я в ответ и пожал протянутую руку. Он  не  знал,  что
следует сказать капитану Пикару в ходе этой встречи, а то, что ему  хотелось
сказать, он, конечно же, оставит при себе.
   - Давно не виделись, капитан, - механически произнес Сиско.
   Пикар внимательно посмотрел на него  светло-коричневыми  глазами.  Теплый
взгляд, теплые человеческие глаза. Но Сиско видел сейчас не их, а  мерцающий
красным светом оптический сенсороскоп, укрепленный на голове Пикара.
   Хозяин "Энтерпрайза" сел, предложив командору присесть на стул напротив.
   - Мы уже встречались?
   - с любопытством произнес Пикар.
   Сиско мысленно повторил, что он не испытывает ненависти к  капитану,  что
ничего не имеет против этого офицера Звездного Флота, но... Но  его  сжигала
ненависть к боргам, и он слишком хорошо помнил Локатуса.
   - Да, сэр, мы встречались в бою, - ответил Сиско Локатусу. - Я служил  на
"Саратоге" во время ее гибели в районе Вульфе-359.
   ...Сопротивление бесполезно...
   Лицо Пикара сразу же обмякло, выражение тепла  исчезло  из  глаз,  теперь
Сиско видел в них отражение горящих останков "Саратоги", "Кюшу", "Гейджа".
   ...Безжизненная рука Дженифер...
   Капитан Пикар моргнул и внутренне встряхнулся. Затем заговорил  холодным,
жестким  тоном.  Сказанное  им  не  имело  никакого  отношения  к   событиям
трехлетней давности.
   - Полагаю, вас вкратце ознакомили с ситуацией на Бахоре?
   - Мне известно, что кардасиане перед уходом разграбили планету.
   Сиско пытался придать своему взгляду холод и  неприязнь,  но,  похоже,  у
него это плохо получилось.
   ...Гранок силой тащит его к выходу из каюты. Они спасены. Он  видит,  как
"Саратога" (там же Дженифер!) взрывается ослепительной вспышкой...
   Стараясь  прогнать  это  навязчивое  видение,  Сиско  часто  заморгал   и
попытался вникнуть в смысл того, что говорил капитан.
   - ..Таково возмездие за годы терроризма, - закончил фразу Пикар.
   Он встал, подошел к иллюминатору и, сцепив руки за спиной, стал  смотреть
на Бахор. При этом капитан подчеркнуто  выдержал  дистанцию  между  собой  и
командором.
   - И я один из тех, кто выступает за вступление бахориан в нашу Федерацию,
- продолжил мысль Пикар.
   - Вы считаете, что это произойдет? - спросил Сиско.
   Капитан повернулся к нему вполоборота.
   - Это не так легко,  -  размеренно  произнес  он.  -  Партии  и  фракции,
объединившиеся  для  борьбы  против  кардасиан,  теперь  припомнили  прежние
разногласия и возобновили конфликты.
   - Да, похоже, что они не готовы, - заметил Сиско, вспомнив  резкие  фразы
Киры.
   Пикар полностью повернулся к Сиско и пристально посмотрел ему в глаза.
   -  Ваша  задача  сделать  все  возможное,  чтобы  определить  степень  их
готовности, -  назидательно  произнес  капитан.  -  Разумеется,  действуя  в
пределах Первичной Директивы.
   Сиско  кивнул  в  знак   согласия.   Он   счел   благоразумным   молчать.
Назидательный тон Пикара вызвал в нем чувство раздражения. Сиско считал, что
не  заслуживает  подобного  обращения  с  собой.  Все  же  он  офицер,  свой
офицерский долг он всегда выполнял добросовестно и честно. Выполнит и здесь,
хотя данное назначение  ему  крайне  неприятно.  Выполнит,  конечно,  в  том
случае, если останется.
   ...Она умерла...
   Капитан Пикар сделал шаг в сторону командора, его взгляд смягчился.
   - Флот предупредил меня о  ваших  возможных  возражениях  против  данного
назначения, - произнес он почти естественным тоном. - Я подумал,  что  после
трех лет службы на Утопии вам необходимо разнообразие.
   При  этих  словах  Сиско  внутренне  напрягся,  он  вспомнил  о   Джейке,
обреченном на одиночество среди этой разрухи.
   - У меня есть сын, капитан,  -  сдержанно  сказал  Сиско.  -  Я  вынужден
растить его один. Меня проинформировали о  состоянии  Бахора,  но  никто  не
предупредил о плачевном состоянии самой станции...
