отреть  последние  новости.  О  голосовании
ничего не говорилось. Вся информация была собрана в  центральном  компьютере
ши-Кахра, и ее должны были огласить  после  полного  завершения  голосования
вечером следующего дня.
   Но было много других новостей, в большинстве своем  связанных  с  бывшими
компаньонами ТгПринг.
   - Вижу, что она и Шас "помогают властям в их расследовании", сказал  Джим
с откровенным удовлетворением.
   - Ты имеешь в виду, что она в тюрьме отбывает  заслуженное  наказание,  -
отозвался Маккой.
   - Доктор, - поправил его Спок, - уже прошло  много  времени  с  тех  пор,
когда арест приводил к заключению в тюрьме.
   Боунз засмеялся.
   - Я просто пытаюсь, но никак не могу почувствовать даже капли сочувствия,
- сказал он. - Маленькое ядовитое существо. Я надеюсь,  что  она  никого  не
укусит, пока будет там. Возможно, стоит что-нибудь у нее ампутировать.
   - Доктор...
   - Хорошо, хорошо.
   Аманда и Сарэк сидели, разговаривая, в саду. Спок занимался компьютером.
   - Ты нервничаешь, Спок, - сказал Джим. Спок косо посмотрел на него.
   - Опять эмоции...
   - И ты это говоришь после твоей отличной их защиты сегодня.
   - Я не защищал их. То, что  существует  и  имеет  силу,  не  нуждается  в
защите.
   Джим хмыкнул.
   - Хорошо. Послушай, можешь ты подключиться к кораблю отсюда? Я  хотел  бы
взглянуть на ББС. Спок думал мгновение.
   - Это не  составит  труда.  Одну  минутку.  -  Его  пальцы  заплясали  по
клавиатуре.
   Маккой рассматривал акварель, висящую на одной  из  стен  черного  камня:
прекрасные весенние цветы Земли.
   - Сладкий горошек, - сказал он сам себе. - Сколько же  прошло  времени  с
того момента, когда я в последний раз видел сладкий горошек?
   - Поговори с биоотделом, - посоветовал  Джим.  -  У  них  есть  несколько
семян, я думаю.
   - Нет... Я имею в виду целое поле. Раскачивающиеся на ветру  и  прекрасно
пахнущие. Этот прекрасный, сладкий запах,  -  Поговори  с  Харбом  Танцором.
Может быть, у нас есть что-нибудь подобное в архиве.
   - Готово, капитан, - сообщил Спок, - но понадобится ваш пароль.
   Джим сел и велел компьютеру передать предназначенные для него  сообщения.
Экран компьютера выдал:

   (1) ОБЩИЙ ОТДЕЛ

   Aжим отпечатал: "Прочитать сообщение".

   IТ: Ллариан
   EОМУ: Джеймс Т. Карк
   AАТА: 7468.55
   IРЕДМЕТ: Дальнейший Совет

   Nмелые без рассудка умрут,
   Nмелые с рассудком выживут,
   Eз этого каждый может извлечь пользу.
   Iрирода решает, что есть зло,
   Iо кто может знать, почему?
   Aаже умные находят это сложным.
   Oао в природе не соперничает, но искусно пбеждает,
   Iе говорит, но искусно реагирует,
   Iе созывает, но привлекает,
   Iе торопится, но искусно создает.
   Nтруктура природы огромна.
   Aе сети грубы, но ничего не проскальзывает сквозь...

   - И что, черт побери, ты не можешь выйти из этого? - сказал Боунз, стоя у
него за спиной.
   - Я что, читаю  твою  почту  через  плечо?  -  поинтересовался  Джим.  Он
откинулся на спинку кресла. - Я  скажу  тебе,  что  я  об  этом  думаю.  Мне
кажется, что кто-то говорит мне, чтобы я спокойно спал  этой  ночью,  потому
что все будет в порядке.
   - Хм, - ответил Боунз и  отошел  прочь.  Джим  раскачивался  на  стуле  и
чему-то задумчиво улыбался.

