ужно было увидеть и сделать,  встретиться  со  многими  людьми  и  о
слишком многом рассказать им.
   Прошло не так много времени, прежде чем в посольстве  заметили  знания  и
проницательность Сарэка во всем, что касалось Земли и землян.
   Персонал, несмотря на специализацию каждого по какому-либо вопросу, начал
осознавать, что если вдруг появляется  какой-либо  аспект  земной  культуры,
который ставит их в тупик,  нужно  обращаться  к  Сарэку.  Если  он  не  мог
объяснить это тут же, он просто кивал и уходил, а через день он  приходил  с
готовым ответом. В течение десяти лет у него  не  было  свободного  времени,
чтобы съездить на Вулкан. Главный посол, Сасав,  повысил  его  в  должности,
теперь он был атташе по культуре. Сарэк было запротестовал, но Сасав  сказал
ему, что в его отказе нет логики. С компьютерами мог бы  справиться  молодой
вулканец, помощник Сарэка, которого он сам  же  и  обучил,  а  что  касалось
ремонта оборудования, то он осуществлялся местными техниками.
   Пришло время для того, чтобы использовать его знание землян, чтобы помочь
тем  людям,  которые  приходили  в  посольство  посоветоваться   по   поводу
туристической  поездки  или  иммиграции.  Конечно,  Сарэк  сделал,  как  его
просили.  Ему  пришлось  столкнуться   с   оформлением   бумаг,   визами   и
консультациями, которые, кстати сказать, он проводил очень квалифицированно,
будучи опытным путешественником и зная, с какими  вещами  могли  столкнуться
земляне.
   По прошествии большого срока, после прибытия  дополнительного  персонала,
он работал с большим числом  вулканцев,  которых  обучил  различным  деталям
работы с  торговыми  делегациями,  туристическому  оформлению  и  программам
культурного обмена. Его стали узнавать. Для Сарэка, который мастерски владел
по крайней мере двадцатью программными  языками  компьютера,  языки  общения
были чем-то вроде хобби, он изучил их с удовольствием, особенно с  тех  пор,
как они оказались единственным верным способом узнать все подробности  жизни
людей. Его познания в диалектах и идиомах  были  поразительными  для  любого
инопланетянина. Однажды он умудрился довести до  слез  от  смеха  президента
США, леди, любимую людьми,  которые  жили  в  пределах  старых  границ  этой
страны. На официальном  ужине  Сарэк  начал  рассказывать  ей  об  изученной
недавно  диссертации  на  английском  языке  с  чистым  техасским  акцентом.
Несколько позже эта леди внесла проект поправки к  Конституции,  разрешающий
инопланетянам претендовать на выборные должности, чтобы она смогла  провести
его кандидатуру в вице-президенты на следующих выборах.
   Было совершенно очевидно,  что  он  хорошо  владел  языками,  ведь  в  те
времена,  еще  не  усовершенствовали  универсальный  переводчик,  и   случаи
недопонимания были если не постоянными, то чрезвычайно частыми.  Все  вокруг
начали замечать, что единственный отдел в посольстве,  у  которого  не  было
никаких проблем в общении, был отделом  Сарэка,  и  Сарэк  был  переведен  с
культурного поприща на дипломатическое, примерно  через  двадцать  пять  лет
после вступления в должность атташе по культуре. На этом посту он провел все
годы до возвращения на Вулкан: здесь он нашел свою большую  любовь  и  дело,
которому посвятил всю жизнь.
   Дело это было непростым. Дипломатия на Вулкане (с тех пор, как  появилось
понятие ксиа) в большинстве случаев  представляла  собой  простую  операцию:
партнеру объясняли свои пожелания,  выслушивали  его  предложения,  а  затем
принимали  решение,  которое  устраивало  обе  стороны.  Но,   поступив   на
дипломатическую службу на Земле,  Сарэк  как  будто  попал  через  временной
прорыв в те времена  на  Вулкане,  когда  еще  не  было  Сурэка,  и  планету
сотрясали войны. Обстановка же на Земле была  осложнена  тем,  что  на  этой
планете было всего несколько телепатов, которые могли бы узнать, чего  же  в
действительности хочет другая сторона. Земляне  не  придерживались  идеи  не
лгать друг другу и Сарэку.
   Это добавляло сложностей, и Сарэк не был уверен, что ему это нравится.