   - К сожалению, мы, офицеры Звездного Флота, не всегда  имеем  возможность
служить в идеальных условиях, - перебил его Пикар.
   Однако Сиско не смутился.
   - Я прекрасно знаю это, сэр, - продолжал Сиско более  холодным  тоном.  -
Поэтому  сейчас  изыскиваю  возможность  перевестись  на  Землю   и   занять
какую-нибудь гражданскую должность.
   Пикар неодобрительно хмыкнул и отвернулся от командора.
   - Возможно, командованию Флота нужно начать  подыскивать  вам  замену?  -
спросил Пикар после непродолжительной паузы.
   - Совершенно верно, - подтвердил Сиско.
   Двое офицеров с откровенной неприязнью  посмотрели  друг  на  друга.  Эта
дуэль взглядов продолжалась несколько секунд.
   - Хорошо, я подумаю об этом, - разделяя слоги, сказал Пикар. - А пока...
   Что-то изменилось во взгляде Пикара. Он потеплел, и в  нем  едва  заметно
обозначилось страдание. Сиско понял, что капитан хотел бы  каким-то  образом
вернуться к разговору о сражении в районе Вульфе-359.
   Сиско резко встал.  Сюда  он  входил  с  единственным  желанием:  сказать
капитану о том, как он пострадал от рук Локатуса.  Сейчас  же  ему  хотелось
лишь одного: молча уйти, оставив этого человека наедине с его воспоминаниями
и видениями.
   - А пока я буду  работать,  -  сухо  произнес  Сиско.  -  Мне  было  дано
конкретное задание, и я постараюсь достойно выполнить его. Спасибо, капитан,
за беседу.
   Их взгляды вновь встретились, Сиско не опустил глаз.  Он  спокойно  ждал,
когда капитан разрешит ему выйти.
   Капитан Пикар поймал себя  на  мысли,  что  ему  не  хочется  заканчивать
разговор с командором на  такой  ноте.  Но  что  он  мог  сейчас  предложить
раздраженному офицеру? Свои внутренние страдания? В них, судя  по  выражению
глаз, командор Сиско недостатка не испытывал.
   - Можете быть свободны, - сказал капитан Пикар.
   После того, как за  Бенджаменом  Сиско  закрылась  дверь,  Жан-Люк  Пикар
тяжело опустился в кресло и несколько  секунд  отрешенно  смотрел  на  экран
компьютера. Потом перевел взгляд  на  Бахор  и  в  таком  положении  надолго
застыл.
   Почти два года прошло после той ночи, когда его  последний  раз  навестил
кошмар-воспоминание о сотрудничестве с боргами. Он предпринимал титанические
усилия, чтобы его память не особенно часто воспроизводила те жуткие события.
И память стала послушной его воле. Лишь иногда она выходила из-под контроля.
Но это случалось все реже. Управление своей памятью продвинулось так далеко,
что иногда Пикар действительно не помнил того, что, несомненно, хранилось  в
резервах его памяти. Подобное произошло перед  самым  прибытием  на  станцию
нового командора Бенджамена Сиско. Пикар  просматривал  его  личное  дело  и
прочел название звездолета "Саратога", но, надо же, - это слово не вызвало в
его памяти никаких ассоциаций. Разве что  самое  легкое  душевное  волнение,
похожее на водную рябь, вызванную едва приметным дуновением ветерка.
   Теперь Пикар сам удивлялся этому. Неужели его сознание  действительно  не
восстановило  прямую  связь  между  указанным  в  личном  деле   звездолетом
"Саратога" и тем, что произошло  в  районе  Вульфе-359?  А  ведь  тогда  его
сознание не было отключено, просто оно  действовало  через  индивидуальность
Локатуса  и  индивидуальность  Пикара.  При  этом  Пикар   был   беспомощным
пленником, а его знания, опыт были  извлечены  и  использованы  боргами  для
уничтожения звездолетов флота. Это реальность,  и  она  хуже  любого  самого
кошмарного сна.
   Стоило сейчас Пикару слегка прикрыть глаза, и он  слышал  голоса  боргов,
тысячи грохочущих голосов.
   -  Капитан  Жан-Люк  Пикар,  вы   командуете   самым   сильным   кораблем
федерационного флота, вы говорите от имени ваших людей! - восклицали  тысячи
боргов, как один.
   Пикар и сейчас слышал свой ответ боргам. Ах, как он был  тогда  уверен  в
своих силах! И как наивен...
   - Мне нечего вам сказать, я буду сопротивляться изо всех сил!  -  чеканил
он.
