о  до  того,
как появился Сурак, а нападения на его общины совершались под ее именем.
   - Наверное, есть и действующий храм ТВет в горах? - предположил Кирк.
   - Да,  есть.  Хотя  философия  Сурака  и  является  доминирующей,  но  не
предполагает отказ от старых обычаев. ТВет олицетворяет собой женскую  силу.
В древности се считали защитницей и покровительницей воинов,  боровшихся  за
пищу и воду, необходимые для поддержания женщин и  детей  в  период  жаркого
лета.  После  распространения  учения  Сурака  люди  стали  сплачиваться   и
сотрудничать, а не воевать.  Они  научились  орошать  землю  и  рациональнее
использовать пахотные угодья, выращивая на них овощи, а не разводя  скот  на
мясо. Когда с войнами и голодом покончили, ТВет  поклоняться  стали  меньше.
Сегодня оставлен один храм-усыпальница.
   - Он сохранен  в  качестве  исторической  достопримечательности?  спросил
Кирк.
   - Этот храм и действует, - ответила Элейна.
   - Поклонение ТВет и философия Сурака сосуществуют.  Фактически  некоторые
современные торжественные церемонии заимствованы из ритуалов,  совершавшихся
в честь ТВет. Говорят, теоретически допускается, но практически  никогда  не
исполняется обычай, согласно которому  двое  мужчин  могут  проводить  дуэль
из-за невесты!
   Кирк спрятал злорадную ухмылку - до того неправдоподобно это  звучало  из
уст Элейны.
   - Мне думается, богиня-воин  такие  вещи  поощрила  бы.  А  есть  ли  еще
почитатели ТВет, до сих пор не разделяющие философию Сурака?
   - Не  знаю,  но  вряд  ли,  -  ответила  Элейна.  -  А  почему  это  тебя
интересует?
   - Я просто подумал, что это, может, объяснит поведение Сендета.
   О нападении Сендета на Корригана и о Проверке Элейне сообщил Сарек.
   - О Сендете разговаривать не желаю, - категорически заявила  Элейна.  То,
что он сделал, ужасно. Пойдем, выпьем вина и полюбуемся восходом ТКут.
   Они расстелили покрывало на скале, все еще хранившей солнечное тепло дня.
Элейна принесла с  собой  вино,  фрукты  и  крейлы  -  аппетитные  хрустящие
бисквиты с изумительным разнообразием  ароматов  -  единственное  вулканское
блюдо, которое земляне ели с удовольствием. Вино было ригеллианским  -  этот
сорт экспортировался  во  всю  Галактику,  оно  было  недорогим,  но  вполне
приличным на вкус. Глоток напитка вернул Кирка в студенческие годы, когда он
вместе с друзьями пил это вино в особых случаях, если пить пиво было как  бы
неприлично. Кирк, сев  на  покрывало,  оперся  о  скалу,  словно  для  этого
специально предназначенную, и подумал о том,  сколько  поколений  влюбленных
студентов поднималось сюда, чтобы полюбоваться восходом ТКут.
   Стоит ли ему удивляться,  что  только  он  с  Элейной  этой  ночью  будет
наслаждаться зрелищем? А когда планета-сестра Вулкана  стала  появляться  на
горизонте, он забыл обо всем, кроме красоты ночи и присутствия  Элейны.  Она
придвинулась ближе к Кирку, и он обнял ее, вдыхая приятный запах ее кожи.
   ТКут медленно всходила, обнажая свой слегка золотистый  оттенок,  подобно
августовской Луне, но отличаясь от нее  гораздо  большими  размерами,  и  от
этого казалось такой близкой к Вулкану, что могла на него упасть!
   Кирк улыбнулся своим  фантазиям.  Может,  Элейна  решила,  что  они  были
настолько знакомы, что могли коснуться друг друга? Кирк повернулся к Элейне,
собираясь спросить, о чем она думает, но встретился с со взглядом.
   Самым естественным поступком на свете был бы поцелуй, что Кирк и сделал.
   Элейна пылко ответила ому. Они долго целовались и ласкали друг друга,  не
обращая внимания на ТКут.  Наконец  пришло  время  принимать  решение.  Кирк
выпустил Элейну из объятий, ожидая от нее действий, которые скажут ему о  ее
намерениях.
