лагаемых мест расселения.  Где  же  здесь  здравый
смысл?
   - Но информация из  "чертогов  исхода"  не  содержит  в  себе  ни  одного
сколько-нибудь правдивого адреса. Заметьте, указаны  все  больше  координаты
нестабильных, переменных звезд с непредсказуемым поведением. Многие  из  них
впоследствии стали новыми, а некоторые даже сверхновыми звездами.
   - И это вас удивляет? После того, что космические  разбойники  сделали  с
родным солнцем Зонда?
   - Эта звезда не стала ни новой, ни даже  переменной,  доктор  Маккой.  Ее
светимость уменьшилась, а не возросла.
   - Разве это что-нибудь объясняет?
   - Только то, что указанные в "чертогах" координаты вели в никуда, являясь
ложным следом для преследователей, скорее всего, ловушкой.
   - Значит, эризианцы могли  превратить  обычную  звезду  в  новую  и  даже
сверхновую. И это тогда, когда у них  не  нашлось  сил  чтобы  предотвратить
падение астероида на родную планету!
   - Эризианцы жили в мире и  спокойствии  много  тысяч  лет  -  достаточное
время, чтобы наука и технология достигли невиданных высот. Но,  конечно  же,
эризианцы здесь не при чем. Новые  звезды  вспыхивают  сами,  такова  уж  их
природа. А вот разбойники, которые решили бы побаловаться с такой звездой...
   - Боунз, не говори, что я не предупреждал тебя, - вновь вмешался Кирк.  -
Я уже высказывал доктору Бенар такие же возражения и  оказался  побежденным.
Поверь мне, - посерьезнев, добавил капитан,  -  нет  ни  одного  более-менее
правдоподобного сценария или доказательства, что  кто-то  включает  новые  и
сверхновые звезды, как фонари.
   - Капитан Кирк! - раздался голос лейтенанта Китти из командного отсека. -
На связи "Галтиз"!
   - Выведите на экран!
   Вскоре на установленном в пресс-центре экране появилось улыбающееся  лицо
капитана Хирана.
   - Чем мы можем быть вам полезны, капитан Хиран?
   -  Я  вспомнил,  что  мы  с  вами  так  и  не  закончили   экскурсию   по
"Энтерпрайзу".

***

   Кирк вновь повел гостя в ботанический сад. Сейчас, когда все археологи  и
музыканты находились на борту корабля и были свободны от своих  репетиций  и
раскопок, казалось, что половина из них бродит по ровным дорожкам  сада.  До
обеда было еще далеко.
   - Если вы опять захотите пройтись по траве,  -  рассмеялся  Кирк,  -  то,
боюсь, нам здорово достанется от корабельного садовника.
   - Вы до сих пор помните? - удивился Хиран.
   - Поверьте, прогулки с капитаном ромуланского корабля  здесь  совершаются
нечасто, - не переставал смеяться Кирк. - Как же это можно забыть?
   - И правда, - Хиран пугливо посмотрел по сторонам. - Но я подозреваю, что
кое-кто все-таки забудет о нашей совместной работе.
   - Особенно, если это всего лишь прелюдия перед кое-чем  более  важным,  -
загадочно и тихо произнес Кирк.
   Хиран остановился у небольшого водопада и задумчиво посмотрел на бурлящий
поток, сбегающий по круглым камням в пруд у противоположной стороны сада.
   - Вы думаете, я хочу остаться в вашем саду более чем на несколько минут?
   - Скажу честно,  именно  эта  мысль  проскочила  в  моей  голове,  Хиран,
признался Кирк.
   - Тиам только приветствовал бы мое  предательство,  я  уверен.  С  другой
стороны, я сомневаюсь, что он не поднял бы  вокруг  этого  факта  вселенскую
шумиху. Если бы вы видели, капитан, какими глазами он смотрел на меня, когда
я просил организовать эту экскурсию.
   - Конечно, тогда Тиам и Йенью вернулись бы в Цитадель  со  своей  версией
событий вокруг конференции, и никто им не смог бы помешать.
   - Без сомнения, - согласился Хиран. - Вот  поэтому  я  не  могу  остаться
здесь, как бы ни было велико мое желание.
   - А есть ли другие причины?
   - Думаю, вы знаете, капитан, что мы не добились здесь никакого успеха, но
и большой войны, которой так хотят Йенью и ему подобные,  не  будет.  Может,
победа придет к нам в другой раз.
   - Не будет войны?  Вы  уверены?  Значит,  вы  думаете,  что  еще  не  все
потеряно?
   - Если бы я на это не надеялся, - то давно находился бы рядом с Дайяном и
его сестрой.
   - Тогда мне остается только пожелать вам удачи и  выразить  надежду,  что
это не последняя наша встреча.
   - Спасибо, капитан. Но я сомневаюсь, что  нам  удастся  еще  когда-нибудь
поговорить. Вашего адмирала Картрайта скоро сместят...
   Ромуланец  замолчал.   Несколько   секунд   он   рассматривал   маленькую
разноцветную рыбку, резвящуюся в чистом пруду, а затем продолжил:
   - А эта замена потребует нового и надежного источника информации...
   От намека Хирана в груди капитана "Энтерпрайза" все похолодело.  "Так  ты
все знаешь?" - пронеслось у него в  голове,  а  еще  через  мгновение  Кирк,
наконец, понял, что перед ним информатор адмирала Картрайта.
   Капитан федератов искренне улыбнулся и произнес:
   - А может быть, и не потребует.
   Многозначительно посмотрев друг другу в глаза, два капитана направились к
турболифту.

