рел
замерзающие конечности. Казалось, что и боль несколько ослабела, "но  взгляд
Кирка все больше затуманивался, тускнел.
   - Спок? - чуть слышно прошептал он.
   - Я здесь, Джим.
   Рука друга мягко прижалась к виску и щеке. Джим чувствовал,  как  из  нее
вливается в него сила нерасторжимой близости, поддерживающая его  жизнь.  И,
не видя Спока, он каким-то рассудочным чувством  знал  и  понимал  все,  что
творится в душе друга, искаженной болью и страхом за него, Кирка.
   Он сознавал, что умирает и что вместе с ним умирает и Спок,  отдавая  ему
последние силы в безнадежной попытке спасти его. Спок уже сделал свой выбор,
надо было выбирать и ему - капитану Джеймсу Кирку.
   - Спок, - прошептал он, - позаботься о моем корабле, - и собрав последние
силы, какие еще были в нем, резко дернулся и  вывернулся  из  контактирующих
объятий Спока.
   Толчок от внезапного прекращения оттока энергии был  таким  сильным,  что
отбросил Спока назад, к холодной стене переборки.  И  он  лежал,  прижавшись
щекой к полу, широко раскинув руки, ощущая, как с каждым толчком  сердца  из
него уходили отголоски боли Джима Кирка. Но попытавшись  открыть  глаза,  он
ничего не увидел перед собою, кроме серой пелены тумана. Тогда  он  усиленно
заморгал и вскочил на ноги, пытаясь скрыть неожиданно навалившуюся слабость.
Неподвижное тело Кирка лежало на носилках, накрытое газообразным колпаком  с
респиратором: оно дышало, но в его дыхании не было признаков жизни. А  глаза
Кирка  -  немигающие,   широко   открытые   -   заволокла   серебристо-серая
безжизненная пелена.
   - Доктор Маккой?
   - Не сейчас, Спок.
   Спок почувствовал, как все  его  тело  пронизала  холодная  дрожь,  и  он
судорожно сжал кулаки, пытаясь унять ее и почти бессознательно наблюдая, как
люди Маккоя вкатывают тележку с телом Кирка в лифт, как пара других  медиков
склонилась над  потерявшим  сознание  Брайтвайтом,  чтобы  и  его  унести  в
лазарет. Но Брайтвайт был жив, тело капитана тоже могло  жить  неопределенно
долгое время под аппаратом искусственного дыхания.
   Но Спок знал, что его друг, капитан Кирк, умер.

***

   Мандэла Флин прислонилась спиной к задней стенке лифта, закрыла  глаза  и
попыталась сосредоточиться на своем ранении. Ясно было, что пуля  прошла  по
диагонали  от  левой  ключицы  до  нижнего  ребра,  где  и  застряла  куском
расплавленного свинца. Жизненно важные органы, кажется,  не  задеты,  но  ее
ключица снова раздроблена.
   Мандэла выругалась: пуля, как в копеечку, попала в  то  же  самое  место,
которое два года  тому  назад  облюбовала  шрапнель.  А  это  означало,  что
придется  потратить  месяц  на  лечение  и  навсегда  простится  с  надеждой
избавится от старого шрама, с  надеждой  вернуть  былую  силу  и  мышцам,  и
костным тканям...
   Кровяное давление резко понизилось, и вместе с ним поутихла  и  боль,  но
потом ее приступы возобновились. Мандэла всеми силами  старалась  удержаться
на невидимой грани между потерей сознания от упадка давления и терпимостью к
разрастающейся внутри нее боли.
   Двери лифта раскрылись, и она увидела совершенно пустой коридор. Но  куда
девалась охрана? Ярость закипала в ней, ярость и стыд - как бы ни  пострадал
за свою оплошность капитан Кирк, вина за все случившееся лежит на ней.  Даже
если бы никто не был ранен, заключенный  вырвался  из-под  охраны,  и  этому
факту нет оправдания. А она гордилась своей командой, считала ее образцовой.
Вот и, аукнулась ей ее пустопорожняя гордыня.
   "Посмотри,  что  ты  натворила!  -  ругала  она  себя.  -  Сумасшедший  с
пистолетом в руках бегает по всему кораблю, и ни одного охранника нет даже у
этих проклятых дверей лифта. С таким же успехом твоей командой  безопасности
могла бы командовать безмозглая каменная глыба в звании лейтенанта.  А  твое
место не в командирах, а в подметалах".
   С трудом добредя до вестибюля, она и в нем никого не увидела, а ступни ее
ног уже онемели, коленки беспомощно тряслись.
