из одной в другую.., сам дух,  может,  и  останется,  но
тела снова станут слабыми.
   Джим оглянулся на Спока, Маккоя и Скотта и заметил на их лицах  отражение
великих устремлений и собственного достоинства. Они сделали их как-то выше.
   - Это было прекрасно, - сказал Джим Споку и всем остальным.
   Они кивнули. Снова зазвучала музыка. Все смотрели в самое сердце  сияния,
из которого она исходила. Джим удивился, как раньше  он  мог  считать  пение
великим искусством... На фоне этой  великолепной  гармоничной  мелодии,  все
слышанное ранее показалось ему просто примитивным. Вдруг он  забыл  о  своих
сомнениях, поскольку услышал, что  к  кристально  чистому,  звонкому  голосу
присоединялись все новые и новые голоса. Сначала несколько, затем  больше  и
еще больше - десять, двадцать, пятьдесят, сто, триста... Голоса вливались  в
общую мелодию, которая становилась  все  сложнее  и  сложнее.  В  этом  хоре
слышались голоса  андорианцев,  иелиридов,  мизартцев,  телларитов,  землян,
вулканцев,   дифдан.   Они   то   появлялись,   то   пропадали,   и   только
один-единственный голос гамалкийки вел всех вперед. Все  большее  и  большее
количество голосов вливалось в этот хор, пока не стало слышно ничего,  кроме
величайшего соединения звуков, выражающего ужас, удивление и  нетерпение,  и
созидание, созидание...
   Свет стал ярче. Джим искоса наблюдал, как возрастает  его  интенсивность.
Свет подбирался к ним все ближе и ближе, пока не охватил их.  Свечение  было
просто ослепляющим, оно проходило сквозь него, как до этого  проходил  звук,
и, когда весь мир наполнился  этим  белым  светом,  Джим  почувствовал,  что
опускается на колени. Что  делали  в  этот  момент  остальные,  он  не  имел
никакого понятия. Он  мог  слышать  только  хор,  который  все  разрастался,
подпевая единственному солирующему голосу.
   "Очень на нее похоже, - подумал Джим. - Она все-таки спела свою лебединую
песню".
   Но если она и пела ее, то в ней не слышалось никакого намека  на  смерть.
Тон ее мелодии с каждой секундой становился все выше,  и,  казалось,  больше
никто во  Вселенной  не  сможет  повторить  этот  звук.  Прекрасные  аккорды
ворвались  в  его  мозг.  Один  голос..,  бесчисленное  количество  голосов,
сближающихся друг с другом. Аккорды распадались и сузились  до  единственной
ноты, которая разбила бы даже самое черствое сердце. Бесчисленное количество
голосов пробиралось вперед, и ничто на свете не могло устоять против них.
   Космос и время услышали эти слова и повиновались им. Яркий свет  поглощал
все вокруг, а Жизнь отдавала частичку себя всему живому. И как только работа
была сделана, на землю упала  тьма.  Но  она  не  была  беспросветной.  Свет
остался, но изменился. Молодые звезды, прорывались сквозь темноту,  по  всей
границе галактики, которой было всего несколько секунд от роду.
   Джим увидел только это мимолетное видение,  когда  что-то  отбросило  его
назад.., в капитанское кресло на мостике "Энтерпрайза", мирно  проплывающего
в космосе возле границ  Малого  Магелланова  Облака,  с  которым,  казалось,
ничего не происходило.
   - Докладывайте, - распорядился Джим, надеясь, что хоть кто-то в состоянии
справиться сейчас с этим.
   Как он и думал, первым к нему подошел Спок.
   -  Разорванное  пространство  между  двумя   галактиками   восстановлено,
капитан, - сообщил он. - Как вы видите, оно выглядит, словно с ним ничего не
случилось.
   - Какие-нибудь последствия для планет? Людей?
   - Все происходящее еще не  очень  хорошо  изучено  нами,  поэтому  трудно
сказать с уверенностью, - ответил Спок. - Но восемьдесят  процентов  за  то,
что Кет'лк создала замкнутую временную петлю, чтобы  уничтожить  последствия
наших  инверсионных   перелетов.   Ни   одна   из   виденных   нами   звезд,
перерождающихся в новые, не имеет никаких аномальных отклонений. На  планете
также не обнаружено никаких повреждений.
   Маккой стоял перед креслом Джима, и на его  лице  было  написано  мрачное
удивление.
   - Боунз, - окликнул его Джим.
   - Экипаж почти в полном составе, - тихо произнес он. - Не хватает  только
одного человека... Она была со Скотти.., хотя...