   Элейна налила еще вина, встала и подошла  к  краю  обрыва.  ТКут  сменила
золотистый наряд на серебристый, освещая пустыню странным обманчивым светом,
побелившим сединой белокурые волосы Элейны и сделавшим невероятно длинной  и
черной тень девушки. Кирк залпом выпил вино,  поставил  чашку  и  подошел  к
Элейне. Молча он взял руку Элейны, в которой  она  держала  чашку  с  вином,
пригубил немного и поднес к ее рту. Не отрывая глаз от Кирка, она выпила, и,
отбросив чашку в сторону, обняла Кирка, стоявшего  спиной  к  ТКут  на  краю
обрыва.  Потихоньку  он  стал  уводить  Элейну  оттуда  к  месту,  где   они
обустроились на пикник, но она, сделав шаг, споткнулась и чуть не упала.
   Кирк наклонился, чтобы удержать се, но сам потерял равновесие и  неуклюже
затанцевал под воздействием гравитации. Элейна, пытаясь встать, оперлась  на
Кирка и ударила его по плечу, от чего он полетел с обрыва.
   - Нет! - закричала Элейна, пытаясь схватить его,  но  вино  и  гравитация
ослабили реакцию Кирка. Он вспомнил, как  Элейна  споткнулась,  протянула  к
нему руки, и от со толчка он полетел вниз.
   Падение было  таким  стремительным,  что  Кирк  не  успел  собраться  для
удачного приземления. Он почувствовал,  как  сначала  коснулся  земли  левой
ногой и, хотя  старался  смягчить  падение,  ощутил  пронзительную  боль  от
лодыжки до колена. Он невольно вскрикнул, но подготовка  на  Звездном  Флоте
взяла свое, и он не издал потом ни звука, считая, что больше, чем  синяки  и
ушибы, не получил, если не считать повреждения ноги. Кирк замер. Как  только
он попробовал выпрямиться, его сразу пронзила острая боль.
   Элейна стояла на коленях на краю обрыва, а свет ТКут придавал  ее  чертам
сверхестественный вид.
   - Джим! С тобой все в порядке? Кирк привстал.
   - Если не считать, что задета моя гордость, то все нормально. Да еще  моя
лодыжка. Не могу понять, перелом или растяжение.
   - Я сейчас спущусь.
   Пока Элейна спускалась вниз по безопасной стороне скалы, Кирк снял сапог,
причиняя себе еще большие мучения. Нога начала  опухать.  Перелома  Кирк  не
чувствовал, но и при растяжении связок передвигаться он не смог бы.
   "Вот тебе и прекрасная романтическая лунная ночка!"
   Элейна выбежала из-за скалы.
   - Ты можешь идти?
   - Нет, но думаю, что придется, - ответил Кирк. - Костыль здесь сделать не
из чего, и поэтому я буду опираться на тебя.
   Заботливыми  руками  Элейна  сняла  с  Кирка  носок  и  потрогала  быстро
распухающую ногу.
   - Нет-нет, - сказала она, - с такой ногой тебе  идти  нельзя,  но  ничего
страшного. Я сейчас поднимусь, принесу тебе еды и вина, а сама быстро  схожу
в Шикар. Сарек уже будет  дома  -  мы  приедем  за  тобой  на  его  наземном
автомобиле.
   Огорченному Кирку пришлось согласиться с ее разумным планом.
   - Извини, я был так неуклюж.
   - Нет, это я виновата, что так неловко споткнулась! - воскликнула Элейна.
- Прости, Джим. Ты ведь мог и убиться!
   - Но не от такого падения, - успокоил он Элейну. Никогда еще его свидания
не  заканчивались  так   плачевно.   Элейна   спустила   вниз   корзинку   с
приготовленным для пикника и усадила  Кирка  как  можно  удобнее,  но...  не
очень. Он прислонился к скале, вытянув ногу и  положив  се  на  корзинку.  В
бутылке вина оставалось меньше, чем на  чашку.  "Неудивительно,  что  у  нас
нарушилась координация", - подумал Кирк, в то же время не припоминая,  чтобы
он слишком много пил.
   - Жаль, что ты не взяла немного воды, - посетовал Кирк, считая, что после
многочисленных спусков и подъемов Элейну тоже должна мучить жажда,  а  кроме
того, она и выпила больше.
   - Я не предполагала, что у нас появятся проблемы, -  сказала  она.  -  Ты
прав, мне нужно было подумать о воде. Теперь мне предстоит долгая прогулка в
одиночестве, и я буду корить себя за то, что не предпочла  автомобиль  пешей
прогулке.
   Кирк надеялся, что спиртное не  помешает  Элейне  на  обратном  пути.  Во
всяком случае,  заблудиться  она  не  могла  -  отпечатки  их  следов  четко
выделялись при ярком свете ТКут.