   "Это паралич! - удивилась Мандэла. - Но какой паралич при  моем  ранении?
Что со мной происходит?"
   Сделано еще несколько шагов. Каюта Мордро рядом - сразу же за углом. И  в
ее сознании почему-то  всплыла  разрезная  картинка:  лошади,  пропавшие  из
закрытой конюшни.  Перед  глазами  закружился  пестрый  калейдоскоп  цветных
пятен, не имеющий ничего общего ни с  закрытой  конюшней,  ни  с  пропавшими
лошадьми, - что надо искать: пропавшую конюшню или закрытых лошадей?
   Уже на уровне подсознания она вырвалась из бредового плена,  вернулась  к
действительности. Ее людей не было около лифта, но что, если их не будет и у
дверей камеры Мордро? Неужели Брайтвайт был прав, и она стала жертвой хорошо
спланированного нападения? Но на "Энтерпрайз" нельзя проникнуть незамеченным
никакому живому существу -  сенсорная  многослойная  система  предупреждения
оповестит экипаж корабля о появлении на борту  даже  такого  пассажира,  как
муха. Что говорить о человеке?
   Ноги Мандэлы подогнулись, и она рухнула на колени,  не  почувствовав  при
этом боли, - онемение добиралось до  бедер.  И  некого  позвать  на  помощь.
Перекатившись к переборке, она  кое-как  приподнялась,  помогая  себе  одной
правой рукой, - левая была парализована до полного бесчувствия. Вот и  угол.
Дотянувшись до него рукой, а затем дотащившись и  всем  телом,  она  увидела
потрясающую картину: у двери в каюту Мордро столпилась чуть  ли  не  вся  ее
команда безопасности.
   - Что за чертовщина происходит? - произнесла она  достаточно  громко  для
того, чтобы ее услышали. - Мордро пропал, а вы стоите здесь, как.., как...
   Бернарда Аль Аурига резко выпрямился, отрываясь от обзорного оконца каюты
Мордро,  с  высоты  своего  роста  посмотрел   на   командира,   увидел   ее
окровавленную руку, бок рубашки.
   - Мандэла, командир.., что? Тебе помочь?
   - Отвечай на мой вопрос! - Флин вновь почувствовала кровь в  своем  теле.
Боль куда-то ушла.
   - Мордро здесь, командир, - ответил Аурига. В подтверждение своих слов он
распахнул дверь каюты, и Флин заглянула в нее.
   Лежа на кушетке, Мордро с трудом приподнял голову, помогая себе  локтями.
Взгляд его был туманным, словно он  только  что  проснулся  или  очнулся  от
забытья.
   - В чем дело? - недовольно спросил он. - Что означает вся эта суматоха? -
Неон? - строго спросила Мандэла. - Лифт? Главный вход? Охрана?
   - Командир, - ответила Неон своим  серебристым  голосом.  -  Заключенный,
камера, Неон, глаза, тревога.
   - Что?.. - замешательство Флин было вызвано не странным английским языком
Неон, а тем, что она сказала. А Неон сказала, что Мордро находился в камере,
и она тоже, и не спускала с него глаз, когда раздался сигнал тревоги.
   - Заключенный, мостик, разделение, - добавила Неон.
   Мандэла покачала головой, пытаясь прогнать подступившую к горлу  дурноту.
Заключенного не было на  мостике.  Но  кто  же  тогда  там  был?  Целый  ряд
предположений прокрутило ее сознание: андроидная копия? клон? Или клон,  или
у заключенного есть брат-близнец!
   - Барри, собери всех-всех. Разбуди ночную смену и обыщите  весь  корабль.
Удвойте  охрану  здесь  и  поставьте  часовых  у  челнока  и  у   проклятого
транспортатора - он не должен работать,  -  она  задыхалась,  но  продолжала
отдавать распоряжения. - Только что  Мордро  стрелял  в  капитана  Кирка  на
капитанском мостике. А если это был не Мордро, то кто-то  очень  похожий  на
него. И предупреди всех, что он вооружен.
   - Есть, командир.
   - Где Дженифер? - спросила Флин, вспомнив с опозданием, что  этот  вопрос
она  должна  была  задать  раньше  всех  других.  Значит,  она   впадает   в
беспамятство. Чтобы не видеть перед собой сгущающийся туман, Мандэла закрыла
глаза и продолжала допытываться:
   - Дженифер должна быть на посту, но ее нет. Где она?
   - Командир, лазарет, - напомнила Неон.
   - Со мной все в порядке, -  зло  ответила  Флин,  сознавая,  что  говорит
очевидную для всех не правду, но сейчас ей было не до того.
