од  рукой,  кроме  содержимого
трюмов моего корабля.
   - Капитан Кирк был вашим хозяином, - сказал Кан. - И он так и  не  оценил
чести, которой его удостоили. Я  был  принцем  на  Земле.  Я  стоял  впереди
миллионов. Он не мог вынести мысли, что мне удастся вернуть власть.  Он  мог
меня победить, только вообразив себя Богом. Он - Зевс, по отношению ко мне -
Прометею: он оставил меня  тут  в  адамантовых  горах  сторожить  бесплодную
скалу!
   - Ты пытался украсть его корабль...
   Не обратив внимания на его слова, Кан склонился и глянул  прямо  в  глаза
Павлу Чекову.
   - Вы что же, его орел, мистер Чеков?  Вы  прилетели,  чтобы  терзать  мои
внутренности?
   - ...ты пытался убить его!
   Кан отвернулся и пристально поглядел на Террелла.
   - А вы кто, капитан? Вы, наверное, Хирон, вы прибыли,  чтобы  занять  мое
место под пытками?
   - Я... Я не знаю, о чем вы говорите, - сказал Террелл.
   - Конечно, вы не знаете? Вам не знакомо  самопожертвование.  Ни  вам,  ни
Джеймсу Кирку, - он прорычал это имя, - никому из вас,  кроме  мужественного
лейтенанта Мак-Гивера, которая презирала вашего обожаемого адмирала, которая
все бросила ради того, чтобы разделить со мной эту участь.
   Голос Кана прервался, и он погрузился в молчание. Он отвернулся.
   - Черт бы вас всех побрал.
   Он опять развернулся к ним. В его глазах блестели слезы, но самообладание
вернулось к нему. Голос был мягким, что говорило о  гневе,  готовом  вот-вот
прорваться наружу при малейшем воздействии.
   - Вы искали не меня. Вы думали, что это Альфа Цети VI.  Зачем  вы  решили
посетить необитаемую планету? Зачем вы здесь?
   Чеков ничего не сказал.
   - Глупыш.
   Заботливо, как отец, ласкающий ребенка, Кан коснулся его щеки. Его пальцы
скользнули к подбородку Павла. Потом он  схватил  его  за  челюсть  и  грубо
сдавил голову.
   Внезапно он повернулся, схватил Террелла за горло и сбил его с ног.
   - Зачем?
   Террелл замотал головой. Кан сжал сильнее. Террелл вцепился в руку  Кана.
Кан наблюдал, улыбаясь, как капитан медленно и болезненно терял сознание.
   - Он не соизволил мне ответить, -  сказал  Кан.  Его  губы  расплылись  в
жесткой улыбке. - Ну, ладно. -  Он  разжал  кулак,  и  вялое  тело  Террелла
грохнулось на землю. Два человека, державшие его, чуть не выломали ему руки.
Чеков тяжело дышал. Террелл корчился, кашляя, но был, по крайней мере, жив.
   - Скоро вы мне все расскажете по  собственной  воле,  -  сказал  Кан.  Он
сделал быстрое движение головой.  Его  люди  втащили  Чекова  и  Террелла  в
лабораторию и оставили их около бака с песком.
   Кан, шагая за ними, подобрал маленькое сито, погрузил его в этот бак.
   Он поднял сито, и песок высыпался, просочившись в отверстие, разбросанный
существами, которые копошились на дне сита.
   - Вы, может, приехали для исследований? Тогда позвольте  вам  представить
единственных оставшихся в живых обитателей животного мира.  Он  пихнул  сито
Чекову под нос.
   - Цетинские угри, - сказал Кан.
   Последний песок высыпался. Два  длинных  тонких  угря,  тесно  сплетенные
между собой, били хвостами и  остроконечными  челюстями  ловили  воздух.  От
песка они были бледно-желтыми. Глаз у них не было.
