ю угрозу, если меня  вынудят  к  этому.  Я  слишком
молода и напугана и могу случайно нажать эту кнопку.
   В моем голосе слышалась  доселе  незнакомая  мне  решимость.  Риттенхауз,
наверное, тоже почувствовал эту  метаморфозу.  В  тот  момент  мне  явно  не
хватало телепатических свойств вулканцев, потому что он отвел свой взгляд  в
сторону и стал думать о чем-то, неведомом мне, а  моя  интуиция  здесь  была
бессильна. Вице-адмирал ответил:
   - Неужели вы пойдете на это? Хорошо, лейтенант. Пусть этот блеф останется
на вашей совести. Отправляйтесь. Забирайтесь в свое насекомое  и  убирайтесь
прочь.
   Почти шепотом он добавил:
   - Мы достанем вас уже в космосе.
   - Скеннер, - отрывисто скомандовала я. За моей спиной шаги перешли в  бег
по направлению к ангарам. Через несколько мгновений одноместный  истребитель
Тико уже выходил на стартовую позицию. Я не отводила глаз от Риттенхауза.
   - Мэрит, садитесь туда  вместе  со  Скеннером.  Пусть  он  изо  всех  сил
держится у меня на хвосте.
   Она кивнула, и истребитель Тико тихонько  заскрипел  и  закачался,  когда
доктор забиралась в его кабинку. Сарда, будто прочитав мои  мысли,  залез  в
"Деревянную Туфлю" и запустил двигатель.
   - Вперед, Пайпер, - совершенно серьезно произнес Ритгенхауз,  без  всякой
насмешки.
   Маска  на  его  лице,  скрывающая  намерения  вице-адмирала,  давала  ему
преимущество во времени, чтобы тихонько подобраться к своей жертве.
   Я медленно отступила. Влезть в кабинку истребителя, не  отводя  при  этом
взгляда от Ритгенхауза, было довольно непросто, однако,  забравшись  внутрь,
уже чувствовала себя в безопасности по отношению к залпам из ручных фазеров,
для которых корпус "Деревянной Туфли" был непроницаем.
   Теперь мы сидели там уже вдвоем с Сардой.
   - Вице-адмирал и его люди покидают палубу  ангаров,  -  сообщил  он  мне,
стараясь перекричать гул двигателя.
   - Команда на декомпрессию.
   Мои слова несколько запоздали, поскольку он уже передавал этот приказ  на
панель управления взлетом.
   - Конечно, они откроют по нам огонь сразу же, как только мы оторвемся  от
их корабля. Помните, что, несмотря на старания мистера  Скотта,  у  них  еще
остается в запасе два полных фазерных залпа.
   - Я не собираюсь делать из нашего челнока удобную мишень. У нас тоже есть
преимущество - небольшие размеры. Только бы Скеннеру  удалось  удержаться  у
нас на хвосте.
   - Я составил и заложил в компьютер траекторию нашего ухода от их  корабля
по прямой. Это наиболее логичный путь бегства.
   - Да... Именно поэтому будем искать другой способ.
   - У нашего челнока совершенно нет системы защитных  экранов.  Наши  шансы
очень малы.
   Я посмотрела на него с такой злостью, что он сразу же замолчал.
   - Никогда не говорите мне таких вещей.
   - Можно сделать предложение?
   - Да, пожалуйста.
   - Если вы положите куда-нибудь свой  коммуникатор,  то  вам  будет  легче
управлять челноком.
   - О да... вы правы.
   Я ощутила прохладу  рычагов  управления.  Истребитель  уже  оторвался  от
палубы и  парил,  слегка  качаясь  из  стороны  в  сторону  за  счет  работы
стабилизирующих двигателей. За нашими  спинами  Тико  отошел  немного  вбок,
чтобы  высокотемпературные  потоки  из  заднего  двигателя  не  опалили  его
обшивку. В окошко обзора на корме я прочитала полностью его имя  "Полливог".
Скеннер был тоже готов.
   - О'кей, - прошептала я, повернув рукоятку управления скоростью, и передо
мной открылись бескрайние просторы космоса.
   - Вот и свобода.

Глава 8

   На Проксиме живут акулы с  шестью  парами  жаберных  крышек  и  пятнистой
шкурой, напоминающей леопардовую. В  воде  она  искрится,  словно  усыпанная
жемчугом. Все озера  и  океаны  на  Проксиме  отсвечивают  зеленым  в  лучах
мутноватого местного солнца, и стаи этих акул  -  отголосок  доисторического
прошлого на Земле - кочуют в солоноватых водах, не тревожимые никем и ничем.
