встречи.  Тогда  он  не  уменьшил
собственное горе, но увеличил горе  капитана.  Он  не  мог  понять,  что  за
дьяволы заставляли его говорить тогда обидные, несправедливые слова.  И  вот
теперь Сиско хотел объяснить все, извиниться, но  не  мог  найти  подходящие
слова.
   Он горячо пожал руку Пикара, словно это был его старый и близкий друг,  и
облегченно вздохнул, когда капитан улыбкой ответил на пожатие.
   Бенджамену  хотелось  попросить  прощения  и  нужные   слова   уже   были
приготовлены, но он так и не смог сказать их.  Он  просто  слабо  улыбнулся,
будто извинялся.
   В ответной улыбке капитана Бенджамен прочитал благодарность.
   Опустив ладонь Пикара, командор кивком головы  предложил  тому  садиться.
Капитан опустился в кресло, а Сиско вернулся на свое место за стол.
   Первым заговорил Пикар.
   - Итак, командор, ваше появление на космической станции дало свои  первые
плоды. Я сгораю от нетерпения узнать, как вам удалось найти эту  космическую
"дыру"?
   Улыбаясь, Сиско рассказал ему о Кай Опаке и светящихся шарах  с  символом
бесконечности, о том, как Дэкси благодаря бахорианской мифологии  определила
местонахождение космической "дыры",  о  Храме  Святых,  об  усилиях  мичмана
О'Брайена спасти командора и станцию.
   Пикар слушал с огромным интересом. Когда Сиско хвалил сотрудников станции
и  высказывал  свой  оптимистический  взгляд   в   отношении   использования
космической "дыры" и  будущего  бахорианской  экономики  и  культуры,  Пикар
согласно кивал головой.
   - Кардасиане тоже дали  понять,  что  согласны  сотрудничать  с  нами,  -
закончил Сиско.
   И тут он неожиданно понял, что в течение  всего  рассказа  сбивчиво,  без
остановки хвастался своими успехами, как недавно Джейк на Верхней Палубе  во
время встречи с отцом.
   - По крайней мере,  пока  согласны  на  сотрудничество,  -  нашел  нужным
добавить Сиско.
   Судя по всему, воодушевление командора  доставляло  Пикару  удовольствие.
Капитан сидел, подперев подбородок рукой, и улыбался.
   - Похоже, командор, вы сделаете планету Бахор известной всей вселенной, -
произнес он, слегка подавшись вперед. - Она  вполне  может  стать  одним  из
центров коммерческих связей и научных исследований. А для Звездного Флота  -
одним из важнейших портов.
   - Капитан, -  произнес  Сиско  с  заметным  чувством  неловкости.  -  Что
касается нашего разговора о смене моего места службы...
   - Извините, - с непроницаемым видом сказал Пикар. - Но  у  меня  не  было
времени сообщить об этом командованию Флота.
   Сиско облегченно вздохнул.
   - Я бы хотел, чтобы вы забыли об этом, капитан, - сказал Бенджамен  после
непродолжительного молчания.
   - Не уверен, что смогу, - произнес  капитан,  выразительно  посмотрев  на
командора. - Вы уверены в том, что хотите этого?  Потому  что  мы  не  можем
допустить, чтобы здесь был командором человек, который...
   - Я уверен в себе, сэр, - перебив его, твердо сказал Сиско.
   Несколько секунд Пикар молча  смотрел  на  командора,  потом  поднялся  и
протянул Сиско через стол свою широкую ладонь.
   - Удачи, командор Сиско.
   - Удачи вам, сэр.
   Пикар вначале непонимающе заморгал, но потом лицо его стало серьезным,  и
он отвел взгляд в сторону. Сиско не сомневался в том, что капитан  прекрасно
понял смысл пожелания командора.
   - Спасибо, - тихо ответил Пикар.