   Джим нажал кнопку связи:
   - Инженерный, Скотт.
   - Инженерный слушает, - послышался чей-то голос,  но  это  не  был  голос
Скотта. - Одну минуточку, сэр, - последовала длительная пауза.
   - Скотти...
   - Нет, сэр, - послышался печальный голос. - Ее здесь нет.
   - Понятно, - сказал Джим. - Мне очень жаль, Скотти.
   - И мне, сэр. Конец связи.
   Джим, выключая связь, печально покачал головой. Он с трудом верил, что ее
больше не будет с ними.
   - Внесите в вахтенный журнал отметку о ее смерти.
   - Есть, сэр.
   Джим взглянул на Маккоя.
   - Боунз, - сказал он тихо, так, чтобы его мог слышать только он. - Мне бы
очень хотелось тебя кое о чем расспросить... - он на  секунду  прервался,  и
продолжил:
   - Как это странно сейчас: задавать вопросы и ждать ответа на них. Странно
не знать, о  чем  думают  другие,  а  ведь  раньше  достаточно  было  только
захотеть. У меня такое ощущение, что я оглох...
   - Этому нужно только радоваться, Джим, - ответил Маккой.  -  То,  где  мы
находимся сейчас, совсем не то место, откуда мы только что прибыли, где  все
людские недостатки и темные стороны сводятся почти к  нулю.  Честно  говоря,
мне иногда кажется, что для меня лучше было бы, если бы я  не  знал,  о  чем
думают люди. Так в чем вопрос?
   - Ну... Когда ты отчитывал Их за разгром, который Они учинили, ты не учел
одну вещь - если бы Они уничтожили нас, то очень скоро погибли бы сами.
   - Я знаю.
   - Тогда почему ты не сказал об этом?
   - Потому что если Они действительно были Богом, - спокойно ответил Боунз,
- нашу боль Они бы испытывали как свою собственную. Я хотел знать,  являются
ли Они божеством, или это люди считают Их таковыми.
   - А если бы нет?
   - Тогда, - ответил Маккой. - Мы бы все умерли, и Они за нами. Да и  кроме
того, - что может быть хуже бога, которой не обладает божественностью?
   Джим призадумался на какое-то время.
   - И еще одна вещь, - спросил он. - Ты слышал то, последнее слово?
   Маккой удивленно поднял бровь.
   - Я слышал несколько слов: "Пусть  опустится  тьма",  -  Джим  не  сказал
ничего, а Маккой продолжил - Ночь не так страшна в той галактике. А у Кет'лк
всегда было весьма специфичное чувство юмора.  Интересно  было  бы  пропасть
туда как-нибудь и посмотреть, какие сады она посоветовала Им выращивать.
   Джим, глядя на звезды, молча кивал.
   - Надеюсь, в них не будет змей, - задумчиво произнес Маккой.
   - Вряд ли, - согласился Джим. - Разве что паучки, хотя...
   Они не стали сразу совершать прыжок, ведь у них было  достаточно  причин,
чтобы задержаться, - необходимо было проложить курс,  проверить  аппаратуру,
да к тому же не каждый день они присутствовали при рождении новой галактики.
"Энтерпрайз" завис в пустоте между галактиками потому, что  у  его  капитана
было слишком много дел.
   Он хотел отслужить службу  по  Кет'лк  в  реабилитационном  отсеке.  Харб
Танзер оформил его так же, как и в тот день, когда Кет'лк впервые  выступала
здесь перед экипажем. Но на этот раз некому было взбираться на подиум, и  он
стоял  пустой,  а  единственным   освещением   был   свет   Малого   Облака,
сохранившийся только благодаря ее усилиям. А голубоватый свет  Попьюлейшн  I
мирно освещал застывшие лица. Сейчас реабилитационный отсек был очень  похож
на церковь - тусклый, молчаливый и весь переполненный эмоциями.
   Джим стоял лицом к экипажу, прощаясь  с  Кет'лк,  которой  ему  очень  не
хватало. Глядя на своих  людей,  он  понял,  что  многие  испытывали  те  же
чувства, что и он. Весь экипаж был грустным и молчаливым. Скотт  никогда  не
был так близок к тому, чтобы расплакаться.  Даже  Спок  подошел  к  Джиму  и
попросил разрешение на проведение службы. Тот молча кивнул, не без удивления
заметив, как вулканцы увековечивают смерть.
