ократно  увеличивающие  нашу
память и силу нашего интеллекта, это еще не значит, что все остановились  на
этой стадии, - вставил Кирк. - Есть, очевидно и такие, кто опередил  нас  на
много тысячелетий.
   Маккой  уже  обдумывал  свою  очередную  колкую  мысль,  когда  двери   в
пресс-центр открылись, и на пороге, улыбаясь, появились Райли и Зулу.
   Посол бережно держал в руках чашечку кофе. За ними стояли  Одри  Бенар  и
Ухура, продолжающие о чем-то увлеченно беседовать. Простое и угловатое  лицо
доктора сейчас было настолько живым, что на  нем  не  осталось  и  следа  от
вулканской сдержанности.
   - Есть доказательства, - настаивала Бенар,  -  что  культура  Эризианской
Империи имеет  сходные  черты  с  некоторыми  культурами  Земли,  хотя  надо
признать, что  последние  много  примитивнее  эризианской.  В  своих  ранних
работах доктор Антонин Эризи прямо указывал на сходство эризианской культуры
с культурой австралийских аборигенов. Предки аборигенов  не  только  изучали
окружающий ландшафт и добывали пищу, но через  музыку  и  танцы  общались  с
духами, то есть, по  существу,  с  информационным  полем.  И  сейчас,  через
несколько столетий, в самой  глухой  австралийской  глубинке  можно  увидеть
чудом уцелевшие следы ступней, то там,  то  здесь  ткущие  узоры  ритуальных
танцев. С другой стороны, эризианские города  спланированы  и  построены  по
законам музыкальной  гармонии.  Планировка  этих  городов,  кстати,  и  дала
доктору Эризи в руки доказательства принадлежности нескольких планет  единой
некогда Империи.
   Закончив свою мысль, Одри Бенар заняла место за  столом  напротив  Спока.
Встретившись с ним глазами, доктор внутренне сосредоточилась и приготовилась
вступить в общую дискуссию.
   - Так где же находились эти "чертоги исхода", о которых вы упоминали?
   - как ни в чем не бывало, продолжила беседу Ухура. - Думаю, что в  каждом
городе Империи есть такие "чертоги". И  если  покопаться  в  них,  то  можно
определить не только направление, в котором ушли эризианцы, но и  когда  это
случилось.
   Одри Бенар вновь не по вулкански ожила.
   - К сожалению, мы не можем пока  определить  их  точное  местонахождение:
слишком скудна информация, и ни один из этих "чертогов" не обнаружен.
   Найденные руины и собранная по крупицам информация  не  могут  подсказать
нам направление, в котором ушли эризианцы. Но мы можем воссоздать  вероятную
картину того, что случилось десятки тысяч  лет  назад.  Несколько  окрестных
солнц вдруг одновременно изменили свою силу  излучения,  за  короткое  время
превратившись из заурядных звезд в  новые.  Некоторые  мои  коллеги  склонны
называть эти таинственные структуры не "чертогами исхода", а...
   - О чем это вы? Уж не об эризианцах ли? - раздался уверенный голос  Эндрю
Пеналта.
   Следом за маэстро в дверях появился погруженный в свои мысли Чехов.
   - Кто-то говорил мне, что планета, на которую  мы  направляемся,  некогда
принадлежала этой исчезнувшей Империи. Так кто же эризианцы на самом деле? -
продолжал интересоваться Пеналт.
   - Леди и джентльмены,  все  уже  собрались,  думаю,  что  пора  начинать,
выпрямившись в кресле, предложил Кирк.
   Тотчас Спок включил видеомонитор, но еще  до  появления  изображения  все
вновь услышали громкий голос маэстро.
   - Хорошая мысль. Капитан, не хочется тревожить  вас  по  пустякам,  но  я
проверил оркестр, которым, я надеюсь, мне предстоит дирижировать,  и  нашел,
что это сброд каких-то случайных  людей,  непонятно  как  попавших  на  борт
корабля.
   - Зачем же так? - возразил Райли. - Все они вполне зрелые  и  заслуженные
музыканты, имеющие  многолетний  опыт  выступлений  в  различных  оркестрах.
Допускаю, что они никогда не играли вместе, но, будучи наслышанным  о  вашем
таланте, маэстро Пеналт, смею надеяться, что вы быстро соедините их в единое
целое.
   Хмурое выражение на лице Пеналта сменилось лучезарной улыбкой.