   - Дженифер, лазарет, болезнь, пересечение, мгновенно.
   Флин понимающе кивнула: Неон говорила достаточно точно, хоть единственной
частью речи, доступной ее языку,  было  существительное.  Дженифер  внезапно
заболела и попала в лазарет, где должна быть и  она,  Мандэла.  И  это  было
правдой.
   Попытавшись открыть глаза, она  почувствовала,  что  теряет  сознание,  и
машинально попыталась помочь правой  руке,  которой  она  придерживалась  за
переборку, еще и левой. Но ощутила на ее месте лишь острую боль, которая тут
же прострелила плечо и  спину  и  как  бы  рассыпалась  на  мелкие  осколки,
пронизывая грудь и живот.
   "Вот и все! - с тоской подумала она. - Я осталась без обеих рук".
   Но что это? Проморгавшись, она увидела, как тонкие серебристые  щупальца,
похожие на шелковые нити, обвились вокруг пальцев ее рук, выкинули еще более
тонкие, более изящные присоски и впились ими в ее плечи, грудь.
   - Нет! - громко выкрикнула Мандэла, осознав, что увидела то,  чего  никто
не видит, - свою собственную смерть. Отчаянным рывком она вырвала одну  руку
из оплетающей паутины. Тончайшие присоски натянулись,  как  струны  и  разом
оборвались с  резким  звуком  лопнувшей  струны.  Сами  присоски  беспомощно
корчились на рубашке,  а  из  щупалец,  из  места  обрыва,  вырастали  новые
присоски...
   Неон бросилась к ней на помощь, издав пронзительный вопрошающий возглас.
   - Назад! - собрав последние силы, выкрикнула  Флин.  -  Неон,  отделение.
Барри, не позволяй никому притрагиваться ко мне...
   Она с трудом открывала рот, с трудом ворочала языком. Но она знала, каким
оружием убита, и торопилась поделиться своим знанием:
   - Барри.., скажи Маккою.., паутина.., капитан Кирк...
   Досказать она не смогла - присоски  добрались  до  ее  мозга  и  погасили
сознание.

***

   Спок прямо-таки заставлял себя не подчиняться реакции своего тела на  то,
что произошло. По  земным  меркам  это  казалось  немыслимым.  Но  такой  же
немыслимой, по его понятиям, была земная идея о душе и  теле.  Признавая  за
этой идеей право на существование, он все-таки считал, что  идея  "цельного"
вулканца - сложная и тонкая идея - более соответствует понятию  разумного  и
сознающего себя живого создания.
   Но вот он только что соприкоснулся с идеей души и тела не философствующим
разумом, а всей своей сущностью "цельного" вулканца. Он  отдавал  Джиму  всю
свою волю и все свои силы, а в ответ слышал, как страдает земная душа и  как
болит земное тело. И если бы Кирк не прервал их гипнотическую  связь,  лежал
бы Спок в коматозном состоянии и получал бы  кислород  для  своего  тела  от
жуткой бездушной машины доктора Маккоя.
   - Мистер Спок, что с вами? Разрешите, я вам  помогу,  -  подошла  к  нему
Ухура и, не касаясь его, протянула ему руку. Он знал, что она не  дотронется
до него без его разрешения.
   Павел Чехов, потеряв над собой контроль,  плакал,  уткнувшись  головой  в
панель управления: в его плаче боль случившегося  перемежалась  с  надеждой,
что капитан Кирк останется жив.
   Переживания Ухуры и Чехова были настолько  сильны  и  глубоки,  что  Спок
слышал их без всякого прикосновения,  и  ему  надо  было  уединиться,  чтобы
восстановить свои силы. Он не мог логически мыслить  в  таком  состоянии,  а
надо было многое обдумать и многое сделать.
   - Лейтенант, - обратился он к залитой слезами, но молчащей Ухуре,  -  мне
нужна ваша помощь. Вызовите от моего имени командира Флин и направьте  ее  в
лазарет. Это приказ. Есть основание предполагать,  что  она  ранена  гораздо
сильнее, чем она сама считает. Нельзя медлить с оказанием помощи.
   - Да, сэр, - отозвалась Ухура, и вопросительно посмотрела на  него.  -  А
как вы себя чувствуете?
   - У меня нет телесных  повреждений,  -  ответил  Спок  и  стал  с  трудом
подниматься по лесенке. Позади него Ухура вызывала на связь Флин.