   -  Я  постараюсь  вернуться  как  можно  скорее,  -   пообещала   Элейна,
позаботившись в достаточной степени о Кирке. - Ты только не беспокойся.
   Возможно, Сарек еще не вернулся, ты вулканцев знаешь, Если он  вместе  со
Споком все еще устанавливает компьютер, то может обо всем на свете забыть.
   Тогда я схожу в Академию и найду кого-нибудь  с  машиной.  Ты  жди  меня,
отдыхай и не двигай лодыжкой!
   Кирк проводил Элейну взглядом, пока она но исчезла, и  отпил  еще  глоток
вина. Он хотел выпить все  сразу,  чтобы  утолить  мучившую  его  жажду,  но
напомнил себе, что до Шикара Элейне понадобится два часа и еще  добрый  час,
чтобы вернуться на машине.
   Кирку вновь захотелось воды. Глупо идти в пустыню - в любую  пустыню  без
фляжки. Даже курсант-первокурсник знает это из основного курса подготовки на
выживание. Почему он не спросил Элейну, есть ли вода в корзинке, которую  он
помогал нести? А аптечка первой медицинской помощи? У него не было сомнений,
что, порывшись в кухне Сарека, он обязательно  нашел  бы  и  то,  и  другое.
Превозмогая боль, Кирк убрал ногу с корзинки и  взял  ломтик  фрукта,  желая
утолить жажду. Это немного помогло, но  тут  ему  показалось,  будто  что-то
движется по направлению к нему, стоит пошевелиться.
   Растение! Оно было с левой стороны от  Кирка,  и  его  змеевидные  листья
приближались к нему. Достанут ли они его? Может,  оно  хотело  вырвать  свои
корни и переместиться туда, где была пища? На Сигнусе-5 такие растения были.
"Даже если и так, то надо отползти  на  безопасное  расстояние",  сказал  он
себе. И все же, оставаться сидеть на этом  месте  в  беспомощном  состоянии,
зная, что эта штука планирует его себе на обед, удовольствия не  доставляло.
Кирк достал нож из сапога, приготовившись пустить его в ход.
   Он жалел, что в руках у него не фазер. Красота ночи  потеряла  для  Кирка
все  очарование.  Тени,  отбрасываемые  предметами  при  ярком  свете  ТКут,
казались зловещими и враждебными. Где-то вдалеке,  в  районе  гор  Л-Лангон,
которые Кирк видел со скалы, были слышны  душераздирающие  крики  животного,
названия  которого  он  не  знал.  Вой  кого-то,  претендующего  на   ночное
главенство в пустыне? Крик с целью привлечь самку для брачных игр? А  может,
это крик хищника, почуявшего раненую добычу?

Глава 31

   Даниэль Корриган не мог бы сказать, кем он был, где находился и как долго
пробыл в странной  группе  телепатов,  собравшихся  для  Проверки  вины  или
невиновности Сендета. Казалось,  они  целую  вечность  ведут  борьбу,  чтобы
пробиться в сознание проверяемого, поставившего многочисленные барьеры, пока
наконец под безжалостным напором целителей он  не  стал  постепенно  сдавать
позиции.
   Как и все вулканцы, Сендет прошел подготовку в духе  менталитета  Сурака,
наследие которого усовершенствовалось за многие века поколениями философов и
целителей. Первый преодоленный Сендетом барьер - презрение к философии  мира
и ненасилия. "Если  в  жизни  нет  борьбы,  то  выживают  слабые,  становясь
причиной вырождения расы". Корриган и другие  присутствующие  прочитали  эту
мысль  в  сознании  Сендета,  сразу  распознав  в  ней   аргумент,   которым
пользовались последователи ТВет. Поскольку на  Вулкане  существовала  полная
свобода религиозных отправлений и  политических  убеждений,  приверженцы  ее
теории насилия не преследовались. Зачем Сендету понадобилось  скрывать  свою
принадлежность к группе, которую большинство вулканцев если и  не  одобряли,
то, по крайне мере, относились к ней терпимо? На его карьеру в Академии  это
повлиять не могло, а если б он изъявил желание заседать в Высшем Совете, так
последователи ТВет избирались туда каждую сессию, и их мнение  заслушивалось
наравне с другими.
   Телепаты увидели, что восприятие Сендетом жизни на Вулкане -  той  жизни,
которую они все знали, - было  искаженным,  Ему  мерещилось,  что  всюду  на
планете поощряется  физическая  слабость.  Он  забыл  о  выражении:  "Каждый
ребенок-вулканец проходит тест  на  выживание,  Кахс-ван.  Те,  кто  его  не
выдерживает умирает, либо лишается права на заключение брака".  Корриган  не
понял, чье точно сознание направляло ход  мыслей,  создавалось  впечатление,
что сознание принадлежит им всем,  нося  объединенный  характер.  Неожиданно
сопротивление Сендета было сломлено, и его сразу прорвало.