***

   Следующий  день  застал  их  всех  в  гостиной,  ожидающих  сообщений  по
результатам голосования. Выпуски новостей были довольно насыщенными, полными
деталей расследования коррупции, но никто из них не слушал это.
   Наконец, в ту  минуту,  когда  закончился  солнечный  день,  картинка  на
мониторе дернулась, и они поняли, что видят перед собой простой ЗД дисплей с
буквами и номерами на нем. Джим не мог ничего  понять,  так  как  переводчик
работал только в звуковом режиме, но Маккой прочитал вслух: "За отделение  -
пять миллиардов четыреста миллионов триста восемьдесят тысяч шестьсот  пять.
Против - девять миллиардов...
   Джим победно заорал. Сарэк откинулся на спинку стула. Аманда  улыбнулась,
Маккой, тоже улыбнувшись, пожал ей руку.
   Спок посмотрел на Джима и поднял вверх бровь.
   - Похоже я выиграл пари. Он повернулся к Маккою.
   - Насколько я помню, правильным будет выражение - "банк мой".



    Вонда МАКИНТАЙР
    ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ
    "В ПОИСКАХ СПОКА"

    Перевод Р.Р. Муфтахов






ONLINE БИБЛИОТЕКА


http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

   Спок умер.
   Все  офицеры  "Энтерпрайза"  собрались  в  кают-компании  корабля,  чтобы
помянуть его и других погибших.
   В центр тесного круга медленно вышел Леонард Маккой, старший  корабельный
врач. Подняв  свою  рюмку  для  последнего  прощального  слова,  он  скорбно
посмотрел в глаза каждому из своих друзей.
   В кают-компании находился повзрослевший Дэвид Маркус, сын  Кэрол  Маркус.
По обе стороны от него, грустно опустив головы, стояли адмирал Джеймс Кирк и
сама доктор Маркус.  Полковник  Ухура,  главный  инженер  Монтгомери  Скотт,
полковник Павел Чехов и Хикару Зулу тесно обступили печального Маккоя.
   Никто из команды "Энтерпрайза" не находил  себе  места  в  эти  последние
кошмарные дни, и  только  лейтенанту  Саавик  ее  вулканское  воспитание  не
позволяло предаваться всеобщему унынию. Даже сейчас, в кругу своих скорбящих
товарищей, она оставалась невозмутимой и хладнокровной. Несомненно, Саавик в
душе сопереживала и разделяла горе  от  невосполнимой  потери,  но  даже  ее
учителю, доктору Маккою, было неподвластно  заметить  перемены  в  выражении
лица своей ученицы.
   Все собравшиеся в кают-компании в той или иной степени являлись учениками
доктора Маккоя, офицерами, которым он был готов отдать душу и сердце.
   - За Спока, - грустно произнес Маккой. - Он погиб за всех нас.
   - За Спока... - почти одновременно повторили все и приподняли свои рюмки.
   Лишь Кирк  не  успел  произнести  имени  своего  погибшего  товарища:  на
какое-то мгновение память унесла капитана  в  бурное  и  полное  приключений
далекое прошлое, во времена совместной службы с вулканцем.
   Очнувшись, Кирк произнес вслед за всеми:
   - За Спока...
   Все осушили свои рюмки. Поднес к  губам  свою  рюмку  и  Маккой.  Терпкий
аромат  кентуккского  бурбона  ударил  доктору  в  нос,  заставив   невольно
скривиться. Напиток был еще невыдержанным, только-только  вышедшим  из  недр
корабельной пищевой лаборатории.
   Если  бы  он,  Леонард  Маккой,  тогда  знал,  что  эта  чрезвычайная   и
неожиданная миссия "Энтерпрайза" станет миссией потерь и трагедий...  Доктор
залпом осушил свою рюмку.
   - За Пита... - настала очередь Монтгомери Скотта.
   Молодой племянник инженера, кадет  Питер  Престон,  также  погиб  в  бою,