Глава 12

   Кейко с ногами забралась на кардасианское кресло и с интересом наблюдала,
как играли муж и дочь. Майлс лежал на полу и подбрасывал в воздух  визжавшую
от восторга Молли. Еще два часа назад девочке следовало идти спать, но  мать
не могла лишить ее удовольствия общения с отцом, которому не часто удавалось
столько времени уделить дочери. К тому же, ребенок не выглядел сонным. Да  и
родители, Кейко знала, улягутся не раньше чем через пару часов, несмотря  на
перенесенные эмоциональные потрясения.
   Ужасная реальность событий минувшего дня все еще  давала  о  себе  знать.
Стоило Кейко закрыть глаза, и она тут же  видела  бегущих  в  панике  людей,
горящие строения, ощущала запах дыма, снова переживала  страх  за  пропавшую
Молли. Все это было невыносимо ужасно. Тем не менее Кейко хотела, чтобы  эти
события, не шокируя ее, все же оставались в ее памяти. Она никогда не должна
забыть, чему научил ее пережитый страх.
   Когда она нашла Молли, и они вдвоем пробирались сквозь очаги пожаров  под
грохот последних разрывов, Кейко вдруг поняла, что все в ее жизни свелось  к
двум простым вещам: она любила Майлса, она любила Молли.
   После этого открытия все стало простым и удивительно ясным.
   Все трое были людьми, простыми смертными, и придет время, когда  двое  из
них потеряют кого-то третьего. Такова реальность земной жизни.  И  Кейко  не
могла заставить себя не думать о ней.
   Зато она могла создавать состояние внутреннего счастья.
   И еще она могла не омрачать приподнятое настроение Майлса и Молли  своими
бесконечными жалобами на собственную неустроенность.
   Когда они с Молли вернулись с Верхней Палубы, испуганные  и  взвинченные,
но живые и невредимые, в свою каюту, она уже не показалась им,  как  прежде,
мрачной и заброшенной.  Потом  Майлс  вернулся  с  дежурства,  и  Кейко  все
рассказала ему. И потом они, счастливые, втроем долго, долго обнимались.
   Теперь, наблюдая за тем, как отец играл с дочкой,  Кейко  надеялась,  что
ощущение счастья и внутренней умиротворенности сохранится навсегда.
   Оказывается, она вела  себя  глупо.  Вместо  того,  чтобы  жаловаться  на
избыток свободного времени, следовало использовать его с большей пользой. На
борту "Энтерпрайза" у нее всегда не хватало времени. И там  она  чувствовала
себя виноватой, что недостаточно внимания уделяла дочери и  мужу.  Теперь  у
нее свободного времени хоть отбавляй. Что ж, надо использовать его на чтение
ботанических  журналов,   которые   она   не   успевала   просматривать   на
"Энтерпрайзе". Кроме того, она сможет посещать курсы повышения квалификации,
различные симпозиумы.
   - Я подумала... - тихо произнесла Кейко, но  ее  перебил  радостный  писк
дочери.
   В это время Майлс как раз посадил Молли себе на грудь и звонко чмокнул  в
щечку, и девочка радостно запищала. Потом она схватила  и  крепко  зажала  в
свой пухлый кулачок прядь курчавых рыжих волос отца.
   - О-о-о-й, - наигранно закричал отец. - Молли, милочка моя,  ты  еама  не
знаешь своей силы. Когда-нибудь ты станешь чемпионом по вольной борьбе.
   Затем он повернулась к жене.
   - Так о чем ты подумала, дорогая?
   - Я подумала, что могла бы начать работу  над  проектом  по  ботаническим
исследованиям на станции. Все, что мне необходимо, я могу заказывать.
   - Особенно теперь, когда сюда  будут  прибывать  многочисленные  корабли.
Открытие этой космической "дыры" скажется уже в ближайшее время.
   Майлс сел и положил дочку себе на колени.
   - Конечно, вначале я спрошу  разрешения  у  командора  Сиско,  -  сказала
Кейко.
   - Не вижу причин для отказа с его стороны, - заметил Майлс.
   Кейко выразительно вздохнула.
   - Что такое, дорогая? - спросил Майлс.
   - Почти ничего, - ответила она. - Мне вспомнилась сегодняшняя  встреча  с
сыном командора. Это произошло на Верхней  Палубе.  Мальчик  выглядит  таким
одиноким. Мне хочется чем-нибудь помочь ему.
   - Не удивительно, - согласиллся Майлс. - Нелегко жить одному мальчику  на
станции, где нет сверстников. К тому же без матери.
   Здесь Майлс посмотрел на дочь  и  увидел,  что  она  заснула  у  него  на
коленях. Девочка приоткрыла влажные губки, а светлые бровки  нахмурила  так,
словно решала какую-то непростую задачку.
   - Полюбуйся на нее, - предложил отец.
   Мать некоторое время с умилением смотрела на дочурку, затем отнесла ее  в
"спальню"  и  уложила   на   маленькую   детскую   кроватку,   которую   они
предусмотрительно взяли с "Энтерпрайза". Муж пошел следом за женой, и теперь
они стояли рядом и с чувством внутренней умиротворенности смотрели на спящую
девочку.
   - Когда кардасиане открыли  огонь,  я  так  испугался  за  вас  обеих,  -
прошептал Майлс, положив руку на плечо жены.
   - С нами ничего не случилось, - тихо отозвалась  Кейко,  поворачиваясь  к
нему лицом.
   - И я чувствовал себя невероятно виноватым за то, что  привез  вас  сюда,
что заставил вас пройти через все это, - продолжал он, будто  не  слышал  ее
слов.
   - А разве на "Энтерпрайзе", когда мы воевали с  боргами,  было  лучше?  -
перебила его жена.
   Она сжала его ладонь и замолчала. Он тоже замолчал, вспоминая прошлое.
   - Просто чудо, что мы тогда  выжили,  -  заговорил  он.  -  Ведь  сколько
человек тогда погибло.
   - Нам повезло, - просто сказала она. - И сегодня нам тоже повезло. К чему
это чувство вины? Нужно быть просто благодарным... Я так счастлива,  что  мы
снова вместе.
   - Я тоже, - сказал Майлс и обнял жену. Кейко улыбнулась и  обвила  руками
шею Майлса.
   - Идем, - прошептала она. - Пора спать...

