и нет, но с моей стороны  было  бы  не  совсем  корректно
предложить вам перейти на  неофициальное  обращение.  Погруженная  в  заботы
командира  безопасности,  Флин  не  удосужилась   разобраться   в   иерархии
командного состава корабля и не знала непосредственного начальства Зулу.  Ее
это попросту  не  интересовало  -  она  привыкла  к  традициям  пограничного
патруля, где штатная команда решала, позволять или нет новичкам использовать
неофициальные имена.  А  на  "Энтерпрайзе"  строго  придерживались  традиции
военного флота. По этой традиции командир Флин, равная по званию Зулу,  была
старше его по должности. Высчитав это, она сказала:
   - Тогда я начну первой. Мои друзья зовут меня Мандэлой.  А  у  тебя  есть
другое имя? Я не слышала, чтобы кто-нибудь называл тебя  как-то  иначе:  все
Зулу да Зулу.
   - Ничего удивительного: когда я называю людям свое другое имя, они всегда
спрашивают меня, что оно означает. Я отвечаю. Но никто  не  знает  японского
языка, и все смеются над моим именем.
   - А если спрашивающий знает японский язык?
   - Тоже смеется.
   - Я неплохо разбираюсь в комбинации имен, в их предсказующем значении.
   - Мое второе имя Хикару. Она не засмеялась, но серьезно ответила:
   - Прекрасное имя. И оно вам подходит.
   Зулу покраснел от смущения и спросил:
   - А вы знаете, что оно означает?
   - Конечно. "Блистательный", "великолепный". Это из романа?
   - Да, - удивленно ответил он. - Вы единственный человек,  за  исключением
моих родных, кто слышал о романе "Долина Генджи". Я  говорю  о  тех,  с  кем
встречался.
   Мандэла в упор взглянула на него, он отвел свой  взгляд  в  сторону,  еще
больше покраснев, потом посмотрел ей в глаза.
   - Могу  я  называть  тебя  Хикару?  -  спросила  она,  стараясь  говорить
спокойным голосом: глаза у него были  необыкновенно  большие,  необыкновенно
глубокие и необыкновенно карие.
   - Да, я хотел бы этого, - не задумываясь, ответил он.
   Краткое мгновение напряженной тишины оборвал громкий  голос,  раздавшийся
из передатчика интеркома:
   - Мистер Зулу! Срочно на мостик!
   Они оба испуганно вздрогнули.  Хикару  медленно  погрузился  в  воду,  на
какую-то секунду оставив на поверхности лишь пряди мягко шевелящихся  волос,
потом шумно, как возмущенный дельфин, высоко выпрыгнул из  нее  и  вышел  из
ванны, оставляя на кафельном полу большие капли.
   - Нигде от них не скроешься! - сердито выкрикнул он и,  нажав  на  кнопку
ответчика интеркома, отозвался:
   - Иду к вам.
   Он с сожалением посмотрел на Мандэлу, тоже вышедшую из ванны, и попытался
объясниться:
   - Я...
   - Не надо, - торопливо ответила она, - сердце ее бешено колотилось, кровь
приливала к вискам.  -  Не  надо.  Поговорим  позже.  Там  произошло  что-то
серьезное.
   - Боже праведный! - опомнился Зулу. - Ты права.
   Он поспешил в раздевалку, быстро протиснулся в  брюки,  накинул  на  себя
рубашку, натянул ботинки. Мандэла не отставала от него. Хорошо сознавая, что
вся ее команда безопасности совершенно бессильна перед угрозой, исходящей от
аномального образования, она тем не менее подчинялась инстинкту. А  инстинкт
призывал к действию.

***

   В обсерватории  "Энтерпрайза"  офицер-ученый  Спок  сидел  у  компьютера,
пристально всматриваясь в показания приборов. Они по-прежнему не  показывали
ничего такого, что позволило бы ему сделать какой-либо определенный вывод. И
офицер-ученый собрался было провести  повторный,  более  тщательный,  анализ
ранее собранных данных, но подошло время очередного считывания показаний  со
всех приборов. Выводы можно оставить на потом, а сейчас  ему  требуется  как
можно больше точных данных для  отчета  Звездному  Флоту.  А  Звездный  Флот
базировался на Земле, и Спок рассуждал об  отчете,  используя  язык  научных
традиций Земли. И если отталкиваться от земных традиций, то теории  Тайплера
и  Пенроуза  были  самыми  подходящими  для  научного  анализа   аномального
образования.