   Спок готовился к проведению церемонии и  подобрал  музыку.  Он  стоял  на
помосте в белом вулканском обмундировании, сложив руки за спиной. Он  дважды
обвел аудиторию взглядом и по молчаливому  залу  начала  разливаться  мягкая
печальная мелодия Эйн Хелденлебен. На фоне мягких аккордов Спок  начал  свою
речь не на обычном общезвездном языке, как ожидали все, а на земном.  Острая
боль пронзила Джима, когда тот понял, что задумал Спок. Живой гораздо больше
нуждается в удобствах, чем мертвый в славе. Она достигла ее, но погибла.
   - Мы те, кто приходит во времени, но принадлежит вечности. И для  каждого
из нас наступит момент ухода. Мы встретились  здесь,  чтобы  почтить  память
нашей сестры Кет'лк, которая покинула нас и ушла в вечность. Своей жизнью  и
смертью она победила обеих. О, смерть, где твое жало? О,  могила,  где  твоя
победа?
   Резкий всхлип нарушил тишину  в  зале.  Это  был  Скотти.  Джим  даже  не
взглянул на него - его  глаза  тоже  были  полны  слез.  Тем  временем  Спок
продолжал, и Джим удивился, насколько выразительным может быть его спокойный
голос.
   - Вселенная забрала нашу сестру Кет'лк, и мы вверяем ее той  ночи  и  тем
звездам, с которых она пришла к нам, - Джим сглотнул. -  Но  мы  никогда  не
забудем ее, пока не закончится наше время.
   Никто не дышал.
   - Аминь, - спокойно произнес Спок.
   Ухура,  стоящая  на  другой  стороне  помоста,  пробежала   пальцами   по
клавиатуре. И на корабле зажглись сразу все огни. А за бортом  "Энтерпрайза"
сверкнули три лазерных выстрела, которые  должны  были  отгонять  зло.  Харб
сказал что-то компьютеру, а затем послышался мягкий, приятный, земной  голос
Мойры.
   Один за другим люди начали расходиться.
   Музыка закончилась, но  продолжала  звучать  в  ушах  большинства  членов
экипажа, напомнив им другую мелодию, запертую в одной из  галактик,  но  они
никогда не забудут ее...

Глава 16

   Они долетели  до  Солнечной  системы,  пока  Джим  отдыхал.  Прибытие  не
требовало его присутствия на мостике, да и в конце концов  он  просто  очень
устал. Он сидел в своей каюте с приглушенным  светом,  держа  в  одной  руке
стакан старого портвейна, а в другой маленькую стеклянную скульптуру. Обычно
во времена своих триумфов он всегда находился на мостике, но когда его  боль
была глубже, чем осознание своей победы, он обычно приходил сюда.
   "Удивительно, все это просто удивительно". Все, что он читал в Академии о
нетрадиционных науках, казалось ему чем-то похожим  на  сказку.  Но  сейчас,
после всего пережитого, эти книги показались ему просто скучными.
   "Интересно, какой же силой обладает Протобог? - думал он. - Даже  еще  до
того, когда он начал осознавать себя и других  существ?  То,  что  на  борту
оказалась Кет'лк... И экипаж, способный управлять аномалиями... Похоже,  это
действительно неслучайно".
   Он прервал свои размышления и отхлебнул еще портвейна.
   "Кроме того, Кет'лк сказала, что она попала в будущее этой галактики  еще
до того, как в ней вообще появилось время. Если она  смогла  сделать  это...
Можем ли мы быть уверенными, что они, пусть даже еще не  имея  сознания,  не
проникли в наш  мир,  наше  время,  и  не  подтолкнули  Кет'лк  на  создание
инверсионного  аппарата?  С  тем,  чтобы  мы  прилетели  в  их  галактику  и
освободили их, чтобы сделать Богом.
   Конечно, это также может означать, что Кет'лк  во  время  конструирования
аппарата подтолкнула их, прежде чем они с  ее  помощью  создали  его,  -  он
потянулся и усмехнулся над получившимся  парадоксом,  более  приемлемым  для
какой-нибудь нетрадиционной науки. - Может, я немного устарел, но мне больше
нравится,  когда  причина  предшествует  следствию.  По-моему,   это   более
логично".
   Затем его охватило воспоминание о последних моментах контакта с  Ними.  И
хотя он как бы видел и слышал все, что происходило  тогда,  видение,  как  и
предупреждал Спок, несколько поблекло, но все равно было  прекрасно.  "Хотя,
возможно, логика - это еще не все..."
   Запищал коммуникатор, как давно, целую вечность назад,  когда  им  пришло
распоряжение от Звездного Флота отправиться на Гамал. На этот раз  Джим  уже
не подпрыгнул.
   - Включить экран.
   Это был Зулу. В его глазах Джим заметил какое-то странное, необычное  для
него выражение.
