хороша?
   - Если в ней исправить языковые ошибки,  -  сказал  Спок  и  презрительно
посмотрел на Маккоя, - статья будет хорошей.
   Этого  разговора  Джеймс  уже  не  услышать.  К  нему  подошел   Уолш   с
отсутствующим выражением лица. Кажется, он опять производил в  уме  какие-то
сложные расчеты.
   - Ну что, Джеймс, -  весело  сказал  Уолш,  -  у  тебя  найдется  немного
свободного времени для того, чтобы сегодня вечером сыграть со мной в покер?
   - Нет, - твердо ответил Джеймс и, подумав секунду, лукаво добавил:
   - Но я готов поспорить, что ты ни за что на  свете  не  сможешь  победить
нашего чемпиона по шахматам, даже если он даст тебе фору.
   - В самом деле? - оживился Уолш. - Это прекрасно! Когда начнем?
   Джеймс покосился на Спока. Тот в каменной задумчивости смотрел на дверь.
   - Прямо сейчас, - хохотнул Джеймс. - Вот только поможем Наурис подняться.
Кажется, сидение на этом стуле доставляет ей мало удовольствия!

Глава 5

   Среди командиров, стоящих во главе ромуланских кораблей, бытовала одна не
очень хорошая традиция - они позволяли себе раздражительность и грубость  по
отношению к подчиненным. Эл  старалась  до  этого  не  опускаться.  Приступы
ярости, которые командиры обрушивали на свои экипажи, ни к чему хорошему  не
приводили. Люди обижались, замыкались в себе и начинали искать другое  место
работы? К тому же, несдержанные эмоции со временем перерастали в болезнь.
   Но теперь Эл решила, что пришло время и ей воспользоваться этой нехорошей
традицией. Когда она вернулась из своего маленького космического путешествия
и прошла в командную рубку, Т'Лиун сразу же заметила, что  главнокомандующая
не в духе. Что случилось? В каком состоянии находятся другие корабли? Эти  и
подобные вопросы так и сыпались с уст  заботливой  представительницы  Службы
Безопасности. Эл дала волю своим нервам. Она сказала Т'Лиун и то, что думает
о кораблях клингонов, и то, что думает об  экипажах  кораблей,  не  желающих
собственное космическое жилище привести в мало-мальский порядок. Эл шумела и
выхолила из себя. Т'Лиун слушала ее и не понимала, кроется  ли  за  жесткими
высказываниями железной леди какой-то другой смысл.
   Но на главе Службы Безопасности  Эл  не  остановилась.  Она  обошла  весь
корабль, на чем свет стоит обругала молодых офицеров, обвинила их в том, что
они совершенно не следят за ремонтом оборудования, хотя большинство приборов
находилось в отличном состоянии. Потом всю ночь, не сомкнув глаз, ходила  по
коридорам и с особым наслаждением терроризировала ночную охрану.  Эл  совала
нос во все. Под утро, немного устав, она пошла спать, и уже у  дверей  своей
каюты, оглянувшись, увидела, как зло смотрит  ей  вслед  молодой  монтер  из
технического персонала. Вернувшись к себе в каюту, Эл села в кресло, немного
подумала, потом  включила  подслушивающее  устройство  и  минут  двадцать  с
наслаждением слушала льющиеся из микродинамика разговоры сослуживцев о своей
собственной персоне - о заносчивых предках,  огромных  капиталах,  несносных
привычках и вопиющих поступках. В общем-то, эти  разговоры  развеселили  Эл.
Более того, экипаж показался ей гораздо лучше, чем она думала - может  быть,
изобретательнее и умнее, а может быть, чистоплотнее? Так или иначе, но после
эмоциональной разрядки Эл почувствовала себя  гораздо  лучше.  Впрочем,  это
было не самым важным. Главное, что никто из служащих не заметил ее  задержки
в открытом космосе, а значит, и того, что она отправила свое послание.
   Было темно. Внутреннего освещения Эл не включала специально. Ей  нравился
теплый  мерцающий  свет  звезд  в  иллюминаторе.  Эл   смотрела   в   темное
пространство   за   окном,   вспоминала   свою    юность    и    благодарила
предусмотрительного отца за то, что однажды он заставил ее провести в полном
одиночестве три месяца. Тогда она разобрала по частям свой старый "Ворберд",
а потом опять собрала его. Утром Эл умылась, позавтракала,  привела  себя  в
порядок, а потом вызвала в командную рубку Т'Лиун и Тр'Кайла.
