оизнес:
   - Любопытная органическая структура. Что это такое?
   - Ты должен  знать,  потому  что  именно  ты  являешься  создателем  этой
структуры.
   - Не может быть. Я в жизни не встречал ничего подобного.
   - Дэвид, это анализ веточки, которую я сорвала на Регуле-Один. Ведь ты же
сам создал те растения.
   - Ничего подобного! Похоже, конечно... Но я не  создавал  такую  странную
гигантскую молекулу.
   - Я сделала анализ дважды, - уверенно заявила  Саавик.  -  Эта  структура
абсолютно точная.
   - Точная?
   - Вот это, - Саавик привстала и ткнула пальцем в то место на  листе,  где
располагалось   гетероциклическое   ответвление   от   огромной    молекулы,
напоминающей червяка, - чрезвычайно сильнодействующий психогенный алкалоид.
   Дэвид несколько секунд молчал, а затем воскликнул:
   - А ведь вполне может быть!
   - Вот видишь. В этом причина нашего сумасшествия. Вспомни наше поведение:
вместо того, чтобы заняться серьезными делами, мы стали вести  себя,  словно
дети.
   - Мы? - переспросил Дэвид, потирая ушибленные места. - По-моему, ты  вела
себя, как настоящая монахиня, ответственная за весь белый свет.
   - Тебе показалось. Я  тоже  была  близка  к  сумасшествию,  но  старалась
держать себя в руках,  -  призналась  Саавик.  -  Этот  алкалоид  -  сильное
наркотическое средство.
   - Когда я создавал растение, то представлял, как заваривают  чай  из  его
листьев, - мечтательно вспоминал Дэвид.  -  Да,  я  вложил  в  него  немного
кофеина... Но это все.
   Порывшись в памяти, Саавик припомнила строение молекулы кофеина  и  нашла
некоторое сходство с той, что была изображена на листе.  Мутация,  пришла  к
выводу лейтенант. Такое вполне возможно. Под воздействием природных  условий
Регула-Один молекула кофеина со временем превратилась в это ответвление.
   - Похоже, тебе не придется попить  чай  из  листьев  твоего  растения,  -
улыбнулась Саавик, - или сделать вино из его ягод.
   - Откуда тебе знать, - обиделся Дэвид.
   - Ладно, ладно. Я пошутила.

Глава 4

   Устремив взгляд на главный экран, Дэвид с  восхищением  смотрел  на  плод
своих  стараний,  результаты  безошибочной  программы.  Огромная  Туманность
Мутара породила маленькую горячую звезду, которая была  так  необходима  для
успеха эксперимента. Рядом со звездой кружила планета Регул-Один.
   Прислонившись к перилам мостика, Дэвид мечтательно  взглянул  на  Саавик,
которая  без  всяких  видимых  эмоций  работала  на  центральном  сканер-ном
терминале, куда стекалась информация, добываемая бесчисленными  сканерами  и
сенсорами.
   Саавик уже забыла о случае на  Регуле-Один,  и  ее  давно  занимали  иные
мысли.  Дэвид  действительно  не  создавал  найденный   ею   алкалоид.   Они
обстоятельно и не спеша обсудили этот вопрос, но Дэвида  так  и  не  удалось
убедить, что результаты эксперимента  получились  обескураживающими  и  даже
шокирующими. Он упрямо доказывал, что труды и жертвы первой экспедиции  были
не напрасны. В сердцах Дэвид заявил, что не намерен обсуждать эту тему с кем
бы то ни было, даже с любимой женщиной.
   Саавик, полностью поглощенная работой, не обращала  на  молодого  ученого
никакого внимания. Оторвавшись от терминала, она внесла запись в электронный
дневник: "Мы приближаемся к планете назначения в точке  035".  Затем  Саавик
вынула дискету из компьютера и отдала ее капитану Эстебану на утверждение.
   - Очень хорошо, лейтенант, - похвалил Эстебан и обратился к рулевому:
   - Заходим на орбиту обычным способом.
   - Есть, капитан.
   Эстебан включил переговорное устройство:
   - Отсек связи!  Передайте  Командованию  Звездного  флота  закодированное
сообщение.
   На секунду Эстебан задумался. Дэвид  улыбнулся,  решив,  что  капитан  не
ограничится  обыкновенной  формальной   фразой,   а   придумает   что-нибудь
эпическое, нехарактерное для такого рода сообщений.
