ут.  Один  умрет.  Сначала
боль, а потом смерть. Отбросьте одного. Отбросьте одного!
   Отбросить? Бессмыслица. Мы и есть один.
   Отпустите меня! Отпустите!!!
   Сознание ее кричало, и этот сгусток ненависти и страха громом  прокатился
по всем нервам существа. Онктилианец в ужасе сжался, и  Чэпел  откатилась  в
сторону, замерев на полу и тяжело дыша.
   Наконец, силы понемногу стали к ней возвращаться; держась за  стену,  она
поднялась на ноги и несколько минут простояла без движения. Кристина  Чэпел,
многообещающий исследователь-биолог, уже  успевшая  многого  достигнуть,  по
личным причинам завербовалась в команду "Энтерпрайза" медсестрой.  Вместе  с
инстинктивным желанием оказать помощь раненому, она понимала, что сейчас  ее
профессионализму брошен вызов, что по сложности своей он ничем  не  уступает
тем проблемам, с которыми ей  приходилось  сталкиваться  раньше,  и  что  на
Энтерпрайзе до сегодняшнего дня она ни с чем подобным еще не встречалась.
   Все еще дрожа, она сделала себе прививку с метаболическими и блокирующими
веществами. Медсестре предстояло  не  только  обдумать  нынешнее  положение.
Пусть в какой-то дымке, но все же она  помнила  ощущение  огромного,  ясного
интеллекта, тайное знание чужеродных биологических процессов, их  соединение
с ее собственными. Она помнила флюиды существа, она знала их  функции  и  их
опасность, она помнила об угрозе ее разуму. То, что она себе  ввела,  должно
было, по крайней мере, защитить ее тело.
   Проанализировав это, Чэпел снова подошла  к  обмякшему  онктилианцу.  Она
собралась и решительно положила руку на темнеющее  тело  мертвого  существа.
Немного постояв так, она набрала полные легкие воздуха и задержала  дыхание.
А потом, твердо, но осторожно, Кристина снова запустила  руку  в  истекающую
плоть и нащупала нервное соединение.
   - Я вернулась. Я здесь.

***

   Лейтенант Чехов медленно приходил в себя, лежа на столе. Правой рукой  он
накрыл глаз. Веко уже подергивалось, заставляя его открыться. Простонав,  он
сквозь зубы спросил:
   - Зачем.., ты это сделала?
   Женщина посмотрела на него, ее глаза были на одном уровне с его.
   - Тебе повезло, ты еще жив, - прошипела она. - Больше  таких  номеров  не
выкидывай, или я забуду о том, что ты нам нужен.
   "Грубый просчет, - подумал он, пытаясь одновременно внушить себе, что  он
спокоен и собран. - Попробуем сыграть в невинность".
   - Боже, я ничего не понимаю, - сказал он тоном оскорбленной  добродетели.
- Я думал, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал. Я ошибался?
   - Ошибался!
   Она хрипло рассмеялась, хохот ее был каким-то лающим, но при этом все  же
успокаивающим.
   - Ты - безобидный дурак. Меня никто не целует, кроме моей подруги.  Но  и
она не делает этого во время войны, как сейчас.
   - Она...
   Наконец, озарение снизошло на Чехова:  "Вторая  женщина  на  мостике,  ну
конечно. Это не та ошибка, которую я  так  часто  совершал  раньше.  Что  бы
сделал Кирк в таком положении?"
   - Извини, - сказал он, пытаясь смотреть прямо на нее. - Я этого не  знал,
а иначе не стал бы ничего делать. Послушай, давай просто забудем о том,  что
случилось, и продолжим собирать подносы.
   Они находились в большом помещении рядом с капитанским мостиком, принимая
блюда, которые были заказаны по настенному  переговорному  устройству.  Морл
решил пойти навстречу этой маленькой слабости персонала, подумав о том,  что
немного еды убережет людей  от  разного  рода  глупостей.  Чехов  и  женщина
добровольно вызвались делать эту работу. К  великому  удивлению  лейтенанта,
Морл сначала от души рассмеялся, а потом согласился без  всяких  возражений.
Вернувшись к подносам с едой,  которые  на  время  были  забыты  в  связи  с
провалившейся попыткой совращения, Чехов сказал:
   - Этого должно хватить. Думаю, мы с ними как-нибудь справимся.  Послушай,
мы ведь не враги так? Я думаю, мы заодно.