который унес жизнь Спока. Скотти хотел добавить что-то еще, но  передумал  и
одним глотком выпил свой бурбон, Снова наполнили рюмки.  Теперь  слово  взял
Дэвид Маркус.
   - За всех наших погибших друзей... - Вот  и  сказано  последнее  слово...
Общий круг разбился на  несколько  групп.  Крепкий  кентуккский  ликер  явно
возымел действие, однако так и не смог прогнать общую печаль и скорбь.
   Маккой порядком захмелел, хотя выпил не  больше  других.  "И  кто  только
выдумал эти глупые поминки? - подумал он. - Разве этим  можно  помочь  горю?
Ах, да - вдруг вспомнил доктор. -  Конечно,  это  было  мое  предложение  и,
кажется, Скотти".
   Маккой обвел глазами стол, заставленный целой  батареей  бутылок.  Выбрав
самую большую, он вновь до краев  наполнил  свою  рюмку.  Весь  день  доктор
вместе со Скоттом прохлопотали в кают-компании, готовя  стол.  Маккой  опять
подумал о том, что напиток не удался, настоящий кентуккский бурбон пахнет не
так, но сейчас на это никто не обращал внимания.
   К столу подошел Монтгомери Скотт. Маккой наугад взял одну  из  полупустых
бутылок и, пошатываясь, протянул ее главному инженеру.
   - Это виски, - заплетающимся языком пробормотал доктор. - Или что-т-то  в
эт-т-том роде. - Скотт поднял на Маккоя покрасневшие глаза.
   - Я помню времена, когда  он  был  еще  мальчишкой...  -  волны  щемящего
чувства подкатывались к горлу Скотти, мешая  ему  продолжить  рассказ.  -  Я
помню времена, когда мистер Спок...
   Инженер замолчал, всхлипнул и хлебнул  прямо  из  горлышка.  Никогда  еще
Маккой не видел своего коллегу таким пьяным.
   Из глаз Скотти покатились слезы.
   - Не помогает, доктор. Боюсь, я не вынесу этого горя.
   Ничего не ответив, Маккой упал  в  кресло,  бессмысленно  уставясь  перед
собой. Вдруг  ему  стало  казаться,  что  кают-компания  накренилась  набок,
предметы и люди куда-то поплыли, словно  испортился  механизм  искусственной
гравитации.
   Усилием воли доктор заставил себя подняться с кресла, но ноги не держали,
и он тут же завалился на стол, опрокинув  несколько  бутылок.  Услышав  звон
стекла, все обернулись. К всеобщему удивлению, Маккой залез на стол и поддел
ногой пузатую бутылку с янтарной жидкостью. Бутылка, скатившись на  пол,  не
разбилась; из нее тонким булькающим ручейком потекло содержимое, образуя  на
полу кают-компании янтарную лужу.
   - Послушайте, мы же на поминках,  а  не  на  похоронах!  -  резко  бросил
Маккой, но тут же замолчал, сконфузившись: что-то в его словах было не то...
- Мы прославляем их жизни, а не плачемся об их  смерти,  -  уточнил  доктор,
продолжая топтаться среди бутылок.
   Маккой не привык находиться в центре внимания, поэтому  все  устремленные
на него взгляды сильно смущали доктора даже сейчас, когда он был сильно пьян
и явно потерял над собой контроль. "Какого черта ты встал, как памятник?"  -
укорял Маккой сам себя.
   - Горе... - медленно выговорил он, - ему не место в нашей жизни.
   - Боунз, - ласково произнес Джеймс Кирк, - слезь со стола.
   Даже находясь в нетрезвом состоянии, Кирк уловил неприметные  для  других
нотки в голосе Маккоя. Все-таки двадцать лет дружбы что-нибудь да значат.
   Подойдя к столу, Кирк крепко схватил доктора за запястье.
   - К чему ты говоришь такие вещи, Боунз? -  Маккой  посмотрел  капитану  в
глаза.
   - Не понимаю, о чем ты, Джим. - И доктор с достоинством, будто  с  трона,
сошел со стола.