   - Лейтенант, она здесь, внизу, - голос  Бернарди  Аль  Аурига  звучал  на
близкой к истерике ноте.  -  У  каюты  Мордро.  Она  без  сознания.  Но  она
приказала не прикасаться к ней. В нее стреляли паутинной пулей. Проклятье? И
в капитана Кирка тоже.
   Спок вошел в лифт. Когда он развернулся спиной к стенке,  сквозь  еще  не
закрывшиеся двери он успел заметить на мостике две пары широко раскрытых  от
ужаса глаз. Это были глаза Ухуры и Чехова.
   Лифт стремительно  полетел  вниз.  Спок  прислонился  к  стенке,  обретая
контроль над своим телом, но мысли его оставались бесконтрольными.
   "Значит, "паутина", - говорил он сам себе. - Вот почему я не  мог  помочь
Джиму. А не догадался о ней потому, что не  мог  представить,  будто  кто-то
способен применить это  чисто  земное  по  своеобразности  и  по  жестокости
оружие".
   Ему хватило коротенького уединения, чтобы привести себя в порядок,  и  из
лифта он вышел таким бодрым и уверенным, как будто не он,  а  кто-то  другой
падал от изнеможения за минуту до этого.
   Он подошел к каюте Мордро и услышал,  как  Бернарди  Аль  Аурига  колотит
кулаком по панели интеркома и громко кричит:
   - Куда вы все подевались, черт вас побери, медики-педики?
   "Секция медицины уже знает о "паутине",  и  в  лазарете  царит  ужас",  -
подумал Спок.
   Сверкая искрами своих чешуек, Неон мостом прогнулась над  Мандэлой  Флин,
как будто защищала ее от новой опасности.  Спок  опустился  на  одно  колено
рядом с телом командира безопасности и поразился его  стройной  изящности  и
хрупкости. Он привык видеть Мандэлу самоуверенной, полной  энергии  и  чисто
физической силы. А оказалось, что она создавала  свой  внешний  облик  ценой
упорных тренировок и постоянного контроля над собой.
   - Не делайте этого! - предупредил Аль Аурига, когда  Спок  протянул  свою
руку к неподвижно лежащему телу. - Она приказала не прикасаться к ней.
   - На меня не распространяются приказы командира Флин, - ответил Спок,  но
невольно приостановился, увидев свои пальцы, покрытые кровью Кирка.
   Сосредоточившись, он, как сканером, провел кончиками  пальцев  по  вискам
Мандэлы: рана на ее плече все еще кровоточила, значит  отдельные  клетки  ее
тела сохраняли подобие жизни, но пульса не было и не было никакого ответа от
ее затихшего мозга.
   А ее совсем еще  недавно  невероятно  зеленые  глаза  покрылись  холодной
пеленой серостального цвета. Такую же пелену Спок видел и на  глазах  Кирка,
когда того уносили с капитанского мостика.
   - Опасности для окружающих нет, - объявил  Спок,  оглядев  всех  офицеров
команды безопасности. - Паутина больше не растет. Командир Флин мертва.
   Аль Аурига молча отвернулся в сторону, Неон что-то  грозно  прорычала,  и
Спок подумал, что придется ему лично побеспокоиться о  безопасности  доктора
Мордро.
   Неон присела рядом с Мандэлой и тихо прошептала:
   - Месть! - а потом, уже громко добавила:
   - Обязанности, верность, клятва, долг.
   Спок поднялся на ноги и спросил заместителя командира безопасности:
   - Где вы задержали Мордро?
   - Никто его не  задерживал,  -  уныло  ответил  Аль  Аурига.  Тоскливо  и
неохотно он взглянул прямо в глаза Споку:
   - Он все время находился здесь, взаперти. Мандэла приказала мне  обыскать
весь корабль, чтобы найти его двойника.
   Спок поднял бровь:
   - Двойника? - прежде чем вплотную заняться этой невероятной  версией,  он
должен выяснить, где служба безопасности допустила ошибку. -  Кто  стоял  на
посту у каюты?
   - Неон. Должна была стоять Дженифер, но  она  внезапно  заболела  и  была
госпитализирована. Извините, мистер  Спок,  но  сейчас  у  меня  просто  нет
времени, чтобы выяснить, чем она заболела, - надо срочно организовать поиски
преступника.
   - Согласен с вами. А еще какие приказы вы отдали?
   Аль Аурига шумно вздохнул:
   - Удвоить охрану. Но  я  хочу  того  же,  чего  хотела  и  Мандэла  Флин:
перевести заключенного в камеру для арестантов. Приказ о  содержании  его  в
этой каюте все еще остается в  силе?  Капитан  в  состоянии  отдавать  новые
приказы?
