авывали, а медицинская
команда пыталась помочь пострадавшим членам экипажа.
   Наконец ему удалось перевести дух:
   - Спок?
   Скотт и Маккой, стоящие возле непроницаемой  панели  реакторного  отсека,
одновременно обернулись, и Джим прочитал в их глазах нескрываемый  ужас.  Он
тотчас же понял, что случилось, и понял, что это сделал  именно  Спок.  Джим
метнулся к ручке люка, ведущего в реакторный отсек,  но  Скотт  оттащил  его
назад.
   - Вы не должны этого делать, сэр, уровень радиации...
   - Но он умрет!
   Маккой схватил его за плечи.
   - Он умер, Джим, он уже умер.
   - О Господи...
   Джим прижался к толстому стеклу, пытаясь защититься руками  от  мигающего
света ламп.
   За стеклом он увидел  мистера  Спока,  стоящего  на  дрожащих  коленях  и
вынужденного, в силу этого, опираться на  руки,  делая  безуспешные  попытки
подняться.
   - Спок!
   Спок с трудом поднял голову, услышав через тонкую панель голос Джима.
   Трясущейся окровавленной рукой он с трудом дотянулся до пульта внутренней
селекторной связи.
   - Спок... - повторил тихо Джим.
   - Корабль?.. - Его лицо было обожжено, и боль, звучавшая  в  каждой  ноте
его голоса была  столь  невыносима,  что  Джиму  стоило  невероятных  усилий
сдержать крик отчаяния и тоски, рвущейся из самого сердца.
   - Опасности больше нет, мы миновали волну "Генезиса". Спасибо тебе, Спок.
   Спок едва дышал.
   - Спок, черт побери, Спок.
   - Не переживай.
   - Благополучие большинства стоит  благополучия  нескольких,  -  прошептал
Кирк, но понял в тот же миг, что больше не верит в это, но даже если  это  и
было так, его это больше не волновало, по крайне  мере,  не  сейчас.  -  Или
благополучие одного человека.
   Спок сумел подползти ближе и прижал свою окровавленную руку к стеклу.
   Джим тоже прижал свою руку к стеклу,  как  будто  бы  пытаясь  проникнуть
через стекло в самую душу Спока, понять, почувствовать его боль и попытаться
взять часть его боли на себя, передать свое здоровье и силу другу, но он  не
мог даже прикоснуться к нему.
   - Не... переживай.., повторил Спок. - Кто-то должен был это сделать и это
сделал я. Логично, не правда ли?
   Черт бы побрал твою логику, - подумал Джим. Слезы катились по  его  лицу,
он почти ничего не видел.
   - Я никогда не видел "Кобаяши Мару", - едва промолвил Спок.
   Его  голос  слабел  и  ему  приходилось  поминутно   останавливаться   и,
содрогаясь, набирать в легкие воздух перед каждой новой фразой. -  Я  просто
хотел узнать, на что я способен. Не... слишком оригинальное решение...
   - Спок!
   Голос Саавик прервал их разговор:
   -  Капитан,  галактика  "Генезиса"  формируется.  Мистер  Спок,  это  так
прекрасно.
   Разъяренный,  Кирк  выключил  передатчик,   прервав   Саавик,   но   Спок
пошатнулся, закрыл глаза и, как показалось Джиму, едва заметно улыбнулся.
   - Джим, - еле слышно промолвил он, - я  всегда  был  твоим  другом,  и  я
благодарен судьбе за то, что она нас свела. Живи долго и пусть  у  тебя  все
будет хорошо...
   Он попытался собрать свои последние силы, но его тонкие  красивые  пальцы
разжались, смерть, наконец, взяла над ним верх.
   - Спок! - закричал Джим, разбивая костяшки пальцев о стекло.
   - О, Боже, нет!..
   Маккой попытался увести его, но Джим лишь с силой  отшвырнул  его  и  сам
упал на защитное стекло отсека в полном изнеможении,  отказываясь  верить  в
происходящее.

***

   Этой же ночью, но много позднее, лейтенант Сайвик бесшумно  проходила  по
коридорам "Энтерпрайза".  Она  никого  не  встретила,  кроме  оставшихся  на
дежурстве членов команды, вынужденных бороться с усталостью.
   Дойдя до отсека, где хранились тела умерших членов экипажа, она стоя  уже
на пороге, все же не решалась войти, но глубоко вздохнув, ступила в темноту.
   Приборы, в глубине помещения, испускали тусклое голубое свечение,  и  это
означало, что они работают. Защищенные специальными полями, здесь находились
тела Питера Престона и остальных, ожидая возвращения на родную Землю.