   Единственное, что немного помогло ему, так  это  то,  что  Сарэк  был  на
редкость высококлассным пси, даже учитывая тот курс, который он  закончил...
Конечно, он жалел о том, что во времена  юности  не  отправился  на  Селейю,
чтобы пройти полный курс эксперта. Но в  те  времена  Сарэк  слишком  сильно
любил активную жизнь. Он прошел обычное обучение по  пси,  которое  проходил
каждый вулканец: как прикасаться к чужому сознанию, техника связи, обращение
со Смыслом Другого (даже сейчас, после  стольких  лет  находились  вулканцы,
которым было сложно справиться со Смыслом и его значениями), и конечно, курс
Та-тхиа.
   Когда он закончил пси обучение, Сарэк  больше  не  волновался  по  поводу
того, что может случиться, когда оборвется его жизнь. Теперь же, под  лучами
маленького,  желтого  солнца  он  иногда  спрашивал  себя,  что  же  с   ним
произойдет, если он умрет за пределами посольства, что будет с  его  катрой,
кому сможет ее передать. Обдумав этот вопрос, он тяжело вздохнул и дал  себе
обещание, что будет осторожным при переходе через улицу.
   Но другие аспекты пси обучения существенно пригодились ему здесь.
   Разные официальные лица, представители земных  органов  управления  могли
лгать ему, но в этом не было смысла. Сарэк мог распознать ложь за неделю  до
того, как она была  произнесена.  Он  научился  задавать  вежливые  вопросы,
которые выводили на свет божий спрятанную правду. По ходу  своей  работы  он
сталкивался с жадностью людей, жестокостью, но это не разрушило его иллюзий.
Он знал, что Сурэк был настолько же прав по отношению к землянам,  насколько
он был прав по отношению к  вулканцам:  они  просто  боялись,  боялись  друг
друга, и, в первую очередь, его, так как он был чужим. Время от  времени  он
слышал различные истории, которые ходили о нем. Говорили: "Дело  не  в  том,
что вулканец не может солгать, а в том, что солгать невозможно  ему".  Сарэк
улыбался, когда слышал  подобное.  Он  был  не  против  таких  легенд,  ведь
благодаря им люди, которые приходили к нему, не тратили  понапрасну  свое  и
его время на ложь. Жизнь была слишком коротка, нужно было заключить  столько
соглашений, а уклонение от истины задерживало их.
   Он заслужил репутацию прекрасного партнера по переговорам.
   Вулкано-Земной межзвездный торговый Акт о сотрудничестве за номером  2192
был подписан Сасавом, но это было  детище  Сарэка,  и  многие  члены  Совета
Федерации знали и оценивали это.  Документ,  честный  до  скрупулезности  по
отношению ко  всем  заинтересованным  сторонам,  был  последовательным,  как
компьютерная программа. В этом не было ничего удивительного: после  стольких
лет изучения Земли и в таком тесном сотрудничестве с ее жителями Сарэк знал,
что нужно предпринимателям и директорам предприятий, лучше, чем они сами.
   Многие члены правительства Федерации начали замечать Сарэка.
   Но он не обращал на это внимания, слишком много было работы. Он  все  еще
ежедневно писал своим родителям, он все  еще  посылал  доклады  ТгПау,  хотя
теперь они в  основном  описывали  дипломатический  мир.  Его  стиль  работы
вызывал восхищение: казалось, что конфликты сами по себе  решались  под  его
взглядом, но именно так, как он этого желал. Это  было  искусство,  которому
завидовали его товарищи-дипломаты как в Федерации, так и среди вулканцев.
   Летом 2212 он вернулся на Вулкан. Это не было  отставкой  или  отзывом  с
должности. Сасав собирался на пенсию и попросил Сарэка  отправиться  с  ним,
чтобы помочь с докладом Совету и в выборе кандидатуры на его замещение.
   Когда Сарэк сошел в  космопорте  на  родной  планете,  чувства  его  были
смешанными. Все выглядело незнакомым, все изменилось  с  той  поры,  как  он
покинул дом. Ему вдруг показался очень странным вид  такого  большого  числа
вулканцев вокруг него, и мысль об этом пронзила его до самого сердца. Но  он
был слишком опытным и достаточно пожил, чтобы не  показать  открыто  и  тени
своих чувств. Он шел с Сасавом,  не  замечая  вулканцев,  смотревших  в  его
сторону. Все знали посла, за которым следовал высокий, широкоплечий мужчина,
смуглый   и   непроницаемый,   само   воплощение    спокойствия.    Прохожие
интересовались, кто же он.