   Неожиданно амазонка ему улыбнулась:
   - Гандер все время нам об этом говорит, но я что-то  не  верю.  Посмотри,
как ведут себя ваши люди по отношению к нам и нашему делу.
   - Возможно, остальные  не  понимают  вашу  задачу  так  ясно,  как  я,  -
предположил Чехов.
   Он подошел к соседнему столику и опустился в кресло.
   -  Да  ладно,  не  торопись.  Почему  бы  тебе  не  рассказать,  что   вы
действительно хотите сделать? То, что я пока слышал,  -  это  версия  вашего
капитана, которая просто смешна. Расскажи мне правду.
   Со  всей  страстностью  фанатика,  носом  учуявшего   возможность   новой
вербовки, она поставила кресло  рядом  и  начала  свою  жаркую  лекцию.  Для
разминки она сообщила полный курс истории Объединенной Колонистской  Партии.
Время шло.
   Гандер, стоявший на мостике, начал волноваться. Он прилагал  все  силы  к
тому, чтобы его эмоции не отразились на лице. Чем могут заниматься эти двое?
Морл не осмеливался послать к ним своего телохранителя, поскольку  тогда  на
мостике останется только два охранника. Он боялся, что этого  будет  слишком
мало, чтобы держать под контролем голодных, не выспавшихся  людей.  Персонал
"Энтерпрайза"   постепенно   становился    все    более    несдержанным    и
раздражительным, и одновременно с людьми  напряжение  нарастало  и  у  троих
мятежников.
   "Если  кого  и,  послать,  то  ассассина",  -   размышлял   он.   Женщина
эмоциональней, но в то же время она будет действовать очень решительно, если
прозрачный замысел Чехова удался. Лейтенант был нужен Морлу, он это знал.  У
него ничего не должно было получиться. Только не  с  нактернской  амазонкой!
Морл вдруг заметил, что нервно обкусывает ногти, и  быстро  вынул  руку  изо
рта.
   ... Никакой из хирургических аппаратов пока не  подошел  под  особенности
организма онктилианца. Чэпел была вынуждена обходиться компактным переносным
оборудованием. Возможности его были достаточно ограничены, вот почему сейчас
ей так не хватало полноценных  аппаратов.  А  еще  ей  приходилось  работать
только одной рукой, притом левой, в то время как правая  находилась  в  теле
пришельца, осуществляя связь между ней и его ослепленным болью разумом.
   Флюиды были привиты, и они немедленно: начали свое действие, останавливая
влияние разлагающих веществ мертвого организма на его здоровую часть.  Чэпел
сосредоточилась на показаниях оборудования, и, послушное ее  действиям,  оно
посылало импульсы  в  многочисленные  трубки  и  капельницы,  перекачиваюшие
жидкость. Даже с учетом того, что сейчас рука  человека  лежала  на  нервных
окончаниях онктилианца, требовался контроль  за  физическими  процессами  со
стороны машины. Что до Кристины, то сейчас она  чувствовала  себя  неудобно,
даже пристыженно оттого, что вторглась в святая святых  мироздания  -  чужой
организм, и, более того., состояла с ним  в  очень  тесном,  почти  интимном
общении. Но делать было нечего, и в конце концов, она надеялась на успех.
   Главной задачей стало спасение жизней троих оставшихся существ. В обычных
условиях  все  четверо  давно  уже  были  бы  мертвы.   Возможно,   причиной
приостановки разложения стала нормальная, земная  гравитация,  созданная  на
"Энтерпрайзе". А может быть, физическими процессами раненого  управляла  его
фанатическая приверженность  партии  колонистов,  достаточно  необычная  для
онктилианцев, в большинстве  своем  политикой  не  интересующихся.  В  любом
случае, что бы там ни лежало в основе процессов, управлявших его организмом,
- чудо было налицо: с гибелью четвертого остальные трое выжили,  пусть  даже
их состояние и было близко к смерти.
   Смерть неминуема, они это знали.  Онктилианцы  владели  тайными  знаниями
того,  как  разговаривать  с  собственным  организмом,  как  управлять   его
внутренними функциями,  и  это  отличало  их  от  всех  существ,  населявших
галактику. Однако они имели мало средств и возможностей для влияния  на  эти
процессы, протекавшие в  такой  критической  обстановке.  Онктилианцы  могли
знать, что происходит  внутри  их  тел,  но  им  отводилась  роль  пассивных
наблюдателей.    С    вмешательством    Кристины    положение    изменилось.