ЭПИЛОГ

   Длинные лабиринты коридоров, бесконечные гримерные и  полумрак  служебной
части   Линкольновского   филармонического   Центра   не   казались   теперь
таинственными и вызывающими трепет такому завзятому театралу, как Ухура.
   Напротив, несмотря на свою любовь к театру и интерес  к  околотеатральной
жизни, ее  сердце  принадлежало  "Энтерпрайзу",  где,  как  ей  казалось,  и
разворачивались самые захватывающие сцены, и  где  каждая  мелочь,  будь  то
парадная форма офицеров старшего состава  или  торжественные  регалии  посла
Райли, вызывала у нее восхищение и гордость.
   - Ухура, - произнес Кирк, едва избежав столкновения с молодым  человеком,
стремительно шедшим по узкому коридору, - вы все так  же  уверены,  что  это
хорошая идея?
   - Не совсем, капитан, - ответила Ухура. - Но обещание есть обещание.
   - В конце концов, - нахмурившись, заметил Зулу, -  вы  не  обещали  этому
Пеналту пожимать руку после каждого концерта.
   - Я бы с удовольствием сжала этому  выскочке  голову  в  тисках,  сердито
произнесла Ухура.
   - Да, этот Пеналт, действительно, слишком самоуверенный малый.
   - Как и все его поведение на сцене, - подхватила Ухура.
   - И как вся его рекламная кампания, - добавил Зулу.
   - Я смотрю, вы очень гордитесь своей принадлежностью к Звездному Флоту, -
заметил Райли, - и совершенно отказываете гражданским лицам в их творчестве.
   - Как вы себя чувствуете, Кевин? - Кирк решительно за  всех  ощущал  свою
ответственность.
   - Знаете, - Райли выглядел на редкость серьезным, - я тут ввел кое-что  в
компьютер. И что же вы думаете? Слово "подражание" было самым мягким в  речи
Пеналта. Хотя он так и не решился сказать: "плагиат".
   - Шутите?!  -  не  поверила  Ухура.  -  Пеналт  обвиняет  композиторов  в
воровстве? У кого, позвольте спросить?
   - У Зонда, - мрачно ответил Райли. - Кстати, эти музыкальные темы...
   Помните "слова" Зонда; "нет никакой опасности" и "мы еще поговорим"? Свое
произведение композиторы назвали "Разговор с космическим странником".
   - Ухура! - взмолился Кирк. - Вы можете немного расслабиться? Кажется,  мы
подошли к гримерной. Что музыканты подумают?
   Ухура остановилась и вздохнула.
   - Да, вы правы.
   В конце коридора офицеры  Звездного  Флота  увидели  маэстро  Эспиносу  и
Дайяна, вскинувшего руку в приветствии.

***

   Одна и та же  клавиатура  издавала  одновременно  две  совершенно  разные
мелодии, каждая из которых повторяла характерные звуки Зонда.
   Обе мелодии рождались под энергичным прикосновением  к  клавишам  пальцев
Яндры. Основная же тема звучала в игре оркестра, которым  дирижировала  Одри
Бенар.
   "После этого концерта Пеналт не высунет и головы, - подумал Райли. Сам он
никогда не смог бы придумать эти космические вариации"
   Ухура, которая очень  сомневалась  в  успехе  концерта,  сейчас  слушала,
затаив дыхание. Даже невозмутимый вулканец наслаждался искусством Яндры.
   Слушая произведение, Кирк  все  больше  понимал,  насколько  точным  было
название этой композиции.
   Когда раздались аплодисменты, капитан еще раз вспомнил "слова" Зонда, то,
что им предшествовало, и то, что случилось после них. "Своевременные  слова,
- подумал он. - Логичные и полные смысла". И  Кирк  охотно  присоединился  к
бурным овациям.