   Скоро они выяснили это. Доклад Совету был долгим  и  нудным,  хотя  Сарэк
никак не выказал этого, а его мысли постоянно возвращались  к  Земле.  Сухие
детали, перечисление пактов и  документов  были  оттеснены  в  его  сознании
воспоминаниями  о  тех  событиях,   которые   он   пережил   на   Земле:   о
безрезультатной попытке лидера объединения вызвать спор, обед  с  деликатным
проникновением  в  сознание  собеседника,  которое  открыло  Сарэку  желания
противника и позволило принять решение, которое в другом случае он мог бы  и
не найти. Он, естественно,  не  рассказывал  о  таких  вещах,  это  было  бы
нарушением конфиденциальности человеческого сознания, да и его собственного.
   Отставка Сасава была печальным событием для него, хотя  он  скрывал  это.
Более  чем  за  пятьдесят  лет  их  отношения  прошли  путь   от   отношений
подчиненного и высокого начальника -  до  теплых  и  сердечных  отношений  с
личностью, которая была мудра. Но Сасаву было уже почти сто восемьдесят,  и,
конечно, он собирался пожить оставшуюся треть жизни в  домашней  обстановке.
Он заслужил это после долгой службы правительству.  И  все  же  Сарэку  было
сложно представить себе другого посла на Земле, кроме Сасава.
   Так что его удивление  было  простительным,  когда  Совет  выбрал  его  в
качестве преемника Сасава.
   Ему захотелось оспорить их решение, заявить о том,  что  он  еще  слишком
молод, но он знал, что  это  не  имеет  смысла.  У  них,  определенно,  есть
логические причины для этого, и  совершенно  очевидно,  что  эти  объяснения
оправданы. Его опыт службы  на  Земле,  его  знание  земных  языков,  связи,
которые у него были с  официальными  лицами  на  этой  планете,  результаты,
которых он добивался в переговорах... Все, что он мог сделать, когда на него
были устремлены взгляды Сасава и ТгПау, так это склонить  голову  и  принять
новый пост.
   Он принял решение повидать ТгПау до  отъезда.  Дипломатические  брифинги,
которые последовали за совещанием, показали Сарэку, что требовалось  гораздо
больше для того, чтобы сохранить  нормальные  отношения  с  Землей,  чем  он
думал. В большинстве своем ксиа правительства работала исправно, но  были  и
отклонения. Вулканцы боялись землян, их отличий, их экспансии,  их  энергии,
их склонности к насилию. Для многих вулканцев они  были  маленькими  детьми,
бегающими по Галактике с опасным оружием. Сравнивая то,  что  он  слышал  от
правительства с тем, что Сасав говорил в посольстве, Сарэк вдруг открыл  для
себя, какими деликатными и осторожными были описания его начальником  людей,
которые он преподносил правительству. Многие ситуации, рассмотренные в  этом
свете, показали Сарэку, какой отличной линии придерживался в своих действиях
Сасав, сохраняя мир  между  правительствами,  предотвращая  недопонимание  с
обеих  сторон,  избегая  всего  того,  что  могло  бы   разжечь   вулканскую
ксенофобию. Теперь Сарэк засомневался в том,  что  сможет  выполнить  работу
также хорошо. Но его решимость возбудила в нем желание попытаться.

***

   В этот вечер он встретился  с  ТгПау  на  ужине.  Она  выглядела  старше.
"Алогично", - подумал он про себя. "Ты что, надеялся, что она все это  время
была заморожена в статичном поле, пока тебя не было?" Но  жестокость  на  ее
лице была уже не так ясно выраженной. Она  была  еще  достаточно  сильна,  и
мудрость ее становилась с годами более очевидной.
   У него было кое-что для нее, кое-какая информация  с  Земли,  в  основном
литература, музыка и фильмы, включая те игры мирового чемпионата, к  которым
ТгПау проявляла большой интерес.
   Они говорили о многом, и .Когда ужин уже  подходил  к  концу,  Сарэк  был
чрезвычайно удивлен тем,  что  услышал  от  нее,  причем  это  было  сказано
официальным языком, фактически традиционным языком Старейшей в семье.