Вдоль осевой  линии  их  тела  облеплены  рыбками-санитарами,  обсасывающими
толстую кожу своих  хозяев,  находя  себе  этим  пропитание  и  одновременно
освобождая акул от паразитов.
   Я не собиралась чистить и холить "Помпеи". Но эти рыбки  навели  меня  на
дельную мысль. Поэтому сразу же, как только "Деревянная Туфля" оторвалась от
своего несущего корабля, я резко свернула и стала на параллельный ему  курс,
но совсем  близко  от  его  борта.  Скеннер,  не  сразу,  но  все-таки  тоже
сориентировался и встал мне в хвост.
   - Держитесь максимально близко от меня, Скеннер.
   - Теперь суть вашей идеи мне понятна, - донес мне его слова коммуникатор.
   На ответ у меня не было времени.  Передо  мной  мелькали  детали  корпуса
"Помпеи"; он оказался намного больше, чем я ожидала, и на многих участках мы
встретились с  избытком  криволинейных  поверхностей,  что  затрудняло  наше
маневрирование вдоль его корпуса на такой скорости. Мимо пронеслись буквы  и
цифры кодового номера Звездного Флота, каждая из них размером  больше  всего
нашего истребителя. Я почувствовала легкую тошноту, несколько раз моргнула и
вернулась к выполнению своего  плана.  Теперь  мы  пролетали  мимо  порталов
внешнего обзора. Я повысила скорость еще на ступень.
   - Пайпер!
   Его предупреждение несколько запоздало. Перед нами возникли опоры гондолы
с ускорителем. Я резко уклонилась в  сторону,  и  мы  едва  не  врезались  в
стойку. Мы ощутили царапающий удар: кормовой стабилизатор  слегка  задел  за
внешнюю катушку ускорителя.
   - Прошли слишком близко, - прохрипела я, пытаясь  выправить  курс  нашего
челнока.
   "Полливог" раскачивался и подпрыгивал вслед за нами,  удачно  маневрируя,
несмотря на огромные скорости и недавнее столкновение.
   Защитные пластинки, которыми  был  оборудован  корпус  "Помпеи",  слились
перед моими  глазами  в  единую  серую  ленту,  прерываемую  вспышками  окон
порталов  вспомогательного  оборудования.   Двигатели   "Деревянной   Туфли"
надсадно гудели, мы,  делая  невообразимые  зигзаги,  наконец  добрались  до
инженерного отсека, затем - до арок с воспринимающей аппаратурой сенсоров  и
скоро вышли к выходным каналам фазерных установок. Не задерживаясь возле них
ни на мгновение и не снижая скорости, я нажала кнопку  управления  фотонными
торпедами, и две огненные колбы угодили прямо внутрь их основного  фазерного
канала по правому борту корабля.
   Сразу же посыпались горячие искры, перемежающиеся со вспышками света,  но
мы уже успели отлететь в сторону.  "Деревянная  Туфля",  отброшенная  вправо
ударной волной, сделала несколько кувырков брюхом кверху  и,  наконец,  даже
описала разновидность пируэта Рингольда,  о  котором  я  впервые  узнала  от
Кирка. Так что, нашлась работа и  для  наших  с  Сардой  пристяжных  ремней.
"Полливог" кувыркался несколько позади. Каким-то образом Скеннеру  удавалось
находить нас в облачках ионизированного дыма, который теперь густо валил  из
канала фазерной установки "Помпеи". Заблокировав навигационный компьютер,  я
перешла на ручное управление и направила мой корабль в открытый  космос  под
прямым углом от "Помпеи", оставаясь внутри сектора космоса,  который  теперь
на некоторое время стал безопасен для нас из-за выхода из строя их  фазерной
установки. К тому времени,  когда  Риттенхауз  сможет  рекалибровать  другой
фазер, мы будем уже вне пределов его досягаемости. Я на это надеялась.
   - Двигатели на полную мощность, - скомандовала я.  -  Опустить  солнечные
батареи. Нам понадобятся все дополнительные источники энергии.
   Жужжащий звук и последовавший за этим щелчок сообщили  мне  о  выполнении
моего приказа. Мы нуждались в возмещении энергии,  потраченной  на  фотонные
торпеды.
   - Полная мощность, - сообщил Сарда.
   - Ускоряемся до отметки 0,8. Напряжение двигателей достигло предела.
   - Ускорение 0,8, -  подтвердил  вулканец.  Я  смогла  спокойно  вздохнуть
только после того, как увидела, что  "Полливог"  все  еще  висит  у  нас  на
хвосте. Но вскоре я опять забеспокоилась.