   - Когда наша планета превратилась в пустыню, только эти  животные  смогли
выжить. - Кан взял шлем Чекова у  одного  из  людей  -  сильного  белокурого
юноши.
   - Спасибо, Иохим.
   Он нагнул сито так, что один из угрей свалился в  шлем.  Иохим  вытряхнул
второго угря в шлем Террелла.
   - Они медленно и ужасно умертвили двадцать моих людей, -  сказал  Кан.  -
Одной из них... была моя жена...
   - О, нет... - прошептал Чеков. Он помнил лейтенанта Мак-Гивер.  Она  была
высокой и красивой, классически элегантной. Но что  более  важно  -  доброй,
милой и умной. Он разговаривал с ней всего один раз и то  случайно  -  когда
был лейтенантом и его назначили  нести  ночной  дозор,  тогда  она  была  на
"Энтерпрайзе", а офицеры мало общались с лейтенантами. Но вдруг  она  с  ним
заговорила. Как ему хотелось быть тогда старше, опытнее и  ближе  к  ней  по
рангу... Он многого хотел. Потом она оставила "Энтерпрайз", чтобы  лететь  с
Каном. Лейтенант Павел Чеков заперся тогда в  кабинете  и  плакал.  Как  она
могла отправиться с Каном? Он никогда не поймет.
   - Вы позволили ей умереть, - сказал он.
   Ядовитый взгляд Кана пронзил его.
   - Можете винить в ее смерти вашего адмирала Кирка, - сказал  он.  Знаете,
как она умерла? - Он вертел шлем Чекова. Павел  мог  слышать,  как  скользил
внутри угорь. - Молодой угорь вонзается в  тело  своей  жертвы,  разыскивает
головной мозг и обвивается вокруг коры головного  мозга.  В  виде  побочного
эффекта жертва становится повышенно "восприимчива" к внушению. Он подошел  к
Чекову. - Угорь растет,  голубчик  Чеков,  вместе  с  мозгом  своей  жертвы.
Сначала это вызывает помешательство. Потом  ее  парализует  неспособность  к
восприятию, ничего не чувствует, кроме движения этого угря внутри черепа.  Я
хорошо изучил развитие болезни. Я видел, как это было с моей женой...  -  Он
нарочно растягивал описание, произнося отчетливо и ясно  каждое  слово,  как
будто пытал себя, принимая мучение в виде заслуженного наказания.
   - Кан! - закричал Павел. - Капитан Кирк лишь выполнял свой долг!
   Послушай меня, пожалуйста.
   - Конечно, послушаю тебя, Павел Чеков: через несколько  минут  ты  будешь
говорить, как только я захочу.
   Павел чувствовал, как  его  скрутили,  лишив  возможности  двигаться.  Он
сопротивлялся, но охранники были сильнее.
   Кан показал ему шлем, где ожесточенно извивался угорь.
   - Теперь тебе придется познакомиться с моим любимцем, мистер Чеков.
   Ты обнаружишь, что он... не совсем... приручен... - Кан обрушил  шлем  на
голову Чекова и застегнул крепления.
   Угорь скользнул около его лица, ударив по щеке хвостом.  В  панике  Павел
уцепился за забрало.  Кан  стоял  перед  ним,  наблюдал  и  улыбался.  Павел
попытался нащупать задвижки, но люди  Кана  оторвали  его  руки  и  не  дали
дотянуться до них.
   Угорь, чувствуя тепло человеческого тела,  прекратил  неистовые  корчи  и
стал ползти, пробуя своим маленьким хоботком. Павел отчаянно затряс головой.
Но угорь проник в волосы, закрепился и скользнул вниз по мочке, потом  опять
заскользил вверх.  Он  коснулся  барабанной  перепонки.  Чеков  почувствовал
прилив крови, и тепло разлилось по его лицу, потом почувствовал боль.
   Он закричал.

***

   На борту "Уверенного" м-р Кайл пытался снова и снова вызвать  Террелла  и
Чекова. Его голос звучал жестко и натянуто.