   - Господа, я вынуждена отдать приказ срочно осмотреть  и  отремонтировать
весь корабль, - сказала она.
   Срочная внеплановая работа мало кому  была  по  душе.  Младший  командный
состав наперебой что-то говорил и пытался убедить главнокомандующую  в  том,
что корабль находится в отличном состоянии. Эл позволила  себе  успокоиться,
но ненадолго. В тот же  день  панель  на  компьютере  Т'Лиун  взорвалась  от
перегрузки, и Эл, узнав об  этом,  разразилась  таким  приступом  гнева,  от
которого задрожал бы даже ее прежний экипаж.
   Что ж, ее можно было понять. Она очень долго сдерживала себя, зато теперь
в бешеной, слепой ярости была  почти  артистична.  Эл  вспомнилось  детство.
Как-то она забыла закрыть загон, в котором содержались сотни хлай,  и  юркие
маленькие зверюшки разбежались по окрестным полям. В тот  день  она  узнала,
что обозначается словом  некомпетентность.  Боже,  мой!  Как  неистовствовал
тогда отец! Как он ругал ее за детский промах!
   Эл решила  наказать  младших  техников,  ответственных  за  работу  малых
кибернетических систем на корабле. Сначала она отдала приказ: всех, виновных
в происшедшем, заключить под домашний арест, но потом подумала и сообразила,
что так они отделаются слишком легко. Нет, будет  гораздо  лучше,  если  они
отработают сначала свою смену, а потом еще и дополнительную. Пусть выполняют
ее приказы, проверяют приборы и ремонтируют все, что можно. Но никто из  них
не прикоснется к пульту связи, который полностью вышел из строя.
   - Интересно, каким манером я должна теперь узнать, какие приказы  за  это
время послало мне Командование? - орала она. -  Почините?  Разве  вам  можно
доверять ответственную работу? А ну-ка принесите мне сумку с  инструментами,
пока я не разорвала вас всех в клочья! А теперь убирайтесь!
   Потом, когда в командном пункте все стихло, Эл  села  в  кресло  напротив
компьютера, ведающего дальней связью, и рассмеялась как сумасшедшая.
   - Может быть, я сошла с ума, решившись на такое? - спросила она саму себя
и отключила напряжение. - А с другой стороны... Неужели  же  я  буду  сидеть
здесь и бездельничать? Нет, хищница трай еще способна укусить как следует...
- Эл осторожно вынула из компьютера блок памяти и с  любовью  посмотрела  на
него. О, эта маленькая деталь очень  была  нужна  ей.  Она  подключила  блок
памяти к тому оборудованию, которое принесла с собой, и к пульту управления,
потом вывела из блока памяти основную программу и задумалась.
   Теперь надо было осуществить программирование заново. Конечно, это тонкая
работа, но не слишком трудная для Эл. Она опять с  благодарностью  вспомнила
отца. Когда-то он говорил: "Однажды наступит такой момент, когда у  тебя  не
будет времени для того, чтобы создать новую программу,  а  потом  проверить,
как она работает. Ты должна научиться программировать  так,  чтобы  проверки
стали для тебя ненужной роскошью. Ведь теряя время, можно потерять и  жизнь.
А ответственность за вверенные тебе жизни всегда будет тяжким грузом  лежать
на твоих плечах. Возможно,  тебе  придется  платить  за  ошибки  собственной
жизнью. Старайся сразу все делать правильно".
   Эл сидела в мягком кожаном кресле и, почти механически задавая нужную  ей
программу,  думала  об  ответственности.  Об  утерянных  жизнях,   упущенных
возможностях... Горько. Все это очень  горько.  Нет,  она  никогда  не  была
убийцей. Но командование обрекло ее на провал,  а  может  быть,  даже  и  на
смерть. Разве у нее есть долг перед этими глупцами,  которые  называют  себя
командой? Ведь они травили ее! Нет, это тюремщики, а не экипаж. А в том, что
заключенный желает сбежать из своей тюрьмы, нет ничего плохого.
   "Но я дала клятву, - прервала она саму себя. - Я клялась  всеми  Стихиями
Космоса и собственной честью,  что  буду  хорошим  командиром,  буду  хорошо
относиться к собственному экипажу и заботиться о  его  безопасности.  И  все
же.., люди на корабле сами выбрали свою судьбу. Они поступали  не  так,  как
должно поступать подчиненным со своей главнокомандующей..."
   Воспоминание о четырех космических стихиях не отозвалось в Эл тем  жаром,
как это бывало в дни далекой юности. В этом не  было  ничего  удивительного.