   - Сэр, мы приближаемся к Земле.
   - Принято, - сказал он, и чуть было не добавил: "Отключаюсь", но  увидел,
что Зулу замолчал на мгновенье, словно собирался что-то сообщить.
   - Джим, - он нерешительно назвал капитана по имени, - я думаю, тебе стоит
это увидеть.
   - Выводите на экран.
   Изображение сменилось. Они влетали в систему и заходили на орбиту "С"  со
скоростью не больше  пары  миллионов  километров  в  час.  Вокруг  них  ярко
сверкали звезды. Но общее освещение было гораздо ярче света звезд...
   - О господи, - прошептал Джим и, опустив стакан, замер перед экраном.
   "Энтерпрайз" был далеко не один в этом пространстве,  Множество  кораблей
приближалось к нему. Некоторые  из  них  уже  подстроились  под  скорость  и
направление их корабля и летели совсем  рядом,  на  минимальном  дозволенном
расстоянии в пять километров. Ближе всех подошли  тяжелые  лайнеры  того  же
класса, что и их "Индомитабл", - "Потемкин", "Сурак", "Исшасшт", "Тао Фенг",
"Джон Ф. Кеннеди".  Их  защитные  экраны  горели  светом  цвета  планеты  их
приписки - "Сурак" и "Интрепид" - насыщенным, почти неприятным, синим цветом
Вулкана, "Исшасшт"  -  голубовато-белым  Дебта,  "Тао  Фенг",  "Потемкин"  и
"Кеннеди" - желто-белым Солнца. А вдали виднелись все прибывающие корабли, с
защитными экранами, настроенными под цвет своей планеты, Джим сглотнул ком в
горле, мешавший ему говорить:
   - Включите иллюминацию, Зулу, - распорядился он.
   Он в удивлении покачивал головой. "Боже, это все выглядит как голокаталог
"Боевые корабли Галактики"...
   Космическое пространство было попросту переполнено кораблями всех  мастей
и конструкций, их первичными  и  вторичными  оболочками,  со  всеми  огнями,
зажженными  в  честь  "Энтерпрайза".  Впереди  них  были   также   несколько
невероятных размеров кораблей-защитников. Как  они  -  эти  многооболочковые
монстры, похожие на проплывающих в темной воде  огромных  китов,  умудрялись
держаться на восемнадцатикилометровом расстоянии?
   Они  разглядели  названия:  "Роджер  Янг",  "Дайвин   Уинд",   "Аризона",
"Бисмарк".  Были  здесь  и  крейсеры  "Королева   Кристиана",   "Валькирия",
"Эриния"; "Марья Моревна" и "Хипсипил". А легкие  лайнеры  -  "Конститьюшн",
"Констелейшн", "Резолют", "Банокберн", "Садат" и  "Бонхом  Ричард"  на  фоне
этих  громад  казались  совсем  маленькими.  И  даже  чужеземные  корабли  -
"Сортиас", "Мор'анх", "Мерн'хен",  "Най'ин",  "Сулам"  и  "Кати"  прилетели,
чтобы поприветствовать "Энтерпрайз".  А  маленькие  катера,  чьи  формы  так
хорошо знал и любил Джим, поскольку в молодости  командовал  одним  из  них,
десятками летали возле  корабля.  Он  узнал  очертания  "Льюис",  "Кларк"  и
"Феррис Фолли".
   "Ну и коллекция, - думал Джим, - что здесь происходит?"
   С мостка до него донесся голос Ухуры:
   - Нас вызывает "Кеннеди", капитан.
   - Соединяйте.
   Изображение  огромного  скопища  кораблей   исчезло,   чтобы   замениться
картинкой, передаваемой с мостика "Кеннеди", где командующий Ката'сат  сидел
в командирском кресле с забавным выражением лица.
   - Добро пожаловать домой, Джим, - сказал он.
   - Спасибо, Ката, мы, конечно, ожидали, что нас будут встречать, но  чтобы
так... - Джим развел руками, показывая на  все  происходящее  вокруг.  -  Не
может быть, чтобы все это только для нас!
   -  Конечно  для  вас,  Джим.  Некоторые  из  нас  как  раз  оказались  по
соседству...
   - Ката, - засмеялся тот. - Звездный Флот ни за что не позволил бы тебе...