   Пожеланию капитана Спока, его тело не  должно  было  быть  отправлено  на
Вулкан, а желание Спока - закон.
   Запечатанный гроб с телом Спока стоял посредине комнаты. Саавик  положила
руку на его гладкую поверхность. Ее боль была столь сильна, что она не могла
плакать.
   Наутро, Джеймс Кирк отдал распоряжение  о  похоронах.  Тело  должно  быть
отправлено в  космос  на  быстрораспадающуюся  орбиту  "Генезиса",  где  оно
разлетится на миллион частиц, обратится в прах, в ничто.
   Саавик сидела скрестив ноги и закрыв глаза в каком-то оцепенении. Она  не
могла бы объяснить, почему она здесь. Все, что она делала  сейчас,  казалось
неразумным и, даже, иррациональным.
   Там, в ее детстве, если кто-то умирал ночью, то его никто не видел,  тело
к утру раздиралось на части животными. Редко кого хоронили.  Саавик  никогда
не беспокоилась ни о ком настолько, чтобы оставаться с ним всю ночь.
   Капитан Спок и Питер Простои не нуждались в почетном  карауле  посмертно,
но это было все, что Саавик могла сделать для двух, самых дорогих  ей  людей
во всей вселенной.
   Она надеялась, что Спок слышал ее слова перед смертью, она хотела,  чтобы
он знал, что "Генезис" действует,  работает,  благодаря  людям,  построившим
его, воздавшим его. Так много  людей  погибло,  защищая  его,  столько  было
принесено  в  жертву.  Само   создание,   сотворение   явилось   результатом
разрушения, и "Энтерпрайз" со всем его экипажем мог бы быть вовлечен в  этот
катаклизм и погибнуть, если бы не Спок. Саавик очень  хотелось,  чтобы  Спок
узнал перед смертью, что разрушение закончилось и началось созидание.
   Она знала, что адмирал Кирк неправильно понял  все  ее  действия,  но  ею
руководило лишь внутреннее чутье как, впрочем,  и  сейчас.  Мнение  адмирала
Кирка об этом значения не имело.
   Слезы катились по лицу Саавик.
   Она все же не сошла с ума. Печаль ее была тиха,  страсть  и  отчаяние  не
овладели ее душой. Она все еще надеялась понять причину.
   Прошли часы  и  Саавик  дала  волю  своим  мыслям.  Она  вспоминала,  как
пряталась, дрожа от холода и голода,  в  надежде  украсть  кусок  хлеба  или
стащить какой-нибудь бракованный лоскут с фабрики.  Саавик  подглядывала  за
обитателями Вулкана и  подслушивала  их  споры  до  рассвета  о  ромулянских
изгоях, особенно о метисах. Разговор их  был  неизменно  учтив,  хотя  и  со
значительной долей яда. Именно тогда Саавик впервые осознала себя, но только
Спок дал ей возможность стать чем-то большим.
   Когда, во время последней битвы с Каном Сингхом, Саавик поняла, что  Спок
покинул мостик, она даже знала, что он хотел сделать, и, что из этого должно
получиться,  и  была  уже   готова   попытаться   остановить   его.   Только
самоконтроль, которому он научил, помогал ей удержаться на  посту,  выполняя
свои  обязанности.  Она  раскаивалась   в   своих   действиях,   точнее,   в
неспособности действовать. Своей смертью Спок повлиял на все вокруг, так  же
как это было и при его жизни. Кто-то должен был сделать это за него, кто-то,
чей уход не был бы таким горем, такой трагедией для всех.
   Она должна была остановить его и она  могла  это  сделать,  хотя  он  был
гораздо опытнее, она была моложе и обладала более быстрой реакцией.
   Если бы ей удалось остановить его, отважилась бы она сделать это за него?
Ей хотелось думать, что она сделала бы это; иначе бы все погибло,  распалось
на суб-элементарные частицы и стало частью вселенной "Генезиса".
   Саавик не верила в существовании души  и  загробную  жизнь.  Она  изучала
разных философов, но ничего не приняла. Человек умер,  звери  разорвали  его
тело. Это конец.
   Прошло еще несколько часов, чувства обострились до  предела,  и  возникло
ощущение, что сознание, разум Спока не разрушен, но где-то существует.
   - Спок, - произнесла она громко, - видишь ли ты, что произошло? Ты здесь?
Где ты? Система  сформировалась,  волна  "Генезиса"  все  еще  резонирует  в
туманности, формируя  новое  солнце,  чтобы  дать  миру  свет  и  поддержать
зарождавшуюся жизнь. Скоро волна  замрет  и  в  космосе  появится  еще  одна
звездная система. Одна среди миллионов, биллионов подобных, а ведь  ты  учил
меня ценить уникальное, единственное в своем  роде,  твоя  же  неповторимая,
уникальная сущность умерла, исчезла в бесконечности мирового пространства.
