- А, это ты, Джим, - голос женщины был спокойным и твердым, словно она не
приняла ни капли спиртного. - Я думала о лаборатории,  об  ушедших  друзьях,
особенно...
   - Ты проделала там фантастическую работу. Ты и Дэвид.
   - Не только мы, но и вся команда. Я  никогда  еще  не  работала  в  таком
талантливом коллективе.  Мы  понимали  друг  друга  с  полуслова,  и  каждый
прислушивался к идеям коллег. Я просто исправно выполняла свою работу, а вот
Вене, например, был мотором команды; а взять...
   - Да, Спок высоко отзывался о каждом из них, - перебил Кирк  и  удивился,
как легко он произнес имя погибшего друга.
   - Вене был лишь одним из тех, кто, не раздумывая, подал бы руку попавшему
в  беду  товарищу.  Он  был  образцом  выдержки  и   какого-то   внутреннего
спокойствия.
   - К тому же они, кажется,  увлеклись  составлением  компьютерных  игр.  Я
слышал об этом от молодых кадетов.
   -  Да,  компьютеры  хорошо  передразнивали  нас.  Особенно  им  удавалась
имитация голоса Дэвида и лейтенанта Саавик.
   - Кстати, они сейчас о чем-то беседуют. Может, подойдем к  ним?  -  Кэрол
покачала головой.
   - Не надо им мешать.
   - Дэвид, - неожиданно для себя лейтенант обратилась к молодому ученому, -
какая цель у всей этой затеи?
   Маркус ответил не сразу. Он долго искал нужные, точные слова.
   - Это традиция. Как сказал доктор Маккой, это воспевание  жизней  ушедших
людей.
   - А не лучше ли воспевать жизнь человека еще при его жизни,  а  не  после
смерти?
   - Кто может сказать, что лучше? - вопросом на вопрос ответил Дэвид.
   - Можно  воспевать  кого  угодно,  но  при  жизни.  Представьте,  человек
приходит на свое чествование, и никто вокруг не грустит. Разве  в  этом  нет
смысла?
   "Не шутит ли она?" - пронеслось у Дэвида в голове.
   - Дело в  том,  -  неуверенно  начал  он,  -  что  вчерашние  похороны  и
сегодняшние поминки.., это не для погибших людей.
   - Не понимаю.
   - Они для тех, кто остался жить. Людям, я  имею  в  виду  землян,  иногда
необходимо  выплескивать  свои  чувства,  вернее,  выражать  их   во   время
определенных  ритуалов.  Иначе  отрицательные  эмоции  переполнят   человека
изнутри и могут разрушить его душу.
   Для Саавик, полжизни учившейся контролировать  свои  эмоции,  утверждения
Дэвида показались довольно странными.
   - Вы хотите сказать, что такие мероприятия полезны для здоровья?
   - Именно так.
   - Тогда скажи мне, почему же здесь все так несчастливы?
   Дэвид опустил голову и ничего не ответил.

***

   Двери в каюту Кэрол с шипением разъехались в стороны. Женщина  продолжала
молчать, а Кирк не мог подобрать нужных слов.
   - Кэрол...
   - Спокойной ночи, Джим.
   - Но...
   - Оставь меня в покое, - чуть повернув голову в сторону  Кирка,  спокойно
ответила Кэрол.
   - Я подумал, что...
   - Что? Что ты можешь  вот  так  запросто  ворваться  в  мою  жизнь  после
двадцатилетних скитаний и снова получить права, которые давно потерял?
   - Все мои мысли были о тебе и Дэвиде.
   - Ах, как мило! Надеешься растрогать меня? Ты считаешь, что после тебя ни
один другой мужчина не может заинтересовать женщину? Ты думаешь, что все эти
годы я сидела у окна и ждала, когда ты попрощаешься со своими звездами?
