ивая  от  радости.
Маккой улыбнулся ему вслед, тряхнул головой и пошел по своим делам.

Глава 15

   Ромуланцы следили  за  передвижениями  Федерации,  оставаясь  в  пределах
Нейтральной Зоны. Они получили с Треллисана намного меньше  информации,  чем
было послано колонией на Трефолге, и, таким образом, не имели  ни  малейшего
представления о том, что клингоны здесь как-то замешаны. Тем не менее, война
на  независимой  территории,  да  еще  в  системе,  которая  не  так  далеко
расположена от их собственных границ,  а  также  обращение  к  Федерации  за
помощью очень сильно их обеспокоили. Сразу увеличилось число и  оснащенность
патрулей в направлении к Треллисану, были установлены специальные  базы  для
улавливания сигналов, а вооруженным  силам  в  этом  районе  было  приказано
оставаться в еще большей, чем обычно, боевой  готовности.  Не  возбранялось,
если временами какой-нибудь  патруль,  которого  вдруг  охватит  рвение  или
желание исполнить свой долг, зайдет за  пределы  Нейтральной  Зоны  с  целью
более эффективного несения службы. Внутри ромуланского военного командования
существовало много мощных фракций, которые бы с радостью возобновили войну с
Федерацией.
   Зулу долго наблюдал за четырьмя точками на своем  экране  и  размышлял  о
том, будет ли с его стороны патриотичнее промолчать или, наоборот,  сообщить
об  увиденном.   Наконец,   верность   своему   кораблю   поборола   в   нем
нерешительность, и он сказал:
   - Что-то движется нам навстречу.
   Из капитанского кресла,  в  котором  сидел  Гандер  Морл  и  непонимающим
взглядом смотрел на него, ответа не последовало.
   - Я переброшу изображение на главный экран, - сказал Зулу, которому  лишь
наполовину удалось скрыть презрительную усмешку.
   Звездное поле на главном экране колыхнулось и рассеялось, затем появилось
изображение, которое на первый взгляд казалось  очень  похожим  на  прежнее.
Однако  почти  в  самом  центре  экрана  показались  четыре   яркие   точки,
одновременно двигавшиеся на фоне неподвижных звезд. Зулу резко  обернулся  и
поглядел на Морла, который, казалось бы, должен был  отдавать  распоряжения,
но вместо этого с явно недоумевающим видом уставился на экран.
   - Вероятно, корабли, - сказал Зулу, уже не скрывая  своего  презрения.  -
Попробую увеличить.
   И вновь изображение качнулось, рассеялось и опять застыло.  На  этот  раз
точки приняли очертания четырех  военных  кораблей  странной  формы,  быстро
увеличивавшихся  в  размерах  по  мере  приближения  к  "Энтерпрайзу".  Зулу
почувствовал, как что-то кольнуло его в шею.
   - Ромуланцы, - прошептал  он.  Но  во  внезапно  наступившем  напряженном
молчании на мостике его шепот был слышен в каждом углу.
   Гандер Морл сидел в оцепенении, выпучив глаза. Прежде он наслаждался тем,
как легко может управлять этим великим орудием, находясь у  нервного  центра
корабля представлявшего собой гордость Федерации. Раньше  он  с  нетерпением
ждал окончательного столкновения с ромуланцами, сражения, которое  остановит
и завершит его карьеру. И  вот  сейчас  настал  этот  момент,  а  он  сидит,
парализованный от страха. Эти корабли, эти  дьявольские,  зловещие  контуры,
стремительно надвигаются на них! Как им теперь спастись? Как избежать этого?
Он оглянулся по сторонам. Персонал "Энтерпрайза" был полностью занят  своими
приборами, только изредка бросая взгляд на экран, и Морла захлестнула  волна
восхищения их мужеством и чувством долга. Его же люди не  отрывали  от  него
глаз и ждали указаний.
   - Мы уже достигли Нейтральной Зоны? - попытался он спросить Зулу, но  его
слова прозвучали как бессвязное кваканье.  Он  откашлялся  и  повторил  свой
вопрос, теперь уже вразумительно.
   - Нет, - ответил ему Чехов. - До нее осталось совсем немного. Эти корабли
вышли оттуда.
   Морл почувствовал облегчение и радость.
   - Значит, они, сами ускорили начало войны, нарушив наше пространство!
   Скотт, по-прежнему молча стоявший возле Ухуры, произнес:
   - Сомневаюсь. Об этой территории ничего не  сказано  в  договоре.  Он  не
распространяется на районы, в которых находимся мы и они.