Тут, в бесконечном холодном пространстве, воздух был заморожен, воды не было
вовсе, земля.., о, она плыла в этих парсеках пустоты в виде комет и  планет,
но сейчас и ее не было рядом.  Только  огонь  не  оставлял  Эл  никогда.  Он
проникал в ее каюту вместе со светом звезд  и,  пробегая  по  многочисленным
проводам, сохранял жизнь на корабле. Эл это не пугало. Ведь  ее  собственной
стихией был воздух - вечный спутник огня. Впрочем, такие мысли  казались  ей
излишними. Если бы в людях, с которыми ее свела судьба на этом корабле, жила
хоть искра огня, она с радостью и служила бы им и спасала бы их. Но в них не
заронили ни малейшей искры.
   Кроме того, в мире существуют гораздо более  важные  проблемы.  Эл  опять
вспомнила об ужасном эксперименте  на  планете  Левери-5.  О,  если  она  не
остановит безобразия, это кончится катастрофой и ее  родная  Империя,  да  и
миры за пределами ее владений, потеряют  множество  жизней.  Опустошительные
войны, восстания, экономическая разруха своей железной пятой пройдут сначала
по Империи, а потом перейдут во владения клингонов и федератов.
   Конечно, ее мало волновали клингоны, а Федерация еще меньше, но жизни тех
разумных существ все-таки тоже были жизнями...
   К тому же в ее понимании, катастрофа,  грозившая  Империи,  была  гораздо
страшнее и глубже. Какая разница, что царит в космосе - мир или война,  если
умерла честь, а правда стала абстрактным понятием? Разве  в  такой  ситуации
жизнь имеет смысл? На этом корабле, где никому нельзя было верить  и  ни  на
кого положиться, Эл до последней глубины ощутила весь ужас духовной разрухи.
Даже знание того, что где-то совсем рядом  существует  Тав  и  преданный  ей
экипаж, в любую минуту готовый прийти на  помощь,  не  могло  успокоить  ее.
Вообще-то, Эл всегда вела замкнутый образ жизни, но эта боль  от  разлуки  с
друзьями и боевыми товарищами оказалась куда больше, чем  от  всех  страшных
ранений, полученных в кровопролитных боях.
   Эта рана не зарастала. От нее можно было оправиться только одним путем  -
раз  и  навсегда  покинуть  "Кирасс".  Собственно,   на   корабле   остаются
специалисты, и они вполне могут справиться с  любыми  компьютерами,  конечно
же, если останутся в живых. А если они погибнут... Тогда Эл не сможет  найти
себе оправданий. Вернее, не себе, а собственному вероломству. А ведь  именно
вероломство, она всю жизнь презирала  в  других  людях.  Она  привыкла  идти
старым испытанным путем - путем чести и благородства. Значит, если она убьет
экипаж "Кирасса", ей не будет оправданий, а за  жизни  этих  людей  придется
заплатить высокой ценой - ценой внутренней боли. В мире стихий все  обстояло
так же.  Скажем,  огонь,  если  правильно  пользоваться,  согреет,  если  им
пользоваться не правильно - сожжет.  Значит,  перед  ней  встанет  вопрос  -
признавать себя виноватой в смерти целого экипажа или снять со своей совести
всякие обвинения...
   Ей опять вспомнилось, как она забыла закрыть дверь загона. Одну  из  хлай
она так и не смогла поймать, и отец, нашедший  маленькое  мертвое  животное,
стоял над ним с горестным  и  сокрушенным  видом.  Зверюшку  догнала  хищная
проворная хнойка, растерзала ей грудь, перекусила горло и бросила  на  траве
умирать и истекать кровью.  Эл  смотрел  на  хлай  с  удивлением  и  ужасом.
Зверюшка лежала на траве, а над ее телом кружились насекомые.  Они  садились
на теплую рану, лезли в глаза и в уши.
   - Вот почему каждое разумное существо должно оберегать жизнь, - сказал ей
тогда отец. - Нельзя  разрушать  то,  чего  не  можешь  восстановить.  -  Он
заставил ее закопать хлай.
   Эл вздохнула. Когда-то эти слова, прозвучавшие из уст  воина,  показались
ей странными, и лишь  теперь,  когда  она  прожила  жизнь,  стала  прекрасно
понимать их смысл. Эл засмеялась. На этот раз над собой. Беззвучно и горько.
Вот так... Перед убийством целого экипажа, на  которое  она  вот-вот  должна
решиться, она стала понимать...