   -  Террелл!  Террелл!  Я  -  "Уверенный".  Отзовись.   Капитан   Террелл,
пожалуйста, отвечайте.
   - Ради бога. Кайл, прекрати, - сказал Бич.
   Кайл развернулся к нему.
   - Стоуни, я не могу найти их! - сказал он, - никаких признаков жизни!
   Несколько минут прошло с тех пор, как кричал Павел Чеков.  Шкала  датчика
дрожала от перегрузки.
   - Я знаю, что нужно сделать. Собрать десантный отряд. Полное  вооружение.
Привести в боевую готовность войсковой транспорт. Я сейчас сделаю наводку.
   Он направился к лифту-подъемнику.
   - "Уверенный". Я - Террелл. Отзовись.
   Бич кинулся к приемнику.
   - Я - "Уверенный". Бич здесь. Ради бога, Кларк, с тобой все в порядке?
   Пауза,  казалось,  была  длиннее,  чем  требовалось  для   запаздывающего
сигнала, но Бич объяснил это своей собственной тревогой.
   - Все прекрасно, командир. Я объясню, когда увидимся.  Я  взял  несколько
гостей на борт. Готовьтесь принимать мой следующий сигнал.
   - Гостей? Кларк, что?...
   - Террелл отключается.
   Бич посмотрел на Кайла, тот нахмурился. - Гости? - сказал Кайл. Может, мы
кого-нибудь расселяем.

***

   - "Энтерпрайз" - это "Шаттл-7". Готовьтесь к отлету.
   - Роджер. Стил. Мы готовы.
   Капитан Хикаро Сулу преодолевает силу  тяжести,  и  маленький  квадратный
космический паром, скользя, поднимается с огромного пространства поверхности
земного поля. Сулу оглядывался вокруг,  чтобы  удостовериться,  все  ли  его
пассажиры пристегнули ремни безопасности.  Адмирал  Кирк,  доктор  Маккой  и
капитан II ранга Юхура. Все как в прежние времена. Кирк читает книгу  -  что
это у него, очки на носу? Да, точно. Маккой что-то записывает в  медицинский
корабельный  журнал.  А  Юхура   склонилась   над   карманным   компьютером,
поглощенная  записанной  ей  программой.  Все   вокруг   искрилось   подобно
кристаллам и блестело после ночного дождя.  С  "Шаттла"  была  видна  Земля,
такая  красивая,  что  Хикаро  захотелось  растормошить  всех  и   заставить
посмотреть вниз: две линии гор, каскады к востоку и Олимпии к западу,  серые
и сиреневые, и сверкающие белизной; длинная и широкая тропа на  горе  Паджит
Саунд,  ведущая  на  север,   усеянная   обломками   породы   и   изрезанная
остроугольными следами судна на подводных крыльях. Он повернул паром на 180ё
к правому борту, чтобы были видны вулканические вершины  горы  Бейкер,  горы
Рейнер и горы св. Елены, которые снова дымились после 200-летнего  молчания,
гора Худ, и далеко к югу возносила громоподобные вершины гора Шаста.
   Паром продолжал набирать высоту.  Расстояние  позволяло  различать  следы
обитания людей, даже жизнь, раскрытую в ходе геологических раскопок, так что
вся каменная история лавовых потоков, сползание ледников  и  горообразования
предстали  как  на  ладони.  Удар  молнии  осветил  склон  горы  Шаста,  она
заискрилась в облаках.
   Потом Земля повернулась другой стороной, стало  видно  Солнце  и  большую
тень по ту сторону терминатора.
   Юхура поднялась и коснулась его руки кончиками пальцев. Он вгляделся.
   Компьютер лежал покинутый рядом с ней.
   - Спасибо тебе, - сказала она мягко, - было прекрасно.
   Хикаро улыбнулся, довольный тем, что кто-то разделил его впечатления.
   - Моя радость.