   - Тогда мы не можем с ними здесь сражаться! - сказал в отчаянии  Морл.  -
Сначала нам нужно добраться до Нейтральной Зоны. Добавьте скорости!
   Зулу покачал головой.
   - Очень жаль. Но нам нужно будет установить  защитные  экраны,  если  они
станут преследовать нас и откроют по нам огонь, а это  значит,  что  большая
скорость недопустима.
   Он сомневался, что Морл знаком со всем этим.
   - Я получила кое-какую информацию, - сказала Ухура. - Они хотят, чтобы мы
заглушили двигатели и остановили корабль. Они  хотят  знать,  что  мы  здесь
делаем.
   - Остановить корабль! - Морл побледнел. Если он позволит,  чтобы  корабль
остановился и был захвачен, это будет однозначный конец всем его  планам.  -
Хорошо. Немедленно заглушите двигатели.
   Зулу и Чехов обменялись ликующими взглядами, решив,  что  Морл,  наконец,
признает свое поражение; однако от радости они не заметили появившейся вдруг
в его голосе решительности. Пальцы  Зулу  быстро  застучали  по  кнопкам  на
пульте управления, и с характерным толчком "Энтерпрайз" остановился.
   - Скорость на нуле,  -  счастливо  объявил  Зулу.  "Куда  благороднее,  -
подумал  он,  -  быть  захваченным   ромуланцами,   чем   находиться   среди
заговорщиков, затевающих войну".
   И в то время как Зулу, Чехов и остальные, выполнив работу, обратили  свои
взоры на  главный  экран,  наблюдая,  как  к  ним  приближаются  ромуланские
корабли, Морл спросил Скотта:
   - Как они возьмут нас на борт?
   Скотт пожал плечами.
   - Трудно сказать. Возможно, при помощи небольшого судна, а  могут  просто
присоединиться прямо к мостику.
   Морл удовлетворенно закивал. Оттолкнувшись от кресла, он резво  подскочил
к стулу Зулу.
   - Убирайся, - сказал он. - Быстро!
   Зулу засмеялся, но встал. Морл сел на его  место.  Зулу  ухмыльнулся  ему
сзади и проговорил:
   - Ничего не трогай, приятель.
   Но Морл не обратил на него внимания.  Его  пальцы  осторожно,  но  быстро
нажимали кнопки на пульте рулевого. Он потратил  раньше  несколько  месяцев,
изучая светокопии и руководства по эксплуатации таких кораблей, как этот, да
и последнее время он провел массу утомительных часов,  внимательно  наблюдая
за  действиями  Зулу.  Все  это  плюс  его  смышленость  сейчас  ему   очень
пригодились. Зулу, поглядывая на него, перестал ухмыляться  и  вместо  этого
испытал настоящий восторг.  Морл  закончил  программирование  серии  команд,
быстро проверил их на маленьком экране пульта управления, а затем  остановил
палец на кнопке,  которая  бы  привела  команды  в  исполнение.  Как  и  все
остальные, он следил  за  передвижениями  ромуланских  кораблей  на  главном
экране.
   Четыре корабля расположились по углам образовавшегося  почти  правильного
каре. Они сохраняли это расположение, пока, сбавив скорость, не приблизились
к "Энтерпрайзу", оставив его в центре  квадрата.  Теперь  они  остановились.
Воцарилось напряженное ожидание. Будто ничего не происходило,  Скотт  быстро
подошел к пульту и прильнул к небольшому компьютеру.
   - Они тщательно изучают  мостик,  -  объявил  он.  -  Наверное,  пытаются
установить координаты для транспортатора. Точно, вот и он.
   Тотчас же с полдюжины неясных человекоподобных фигур начало появляться на
мостике  "Энтерпрайза"  в  окружении   мигающих   огней,   характерных   для
транспортатора, и  Морл  решительно  нажал  одну  их  кнопок  пульта.  Вдруг
раздался грохот от толчка, и шесть  фигур,  остававшихся  в  космосе,  резко
отбросило в сторону, и они попадали с мостика  в  бездну,  в  то  время  как
"Энтерпрайз" начал постепенно от них удаляться. Почти  сразу  же  включились
двигатели, и ромуланские корабли исчезли  с  экрана.  Морл  улыбнулся  Зулу,
который, пораженный ужасом и таким бессердечием, представляя себя  на  месте
ромуланцев с транспортатора, закричал Чехову:
   - Экран! Полное увеличение!