   Однако ничего нового  Эстебан  не  придумал.  -  Научно-исследовательское
судно Федерации "Гриссом" достигло окрестностей планеты  в  секторе  Мутара,
предназначенной для  изучения  по  программе  "Генезис".  Все  процедуры  по
засекречиванию и обеспечению безопасности работ выполнены.  Капитан  Дж.  Т.
Эстебан.
   - Кодируем, сэр!
   Меры  по  засекречиванию  и  безопасности  всем  на  "Гриссоме"  казались
чрезмерными и даже ужасными. "Генезис"  изначально  считался  сверхсекретным
проектом. Но вся команда относилась к предписаниям  и  правилам  с  каким-то
равнодушием, считая, что от  чужого  взора  невозможно  утаить  даже  первые
результаты эксперимента. Дэвид тоже не мог понять, зачем необходимо  прятать
знания.
   Здесь, на "Гриссоме", которому Звездный Флот не  давал  самостоятельно  и
шага ступить, молодой ученый укрепился во мнении, что его решили  отстранить
от работ по проекту. Попытки неизвестных злопыхателей казались ему  мелкими,
недостойными и смешными: он готов был работать,  даже  если  его  свяжут  по
рукам и ногам.
   - Доктор Маркус,  -  услышал  Дэвид  голос  Эстебана,  тихо  и  незаметно
подошедшего сзади, - полюбуйся, ведь это ваша планета.
   Удивленный и польщенный в душе, Дэвид, однако, постарался остаться внешне
серьезным и спокойным.
   - Спасибо, капитан. Пора начинать сканирование.
   Кивнув Эстебану, Дэвид  подошел  к  Саавик,  которая  настраивала  сканер
общего  вида.  На  экране  появилось  схематическое  изображение  планеты  с
устойчивой атмосферой, корой, мантией, ядром и океанами - полная аналогия  с
любой другой планетой, родившейся естественным путем.
   Дэвида переполняла гордость, ему даже не верилось, что эта планета раньше
была глыбой изо льда и песка. Чувство удовлетворения  от  вида  собственного
детища наполнило каждую клеточку молодого  ученого,  прогнав  все  страхи  и
сомнения. От удовольствия он рассмеялся.
   - Вот они, настоящие чудеса! - Дэвид едва удержался от  желания  затрясти
Саавик за плечи.
   - Совсем как отец, - усмехнулась лейтенант. - Люди есть люди... -  и  она
вслух стала читать сообщение на экране:
   -  "Детальное  сканирование...  Сектор  один:  листва  достигла   полного
развития, вегетация продолжается,  температура  двадцать  два  целых  и  два
десятых градуса выше нуля по Цельсию..."
   - "... Сектор два: пустынная местность, - продолжил  Дэвид,  -  вегетация
минимальная, температура тридцать девять целых и четыре десятых градуса выше
нуля..."
   Во время  работ  по  программе  "Генезис"  часто  дискутировался  вопрос;
сохранять или нет на планете пустыню.  Вене  заявлял,  что  ему  неинтересно
"заниматься глупостями". Дэл, как обычно, соглашался с Венсом. Зинаида,  как
часто делали дельтяне, обратилась к вулканской  философии,  не  раз  цитируя
известное  выражение  "беспредельное  разнообразие  в  бесконечных   формах,
бесконечные комбинации в бесчисленных элементах". Дэвида постоянно удивляло,
почему все известные в Федерации  медиумы  и  экстрасенсы  любят  цитировать
вулканские изречения.  Участники  считали,  что  планета  должна  иметь  все
климатические зоны, по образу и подобию Земли. Однако Дэвид возражал  против
этого.
   - "... Сектор три, - произнесла Саавик, - субтропики..."
   По всей видимости, в этом месте одна  климатическая  зона  должна  плавно
перейти в другую.
   - "... Температура..." - лейтенант неожиданно замолчала.
   - Что случилось? - тревожно спросил Дэвид. Саавик перепроверила данные  и
недоуменно произнесла:
   - В этом районе  температура  резко  понижается.  "Вот  оно,  бесконечное
разнообразие!" - удивленно подумал Дэвид и воскликнул:
   - Это снег! В этом секторе снег! Фантастика!  -  Сенсоры  пока  не  могли
компьютерам помочь создать  точные  климатические  и  топографические  карты
местности, но  Дэвид  представил,  как  где-то  внизу,  над  субтропическими
лесами, переходящими в жаркие пустыни, возвышаются  высокие  горы,  покрытые
ледяными шапками.
   - Восхитительно, - согласилась Саавик.
   - Все ландшафты, известные на Земле, можно  увидеть  за  несколько  суток
пешего пути! Разве это не чудо?! - не мог успокоиться Дэвид.
