анца Чехов поспешил
к шкафу с оборудованием.
   Репортер мудро  не  сопротивлялся  и  не  пытался  вырваться  из  захвата
пациента.
   - Все в порядке, - сказал он успокаивающе, - вы  в  безопасности.  Вы  на
"Энтерпрайзе".
   - Нет... - слово прозвучало хриплой мольбой, и окровавленный мужчина  еще
сильнее сдавил плечи репортера. - Мне нужно идти... Мне нужно  вернуться!  Я
не понимаю! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ!
   Неожиданно он ослабил хватку на плечах и рванулся к горлу журналиста.  Но
прежде, чем он смог сжать горло, Чехов неслышно шагнул к  нему  за  спину  и
опустошил гипоспрей в его руку.
   Эль-аурианец упал без сознания перед журналистом, который смотрел на него
округлившимися глазами. Потом потер руками свое горло и спросил:
   - О чем он говорил?
   Чехову так и не удалось ответить. Стоявшая перед ним женщина споткнулась.
Он поймал ее за руку, удерживая от падения:
   - Полегче там...
   Казалось, не было никаких видимых причин для ее слабости  и  сканирование
не выявило никаких внутренних повреждений. Это была  маленькая  женщина,  не
красивая, но симпатичная, и, что  было  типично  для  эль-аурианцев,  по  ее
внешности нельзя было  определить  возраст.  Каскад  тонких  темных  шнурков
ниспадал до  ее  талии,  выбиваясь  из-под  большой  фиолетовой  шляпы.  Она
обратила к Чехову свое грустное лицо и посмотрела на него  глазами,  которые
излучали такую глубину чувств, такое умиротворение и в  то  же  время  такую
агонизирующую боль, что у него перехватило дыхание.
   - Все будет хорошо, - сказал он, тепло улыбаясь ей,  пытаясь  отвлечь  от
боли. - Вот здесь, просто полежите...
   И он подвел ее к биокровати.
   Спустя годы, когда он будет вспоминать этот  день  и  Джеймса  Кирка,  он
будет думать и об этой женщине и задаваться вопросом, что же с ней произошло
потом.

***

   Двигатели "Энтерпрайза" взревели, сопротивляясь давлению  энергетического
захвата, но это было бесполезно. Беспомощный  корабль  постоянно  сотрясало,
энергетическая плетка хлестала по корпусу.
   - Гасители инерции  отказывают,  -  доложила  Демора  на  раскачивающемся
мостике за мгновение до того, как Скотт крикнул:
   - Двигатели не слушаются!
   Гарриман сжал подлокотники своего кресла  с  такой  силой,  что  костяшки
пальцев побелели. Он поднял глаза на Кирка и тихо сказал:
   - Не ожидал, что придется погибнуть в первый же  день  своей  капитанской
службы.
   С еле заметной улыбкой Кирк наклонился поближе к уху  молодого  капитана,
держась за край его кресла, чтобы сохранить равновесие.
   - Первое, чему ты учишься, когда становишься капитаном, - это  обманывать
смерть. - Он выпрямился и позвал:
   - Скотти!
   Негодуя по поводу того, о чем, как  он  знал,  собирался  спросить  Кирк,
Скотт выкрикнул:
   - Нет никакой возможности разрушить гравитационное поле такой  чудовищной
силы!
   Посреди беспрестанной  тряски  корабль  вдруг  снова  сильно  подбросило.
Демора ухватилась за свою консоль и закричала:
   - Целостность корпуса снизилась до восьмидесяти двух процентов!
   Кирк ничего не сказал, просто продолжал внимательно смотреть  на  Скотта,
который, наконец, со злостью выдавил:
   - Но у меня есть идея...
   Кирк просиял:
   - Я так и думал!
   Скотт кивнул на зловещий вид на экране:
   - Разряд антивещества  перед  кораблем..,  это  может  ослабить  поле  на
короткое время, чтобы мы могли вырваться.
   Кирк медленно кивнул, обдумывая:
   - Фотонная торпеда?
   - Да.
   Старый капитан повернулся к Деморе.
   - Загрузите торпедный отсек, приготовьтесь выстрелить по моей команде.
   - Капитан... - Демора повернулась в кресле, лицо ее выражало  откровенную
беспомощность. - У нас нет торпед вообще...
   - Только не говорите мне о вторнике! - Кирк на  мгновение  закрыл  глаза,
затем открыл их, глядя на Гарримана, который развел руками.
   - Капитан, - сказал Скотт,  -  может,  попробуем  СИМУЛИРОВАТЬ  торпедный
взрыв, используя резонансную вспышку из дефлекторного диска?