   Согласно этим теориям, всякая новообразованная масса должна  иметь  четко
обозначенные  границы  в  виде  какого-то  горизонта.  А  межзвездная  пыль,
всасываемая образованием,  если  и  имела  какие-то  границы,  то  они  были
невидимы для приборов.
   Единственное, что было  бесспорным,  так  это  исходящие  от  образования
энтропические волны такого необычного свойства, что вызывали удивление.
   Многие   научные   открытия   совершались   на   уровне    "невероятное",
"невозможное", если исследователь не  отбрасывал  "невозможное"  прочь,  как
явную бессмыслицу. Спок сознавал это и.., все  равно  сомневался.  Если  его
первоначальный  анализ  подтвердится  повторными  наблюдениями  и   позволит
сделать выводы, то они вызовут шок во всем научном  мире  и  в  общественном
сознании. Если  первый  анализ  подтвердится...  Но  возможно,  он  допустил
ошибку, возможно, его подвела аппаратура?..
   Спок   вновь   уселся   за   свои   приборы,   сосредоточился,   проверил
корректировку. "Энтерпрайз" приближался к бреши в той части образования, где
поток х-лучей резко увеличивался,  и  наблюдатель  мог  последовать  за  ним
глазом  и  взглянуть  на  жуткую  тщательно  скрываемую  тайну,  от  которой
искажались и время, и пространство, и разум.
   И как раз в  это  самое  мгновение,  когда  измерительные  приборы  Спока
приступили  к  повторному,  более  тщательному  сканированию,   "Энтерпрайз"
неожиданно, без всякого предупреждения  провалился  в  месиво  распадающейся
материи  космоса  и  прошел  сквозь  нее,  вырываясь  в  чистое  межзвездное
пространство.
   Спок оторопело поднялся на ноги,  не  способный  понять,  что  произошло.
Неделями "Энтерпрайз" противостоял хаотическим изгибам, поворотам  и  прочим
пространственным  изменениям  -  и  прошедшие  недели  принесли  результаты.
Практически, проделана вся основная работа. Оставалось только произвести ряд
повторных наблюдений, исключающих альтернативные выводы.  А  напрашивающиеся
выводы  и  важны,  и...  Спок  не  находил  эпитета   для   своих   выводов.
Напрашивались слова "страшный, "ужасный" и "невозможный."  Последний  эпитет
был бы самым подходящим, потому что из предварительных наблюдений Спок вывел
заключение: Вселенной отпущено  не  тысячи  миллионов  лет  жизни,  как  это
предполагалось раньше, а едва ли сто лет по земному календарю.
   А "Энтерпрайз", как ни в чем не бывало, несся на  скорости  искривленного
движения, перегружая и без того перегруженные  двигатели.  "Наконец-то  Зулу
увел нас отсюда", - подумал Кирк, сидя в командирском кресле на  капитанском
мостике и стараясь выглядеть спокойнее, чем был на самом деле, - ему еще  не
доводилось иметь дело с приказом срочного переноса.
   Двери турболифта разъехались  в  стороны,  и  впервые  за  долгие  недели
отсутствия на капитанском мостике появился Спок. Он не покидал  обсерваторию
с тех пор, как они приблизились к аномальному  образованию.  Спустившись  на
нижний уровень, офицер по науке подошел к капитану и пристально посмотрел на
него, не задавая вопросов.
   - Мистер Спок, - сказал Кирк, - я  получил  приказ  на  срочный  перенос.
Прекрасно знаю, что вы не закончили свою работу, но "Энтерпрайз" должен  был
незамедлительно выполнить приказ. У меня не было выбора. Я искренне сожалею,
мистер Спок.
   - Приказ срочного переноса,  -  повторил  Спок,  и  лицо  его  ничего  не
выражало, но Кирк знал, что творится  в  душе  его  помощника  и  постарался
вывести его из оцепенения:
   - Вы можете спасти хоть что-нибудь из ваших  данных?  Вы  можете  сделать
хотя бы общее предварительное заключение об образовании?
   Спок уставился на экран.  Далеко  впереди,  еще  не  различимая  на  фоне
сверкающего звездного поля, их ждала обычная желтая звезда типа "О".  Позади
них, в центре огромного зарева, оставалось аномальное образование.
   - Предварительные заключения были интересными, - начал Спок.  Он  заложил
руки за спину и продолжал:
   - Однако без проведения  повторной  проверки  все  первоначальные  данные
ничего не стоят.
   Кирк негромко выругался и не очень убедительно повторил:
   - Мне очень жаль.
   - Я не вижу оснований для того, чтобы возложить на вас ответственность за
происходящее, капитан, а потому и не  нахожу  логических  причин  для  ваших
извинений.