   - Нет, конечно. Но... - Кирк осекся. Мысль, что у Кэрол мог  быть  кто-то
еще, не приходила ему в голову. - Конечно, я так не думал. Но... Но нам было
так хорошо вместе, а теперь мы одиноки...
   - Одиноки?! - вырвался у Кэрол сдавленный крик.
   Из глаз женщины выкатились две крупные слезинки.
   - Кэрол, я не понимаю.
   - Венс Мэдисон был моим возлюбленным!
   - Я не знал, - тихо вымолвил Кирк.
   - Знал бы, если бы хотел меня выслушать. Я  пыталась  рассказать  тебе  о
нем. Мне хотелось говорить о Венсе с кем угодно, даже с тобой. Я хочу, чтобы
люди помнили, что это был за человек. Он заслуживает вечной памяти. Он будет
сниться мне каждую ночь. Я никогда не смогу забыть его ужасной смерти.
   Кирк отшатнулся. Он ощутил почти физическую боль. Его заклятый враг,  Хан
Синг, уничтожил  практически  всех  участников  экспедиции,  работавших  над
программой по "Генезису". В живых остались только Кэрол и  Дэвид.  Хан  Синг
убил пленников только за то, что они отказались выдать ему научные и военные
секреты. Вскрыв сонную артерию Венса, Синг оставил умирать  несчастного  под
хохот своих приспешников.
   Кэрол переступила порог своей каюты, и Кирк  остался  наедине  со  своими
невеселыми мыслями.

***

   Смутившись,  Дэвид  коснулся  своего  виска   и   неожиданно   улыбнулся.
Казавшееся неуместным веселье молодого человека еще больше озадачило Саавик.
   Взгляды собеседников встретились. Саавик впервые заметила, что  у  Дэвида
поразительно голубые глаза. Она поднесла руку к лицу молодого  человека,  но
тут же ее  отдернула.  А  через  мгновение  Саавик  ощутила  на  своей  руке
прикосновение пальцев Дэвида.
   - Не знаю, что со мной, - признался Маркус, не в силах  объяснить  своего
настроения.
   - Многие годы я стремилась стать настоящим вулканцем.
   - Знаю.
   Дэвид был одним из немногих, с кем Саавик делилась  своим  прошлым.  Хотя
она и научилась контролировать собственные чувства, их сила и власть нередко
все же повелевали ее рассудком.
   - Но я вулканкой так и не стала. Наверное, и не стану. По  крайней  мере,
такой, как Спок. Однажды он сказал мне... - Саавик  изучающе  посмотрела  на
Дэвида, - он сказал, что я уникальна в своем роде и у меня должен быть  свой
собственный путь.
   - Прекрасный совет, который подходит для любого.
   Саавик отдернула руку и выхватила у Дэвида рюмку. Поднеся ее к губам, она
коснулась языком ликера. По лицу лейтенанта пробежала  тень  неудовольствия.
Но через мгновение, к несказанному удивлению Дэвида, она запрокинула  голову
и одним глотком опорожнила рюмку.
   - Дэвид, - поморщившись, произнесла Саавик, - ваши чувства ко мне тронули
даже такого сухаря, как я. Неужели все это правда?
   - Что именно?
   - Ваше неравнодушие ко мне.
   - Да, правда.
   - И вы поможете мне в поисках моего собственного пути?
   - Если смогу.
   - Пойдемте в мою каюту, - неожиданно предложила Саавик.
   - Прямо сейчас?!
   Не дожидаясь ответа, Дэвид вновь взял Саавик за руку и повел к выходу  из
кают-компании.

***

   Печально   опустив   голову,   Кирк   бесцельно   бродил   по   коридорам
"Энтерпрайза". Наконец он остановился у турболифта и  решил  возвратиться  в
кают-компанию.
   - Привет! Вы все еще здесь, молодые люди? - отбросив всякую субординацию,
обратился Кирк к своему сыну и Саавик.