   Стараясь сохранить равновесие на неустойчивой палубе, Кирк  повернулся  к
нему с надеждой:
   - Где дефлекторные реле?
   - Палуба  пятнадцать,  -  тут  же  ответила  Демора,  -  секция  двадцать
один-альфа.
   Гарриман встал, покачиваясь из-за вибрации палубы под ногами.
   - Я пойду. Вы командуете мостиком. - И не  задерживаясь,  чтобы  услышать
ответ, он направился к турболифту.
   - НЕТ, - резко  сказал  Кирк.  Каким  бы  сильным  ни  было  его  желание
скользнуть в это пустое капитанское кресло, но это был корабль Гарримана.  И
молодой человек только что доказал право  на  это.  Лишь  настоящий  капитан
может  проглотить  гордость  и  передать  командование  другому  ради  своей
команды.
   Гарриман замер и  обернулся,  чтобы  взглянуть  на  старого  капитана  за
спиной.
   - Нет, - повторил Кирк, - место капитана на мостике корабля. - Он  сделал
паузу. - Я позабочусь об этом.
   Гарриман улыбнулся одними глазами. Его лицо было мрачным, когда он кивнул
Кирку, но в этом жесте было  понимание  всего,  что  скрывалось  за  словами
старого капитана.
   Кирк повернулся к Скотту, направляясь к турболифту:
   - Сохрани корабль целым, пока я не вернусь.
   - Как всегда, - ответил Скотт. Кирк улыбнулся ему за мгновение  до  того,
как двери турболифта закрылись.

***

   И когда двери турболифта открылись на пятнадцатом уровне, он снова был  в
захватывающем дух состоянии свободного падения, чувствуя одновременно ужас и
блаженство. Ужас - потому что вспоминал кошмары прошлой  ночи  и  знал,  что
Спока нет рядом, чтобы поймать его; блаженство - потому что снова делал  то,
для чего был рожден, - изменял что-то. Не было времени ни  для  размышлений,
ни для фантазий - только для выверенных отработанных действий. Джим пустился
бегом по дрожащему коридору со скоростью, на которую, как думал,  давно  уже
не был способен. Он отмечал глазами обозначения секций,  пока,  наконец,  не
достиг дефлекторной  комнаты  с  ее  массивной  башней-генератором,  которая
стояла за консолями.
   Его сердце стучало как молот, дыхание было хриплым, но ничего из этого не
имело значения. Впервые за последний год он действительно почувствовал  себя
живым. Он нашел панель перегородки и отодвинул ее  в  сторону,  затем  начал
работать, перераспределяя дефлекторные цепи. Прошло не более  минуты,  когда
настенный интерком свистнул и прохрипел отфильтрованным  через  линии  связи
едва различимым голосом Скотта:
   - Мостик - капитану Кирку.
   - Кирк на связи! - прокричал он, не отрываясь от своей работы. Нужно было
сделать простую вещь, и если он не даст Скотти  отвлечь  себя,  то  закончит
через считанные секунды...
   - Капитан! - проговорил Скотт заунывным голосом, который Кирк так  хорошо
знал - достаточно хорошо, чтобы  понять,  что  на  этот  раз  ситуация  была
действительно критической. Даже если бы Скотт не связался с ним, он  мог  бы
понять по дрожи "Энтерпрайза" -  даже  этого  нового  "Энтерпрайза",  -  что
повреждения основного корпуса были огромными. - Не знаю, сколько  еще  смогу
удерживать его! Мы разваливаемся!
   Где-то вдалеке он услышал через интерком голос Деморы:
   - Сорок пять секунд до структурного коллапса!
   Кирк   использовал   критические   секунды,   чтобы   сделать   последние
приготовления, затем захлопнул стенную панель с ощущением триумфа:
   - Все! ПОШЛИ!
   Он услышал, как Скотт отключил связь,  и  встал,  покачиваясь  на  ногах,
чтобы вернуться назад по сотрясающемуся коридору. Не  было  смысла  спешить:
они либо погибнут сейчас, либо спасутся. Он сделал все, что мог.
   Прежде чем он прошел несколько метров, дрожь корабля резко ослабла.  Кирк
улыбнулся: значит, это странное  предвестие  смерти  оказалось  ложным.  Он,
конечно, был рад за себя и за всех на борту  корабля  и  все  же  чувствовал
легкое и даже в чем-то нелепое разочарование. Это была бы не такая уж плохая
смерть. Будет ли у него еще когда-нибудь шанс изменить что-то?
