленно должны вернуться к своим обязанностям.
   Алан  подвел  своих  спутников  к  невысокому  столику  у  стены.  Он
представил новичков двум сидевшим за столом охотникам, Полю и Симону.
   - Лэнг еще совсем молод, - объяснил он, - и очень потрясен всем,  что
здесь увидел. Он мало говорит.
   - Молчание - золото, - произнес  старший  охотник,  Симон.  -  Верно,
парень? - И он дружелюбно подтолкнул Изабеллу в бок.
   - Да, мастер, - ответила она, наклонив голову.
   - Хорошие манеры, - одобрительно произнес Симон и  перестал  обращать
внимание на молчаливого юнца.
   Еда оказалась превосходной, даже здесь, за нижним столом.  Выбор  был
богат: рыба, дичь, домашняя птица. Хлеб был еще теплым и  хрустящим.  На
столе стояло жирное масло и сыр бри, большая чаша с  тушеным  латуком  и
блюдо с яблоками. Миловидная  полненькая  служанка  постоянно  наполняла
кубки сидевших за столом. Подойдя в очередной раз, она пощекотала  Лэнга
под подбородком и от души расхохоталась, увидев,  как  его  щеки  залила
краска смущения.
   - Если ты еще не пробовал женщину, то Жанна-Мари - как  раз  то,  что
нужно парню, чтобы набраться опыта, - со смехом сообщил Симон. - Во всем
замке не найдешь мужчины, который бы не воспользовался ее добротой.
   - У меня в Англии осталась девушка, - сказала Изабелла голосом Лэнга.
- Мы поклялись друг другу хранить верность.
   - Он хороший парень, - сказал Симон. - Не уверен, что это  место  для
него подойдет.
   -  Когда  человеку  нужно  добиться  положения,  он  не  может   быть
переборчивым, - сказал Линд, и остальные кивнули в знак согласия.
   Изабелла разглядывала господский стол, за который как раз усаживалась
Вивиана Бретонская, хозяйка замка Ла-Ситадель. С ней было  двое  мужчин.
Один - очень высокий молодой человек, судя по всему, ее брат,  поскольку
он был очень похож на Вивиану. Белли подумала, что еще никогда не видела
такого красавца. Он сел по правую  руку  от  сестры.  Слева  сел  другой
мужчина. И это был Хью Фоконье, хотя Белли едва узнала его, настолько он
изменился.
   Его короткие темно-русые волосы теперь стали длинными и были  собраны
сзади в хвост. Некогда серьезное, спокойное выражение лица  превратилось
в суровое и жесткое, в голубых глазах появился хищный  огонек.  Да,  это
был Хью Фоконье, но в то же время - и не он. Что с ним случилось?
   Говорят, его околдовала эта красавица, сидящая с ним рядом.
   Вивиана  действительно   была   необыкновенно   прекрасна.   Изабелла
заставила себя отвести глаза от господского стола, чтобы  хозяева  замка
не почувствовали ее интереса. Она  не  должна  была  привлекать  к  себе
внимание.
   - Теперь вы видите? - прошептал ей Алан.
   Изабелла кивнула и произнесла в ответ:
   - Любовь между мужем и женой, Алан, -  это  самая  сильная  на  свете
магия. Я действительно в это верю. - Впрочем, она  почему-то  совершенно
потеряла аппетит.
   К их столу подошел сенешаль, мастер Жан, и сказал:
   - Линд и Лэнг, пойдемте со мной. Она хочет взглянуть на вас. Алан, ты
тоже пойдешь. Ты замолвишь за них словечко, иначе мне придется тяжело.
   Белли отряхнула крошки со  своей  зеленой  куртки  и  последовала  за
сенешалем, Линдом и Аланом. Они встали  перед  высоким  столом,  ожидая,
когда хозяйка Ла-Ситадель обратит на них внимание. Белли чувствовала  на
себе чей-то взгляд. Она не поднимала глаз. Она боялась увидеть  то,  что
могла бы увидеть. Она изо всех сил старалась смотреть в пол. Они  стояли
и ждали. Белли слышала приглушенный смех Вивианы  Бретонской  и  гулкие,
низкие голоса ее собеседников.
   Затем сенешаль неожиданно произнес:
   - Я нанял этих  двух  молодых  сокольничих  служить  вам,  высочайшая
госпожа. Алан заверил меня, что они достойны этого, не так ли, Алан?
   - Хотя они и попали сюда  случайно,  высочайшая  госпожа,  -  ответил
Алан, - именно я обучал в Англии этих двух  братьев.  Их  зовут  Линд  и
Лэнг. Они прекрасно со мной сработаются.