   Она вернулась к компьютеру.
   Он взял курс на маяк воздушной бухты Звездного Флота и передал управление
автопилоту.
   Теперь у него  появилось  свободное  время.  Он  растянулся  в  одном  из
пассажирских кресел и расслабился, продолжая следить за контрольным экраном.
   Адмирал закрыл книгу.
   - У вас изможденный вид, мистер Сулу. Это из-за вчерашнего?
   Хикаро дотронулся до синяка над скулой и печально улыбнулся.
   - Да, сэр. Я не думал, что  зайдет  так  далеко,  но  теперь  уже  поздно
что-либо делать.
   - О знакомых мистера Спока можно сказать только одно:  они  всегда  чисто
работают.
   Хикару засмеялся.
   - Не важно то, что они делают. Это ведь только показуха, не так ли?
   - Да, так и есть. У меня вчера не было возможности поговорить с вами.
   Хорошо, что я вас вижу.
   - Спасибо, сэр. Я тоже рад вас видеть.
   - Между прочим, поздравляю, капитан.
   Хикару взглянул вниз на блестящие галуны своей формы. Он еще не  успел  с
ними освоиться.
   - Спасибо, адмирал. В том ваша большая заслуга. Я ценю содействие, что вы
мне оказывали все эти годы.
   Кирк пожал плечами.
   - Вы это заслужили, капитан, но ведь я был  не  единственным  командиром,
замолвившим за вас словечко. Спок от вас в совершенном  восторге.  И  у  вас
одна из двух или трех  самых  лучших  рекомендаций  от  Хантера,  которые  я
когда-либо видел.
   - Я очень вам благодарен, что вы мне об  этом  сказали,  адмирал.  Мнение
обоих этих командиров много для меня значит.
   Кирк осмотрелся.
   - Все как раньше, не правда ли? Вы  все  еще  поддерживаете  отношения  с
капитаном II ранга Флинк?
   - Да, сэр. - Я видел ее только сегодня утром. Она  заслужила  капитана  1
ранга в начале прошлой весны.
   - Ах, да! Я забыл. Когда память начинает... он не договорил, ухмыльнулся,
превратив все в шутку. Но слова звучали страшно серьезно. Ей ведь дали  один
из новых кораблей, да?
   - Да, сэр. "Магелана". Сегодня он стартовал.
   "Теперь я ее нескоро увижу", - подумал Хикаро с сожалением. Новые корабли
класса "Галактика" были меньше, чем "Энтерпрайз", но гораздо  быстрее.  Пока
существовало только три таких корабля:  "Андромеда",  "М-31"  и  "Магеланово
облако". Они предназначены для  проведения  серии  длительных  исследований;
руководить подобного рода исследованиями -  дело,  которое  избрала  себе  в
жизни Мандала Флинк, родившаяся и выросшая в космосе. Джим хихикнул.  Хикаро
вопросительно взглянул на него.
   - Вы помните, что она сказала мне на встрече офицеров,  когда  пришла  на
борт "Энтерпрайза"?
   - Э, не совсем, сэр. - На самом деле он себе  живо  все  представлял,  но
если вдруг адмирал что-нибудь имел в виду, Хикаро решил, что было  бы  более
корректно не напоминать ему о другом.
   - Я спросил о ее планах на будущее. Она посмотрела мне прямо  в  глаза  и
сказала: "Капитан, я хочу Вашу работу".
   Хикора не удержался от улыбки. Он кроме того  помнил  неловкое  молчание,
которое за этим последовало. Мандала, конечно, и не думала угрожать, и  Кирк
это не посчитал за угрозу. Нет, ни в коем случае. Но, для подающего  надежды
офицера,  мустанга  -  того,  кто  намеревался  продвинуться  по   служебной
лестнице, это был не слишком разумный шаг в начинаниях.
   - Она его тоже получила, - сказал Кирк, мягко глядя в окно и  видя  перед
собой не землю, оставшуюся далеко внизу, не  бесконечный  хаос  космического
пространства, а новые миры и прошлые свершения.