   Он  был  в  середине  коридора,  когда   это   произошло:   взрыв   такой
всепоглощающей  силы,  что  казалось,  будто  разорвалась  его  голова.  Его
швырнуло вверх и ударило о перегородку или палубу  -  он  не  мог  бы  точно
определить. В ослепительно-яркие миллисекунды  он  увидел,  как  все  вокруг
растворилось в фиолетово-белом пламени энергетической  ленты,  почувствовал,
как его собственное тело растворяется вместе со всем.
   Он был один. Он всегда знал, что это  будет  именно  так.  Не  оставалось
времени ни для мыслей, ни для сожаления в мимолетное мгновение  растворения:
только легкий всплеск радости по поводу того,  что  Маккой  и  Спок  были  в
безопасности, что они продолжат свой жизненный путь без него.
   И затем наступило молчание и начало последнего,  бесконечного  свободного
падения...

Глава 4

   Несколькими  секундами  ранее   Монтгомери   Скотт   отключил   связь   с
дефлекторной комнатой и  уставился  на  экран,  на  хлещущую  энергетическую
полосу, подобную вспышке молнии, которая не погасла, а продолжала  разрушать
в дикой агонии. Теперь "Энтерпрайз" постоянно  сотрясало,  подбрасывало  под
звуки далекого грома, словно морское суденышко, застигнутое штормом  посреди
фиолетового моря. У Скотта захватило дыхание, когда Гарриман подался вперед,
чтобы отдать распоряжения дочери Зулу:
   - Активировать основной дефлектор! - Вместе с безмолвной,  молящейся  про
себя командой, Скотт наблюдал, как яркий луч энергии выстрелил из  основного
дефлекторного диска и превратился во  взрыв  сверхновой  звезды  по  правому
борту корпуса корабля.
   Он  смотрел,  затаив  дыхание,  но  не  испытывал  страха,  как   молодой
лейтенант, который сидел рядом за консолью. Скотт прожил  яркую  жизнь  и  в
течение последних лет обрел новые ценности и  в  работе  консультанта,  и  в
своей семье.
   По крайней мере, он считал себя удовлетворенным. Но в тот  момент,  когда
Кирк улыбнулся ему из турболифта и сказал: "Сохрани его в целости, пока я не
вернусь", Скотт почувствовал трепет, ощущение, которое почти совсем уже было
забыл, и снова увидел, как по особенному загорелись глаза его капитана.
   Если бы такое произошло в дни его молодости, он был бы охвачен ужасом, но
слишком полон решимости выжить, чтобы показать свой испуг,  чтобы  позволить
этому чувству помешать  ему  делать  то,  что  требуется.  Теперь  все  было
по-иному. О, конечно, он ощущал страх смерти, да, но опыт и  возраст  теперь
уже немолодого инженера давали себя знать. Он слишком  часто  сталкивался  с
подобными безвыходными ситуациями и всегда выходил сухим из воды.
   Даже если он сейчас погибнет, то потеряет гораздо меньше, чем эти молодые
люди, которые окружали его. Он мог чувствовать  их  страх,  и  это  странным
образом успокаивало его, заставляло быть более решительным, оказывая помощь.
   Он положил руку на плечо молодого лейтенанта,  сидевшего  рядом,  который
был так поглощен наблюдением за тем,  что  разворачивалось  на  экране,  что
нервно дернулся от прикосновения. Скотт успокаивающе улыбнулся ему; на  лице
молодого офицера появилось глуповатое выражение, и  он  снова  обратил  свой
взор на экран.
   Скотт тоже  повернулся,  чтобы  встретить  свою  судьбу,  и  увидел,  как
энергетическая плетка отреагировала на выброс  дефлектора,  отпрянув  назад,
затем заметалась, как агонизирующее вихревое облако.
   Тряска ослабла; Скотт с силой выдохнул:
   - Мы вырываемся!
   Гримаса  лейтенанта  превратилась  в  улыбку.  Гарриман  кивнул  в   знак
согласия.  Скотт  начал  было  подниматься,  собираясь  пойти  и  поздравить
молодого капитана...
   Экран окрасился ослепительно-белой вспышкой, и корабль  резко  дернуло  с
левого борта. Инженер вцепился в консоль, но руки соскользнули,  и  он  упал
спиной на палубу. Лейтенант был выброшен в кресло Скотта и чуть не  свалился
на него сверху, но вовремя восстановил равновесие.
   Скотт оставался на полу в ожидании следующего  удара:  он  ждал  секунду,
две, затем сел. Тряска постепенно ослабла, и корабль, наконец, успокоился.