   Он вспомнил, что участники экспедиции негласно соревновались в количестве
созданных жизненных форм  и  ландшафтов  на  небольшом  участке  поверхности
планеты. Тогда никому не приходило в голову изобрести заснеженные поля среди
экваториальной жары, но, видимо,  полученный  рельеф  сделал  свое  дело,  и
разнообразие ландшафтов превзошло даже фантазии самих создателей.
   В то время климатические особенности на планете  выражались  еще  не  так
явно, хотя компьютеры предсказывали подобные чудеса. Кэрол же  не  верила  в
такой феномен и заявила, что выходит из игры и не станет  вносить  в  прибор
"шаловливые" схемы коллег-фантазеров.
   - Ты должен гордиться тем, что вы с матерью сделали, - сказала Саавик.
   Молодой  ученый  взглянул  на  мониторы  и,  внезапно  почувствовав  себя
неуютно, заметил:
   - Пока рановато праздновать.
   Неожиданно раздался беспрерывный монотонный  писк  одного  из  мониторов.
Дэвид замер и тревожно взглянул на Саавик.
   - Тот же сектор,  -  бесстрастно  сообщила  она.  -  Обнаружена  какая-то
металлическая масса.
   - Подземная, да? - обрадованно спросил Дэвид.  -  Наверное,  какие-нибудь
залежи руды.
   - Нет, - покачала головой Саавик. - Тело находится  на  поверхности.  Это
искусственно созданный объект.
   Искусственно созданный? Дэвид поморщился. "Видимо, обломки корабля  Хана,
- решил он. - Нет, это невозможно". Дэвид знал, что любой предмет,  попавший
под излучение "Генезиса", распадается до  субэлементарной  плазмы.  Внезапно
его осенила одна мысль.
   - Кажется, я догадываюсь...
   Дэвид взглянул  на  Саавик  и  поймал  ее  понимающий  взгляд.  Лейтенант
включила мелкомасштабные сканеры.
   К молодым людям подошел Эстебан.
   - Найдено тело примерно  двухметровой  длины,  -  доложила  лейтенант,  -
цилиндрической формы...
   - Я так и думал, - бросил Дэвид. Саавик опустила глаза, не в силах скрыть
своей печали. Дэвид понимал ее состояние: нелегко похоронить друга, а  потом
обнаружить гроб с его телом.
   - Не Спок ли там? - предположил  Эстебан.  Дэвид  заметил,  что  капитана
ничуть не удивила скорбная находка: целостности и сохранности  контейнера  с
телом вулканца можно было найти объяснение.
   - Должно быть, это и есть последнее пристанище Спока, - произнес  Маркус.
- Очевидно, гроб попал в гравитационные возмущения еще  не  сформировавшейся
планеты, и поэтому он  не  сгорел  в  атмосфере,  как  мы  думали,  а  мягко
приземлился на планету.
   - Отсеку связи! Кодированное послание!  -  скомандовал  Эстебан  и  начал
диктовать:
   - Обнаружен неразрушенный контейнер с  телом  полковника  Спока,  который
находится в секторе ј3 планеты. Ждите последующей информации.
   - Есть, сэр! Кодируем! - отозвался дежурный по связи.  Саавик,  казалось,
чуть дышала. Дэвид осторожно коснулся ее руки. Женщина, устремив неподвижный
взгляд  на  один  из  мониторов,  хранила  гробовое  молчание.  Наконец  она
собралась с силами и продолжила работу.
   "Гриссом"  входил  в  неосвещенное  полушарие  планеты.   Писк   монитора
становился все слабее и вскоре совсем исчез.
   Капитан озабоченно ходил по мостику, думая, что делать дальше. Считалось,
что гроб с телом Спока был запущен по  общепринятой  ритуальной  траектории.
Однако  он  не  сгорел.  То,  что  контейнер  все-таки  сохранился,  рождало
множество проблем.
   Что же делать? Оставить тело там, где оно лежит, или совершить ритуальное
погребение по всем правилам? А может, поднять гроб на борт и  запустить  его
снова? Сам Эстебан послал бы контейнер прямо на звезду.
   Формально судьбу тела мистера Спока должен  решить  его  непосредственный
начальник, но капитан понимал, что Кирку будет нелегко  вновь  пройти  через
все  страдания,  связанные  с  потерей  достаточно  близкого  друга.  Можно,
конечно, дождаться приказа Командования. Но когда он придет, этот приказ, от
крючкотворов и бюрократов?
   Приняв во внимание все обстоятельства. Эстебан решил действовать на  свой
страх и риск и повременить, по крайней мере,  до  тех  пор,  пока  не  будет
внесена ясность в судьбу самого эксперимента.

