не ошибаюсь, то именно тебе принадлежит опыт в решении  вопроса,
сколько офицеров поместится в шаттле.
   Трой гордо прошагала по мостику и вышла. Всеобщее  внимание  было  теперь
обращено на Райкера. Пикар и сам не смог удержаться от едкого замечания.  Он
посмотрел на смутившегося первого офицера, удивленно приподняв брови.
   - Это был всего-навсего эксперимент  по  проведению  эвакуации  в  случае
чрезвычайной обстановки, -  оправдывался  Уильям.  Ему  удавалось  сохранить
невозмутимое выражение лица, но уши стали прямо-таки пурпурного цвета.  -  И
мы нашли ответ. Двенадцать.
   Дейта отвлекся от пульта управления и заявил:
   - Если поставить эксперимент и попытаться определить максимум пассажиров,
вмещающихся в шаттл, то я могу сказать точно: более двенадцати человек.
   - Да, но при высадке на Марди Грае  мы  смогли  найти  только  двенадцать
первых офицеров. Поэтому пришлось привлечь к участию в эксперименте кое-кого
из местных.
   - Ты был на Марди Грае? - удивился капитан и вспомнил свою высадку на эту
планету. - Ты считаешь, что Дейта уже достаточно взрослый, чтобы выслушивать
продолжение истории?
   - Сэр? -  Андроид  был  смущен  замечанием  капитана,  а  когда  ля  Форж
расхохотался, Дейта окончательно растерялся.
   Уильям Райкер довольно улыбнулся:
   - Он уже  пытался  интересоваться  межличностными  отношениями,  капитан.
Каким образом он может узнать об этом?
   - Тогда, первый,  продолжайте  рассказ,  -  согласился  Пикар.  -  Можете
считать это приказом.

***

   Будучи главным офицером-медиком, Беверли  Крашер  серьезно  относилась  к
ответственности за  подчиненный  медперсонал.  Она  гордилась  тем,  что  ей
удалось набрать команду самых квалифицированных и талантливых врачей. И  вот
теперь  перед  ней  стояла  Лиза  Иовино,  нервно  переминаясь,  и   просила
разрешения о переводе.
   - Как ты узнала о других детях? - спросила Крашер.
   Она говорила резковато, так как была расстроена. Если из коллектива уйдет
Лиза, то все сразу же ощутят потерю.
   - Вообще-то, это уже не важно, - пробормотала она. - Я могу быть с  ними,
- настаивала Иовино, сама не понимая, куда просится. Сейчас  она  переживала
только за судьбу детей.
   - Да,  -  вздохнула  Крашер.  Она  понимала,  что  дети  Хэмлина  сильнее
нуждаются в хороших врачах, чем экипаж звездного корабля. - Думаю, что смогу
устроить тебе перевод. С Десятой Звездной Базы ты отправишься на новое место
назначения.
   Беверли Крашер решила, что сможет обратиться с просьбой к  послу  Дилору,
ведь он многим ей обязан.
   - Спасибо, доктор  Крашер,  -  поблагодарила  Лиза  Иовино,  она  немного
растерялась от такой скорой  перемены  жизни.  -  Я  никогда  не  собиралась
работать с детьми как врач, но эти малыши...
   - Лиза, - позвали девушку из  палаты,  где  находился  Моисей.  Сразу  же
послышался грохот, что-то тяжелое упало на  пол.  Рассерженный  голос  снова
воскликнул:
   - Лиза!
   - Моисей должен спать, - сказала Лиза и быстро направилась к двери.  -  Я
учила его ходить, но пока малыш умеет только ползать.
   Доктор Крашер улыбнулась, вспомнив Моисея. Она покинула изолятор и решила
нанести визит на ферму. У входа на палубу, где было  пастбище,  ее  встретил
Уэсли. Только теперь Беверли заметила, что ее сын превратился из мальчика  в
юношу.
   Солнце уже садилось за горизонт, озаряя ярко-синее небо оранжевым  теплым
светом. Холмы плавно уходили в даль..
   - Когда здесь находились животные, все выглядело намного лучше, -  сказал
Уэсли, когда они подошли к одному из загонов.
   Ферма  была  опустевшей,  притихшей,  словно  все  вокруг  погрузилось  в
глубокий сон.
   Беверли вдохнула прохладный вечерний воздух. Пахло жимолостью. Неожиданно
женщина вспомнила о жизни с Джеком, подумала о карьере в Звездном Флоте.
   -  Да,  можно  представить,  как   все   здесь   было.   Я   родилась   в
сельскохозяйственной колонии.
   Уэсли открыл деревянную калитку, и они ступили на пастбище.  Мальчик  тут
же поспешил закрыть вход, скорее по привычке, ведь в загоне не бродили овцы.
   Стоя посреди опустевшего двора, мальчик показывал матери, где  находились
поросята, где кролики. Потом посмотрел на ведра с водой, приготовленные  для
жеребят, и попытался осмыслить, насколько тяжел труд фермеров.
   - Нет, я все-таки не понимаю, почему они предпочитают вести именно  такой
образ жизни. Сложная техника и развивается для того,  чтобы  облегчить  труд
людей, освободить время для других дел и занятий.
   - Да, наверное, это так, - отозвалась Беверли. - Но  я  могу  их  понять,
догадываюсь, почему они не хотят использовать машины. На  моей  родине  люди
пострадали бы намного меньше, если бы  полностью  не  зависели  от  техники.
Когда вышли из строя основные  машины  и  технические  приспособления,  люди
оказались беспомощными, словно младенцы.  Те,  кто  остался  в  живых,  были
вынуждены изучать старинные способы обработки земли и ведения  скотоводства.
Причем учителей у них не было.
   Арведда-III  погибла  еще  до  рождения   Беверли,   но   бабушка   много
рассказывала ей о тех страшных событиях.
   - Я не задумывался об этом, - ответил Уэсли.
   Они молча шагали по мягкой зеленой траве, думая  каждый  о  своем.  Когда
подошли к выходу, Уэсли окинул прощальным взглядом темнеющие поля,  холмы  и
деревья и выключил программу.