Профессионализм, опыт и современные технологии были ее самым мощным оружием.
А  кроме  того,  огромное  значение  имела  психофизиологическая   связь   с
онктилианцем: она знала,  что  он  собой  представляет,  что  чувствуют  его
составляющие. У нее не было сомнений на тот счет, что если в ее распоряжении
будет достаточно времени, и при этом ей никто не помешает,  она  спасет  эту
жизнь. Более проблематично стоял вопрос о том, что делать дальше.

***

   Нактернская женщина неожиданно оборвала свою лекцию о целях  колонистской
партии и встала.
   - Иди! - скомандовала она. - Прошло  слишком  много  времени.  Мы  должны
взять еду и возвращаться на мостик.
   Чехов запротестовал:
   - Но я все еще не понял до конца некоторые вещи. Например...
   - Хватит! Теперь я поняла, чего  ты  хочешь.  Мы  и  так  потратили  уйму
времени. Иди!
   Он встал и тяжело вздохнул:
   - Ты права. Политически я действительно не  на  твоей  стороне.  Это  был
просто предлог провести побольше времени рядом с тобой, только-то и всего.
   Уже давно одна знакомая девушка сказала Чехову,  что  тот  был  похож  на
маленького мальчика, и это разбудило в ней материнский инстинкт.  Теперь  он
изо всех сил хотел стать похожим на ребенка.
   - Все так мрачно там, на мостике. А здесь мы можем говорить и позабыть  о
том, что скоро придется умереть.
   - Я  никогда  не  забываю  о  главном,  -  хрипло  возразила  она  тоном,
преисполненным чувства долга. Однако лицо ее при этом смягчилось.
   - Ну же, пойдем. Когда это произойдет, ну, когда ромуланцы уничтожат этот
корабль, это случится быстро, ты не почувствуешь  никакой  боли.  А  я  буду
рядом с тобой. Пойдем.
   Чехов взял подносы и покорно пошел, убеждая себя в том, что  не  все  еще
потеряно. "Думай о случившемся, как о вкладе, - говорил он  себе.  -  Может,
сразу результатов и не будет, но потом это  может  оказаться  очень  важным.
Хочется верить, что "потом" не растянется надолго".
   Как только они вернулись на мостик, Чехов тут же оценил обстановку.  Морл
пытался изобразить безразличие, но нервы у него сдали, это было  ясно.  Двое
ассассинов не обратили на них никакого внимания. Вторая женщина взглянула на
свою подругу, внимательно посмотрела на Чехова, а потом  напустила  на  себя
вид полного безразличия и ушла.
   Чехов раздал еду и вернулся на свой пост в кабине пилотов. Зулу посмотрел
на него с нескрываемым любопытством, в его глазах стоял вопрос. Инстинктивно
Чехов качнул головой: не повезло. Зулу  отвернулся.  Свое  разочарование  он
искусно скрыл от охранников, но лейтенанту оно было очевидно.
   "Черт, я сделал все возможное,  -  хотелось  крикнуть  ему.  -  Но  давай
надеяться на лучшее".

***

   Есть: они будут жить. Она этого  еще  не  знала,  но  впервые  в  истории
онктилианской расы группа существ выжила после смерти своего собрата.  Чэпел
уже могла оставить свой след в истории медицины, если б хотела рекламировать
собственные достижения. Но то, что  должно  было  еще  случиться,  затмевало
собой все  ее  прошлые  успехи.  Она  сделала  большое  дело,  и  теперь  ей
предстояло поддержать жизнь своего создания,  существа,  которого  Вселенная
еще не видела.
   Убедившись в  том,  что  жизнь  пациента  вне  опасности,  Чэпел  наконец
расслабилась и с наслаждением убрала руку с нервного центра. Отмершую  часть
организма медсестра уже удалила. Теперь она накрыла существо и попросила его
затянуть плотью рану. Только после того, как просьба была выполнена  под  ее
непосредственным наблюдением, Кристина осознала, что последний контакт между
ней и существом получился без физического соприкосновения.
   "Нет, - напомнила она себе, -  есть  еще  один  канал  связи:  переносная
машина, постоянно измерявшая и выпускавшая  лекарства  в  кровь  пришельца".