***

   Из личного дневника Джеймса Т. Кирка:
   "Почти  полностью  на  ходу  отремонтировав  корабль,   мы   благополучно
приблизились к Солнечной системе. Однако на душе у меня очень неспокойно,  и
на это есть свои причины.
   Трудно смириться со смертью Спока, без него корабль осиротел. Тревожит  и
эксцентричное поведение старшего медика, Леонарда Маккоя.
   Большинство кадетов получили  назначения  в  другие  места,  а  лейтенант
Саавик и мой сын Дэвид остались в секторе Мутара для  продолжения  работ  по
проекту "Генезис". "Энтерпрайз" сейчас напоминает старый  дом,  из  которого
внезапно ушли все дети.
   Но больше всего меня потрясло сообщение о находке гроба с телом Спока. На
новорожденной планете осталась часть моего сердца".

***

   Кирк медленно прохаживался по капитанскому мостику. Дневник  не  облегчил
его душу, занесенные в него мысли не исчезли, а  стали  рефреном  стучать  в
висках.
   Остановившись у  научного  терминала,  адмирал  положил  руки  на  спинку
кресла, за которым раньше сидел Спок. Известие от Эстебана шокировало Кирка.
"Как же так? - думал он. - Гроб с телом вулканца  я  приказал  запустить  по
траектории, которая гарантирует сгорание  контейнера  еще  в  верхних  слоях
атмосферы. Где же произошел сбой?"
   Конечно, для  самого  Спока  теперь  неважно,  сгорел  бы  он  болидом  в
атмосфере или теперь подвергнется разложению на поверхности планеты; но  он,
Кирк, желая, чтобы с ним, в случае смерти,  произвели  такую  же  процедуру,
принял конкретное  решение  и  отдал  конкретный  приказ.  Однако  вмешались
какие-то непредвиденные и непонятные обстоятельства. Но какие?
   Звездный Флот выслал  навстречу  "Энтерпрайзу"  спасательный  медицинский
корабль "Флоренция", который забрал  на  свой  борт  почти  всех  кадетов  и
стажеров и переправил их на Землю, сняв с плеч адмирала хоть эту заботу.
   Подлатанному "Энтерпрайзу" непосредственная опасность не грозила. Хоть  и
прихрамывающий, он сейчас мог идти даже к Альфе Кета-Пять, где ждала  помощи
команда  корабля  "Уверенный",  который  угнал  Хан  Синг.  Кирк  докладывал
руководству, что "Энтерпрайз" в  состоянии  выполнить  это  задание.  Однако
адмирал получил отказ из-за недоукомплектации корабля, и к Альфе  Кета  был,
послан другой звездолет. Кирку хотелось и  плакать,  и  смеяться,  и  трясти
кулаками одновременно. Он чувствовал себя генералом,  которого  перед  самым
наступлением без видимой причины посадили под домашний арест.
   Решение Дэвида вернуться  на  Регул-Один  вместе  с  экипажем  "Гриссома"
огорчило Кирка. С Кэрол разговора не получалось, она  неохотно  говорила  на
эту тему. С уходом сына адмирал потерял  какую-то  душевную  нить,  дававшую
смысл в жизни.
   Ко всему прочему, немало хлопот доставлял Кирку Леонард  Маккой.  Адмирал
мог  воспринять  чужое  горе,  мог  понять  попытки  других  облегчить  свои
страдания, но он не мог понять уклончивости и фальши  Маккоя  при  последнем
разговоре,  его  выкрутасов,  неуместной  шутки,  когда  серьезный  человек,
главный медик корабля, вдруг процитировал любимое  изречение  Спока  его  же
голосом.
   Какое-то время адмирал радовался возвращению корабля на Землю, но  вскоре
почувствовал, что цена радости  слишком  высока.  В  конце  концов  у  Кирка
защемило сердце, и лишь новое задание могло сейчас облегчить душу.
   - Что у вас, мистер Зулу?
   - Минутку, адмирал... Предположительно через два часа  будет  космический
док.
   - Очень хорошо.
   Кирк занял свое место на мостике.
   - Мистер Чехов, перейдите, пожалуйста, за научный терминал  и  проследите
за сканерами. Мы приближаемся к доку.
   Чехов смутился, и  Кирк  его  прекрасно  понимал.  Но  корабль  не  может
обходиться без услуг  научного  консультанта.  Кто-то  должен  занять  место
Спока, и чем быстрее Чехов и другие поймут эту необходимость, тем лучше.