***

   Пикар заметил, что у соседнего иллюминатора остановилась женщина.
   -  Вы  что-то  поздно  сегодня,  доктор  Крашер.  Вас  опять  вызывали  к
новорожденному Т'Сала?
   - Нет, я просто размышляю, - ответила женщина, но когда Пикар  подошел  и
остановился рядом, она улыбнулась и предупредила:
   - Осторожно, мое поведение может быть заразным.
   - Рискну, - успокоил ее капитан.
   - Я думала о Рут,  -  сказал  Беверли.  -  Она  прожила  с  людьми  более
пятнадцати лет. Жан-Люк, а вдруг она изменилась так, что не сможет  жить  на
корабле чораи?
   Неожиданно Пикар ощутил, как напряглись у него все мускулы.
   - Тогда ей некуда будет податься, - пришедшая мысль ошеломила, лишь после
короткой паузы Пикар потряс головой и сказал:
   - Нет. Мне думается, что Рут научится жить в двух мирах.
   Доктор продолжила его мысль:
   - Это ведь очень  похоже  на  нашу  жизнь.  Мы  живем  на  "Энтерпрайзе".
Оставили родину, дом, превратились в кочевников, как чораи.
   - Только мы не столь кровожадны, как они, - сухо заметил  Пикар.  -  Хотя
согласен, какое-то сходство есть.
   Это сравнение помогло избавиться от  последних  сомнений,  терзавших  его
после того, как пришлось оставить Рут у инопланетян.
   - Вы закончили размышлять, Беверли?
   - Да, конечно.
   - Хорошо, - одобрительно отозвался Пикар. - Тогда заходите  послушать  об
одном из приключений первого офицера.
   Завтра, к концу дня, история будет известна всему экипажу. Капитан  Пикар
не хотел упускать возможности поделиться ею хотя бы с одним человеком.

***

   Эндрю Дилор пролежал в постели до самого утра, но так и не смог  заснуть.
Потом отбросил покрывало и  поднялся  с  кушетки.  Он  не  был  голоден,  но
отправился за едой потому, что больше не мог оставаться в каюте один.
   Шагая по каюте, он осознал, что переводчица  не  оставила  здесь  никаких
следов. А ведь они прожили бок о бок в течение долгих недель.  Единственными
личными вещами девушки  были  плащ  и  флейта.  Она  бросила  их  на  палубу
транспортерной каюты.
   Флейту Дилор подарил девочке, которую вернули чораи. Дети,  побывавшие  у
чораи, впоследствии проявили  удивительные  музыкальные  способности.  Может
быть, кратковременное пребывание на корабле противника повлияло и на Эмили.
   Теперь о пребывании Рут в его  каюте  напоминал  только  серый  выцветший
плащ. Вот и все, что девушка оставила ему на память о себе.
   Дилор взял плащ в руки и почувствовал  исходящий  от  него  слабый  запах
корицы.
   Эндрю бросил плащ на пол и  быстро  вышел  в  коридор.  Почему-то  одежда
переводчицы показалась ему слишком тяжелой.