   - Привет... - неуверенно ответил Дэвид. Саавик равнодушно  посмотрела  на
капитана и промолчала.
   - Не пора ли вам спать, ребята?  Завтра  трудный  день,  -  наставительно
произнес Кирк и кивнул в сторону выхода. - Если  бы  я  знал,  что  Скотт  и
Маккой устроят из поминок пирушку...
   Молодые люди долго молчали.
   Наконец Саавик согласилась:
   - В самом деле. Полковник Спок не одобрил бы этой церемонии.  Это  пустое
времяпрепровождение, нелогичное и нерациональное.
   В голосе молодой женщины Кирк  услышал  нотки  Спока.  Он  был  знаком  с
вулканцем дольше, чем Саавик; но в последнее время она очень тесно  работала
со Споком, а Кирк погряз большей частью в административной бумажной работе.
   - Возможно, вы и правы, - произнес капитан. - Но похороны  и  поминки  не
для ушедших людей, скорее, они важны для оставшихся в живых.
   - Очень интересно, - заметила Саавик. - Вы почти слово в слово  повторили
то, что недавно сказал Дэвид. Однако я до сих пор  не  могу  постичь  смысла
этой фразы.
   - Это нелегко объяснить, лейтенант. И я понимаю, почему у  вас  никак  не
укладывается в голове, при чем тут память о Споке, когда все стараются  лишь
напиться. Я собирался подняться на наблюдательную  палубу.  Вы  когда-нибудь
бывали там? Дэвид, ты же никогда не  видел  нашу  обсерваторию.  Не  желаешь
пройтись вместе со мной?
   - А я уже знакома с обсерваторией, - сообщила Саавик.
   - Я не против посмотреть, - признался Дэвид, - но  как-нибудь,  в  другой
раз. Лейтенант Саавик хотела посмотреть кое-какую информацию на мостике.
   Кирк внимательно взглянул на молодых людей. Саавик хотела что-то сказать,
но передумала. На щеках Дэвида выступил румянец. Кирк поймал себя на  мысли,
что сейчас его присутствие около молодых людей - самая неуместная вещь.
   - Понимаю. Важная работа. - повернувшись, он быстро направился к  выходу.
Саавик проводила капитана взглядом до самых дверей, а затем произнесла:
   - На мостике нечего проверять.
   - Я же должен был что-то сказать, - оправдывался Дэвид. - Я не  собирался
обсуждать с адмиралом наши отношения. Это не его дело.
   - Но  почему  капитан  не  напомнил  вам,  что  компьютер  заметит  любые
изменения на корабле?
   - Не знаю, - ответил Дэвид, хотя прекрасно знал ответ.
   - Он давно уже не командует кораблем, -  вздохнула  Саавик.  -  Наверное,
забыл.
   - Возможно.
   В каюте Саавик Дэвид долго привыкал к полумраку  после  ярко  освещенного
коридора. Комната лейтенанта была очень скромно  обставлена:  ничего,  кроме
стандартной мебели, предписанной инструкциями Звездного Флота. В каюте  было
достаточно тепло: старались бесшумные кондиционеры. Пахло еловой смолой.
   Саавик молча стояла посередине комнаты, повернувшись к молодому  человеку
спиной.
   - Саавик, - наконец освоившись,  произнес  Дэвид,  -  я  хочу,  чтобы  вы
знали... Наверное, я должен сказать  вам  об  этом.  Я  успешно  прошел  все
биологические тесты.
   - Я тоже, - чуть слышно произнесла  Саавик.  -  Раньше  я  относилась  ко
всему, что связано с репродуктивными возможностями человека, как  к  чему-то
занятному. До этой минуты...
   Голос Саавик дрожал. Дэвид физически ощутил волнение женщины. Сделав шаг,
он обнял ее за плечи.
   - Я многое повидала, была в различных  уголках  Галактики.  И  все  время
училась. Но теория и практика - разные вещи.