   - Сэр! А вы претендовали на одну из "Галактик"? - Хикаро чувствовал  себя
довольно неловко, частью потому, что, если бы  Кирка  назначили,  тогда  его
самого должны были бы понизить в чине, но даже больше потому, что  употребил
обращение в начале предложения.
   - Что? О, нет. Нет, конечно. Я совсем не это хотел сказать. Она заслужила
звание командира также, как и вы. Мне его не жалко для вас обоих.
   Он усмехнулся.
   - Но если б я был помоложе лет на десять, тогда бы ей пришлось побороться
со мной за одну из "Галактик".
   - Я не могу Вас представить иначе, как  только  на  борту  "Энтерпрайза",
капитан Кирк, ах, простите, адмирал.
   - Я принимаю это как комплимент, капитан Сулу.
   Автопилот издал негромкий гудок,  как  только  достиг  маяка  космической
пристани. Кирк кивнул Сулу, который тут же  вернулся  к  пульту  управления,
отключил  автопилота  и  завел  навигационный  компьютер  и  коммуникативные
системы.
   - "Энтерпрайз". Я - "Шаттл-7".
   Команда капитана Кирка прибывает.
   - "Шаттл-7", добро пожаловать на "Энтерпрайз". Готовьтесь к стыковке.
   - Спасибо, "Энтерпрайз". Мы готовимся.
   Когда капитан Сулу закончил приготовления, капитан Кирк опять поймал  его
взгляд.
   - Между прочим, капитан, я хочу вас поблагодарить за ваше согласие.
   - Я был рад получить вашу заявку, адмирал. Возможность вновь вступить  на
борт "Энтерпрайза" навевает какую-то ностальгию - как я  мог  упустить  этот
случай?
   - Да, - сказал Кирк задумчиво, - тем не менее я помню, сколько нужно было
сделать и как мало на все было времени, когда я получил "Энтерпрайз".
   Где-нибудь в конце месяца вы примете командование над "Эксельсиором".
   - Я готов, сэр. Я давно мечтал об этом.
   - Я знаю. Мне  было  очень  приятно  самому  отдавать  приказания  вашему
первому экипажу.
   - Спасибо, адмирал.
   - Но я все-таки очень признателен вам за ваше командование в течение трех
недель.
   Он улыбнулся: на  какой-то  момент  принужденность  служебной  обстановки
рассеялась, и стало видно, что капитан Джеймс Кирк хвалится  своим  кораблем
"Энтерпрайз". Он склонился и сказал насмешливо-доверительным тоном:
   - Мистер Сулу, я не верю, чтобы те дети могли крутить руль.
   Лейтенант Саавик наблюдала, как  "Энтерпрайз"  и  "Шаттл-7"  готовятся  к
стыковке. Капитан Сулу - прекрасный пилот, - заключила она.  Огромные  двери
космического корабля плавно закрылись, в помещение стал поступать воздух для
герметизации.
   Остальные стажеры  в  волнении  ждали  прибытия  адмирала  Кирка.  Саавик
оставалась внешне ко всему безразличной, хотя ей было неприятно  встречаться
с  Кирком  после  вчерашней  катастрофы.  Он  больно  унизил  ее  во   время
воспроизводящих экзаменов, поставив "хорошо". Она считала, что он должен был
значительно снизить ей итоговую оценку из-за ответа на  последнем  экзамене.
Она чувствовала замешательство, чего очень не любила.
   Капитан Спок знал гораздо больше о людях вообще и  об  адмирале  Кирке  в
частности, чем Саавик надеялась  когда-либо  узнать.  Возможно  он  смог  бы
объяснить мотивы поведения Кирка.  Но  с  того  времени,  как  она  была  на
корабле, у нее все не было времени спросить у него об этом.
   - Процесс стыковки завершен, - сообщил компьютер.