Теперь необходимость в ней отпала, и она осторожно ее отключила. Онктилианец
дышал. Силы его были подорваны, и она больше не чувствовала от него  никакой
угрозы. А может, эта женщина просто научилась не  бояться  других.  В  любом
случае, страх ушел. Контакт продолжался, но уже не пугал,  вместо  этого  он
стал глубже, интимней, теплее. У нее было старое ранение,  полученное  ею  в
самом начале службы в Звездном Флоте; тогда часть ее плоти просто  оторвало,
и с тех пор ее тело так до конца и не зажило. Но теперь старая боль исчезла:
рана соединилась с раной, неполное тело онктилианца слилось с неполным телом
женщины, и в результате этого получилось что-то такое, чего не было  еще  ни
на Земле, ни на Онктилисе.

Глава 10

   Спок стоял посреди пляжа и задумчиво смотрел на море.
   - Мне кажется, капитан, - сказал  он  наконец,  -  что  трепетная  забота
треллисанцев о благополучии остальных и то,  как  они  обходятся  со  своими
рабами - вещи несовместимые.
   Кирк, взад и вперед ходивший по узкой  песчаной  полоске,  слушал  своего
друга вполуха. Основное  его  внимание  было  сосредоточено  на  обдумывании
собственных планов.
   - Что ты говоришь, Спок? - рассеяно переспросил он.
   - Я о том, что такое обращение с рабами подходит  больше  для  машин  или
животных.
   Кирк прекратил свое бесцельное хождение взад и вперед, застыл на месте  и
с удивлением взглянул на вулканца.
   - Ты хочешь сказать, что они роботы? Но Маккой обязательно бы это заметил
во время лечения раненых.
   - Нет, Джеймс, ты неверно меня понял. Я не говорю, что эти рабы - машины.
Тогда все было бы гораздо проще. Нет. Просто хозяева относятся к ним,  будто
они  и  вправду  какие-то  железяки.  Но  если  такое  отношение   к   рабам
культивировать и прививать представителям элиты, Видрону, например,  то  это
полностью оправдывает их безразличие  к  рабам  и  озабоченность  по  поводу
всеобщего благополучия.
   -  Я  в  этом  не  уверен,  Спок.  История  человечества  повидала  много
рабовладельческих классов. И несмотря на то, что с ними обращались  жестоко,
их все же принимали за людей. Спок качнул головой.
   - Тут я с тобой не согласен.  Правящие  классы  могли  притворяться,  что
считают своих рабов людьми, хотя, я не  думаю,  что  они  действительно  так
полагали. Но я уверен, что ни Видрон, ни его друзья не считают рабов людьми.
Если все пойдет  нормально,  и  Треллисан  действительно  подаст  заявку  на
вступление в федерацию, эта проблема станет наиболее  сложной.  То,  что  мы
делаем сегодня, поднимая рабов на борьбу  не  только  с  силонами,  но  и  с
хозяевами за полное  равенство,  когда-нибудь  выльется  в  нежелательную  и
опасную гражданскую конфронтацию.
   Кирк импульсивно вспылил, но тут же взял себя в руки и спокойно ответил:
   - Похоже, Спок, ты опять меня критикуешь за нарушение Основной Директивы.
   Вулканец едва заметно кивнул:
   - Да, капитан. Чем точнее мы ей следуем, тем больше  мне  открывается  ее
смысл.
   Все так же спокойно Кирк возразил:
   - Коль скоро дела обстоят таким образом,  что  Треллисан,  скорее  всего,
будет завоеван, после чего развернется всемирная война, я предлагаю отложить
обсуждение абстрактных понятий на более спокойное время.
   Спок снова кивнул:
   - Хорошо, капитан, чувство логики заставляет меня согласиться.
   Несмотря на  прочные  пацифистские  убеждения  треллисанцев,  им  все  же
требовались сильные взрывчатые вещества для горных разработок и гражданского
строительства.  В  то  же  время,  высокий   уровень   технологий   позволял
использовать получаемую взрывчатку не только для разработки  ископаемых  или
сноса домов - для военных целей она тоже годилась. Большинство специалистов,
способных сделать необходимые изменения и преобразования взрывчатых веществ,
входили в различные технические и инженерные гемоты. Однако не  все  из  них
были членами этих своеобразных профсоюзов. Зачастую инженерам  ассистировали
рабы, в  профессионализме  им  ничем  не  уступавшие,  но  их  положение  не
позволяло им стать членами  гемотов.  Кирк  был  уверен,  что  с  некоторыми
обходились достаточно сурово, чтобы те  почувствовали  неприятие  социальной
системы, сложившейся на планете, подобно тому рабу,  с  которым  он  и  Спок
разговаривали в столовой Видрона.  Капитан  надеялся,  что  неприятие  будет
достаточно сильным, чтобы умения и навыки рабов сослужили им хорошую службу.