   - Именно это я и хотел сказать, - маэстро оглядел всех присутствующих.  -
Только хочу предупредить вас, что если кто-нибудь помешает нашим репетициям,
то у музыкантов появится повод оправдать свою слабую игру. Но надеюсь, что к
встрече с ромуланцами у нас будет уже слаженный оркестр.
   Одри Бенар собралась что-то сказать в ответ, но спохватилась и уставилась
на экран.
   - Понятно, мистер Пеналт, - произнес Кирк. - Мистер Спок, все ли готово?
   - Да, капитан.
   Все, повернулись к экрану. Через мгновение на нем  появилось  изображение
капитана ромуланцев. После небольшой паузы Спок продолжил;
   - Информация, которой мы располагаем,  предоставлена  нам  ромуланцами  в
порядке обмена.
   - Значит, сейчас мы увидим очередную сказку, - язвительно заметил Маккой.
   - Действительно, доктор, информация принята по официальным каналам.
   Но это вовсе не значит, что она заведомо ложная. Однако вы правы  в  том,
что мы не можем на нее целиком положиться.
   - Спасибо, что  мы  располагаем  хоть  какой-то  информацией,  -  вставил
кто-то.
   - Это капитан Хиран,  -  продолжил  Спок,  указывая  на  ромуланца,  лицо
которого все еще светилось на экране. -  Он  из  военной  семьи.  Предки  по
материнской линии известны вплоть до седьмого колена. Выходец из  провинции,
не обладая столичными связями, Хиран всего добился своим трудом и упорством,
что, согласитесь, делает ему  честь.  Капитан  завоевал  популярность  после
участия в  подавлении  широкого  мятежа,  который  закончился  с  ничтожными
потерями. Посудите сами: лишь один убитый и шестнадцать раненых.
   На экране сменились кадры.
   - Это Первый офицер Хирана. А это его жена, - продолжал знакомить Спок.
   Кирк неожиданно почувствовал симпатию к этому ромуланцу.
   - Никогда бы не подумал, что малые жертвы помогают ромуланцам подниматься
по карьерной лестнице, - усмехнулся Маккой.
   - Именно  поэтому,  доктор,  вся  последующая  служба  Хирана  прошла  на
пограничных судах. Это же объясняет,  почему  сейчас  капитан  командует  не
флагманским  крейсером,  как  ему   положено   по   выслуге,   а   заурядным
"стервятником".
   - Похоже, на этом парне нет крови, - заметил Кирк, вчитываясь  в  строки,
которые появились в нижней части экрана, и, вдруг удивленно воскликнул:
   - Ромуланцы даже перечисляют офицеров, перешедших  вместе  с  Хираном  на
"Галтиз", и умерших начальников, чьи должности он когда-то принял!
   Кирк внимательно изучал широкое улыбающееся лицо на экране.  Странно,  но
он не мог вспомнить больше ни одной улыбки  ромуланцев.  Кирк  отметил,  что
Хиран крепко сложен и приблизительно одних с ним лет.
   - Похож на  честного  и  неглупого  служаку,  -  тихо  произнес  капитан,
чувствуя все возрастающую симпатию к своему ромуланскому коллеге.
   "Откуда эта симпатия? - спросил  Кирк  сам  себя.  -  Может,  я  принимаю
желаемое за действительность?" Адмирал в  последнем  сообщении  просил  быть
поосторожнее при общении с тщательно отфильтрованной ромуланской делегацией.
Картрайт  также  сообщал  о  закулисной  возне  в  комитете  и   безусловной
преданности экипажа "Галтиза" режиму. Необходимо быть начеку.
   Но так ли страшен черт?..
   На экране появилась дальнейшая информация, отнюдь  не  обнадеживающая,  а
затем грубые, суровые черты какого-то ромуланца с  самодовольным  выражением
на лице - полная противоположность капитану Хирану.
   - Центурион Тиам, - пояснил Спок. -  Повышен  в  звании  с  одновременным
назначением главой делегации. Повышение в звании нетрадиционно: у центуриона
нет соответствующего военного опыта.
   - Наверное, знал, чью руку надо вовремя полизать, - не удержался Маккой.
   - Возможно, доктор. Однако  этот  тип  определенно  не  лишен  блеска.  В
закрытой информации, полученной нами, значится, что Тиам с отличием закончил
академию, имеет ученую степень в политических науках, призы по фехтованию  и
гимнастике, а также по лингвистике и этимологии.