   Скотт  медленно  поднялся  на  ноги,   наблюдая   за   Деморой,   которая
вскарабкалась назад, за свою  консоль,  и  уставилась  на  показатели  руля;
широкая улыбка расплылась по ее губам:
   - Мы свободны!
   Гарриман сидел неподвижно в своем кресле. Какое-то мгновение  он  смотрел
на экран, явно удивляясь тому, что все еще жив, затем ударил по контролю  на
подлокотнике.
   - Ты сделал это, Кирк! - он повернулся в сторону Деморы:
   - Доклад о повреждениях, мичман.
   Улыбка Деморы уже  угасла.  С  сосредоточенностью  бывалого  офицера  она
изучала показатели. "Хорошая девчушка", - подумал Скотти;  в  следующий  раз
при встрече с ее отцом он обязательно расскажет Зулу, как достойно она  вела
себя в критической ситуации.
   - Небольшие повреждения в двигателе правого  борта,  -  доложила  Демора.
Потом резко нахмурилась и вскинула глаза на Гарримана:
   - У нас также прорыв корпуса в инженерной секции. Аварийные силовые  поля
сработали и держат.
   Скотт не мог  потом  объяснить,  как  он  понял,  что  именно  произошло.
Инженерная секция занимала на корабле очень большую площадь,  и  повреждения
могли быть в любом месте, а не только в дефлекторной комнате.  Однако  в  то
мгновение, когда Демора сказала: "У нас прорыв корпуса в инженерной секции",
его лоб покрылся испариной  и  тело  похолодело.  Какой-то  миг  он  не  мог
говорить, но когда обрел эту способность, выдавил всего лишь  хрип,  который
отдаленно напоминал вопрос:
   - Где?
   Демора посмотрела на него. Должно быть, выражение его лица и глаза выдали
Скотта,  так  как  она  неожиданно  поняла,  о  чем  в  действительности  он
спрашивал. Лицо девушки помрачнело, глаза сузились  от  беспокойства.  Когда
она посмотрела на  свою  консоль,  Гарриман  встал  с  кресла,  словно  тоже
неожиданно почувствовал опасения Скотта.
   "Пусть я ошибусь", - молился  он  про  себя,  но  наблюдая  за  тем,  как
расширились  от  ужаса  глаза  Деморы,  а  затем  снова  сузились  при  виде
показателей на консоли, понял, что был прав.
   - Секции с двадцатой по двадцать восьмую, - мрачно прочитала мичман, - на
палубах тринадцать,  четырнадцать...  -  она  подняла  глаза  на  Скотта,  -
..пятнадцать.
   Оцепеневший   Скотт   рванулся   к   кормовой   консоли   и   ударил   по
коммуникационному контролю.
   - Мостик - капитану Кирку. - Он сделал паузу, подождал  мгновение,  затем
повторил:
   - Капитан Кирк, ПОЖАЛУЙСТА, ответьте.
   Вечность молчала. Скотт не мог выдержать  взгляды,  которые  теперь  были
устремлены на него. Он наклонил голову и на мгновение закрыл глаза.
   Когда он собрался с силами,  чтобы  заговорить  снова,  то  повернулся  к
Деморе:
   - Попросите Чехова встретиться со мной на пятнадцатой палубе.
   Он направился к турболифту, отдаленно чувствуя, что Гарриман следовал  за
ним.

***

   В больничном отсеке Чехов продолжал помогать выжившим. Если не считать их
общей ментальной дезориентации, единственным серьезным  ранением  был  порез
лба у светловолосого мужчины, который пытался напасть на репортера, а теперь
спокойно лежал - в бессознательном состоянии и в  смирительной  рубашке.  Из
обоих журналистов получились весьма квалифицированные помощники, и казалось,
что ситуация была под контролем.
   Работая, он обнаружил, что стало гораздо легче поддерживать равновесие, и
постепенно пришел к мысли, что тряска корабля ослабла.  Он  улыбнулся  своим
новоиспеченным помощникам, которые усердно сканировали пациентов.
   -  Видите?  -  спросил  он.  -  Людям  на  мостике  можно  доверять,  они
позаботились о корабле. - Оба улыбнулись с облегчением.
   - Слава Богу! - сказала женщина. - Я уже начинала бояться, что никогда не
смогу написать отличную...
   Чехов не успел дослушать до конца. Его внезапно потянуло в одну из сторон
отсека и отбросило от диагностической кровати. Когда качка так же неожиданно
прекратилась, он обнаружил, что упал на пол прямо на  темнокожую  женщину  с
интригующими глазами. Чехов быстро поднялся.