   - Ваши  силы  не  имеют  значения,  -  ответили  борги.  -  Сопротивление
бесполезно. Мы хотим приумножить собственные  силы  и  наше  могущество.  Мы
присоединим ваши биологические и  технологические  характеристики  к  нашим.
Ваша культура будет приспособлена для службы нашим интересам.
   Он, Пикар, всегда считал себя гордым и сильным человеком, и слова  боргов
вызвали в нем ярость...  Вначале  борги  похитили  его,  потом  поставили  в
унизительные условия.
   - Это невозможно! - кричал и возмущался Пикар. - Моя культура основана на
свободе и независимости.
   -  Свобода  не  имеет  значения,  -  невозмутимо   возражали   борги.   -
Независимость не имеет значения. Вы обязаны подчиниться.
   - Лучше мы погибнем, - сделал тогда выбор Пикар.
   Тогда он считал, что гибель - это самое страшное, чем могут угрожать  ему
борги. Он считал, что это самое  страшное  для  всего  человечества.  Но  он
ошибался.
   - Смерть не имеет значения, - поучали его борги. - Люди всегда следуют за
властью и подчиняются ей.  Чтобы  преобразовать  ваше  общество,  нами  было
решено использовать человеческий голос. Этот голос будет говорить за нас  во
всех случаях переговоров с людьми. И этим голосом мы выбрали ваш голос...
   А потом Пикара изменили. Его мозг и кровь борги  изменили  механически  и
хирургически таким  образом,  что  групповой  разум  боргов  вобрал  в  себя
сознание Пикара. Жестокие борги не  сочли  нужным  блокировать  человеческое
сознание Пикара, и он был обречен чувствовать и сопереживать  своим  друзьям
по Звездному Флоту на протяжении всего сражения, которое проходило в  районе
Вульфе-359. Пикар слышал те слова, которые он произносил в образе  Локатуса,
сознавал их смысл, но не в состоянии был изменить что-либо. Более  того,  он
не мог скрыть от боргов знание стратегии и тактики Звездного Флота, боевые и
тактические характеристики оружия.  И  борги  использовали  эти  знания  для
разгрома противостоящих им звездолетов. Пикару оставалось лишь  наблюдать  и
страдать, видя,  как  один  за  другим  взрывались  "Мельбурн",  "Саратога",
"Кюшу", "Гейдж" и так все сорок высланных на перехват звездолетов.
   Как же теперь он мог забыть "Саратогу"?
   Нормальное человеческое сознание вернулось к Пикару в то время, когда  он
спустя несколько  недель  после  похищения  вновь  оказался  на  Земле.  Ему
пришлось долго восстанавливать  здоровье  после  физических,  психических  и
нравственных травм, полученных в плену у боргов. Тогда он во всем  признался
своему брату Роберту.
   - Они использовали меня для того, чтобы убивать и уничтожать. И я не  мог
остановить их. Я так старался... Но у меня просто не хватало сил.
   Они с братом сидели на скамейке в винограднике возле дома,  перепачканные
грязью  после  шуточной  борьбы,  которую  устроили  по  случаю  возвращения
Жан-Люка. Тогда, в первый раз за  последние  несколько  лет,  Пикар  плакал.
Слезы струились по его щекам, и он ощущал их солоноватый вкус,  смешанный  с
вкусом земли.
   Роберт молчал, не  в  состоянии  выразить  свое  отношение  к  тому,  что
услышал.
   - Ты - человек, - сказал он наконец.
   - Это будет преследовать тебя долгое время, Жан-Люк. Очень долго.
   Как долго? Год? Два? Дольше? Пикару посчастливилось прожить три года,  не
встретив никого из тех немногих, кто выжил во время сражения с боргами.  Да,
их осталось тогда в живых слишком мало... Так мало...
   Пикар вдруг вспомнил слова Сиско о том, что  он  воспитывает  сына  один.
Капитана обдало холодом от тревожного предположения: неужели?..
   - Компьютер! - тяжело вздохнув,  вызвал  он.  -  Личное  дело  Бенджамена
Сиско: имя его погибшей жены и причина смерти?
   Пауза длилась недолго.
   - Дженифер Сиско, лейтенант. Погибла при взрыве "Саратоги" в  44002.3  по
звездному времени...
   - Достаточно, - прошептал Пикар, устало посмотрев на  висящую  за  бортом
"Энтерпрайза" космическую станцию.
   Его рука непроизвольно вытерла выступивший на лбу пот.