***

   Дэвид Маркус полностью перенял у матери терпимость к алкоголю. Как и все,
он перешел ту грань, за которой  рука  сама  тянется  к  любой,  даже  самой
непотребной бурде. И все-таки  молодой  Маркус  оставался  трезв,  не  теряя
ясности мышления и твердости шага.
   Маккою  и  Скотту  почти  не  пришлось   уговаривать   молодого   коллегу
присоединиться к поминкам.  Другие  же  члены  команды,  никогда  раньше  не
участвовавшие в столь странной церемонии, долго не могли понять, чего от них
хотят и почему память погибших обязательно  надо  чтить  с  рюмкой  в  руке.
Чужая, а главное, чуждая традиция! Но все-таки офицеры, парами и в одиночку,
собрались в большой и довольно уютной кают-компании.
   Молодой Маркус остановил свой взгляд на Маккое и адмирале Кирке,  которые
обменивались  колкими  репликами,  чем  очень  смущали  окружающих.  "Ну   и
набрались же они! - думал Дэвид.  -  Джеймс  Кирк,  всегалактический  герой,
абсолютно  пьян!  Капитан  "Энтерпрайза",  мой  отец,  пьян,  как   портовый
грузчик!" Дэвида  еще  смущал  ореол,  сияющий  вокруг  его  новоиспеченного
родителя.
   - Доктор Маркус...
   Дэвид так глубоко погрузился в раздумья, что не заметил приближения  Зулу
и невольно вздрогнул, услышав его голос.
   - Называйте меня просто Дэвидом, - улыбнулся молодой Маркус.
   - Хорошо, Дэвид, - согласился рулевой. - Я хочу поблагодарить вас.
   Дэвид Маркус недоуменно заморгал. После небольшой паузы Зулу объяснил:
   - За то, что вы спасли мне жизнь.  -  Щеки  молодого  человека  покрылись
легким румянцем. Дэвид бросил взгляд на кисти рук Зулу, которые были покрыты
искусственной кожей после сильного электрического ожога.
   - Вот видите, - произнес рулевой, заметив взгляд  Маркуса.  -  Зажило  за
пару дней, и от ожогов не осталось и следа.
   - Да я же чуть не убил вас, - вздохнул Дэвид.
   - То есть?
   - После удара я стал вам делать массаж сердца и искусственное дыхание, но
так неумело, что... Я же никогда не делал этого  раньше,  -  объяснил  Дэвид
виноватым тоном. - Я все-таки не медик, а биохимик.
   - И все же если бы не ваша помощь, то я уже  не  числился  бы  в  списках
"Энтерпрайза". Ошибались вы или нет, но вы спасли мне жизнь, Дэвид, и за это
я бесконечно вам благодарен.
   - И все-таки я многое делал не  правильно,  -  покачал  головой  Дэвид  и
мысленно добавил: "Как и все, за что бы я ни взялся за последние два года".
   - Да разве в этом дело? - Зулу положил руку на плечо молодого коллеги.  -
Дэвид, я ценю  в  вас  неравнодушие,  порыв,  стремление  прийти  на  помощь
товарищу.
   От таких проникновенных слов Дэвид смутился еще больше. Он  вдруг  понял,
как  мелки  и  поверхностны  его  собственные  суждения  и  поступки,   даже
благодарности Зулу он не может принять как следует.
   - Полковник Зулу...
   У Дэвида так и не нашлось нужных слов для ответа. Однако ему не  пришлось
долго мучиться, так как Зулу, видя  растерянность  юного  друга,  перехватил
инициативу.
   - Дэвид, - мягко, по-дружески произнес рулевой, - когда  мы  вернемся  на
Землю, вы с матерью  сразу  же  окажетесь  в  центре  внимания.  От  кого-то
посыпятся упреки, а кто-то будет вам льстить. Я хочу  дать  один  совет:  не