   Кирк вздохнул: как всегда, Спок отказывался сетовать на неудачи.
   "Хоть бы врезал разок своим кулачищем по перегородке, - подумал  Кирк,  -
или мне придется найти солдатскую причину и врезать ему? Все легче было бы".
   - С вами все в порядке, Спок? У вас такой изнуренный вид.
   - Со мной все в порядке, капитан..
   - Можете  немного  отдохнуть.  Пройдет  немало  времени,  прежде  чем  мы
подойдем к Алефу  настолько  близко,  что  вы  понадобитесь  на  капитанском
мостике. Почему бы вам не передремать это время?
   - Это невозможно, капитан.
   - Но несколько часов вам просто нечего делать на мостике.
   -  Я  понимаю,  капитан.  Но  перед  началом   исследования   я   подверг
психофизическим изменениям мой процесс обмена  веществ,  что  позволило  мне
бодрствовать  во  все  время  эксперимента.  Конечно,  я  могу  вернуться  к
нормальному ритму жизни, но мне это кажется неблагоразумным: я настрою  себя
на отдых, а в пункте прибытия от меня потребуется работа.
   Кирк  отбросил  в  сторону  все  ссылки  на  технику  и   спросил   чисто
по-человечески:
   - Спок, вы ведь не спали все шесть недель?
   - Да, капитан.
   - Слава богу, хоть что-то стало понятным!  А  почему  вы  не  сказали  об
этом?
   - Потому что шесть недель исполнится только послезавтра.
   - Боже праведный! Вы что, никому не доверяете? Не верите,  что  и  другие
так же серьезно будут относиться к наблюдениям?
   - Дело не в доверии, капитан. Эмпирические данные -  очень  тонкая  вещь.
Разница в толковании двумя наблюдателями одного и того же явления может быть
гораздо плачевней по своим результатам,  чем  обычная  невнимательность  или
ошибка в эксперименте.
   - А вы не смогли бы провести несколько серий наблюдений и вывести из  них
нечто среднее? Спок поднял бровь:
   - Нет, капитан, - и отправился на свое место. "Если  бы  я  не  знал  его
по-настоящему, то поклялся бы, что он опрокинул в себя не меньше двух кружек
темного пива", - подумал Кирк и сделал  запись  в  бортовом  журнале:  "Дата
старта 50001". Но если бы он мог, то  дополнил  бы  запись  примерно  такими
словами:
   "Мы находимся на расстоянии дня от аномального образования,  но  тревога,
охватившая "Энтерпрайз" и всю  его  команду,  не  уменьшилась.  Мы  оставили
позади себя одну тайну, не разгадав ее, чтобы встретиться с новой тайной,  о
которой вообще ничего не знаем. Команда  срочного  переноса  не  имеет  себе
равных по неотложности и по секретности. "Энтерпрайз" находится  на  пути  к
колонии рудников Алеф Прайма, соблюдая абсолютную тишину в эфире,  как  того
требует код. Я даже не имею возможности спросить,  почему  нас  отвлекли  от
такого важного задания. Можно лишь гадать о  причинах  такой  срочности,  но
убежден, что моя команда готова встретиться лицом к лицу  с..,  с  чем?  Кто
может мне ответить?"

Глава 1

   Солнце Алеф Прайма приблизилось настолько,  что  из  маленькой  точки  на
экране разрослось в огромный диск. Вся  команда  застыла  на  своих  местах,
ожидая встречи с опасностью,  такой  же  неопределенной,  как  и  оставшееся
позади  новообразование.  "Энтерпрайз"  шел  навстречу  этой   опасности   с
поднятыми экранами защиты, все фазеры были приведены в боевую готовность,  а
сенсоры насторожены до предела. У капитана Кирка по-прежнему не было никакой
информации  о  предстоящем  задании,  кроме  краткого  приказа   о   срочном
перебросе, а тишиной в эфире он был отрезан от всего мира.
   Посмотрев на офицера по науке, капитан произнес:
   - Непохоже, что над станцией нависла угроза стать "Новой".
   - Зарождение новой звезды - всего  лишь  одна  из  возможных  причин,  по
которой мы получили ту шифровку, - разъяснил Спок.
   - Это утешает, - буркнул Кирк.
   - И согласно ее  положению  в  общем  ряду,  маловероятно,  капитан,  что
станция станет "Новой" хоть сейчас, хоть в обозримом будущем.