   Чехов какое-то время возился со своим пультом, пока  наконец  не  добился
требуемого.  Представшая  перед  ними  сцена  быстро  уменьшалась,  так  как
"Энтерпрайз" продолжал с ускорением удаляться, но,  несмотря  на  это,  Зулу
смог различить в бескислородном космосе шесть фигур, корчившихся от  боли  и
всеми силами пытавшихся избежать удушья, разрывая на себе одежду. Когда  они
исчезли вдали, он решил, что  несчастные  могли  на  транспортаторе  попасть
обратно на борт корабля, хотя  понимал,  что  уже,  наверное,  было  слишком
поздно, чтобы спасти их жизни.  Для  любого  ромуланца,  подумал  он,  такая
гибель,  должно  быть,  считается  мерзкой  и  злой,  вызванной  обманом   и
бесчестьем. А также жестокой и грязной. Теперь им ромуланцы не дадут уйти.
   Морл встал и вернулся к капитанскому креслу, от  радости  подпрыгивая  на
ходу.
   - Вот как надо! - сказал он, даже не пытаясь скрыть своего  удовольствия.
- Вот как настоящий патриот заботится об этих  тварях.  А  теперь  поднимите
защитные экраны на случай, если они приблизятся к нам и откроют  огонь.  Или
просто приготовьтесь идти впереди них, пока мы не проникнем в их собственное
пространство.
   Зулу вернулся на свое место в удрученном состоянии. Он злился  на  самого
себя. Неужели они ничего не смогли сделать против этого сумасшедшего? Первый
раз на его памяти он почувствовал себя ближе по духу  к  ромуланцам,  чем  к
своим собратьям по расе.

***

   Единство разновидностей - вот философия, которую проповедовал Спок. Новый
союз не уничтожил старых эмоций, равно как и не скрыл  ее  чувств  от  новых
партнеров, даже если эти чувства однажды и удавалось частично, но безуспешно
скрывать. Волна тепла от ее человеческого тела передалась трем  остальным  и
вернулась обратно;  вместе  с  ней  она  получила  поддержку  и  сочувствие,
симпатию и сопереживание за неразделенную любовь.
   Прекрасная философия. Она отражала их союз и его прелесть.
   Вот, чего не замечает Гандер Морл и все остальные, чего и  мы  раньше  не
замечали, пока.., пока. Пока не  погиб  прежний  четвертый  член  их  союза.
Теперь четвертым партнером был человек,  который  поддерживал  и  успокаивал
остальных, стараясь избавить их от паники, вызванной ужасной раной.
   Итак, нужно остановить Объединенную Колонистскую  партию.  Нужно  указать
Гандеру Морлу и его сторонникам на ошибку и убедить их прекратить начатое.
   Существо направилось к лифту, подождало, пока распахнутся двери, и  вошло
вовнутрь. Это действие произошло дважды, так как у существа было  два  тела,
одно из которых состояло из трех частей и  потому  с  трудом  передвигалось.
Небольшая задержка, вызванная тем, что человеческая часть усердно  рылась  в
своей памяти, пока наконец она, по-прежнему оставаясь Кристиной Чэпел,  хотя
с каждой минутой ее личность отступала, не заставила себя говорить.
   - Мостик.
   - Мостик объявлен закрытым для всего персонала кроме тех, кто сейчас  там
работает, - извиняясь прозвучал голос компьютера.
   Она снова напрягла память.
   - Медицинская служба. Это медсестра Кристина Чэпел. Сверьтесь с образцами
моего голоса и исполните мою первую команду.
   Наступила довольно долгая пауза, словно компьютер, столкнувшись со вторым
требованием,  начал  проверять  команду  с  мостика,  как  ему  поступать  в
экстренных случаях, и стад  очень  подозрительным.  Голос  не  совсем  точно
соответствовал образцам голоса Чэпел, хранившимся в специальных  файлах,  но
колебания были вполне допустимыми, так что, несмотря на всю его  странность,
компьютеру ничего не оставалось делать, как уступить. Если бы люди с мостика
предвидели это,  они  бы  приказали  компьютеру  обращать  внимание  на  все
малейшие изменения, но Морл об этом не подумал.