   - Линд и Лэнг. - Вивиана медленно повторила эти имена, словно  пробуя
их на вкус. - Разрешаю вам поднять глаза и взглянуть на меня,  мои  юные
сокольничие. - Она повернулась к своим собеседникам. - Хью, ты опытен по
части птиц. Они нам подойдут?
   - Если Алан говорит, что подойдут, значит, подойдут.
   Он ведь знает, каково наказание за непослушание или ложь, не так  ли,
Алан? - Голос Хью  Фоконье  звучал  непривычно  резко.  Он  поднялся  и,
спустившись по ступенькам, подошел к дальней стене  зала,  туда,  где  в
одной из ниш висел прикованный человек.  Взяв  лежащий  рядом  на  камне
кнут, Хью стремительно  нанес  по  телу  несчастного  несколько  мощных,
жестоких ударов, не обращая никакого внимания на жалобные крики  жертвы.
Потом он рассмеялся и, отбросив кнут, подошел к сокольничим. - Вас будут
хорошо кормить в Ла-Ситадель и предоставят вам кров, - сказал он  им.  -
Однако за это вы должны беспрекословно повиноваться любым приказам. Если
же вы ослушаетесь, то вас постигнет судьба  этих  двух  дураков.  -  Хью
окинул сокольничих тяжелым взглядом. - Вы меня поняли? Вы согласны?
   - Да, милорд, - ответили они, и Хью отвернулся, поднялся по  ступеням
и снова сел за стол рядом с хозяйкой замка.
   - С виду они неплохие парни,  -  пробормотала  Вивиана  Бретонская  и
сказала сокольничим:
   - Вы свободны.
   Затем она снова повернулась к Хью.  Сокольничие,  пятясь,  отошли  от
господского стола. Изабелла была потрясена. Хью стоял прямо перед ней  и
не выказал ни единого признака узнавания. Конечно, она  была  в  мужской
одежде,  с  короткими  темными  волосами,  но  неужели  же  он  не  смог
проникнуть под этот маскарад? Белли пришла в отчаяние.
   Внезапно на нее навалилась страшная слабость. Неужели  она  оказалась
слишком наивной? Неужели эта прекрасная чародейка  действительно  украла
ее мужа навсегда?
   - Пойдем, - сказал  Линд,  почувствовав  ее  состояние.  -  Нам  надо
отдохнуть, братец. У нас был слишком тяжелый день.
   Белли пошла вслед за ним, но, выходя из зала, снова почувствовала  на
себе чей-то взгляд. На сей раз не  в  силах  сдержать  любопытство,  она
повернула голову и увидела, что на нее смотрит  второй  спутник  Вивианы
Бретонской.
   - Кто это нас разглядывает? - спросила она Алана.
   Алан обернулся и глянул через плечо.
   - Это ее брат, Гай Бретонский. А что?
   - Я почувствовала, что он на нас смотрит,  -  объяснила  Белли.  -  А
почему Ла-Ситадель принадлежит не ему?
   Похоже, он старше своей сестры.
   Алан покачал головой:
   - Я не знаю. Прежде этот  замок  принадлежал  ее  матери.  Он  всегда
принадлежал  женщинам.  Это  род  колдуний  и   колдунов.   Пойдем,   не
оглядывайся на него. Он страшный нечестивец. Говорят, он  берет  себе  в
постель не только девушек, но и мальчиков. Вы ведь не хотите,  чтобы  он
заинтересовался вами, госпожа!
   - Да, - согласилась Изабелла, - не хочу.
   И они вышли из зала.
 
Глава 13 
 
   Алан сначала удивился, а затем обрадовался, увидев, какого мастерства
достигла Изабелла в работе с соколами.
   - Ты прекрасно обучил ее, Линд, - похвалил он своего старого друга. -
Я поручу ей кречетов  и  ястребов-перепелятников.  Она  не  хуже  любого
мастера-сокольничего.
   Алан смотрел, как  Изабелла  выносит  своих  подопечных  на  каменные
тумбы. Все здешние птицы были взяты дикими из гнезд, и с  ними  было  не
так легко справиться, как с Купе, но Изабелла отлично справлялась.
   - У нее такой же подход к птицам, как у него, - сказал Линд. - Это не
я научил ее, а лорд Хью. Что с  ним  случилось,  Алан?  Он  стал  совсем
другим человеком.