   - А две другие возможности  для  приказа  -  это  военное  вторжение  или
критическая  ситуация,  вызванная  неудачным  экспериментом,   -   подытожил
капитан. - Непривлекательный выбор.
   - Но вероятная причина может быть только одна, - уточнил Спок.
   - Да, - согласился Кирк. - Но  причина  может  быть  необъявленной  из-за
своей сложности, не поддающейся классификации. Такой же сложной может быть и
поджидающая нас опасность. А это уже интересно.
   - Вполне возможно, капитан.
   - Мистер Зулу, что у вас там на сенсорах?
   - Да ничего страшного, капитан. Несколько рудовозов между  астероидами  и
Алеф Праймом, несколько прогулочных шлюпок.
   - Шлюпок? - не поверил Кирк. - Люди  ходят  под  парусом,  под  солнечным
лучом, между магнитными полюсами, выбираясь на мирный пикник. И это во время
критической ситуации?
   - Да, сэр. И похоже, что у них - гонка. А курс их,  кажется,  выходит  за
пределы отведенного им пространства.
   - Слава небесам за это маленькое одолжение, - проговорил Кирк с  изрядной
долей сарказма. - Многие сотни лет не изменили  традиций,  согласно  которым
маломощные шлюпки имеют  привилегии  на  трассах  и  могут  не  считаться  с
ненавистными для них махинами вроде нашего "Энтерпрайза".
   В самом деле, шлюпки на экране были похожи на крохотные пылинки.
   - Капитан  Кирк,  -  произнес  Зулу,  -  мы  вошли  в  пределы  сенсорной
досягаемости Алеф Прайма.
   - Благодарю вас, Зулу. Можно увидеть станцию на экране?
   Пальцы рулевого коснулись сенсорной клавиатуры, и перед глазами  Кирка  и
Спока открылся удивительный, похожий  на  россыпь  драгоценных  камней,  вид
станции. Звездный свет, преломленный тысячами разноцветных граней, сиял  над
ней непреходящей радугой. Никогда раньше Кирк не бывал на Алеф Прайме  и  не
ожидал встретить здесь такую красоту.  Многие  города  из  тех,  которые  он
видел, были прекрасными, но этот похож  на  скопление  тончайших  стеклянных
волокон и скорлупок радиолярия,  увеличенных  в  миллионы  раз,  и  частичек
гладких самоцветов: бирюзы, опала, агата и янтаря.
   - Капитан, нас вызывают.
   - Спасибо, Ухура. Давайте послушаем. Может быть, наконец-то узнаем, зачем
мы, здесь нужны?
   Это было  бы  кстати,  потому  что  на  станции  не  наблюдалось  никаких
разрушений, никакой суматохи, которые свидетельствовали бы о недавней битве.
А если здесь что-то и случилось, то ни о каком вражеском вторжении не  могло
быть  и  речи,  -  разве  что  диверсионная  вылазка?  Но  и   после   самой
незначительной диверсии хоть какой-нибудь след да остался бы. Так  зачем  их
вызвали, зачем оторвали от действительно важного дела?
   - Капитан, -  объявила  Ухура,  -  на  связи  не  Алеф  Прайм,  а  другой
межзвездный корабль.
   Другой корабль находился как бы ниже станции, и Кирка неприятно  поразило
его крохотное изображение в виде темного пятна, прилипшего к боку прозрачных
величественных очертаний Алеф  Прайма.  Конечно,  станция  была  огромной  и
должна была быть такой - на ней разместилось полмиллиона  разумных  существ,
по сравнению с ней любой корабль будет выглядеть крохотным, и все таки...
   Зулу увеличил изображение приближающегося корабля, и Кирк разглядел яркое
мерцание до боли  знакомых  очертаний,  а  потом  и  несвойственную  военным
кораблям раскраску под орла-феникса, сквозь которую все явственней проступал
новый видеокадр.
   - Хантер! - непроизвольно воскликнул Кирк.
   - "Аэрфен" - "Энтерпрайзу", -  произнесла  с  экрана  женщина  -  капитан
другого корабля. - Добро пожаловать, Джим. Это -  ты?  -  она  вопросительно
замолчала.
   - Капитан? - напомнила о себе Ухура.
   - Сохраняйте тишину в эфире, - с  сожалением  приказал  Кирк.  -  Оставим
приветствия на потом.
   Капитан звездного корабля сделала большую паузу, как  бы  всматриваясь  в
капитанский мостик "Энтерпрайза". Кирк тоже всматривался в нее.