   Как только лифт начал подниматься, двигатель корабля снова дал осечку,  и
"Энтерпрайз" опять вернулся в обычный режим полета.  Этот  толчок  никак  не
сказался ни на оборудовании, установленном на борту, ни на людях, ибо у  них
уже  было  достаточно  времени   привыкнуть   к   этому   переходу,   скорее
психологическому,  чем  физическому,  и  потому  он  стал  просто  маленьким
неудобством. Однако на новое существо, находившееся в  лифте,  этот  переход
подействовал очень сильно. Он произошел как раз тогда, когда  лифт  проходил
по той части корабля, где защита от внешних воздействий была  недостаточной.
Для любого существа толчок в этом районе ощущался достаточно  сильно,  но  и
его можно было вынести. Однако этому раненому существу пришлось совсем туго.
   Чэпел без чувств свалилась на пол  и  долго  неподвижно  лежала  там,  не
приходя в сознание. Остальные трое завизжали от боли, когда  она  отрывалась
от них, но потом умолкли, поглядывая на нее в растерянности.
   Что это за странная женщина с нами?
   Угроза!
   Убить ли ее нам?
   Она посмотрела на них с чувством  невыразимой  потери.  Контакт  нарушен,
связь  утрачена.  Она  вспомнила  свое  прежнее  состояние,   а   вот   они,
пошатнувшись от своих былых потерь, от постоянной схватки со  смертью  и  от
этого союза с иноземкой, чей разум так отличался от их, едва теперь могли ее
вспомнить. Она почувствовала их намерения и от страха  прижалась  к  дальней
стене. Они приготовились для броска.
   Но тут лифт вошел в хорошо защищенную зону,  и  исчезли  все  болезненные
ощущения.  Медленно  начала  появляться   тонкая   струйка   телепатического
контакта, быстро увеличивавшаяся в объеме и превратившаяся, наконец, в целый
поток чувств и  воспоминаний,  и  четыре  разума  со  стонами  удовольствия,
физического и духовного, рванулись навстречу друг другу, чтобы снова слиться
в одно. Союз стал еще прочнее. Чэпел и остальные  теперь  более  точно,  чем
раньше, знали, что собой представляет их слияние и какое оно хрупкое.
   Гандер Морл злился впустую, прохаживаясь по мостику.
   - Ты! - пронзительно закричал он, указывая пальцем на Скотта. Его голос и
руки тряслись, но от ярости он ничего не замечал. - Почему это произошло?
   Он приказал Зулу снова  связаться  с  инженерным  отсеком  и  потребовать
завести двигатели, но ответ снизу был однозначным: реактор остановился и  не
может быть запущен. Морл знал, что на это скажет Скотт: что он  предупреждал
Морла о такой возможности, если тот не позволит заменить ему эти  загадочные
детали в реакторе, и он уже даже представлял, с какой самодовольной  улыбкой
ему ответит офицер. Поэтому он не дал Скотту возможности говорить.
   - Ну ничего. Возвращайся вниз и как можно быстрее все наладь.
   Когда Скотт направился к дверям лифта, Морл  жестом  приказал  одному  из
охранников-ассассинов  следовать  за  инженером.  Но,  сделав  так,  к   его
собственному удивлению, что-то по-прежнему не давало  ему  покоя.  Да  какая
теперь разница? Внутри живота у него появилось неприятное  ощущение  Что-то,
есть еще что-то, что он мог сделать прямо сейчас.
   Ромуланцев шокировала остановка двигателей, и поэтому, хотя и  ненамного,
но они обогнали "Энтерпрайз". Вскоре ошибка была  исправлена,  и  неприятель
быстро приблизился к своей жертве.
   - Щиты на полную мощность, - спокойно  приказал  Зулу,  исполненный  того
ледяного хладнокровия, которое иногда охватывает людей  в  бою,  тем  более,
когда они уверены, что  не  смогут  пережить  этот  бой.  Находясь  в  таком
небольшом  пространстве  и  не  обладая  возможностями  для  маневрирования,
"Энтерпрайзу" оставалось либо сдаться, либо принять на себя усиленный  огонь
четырех ромуланских кораблей. Но его  щиты  не  смогут  долго  противостоять
такому обстрелу. Возможно, подумал Зулу, у них оставались бы шансы, если  бы
кораблем управлял такой первоклассный тактик, как капитан Кирк. Он вытягивал
их, бывало, даже из более безнадежных ситуаций. Но теперь, когда все в руках
этого сумасшедшего, не избежать либо капитуляции, либо смерти.
   Небольшой экран над дверьми лифта указывал на то,  что  прибыл  еще  один
подъемник, готовый для отправки офицера в инженерный отсек. Скотт отнесся  к
этому с некоторым удивлением и заметил, что об этом больше никто  не  знает.