   Внезапно она открыла глаза. На минуту ей  показалось,  что  она  услышала
ответ...
   Саавик отогнала от себя наваждение, лишь такие странные предутренние часы
могли натолкнуть ее на такую сумасшедшую мысль.

***

   Сулу  просыпался,  медленно  приходя  в  сознание,  в  тускло  освещенном
помещении корабельного лазарета. Сильно болели голова, руки,  ему  казалось,
что кто-то сидит у него на груди. Он попытался подняться.
   Уже спустя мгновение доктор Чепл была на своем месте у постели больного и
заставила его снова лечь.
   - Что случилось? - Его голос был сейчас похож  на  хриплое  карканье.  Он
сделал безуспешную попытку прочистить горло. - Почему...
   - Оксиген высушил горло, - произнесла доктор Чепл. - Это пройдет.
   Она помогла ему сделать маленький глоток.
   - Мы так беспокоились за вас, - сказала она. - Но сейчас вы уже в  полном
порядке, да иначе и быть не могло.
   Он попытался дотронуться до раны на груди, но ничего не почувствовал, так
как кожа  на  ладонях  была  искусственной.  Он  понял,  какая  это  рана  и
нахмурился.
   - Меня должно быть воскресили из мертвых? - спросил он.
   Чепл кивнула.
   - Дэвид Маркус спас вам жизнь.
   - Я не помню...
   - Вы и не можете помнить, вы были как будто после казни на  электрическом
стуле.  Небольшая   потеря   памяти   вполне   естественна.   Как   показали
исследования, ваш мозг в порядке.
   - Что в порядке? Что с Каном?
   - Умер. - Она встала. - Засните, Сулу.
   Он потянулся к ней, но не смог остановить, потому что его рука совершенно
не гнулась.
   Она все же остановилась.
   - Крис, что-то еще произошло. Пожалуйста, скажите мне,  что  же  все-таки
случилось?
   - Мистер Спок, - тихо промолвила она.
   - Спок? Что с ним?
   - Он погиб.
   - О боги...
   Крис Чепл заплакала и поспешно вышла.
   Сулу остался в комнате, обездвиженный, ошеломленный, не желая верить.

***

   Джим Кирк сидел один в темной  каюте,  не  двигаясь,  вот  уже  несколько
часов; мысли его шли по спирали все медленнее и медленнее.
   Неожиданно раздался стук в дверь.
   Джим не реагировал.
   Пауза. Стук повторился но уже немного громче.
   - Что вам нужно? Оставьте меня в покое! - закричал он.
   Отворилась дверь, и на пороге показалась фигура Кэрол, выделившись четким
силуэтом на фоне неяркого света коридора.  Она  вошла  и  закрыла  за  собой
дверь.
   - Нет, Джим, я не оставлю тебя в покое. Особенно в такой момент.
   Она опустилась пред ним на колени и взяла его за руки.
   Он положил голову на ее руки.
   - Кэрол, я просто не... я все думаю, что я должен был что-то сделать.
   - Он задрожал и затаил дыхание, борясь со слезами.
   - Я знаю. О, Джим, я знаю. Я все понимаю, - сказала Кэрол  и  обняла  его
также, как и Джим когда-то обнимал ее, когда она оплакивала своих друзей.
   Когда он незаметно заснул беспокойным сном, она осторожно уложила  его  в
кровать, сняла  ботинки  и,  укрыв  шерстяным  одеялом,  поцеловала.  Затем,
поскольку больше ничего  для  него  сделать  не  могла,  она  оставила  его,
наконец, одного.
   Наступило утро, и Саавик покинула свой "пост", найдя неожиданное утешение
в работе, в  противовес  своему  горю,  она  выполнила  свой  долг,  сказала
последнее "прости" учителю и ученику, а  сейчас  у  нее  было  много  дел  и
обязанностей по отношению к кораблю и Споку.
   Экипаж корабля собрался в полном обмундировании в  08.00.  Саавик  заняла
свое место у пульта управления торпедами и задала выбранный курс.
   Сопровождаемый Кэрол, Дэвидом Маркусом и доктором  Маккоем  в  зал  вошел
адмирал Кирк.
   Ветераны корабля, люди, знавшие мистера Спока лучше, чем кто бы то ни был
другой, стояли вместе,  небольшой  группой:  мистер  Сулу,  командир  Юхура,
доктор  Чепл,  мистер  Чеков,  мистер  Скотт.  Все  смотрели  на   адмирала,
выглядевшего усталым и подавленным. Он стоял перед  командой  "Энтерпрайза",
глядя поверх голов и не произнося ни слова.