   - Если сказать Скеннеру, чтобы он  не  удалялся  от  нас  далеко,  то  он
обязательно перегнет палку. Бьюсь об заклад, что его истребитель  не  дальше
двух метров от нашего хвостового стабилизатора! Скажите ему,  пусть  отойдет
немного подальше.
   - Это невозможно. Когда мы столкнулись с опорой  ускорителя,  блок  связи
вывалился из своего гнезда.
   - Попытайтесь закрепить его с помощью зажимов. Я беру курс  на  "Звездную
Империю".
   - Разве мы не возвращаемся на "Энтерпрайз", как нам было приказано?
   - Риттенхауз ждет от нас, что мы отправимся именно туда.
   Сарда работал с зажимами еще несколько минут, а я тем временем  наблюдала
за остаточным свечением энергетического  поля  из  их  разрушенной  фазерной
установки. Они смогли устранить утечку энергии, но не успели перенастроиться
для  стрельбы  из  других  фазерных  установок,  что  дало  нам  возможность
скрыться, а они еще раз остались ни с чем.
   Внезапно я почувствовала, что хочу передохнуть.
   - Связь установлена, - сообщил мне Сарда я вновь пристегнулся  ремнями  в
своем кресле. - Однако, наш коммуникационный луч  слишком  слаб,  Риттенхауз
легко заглушит его и помешает нашему контакту с "Энтерпрайзом".
   - Могу я поговорить со Скеннером?
   - Конечно.
   - Мы можем связаться со "Звездной Империей"?
   - Проверяю такую возможность. Нет, не можем... пока не подойдем  поближе.
Я нажала кнопку коммуникатора.
   - Скеннер, это говорит ваша передняя половина. Не хочешь ли отойти  назад
на пару сантиметров?
   - Когда Джуд Сэндидж выполняет приказы, его очень трудно переубедить.
   - Отдыхайте. Я ужасно устала.
   - Приказ принят.
   - Как чувствует себя Мэрит?
   - Ее светлость специалист первого класса доктор  Андрюс-Таурус  в  полном
порядке.
   - Хорошо. Спасибо, Скеннер. Оставайтесь с нами.
   - Стою, сижу и болтаюсь поблизости.
   - Похоже, что с ней все в порядке,  -  пробормотала  я  неизвестно  кому:
себе, Сарде или звездам. Мой напарник задумчиво кивнул.
   - Она реагирует подобно вулканцам.
   - Я не  очень  хорошо  знакома  с  особенностями  представителей  планеты
Палькео Эст, но у Мэрит, по-моему, не совсем обычная для ее среды реакция на
события. Это личная особенность нашего доктора, а не привычка, которой можно
обучиться.
   - Культура Палькео очень  похожа  на  человеческую,  хотя  физиология  ее
обитателей ближе к деневанам, чем к людям.
   - Плохо, что мы не в состоянии воспринимать вашу культуру. От этого  была
бы существенная польза для всех.
   Его глаза вспыхнули, он попытался сдержаться и это ему удалось.
   Сохраняя  внешнее  спокойствие,  Сарда  даже  предпринял  меры   по   его
укреплению.
   - Такая цель нелогична.
   Удивляя не только его, но и себя, я решила продолжить эту тему:
   -  Но  почему?  Почему  нелогично,  если  мы  будем  вести  себя  так  же
дисциплинированно и цивилизованно, как и вулканцы? Почему же, Сарда?
   Сначала он сохранял молчание, но наконец, ответил:
   - Потому что такие цели представляют  собой  вызов  философии  вулканцев,
основным принципом которой является получение удовольствия  от  бесконечного
разнообразия мира, роста и ощущения преимуществ  от  бесконечных  комбинаций
природы. философия вулканцев тесно связана с их  происхождением.  Исключения
из этого правила крайне редки. Другие культуры должны развиваться независимо
и быть свободными в своем выборе.
   Я рассеянно кивнула.
   - Мне это уже известно. Права ли я в своих  подозрениях  по  отношению  к
Риттенхаузу, основываясь на своих собственных наблюдениях? Мне  это  кажется
таким очевидным, Сарда.
   - Ваши выводы в одинаковой степени основаны на логике и на интуиции.
   И я начинаю верить вашей интуиции.
   Я почувствовала теплое отношение к себе с той стороны,  с  какой  ожидала
меньше  всего.  Его  глаза  встретились  с  моими,  и  я  внезапно   ощутила
целостность и надежность дружбы вулканцев, верность, которой я, возможно, не
заслуживала. К моему изумлению, я обнаружила, что Сарда оказался  в  меньшей
степени деформирован психологией его расы, чем ему самому казалось.