    Дж. М. ДИЛЛАРД
    ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ
    "ПОКОЛЕНИЯ"

    Перевод Д.Г. Пастухов






ONLINE БИБЛИОТЕКА


http://www.bestlibrary.ru


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КОСМИЧЕСКИЙ ДОК. ЗЕМЛЯ, 2293 ГОД ПО СТАРОМУ ЗЕМНОМУ ЛЕТОИСЧИСЛЕНИЮ

Глава 1

   В капитанской каюте на  борту  "Энтерпрайза-А"  зазвонили  морские  часы,
нарушая  тишину  и  спокойно  отмечая  ход  времени.  Джеймс   Кирк   замер,
склонившись с аккуратно сложенной гражданской туникой в руках  над  открытым
чемоданчиком, лежавшим на кровати, затем выпрямился,  прислушиваясь  к  этим
звукам.  В  это  время  другие  часы  -  старинные  каминные  в  корпусе  из
полированного вишневого дерева, заведенные первый раз в этом году специально
по такому торжественному поводу, -  начали  отбивать  очередной  час.  Ровно
девятнадцать. Скоро должны были появиться Спок и Маккой,  чтобы  отправиться
вместе с ним на традиционную вечеринку с фейерверками:  так  команда  всегда
отмечала последний день на  борту  корабля  после  окончания  долговременных
миссий.
   Девятнадцать часов: время неумолимо движется вперед. Вечер уже начался  и
очень, очень скоро подойдет к своему  неизбежному  завершению.  Кирк  бросил
тунику в чемоданчик и шагнул к перегородке, чтобы  надавить  на  контрольную
клавишу и ввести кодовый пароль. Панель плавно поехала вверх, и он вынул  из
углубления несколько маленьких коробочек; в каждой из них лежала медаль.  Он
не задержался, чтобы  посмотреть  на  них,  а  осторожно  переправил  все  в
чемоданчик, - так же, как и всегда, как он делал это уже много раз  за  свою
жизнь, когда отправлялся в отпуск из капитанской каюты. Эта процедура всегда
была одинаковой, и каждый раз он думал о том, что, может быть, уходит отсюда
в последний раз.
   Он задавался этим вопросом еще много лет назад, когда был молод  и  когда
первый звездный корабль серии "Энтерпрайз" возвратился в космический док  по
окончании пятилетней миссии. Он тогда был зол, осознав, что  адмирал  Ногура
решительно настроен присвоить ему звание адмирала и перевести на  кабинетную
работу. Теперь не было  ни  гнева,  ни  горечи  -  только  легкая  грусть  и
всепоглощающее чувство утраты. И еще была гордость при воспоминании  о  том,
как все эти годы он сражался, чтобы вернуть  свой  корабль:  он  шел  против
Гейгачиро Ногуры, самого главы Звездного Флота, и выигрывал.
   В этот раз, однако, Кирк не задавался вопросом по поводу того,  будет  ли
эта ночь последней, которую он проведет на борту "Энтерпрайза-А" в  качестве
капитана. Не было никаких сомнений, что это именно так. И он, и его  корабль
подлежали декомиссии - вместе со всем старшим офицерским  составом:  Споком,
Маккоем, Ухурой..,  даже  Скотти,  который  предпочел  отставку  продолжению
службы в Звездном Флоте с другими офицерами.
   Не будет больше никаких уступок ради будущего, никаких атак на начальство
для того, чтобы вернуть свой корабль,  чтобы  предотвратить  неизбежное.  Он
перепробовал это все уже давно и много раз, а теперь он  к  тому  же  и  сам
выдохся после многолетней борьбы за свое капитанское  кресло.  Кирк  как  бы
между прочим отметил про себя, что боли в спине все еще  досаждали  ему.  Он
поранил ее совсем недавно, работая на шахтах под названием Рура  Пенса:  это
была закрытая тюрьма клингонской планеты. Он никак не мог  решиться  на  то,
чтобы  показать  больную  спину  Маккою.  Это  было  бы  признанием  правды,
признанием того, что он был уже слишком стар, чтобы выдерживать все нагрузки
капитанства.
   Кирк огляделся, проверяя, все ли  упаковал,  взял  в  руки  голографию  с
тумбочки и пристально посмотрел на улыбающееся лицо их с Кэрол сына  Дэвида.
Дэвид тоже канул в потоке времени - несколько лет тому назад, когда погиб от
рук клингонов. Кирк осторожно поставил голографию назад на тумбочку рядом  с
каминными часами и старинной  книгой,  специально  приготовленными  к  этому
вечеру. Голография Дэвида всегда была первой  вещью,  которая  появлялась  в