   - Есть, сэр, - тихо ответил Чехов и занял кресло перед терминалом.
   - Ухура, - обратился Кирк  к  офицеру  по  связи,  -  есть  ли  ответ  от
Звездного Флота на наш запрос по проекту "Генезис"?
   - Нет, сэр. Пока ничего.
   - Странно... - пробормотал Кирк. Адмирал привык получать ответы  на  свои
запросы без всякой задержки.  Еще  Эстебана  поразила  реакция  компетентных
органов на эффект "Генезиса". Это же разожгло любопытство и  Кирка.  Ему  не
терпелось узнать, что думает об этом руководство,  и  какие  у  командования
дальнейшие виды на "Энтерпрайз".
   Адмирал связался с двигательным отсеком.
   - Скотти, что вы хорошего скажете?
   - Мы почти все сделали, сэр, - ответил Скотт. - По сути дела,  до  самого
дока двигатели могут работать в автономном режиме.
   - Молодец, мистер Скотт, - похвалил  Кирк.  Повезло  все-таки  кораблю  с
главным инженером. - А сколько  времени,  по-вашему,  займет  полный  ремонт
"Энтерпрайза" в доке?
   - Восемь недель, - последовал незамедлительный ответ.
   - Что?!
   - Но ради вас мы постараемся уложиться в две недели.
   Кирк всегда чувствовал, что  инженер  при  случае  любит  щегольнуть  или
прихвастнуть, показать, что на корабле он далеко не последний человек.
   - Мистер Скотт, вы всегда завышаете время, необходимое для ремонта?
   - Естественно, сэр, - отшутился Скотти.  -  Как  еще  я  могу  поддержать
репутацию настоящего работяги?
   - Ваша репутация вне опасности, Скотти, - несколько  раздраженно  заметил
адмирал и обратился к рулевому:
   - Полковник Зулу, держите со мной связь. Я буду в своей каюте.
   - Есть сэр, - отозвался рулевой.
   Кирк по лестнице поднялся на самую верхнюю площадку  мостика.  Неожиданно
перед ним вырос один из оставшихся на борту стажеров.
   Этот кадет  пришел  на  корабль  будущим  специалистом  по  навигационной
аппаратуре, полностью заменив во время боя на этом поприще выбывшего Спока.
   - Сэр, я хотел спросить...
   Проигнорировав всякую субординацию, Кирк порылся в памяти и извлек оттуда
имя получившего боевое крещение стажера.
   - Вы Фостер, кажется?
   - Да, сэр, - от заботливого и участливого тона адмирала на  щеках  кадета
выступил яркий румянец. - Я только хотел спросить, когда мы вернемся  домой?
И знают ли там, на Земле, что с нами произошло?
   - То есть встретят ли нас как героев? - улыбнулся адмирал.  Он  вспомнил,
что молодой, еще необстрелянный стажер даже в самые критические  минуты  вел
себя молодцом, не теряя присутствия духа. - Черт его  знает,  сынок.  Должны
знать. Наша "прогулка" оплачена морем крови, причем не самой плохой.
   Кирк подошел к турболифту. Сенсоры зафиксировали человека, и двери лифта,
как по указке, разъехались в стороны. Адмирал прислонился к стене  кабины  и
облегченно вздохнул: хоть на несколько минут,  но  с  него  свалилось  бремя
ответственности. За эти сладкие мгновения свободы Кирк был  благодарен  даже
лифту.
   Кабина замедлила движение и  остановилась.  Кирк,  повинуясь  многолетней
привычке, поправил униформу и чинно поднял голову.
   Двери открылись, и адмирал увидел Маккоя. Доктор выглядел так,  будто  не
спал несколько ночей, а если и вздремнул немного, то  непременно  в  одежде.
Щеки его, похожие на кактус, явно требовали бритвы.
   Маккой быстро переступил порог лифта, потеснив адмирала,  и  уставился  в
потолок. Кабина тронулась в путь.
   - Боунз, - произнес Кирк каким-то вопросительно-осуждающим тоном.
   - Джим, - отрешенно ответил Маккой, продолжая разглядывать потолок.
   Кирк все ждал, когда его друг удосужится объяснить и свой странный вид, и
загадочное поведение, но доктор внимательнейшим образом рассматривал  плафон
на потолке.
   - Маккой, ты собираешься сегодня  бриться?  -  незаметно  для  себя  Кирк
заговорил начальственным тоном.
   - Куда идешь адмирал? - загадочно переспросил доктор.
   - Что ты имеешь в виду?
   Кирк постарался поймать вз