лекарства,
тогда мы инфицировали целый мир самой страшной болезнью, которую  когда-либо
знала Федерация, - Вы не знаете этого наверняка, доктор Вилсон.
   - Но и также не знаю наверняка и обратного, - ответила она; в ее манере и
голосе чувствовалось раздражение.
   Спок, которому доводилось наблюдать  такие  же  взрывы  гнева  у  Маккоя,
предположил, что ее вспышка направлена не на него, а на всю Вселенную.
   Такая реакция была нелогичной, но вполне в  духе  медицинского  персонала
землян. Он еще немного подождал.
   - Простите, - сказала вдруг Вилсон с неожиданной мягкостью. - Это  не  на
вас  я  злюсь:  я  злюсь  на  себя.  Я  считала,  что  просмотрела   команду
"Энтерпрайза" достаточно тщательно, чтобы исключить такую возможность.
   - Так как параметры болезни были на то время неизвестны, - ответил  Спок,
- я не вижу необходимости для вас принимать ответственность на себя.
   Как вы сами совершенно верно  указали  мистеру  Чехову,  такое  поведение
расценивается не иначе как "тщеславие".
   Она спокойно рассмеялась тому, как он использовал это слово.
   - Да, мистер Спок, уверена, что вы правы, но я не знаю ни одного доктора,
который не был бы тщеславным. И  я  взяла  на  себя  ответственность  в  тот
момент, когда ступила на борт "Энтерпрайза".
   - Тогда я могу вам  посоветовать  отложить  ваши  рассуждения  на  другой
момент. Они сейчас не имеют никакой существенной ценности и в  то  же  время
могут нанести ущерб нашему положению.
   - Ущерб?
   - Да. Могу я  узнать,  почему  вы  остановились,  когда  достигли  центра
колонии ногохватов?
   Даже если вопрос и удивил ее, то доктор этого не показала и ответила:
   - Я почти видела, как они снова  валят  меня  на  землю...  я  почти  это
чувствовала. Я  застыла.  -  Она  выпрямила  спину.  На  ее  лице  появилось
выражение,  которое  он  видел  до  этого  только  один  раз:  триумф  после
эксперимента с Снанагфашталли. - Да, мистер Спок! Вы правы! Моя боязнь того,
что может случиться, помешала мне видеть то, что происходило на самом  деле.
Мои преждевременные рассуждения поставили в опасное положение как вас, так и
Несчастье.
   - Я не говорю, что вы не должны рассуждать, - осторожно добавил Спок.
   - Да,  но  я  не  должна  позволять  своим  сомнениям  мешать  исполнению
обязанностей. Я понимаю. Спасибо.
   Когда Эван произнесла последнее слово, Спок вдруг потрясение осознал, что
она сейчас оказала ему глубочайшее доверие, признавшись  в  своих  тревогах.
Такое внимание, как уже замечала Вилсон, было  совершенно  естественным  для
вулканца, но крайне необычным проявлением чувств у людей.
   И встретив такие эмоции у Эван Вилсон, Спок пришел в замешательство.
   Она кивнула сама себе, словно положив конец  всем  своим  страхам,  затем
сказала:
   - Мистер Спок, а вы знаете, что несмотря на окончание нашего разговора вы
начали его с неподходящего, даже нелогичного предложения?
   - Вы изумляете меня, доктор... в каком смысле нелогично? - он  наклонился
вперед, чтобы лучше видеть ее лицо. Возможно, это была попытка шутки.
   - Вы предложили, если  я  правильно  понимаю,  "изъять"  из  моей  памяти
инцидент с ногохватами. Если бы я дала вам возможность сделать  это,  то  не
смогла  бы  увидеть  аналогию  между  моим  тогдашним  поведением  и  своими
тогдашними страхами.
   - Ах! - догадался Спок, -  нелогично  в  ретроспективе.  Но  меня  просто
поразило использование слова "неподходящий", разве  в  вашей  культуре  есть
какое-нибудь табу?..
   Она не дала ему договорить.
   - Это  ваша  культура  должна  иметь  табу  на  такую  процедуру.  Забыть
намеренно!