***

   Где-то в необозримых просторах Вселенной Зонд снова остановил свой бег  и
выдвинул знаменитый кристаллический сенсор. Он часто  бывал  в  этом  уголке
галактики, но еще никогда не делал здесь остановки, только, разве  что,  для
навигационных измерений. Не было здесь ни тех, кто что-то смыслил в Истинном
Языке, ни тех, кто  хоть  как-то  походил  бы  на  создателей,  привыкших  к
океанским просторам.
   Вдруг Зонд услышал голоса  примитивных  существ,  которые  не  только  не
укладывались в его схемы, но  и  пытались  заговорить.  Эти  слова  медленно
продирались сквозь скопления звезд, стараясь не вызвать у Зонда агрессии.
   Странник не стал кричать и даже не  повысил  голоса,  потому  что  боялся
испугать путешественников из металлических "пузырей".
   Через полпарсека  Зонд  приблизился  к  тусклой  бледно-зеленой  планете,
которая находилась в пять раз ближе к своему солнцу, чем планета  создателей
к своему. Вспомнив о целях и задачах,  он  стал  аккуратно  трясти  молекулы
атмосферы этой неизвестной планеты.
   Даже понятливым океанским созданиям, каких Зонд не раз встречал на  своем
веку, потребовалось бы время, чтобы понять его новую страстную фразу:
   - Не желаете ли поговорить со мной?



    Диана КЭРИ
    ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ: "БОЕВЫЕ СТАНЦИИ"