обращайте внимания на лесть и похвалу, держитесь  подальше  от  льстецов,  а
критика.., что ж, она полезна. Но и ее не принимайте близко к  сердцу,  даже
если услышите в свой адрес отборную ругань.
   Дэвид поднял глаза и встретил добрый и понимающий взгляд Зулу.
   - Я запомню ваши слова, полковник, - тихо произнес молодой Маркус. - И  я
действительно рад, что с вами все в порядке. Но я не  хотел  бы,  чтобы  мои
слова казались вам пустым звуком. Когда вас отнесли в медицинский  отсек,  я
испугался, что вы не оправитесь после шока.
   - Доктор Чэпел сказала, что я держался молодцом,  и  все  благодаря  вам,
Дэвид.
   - Я рад, что смог помочь вам, - ответил Маркус.
   Пожав руку своему спасителю, Зулу удалился. Неожиданно Дэвид поймал  себя
на мысли, что  не  помнит,  прикладывался  ли  рулевой  к  рюмке.  Зулу  был
совершенно трезв. Возможно, он единственный  трезвый  из  всех,  кто  сейчас
поминал Спока.
   Затем Дэвид обратил внимание на лейтенанта Саавик, которая так же, как  и
Зулу, казалась абсолютно трезвой.  Лейтенант  одиноко  стояла  в  стороне  и
равнодушно взирала на происходящее.
   Когда-то, еще на Регуле-Один, Саавик сказала Дэвиду, что Спок  оказал  на
нее очень большое влияние, он забрал ее из затерянной вулканской  колонии  и
этим  спас  от  прозябания  и  незавидной  участи  нечистокровной  вулканки.
Благодаря Споку Саавик получила образование и оказалась  в  Звездном  Флоте:
именно вулканец определил ее в  Академию  и  дал  необходимые  рекомендации.
Впрочем, сама Саавик старалась не касаться этой темы.
   - Привет, Дэвид, - встретила лейтенант подошедшего молодого человека.
   -  Привет,  -  улыбнулся  Дэвид,  стараясь  не  выдать  своего  удивления
необычным поведением лейтенанта. - Может, принести выпить?
   - Я не пью.
   - Почему?
   - Алкоголь приносит одни несчастья.
   - Ну, это спорное утверждение. Выпейте, сразу же все забудете.
   - О чем забуду?
   - О горе, о печали. О смерти Спока.
   - Я вулканка. А вулканцы не испытывают ни горести, ни печали.
   - Но вы не совсем вулканка, - напомнил Дэвид.
   - Для  того  чтобы  забыть  о  смерти  Спока,  -  проигнорировала  Саавик
замечание, - я должна забыть и о самом Споке. А этого я сделать не могу и не
хочу. Память о нем будет жить во мне всегда. Иногда мне  кажется,  что  Спок
никуда не... - лейтенант тяжело вздохнула. - Я никогда его не забуду.
   - Конечно. Я хотел сказать, что глоток ликера или виски  может  притупить
чувства.
   - Я не пью. Алкоголь отражается на мне не самым лучшим образом.
   - И что с вами может случиться?
   - Вам это будет совершенно неинтересно, - покачала головой Саавик.
   - Почему же? Совсем наоборот.  Не  забывайте,  что  я  ученый,  а  ученым
интересно все.
   Лейтенант пристально взглянула Дэвиду в глаза, а затем произнесла:
   - Когда я пьяна, во мне просыпаются ромуланские инстинкты.
   - О.., понимаю, - молодой Маркус нахмурился. - Вообще-то звучит  довольно
интригующе.
   - Бросьте, ничего интересного.
   - И все-таки в чем это выражается? - не унимался Дэвид.
   - Вы когда-нибудь сталкивались с ромуланцами?
   - Кажется.., нет.
   - Значит, - сухо произнесла Саавик, - вы просто счастливчик.