   Глубоко вздохнув и распрямив плечи он обратился к экипажу.
   - Мы собрались здесь, - сказал он, - в соответствии с традициями Звездных
полетов, чтобы отдать последний  долг  ушедшему  от  нас,  отдать  последние
почести погибшему... - он сделал длинную паузу, - и поплакать о дорогом  нам
человеке, отдавшем за нас свою жизнь. Он не думал, что его жертва может быть
напрасна, и мы не можем сомневаться в правильности его выбора.  Он  погиб  в
тени новой Звездной системы, которую надеялся увидеть.
   Доктор Маккой сдерживался, чтобы  не  расплакаться,  однако  ему  это  не
удалось; он смотрел прямо перед собой, ничего не видя, и слезы  катились  по
его щекам.
   - О моем друге, - начал адмирал Кирк, - я могу сказать только то, что  из
всех людей, которых я когда-либо  встречал  на  своем  пути,  он  был  самым
человечным из всех, - сказал он,  глядя  на  лица  старых  друзей  и  совсем
незнакомых, новых членов экипажа. Он увидел, что доктор Маккой плачет.
   Голос  адмирала  Кирка  дрогнул.  Он  на  минуту  замолчал,  не  в  силах
продолжать.
   - Лейтенант Саавик, - произнес он тихо.
   Саавик задала программу аппарату, которому пред стояло вынести тело Спока
в открытый космос, и вышла вперед.
   - Мы храним память о нашем брате, нашем  учителе.  -  Она  понимала,  что
говорит что-то не то, что эти слова слишком малы, чтобы выразить то, что она
чувствовала. Отдавая ему последний долг мы отправляем  его  прах  в  темноту
космоса.
   Капитан Сулу вышел из строя.
   - Слава капитану!
   Команда корабля отдала честь. Скотт заиграл на своем странном музыкальном
инструменте. Комната наполнилась заунывными звуками, похожими на причитания,
погребальную песнь, слишком соответствующую ситуации.
   Черный гроб с телом Спока был поднят в пусковую камеру.
   Крышка люка со стуком захлопнулась, затвор с лязгом встал на свое место.
   Саавик кивнула офицеру, следящему за пультом управления, и  он  нажал  на
пусковое устройство.
   Аппарат с ревом отсоединился. Экипаж наблюдал за  удаляющимся  аппаратом,
движущимся на фоне серебряно-голубого мерцающего  света,  излучаемого  новой
космической системой, до тех пор, пока гроб с телом не исчез из виду.
   Сулу немного подождал и скомандовал:
   - Вольно!
   - Лейтенант, - позвал адмирал. - Вы остаетесь на дежурстве, -  сказал  он
едва слышно. - Держите курс на  Альфа  Цети  VI,  нам  необходимо  подобрать
оставшихся в живых с "Уверенного".
   - Да, сэр.
   - Я буду у себя. Не беспокойте меня до возникновения  какой-либо  опасной
ситуации...
   - Ясно, сэр.
   - Распустите экипаж.
   Он вышел из зала и увидел Кэрол, но не мог сказать ей того, что  хотел  -
не здесь и не сейчас; он заметил и  Дэвида,  наблюдающего  за  ним.  Молодой
человек сделал шаг ему навстречу.
   Но Джим Кирк резко развернулся и вышел.
   Саавик распустила экипаж. Она  еще  раз  пристально  вгляделась  в  новую
планету.
   - Лейтенант...
   Она обернулась. Дэвид Маркус ждал ее,  отделившись  от  остальных  членов
экипажа.
   - Да, доктор Маркус, я вас слушаю.
   - Можем ли мы когда-нибудь, наконец, оставить  формальности?  Меня  зовут
Дэвид. Могу ли я называть вас Саавик?
   - Как вам будет угодно.
   - Я хотел попросить у вас прощение за доктора Спока.
   - Я тоже, - промолвила она.
   - Когда мы разговаривали с вами, я говорил  вам  о  том,  как  вы  о  нем
заботились. Извините меня, но это выглядело так, будто вы хотели изолировать
его от окружающих. Мне показалось, что это не совсем то,  что  нужно  ему  и
вам.
   - Я знаю, - сказала она. - Я была очень груба с  вами,  и  я  сожалею  об
этом. Этот полет принес вам только неприятности и разочарования...
   Дэвид взглянул на новую вселенную,  которую  помогли  спроектировать  его
друзья из Космической лаборатории.