   "Кажется, я уже начинаю расплачиваться за свои замыслы, - подумала она. -
Ну что ж, у меня нет другого выбора. Видимо, я должна буду взять на себя это
бремя".
   Она достала из кармана еще один блок памяти, подключила его к  первому  и
скопировала только что сделанную программу, потом  немного  поколдовала  над
компьютером. О, когда экраны "Кирасса" получат соответствующий  сигнал,  все
устройства отреагируют на него совершенно особым способом. Там откажет одно,
тут - другое, потом из строя выйдет вся установка,  и  когда  Т'Лиун  станет
выяснять в чем дело, она не поймет ровным счетом ничего.
   Дело было сделано. Теперь никакие  приказы  командования  до  экипажа  не
дойдут.  Получать  их  будет  она.  Получать,  а  потом  стирать  из  памяти
компьютера, не  подавая  сигналов  тревоги  офицеру-связисту.  А  потом  она
сделает кое-что еще.
   Эл встала, бросила прибор с инструментами на пол, -  пусть  его  поднимет
кто-нибудь из обслуживающего персонала! Конечно, это не  соответствовало  ее
привычкам, но  зато  очень  хорошо,  подходило  к  теперешней  роли.  Эл  по
внутренней связи вызывала Т'Лиун в рубку управления. Пусть  подежурит!  Сама
она должна отдохнуть.
   Эл вышла в коридор  и  медленным  усталым  шагом  пошла  в  каюту.  Члены
экипажа, попадавшиеся ей навстречу, смущенно отводили глаза. Что  ж!  Именно
этого она и добивалась!

***

   Долго ждать Эл не пришлось. Она  надеялась,  что  на  этот  раз  Тав,  не
раздумывая над условностями, возьмется за  работу  под  прикрытием  условной
корабельной ночи.  Но  сейчас  был  полдень.  Ее  персональный  компьютер  с
присоединенным к нему дополнительным блоком памяти - тем самым,  на  который
она переписала программу с бортового связного  устройства,  -  ожил  и  стал
подавать на экран строчки сообщения. Эл прочитала послание Тава, отсоединила
от компьютера дополнительный блок памяти и окинула взглядом свою кабину. Ну,
здесь не было ничего, что могло бы пригодиться ей  в  ближайшее  время.  Она
вздохнула, вышла в коридор и направилась в машинное отделение.
   В машинном отделении, как всегда,  в  это  время  суток,  дежурил  только
младший технический персонал. Эл небрежно поприветствовала монтеров  взмахом
руки и направилась к космокатеру-разведчику. Как  только  за  ней  закрылись
двери второй палубы, по всему кораблю раздался пронзительный  вой  сирены  -
кто-то из дежурных заметил рядом с "Кирассом" неизвестный корабль.
   Эл открыла люк "Хасайя", села в кресло  пилота,  потом  загерметизировала
кабину и включила двигатель. Пока все шло по плану. Сейчас или через  минуту
в рубке управления поймут, что экраны не работают.
   - Кре-риов, тр-Рллайлеу урру ойра! -  крикнула  она  системам  сигнальной
связи голосом Т'Лиун. Слава Богу, теперь  Эл  никогда  не  ступит  ногой  по
зеркальному полу командной рубки "Кирасса".
   -  Кре-риов,  тр-Рллайлеу  урру  ойра!  -  снова  и  снова  кричала  она.
Постепенно  крик,  заглушаемый  шипением  выходящего  воздуха  и   скрежетом
открывающегося люка становился все тише и тише.  Теперь  ее  уже  невозможно
было остановить.
   Она вырвалась  в  открытое  космическое  пространство  и  направила  свой
маленький кораблик сначала вниз, а потом в сторону - туда, где ее  не  могли
бы достать неусовершенствованные лучевые пушки крейсера. Где-то вверху,  над
головой Эл, "Кирасс" содрогнулся. Ей казалось,  что  она  слышит  это!  Нет,
конечно же,  слышать  Эл  не  могла  ничего,  но  красные  отсветы  пламени,
заполнившие космическое пространство, она видела отлично...
   А еще она видела,  что  к  ней  приближается  другой  крейсер  -  другой,
долгоожидаемый ею корабль, Эл включила двигатели и устремилась  вперед  -  к
дому, к защищенности, к войне.

Глава 6

   - Как фокусировка, Джерри?
   - М-м-м... Пока никаких улучшений. Давай попробуем поменяться местами!