   Спок вновь повернулся к экрану, на котором лицо Тиама уже сменилось лицом
необыкновенно красивой ромуланской женщины.
   - Жена центуриона Тиама, Яндра.  Считается  ведущим  музыкантом  Империи,
профессионально играет на огромном количестве инструментов, в том числе и на
фортепиано.
   - Фортепиано?! - в один голос воскликнули несколько человек. Откуда, черт
возьми, ромуланец может научиться игре на фортепиано?
   - Если верить полученной информации, несколько музыкальных  инструментов,
распространенных в Федерации, были захвачены  в  виде  трофеев  в  последней
войне. Как бы там ни было, Яндру считают истинным виртуозом в игре на многих
музыкальных инструментах, в том числе и на фортепиано.
   Послышалась громкая усмешка. На этот раз недоверие выразил не  Маккой,  а
маэстро Пеналт.
   Кирк совершенно не знал жену ромуланского  центуриона,  но  почему-то  не
сомневался, что она, действительно, была виртуозом  и  могла  затмить  своей
игрой самого Эндрю Пеналта.
   - А это, - продолжал  Спок,  -  брат-близнец  Яндры,  Дайян.  Кстати,  он
руководитель археологической группы, доктор Бенар.
   Кирк тайком посмотрел на Одри, с любопытством разглядывающую ромуланца, с
которым ей предстояло трудиться бок о бок во время конференции.

***

   "Изменница!" - заорал бы Тиам, если бы сумел прочитать мысли жены.
   Эти настроения Яндра переняла у лакеев в Цитадели.
   "Только бы Тиам не догадался устроить проверку на мою верность режиму!  А
ведь столько способов, простых и хитрых!" - Яндру бросало в  дрожь  от  этих
мыслей. Подозрения... Это так похоже на Тиама. Именно  они  дают  ему  повод
каждый день третировать жену все новыми и новыми придирками. "А второй очень
отличается от Тиама. Он, наверняка, знает цену  свободы.  Наверное,  он  сам
много страдал, поэтому сумел заглянуть в мою душу,  прочитать  мои  мысли  и
чувства,  понял  меня,  несмотря  на  мое  кажущееся  высокое  положение   в
иерархии", - Яндру снова бросило в дрожь.
   А что будет с Дайяном? Его поступки - а  их  никто  никогда  не  объявлял
предательскими  -  когда-то  разрушили  их  семью.  Значит,  то,   что   она
вынашивает, в лучшем случае, вызовет опалу Дайяна и вновь  выбросит  его  на
обочину жизни, а в худшем... Нет, она  никогда  не  посвятит  брата  в  свои
планы!..
   Яндра дрожала больше от нерешительности, чем от страха. Она  музыкант,  а
не политик или солдат. Все в этом мире преходяще, кроме музыки. Могла ли она
решиться на такой поступок, который поставит под угрозу ее жизнь,  поступок,
из-за которого ее брат вновь окажется отверженным?
   Яндре хотелось вернуться в лучезарные дни детства, когда не было  ничего,
кроме музыки. Как. давно это было! Яндра закрыла глаза.
   Ей было пять лет, когда она  впервые  прикоснулась  к  клавишам  тра'ама,
который с незапамятных времен стоял в углу их  второй  гостиной  и  который,
очевидно, был простым украшением, предметом мебели, так как никто в их семье
не умел играть на этом инструменте. Яндра вспомнила, как старая  гувернантка
Кали больно схватила ее за руку  и,  строго  наставляя,  отвела  в  детскую.
Случилось ли все это в тот самый вечер, или так только кажется?
   Все события, происходившие в детстве, с возрастом кажутся, гораздо ярче и
выпуклее, чем они были на самом деле. Как бы то ни было, но Яндре запомнился
именно тот вечер. Вместе с отцом пришли его друзья, и один из них  время  от
времени подходил к тра'аму и пытался музицировать  не  столько  для  других,
сколько для себя.
   Перехитрив гувернантку, маленькая Яндра спряталась  тогда  за  массивными
шторами и, затаив дыхание, слушала чарующие звуки старого инструмента,  пока
сварливая Кали, наконец, не обнаружила ее и не отвела вновь  в  постель.  Но
разве могла Яндра заснуть? Как только гости перебрались в большую гостиную и
стали громко обсуждать торговые проблемы, она тут же выскользнула в  коридор
и, чувствуя бешеное биение  сердца,  вошла  в  опустевшую  темную  маленькую
гостиную.
   Как податливы, как притягательны были клавиши волшебного инструмента!