"Быть может, подоспела помощь, - решил он. - В таком случае, я скорее  нужен
здесь наверху, на мостике, чем там в инженерном отсеке".
   Двери пока не открывались, так как Скотт еще не успел  заступить  в  поле
действия датчиков. Он повернулся к ассассину, ни на шаг не  отстававшему  от
него, и сказал как можно более безразлично:
   - Иногда приходится долго напоминать этим лифтам, что  от  них  нужно,  в
противном случае компьютер напрочь забывает о своих функциях.
   Он отошел в сторону и резво принялся нажимать на уйму кнопок, делая  вид,
что вызывает лифт. На самом же деле он ввел  в  компьютер  новую  программу,
отсылая ожидающий его лифт прочь. Потом он встал на прежнее место,  стараясь
выглядеть невозмутимым, несмотря на то, что ожидание и надежда не давали ему
покоя.
   - Вот и они, - проговорил Зулу.
   Четыре  ромуланских  корабля  вплотную  приблизились  к  "Энтерпрайзу"  и
следовали параллельно его курсу. Корабль Федерации опять оказался  в  центре
каре, в каждом углу которого расположилось по судну ромуланцев.
   - Они настаивают  на  капитуляции,  -  сказала  Ухура.  Морл  заскрежетал
зубами.
   - Ну, нет! - прошипел он. - Будем сражаться с этими тварями!
   "Покорные бараны, -  подумал  Зулу.  -  Вот,  кто  мы  такие".  Но  вслух
приказал:
   Приготовить фотоновые торпеды.

Глава 16

   Прошло уже несколько дней с тех пор, как Маккой извлек последнюю  капсулу
из мозга раба. Сейчас он проделал ту  же  самую  операцию  и,  закрыв  череп
пациента, подошел к полке, на которой стояла коробка с этими трофеями. Чтобы
капсулы не рассыпались, он складывал их все  вместе.  Теперь  же  исчезли  и
коробка и капсулы, причем вместе с доской от  полки.  Там,  где  стояла  его
коллекция, осталась только дырка.  Древесина  была  выжжена  в  форме  почти
правильной окружности, обугленные края которой являлись  немыми  свидетелями
применения огня. Он согнулся, для того чтобы осмотреть снизу  доску  верхней
полки:  она  тоже  почернела,  хотя  оставалась  еще  достаточно  прочной  и
выдерживала мензурки, которые на  ней  стояли.  Под  отверстием,  на  нижней
полке, Маккой раньше  хранил  запчасти  от  гипоспреев.  Некоторые  из  них,
особенно  находившиеся   непосредственно   под   отверстием,   расплавились,
разбрызгав содержимое по всей полке. Другие же потемнели, и жидкость  в  них
стала мутной. Врач разразился проклятием.
   - Спенрид!
   Этот раб всюду следовал за Маккоем в качестве постоянного ассистента; ему
удалось убедить землянина, что на его прежнем  месте  он  больше  никому  не
нужен. Сейчас он бежал сломя голову.
   - Посмотри на этот беспорядок! - сказал Маккой. - Эти спреи больше ни  на
что не годны. Выбрось их и посмотри, есть ли такие еще  среди  того,  что  я
взял с "Энтерпрайза". Ты в курсе, что здесь произошло? - Он указал на дыру в
полке. Спенрид таинственно покачал головой.
   - Ну ладно, ладно. Иди же. - Когда раб поспешно выбегал из комнаты, держа
в руке груду позванивающих поврежденных баллонов, Маккой проворчал:
   - Интересно, кому понадобилась эта коробка...
   Из соседней комнаты раздался  грохот,  и  кто-то  завопил  -  по  голосу,
очевидно, Видрон.
   - Животное! - Кричал Видрон - Как ты смеешь!
   Маккой вбежал в комнату и увидел, как два треллисанца  злобно  уставились
друг на друга. У обоих  были  красные  лица.  Остатки  пульверизаторов  были
разбросаны по полу.
   - Сам животное! - закричал Спенрид. - Думаешь, весь мир принадлежит тебе,
или таким, как ты! В следующий раз смотри, куда идешь.
   Глаза Видрона расширились, он не мог поверить услышанному. Затем  на  его
лице появилось выражение свирепой ярости.  Он  показал  пальцем  на  раба  и
закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на самом себе.
   Спенрид прислонился к стене и начал съезжать на пол. Закрыв лицо  руками,
он застонал. Его дерзость отступила, он побледнел и дро