    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

   Неприятельский корабль приближался к нашему левому борту,  что  вынуждало
нас отклоняться вправо, хотя капитан,  сжимая  руками  ограждения  на  своем
мостике, наотрез отказался отступить хоть на метр.
   - Наш курс остается прежним, - спокойно добавил он.
   Удивительно, но его негромкий голос был услышан, несмотря на  шум  и  рев
напрягающегося из последних сил корабля.
   - Джим, это просто безумие.
   - Никогда не следует уступать, даже если от этого у тебя начинает  сосать
под ложечкой.
   Небо над нами было совершенно голубым, волнующееся море  темно-лазоревым,
с барашками волн, покрытых белой пеной. Офицеры с большим стажем  сравнивали
цвет моря с цветом униформы кадетов.
   - Не отходите далеко, Пайпер, вы можете мне понадобиться.  А  вы,  Боунз,
займите место у переднего паруса. И позаботьтесь о своей голове.
   - Не волнуйтесь. Я не собираюсь никуда совать свою голову.
   Раскинувшаяся под их ногами палуба резко качнулась,  ее  обдало  солеными
брызгами, и корабль повернулся, подставив свои паруса сильному порыву ветра.
Бушприт, словно поплавок, время от времени окунался в тридцатифутовые волны,
которые с огромной силой ударялись о корпус.
   Я освободила тягу на парусах по левому борту так,  чтобы  не  создавалось
помехи главной мачте, и затем приготовилась управлять ими с левого борта,  с
тревогой и дрожью ожидая приказа капитана. Корабль  ужасно  накренился,  так
что бортовое ограждение впилось в мое бедро,  и  мне  пришлось  почти  лечь.
Паруса, надутые ветром, стали похожи на макеты, отлитые из бронзы. Это  было
тяжелым  испытанием,  и  мое  сердце  гулко  стучало  в  груди;  путешествие
оказалось  настоящим  безумием,  хотя,  конечно,  я  не   смогла   отклонить
предложение, показавшееся мне весьма лестным.
   Видавший виды корабль сгибался под напором волн. Уже почти сотню  лет  на
этой планете он хотя и был блестящим произведением человеческого разума,  но
все же являлся отголоском прошлого. Построенный по давно забытой модели  XIX
века, однако не прогулочный, а грузовой.  Все  паруса  были  сшиты  вручную;
десятки метров холста, деревянные мачты, сотни кусков веревки разной длины -
вся  эта  головоломка  из  треугольников  и  прямоугольников   над   головой
образовывала настоящую пирамиду из парусов и оснастки. Очень здорово. Однако
сидеть и ждать своей  участи  с  влажными  от  волнения  руками,  сжимающими
поручни, слушая скрип и стоны напрягающегося из последних сил  дерева,  -  в
этом было мало от веселой морской прогулки.
   Параллельно  нам  двигался  другой  корабль  -   старинный   двухмачтовый
парусник, метра на два длиннее нашей шхуны; он шел на  сближение  с  правого
борта.
   - Опять этот негодяй поблизости, - пробормотал мистер Скотт, стоявший  на
посту наблюдения. Его шотландский рокочущий акцент звенел все громче по мере
того, как нарастало волнение команды. Он не сидел, а, скорее, стоял на носу,
напрягая зрение.  Прищуренные  глаза  Скотта  превратились  в  узкие  темные
клинья, а волосы, спадавшие в беспорядке на лоб, уже тронула первая  седина.
Его, однако, не интересовали паруса, он внимательно следил за  капитаном,  а
тот был поглощен вражеским кораблем.
   Примерно посередине судна стоял Маккой, прищурив  глаза,  он  смотрел  на
капитана; ветер трепал его волосы, а соленые брызги били в лицо.
   Корабль пару раз качнуло так, что я невольно поморщилась и втянула плечи.
   Другое судно, находившееся чуть поодаль, по правому борту, было похоже на
наше как две капли воды, исключая иное расположение мачт и небольшую разницу
в форме парусов. Соперник носил имя "Гавелан", этот  небольшой  двухмачтовый
корабль,  или  кеч,  интересовало  наше  судно,  как,  впрочем,  и  он   сам
интересовал нас.
   Мои руки свело судорогой: настолько крепко я была вынуждена схватиться за
поручни. Ожидая приказов капитана, я внимательно смотрела на  него,  пытаясь
отгадать ход его мыслей. Идти в такой суматохе  под  полными  парусами  было
настоящим  безумием,  наверняка  капитан  планировал  провести  в  последнее
мгновение какой-то маневр.
   Он смотрел в море жестким, может быть, даже жестоким взглядом. В  морской
куртке со стоячим воротником капитан казался похожим на рекламного молодца с
ролика какого-нибудь агентства по межпланетным путешествиям.  Его  песочного
цвета волосы, более темные на висках, растрепались на ветру. И  блестели  на
солнце,  но  еще  сильнее  блестели  его  глаза.  По  взгляду   капитана   я
чувствовала, что он пытается проникнуть  в  ход  мыслей  капитана-соперника,
прежде чем самому принять решение. Ему страстно хотелось оказаться на  борту
"Гавелана", подслушать, почувствовать, угадать мысли этого другого капитана.
Ему казалось, что если  он  будет  настойчиво  и  долго  поглощать  взглядом
"Гавелан", то в конце концов проникнет в задуманное его главой.
   - Подойдите ближе, - произнес капитан. - Уже скоро.
   Доктор Маккой слишком быстро ослабил натяжение переднего паруса, так  что
мистер Скотт  с  трудом  смог  вырулить,  удерживая  равновесие  корабля.  Я
держалась за поручни сколько  могла,  но  корабль  так  крутило,  вертело  и