   - Есть кое-что, что я должна обсудить с тобой. Тебя не обручили, когда ты
был ребенком, так как выбор партнера по  связи  в  нашей  семье  традиционно
осуществляется по желанию. Теперь ты достаточно  взрослый  для  того,  чтобы
иметь партнершу. Что ты думаешь по этому поводу?
   Это был вопрос, который приходил ему на ум чаще, чем хотелось  бы  уже  в
течение пятидесяти лет.
   - Я стараюсь не думать об этом, ТгПау. У меня нет тесных отношений  ни  с
одной вулканкой, а если  бы  и  были,  я  не  уверен,  что  попросил  бы  ее
сопровождать меня на Землю, Иногда  очень  тяжело  быть  вулканцем  на  этой
планете. Они еще недостаточно далеко продвинулись в своей, версии ксиа, и их
отношение к чужакам далеко от совершенства...
   - Твоя логика - в послушании, - сказала она, что было  таким  же  суровым
выговором, как и все другие, которые он получил от нее за эти пятьдесят лет.
- Я знаю твои причины. Тем не менее ты должен думать об этом всегда. Отбрось
страх.
   Он кивнул  и  больше  об  этом  не  задумывался.  Они  закончили  ужин  и
попрощались.
   Сарэк закончил свои дела в Совете, собрал  необходимые  документы,  месяц
погостил у родителей, а затем сел на корабль, направляющийся на Землю. Двумя
днями  позже  он  уже  предъявлял  свои  верительные  грамоты   Объединенной
Федерации планет, как полномочный посол планеты Вулкан.
   Он не чувствовал  никакой  исключительности  в  этой  ситуации,  но  было
радостно подниматься в свой офис в посольстве и знать, что  ты  говоришь  от
имени своего народа. Он сделает это хорошо.

***

   Вскоре после этого он встретил Аманду. Встреча, конечно же, была деловая.
Аманда была привлечена к программе  Федерации  по  улучшению  универсального
переводчика, и Сарэк с удовольствием распорядился, чтобы его отдел оказал ей
посильную помощь, ведь такой переводчик  мог  стать  поворотным  событием  в
мире, где войны начинались просто из-за непонимания  какого-нибудь  термина.
Она не произвела на него особенного впечатления, когда он впервые увидел ее:
красивая женщина, довольно  высокого  роста,  с  умными  глазами.  Позже  он
осознал, что она каким-то особенным образом напоминала ему ТгПау, хотя он не
мог определить, в чем же, собственно, состояло их сходство.
   Персонал из отдела языков постоянно держал его в курсе  всех  дел,  и  он
знал, как движется ее работа. Кроме того, она помогала некоторым сотрудникам
в изучении английского языка. В докладах, посылаемых ему, она отмечалась как
прекрасный работник. У Сарэка появился интерес к этой женщине. Казалось, что
она путешествовала по Вулкану или прожила там несколько лет, изучая языки  в
Академии наук. Сарэк решил, что заскочит в отдел лингвистики, как только она
там появится. Их встречи были теплыми, далее более чем теплыми. Она  открыла
для себя, что его речь была беглой  и  наполненной  идиомами,  а  ему  очень
понравилась китайская кухня. Их  первый  вечер  прошел  именно  в  китайском
ресторане, который она отыскала  в  городе.  Это  было  в  то  время,  когда
посольство находилось в Лондоне. Они сидели за домашней лапшой и листками со
словами, практикуясь в вулканском.
   Это было ново для него. Он даже не мог  объяснить,  почему  ему  нравится
слушать с какой легкостью губы инопланетянки говорят на его родном языке.  У
нее были проблемы с произношением, зато появился  особенный  акцент  Меньших
морей, который забавлял его, так как в старые времена этот акцент преобладал
в сельской местности, и слышать его от современной молодой женщины было,  по
меньшей мере,  смешно.  Но  ее  словарный  запас  технических  терминов  был
обширным, а перевод удивительно точным. Еще более удивительным было то,  что
она изучала ксиа.
   - Похоже, в этом есть смысл, - сказала Аманда за чашечкой зеленого чая. -
Когда изучаешь такого рода вещи, вдруг наступает просветление. Мне  кажется,
что мы  намного  невежественнее,  чем  думаем,  в  то  время  как  Вселенная
стремительно меняется и пытается  найти  ответы,  вечные  ответы  на  вечные
вопросы...