   - Если вы не возражаете, - обратился он ко мне с неуверенностью в голосе,
- я хотел бы сделать вам небольшой подарок.
   Это была книга карманного формата в посеребренном переплете;  я  смотрела
на нее с плохо скрываемым интересом.
   - Сарда... вы решили сделать это  после  всего  того,  что  вам  довелось
пережить по моей вине?
   - Пожалуйста,  не  надо  сантиментов.  Просто  возьмите,  и  все.  Слова,
попавшие в эту книгу, - один из стимулов культуры моей  расы,  и  они  могут
помочь вам лучше понять вулканцев.
   - "Исследования", - прочитала я. - Лирас. Похоже на поэзию.
   - Так и есть.
   - Вулканцы пишут стихи?
   - Поэзия - это особый вид  искусств,  лейтенант,  и  Лирас  прежде  всего
философ вулканцев. А перед вами не колыбельные песни.
   - Но ведь я не вулканец.
   - Как вы помните, я говорил о том, что возможны редкие исключения.
   - Понятно, Сарда. Не знаю, как мне благодарить вас.
   Он снова повернулся в сторону своего навигационного компаса.
   - Тогда лучше всего помолчать.
   Я улыбнулась.
   Меня тоже устраивало молчание, я откинулась в своем кресле и с непонятной
решимостью раскрыла подаренную мне книгу. Странно, но  у  меня  не  возникло
желания почитать ее урывками, перелистывая страницы.  Это  дурная  привычка.
Поэзия вулканцев... Одна мысль об этом захватывала меня, и я  начала  читать
аккуратные строчки белых стихов.
   Это шестой элемент, отражающий перекрест времен до точки, в  которой  все
замирает. И мы получаем свободу мысли, но это потом. Изучай  прикосновением.
читай, а знания придут потом. Приручи время, а  воспоминания  придут  потом.
Зыбкие, отрывистые, особенно если близок конец.
   Но главное - это хорошо умереть.
   От этих строчек веяло силой, хотя я плохо разбиралась в литературе  и  не
совсем  улавливала  смысл.  Возможно,  даже   профессиональным   литераторам
пришлось бы нелегко, поскольку все  эти  слова  уходили  корнями  глубоко  в
историю вулканцев. И все же, читая эти  строчки,  я  почувствовала  какое-то
беспричинное облегчение.
   Я закрыла книгу, зажмурила глаза и задумалась. Все  завершилось  головной
болью и... новыми мыслями.
   Хорошо умереть...
   Даже через перевод этот текст обладал для меня магической силой.
   - Почему вы засомневались в ваших выводах? - спросил Сарда.
   Хороший вопрос.
   - Мне кажется, что то, что я знаю о причинах, приведших к третьей мировой
войне, позволяет мне догадываться о том, что  пока  скрыто  от  других  или,
наоборот, чересчур драматизировать события. И тогда... Он  может  быть  лишь
единственной   паршивой   овцой   в   стаде.   Вице-адмирал    соответствует
определенному стилю поведения, который я увидела в нем, и все  его  люди  на
ключевых постах Флота... Это не может быть простой случайностью.
   - Вас очень беспокоят такие сомнения?
   - Не совсем,  -  пробормотала  я,  не  уверенная  ни  в  чем.  -  Но  что
действительно меня волнует - так это его поведение, которое для меня слишком
очевидно.
   - Такая точность в  фактах  перед  тем,  как  сделать  вывод,  не  должна
рассматриваться как ошибка.
   - Нет... но все же почему никто другой до сих  пор  не  догадался  о  его
планах?
   Мысли о возможной собственной ошибке помогли мне прояснить для себя  свою
позицию. Еще большее удовлетворение я ощутила, когда  заметила  в  выражении
лица Сарды то, что аналогичные сомнения когда-то уже  волновали  его,  и  он
отверг их  как  безосновательные.  Мы  одновременно  повернулись  в  сторону
"Звездной  Империи",  которая  парила  впереди   нас,   словно   превосходно
выполненный медальон.
   - Возможно, кто-то и успел сделать это раньше.

***

   - Скорректируйте в последний раз курс на "Звездную Империю". Теперь можно
попытаться выйти с ними на связь.
   Очнувшись от собственных мыслей при этих словах Сарды,  я  нажала  кнопку
коммуникатора.