   "А инопланетянин?! - все мысли Сендета направились на Корригана. - Он  не
проходил экзамен на зрелость, но Сорел все же отдал какому-то землянину свою
дочь! Мало того, что мужчины-вулканцы привезли себе жен других рас!
   Воин имеет право отвоевать женщину из других кланов в бою  или  взять  ее
хитростью. Считать же их отпрысков полноправными членами клана..."
   На мысленную реплику Сендета явно отвечала ТПау.
   "Все дети смешанных браков подвергались Кахс-вану, и ни один  из  них  не
провалил экзамена. Ни один, Сендет. Того же нельзя сказать о всех  детях,  в
жилах которых течет чисто вулканская кровь. Ты сам, насколько я помню..."
   Неожиданно вся группа погрузилась в болезненные  воспоминания  Сендета  о
детстве, когда он, семилетний мальчишка, полный семейной гордости,  проходил
свой экзамен на выживание в горах Л-Лагон, решивший дойти до конечной  точки
быстрее всех. Путь надо было преодолеть за десять дней.
   Бывали случаи, когда его проходили за девять дней. Юный Сендет  хотел  во
что бы то ни стало завершить его за восемь дней, что до сих  пор  никому  не
удавалось. Для того, чтоб уложиться во время,  Сендет  выбрал  короткую,  но
более сложную тропу через горы. К вечеру он должен  был  выйти  на  основную
дорогу, но сегодня выиграл бы четыре часа, перейдя  через  горы  при  помощи
веревки. Сендет уже пять дней находился в пути и заметно опередил  остальных
детей, как вдруг наткнулся на детеныша сехлата. Даже четырехлетнему  ребенку
ясно, что лучше пройти мимо, иначе  мать  детеныша  подумает,  что  на  него
нападут, но у Сендета возможности обойти не было.
   Если бы он остался сидеть на узкой горной тропе и выжидать,  пока  сехлат
освободит дорогу, то потерял бы время лидера. Все усугублялось тем,  что  не
было известно, где находится мать звереныша. Если бы он решился протиснуться
между двумя животными, то подверг бы себя серьезной опасности. Как же  тогда
поступить?
   Путь лежал вдоль выступа, на котором сидел детеныш и ел  ягоды,  растущие
вдоль скалы. Выступ достаточно широкий, чтобы по нему легко пробежать  тому,
кто не боится высоты, - слева скала завершалась отвесным обрывом, а внизу  -
долина. Сендет осторожно посмотрел вниз и увидел  еще  один  выступ,  узкий,
всего в несколько шагов и к тому же он никуда не вел.
   Можно было воспользоваться веревкой для того, чтобы  спуститься,  но  все
равно не миновать встречи с детенышем сехлата.
   Тогда Сендет глянул вверх. Высоко над головой  по  более  узкому  выступу
сехлата можно обойти. Тропка хороша для  юного  вулканца,  но  узковата  для
взрослого сехлата, там он мать детеныша наверняка  не  встретит.  Детеныш  с
места не трогался, и Сендет, отпив из фляжки маленький глоток  воды,  принял
решение. Он повернулся и  пошел  назад,  пока  не  добрался  до  места,  где
намеревался подняться на тропку, расположенную выше. Она  оказалась  гораздо
уже,  чем  виделось  снизу.  Сендет  еще  раз  посмотрел  на  сехлата,   уже
покончившего с ягодами, и теперь растянувшегося подремать па солнышке.
   Почему он не освободит тропу?
   Сендет достал веревку и по мере подъема набрасывал петлю на  попадавшуюся
опору. Это было делом нелегким  и  даже  опасным.  Кахс-ван  проверял  также
умение  принимать  правильное   решение.   Каждый   раз,   найдя   опору   и
подстраховавшись веревкой, Сендет смотрел вниз, но сехлат с места не уходил.
Он  уже  подумывал  отпугнуть  его  камнем,  но  мать  могла   почувствовать
выделяемые детенышем гормоны страха и стала бы искать его источник.
   Сендет медленно пробирался по выступу, подчас опираясь на что-нибудь лишь
пальцем ноги. Его распирало от гордости,  что  ему  приходится  преодолевать
такие серьезные препятствия ради того, чтобы быть впереди  других  детей.  В
конце концов он добрался до места, где твердой опоры  под  ногами  не  было.