   - Мы приехали в Манвиль от двора герцога Роберта,  -  начал  Алан.  -
Вначале все было хорошо. Лорд Хью изо всех сил старался смягчить  дурной
нрав сэра Ричарда, а хозяйка Манвиля, его  супруга,  была  к  нам  очень
добра. Однако сэр Ричард не мог забыть, что лорд  Хью  увел  Лэнгстон  у
него из-под носа. Однажды ночью он опоил лорда Хью вином  и  бросил  нас
всех в темницу. Лорд Хью боролся, и этот мерзавец Люк де Сай ударил  его
по голове. Я боялся, что он убил его. За винными бочками у них в погребе
стоит клетка. Там мы несколько дней промучились  без  еды  и  почти  без
воды. Когда лорд Хью наконец пришел  в  себя,  он  принялся  бушевать  и
проклинать себя на чем свет стоит за то, что поверил Ричарду де Манвилю.
Он кричал, бранил нашего охранника и в конце концов сорвал голос.  Потом
Люк де Сай пришел и снова ударил его, чтобы он утихомирился. После этого
он изменился и перестал узнавать нас.
   Потом появилась она. Мы уставились на нее, как  деревенские  болваны,
Линд! Мы в жизни не видали такой красавицы! Сэр Ричард сказал, что, если
она хочет, может  забирать  его,  но  пусть  возьмет  и  всех  нас.  Она
засмеялась и согласилась. Она подошла к нашей клетке и улыбнулась  лорду
Хью.
   Глаза их встретились, и он не мог оторвать взгляда от нее.
   Он пошел за ней, как овечка за мясником, и мы  последовали  за  ними,
радуясь, что избавились от Манвиля. Потом, когда мы приехали  сюда,  нам
предложили выбирать: или принести ей присягу на верность,  или  умереть.
Она держала меня при себе, пока  выхаживала  лорда  Хью  и  пока  он  не
выздоровел. Я видел, как она готовит свои зелья и поит его ими. В  конце
концов к нему вернулся голос, но он  стал  совсем  другим  -  жестким  и
резким. Похоже, он забыл абсолютно все о  своей  прежней  жизни.  Помнит
только о том,  что  разводил  птиц.  Потому-то  меня  и  послали  весной
отловить птенцов. Она хочет, чтобы он был  счастлив,  Линд,  потому  что
влюбилась в него.
   - Она продолжает поить его зельями? - спросила Белли, и друзья только
теперь сообразили, что она все это время слушала их беседу.
   - Не знаю, миледи, - ответил Алан. - Как только я  начал  работать  с
птицами, лорду Хью стал прислуживать другой человек.
   - Мы должны узнать это! - воскликнула Белли. - Если для  того,  чтобы
удержать его, она все время пользуется магией, то мы сможем вернуть  ему
память и освободить его, если помешаем ей поить его зельями.
   - Но как? - в один голос спросили сокольничие.
   Изабелла покачала головой.
   - Пока не знаю, - сказала она.
   - Возможно, нам стоит уйти из Ла-Ситадель и обратиться за  помощью  к
герцогу Роберту, - рассудительно предложил Линд.
   - Слишком поздно! Вы уже согласились поступить к  ней  на  службу,  -
сказал Алан. - Теперь вам не удастся уйти.  Я  советовал  вам  бежать  в
первый день, когда вы пришли, но вы меня  не  послушались.  Вы  ведь  не
просто прислуга. Простых слуг легко заменить, и она бы  не  обратила  на
это внимания. Но вы - сокольничие. Вы ей нужны.
   Теперь вы в ловушке, так же как и все мы. Да смилостивится  над  нами
Господь!
   - Нет, я это так просто не оставлю, - решительно произнесла Изабелла.
- Должен быть какой-то способ помочь Хью, и я найду его, обещаю  вам.  А
потом мы все вместе вернемся домой, в Лэнгстон!
   Жизнь их  оказалась  до  странности  однообразной.  Каждое  утро  они
поднимались с рассветом, завтракали и целый день проводили в  заботах  о
птицах. Обед подавали в четыре часа пополудни, а  после  обеда  Изабелла
уходила из зала, где развлечения были чересчур грубыми  на  ее  вкус,  и
отправлялась на сеновал. Она истосковалась по горячей  ванне.  Умываться
ей приходилось холодной водой.
   Ножницами, которые она предусмотрительно захватила с собой, она время
от времени подстригала волосы. Запасов ореховой краски  ей  должно  было
хватить еще на несколько месяцев, если бы им пришлось пробыть здесь  так
долго.
   Она думала о своем сыне. Здоров ли он? Он, должно  быть,  уже  вырос.
Всего через несколько месяцев ему исполнится два года. Он,  конечно,  не
помнит ни отца, ни мать, но Изабелла  утешалась  мыслью,  что  Алетта  и
Рольф хорошо заботятся о Хью Младшем.