   - Джим, - перебил его командующий, слегка наклоняясь вперед.  -  Звездный
Флот - это мы. Некоторые факты могут затеряться в нашем  Адмиралтействе,  но
только не этот и  не  сегодня.  Как  только  сенсоры  зарегистрировали  ваше
возвращение, все корабли, находившиеся в этом  районе,  заявили,  что  хотят
прибыть сюда, чтобы приветствовать вас. Этого, конечно, не следовало делать,
чтобы Клингоны не засекли неожиданные передвижения всего Флота, происходящие
так близко от Земли. У них могут возникнуть подозрения...
   - Ты, старый шантажист, - с волнением и любовью в голосе произнес Джим.
   - Я, конечно, возражал против всего этого, - с улыбкой во весь рот сказал
Ката'сат. - Но не такой уж я и старый. Вы довольно рано вернулись, насколько
я могу судить по вашему расписанию. Я надеялся,  что  на  этот  раз  с  вами
ничего не произошло, поскольку понимал, что Флот не позволит проведение  еще
одной такой демонстрации, и сомневался, что он не даст вам возможности снова
выйти за пределы Галактики.
   - Ката, - Джим улыбнулся. - Я тоже так думаю.
   Тот покачал головой, изображая согласие.
   - Надеюсь, у тебя есть,  что  рассказать  мне,  чтобы  объяснить  все,  -
серьезно проговорил он. -  Ну  хорошо,  ты  поведаешь  мне  обо  всем  после
пресс-конференции.
   Кирк кивнул.
   - Оставь побольше времени, - ответил он. - Мне просто необходим кто-то, с
кем можно поговорить, и желательно, чтобы это был друг.
   - Хорошо. Встретимся за стаканчиком чего-нибудь  приятного,  и  я  думаю,
смогу подыскать тебе друга.
   - Замечательно. Только никаких карт.
   Ката'сат скорчил гримасу покорного смирения.
   - Твоя проблема сейчас в том, что ты не способен ни на какой риск.
   - Я понял. Встретимся в Сан-Франциско. Конец связи.
   -  Что-нибудь  еще,  сэр?  -  послышался  голос  Зулу,  когда   вернулось
изображение корабля и звезд, его окружающих.
   - Нет. Пусть экипаж отдыхает. Они прошли  через  все  это  и  должны  как
следует отметить свое прибытие.
   - Есть, сэр. И вам того же желаю.
   - Я постараюсь. Конец связи.
   Джим наблюдал за  кораблями,  кружащими  вокруг  "Энтерпрайза".  Свет  их
защитных экранов походил на радугу. Неожиданно он заметил, что одно защитное
поле было ярко-белого  цвета  -  цвета  родной  звезды  Клингонов.  Это  был
"Манхэттэн", поддерживающий мирное соглашение с Федерацией.  Поскольку  Джим
находился в своей каюте, где его никто не  видел,  он  подошел  к  экрану  и
изобразил, что стреляет в этот корабль, следующий за ними  невзирая  на  то,
что их Флот нес ему смерть. Затем скривился,  сознавая,  насколько  это  все
глупо.
   Он снова сел в кресло  и  стал  наблюдать  за  тем,  как  "Энтерпрайз"  и
окружающие его корабли медленно проплывали мимо Марса. Затем он взглянул  на
маленькую  фигурку,  которую  все  еще  сжимал  в  руках,  -  сверкающую   и
переливающуюся, казалось, что она была сплетена из  стеклянной  дымки.  Джим
печально улыбнулся, чувствуя сожаление, постепенно  переходящее  в  радость.
"Тебе, наверное, приятно было бы увидеть все это, даже если бы это  означало
твое поражение. Правда, ты победила на более высоком  уровне.  Но  на  более
низком... Когда-нибудь.., когда-нибудь..."
   Экран снова запищал, но на этот раз его вызывал не мостик. Это был особый
звонок, которым пользовались начальники отделов.
   - Да.
   Звездное небо снова погасло, и появилось лицо  Скотта.  Джим  выпрямился,
заметив, как оно изменилось, - его главный инженер ожил и улыбался.
   - Я понял! Джим, я понял!
   - Понял что? С тобой все в порядке?
   - Уравнение! Гамалкийскую физику! Джим, я разобрался в ней! И перед  нами
открываются новые возможности! Кет'лк о них даже не  подозревала!  Бедняжка!
Мы можем совершить еще один межгалактический перелет, но не повреждая  ткани
космоса! Возможно, я открыл доступ к новым видам энергии...
   Пытаться успокоить Скотта было совершенно бесполезным занятием, да  Джиму
и не очень-то хотелось это делать.
   - Как скоро ты во всем разберешься?
   - Думаю, через несколько дней. Или недель. Я напишу полный отчет, хотя не
думаю, что ты сможешь в нем разобраться, как  и  я  когда-то.  Любой  земной
физик захочет линчева