Выгнув шею, Сендет взглянул вверх и увидел, куда  надо  продвигаться,  чтобы
стать двумя ногами, и это можно сделать. Он сильно потянул веревку, проверяя
прочность опоры, и... она не выдержала!
   Веревка упала на Сендета, и он, сорвавшись полетел вниз, шлепнулся  рядом
с сехлатом, отскочил, снова полетел вниз, на другую узкую тропку.
   Сендет ударился обо что-то твердое, и  сразу  почувствовал  жгучую  боль,
ощутив под собой мокроту.  Он  истекал  кровью!  Над  собой  Сендет  услышал
взвизгивание сехлата-детеныша, убегающего в страхе,  но  это  уже  не  имело
значения: его мать достать Сендета но могла, да он и так умирал...
   Он все же мог двигаться, чтобы встать с острого камня, который впился ему
в бок... Этот камень оказался не чем иным, как фляжкой, а жидкость под ним -
но кровью, а драгоценной влагой. Когда Сендет делал вдох, это причиняло  ему
боль, что говорило о сломанных ребрах. Казалось, во всем  теле  не  осталось
места, которое не болело бы. Испытания он не выдержал.
   Боль от сознания этого была гораздо сильнее боли от сломанных костей и от
синяков. Другие ребята пройдут мимо него по верхней  тропке,  но  с  ним  не
заговорят, поскольку Кахс-ван это  запрещал:  экзамен  носил  индивидуальный
характер, и поддержка и взаимопомощь исключались. Те, кто увидит его в такой
ситуации, расскажут об этом, когда дойдут до конца  пути...  но  его  увидят
только завтра, а чтобы дойти до конца, первому из них понадобится пять дней.
К тому времени без воды он уже умрет. Сендет старался успокоить себя, что он
скончается как воин, без хныканья, даже если об этом никто не узнает.
   Медленно тянулось время. К середине  дня  Сендет  прекратил  все  попытки
ввести себя в целительный транс - этой способностью он  пока  не  обладал  и
должен был научиться только через несколько лет. Если бы он  знал,  как  это
сделать, он спас бы себе жизнь. В думах Сендет впал в сонное оцепенение.
   Разбудили его  камни,  шумно  падающие  на  него  сверху.  Машинально  он
дернулся, вскакивая, но резкая боль из-за переломанных ребер, о  которых  он
забыл, заставила его невольно вскрикнуть. С верхней тропинки на пего смотрел
такой же, как и он сам, юный вулканец, Видно, кто-то шел  вслед  за  ним  по
пятам, и то, что этим человеком оказался полукровка Спок, еще больше унизило
его!
   Спок олицетворял собой все то, против чего выступала семья Сендета.
   Сендет уже был достаточно взрослым, чтобы обзываться, но факт,  что  этот
мальчишка завершит свой  Кахс-ван  первым,  для  него  был  невыносимым.  Он
отвернулся, чтобы не смотреть на Спока, и увидел темные пятна на том  месте,
где лежал. Кровотечение, однако,  если  и  было,  то  небольшим.  Спок  тоже
заметил пятна. Когда Сендет вновь поднял глаза,  он  увидел  на  лице  Спока
выражение смятения, говорящее, что мальчик раздумывал, начать ему разговор и
таким образом нарушить Кахс-ван. Затем Сендет  проследил  за  его  взглядом,
упавшим па смятую фляжку, и, детское личико стало решительным.
   - Жизнь должна быть сохранена, - сказал  Спок.  -  Ты  сильно  пострадал,
Сендет?
   Теперь, когда Сендет провалил испытание, причины не отвечать не было.
   - Ты напрасно заговорил со мной, Спок, сын Сарека. Я все равно умру, а ты
не пройдешь Кахс-ван.
   - У тебя кровотечение, - настаивал  Спок,  -  но  не  очень  сильное.  Ты
сможешь подняться, если я сброшу веревку?
   - Нет, у меня сломаны ребра.
   - Тогда я спущусь к тебе, - сказал Спок. -Скоро подойдут другие,  и  всем
вместе нам удастся поднять тебя на выступ -  Сколько  человек  выбрало  этот
путь?
   - Думаю, еще двое-трое, - ответил Спок. -Тебе нужна  вода.  У  меня  есть
немного. Если здесь никто не остановится, и нам не помогут, то они сообщат о
нас судьям на последнем этапе. Воды  во  фляжке  нам  хватит,  пока  нас  не
заберут.
   Спок закрепил веревку и спустился к Сендету.
   - Ты дурак, - сказал Сендет Споку. - Никто не остановит