   Увлекшись бессвязной и неумелой игрой, тыча одним  пальцем  по  клавишам,
Яндра не заметила, как на пороге гостиной появились ее  отец  и  улыбающиеся
гости, а среди них, подбоченясь, старая злая гувернантка Кали.
   Затем  были  каждодневные  уроки  с  репетиторами,  путешествия,   тайное
знакомство  с  запрещенными  в  Империи  композиторами:   Бахом,   Моцартом,
Бетховеном.  А  вскоре  Яндра  получила  неожиданный  подарок  -   трофейный
инструмент с последней войны.
   Концерты маленького вундеркинда следовали  один  за  другим.  Яндре  было
всего восемь лет, когда она впервые сыграла перед  изысканной  публикой.  Но
светское общество не впечатлило девочку. Единственным  человеком,  к  мнению
которого она прислушивалась, был ее брат Дайян. Не по годам развитая,  Яндра
рано поняла, как важны родителям ее успехи, выступления перед  министрами  и
придворной знатью. Но сама музыка для девочки была превыше всего. Играла  ли
она перед своими родителями,  мечтавшими  об  обеспеченном  будущем  дочери,
перед своим  братом  или  очередной  избранной  аудиторией  ничто  не  могло
сравниться с духом и миром музыки.
   Однажды Яндре довелось играть перед  самим  Претором.  После  выступления
через своих помощников он передал девочке самые теплые отзывы. Это случилось
незадолго до болезни Претора, обезобразившей его лицо, а  затем  лишившей  и
слуха.
   Окончательно оглохший диктатор издал указ о запрещении игры не только  на
тра'аме,  но   и   на   всех   клавишных   инструментах.   Все   инструменты
конфисковывались и сжигались.
   В костер был брошен и  старый  семейный  тра'ам.  Громко  рыдая,  девочка
кинулась в пламя, чтобы  спасти  свой  любимый  инструмент,  но  ее  вовремя
оттащили. На всю жизнь у Яндры на запястье остался след от ожога,  постоянно
напоминающий о тех трагических минутах.
   Потеряв свой любимый тра'ам, девочка стала изучать струнные  инструменты.
За короткое время она овладела не только ромуланскими струнными  -  плектом,
тээлем, батайном, но и земной виолончелью и вулканской ка'атырой.
   Вскоре всю ее семью постигло  новое  несчастье:  не  выдержав  гонений  и
опалы, ритуальное самоубийство совершили ее родители, причем Яндре и  Дайяну
не дали даже проститься с ними. Не прошло и  нескольких  дней  после  смерти
родителей, как близнецам было предписано поселиться в провинциальной  глуши.
И если бы не "великодушное" вмешательство Претора, девушке запретили бы даже
игру на музыкальных инструментах.
   Живя в глубинке, вдали от  культурных  центров,  Яндра  не  растеряла  ни
своего таланта, ни своего вкуса, ни своего умения. Именно  там  она  впервые
познакомилась с роскошным земным инструментом. Как фортепиано  попало  туда,
не мог сказать никто. Считалось, что этот странный  тяжелый  инструмент  был
захвачен в качестве трофея с вражеского корабля во время последней  войны  с
землянами. Но самым удивительным было то, что вместе с фортепиано  спасли  и
несколько записей концертов.
   Так бы и прозябала Яндра в глуши, если бы не долгожданный ветер  перемен.
Вступление в брак с  Тиамом  позволило  переселиться  в  столицу,  а  смерть
Претора и реформы дали полную  реабилитацию.  И  вот  теперь  она  на  борту
"Галтиза"  готовится  к  концертам,  которые  предстоит   дать   не   только
ромуланской делегации, но и землянам и их союзникам.
   Возможно, Яндре просто повезло,  а  возможно,  это  награда  за  усердие,
талант и трудолюбие. Но колесо судьбы может повернуться  вспять.  Все  очень
хрупко и  ненадежно.  Яндра  прекрасно  знала,  что  реформы  и  послабления
коснулись только самых внешних, самых поверхностных слоев ромуланской жизни.
Все может в одночасье измениться.
   И здесь, в тесном пространстве "Галтиза",  среди  соглядатаев  и  агентов
спецслужб, Яндра ни в чем не могла быть уверена, потому что не  было  самого
главного - истинной, необратимой свободы. Поэтому необходимо было  решиться:
сейчас или никогда. Яндра понимала, что любое решение может стать роковым.