   - Я знаю. Все хорошо, все будет хорошо.  -  Быстрым  и  легким  движением
Саавик распустила волосы, длинные, густые и темные,  пахнущие  молодостью  и
жизнью.

***

   Джим Кирк добрался до палубы, где была расположена  обсерватория.  Открыв
массивные экраны, он залюбовался неисчислимыми разноцветными звездами.
   Кем бы ты ни был, хоть трижды  адмиралом,  а  вид  бесконечной  Вселенной
вдохновляет и завораживает. Есть только две вещи, на которые  человек  может
смотреть часами, не отрывая взгляда: костер и звездное небо.
   Внезапно притупилась боль от потери друга, забылись обидные слова  Кэрол,
показалась забавным курьезом беседа с молодыми людьми...  Сейчас  была  лишь
звездная бесконечность, необъятная Вселенная.
   Белое  горячее  солнце  Регула-Один  пожелтело  из-за  огромной  скорости
удаляющегося  "Энтерпрайза".  В  общем-то,  это  обычная   рядовая   звезда,
окруженная едва заметным  туманным  пятнышком,  бывшим  некогда  планетарной
Туманностью Мутара. Совсем недавно странное  поле  вокруг  Регула  разорвало
туманность в клочья,  расщепив  ее  даже  не  до  атомов,  а  до  совершенно
неизученных субэлементарных частиц, которые Венс Мэдисон и его  коллега  Дэл
Марч назвали "микробами".
   Хан Синг, используя волновое поле  планеты,  чуть  было  не  угробил  всю
миссию Джима Кирка. Враг приложил усилия, и что-то  пришло  в  движение.  Но
что? Даже Кэрол ничего не может объяснить. Уплотнения и  сгустки  энергии  в
поле планеты проникли сквозь все материи. Но  что  вызывает  их?  Совершенно
очевидно, что генератор волн находится на самой планете, и без ее  посещения
сейчас невозможно понять их природу.
   Кирк знал, что не успокоится, пока не приоткроет завесу над этой  тайной,
хотя бы в память о своих погибших товарищах. Первым делом надо вернуться  на
Землю и решить все организационные  вопросы.  А  пока..,  пока  вся  команда
должна утром собраться с мыслями и забыть о похмелье.
   Пробыв в обсерватории больше часа, Кирк решил вернуться в кают-компанию и
прикрыть пирушку.

***

   Жар, исходящий от горячего тела Саавик, клонил Дэвида ко сну. Вулканцы, а
возможно, и ромуланцы имели температуру тела,  превышающую  человеческую  на
несколько градусов.
   - Какой же ты холодный, Дэвид, - шутя проворчала Саавик.
   - Должно быть, ты медиум, - зевнул молодой Маркус.
   - Чуть-чуть,  -  вполне  серьезно  ответила  Саавик.  -  Все  вулканцы  и
ромуланцы в какой-то степени экстрасенсы. Но почему ты это сказал?
   - Ты очень горячая, и от тебя постоянно исходят какие-то волны.
   Неожиданно Саавик крепко обняла Дэвида. Ее распущенные  волосы  упали  на
лицо и плечи молодого человека, и его нежные объятия не заставили себя долго
ждать.
   Жизнь Саавик началась среди ромуланцев, а затем  ее  воспитателями  стали
вулканцы, чьи традиции не одобряют проявлений нежности  и  страсти.  Поэтому
сначала Саавик держалась довольно сдержанно и  холодно,  но  объятия  Дэвида
заставили ее забыть все условности,  и  она  повергла  молодого  человека  в
изумление своими горячими ласками и поцелуями.
   Неожиданно Саавик  отстранилась  от  Дэвида,  словно  устыдившись  своего
порыва.  Такой  поворот  событий   несколько   смутил   молодого   человека.
Придвинувшись к Саавик, Дэвид нежно провел пальцем по ее плечу. Ни с кем ему
еще не было так хорошо, как с этой странной и своенравной женщиной.