   Она вздохнула. Что, если она больше никогда не увидит своего ребенка?
Эта мысль заставила ее расплакаться.
   Надо  найти  какое-то  решение!  Нельзя  же  провести  остаток  дней,
притворяясь мальчиком! Изабелла  ненавидела  этот  неестественный  образ
жизни, который ей приходилось вести, но она была обречена на это до  тех
пор, пока не  найдет  способ  освободить  своего  мужа  от  чар  Вивианы
Бретонской.
   Через несколько дней они отправились вместе с  хозяйкой  Ла-Ситадель,
ее любовником и ее братом  на  охоту.  Им  было  ведено  взять  с  собой
несколько птиц, хотя охотиться собирались на оленя. Белли взяла  Купе  и
самого сообразительного из ястребов-перепелятников. Алан и Линд  выбрали
белого сокола и сапсана. Охотник со своим помощником еще с раннего  утра
выследили добычу - прекрасного оленя-самца.
   - Это - великолепное животное,  -  сказал  Симон  своей  хозяйке.  Он
растопырил большой и указательный пальцы. - Следы - вот такой  величины.
А там, где он потерся рогами о дерево, зарубки  остались  вот  на  такой
высоте! - Он показал рукой высоту зарубок.
   - Да, Симон. Это крупная добыча, - сказала Вивиана  Бретонская.  -  Я
хочу затравить его до исхода дня. Спускай собак.
   Охотник поклонился, а его госпожа поднесла к губам охотничий рожок из
слоновой кости и несколько раз коротко  протрубила.  Это  был  сигнал  к
тому, чтобы спустить борзых. Быстро взяв след, собаки рванулись в  чащу,
заливаясь бешеным лаем. Охотники помчались следом.
   Сокольничие не старались угнаться за охотниками:  аллюр  был  слишком
быстр для  соколов.  Они  двигались  в  собственном  темпе,  то  и  дело
прислушиваясь к  звукам  охотничьих  рогов  и  лаю  собак.  Охота  будет
продолжаться до тех пор, пока оленя не убьют или  пока  ему  не  удастся
скрыться от погони.
   Сокольничие нагнали охотников в  тот  момент,  когда  собаки  загнали
оленя к заливу. Это было величественное животное  с  роскошными  рогами.
Симон, старший из охотников, предложил своей госпоже  копье.  Фиолетовые
глаза Вивианы Бретонской заблестели от  предвкушения.  Она  соскользнула
наземь со своей вороной кобылы и взяла копье. Она приблизилась к  оленю,
бесстрашно пройдя через свору собак. Одного стремительного движения руки
хватило, чтобы животное упало мертвым. Белли  поспешно  отвернулась,  не
желая видеть смерть такого отважного и прекрасного существа.
   - Я смертельно проголодалась, дорогой, - услышала она  веселый  голос
Вивианы Бретонской. - Давай перекусим на свежем воздухе, прямо здесь, на
поляне, пока освежуют оленя. Пускай собаки поделят его шкуру, Симон. Они
сегодня хорошо потрудились. - Вивиана повернулась к своим спутникам:
   - Ну что, вы достаточно поохотились, мои милые,  или  хотите  поймать
еще уток с нашими соколами? Поблизости на болотах их предостаточно.
   - Как тебе больше захочется, милая сестрица, - сказал Гай Бретонский.
Впервые Белли оказалась достаточно близко к  нему,  чтобы  услышать  его
голос. Голос оказался низким, густым и почти мелодичным.
   - Сегодня неплохой день, чтобы испытать  птиц,  -  хриплым,  странным
голосом согласился Хью. - Давай поглядим, дорогая, отрабатывают ли новые
сокольничие свое содержание, или  их  давно  пора  подвесить  в  зале  и
выпороть!
   Изабелла вздрогнула. Хью говорил так, будто бы ему пришлось  по  душе
пороть их. "О Господи, - беззвучно молилась она, - помоги  спасти  моего
мужа!" Линд и Алан принесли ей хлеба и сыра, но  Белли  не  могла  есть.
Что, если птицы не покажут себя с лучшей стороны? Не дай Бог!
   После еды охотники и псы  двинулись  к  близлежащим  болотам,  где  в
изобилии водились дикие птицы.  Несколько  слуг  отправились  обратно  в
Ла-Ситадель с тушей оленя. Охотники спустили собак,  чтобы  те  спугнули
уток, скрывающихся среди тростников. Линд выпустил сапсана, и  тот  стал
кружить у него над головой. Когда собаки подняли нескольких уток, сапсан
стремительно ринулся  на  добычу,  без  промедления  убил  ут