***

   На поминках Спока Кэрол Маркус чувствовала  себя  совершенно  одинокой  и
покинутой. Она присела на самый краешек длинного дивана,  положила  руку  на
высокий подлокотник  и  с  благодарностью  подумала  о  кентуккском  ликере,
который протянул  хоть  какие-то  ниточки  между  нею  и  остальными.  Кэрол
по-хорошему завидовала изрядно захмелевшим коллегам: они  обладали  чудесным
свойством забываться даже в самом неутешном  горе.  "Я  бы  так  никогда  не
смогла, даже если бы упала под стол", - призналась доктор сама себе.
   Кэрол медленно обвела взглядом всех присутствующих. Может, мистеру Скотту
и доктору Маккою кажется,  что  алкогольное  опьянение  -  лучшая  память  о
полковнике Споке и молодом племяннике мистера Скотта? Кэрол Маркус  покачала
головой. Не лучше ли было бы просто помолчать и помолиться  за  их  души?  А
почему никто не обмолвился о других погибших?
   Разве не достоин этого острый на язык, неунывающий Дэл Марч? Или  Зинаида
Читири-Рапайдж,  чей  беззаботный  смех  заражал  всех  вокруг?  А   Джед-да
Аджин-Далл, тайно сохнувший по красавице Дельтан? Как хотела бы Кэрол сейчас
услышать низкий бархатный голос  Венса  Мэдисона  и  коснуться  его  сильной
руки... Никого. Никого из них Кэрол Маркус  больше  никогда  не  увидит.  Ее
коллеги, ее друзья ушли навсегда ради нее, ради всех живых.

***

   Джеймс Кирк помог Маккою слезть со стола, а затем увел  его  подальше  от
любопытных глаз, боясь, что распоясавшийся доктор выкинет еще что-нибудь.
   - Мне кажется, ты хватил лишнего, Боунз, - произнес Кирк.
   - Я? - искренне удивился Маккой. - 3-запомни,  ск-колько  бы  я  ни  пил,
м-мне всегда н-не хватает.
   Джеймс не обратил внимания на ребячество своего друга.
   - Почему бы тебе не отправиться спать? Утром ты мне скажешь спасибо.
   -  Утром  м-мне  б-будет  уж-жасно,  д-дорогой  Джим.   И   з-завтра,   и
п-послезавтра, и в-всегда.
   - Всем нам будет тяжко, Боунз, - вздохнул Кирк, посматривая по сторонам в
поисках Кристины Чэпел: он надеялся,  что  с  ее  помощью  удастся  упрямого
доктора уложить спать.
   Однако  Чэпел  нигде  не  было  видно.  Кирк   вспомнил,   что   она   не
присутствовала и на поминках. Но он не мог осуждать  помощницу  Маккоя,  так
как сам пришел в кают-компанию лишь по настоянию доктора. Возможно,  Крис  и
права.
   - Пойдем, Боунз, - Кирк взял друга под руку.  -  Примешь  пилюлю  -  и  в
постель.
   - Ник-куда не п-пойду, - заявил Маккой и отстранился от Кирка. - П-пойдем
туда.
   Пьяным, нетвердым шагом доктор направился к креслу и упал в  него,  давая
ясно понять, что собирается так просидеть до утра. Стащить упрямого Маккоя с
кресла - значило бы устроить громкую сцену  и  вновь  привлечь  внимание.  С
другой стороны, доктор, кажется,  не  собирается  больше  разглагольствовать
перед публикой. Решив, что эксцессов достаточно, - Кирк  громко  вздохнул  и
оставил своего друга в покое.
   Только сейчас капитан заметил  Кэрол,  в  гордом  одиночестве  коротавшую
время, сидя на диване. Со времени встречи они говорили наедине пару  раз,  и
каждый раз  разговор  уходил  в  какие-то  научные  дебри.  Да  и  сам  Кирк
сторонился Кэрол, по возможности избегая тесных контактов с ней. О чем  было
говорить, когда прошло двадцать лет? Разве только  о  Дэвиде,  повзрослевшем
сыне, мысль о котором не давала Кирку спокойно спать все последнее время.
   - Привет, Кэрол.