   Он кивнул.
   - Я думаю, что ты права.
   - Интересно, что бы мы сделали с Сурэком? - произнесла она. Возможно,  то
же самое, что мы сделали со многими другими просветителями.  Мы  пригвоздили
их к крестам, выгнали в пустыню или просто пристрелили.  Боюсь,  нас  трудно
просветить. - Она дотронулась до листа бумаги одной  из  китайских  палочек,
которые держала в руке. Я занимаюсь изучением языков именно для того,  чтобы
изменить ситуацию.
   - За свет, - провозгласил он и поднял свою чашку.
   Они часто встречались после этого. Вулканский Сарэка был более  гибким  и
идиоматическим, чем у любого другого из персонала, что и  послужило  поводом
для встреч. Но постоянно он осознал свой восторг от общения с ней.
   В пору молодости он много работал, собирал информацию и  не  задерживался
на одном месте. Но сейчас, в пору зрелости, он чувствовал, что хочет осесть.
   Они часто ссорились. Ссоры выглядели вполне  благопристойно.  По  крайней
мере, он старался держать их в рамках приличия, так как чаще всего прав  был
именно он. Но Аманду раздражало его самодовольство,  глаза  его  загорались,
речь становилась откровенно оскорбительной, наполненная грубыми  выражениями
на вулканском, которые Сарэк находил довольно  злыми.  Она  вызвала  у  него
хохот (впервые за многие годы), когда заявила  в  споре  о  переводе  слова,
относящегося к войне, что ему следовало бы расти на Земле головой вниз,  как
репа. В этом же месяце он снова оказался прав в споре и  сделал  ошибку,  не
скрыв своего  удовольствия  этим.  Она  проклинала  его,  желая,  чтобы  его
зашвырнуло так далеко за горы и моря, что всемогущий Бог не  увидел  бы  его
даже с помощью радиотелескопа. Сарэк так  хохотал  над  этим,  что  чуть  не
задохнулся. Аманда запаниковала и стала делать ему массаж сердца,  что  было
совершенно бесполезным занятием, потому что его сердце находилось немного  в
другом месте, чем то, на которое  она  давила.  Его  никогда  не  проклинали
подобным образом даже лидеры профсоюзов, и это было очень освежающе.
   И наступили времена, когда дни, в которые она не звонила и не  спрашивала
его совета, или просто беседовала, казались ему какими-то неполными. Ему уже
казалось привычным навещать ее дома, ужинать с ней,  засиживаться  допоздна,
беседуя обо всем на свете. Словарные листы положили начало их встречам и они
же оказались тем, что это дело завершило.
   - Ты неправильно перевела это, - сказал он, сидя на диване и рассматривая
распечатку. - Я думал, что мы это уже обсуждали. Не хочешь  же  ты  сказать,
что этот вариант уже отправлен в комитет?
   Она нахмурилась, глядя на него.
   - Я же тебе сказала, что направляю его. В чем проблема?
   - Вот это слово, - он указал на "арие-мну". - Оно не означает свободу  от
эмоций. Это совсем не то.
   - Но все предыдущие...
   - Если ты будешь обращать внимание на все предыдущие переводы, ты  просто
перенесешь сюда старые ошибки!  Это  не  то,  что  написано  здесь,  это  не
"подавление". "Контроль" тоже неверно.  Управление,  это  управление.  Здесь
есть разница!
   Она пожала плечами и вздохнула.
   - Будет трудно что-либо изменить теперь. Я не смогу ничего сделать.
   - И заставишь всех, кто столкнется с этим словом в будущем, поверить, что
у нас нет эмоций? Ты думаешь, у нас нет эмоций?
   - А что, они у вас есть? - сказала она, насупив брови. Но  он  знал,  что
она шутит.
   И мгновенно он понял еще кое-что.
   - Тебе придется судить самой об этом, - сказал он и привлек ее к себе.
   Он ясно показал ей, что у него эмоций в избытке. И понял, что  у  нее  их
тоже хватает.

***

   Несколькими часами позже раздался голос. Было удивительно, что  ее  голос
мог так измениться, он был томный и ленивый.
   - Ты знаешь, это забавно...