***

   Сиско высадился на Бахоре один. По знакомым улицам он сразу же направился
к храму, в котором  когда-то  впервые  встретился  с  Кай  Опакой.  В  руках
командор нес какой-то  предмет,  упакованный  таким  образом,  чтобы  он  не
бросался в глаза прохожим.  Проходя  по  знакомым  улицам,  Бенджамен  видел
теперь  не   только   разрушенные   здания,   вывороченную   растительность,
истерзанную взрывами землю, но и  признаки  возрождения  жизни.  Тут  и  там
бахориане восстанавливали дома, что-то делали, куда-то спешили.  На  площади
рядом с храмом торговцы образовали настоящий базар  под  открытым  небом,  и
теперь это место оглашалось крикливыми голосами продавцов и  покупателей.  А
вдалеке возвышались  горы,  все  такие  же  молчаливые  и  не  правдоподобно
красивые, как и прежде.
   Сиско поймал себя на мысли, что пытается  представить  себе  эту  площадь
перед храмом после полного восстановления. Пожалуй, здесь будет красиво.
   Бенджамен подошел к крыльцу большого каменного храма и немного  помедлил:
ему не  хотелось  быстро  расставаться  с  ласковым  солнцем  и  вступать  в
сумрачные каменные коридоры. Появился монах и поклонился гостю.
   - Добро пожаловать, командор, - произнес он.
   Сиско улыбнулся и  ответил  поклоном  на  поклон.  Получилось  не  совсем
изящно, поскольку Бенджамену мешал сверток в руках, увесистый  и  достаточно
внушительный размерами. Монах  повернулся  и  быстро  зашагал  по  каменному
коридору в глубину храма. Его шаги отдавались под каменными  сводами  гулким
эхом.
   Сиско последовал за ним. Стараясь не отставать от монаха, он тем не менее
успевал замечать происшедшие перемены. Теперь он уже не увидел дыр в стенах,
мусора на полу, разбитых окон. Всюду царили чистота и порядок. Статуи святых
стояли на своих местах, и сейчас монахи занимались иконами.
   - Командор Сиско, - прозвучал, как когда-то, женский голос.
   Из темноты выступила Кай Опака. Сейчас она выглядела точно  такой,  какой
снилась когда-то Бенджамену. Ссадины на ее лице заметно  побледнели,  и  она
опиралась на  трость  заметно  меньше.  Вот  только  улыбка  Опаки  осталась
по-прежнему лучезарной.
   - Так, так, вижу, вы принесли нам еще один подарок, - сказала Опака.
   Неожиданно для себя Бенджамен рассмеялся. И тут же  понял,  что  причиной
смеха является внутреннее ощущение полного счастья, о котором он  уже  давно
забыл.
   - Нет, Опака, - улыбаясь, сказал Сиско. - Просто возвращаю вам то, что вы
мне дали.
   - Идем, - повернувшись, позвала она.
   Они  прошли  к  голограмме  бассейна,  затем   спустились   в   потаенную
пещеру-келью.
   Там Опака осторожно взяла из рук Бенджамена шкатулку со светящейся  дугой
и поставила ее на полку в стене.
   Сиско счастливо улыбнулся.
   - Четырнадцать планет уже попросили  нашего  разрешения  на  установление
коммерческих контактов с Бахором, - сообщил Сиско.
   Опака кивнула.
   - Святые щедры, - тихо произнесла она.
   Бенджамен подошел к ней. Ему очень хотелось подробно рассказать обо  всем
том удивительном, что он узнал, увидел и пережил в космической "дыре".
   - Мне есть что рассказать о святых, Опака, - произнес он.
   Она жестом остановила его.
   - Вас удивит, если я скажу, что не хочу слушать? - спросила она.
   Сиско растерянно остановился. Сначала он почувствовал разочарование,  что
Опака не хочет разделить с ним его радость  и  знания.  Но  потом  он  понял
провидицу и улыбнулся.
   И она облегченно вздохнула.
   -  Возможно,  именно  поэтому  искать  их  было  суждено  неверующему,  -
произнесла Опака. - Никто не должен встречаться со своими богами.
   Сиско кивнул в знак согласия и вздохнул, вспомнив, сколько  ему  пришлось
пережить при встрече с богами.
   - Это было.., настоящее путешествие, - улыбнувшись, заметил он.
   Опака коснулась его лица теплыми пальцами и провела ими по направлению  к
уху. Теперь Бенджамен не отпрянул и не  почувствовал  при  ее  прикосновении
боли. Он расслабился и терпеливо ждал, что скажет Опака.
   - Интересно, - пробормотала она. - Да, командор, это было  только  начало
твоего путешествия...