   Вдруг Дэвид ощутил под пальцами странные шрамы, которые  образовывали  на
теле Саавик некий рисунок.
   - Откуда это у тебя? - спросил он. Саавик долго не отвечала, и Дэвид стал
корить себя за неуместный и нетактичный вопрос.
   - Извини, - прошептал он. - Идиотское любопытство. Конечно же, это не мое
дело.
   Заметив терзания Дэвида, Саавик ласково коснулась  его  щеки  и  спокойно
произнесла:
   - Это фамильный ромуланский знак. Фамильный знак!
   Саавик рассказала, что никогда не  знала,  кто  именно  из  ее  родителей
ромуланец, а кто вулканец.
   - Значит, ты еще можешь разыскать свою семью?
   - Дэвид, - в голосе Саавик появились иронические нотки, - с какой стати я
должна искать своих ромуланских предков?
   "Быть может, какой-нибудь ромуланец породил ее, чтобы  продемонстрировать
превосходство своей расы над супругой-вулканкой, которая,  вполне  возможно,
была его наложницей", - подумал Дэвид и признался:
   - Я никогда не слышал о фамильных знаках.
   - Это неудивительно. Вся информация о предках передается только устно.  В
Ромуланской  империи  любые  записи,  портреты   или   голограммы,   которые
рассказывают о предках, караются законом.
   - Почему же  ты  не  стерла  знаки,  если  это  так  опасно?  В  качестве
напоминания?
   - Я не хочу забывать о том времени, как не хочу забыть о мистере Споке. Я
живу этими воспоминаниями, даже если они очень горьки. Кроме того, знак  еще
может пригодиться.
   - Для чего? - окончательно проснулся Дэвид.
   -  Случись  мне  встретить  своего  ромуланского  родителя,  знак   будет
абсолютным доказательством нашего родства.
   - Но ты же не хочешь знать ни о ком из своих родителей.
   - Фамильный знак позволит потребовать  определенные  права,  -  объяснила
Саавик. - Я бы не упустила случая вызвать  кого-нибудь  из  своей  семьи  по
ромуланской линии на смертельную дуэль.
   - Дуэль?!
   - Да. Как  еще  я  могу  отомстить  за  свое  исковерканное  детство,  за
родителя-вулканца, несомненно, погибшего при моем рождении?
   Дэвид  лежал,  боясь  шевельнуться,  поражаясь  глубине  ненависти  своей
подруги.
   - Никогда не думал, что вулканцы так мстительны. Значит, око за око?
   - Но я не чистокровная вулканка.
   - А не легче и не  безопаснее..,  не  знаю..,  например,  потребовать  от
ромуланцев компенсацию за моральный ущерб? - спросил Дэвид  и  сам  удивился
своей наивности.
   - Не говори ерунды. Кто, где и когда будет  этим  заниматься?  Какой  суд
примет это дело?  Истец  есть,  но  где  искать  ответчика?  Кто  он?  Некий
ромуланец без адреса и имени? - Саавик громко рассмеялась. -  Цивилизованный
ты мой! Прав был мистер Спок: я должна идти своим путем.
   Дэвид почувствовал себя уязвленным и убрал ладонь с горячего тела Саавик.
   - Не принимай все так близко к сердцу, - женщина нежно  погладила  Дэвида
по гладкой щеке. - Вряд ли я нарушу  покой  Ромуланской  империи  в  поисках
своего родителя. К тому же вероятность такой встречи слишком ничтожна.
   -  Догадываюсь,  -  воспрянул  духом  Дэвид.  -  Федерация  находится   с
Ромуланской империей в отношениях "ни войны, ни мира". Какие уж тут судебные
иски!
   Саавик положила руку Дэвида на шрамы, покрывающие ее плечо.
   - Приятно, когда ты дотрагиваешься холодной рукой.