   -  "Звездная  Империя",  с  вами  говорит  космический  челнок  Арко  под
названием "Деревянная Туфля", представляющий интересы "Энтерпрайза".
   Пожалуйста, ответьте нам.
   В ответ раздался щелчок, и в наушниках усилился шум, в котором я пыталась
разобрать человеческий голос.
   - Слышим вас, "Деревянная Туфля". Идентифицируйте свой экипаж.
   - Черт побери, Брайан Силайна! Немедленно уберите  свои  защитные  экраны
или я расскажу всем, чем вы занимались в прошлом  декабре  на  третьей  Базе
Звездного Флота. Я не шучу!
   Мне показалось, что эхо  от  моих  последних  слов  разнеслось  по  всему
космосу.
   -  Они  убрали  кормовые   защитные   экраны.   Доступ   в   док   и   на
взлетно-посадочную площадку открыт.
   Сарда внимательно посмотрел на меня и нахмурился.
   Я проигнорировала его реакцию и притворилась совершенно бесстрастной.
   - Надеюсь, теперь они догадаются, что это я.
   - Возможно.
   Мы совершили маневр  вдоль  левого  борта  этой  громадины,  которую  мог
сконструировать только любитель рекордов. Нам понадобилось несколько  минут,
чтобы достичь дока, настолько велик и грузен оказался дредноут. Его корпус и
даже гондолы с ускорителями были выкрашены в полоску для исправления  общего
эстетического вида.
   - Какое чудовище, - пробормотала я. Мысль о  его  огневой  мощи  вызывала
дрожь.
   - Не очень красивый эпитет, - заметил Сарда. В моем  мозгу  всплыл  образ
грациозного африканского слона с  громадными  опущенными  ушами,  блестящими
бивнями, качающего головой и призывно трубящего.
   - Тогда вы, наверное, никогда не видели слона.
   - А вы?
   - На маневрах в Кении, на Земле.
   - Мне бы тоже хотелось попасть туда.
   - Вы не пожалели бы об этом.
   "Деревянная Туфля" и "Полливог", наконец, проникли в  ангар  и  стали  на
прикол. Мы терпеливо дожидались закрытия внешних  дверей  взлетно-посадочной
палубы и начала работы компрессоров. Вскоре наша четверка выбралась из кабин
своих  челноков;  перед  нами  раскрылись  внутренние  двери   и   появилось
вытянутое, напряженное человеческое лицо. Встречавший бежал нам навстречу.
   Я бросилась к нему, узнав его, сразу же прямо в его объятия.
   Наши  воссоединенные  сердца  гулко  стучали.  Но  теперь  нами   владела
несколько иная страсть, отличная от той, что была раньше.
   - Брайан!
   Я задыхалась от его объятий.
   Он рукой прижал мою голову к своему плечу.
   - И все же ты вырвалась! Я не думал, что тебе это удастся.
   - Мне не оставалось ничего другого. Желание  вновь  ощутить  его  горячее
мужское объятие охватило меня так сильно, что я  едва  удержалась  от  того,
чтобы не отказаться от собственных планов. Я легонько оттолкнула Силайну.
   - Пожалуйста, объясни мне, в чем дело.
   - Это сделаю не я. Берч.
   Он продолжал держать меня за  руку,  когда  мы  уже  впятером  бежали  по
коридору мимо переборок, опор и других сооружений доселе невиданной толщины.
Все здесь было  предназначено  для  того,  что  бы  выдержать  экстремальные
перегрузки, надежно, хотя и грубовато,  вплоть  до  стен,  выложенных  особо
прочным   пластиком.   Всюду   в   опорных    конструкциях    использовалась
гексагональная форма пчелиных сот. Из опыта общения с  пчеловодами,  которые
обслуживали ульи с роями пчел, завезенных откуда-то  с  Земли  для  опыления
наших овощей, я знала, что такая форма является оптимальной для  сооружений,
подвергающихся высокому давлению. Массивность всего, что нам  попадалось  на
глаза, рождала иллюзию скученности, хотя на самом деле коридоры корабля были
значительно шире обычных, и я могла идти, не сгибаясь.
   -  Почему  же  именно  мой  код,  Брайан?  -  потребовала  я,  когда   мы
направлялись к турболифту. - Признайся, ты первый придумал посадить меня  на
горячие угли?
   Он  попытался  отвлечь  мое   внимание,   когда   развернулся   и   начал
рассматривать Скеннера, Сарду и Мэрит, но я довольно чувствительно  ущипнула
его за руку.
   - Черт побери, отвечай же! Как ты смел втянуть меня в это дело без  м