   Итак, Дженифер Сиско, лейтенант. Жена  Бенджамена  Сиско,  мать  Джейкоба
Сиско. А сколько их таких всего на сорока звездолетах?
   - ..Помни, борги, а не ты, совершали преступления.  Ты  хотел  остановить
их. Ты пытался...
   - ..Да, я пытался, но у меня ничего не получилось. Именно мои знания  они
использовали для того, чтобы убивать моих друзей и сослуживцев  так  быстро,
так беспощадно...
   Собственная беспомощность - самая страшная сторона во  всей  этой  личной
трагедии. Жан-Люк никогда не сомневался в своих  силах,  в  своей  воле,  он
всегда мог  контролировать  свои  мысли  и  действия.  Он  с  детства  хотел
командовать космическим кораблем и на  пути  к  этой  цели  преодолевал  все
возникавшие преграды. Но вот перед боргами не выстоял. С болью  и  бессилием
наблюдал он со стороны за тем, как борги использовали его  тело,  его  голос
для того, чтобы запугивать землян, а его мозг и ум для того,  чтобы  убивать
их. Да, за его гордыню невозможно было  придумать  наказания  страшнее,  чем
беспомощность в такой ситуации.
   Вскоре после трагедии советник  Трой  сообщила  Пикару,  что  он  уже  не
является беспомощным. Тем не менее,  Пикар  не  мог  вычеркнуть  из  истории
Звездного Флота факт своего предательства землян. Не мог  же  он  вернуть  к
жизни Дженифер Сиско и всех остальных.
   Все так. Зато теперь он может найти способ помочь Бенджамену Сиско и  его
сыну.
   Пикар поднялся. Пусть его личный опыт  встречи  с  боргами  отличался  от
опыта Сиско, но он понял  кое-что  из  того,  что  пришлось  пережить  этому
человеку. Самому Пикару пришлось бороться с демонами прошлого, и эта  борьба
едва не привела его к отставке.
   Он надеялся, что Бенджамену Сиско удастся справиться  с  этими  демонами.
Иначе Звездный Флот потеряет одного из блестящих офицеров.
   Но независимо от того, останется ли Бен Сиско служить или  уволится,  он,
Жан-Люк Пикар, сделает все возможное, чтобы молодой Джейкоб Сиско ни  в  чем
не нуждался и достиг блестящей карьеры.  Пикар  поможет  им  обоим.  Да,  он
сделает все, что в его силах.
   Пару  минут  Жан-Люк  смотрел  на   экзотический   кардасианский   дизайн
космической станции, потом повернулся к ней спиной и вышел.

Глава 4

   В дежурном помещении космической станции Одо  сел  за  стол  и  полностью
сосредоточил свое внимание на выданной компьютером информации. На это  время
он совсем забыл о ференджи Кварке, который с подчеркнутой робостью присел на
стул против Одо.
   Одо не любил Кварка.  Он  вообще  не  питал  теплых  чувств  к  ференджи,
поскольку не разделял их  нормы  и  правила  жизни.  Для  ференджи  обман  и
воровство - обычное дело. Кварк усердствовал в этом больше  других.  Но  Одо
свято верил в справедливость и честность. Иначе он не мог жить, как  не  мог
жить, скажем, без еды и питья. У ференджи  его  жизненные  правила  вызывали
чувство ненависти, которое он переносил на самого Одо. Не вызывало сомнений,
что Кварк при первом же удобном случае охотно вонзил бы Одо нож в спину.
   А вообще-то Одо с неприязнью относился ко всем, за  исключением  Киры.  С
этой женщиной он прекрасно ладил, потому  что  она,  как  и  Одо,  верила  в
честность,  доверяла  честным  и  не  любила  тратить  время  на   вежливые,
неискренние слова и протоколы. Кира - надежная женщина.
   Теперь появился командор Сиско. Одо не знал, что он из себя  представляет
и как следует к нему  относиться?  Он  заметил,  с  каким  удивлением  Сиско
наблюдал за изменениями Одо своей формы. Но  командор  не  задал  ни  одного
вопроса.  Как  отнестись  к  молчанию  командора:  с   обидой   или   же   с
признательностью? Во всяком  случае,  командор  проявил  интерес  к  системе
охраны станции.
   Одо любил размышлять о  себе  самом.  Он  не  помнил,  где  и  при  каких
обстоятельствах он появился на свет. Существ себе подобных он  не  знал.  По
рассказам, лет пятьдесят назад бахориане нашли его  на  борту  инопланетного
корабля в районе астероидного пояса Денориоса. Взяли к себе и воспитали, как
бахорианца.