Майкл Ян ФРИДМАН
    ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ
    "ЛИКИ ОГНЯ"

    Перевод Р.Р.Муфтахов






ONLINE БИБЛИОТЕКА


http://www.bestlibrary.ru


ПРОЛОГ

   Понимая, что, возможно,  попал  в  искусно  подстроенную  ловушку,  Кирук
ступил на территорию древней, давно покинутой обсерватории. В том,  что  ото
западня,  он  не  сомневался:  во-первых,  и  повод  для  встречи,   и   имя
пригласившего  были  окутаны  пеленой  тайны,   во-вторых,   заброшенное   и
незнакомое Кируку место казалось полным скрытых  опасностей,  в-третьих,  он
должен был удалить перед встречей всю свою охрану.
   Кирук оглянулся и недвусмысленно посмотрел на Зибрата и Торгиса, взглядом
заставив их остановиться. Недовольные, как псы, которых посадили на  слишком
короткий поводок, телохранители наперебой  стали  предостерегать  хозяина  о
возможных последствиях его доверчивости и безрассудства. Не обращая внимания
на их протесты, Кирук молча направился к месту встречи.
   Обсерватория раскинулась на нескольких скалах, охватив их, как гигантский
болотный паук. Где-то в темноте мерцал оранжевым светом одинокий огонек.
   Сердце клингона  все  сильнее  кричало  об  опасности.  Как  политический
деятель, Кирук не испытывал недостатка во  врагах.  Любой  из  недругов  мог
устроить эту встречу, сыграв на его любопытстве.
   Кирук догадывался, кто именно пригласил его в такое укромное и далекое от
шумных имперских раутов место, и поэтому не мог проигнорировать таинственное
приглашение.
   Приблизившись   к   центральному   зданию,   клингон   увидел   множество
безжизненных  и  едва  видимых  в  темноте  и  опустившейся  дымке  строении
поменьше.   Сделанные   из   крепкого   камня,   они   когда-то    выполняли
вспомогательные хозяйственные и научные функции. Обсерватория не проработала
и полвека, как ее захватили клингоны, а  вскоре  и  вся  прилегающая  к  ней
территория была присоединена к Империи. Когда до главного здания осталось не
более  пятисот  шагов,  Кирук  ясно  различил  силуэты   людей.   Его   рука
инстинктивно потянулась к бедру, где висели пустые ножны,  напоминающие  еще
об одном условии встречи: никакого оружия, даже кинжала.