***

   - Приготовиться к осмотру, - сказал Спок, - открыть аэролаг.
   Все стажеры с напряженным вниманием следили за  раздвигающимися  дверьми.
Компьютер  упредил  свистом,  что  адмирал  на  корабле.  Кирк  остановился,
поприветствовал Вымпел Федерации и обменялся приветствиями со Споком.
   - Разрешите подняться на борт "Энтерпрайза".
   - Разрешаю, адмирал, и добро пожаловать.
   - Надеюсь, вам знакомы мои стажеры, - поинтересовался Спок.  -  Вас  они,
разумеется, должны знать.
   Кирк посмотрел прямо на Саавик.
   - Да, - сказал он, - мы вместе прошли сквозь жизнь и смерть.
   Саавик хранила невозмутимый вид, но только приемы  аутотренинга,  которым
ее обучил Спок, позволили ей не залиться тут же краской. Она  совершенно  не
понимала тона Кирка, похоже он пытался сострить.
   Первые десять лет своей сознательной жизни Саавик  никогда  не  смеялась.
Первые десять лет своей сознательной жизни  она  никогда  не  видела,  чтобы
кто-нибудь смеялся, не причиняя другому боль.
   У нее не было чувства юмора.
   Кирк задержал еще некоторое время на ней взгляд и, после того как она  не
ответила, отвернулся.
   - Приветствую, мистер Скотт, - обратился  он  к  главному  инженеру.  Ну,
старина Скотт, как поживаешь?
   - Да, адмирал. Я тут немного прихворнул, но доктор Маккой меня спас.
   - Прихворнул? А что это было?
   Саавик уделяла особое внимание общению между людьми. Спок говорил, что их
слова не играют большого значения. Наблюдай их действия по отношению друг  к
другу, выражение их лиц.  Придавай  столько  же  значения  тону,  каким  это
сказано, как и самим словам.
   Вслед за вопросом адмирала последовала пауза. Неспособность  ответить  на
вопрос? Саавик сразу же отвергла это предположение. Удивление или  смущение?
И то и другое очень возможно. Нежелание, может быть?
   Мистер  Скотт  быстро  взглянул  на  доктора  Маккоя,  надеясь   остаться
незамеченным. Итак: это было  нежелание.  Маккой  тоже  посмотрел  на  него,
добавив легкое пожатие плеч и улыбку.
   - Э... увольнение на берег... адмирал, - сказал Скотт.
   - А... - протянул Кирк.
   Он произнес это понимающим тоном, хотя, в сущности, ответа на  вопрос  не
последовало,  а  наоборот,  Скотт  уклонился  от  ответа.  Саавик   мысленно
проанализировала ответы обоих и попыталась соотнести их друг с другом.
   Мистер Скотт и доктор Маккой знают о каком-то  событии  в  жизни  мистера
Скотта, о котором адмирал хочет знать, но  которое  мистер  Скотт  хотел  бы
скрыть от него. Доктор Маккой, судя по его молчанию, согласился утаить  это;
адмирал своим понимающим тоном как бы присоединился к их разговору;  все  же
дав обоим понять, что он намеревается точно выяснить, что  произошло,  но  в
более удобное время и, может быть, в нерабочей обстановке.
   Саавик почувствовала внутреннее удовлетворение результатами анатомической
тренировки своего ума; оставалось только проверить их точностью.
   Адмирал Кирк прошел вдоль шеренги, одарив  каждого  стажера  строгим,  но
довольно дружелюбным взглядом. Спок и Скотт сопровождали его.
   - А это кто? - спросил Кирк, останавливаясь перед ребенком.
   Петр так прямо  держался  и  был  так  серьезен,  что  Саавик  захотелось
улыбнуться. Он был очень светлый блондин, под испытующим  взглядом  адмирала
его лицо слегка порозовело. Он был очень мил и так  горд,  что  находится  в
космосе в четырнадцать лет, так горел воодушев