   - Скажи, Саавик, а ты уже родилась с этим знаком, или это татуировка?
   - Это выжженное клеймо.
   - Клеймо?!
   - Его выжигают сразу же после рождения.
   - Боже, какая ужасная пытка для младенца! Хорошо, что ты  не  помнишь  об
этом.
   - Почему ты думаешь, что я не помню?
   - Ты хочешь сказать, что помнишь первые часы своей жизни?  -  не  поверил
Дэвид.
   - Конечно. Белый отблеск раскаленного металла и пронзительная  боль...  Я
никогда не забуду этих минут, - Саавик посмотрела Дэвиду в глаза. - А  ты..,
ты разве не помнишь своего рождения?
   - О чем ты говоришь... Я не помню себя даже в трехлетнем возрасте.  Да  и
никто не помнит.
   - Совсем наоборот, Дэвид., - убеждала  Саавик.  -  Многие  помнят  момент
своего рождения. Может, это у вас, у людей...
   - Да, извини... Я все забываю, что ты...
   - Ничего страшного. Я всегда радуюсь,  когда  узнаю  что-нибудь  новое  о
психологии различных разумных существ. Как раз в последние часы я  наблюдала
за поведением членов команды, в том числе и за тобой.
   Из груди изумленного Дэвида вырвался нечленораздельный звук.
   - Да, не удивляйся, - продолжала Саавик. -  Мои  наблюдения  кажутся  мне
поучительными.
   - Значит, я для тебя просто  объект  для  эксперимента?  -  разочарованно
произнес Дэвид, понимая, что его собственное влечение к молодой  женщине  не
только физическое. Его чувства были глубже и сильнее.
   - Да, ты мне интересен и с этой стороны, - ровным и жестким тоном заявила
Саавик. - Но гораздо в меньшей степени, чем с других. Я благодарна тебе, что
ты помог мне понять саму себя, что у меня  есть  способности  и  чувства,  в
существовании которых я сомневалась.
   - Способности?! Например, способность любить?
   - Я... Мне.., я бы не набралась смелости сделать такое заявление. Я  даже
не понимаю, о чем ты говоришь, - голос Саавик стал  сердитым  и  колючим.  -
Этому чувству еще никто не дал вразумительного объяснения.
   - И никогда не дадут, - тихо рассмеялся Дэвид.
   - В самом деле? Я пока не встречала достойного определения любви, но  это
совсем не значит, что его вообще нет. Может, я буду первой,  кому  поддастся
этот орешек.
   - Любовь нельзя подогнать под математическую формулу, - поддразнил Дэвид.
   - Прежде всего нужны наблюдения и эксперименты.
   -  Эксперименты!..  -  расхохотался  Дэвид.  Его  вдруг  охватил  приступ
безудержного веселья.
   - Конечно. И мы, без сомнения, смогли бы их произвести на бумаге.
   - Саавик... - сквозь смех выдавил из себя Дэвид.
   - Я уже слышала некоторые рассуждения. Не знаю только,  много  ли  в  них
истины.
   - Ладно, - смирился Дэвид. - Что это за рассуждения?
   - Например, что ромуланцы ненасытны в любви. Не хочешь ли  проверить  эту
гипотезу на себе? Ты уже должен был понять, что все это правда  с  точностью
наоборот, - Саавик приподнялась на локте и заглянула Дэвиду в глаза.
   Молодого человека вновь обуял  смех.  С  такой  странной  и  своеобразной
женщиной он еще никогда не встречался. Приняв  вызов,  Дэвид  коснулся  лица
Саавик, ласково провел по ее щеке и нежно очертил пальцем  контуры  ее  губ.
Глаза женщины светились даже в темноте. "Способности  и  чувства..."  Дэвиду
хотелось смеяться. Не переставая удивляться, он решил,  что  такого  чувства
юмора, как у этой леди, не сыскать во всей Галактике.