***

   Если это, действительно, ловушка, то  у  врагов  было  все  преимущество:
уединенное место и полная безоружность Кирука. Но эти силуэты могли  быть  и
добрым знаком.
   Возможно, они подтверждают опасения и предчувствия Кирука, что  здесь,  у
подножья скал, оборвется его бурная, полная приключений и опасностей  жизнь.
Неужели он добровольно, без принуждения сам идет к той  роковой  черте,  где
будет сражен выстрелами убийц?
   Кирук давно уже знал всю правду. Стиснув  зубы,  он  в  тревоге  прищурил
глаза.
   Откуда-то из расщелины послышался пронзительный крик  крылатого  хищника,
заметившего добычу. Предзнаменование? Отец Кирука  рассказывал  о  добрых  и
плохих приметах. Но отец был суеверным человеком.
   "А я нет, - сказал сам себе Кирук, - я из другого поколения, мы  пытаемся
использовать суеверия и страх других людей в своих интересах".  Но  все-таки
крик невидимого хищника пронзил его душу.
   Кирук приблизился к незнакомцам так близко, что мог разглядеть  их  лица,
жесткий  взгляд  глаз,  губы,  растянутые  в  хищном   оскале.   Внимательно
рассмотрев людей, он понял, что это не наемные  убийцы.  Скорее  всего,  это
были сотрудники охраны.
   Кирук поднял вверх руки, демонстрируя свою безоружность. Через  мгновение
незнакомцы, многие из которых  были  вооружены  до  зубов,  толпой  окружили
высокопоставленного гостя. Но никто из них даже  пальцем  не  задел  Кирука.
Наоборот, у него было чувство, что его взяли под опеку и защиту.
   Один из незнакомцев выхватил пистолет и размашистым жестом направил его в
сторону обсерватории. Очевидно, этот человек был главным  в  толпе.  Все,  и
Кирук тоже, послушно последовали в указанном направлении.
   Дорога петляла среди маленьких и приземистых сооружений,  пока,  наконец,
не привела к главному зданию, где  и  светилось  единственное  окно.  В  его
проеме можно было различить фигуру  человека,  в  ожидании  скрестившего  на
груди руки.
   У входа в здание Кирук неожиданно увидел много других охранников. У  него
создалось впечатление, что обсерватория  сейчас  представляет  собой  важный
секретный объект.
   Наконец,  дверь  бесшумно  открылась,  и  Кирука  пригласили  войти.  Ему
показалось, что внутри здание  такое  же  холодное  и  безжизненное,  как  и
снаружи.  Мебель  и  оборудование  остались  с  тех  давних  времен,   когда
обсерватория была гордостью государства, впоследствии завоеванного Империей.
   При слабом свете  единственной  лампы  Кирук  различил  массивную  фигуру
стоявшего у окна клингона. Человек повернулся к вошедшему гостю и  скрипучим
голосом дал указание охране:
   - Оставьте нас.
   К удивлению Кирука, телохранители послушно выполнили приказ,  который  не
любили  все  охранники  галактики.  Не  произнеся  ни  слова,   они   нехотя
направились к выходу.
   - Садись, - пригласил клингон, жестом указав на кресло у большого  серого
стола.
   Благодарно кивнув, гость принял предложение.
   В помещении пахло сыростью, По углам висела огромная паутина. На полу  на
вековом слое пыли отпечатались многочисленные свежие следы ног.
   Клингон, довольно грузный человек, медленно и с достоинством опустился  в
другое, более освещенное кресло.
   Идя сюда, Кирук перебрал всех, кто мог пригласить его на  столь  странную
встречу, и готов был увидеть кого угодно, но не  этого  человека.  Тот,  кто
восседал сейчас в кресле напротив, вызвал в госте чувство трепета и  страха.
"Осторожно, - сказал сам себе Кирук. - Нельзя показывать свою слабость".
   Наступила тягостная тишина. Взгляды хозяина и гостя надолго  сцепились  в
молчаливой схватке.
   - Знаете ли вы, кто я такой?
   - Да. Вы - мой император. - Капронек, самое могущественное лицо в Империи
клингонов, самодовольно хрюкнул.
   - Очень хорошо. Я пригласил вас не для того, чтобы угрожать вам и  вашему
клану.
   - Рад это слышать, - совершенно искренне признался Кирук.
   Император тяжелым и неподвижным взглядом сверлил смущенного гостя.
   - Кирук, что вы слышали о "лояльной оппозиции", а если выражаться  яснее,
о клане Гевиш'ре?
   Так вот в чем дело! Императора  волнует  рост  влияния  Гевиш'ре,  клана,
вышедшего с южного континента, безмозглых идиотов, готовых  бросить  Империю
на проигрышную войну с федерацией. Гевиш'ре, то есть Голодные Ножи.
   Кирук на время задумался.
   - Я слышал, что они усиливают свои позиции в Совете.
   - Это слишком мягко сказано, - усмехнулся император Капронек. -  Гевиш'ре
вынуждают уходить из Совета моих ставленников.  Некоторых  они  покупают,  а
других просто убивают, обманом ввергая их в кровавую межклановую войну.
   Гость это знал. Его осведомители в  Совете  и  за  его  пределами  всегда
быстро и точно и