   - Да, - произнес он тихо, - я и не заметил исчезновения многих людей.
   Что за расточительность...
   - Они принесли себя в жертву за вас, как и Спок. Когда я прошла испытание
"Кобаяши Мару", - она на минуту замолчала, чтобы понять, вспомнил  ли  Дэвид
их разговор на Регулосе-1; он кивнул.  -  Адмирал  Кирк  как-то  раз  сказал
что-то о том, как человек живет.
   Дэвид задумался и окинул мысленным взором жизненный путь  самого  Джеймса
Кирка.
   - Вы верите сейчас, что он ваш отец? - спросила Саавик.
   - Нет. Возможно... Я не знаю...
   Саавик улыбнулась.
   - Мне кажется у нас с вами есть что-то общее, Дэвид. Помните ли,  что  вы
сказали ему?
   - Когда?
   - Когда вы пытались убить его, вы назвали его "чертов ублюдок".
   - Я вам очень благодарен. Надеюсь, скоро увидимся.
   Он поспешил от нее по коридору, а Саавик вернулась на мостик.

***

   Адмирал закрыл за  собой  дверь  каюты  и  прислонился  к  ней  в  полном
изнеможении, обрадованный окончанием церемонии. Ему было интересно,  что  бы
подумал обо всем этом сам Спок: ритуал, торжественные речи... Он бы  сказал,
видимо, что все это не имеет смысла, то есть нелогично.
   Джим Кирк расстегнул куртку, снял и со злостью закинул в угол комнаты. Он
вытащил с полки бутылку брэнди и отпил глоток: свирепо посмотрел на янтарный
напиток и все же отодвинул бутылку от себя.
   Слишком много духов окружало его, и он не хотел  подпускать  их  ближе  к
себе, ослабляя себя алкоголем. Он  упал  на  кровать.  Одеяло,  которым  его
укрывала прошлой ночью Кэрол, валялось скомканным на полу.
   Он почувствовал приятный запах плесени, исходивший от старой бумаги.
   Попытался не обращать на него внимание, но  это  не  удалось,  он  достал
книгу, которую ему подарил когда-то Спок. Он  ощутил  ее  приятную  тяжесть;
немного потертый кожаный переплет, шероховатые, неровно обрезанные страницы.
Джим открыл ее наугад. Буквы расплывались перед глазами. Он полез  в  карман
за очками. Когда, наконец, нашел их, одно стекло оказалось разбитым. Джим  в
оцепенении уставился на крестообразно треснувшее стекло.
   - Черт! О черт, - раздосадованно воскликнул он и бросил очки на книгу.
   Джим закрыл глаза.
   Послышался стук в двери. Сперва он не реагировал, затем сел, потер руками
лицо и прочистил горло.
   - Да, - сказал он, - войдите.
   Дверь открылась - на пороге стоял Дэвид Маркус. Джим  встал  -  идти  ему
было некуда.
   - Слушай, я не собираюсь долго надоедать тебе, - промолвил Дэвид.
   - Нет, все в порядке, но я просто должен быть сейчас на мостике.
   Дэвид дал ему пройти, но прежде, чем тот вышел, он спросил:
   - Ты просто убегаешь от меня, ведь так?
   Джим остановился и взглянул на Дэвида.
   - Да, - ответил он, - мне  кажется,  это  действительно  так.  Он  жестом
пригласил его сесть Дэвид сел на  кровать,  а  Джим  расположился  рядом  на
стуле.
   Они  долго  в  смущении  смотрели  друг  на  друга,  чувствуя   некоторую
неловкость и неестественность ситуации.
   - Не хочешь ли выпить чего-нибудь? - спросил Джим.
   Дэвид бросил взгляд на недопитый бокал с брэнди, стоящий на столе;
   Джим понял, как странно это должно было выглядеть.
   - Нет, - ответил Дэвид - но все равно, спасибо.
   Джим думал о том, что он должен сказать человеку, сидящему перед ним.
   - Я не совсем то, что ты ожидал увидеть, не правда ли? - спросил Дэвид.
   - Я ничего не ожидал, - ответил Джим печально.
   Дэвид смущенно улыбнулся.
   - В этом мы, кажется, похожи.  -  Его  улыбка  исчезла.  -  Как  ты  себя
чувствуешь?
   - Что ты имеешь, в виду?
   - Лейтенант Саавик была права... ты  никогда  не  был  лицом  к  лицу  со
смертью.
   - Это не совсем верно, - спокойно  ответил  Джим.  -  Я  шутил  с  ней  и
гордился этим, и всегда бывал вознагражден за свою изобретательность.
   - Ты сказал Саавик, что то, как