   Вскоре он услышал едва уловимый шорох, раздавшийся со стороны  одного  из
утесов. Звук этот повторился, а  потом  стал  более  настойчивым.  Раздались
шаги, показалась группа людей, шедших по направлению к нему.
   - Спок, - мягко позвал он.
   Напряженная поза офицера ясно указывала на  то,  что  этот  звук  он  уже
слышал, но было это задолго до сегодняшнего дня.
   Небольшая группа, около шести человек, все одеты  в  какие-то  бесцветные
незатейливые робы, которые Кирк привык уже ассоциировать с рабской  одеждой.
Они подошли вплотную. Визитеры воровато оглядывались, словно  опасаясь  быть
пойманными за совершением преступления.
   - Вас прислал Годор? - спросил офицер. Годор был тем самым рабом Видрона,
и Кирк надеялся увидеть его среди пришедших.
   - Где он?
   Ответа  не  было.  После  нескольких  растерянных  взглядов  рабы  вконец
потеряли остатки мужества и начали медленно  ретироваться.  Кирк  знал,  что
пройдет еще мгновение, и они побегут: на этом  рухнут  все  его  надежды  на
сопротивление  силонам.  Он  усиленно  думал,  но,  как  ни   странно,   все
размышления не давали никакого результата. Если заговорить  с  ними  жестко,
это их парализует, или среди них начнется паника, и они в страхе разбегутся.
   Неожиданно с другого конца пляжа  послышались  чьи-то  шаги.  Треллисанцы
замерли в ужасе. До того, как они успели сорваться с  места,  Кирк  отчаянно
прошептал:
   - Всего один человек! Подождите!
   Они неуверенно затоптались на месте..  Показался  Годор,  задыхавшийся  и
изможденный. В руках у него  был  большой  ящик.  По  тому,  как  он  с  ним
двигался,  Кирк  безошибочно  мог  определить,  что  его  содержимое  весило
достаточно много; то,  что  раб  с  этим  бежал,  выдавало  его  решительный
настрой. Набрав в легкие воздуха, Годор выдохнул:
   - Здесь! То, что вам надо! - Он постоял, стараясь справиться с одышкой, а
потом обратился к треллисанцам:
   - Быстро возьмите нас в лодку. Вы увидите, что мы можем сделать!
   Визитеры оказались группой рыбаков, которых завербовал Годор после  того,
как Кирк и Спок объяснили ему, что им  придется  атаковать  силонов.  Теперь
люди пришли в себя и повели Годора  и  двоих  офицеров  в  том  направлении,
откуда они появились несколькими минутами раньше.
   - Капитан, - обратился к нему Спок, - эти люди не сказали еще ни слова.
   Кирк согласился:
   - Да. Они могут говорить об измене с Годором, но мы для них чужеземцы,  и
они не знают, стоит ли нам доверять. Я надеюсь, нервы у них не сдадут раньше
времени.
   Сам себе он задал вопрос, который  так  и  не  сорвался  с  языка  Спока:
"Неужели это именно те мятежники, на которых можно положиться?"
   Начинался прилив. Море уже вплотную подступило к утесу,  к  которому  они
подошли.
   Огибать его пришлось по колено в воде, а иногда случайная волна доставала
им даже до пояса, а потом устремлялась дальше к берегу, с ревом разбиваясь о
скалы. Под напором одной из таких атак Кирк пошатнулся и, наверное, упал бы,
если б не твердая рука Спока.
   - Я отплачу в космосе, - поблагодарил его Кирк, выдавив из  себя  улыбку.
Он боролся с желанием поторопить своих сопровождающих, чтобы успеть до того,
как прилив войдет в полную силу. Сама по себе вода ему ничуть не  досаждала;
море было относительно спокойно, пляж  находился  неподалеку,  а  он  хорошо
плавал. Скорее, причиной его беспокойства была навязчивая идея  о  том,  что
эта ровная  водная  гладь,  в  лунных  лучах  переливавшаяся  и  искрившаяся
серебром,  должна  непременно  скрывать  под  собой  загадочных,  враждебных
силонов. И от этого море вдруг утратило свое