капитанской каюте Кирка и создавала особый уют, а когда Кирк покидал  каюту,
то упаковывал ее в последнюю очередь. Она останется на  тумбочке  до  самого
утра, и он уложит ее вместе с капитанской формой.
   Интерком свистнул;  Кирк  вздрогнул  от  приступа  боли  в  спине,  когда
попытался резко  повернуться  к  контрольной  панели.  Он  нажал  клавишу  и
ответил:
   - Кирк на связи.
   Раздался  знакомый   женский   голос,   профильтрованный   через   каналы
коммуникации:
   - Ухура - капитану. Я...
   Он перебил ее:
   - Я думал, что вы уже собираетесь на вечеринку, командир.
   - Так и есть, сэр. - Он по тону  голоса  почувствовал  ее  улыбку.  -  Но
осталось несколько свободных минут, и я захотела провести их на смене.
   - Понятно, - мягко сказал Кирк.
   -  Сэр,  подпространственные  помехи  ослабли.  Мне  наконец-то   удалось
установить канал связи со Звездной Базой 23. Я могу соединить вас  по  видео
даже сейчас, но предупреждаю, прием будет не так хорош.
   - Ухура, вы прелесть!
   - Знаю, сэр.
   - Подключите меня из каюты. - Почувствовав, как  от  волнения  его  пульс
участился, Кирк перешел к видовому экрану и  стал  смотреть  на  появившиеся
статические разряды, которые заполнили его. Статика исчезла, открывая глазам
зеленоватое,  несколько  расплывчатое  изображение  Кэрол  Маркус  на   фоне
обстановки, в которой Джим тут же узнал больничную палату на Звездной Базе и
госпитальную кровать.  Он  только  раз  навестил  Кэрол  до  того,  как  его
отправили исполнять миссию, которую средства массовой информации уже  успели
окрестить "Кхитомерской" и последней миссией для него и  для  "Энтерпрайза".
Кэрол была тяжело, почти  смертельно  ранена  во  время  прямой  клингонской
атаки. Пока он оставался в ее палате, она так и не пришла в сознание,  и  он
покинул ее, боясь, что больше никогда не увидит. Теперь же  боль  от  потери
"Энтерпрайза" несколько стихла при мысли о том,  что  с  Кэрол  все  было  в
порядке и что она будет ждать его.
   - Кэрол? - заговорил он быстро, словно спеша удостовериться, что это была
именно она, что у нее  все  хорошо.  -  Кэрол,  слава  Богу!  Ты  себе  даже
представить не можешь, как приятно видеть тебя снова. Когда я оставил тебя в
бессознательном состоянии, то боялся...
   Одновременно с его словами раздался голос Кэрол:
   - Джим! О, Боже, Джим, они сказали, что клингоны обвинили тебя в убийстве
Горкина и отправили в ужасную тюрьму. Я так испугалась...
   Они оба  остановились  в  один  и  тот  же  миг  и  рассмеялись  легко  и
восторженно.
   - Похоже, тебе удалось пережить это, - наконец сказала Кэрол. Было трудно
говорить из-за плохого приема, но ее лицо, как показалось  Кирку,  приобрело
тот же бледно-зеленый оттенок, что и ее обычно золотистые волосы, и подушки,
подоткнутые под спину больной, отчего  у  него  создалось  впечатление,  что
Кэрол была не правдоподобно, ужасающе бледна. Однако, если не считать этого,
она выглядела  здоровой  и  с  электронным  блокнотом  на  коленях,  видимо,
работала, сидя в постели.
   Кирк улыбнулся:
   - Как всегда. Как ты?
   - Доктор говорит, что меня выпишут отсюда через  день-два.  Так  с  тобой
действительно все в порядке?
   - Все хорошо. Просто я в отставке, начиная с завтрашнего  дня.  Я  сейчас
сижу в космическом доке, Кэрол. Они декомиссуют нас. -  Он  старался,  чтобы
это прозвучало как бравада, но в голосе слышалась тяжесть, несмотря  на  все
усилия.
   Ее улыбка угасла. Они молчали несколько секунд, затем Кэрол сказала:
   - Мне действительно очень жаль, Джим.
   - Я знал, что рано или поздно это случится. - Он пожал плечами и  выдавил
слабую улыбку. - Так.., что ты собираешься предпринять через день-два?
   Она просияла и расправила плечи: Кирку показалось, что  он  уловил  яркие
огоньки в ее  глазах,  которые  всегда  появлялись,  когда  она  принималась
говорить о своей работе.
   - Я собираюсь восстановить исследовательскую станцию  на  Термисе,  Джим.