   - С вами все в порядке?
   Она не ответила, но рывком села на палубе.  Ее  фиолетовая  шляпа  упала;
Чехов поднял ее и помог женщине надеть головной убор.  Женщина  без  всякого
выражения смотрела на него, когда он протянул ей руку, поднял и помог  дойти
до биокровати.
   Все это время она смотрела сквозь него  куда-то  очень  далеко.  А  потом
вдруг моргнула, и, казалось, наконец-то увидела его, действительно увидела и
посмотрела внимательно в его глаза.
   - Теперь он ушел, - сказала она, обращаясь к Чехову с такой  уверенностью
и прямотой, что он не смог не отреагировать.
   - Кто ушел? Ушел куда?
   - На другую сторону... - ее лицо вдруг помрачнело от  сострадания.  -  Он
ушел.
   Чехов вскинул голову, услышав голос женщины-репортера:
   - Тряска прекратилась!
   Но  он  отвлекся  только  на  мгновение.  Взгляд  эль-аурианской  женщины
приковал его к себе и заставил продолжить разговор.
   Конечно, глупо думать, что ее слова имели  хоть  какое-то  значение.  Она
перенесла серьезное  нервное  потрясение  и  сейчас  наверняка  бредила.  Он
постарался  представить,  как  бы  справился  с  этим  доктор   Маккой.   Он
обязательно сказал бы: "Теперь,  мэм,  просто  прилягте  и  расслабьтесь..."
Чехов снова улыбнулся и взял ее за руку.
   - Не говорите  больше.  Вам  нужен  отдых.  -  Он  нехотя  отвернулся  от
собеседницы.
   - Твой друг, - сказала она с таким убеждением в голосе, что он оглянулся,
но быстро справился с волной страха, которую  пробудили  в  нем  эти  слова.
Посмеявшись в душе над своими беспричинными тревогами, Чехов пошел прочь.
   - Твой друг, Джим, - закончила она, и Чехов резко обернулся в ее сторону.
   - Командующий Чехов! - голос Деморы профильтровался  через  интерком.  Ее
тон, казалось, был напряженным, нарочито-формальным. - Капитан Скотт  просит
вас встретиться с ним на пятнадцатой палубе, рядом с инженерной секцией.
   Все еще глядя на  непроницаемое  лицо  эль-аурианки,  Чехов  прошел  мимо
сидящих на палубе спасенных беженцев к ближайшей настенной панели интеркома.
   - Демора, что такое? Что-то произошло?
   Но она уже отключила связь.
   Он оставил не прошедших сканирование пациентов на попечение репортеров  и
бросился к ближайшему турболифту. Краткое сообщение Деморы  вселило  в  него
непонятную тревогу, которая граничила  с  паникой.  Но  даже  теперь  он  не
позволял себе думать о том, что  может  обнаружить  на  пятнадцатом  уровне,
когда окажется там.
   Двери лифта беззвучно открылись,  и  Чехов  увидел  Скотта  и  Гарримана,
которые  стояли  на  последних  нескольких  метрах  неповрежденного  участка
коридора и молча смотрели в открытое  пространство  за  мигающей  прозрачной
материей силового поля и исковерканными останками разлома.
   - Боже мой! - прошептал Чехов, когда остановился рядом  с  ними.  Еще  до
того, как задать вопрос, он знал, какой  ответ  последует.  Поникшая  фигура
Скотта сказала ему обо всем еще до того, как он взглянул другу в лицо.
   - Там был кто-нибудь?
   Гарриман бросил взгляд, полный такого  искреннего  сострадания,  что  его
сердце чуть было не выскочило из груди. Скотт же не повернул  головы  в  его
сторону, а,  продолжая  смотреть  в  черноту  космоса  на  звезды,  спокойно
ответил:
   - Да...
   Время, оставшееся до  приземления  "Энтерпрайза-В",  Чехов  помнил  очень
смутно. Он не мог вспомнить, кто назвал ему имя пропавшего человека, не  мог
вспомнить, как вернулся на мостик. Но он очень ясно  вспоминал  тот  момент,
когда стоял со Скоттом и Гарриманом у руля  и  Демора  со  скрытой  мукой  в
голосе сказала:
   - Я проверила весь корабль и прилегающее  пространство  космоса.  Никаких
его следов...
   Он посмотрел на Скотта, не в силах поверить в то, что  не  будет  другого
чуда, которое так же, как когда-то, вырвало бы его друга и капитана из пасти
смерти. В конце концов, так ведь уже случалось раньше, когда Кирк был пойман
в подпр