   Этот разговор Джеймс услышал в зале  для  отдыха,  куда  он  спустился  в
надежде выпить  чашечку  горячего  ароматного  кофе.  Тут  он  увидел  Харба
Танзера,  ответственного  за  проведение  досуга  на  корабле.  На  какое-то
мгновение капитан забыл о кофе, остановился посредине комнаты и оглянулся. В
комнате для отдыха, как всегда, было шумно.  Смена  под  условным  названием
"гамма" закончила работу шесть часов назад и сейчас развлекалась как  могла,
пользуясь всеми имеющимися на корабле аттракционами. Скоро закончит работу и
смена "дельта", и на ее место заступит "альфа".  "Альфа"  считалась  главной
корабельной сменой. В ней работало все местное начальство - сам капитан, его
помощники, заведующие отделами и ведущие конструкторы. Смена "альфа"  должна
была обеспечить бесперебойный ритм работы, связь между  кораблями  и  точное
выполнение графика патрулирования.
   Джеймс немного удивился, заметив в помещении  для  игр  Ухуру.  Ее  смена
вот-вот должна начаться, то есть, для нее сейчас было  раннее  утро.  Однако
судя по тому, каким веселым и беззаботным было лицо  Ухуры,  проснулась  она
давно и сейчас, растянувшись под пультом управления видеокомпьютера,  что-то
паяла. Рядом с ней стоял капитан Фримен. Он лихорадочно  нажимал  на  разные
кнопки и пытался что-то отрегулировать, но, судя по  его  озабоченно-хмурому
виду, ему не очень-то это удавалось.
   - Ну как там? - нетерпеливо спрашивала Ухура.
   - Да пока никаких результатов... - неопределенно тянул Фримен.
   - Кажется, мы направляемся в  рубку  управления?  -  раздался  за  спиной
Джеймса веселый голос. Капитан улыбнулся и  увидел  Харба  Танзера  с  двумя
чашечками кофе в руках.  Ответственный  за  проведение  досуга  улыбнулся  и
протянул одну из них Джеймсу.
   - Вы умеете  угадывать  мысли?  -  спросил  тот  и  отпил  глоток  черной
дымящейся жидкости.
   - Нет! Заниматься отгадыванием мыслей мы предоставим Споку, -  усмехнулся
Харб. - А то вулканцы сочтут, что я посягаю на их прерогативы, и их профсоюз
связи наложит на меня штраф. Кстати, у вулканцев есть профсоюзы?
   - Нет. Они поддерживают связь с помощью почты, - сказал  Джеймс  и  отпил
еще один глоток кофе, потом хмыкнул, увидев, что Харб неосторожно  выплеснул
содержимое своей чашки на пол. -  Скажите,  а  чем  это  занимается  вон  та
парочка?
   Харб вздохнул:
   - Да я и сам собирался это выяснить. Они появились здесь в середине смены
"дельта". Ухура встала ни свет на заря, а для Фримена  сейчас,  насколько  я
понимаю, полночь...
   - Ну хорошо. Это может и подождать,  -  капитан  задумчиво  посмотрел  на
чашку. - Я-то искал вас. А вы, как я понимаю, тоже рано встали.
   Харб кивнул:
   - Да.  Я  беседовал  с  компьютером.  Мне  надо  было  проверить  уровень
психологической готовности экипажа.
   Капитан с интересом посмотрел на ответственного за проведение досуга:
   - А может быть, вы все же умеете читать мысли?
   - Только свои рабочие записи! - рассмеялся Харб.
   - И каков же уровень психологической подготовки экипажа?
   Ответственный за проведение досуга пожал плечами:
   - Просто великолепный, капитан! Экипаж спокойный,  на  команды  реагирует
быстро. Все уверены в том, что что бы ни произошло в космосе,  вы  проведете
их через это без каких-либо осложнений.
   - Мне бы их уверенность! - вздохнул капитан и опять  задумчиво  посмотрел
на чашечку с кофе.
   - Ну-у.., вам просто необходимо быть уверенным в себе, -  Харб  удивленно
посмотрел на собеседника. Тот кивнул:
   - Да, то же самое мне говорит и Маккой.
   - Я видел ту игру, - осторожно сказал Танзер. - И все же  вам  не  о  чем
волноваться. Компьютер показывает, что ни в  одном  отделе  корабля  уровень
беспокойства не превышает плюс одного. Да и чего  мы  хотели?  Людей  пугает
неизвестное, а это всего-навсего ромуланцы...
   - Всего-навсего... - Джеймс