   Его истинная форма, которую он принимал каждую ночь,  представляла  собой
нечто расплывчато-студенистое. Но для того, чтобы работать  на  станции,  он
каждое утро принимал форму бахорианца. А вот скопировать внешность  человека
как следует ему никогда не удавалось: черты лица  получались  расплывчатыми.
Вот и сейчас,  он  знал,  его  скулы,  нос  и  то  место,  которое  называют
переносицей, выглядели не лучшим образом. Возможно, сложность заключалась  в
чрезмерно частом принятии им образа гуманоида.
   О своих предках Одо мог предположить только одно: справедливость являлась
самым главным  принципом  их  жизни.  Не  случайно  же  это  передалось  его
сознанию. Вероятно, тяга к справедливости в их расе передается генетически.
   Одо  не  мог  выполнять  другую  работу,  кроме  работы  охранника.   При
кардасианах он выполнял на станции обязанности  бахорианского  полицейского.
Руководство Звездного флота разрешило ему работать на прежнем месте,  потому
что никто не знал станцию так хорошо, как он. От своей работы Одо  испытывал
чувство удовлетворения, но ему совсем  не  нравилось,  если  кто-то  начинал
указывать  ему,  как  нужно  выполнять  обязанности  охранника.  Если  новый
командор будет давать ему указания, что следует делать, а что  нет,  то  это
вызовет у Одо чувство разочарования. Даже кардасиане сообразили  отдать  ему
на станции бразды правления по части охраны и не мешали своими указаниями.
   Одо скептически относился к законам, зная, что законы приходят и  уходят,
что где-то приживаются, а  где-то  отвергаются.  А  вот  дух  справедливости
бессмертен. Одо не мог обманывать, поступать несправедливо. В  нем  жил  дух
справедливости.
   Кира предупреждала  его  о  бездумных  законах  Звездного  Флота,  и  Одо
предполагал, что командор Сиско станет неукоснительно соблюдать их.  Он  уже
заранее настроился на то, что не будет любить нового командора.
   Но Сиско удивил его. Командор оказался умным и, что совершенно  очевидно,
справедливым. Одо знал, что Сиско собирается предпринять что-то  решительное
по отношению к преступникам, и полностью одобрял это.
   В помещение вошел Сиско, и Одо поднял на него глаза.
   - Вы хотели меня видеть? - спросил командор.
   Сиско выглядел несколько скованным и напряженным, будто  ему  только  что
пришлось пережить какие-то неприятности. Но тут  командор  заметил  ференджи
Кварка, и его настроение заметно поднялось. В глазах  командора  засветились
озорные огоньки, он скрестил руки на груди и подошел к  сидевшему  на  стуле
ференджи.
   Кварк тут же вскочил на ноги и подобострастно заглянул командору в глаза.
   - Командор, что касается моего племянника... - начал он.
   - Ну, ну, мистер Кварк, - перебил его Сиско, широко улыбаясь.  -  Хорошо,
что вы еще здесь.
   Одо сделал вид, что  целиком  поглощен  изучением  информации  на  экране
компьютера, пусть этот Сиско сам разбирается с Кварком.
   - Присаживайтесь, пожалуйста, - сказал командор Кварку.
   Тот повернул свою треугольную голову, взглянул на стоящий позади  стул  и
неохотно сел.
   - Конечно же, я еще здесь, командор, - слащаво начал Кварк. -  Мы  завтра
улетаем, вот почему для нас жизненно важно...
   - Не думаю, - весело произнес Сиско.
   Челюсть Кварка отвисла, обнажив ряд широких заостренных зубов.
   - Что.., не думаете? - уточнил Кварк дрожащим голосом.
   - Не думаю, что  вы  улетаете,  -  с  улыбкой  произнес  командор.  -  Вы
удивлены, мистер Кварк? Все очень просто: вы никуда не улетаете.
   Одо с веселым изумлением взглянул на командора.
   У ференджи Кварка вместо слов вырвались сплошные шипящие звуки.
   - Не улетаем? - растерянно прошипел Кварк. - Но мы уже все упаковали...
   - Распакуете, - сказал Сиско тоном, который не допускал возражений.
   Одо больше не мог сохранять видимость безразличия.
   - Почему вы хотите, чтобы Кварк остался? - спросил Одо. -  Этот  ференджи
обманщик и вор.
   - Я не вор, - возразил  Кварк,  смешно  пытаясь  изобразить  оскорбленное
достоинство.
   - Нет, ты вор, -