бросало на волнах, паруса так свистели, а  дерево  мачт  скрипело,  что  мне
казалось, еще секунда - и "Келер" развалится на части.
   С грохотом сломалась носовая мачта, парус  вначале  бессильно  повис,  но
затем сразу же  наполнился  мощной  воздушной  волной.  И  только  благодаря
стараниям мистера Скотта положение удалось выправить.
   - Тяните до упора, - скомандовал капитан. - Я обращаюсь  к  вам,  Пайпер.
Удерживайте основной парус по ветру до разворота.
   Я выполняла команду капитана до тех пор, пока осыпанное солеными брызгами
судно не развернулось. Капитан внимательно следил за мной, я чувствовала  на
себе его взгляд. Он делал вид, что рассматривает другой корабль, но на самом
деле наблюдал за мной.
   - Ближе, - добавил он.
   Я потянула еще сильнее, принеся в жертву при этом три  ногтя  и  кожу  на
пальце.
   Ныряя в волнах по направлению  друг  к  другу,  словно  пустые  пакеты  в
канализационной трубе, обе шхуны упрямо  пробивались  сквозь  стены  волн  и
соленых брызг. Я еще сильнее вцепилась в поручни,  теперь  мне  было  просто
страшно. Корабли под углом шли навстречу друг другу.
   - Джим, отправляясь с тобой в море, я совсем не собирался стать моржом, -
пожаловался капитану доктор  Маккой.  Он  отчаянно  цеплялся  за  поручни  и
широкими от страха глазами рассматривал приближающуюся шхуну.
   Капитан не ответил. Даже сейчас его лицо сохраняло почти безмятежный вид.
Все, что происходило вокруг, было его родной стихией.  Спокойствие  обычного
человека для него всегда  ассоциировалось  с  ужасной  скукой.  Если  он  не
боролся с препятствиями или интригами Звездного  Флота  в  космосе,  ему  не
оставалось ничего другого как ощутить дыхание  смерти  здесь,  на  Земле,  в
морях, где когда-то ходили их общие предки.
   Капитан другого корабля, однако, тоже не был слизняком. "Гавелан" в  свою
очередь упрямо пробивался сквозь порывы ветра и вихри волн, держа курс прямо
на нас. Оба корабля нацелились на одну и ту же точку океана.
   Только скрип мачт и безмолвное  напряжение  обоих  экипажей  сопровождали
маневр.
   Глубоко вздохнув, я закрыла глаза. Капитан сказал мне, что  я  должна  по
звукам  чувствовать,  что  происходит  на  корабле,  чтобы   догадаться   об
опасности. Иногда он даже заставлял меня закрыть не только глаза, но и  уши.
Кирк называл это "чувствовать неполадки". То, что происходило с их  кораблем
сейчас, конечно же, было неплохой школой.
   Свистели паруса. Волны отчаянно атаковали корпус шхуны.  Скрипели  мачты.
Оба  корабля  шли  курсом,  который  должен   был   непременно   закончиться
столкновением. Внезапно палуба закачалась у меня под ногами, и только  чудом
меня не выбросило за борт. Доктор Маккой что-то прокричал  мне,  когда  ноги
мои оторвались от палубы и  взмыли  в  воздух.  Несколько  долгих  секунд  я
находилась в таком неустойчивом положении, скользя по палубе, выкрашенной  в
зеленый цвет, пока не очутилась в рыбацкой сети.
   - Ты в порядке, моя девочка? - раздался голос мистера Скотта.
   Потирая ушибленное колено, я кивнула ему в ответ.
   - Постарайтесь встать на ноги, Пайпер, - произнес капитан. -  Такое  тоже
иногда случается.
   - Опять, - пожаловался Маккой. - Вы кто? Бурый дельфин?
   - Скотти, удерживайте параллельный курс, - раздался уверенный голос.
   - Я не хочу, чтобы они воспользовались попутным ветром. Пайпер, вам нужно
еще раз потянуть за веревку этого паруса, он натянут не так, как следует.
   Вот всегда так. Только резкость в ответах.  Но  почему?  Неужели  ему  не
хватает почета? Вряд ли найдется более десятка на  миллион  таких  людей.  И
почему он выбрал именно меня?
   Однако, по мере  того,  как  я  пристально  рассматривала  капитана,  мое
раздражение отчасти сменилось симпатией. Каждый человек имеет право скрывать
собственные недостатки. Капитан Звездного Флота, остававшийся  капитаном  на
любом корабле, тоже имел свои недостатки, и никто не станет отрицать  этого.
Наверняка он чувствует, что они являются предметом критики или  могут  стать
таковыми. Для любого другого это стало бы источником унижения. Но только  не
для сильного духом мужчины.
   И если он проявит силу воли, то легко справится и  с  собственными,  и  с
моими недостатками, только в этом случае будет успешной и моя работа.
   Держась рукой за перила,  я  поднялась  на  ноги  и  направилась  к  носу
корабля. И только закончив работу, с облегчением вздохнула. Но, подняв глаза
- о ужас! - я  увидела  "Гавелан"  так  близко,  что  можно  было  различить
деревянные плашки, составлявшие его корпус.
   Капитан, сложив ладонь трубкой у рта прокричал:
   - Скотти, вперед!
   Мистер Скотт закрыл глаза и резко повернул колесо  регулировки  натяжения
парусов в обратную сторону. Шхуна внезапно застыла на месте, и только  волны
продолжали бить в ее деревянный  корпус.  Бушприт  описал  дугу,  скребя  по
корпусу  неприятельского  корабля,  в  результате  чего  противник  оказался
повернутым под прямым углом к направлению ветра.
   Только одержимый мог отважиться на такой маневр.
   Капитан расслабился; если бы  у  него  была  трубка,  он  бы,  наверняка,
закурил ее.
   - Стоп, - скомандовал он. Мистер Скотт повиновался.
   Я глубоко вздохнула