Теперь, когда отношения с клингонами налаживаются...
   Он перебил ее:
   - Кэрол, тебя  чуть  было  не  УБИЛИ!  Пора  относиться  ко  всему  более
спокойно, а не нестись вперед сломя голову.
   Ее губы скривились в гримасе легкого раздражения:
   - Кто бы об этом говорил! Сколько раз ты чуть было не ПОГИБ? И все  равно
я не могла удержать тебя от возвращения на твой проклятый  корабль  с  этими
чертовыми телепортами...
   - Ну.., теперь у тебя есть такая возможность. - Он  попытался  не  выдать
голосом иронии, которую чувствовал. - Теперь у меня много времени. И я хотел
бы провести его с тобой.
   - Что ж, конечно. Ты ведь знаешь, что я всегда рада видеть тебя, Джим. Но
приличного отпуска на Термисе не получится. Там ведь не на  что  смотреть  -
одни обугленные руины.
   - Черт, - сказал он, - ты ведь могла бы и сама догадаться! Я не говорю об
отдыхе на Термисе, в то время как ты будешь там работать. Я  предлагаю  тебе
медовый месяц.
   Она ошарашено уставилась на него округлившимися глазами и засмеялась,  и,
несмотря на плохой  прием,  Джиму  показалось,  что  бледная  кожа  ее  лица
приобрела розовый оттенок.
   -  Джим,  -  удалось  ей  выдавить  между  приступами   хохота,   и   это
одно-единственное слово означало: "Это ведь шутка, не так ли?"
   - Я серьезно, - ответил Кирк. - Только не  говори  мне,  что  не  ожидала
этого. - Он считал, что для нее здесь все должно быть совершенно ясно.  Кирк
попытался в точности  вспомнить  слова,  которые  они  произнесли  когда-то,
решая, что поженятся,  как  только  он  уйдет  в  отставку,  но  именно  эти
воспоминания ускользали от него.
   - Я не ожидала такого. - Ее улыбка исчезла, и на лице появилось выражение
беспокойства. - Джим, ты  ведь  знаешь,  что  время,  которое  мы  проводили
вместе, особенное для меня, но.., мы  ведь  никогда  ничего  не  говорили  о
формальностях.
   - Значит, я говорю это теперь. Я люблю тебя, Кэрол. Я всегда  думал,  что
мы будем вместе, как только я уйду  в  отставку.  Что  мы  осядем.  Ты  даже
говорила, что в лабораториях Маркус смогли бы использовать такого  человека,
как я...
   - Что касается лабораторий Маркус, то я могу нанять тебя, не задумываясь,
если захочешь. С такими связями, как у тебя, ты мог бы  разъезжать  по  всей
Галактике  и  способствовать  созданию  новых   исследовательских   станций.
Множество путешествий, шанс попрактиковаться в дипломатии.  Но  я  не  смогу
путешествовать с тобой. - Она глубоко вздохнула:
   - Джим, я люблю тебя, но ты не смог бы осесть, если бы даже  захотел.  Ты
будешь всегда в движении, без отдыха, в поисках новых ощущений -  до  самого
твоего последнего часа. Если ты хочешь, чтобы мы купили где-нибудь маленький
дом в совместное владение и занялись хозяйством.., это будет смерть для  нас
обоих.
   - Понятно, - сказал он тихо.
   - Джим, я не хочу тебя обижать.
   - Нет.., нет, ты права, - признал он слабым голосом; и что было еще хуже,
он действительно был согласен с Кэрол.  Где-то  в  самых  глубоких  тайниках
своего сознания он видел эту же сцену и не раз проигрывал ее  в  мыслях;  он
знал, что все будет именно  так...  И  все  же  сейчас  у  него  было  такое
ощущение, как будто из-под ног выбили палубу. - Мне не обидно,  просто..,  я
немного устал. Ищу место, чтобы отдохнуть. Это была тяжелая миссия.
   - Тогда приходи ко мне. Нам нужно поговорить.
   За его спиной раздался звонок в дверь. Он обернулся, затем снова  перевел
взгляд на Кэрол:
   - Мне нужно идти. Вечеринка с фейерверками...
   - Я люблю тебя, Джим.
   Он коснулся экрана, словно хотел  схватить  ее  за  руку,  удержаться  за
нее.., за настоящее, но чувствовал, как время и Кэрол  ускользают  от  него,
как и корабль, на котором он сейчас стоял. Экран погас;  Кирк  повернулся  к
двери и сказал:
   - Войдите.
   Вошел Спок, держа два свертка - маленький поверх большого, оба  аккуратно
обернутые цветной бумагой. Вулканец заколебался у самого входа; выглядел  он
как-то скованно и явно не в своей