   Конечно, она здорово изменилась с тех пор, как Кирк видел ее в  последний
раз. Но морщины по углам ясных серых глаз  придавали  лицу  капитана  Хантер
лишь большую выразительность, как бы подчеркивая былое изящество. Ее  черные
волосы были по-прежнему длинными, а тонкая косичка, спадавшая по правой щеке
на плечо, была, как и прежде, туго заплетена и перевязана кожаным ремешком с
ярким пером на кончике. Легкая седина  на  висках  заставляла  думать  не  о
возрасте, но о чувстве  собственного  достоинства,  которое  и  всегда  было
присуще Хантер.
   Не дождавшись ответа, она усмехнулась, и эта усмешка  перенесла  Кирка  в
далекие годы - в годы Академии, соперничества, дружбы и страсти.  Он  хорошо
знал, что скрывается за внешней  сдержанностью  Хантер,  но  ничего  не  мог
поделать, не мог нарушить приказа.
   - "Аэрфен" будет находиться на орбите Алеф Прайма еще несколько  дней,  -
сказала капитан. - Свяжись со мной, если у тебя появится такая возможность.
   Разговор закончился,  и  "Аэрфен"  развернулся  в  сторону  Алеф  Прайма,
показав  "Энтерпрайзу"  свой  бок.  Зулу  снова  увеличил  изображение  и  с
восторгом уставился на боевой корабль.
   - Капитан Хантер  и  "Аэрфен"!  -  с  благоговением  произнес  он,  потом
взглянул на Кирка:
   - Вы знаете ее, капитан?
   - Мы вместе  с  ней  учились  в  Академии,  -  ответил  Кирк,  удивленный
восторженным видом Зулу. Казалось, предстань сейчас перед ним сам Д'Артаньян
со своей гибкой шпагой, с тонкой полоской своих знаменитых усов и заговори с
ним, Зулу не так удивится, не проявит  большего  восторга.  Но  восторгались
Хантер, и Кирк не выдал своего удивления.
   Проделав замысловатый маневр, Зулу вывел  "Энтерпрайз"  на  искусственную
орбиту вокруг Алеф Прайма. "Аэрфен" вращался по той же  орбите,  но  был  на
противоположной стороне станции. И  вместо  того  чтобы  свободно  парить  в
свободном пространстве, Зулу  затратил  немножко  больше  времени,  немножко
больше топлива, лишь бы не терять  из  виду  "Аэрфен".  Рулевой  не  отрывал
взгляда  от  его  гладких  обтекаемых   линий.   Он   был   намного   меньше
"Энтерпрайза", но зато это был корабль-истребитель. При  сравнительно  малом
поперечном сечении он имел длинный острый фюзеляж, выкрашенный  в  ярко-алый
цвет, усеянный  серебристыми  и  черными  точками,  и  походил  на  крупного
стремительного хищника.
   Когда Зулу  окончательно  пристроил  "Энтерпрайз"  на  орбиту,  положение
истребителя относительно их корабля изменилось, и рулевой  увидел  на  борту
"Аэрфена" длинную темную полосу, где от  удара  вражеского  орудия  выгорела
краска.
   - Он недавно побывал в бою! - восхищенно выкрикнул Зулу, гордый тем,  что
ему довелось увидеть боевой шрам, который вскоре будет залечен и закрашен.
   - Мистер Зулу?
   Рулевой вздрогнул.
   - Да, капитан.
   Он подумал, что сейчас получит нагоняй за ничем не оправданный  маневр  и
перерасход топлива. Но Кирк поощрительно улыбнулся:
   - Выражаю вам благодарность за выход на орбиту.
   Зулу смутился было, но тут же понял, что легкая ирония в голосе  капитана
не означает неодобрения, и радостно ответил:
   - Рад стараться, капитан!
   Кирк снова улыбнулся, увидев, что взгляд Зулу вновь прикован к маленькому
истребителю. Да и не могло быть иначе: "Аэрфен" совсем недавно вышел из боя.
Может быть, "Энтерпрайз" был вызван  сюда  потому,  что  был  атакован  Алеф
Прайм, и рядом с "Аэрфеном" не было ни  одного  корабля  из  боевой  эскадры
Хантер? Но  "Энтерпрайз"  уже  облетел  вокруг  станции,  и  никаких  следов
разрушения не было замечено. А сенсоры корабля  обшарили  все  доступное  им
пространство и не обнаружили,  кроме  "Аэрфена",  ни  одного  корабля  -  ни
своего, ни вражеского. Кирк обратился к офицеру но науке:
   - Вы не разгадали еще, что происходит, мистер Спок?
   - Данные весьма противоречивы, но я не думаю, что мы  будем  вовле