   - Нет, лейтенант, он не может отдавать приказы. Но  приказ  о  содержании
Мордро в этой каюте был отдан мной. И он остается в силе.
   - После того, что произошло? - Спок не мог определить, чего больше было в
голосе Аль Ауриги - негодования или недоумения.
   - Да. Нет никаких  оснований  для  изменения  приказа,  -  ответил  Спок,
отлично понимая, что и у старого приказа весьма шаткие основания.
   - Но это безумие, мистер  Спок!  Если  он  уже  сумел  однажды  вырваться
отсюда, он проделает это и при удвоенной охране, и никто не помешает ему еще
раз воспользоваться своим оружием. А вы знаете, чем это грозит? По  описанию
свидетелей   его   преступления,   он   был   вооружен    двенадцатизарядным
полуавтоматическим пистолетом десятого калибра. Да это же целая пушка!  И  в
его распоряжении еще десять зарядов!
   - Приказ остается в силе, мистер Аль Аурига. - Отдавая этот приказ,  Спок
услышал звук приближающихся шагов задолго до того, как  его  могло  услышать
земное ухо, и повернул голову на звук. Из-за угла, тяжело  ступая,  появился
медбрат. Его халат был забрызган кровью, а сам он был ошеломлен  и  суетлив.
На ходу раскрыв свою медицинскую  сумку  и  ничего  не  достав  из  нее,  он
опустился на колени перед неподвижным телом Флин и проверил пульс. Не  найдя
его, он ничего не понимающим взглядом оглядел всех присутствующих.
   - Да не стойте вы над душой! - с этими словами медбрат выхватил из  сумки
кардиостимулятор и приступил к процессу оживления.
   - Это не имеет смысла, - проговорил Спок,  положив  свою  руку  на  плечо
незадачливого реаниматора. - Она мертва.
   - Мистер Спок! - скорее безнадежно, чем осуждающе воскликнул медбрат.
   - Посмотрите на ее глаза, - успокаивающе произнес Спок.
   Медбрат склонил голову, волосы его шевелились  от  тяжелого  дыхания  Аль
Ауриги.
   - Такие же, - сказал он и запнулся, - ., такие же мертвые, как у капитана
Кирка. Доктор Маккой сейчас оперирует его.
   Спок прикрыл глаза - не хотелось думать о том, что  в  эту  самую  минуту
уродуют мертвое тело Джеймса Кирка в безнадежной попытке вернуть ему жизнь.
   Глухой звук заставил всех вздрогнуть.
   - Выпустите меня! Вы слышите, выпустите меня! -  кричал  Мордро,  слабыми
ударами кулаков молотя в дверь. - В чем  вы  меня  обвиняете?  Я  ничего  не
сделал! Я утверждаю, что был взаперти с тех пор, как меня пригнали  на  этот
проклятый корабль!
   Аль Аурига медленно разворачивался лицом к закрытой двери, его трясло  от
праведного гнева. Спок выжидающе молчал. Он  хотел  знать,  сможет  ли  этот
красноглазый мужчина вести себя настолько выдержанно, чтобы стать командиром
вместо Флин. Аль Аурига  перестал  трястись,  его  руки,  сжатые  в  кулаки,
расслабились, он обратился к медбрату, застывшему  в  беспомощной  позе  над
распростертым телом Мандэлы:
   - Есть у вас успокоительное, чтобы дать ему?
   - Нет! - ответил  за  медика  Спок.  И  медбрат,  и  офицер  безопасности
оторопело уставились на него, а Неон, не обращая  внимания  на  всех  троих,
достала из объемистой сумки носилки и принялась разматывать их.
   - Мистер Спок, - поинтересовался Аль Аурига, - я могу спросить у вас, что
мне делать, когда у него начнется очередная истерика?
   - Доктор Мордро находился  под  влиянием  наркотиков  задолго  до  своего
появления на корабле. И без достаточных причин, - пояснял свое решение Спок.
- И пока он не отойдет от накачки наркотиками, пока не  выздоровеет,  мы  не
услышим от него ничего  связного.  Командир  Флин  приказала  вам  обыскать,
корабль, не так ли?
   - Да, - ответил Аль Аурига. - В таком случае, может быть, вы приступите к
исполнению приказа?
   - Уже приступили, - ответил офицер безопасности и заверил:
   - Мы найдем эту проклятую пушку.
   - И вы, конечно же, сразу обыскали доктора Мордро?
   Аль Аурига схватился за голову:
   - Боже мой! Да это и в голову никому не пришло. Неон?
   -  Заключенный,  безопасность,  разделение,  -  сказала  Неон.  Она   уже
закончил