***

   - Если мы не сможем установить полное взаимопонимание, то необходимо хотя
бы взлелеять первые ростки доверия! - с пафосом обратился  к  присутствующим
Райли.
   От обсуждения членов ромуланской  делегации  разговор  плавно  перешел  к
дискуссии о линии поведения на орбите вокруг  Темариуса-Четыре  и  на  самой
планете.
   - Первая встреча лицом к лицу произойдет на поверхности планеты,  доложил
посол. - Мы спустимся только с переговорными устройствами.
   Никакого оружия. Служба безопасности должна быть наготове, но она  начнет
действовать лишь по моему прямому указанию или указанию капитана Кирка.
   - Что-то мне все это не нравится, - задумчиво произнес Чехов, вспомнив  о
послании Картрайта, но благоразумно о нем не упомянув.
   О послании знали только офицеры старшего состава "Энтерпрайза".
   Остальным пока решили о нем не рассказывать.
   - Мне тоже, сэр, - присоединился Зулу.
   - Все должно произойти так, как запланировано, - твердо заявил Райли.
   - Если мы будем думать о том, как бы вцепиться в  глотку  ромуланцам,  то
можно смело поворачивать домой. Когда-то же мы должны научиться  протягивать
безоружную руку. Правда, капитан?
   - Абсолютно согласен с вами, - отозвался Кирк и, вспомнив улыбку на  лице
капитана Хирана, добавил:
   - Если на борту "Галтиза" царят такие же настроения.
   - По крайней мере, первые шаги  ромуланцев  дают  нам  основания  на  это
надеяться, - заметил Райли. -  Повторяю,  что  первая  встреча  будет  чисто
ознакомительной. Как и заведено: рукопожатия, официальные  речи,  знакомства
глав археологических экспедиций. Затем все возвращаются на свои  корабли.  И
лишь на следующий  день  состоится  официальное  открытие  конференции.  Еще
имейте в виду, что никто не остается на планете после захода солнца.
   - За каждым из нас будут наблюдать с борта "Энтерпрайза", чтобы в  случае
непредвиденных обстоятельств в считанные минуты эвакуировать на  корабль,  -
добавил Кирк. - Думаю, ромуланцы предпримут такие же меры предосторожности.
   Согласно кивнув, Райли обратился к Одри Бенар:
   - Доктор, пожалуйста, обяжите своих  коллег  постоянно  носить  при  себе
переговорные устройства.
   -    Конечно.    Все    археологи    будут    соответствующим     образом
проинструктированы.
   - В первый день встречи с ромуланцами археологи и музыканты останутся  на
борту корабля, и лишь после взаимной договоренности  с  другой  стороной  мы
назначим время их десантирования, - объявил Райли.
   "Эндрю Пеналту там делать особенно нечего", - подумал Кирк.  И  посол,  и
капитан с удовлетворением отметили про  себя,  что  маэстро  ни  словом,  ни
жестом не воспротивился принятому решению, хотя у мистера Пеналта  были  все
основания спросить  у  собравшихся:  "Отчего  это  доктору  Бенар  дозволено
присутствовать на открытии, а мне нет?"
   - Первая рабочая  встреча,  -  продолжал  Райли,  -  состоится  на  борту
"Галтиза" на следующий день.  Если  все  пройдет  гладко,  то  мы  пригласим
ромуланцев на борт "Энтерпрайза". Так  и  будут  дальше  чередоваться  места
заседаний делегатов до тех пор, пока мы не придем к какому-нибудь  взаимному
решению или пока у ромуланцев не иссякнет весь запас терпения и доброй воли.
Хотя никто сейчас и предположить не осмелится, какое решение  может  принять
конференция и на что рассчитывают ромуланцы. Могу лишь надеяться,  что  рано
или поздно, но мы придем к общему мнению, и тогда ни нам, ни  ромуланцам  не
будет стыдно по возвращении  смотреть  в  глаза  своим  народам.  Культурная
программа предусмотрена в вечерние  часы.  Она  рассчитана  на  четыре  дня.
Конечно, вы понимаете, что эта цифра условная.
   Планируется, что в день официального открытия конференции наши  музыканты
дадут концерт  на  борту  "Энтерпрайза",  следующим  вечером  -  ромуланский
концерт на "Галтизе", В  следующие  два  вечера  их  музыканты  погостят  на
"Энтерпрайзе", а наши на "Галтизе"  соответственно,  -  Райли  оглядел  всех
присут