   Кто-то   намеренно   забыл   последнее   четверостишие    песни    Ухуры,
четверостишие, которое говорило о лекарстве от болезни, и  посмотрите,  куда
это нас завело! - Вилсон раскинула  руки,  обводя  задымленную  палатку,  ее
взгляд упал на спящего Чехова.
   - Даже русские, на которых Чехов все время ссылается, в старину говорили:
"Из песни слов не выкинешь". Но кто-то,  cиваоанец  или  йауанец,  намеренно
забыл.
   Она наклонилась к вулканцу.
   - Подумайте, мистер Спок. Все, что я есть, - это кладезь  воспоминаний  и
опытов, это все, на что я могу рассчитывать, столкнувшись с новой ситуацией.
Следовательно, все, что я помню, каждая деталь, может быть существенной  для
моего выживания. Можете ли вы сидеть здесь и, практически ничего обо мне  не
зная, слепо предложить... оградить меня,  изъяв  то,  что  является  ценным,
украсть  часть  того,  что  определяет  меня  как  личность?  Вилсон   снова
внимательно  посмотрела  на  него.  Ее   голубые   глаза   смотрели   крайне
пронзительно. - Я знаю, вы предлагали мне помощь, и благодарна вам  за  это.
Но я скорее пройду через еще одну колонию ногохватов без  дозы  Йубаланского
рома, чем соглашусь на ваше предложение. - Она дотронулась пальцем до виска.
- Моя память - это все, что у меня есть, мистер Спок.
   Это все, что я есть.
   "Интересное открытие, - подумал Спок, поднимая  бровь,  -  различие  двух
культур или нечто другое, но ему следует запомнить ее  слова".  А  вслух  он
произнес:
   - Это, доктор Вилсон, очень много. Она  покраснела,  моргнула  один  раз,
затем поднялась с корточек и сказала:
   - Становится светло. Если вы присмотрите за костром, я разбужу остальных.
И я поберегу мои опасения для более подходящего момента, обещаю вам.
   Спок подкладывал дрова в костер и помешивал золу, время от времени бросая
взгляд на Вилсон, и размышляя. Ее, как и Джеймса Кирка, невозможно  было  бы
представить на кабинетной работе.  Он  вдруг  подумал  о  том,  что  Вилсон,
подобно ему, видимо, чувствует себя чужой в человеческом обществе.
   Возможно, Джеймс прав, и очень многое зависит от различия в культурах.
   Спок признавал, конечно, только в мыслях, что большинство его собственных
поступков были продиктованы  желанием  отказаться  от  своего  человеческого
наследия, кому как не ему знать, каким сильным может быть это желание.
   Джеймс Кирк радостно приветствовал его:
   - Доброе утро, Спок!
   От неожиданности вулканец выронил зеленую  веточку,  которую  использовал
для того, чтобы помешивать угли, - искры брызнули в разные  стороны.  Затем,
быстро придя в себя, он достал ее из костра и сказал:
   - Доброе утро, капитан. Надеюсь, вы спали хорошо?
   Кирк дотянулся до мешка с провизией и достал оттуда какой-то плод.
   - Действительно, очень хорошо, принимая во внимание условия. Я вижу, -  и
он снова улыбнулся, - доктор Вилсон заставила вас попотеть.
   - Сэр?
   - Я думаю, что мне не нужно разрешать вам говорить с ней без  свидетелей.
Это делает вас каким-то неуклюжим, Спок, а я вас таким никогда  не  знал.  -
Кирк кивнул в сторону костра.
   - Просто вы так неожиданно подошли. Я размышлял, капитан.
   - Действительно? - с наигранным безразличием ответил Кирк и вонзил зубы в
плод. Прожевав кусок, он спросил:
   - А я могу поинтересоваться, о чем же вы так думали, что это  заняло  вас
полностью?
   - Это совершенно не имело никакого  отношения  к  нашим  обстоятельствам,
капитан. Я просто размышлял над словами доктора Вилсон.
   Кирк снова улыбнулся.
   - Я снимаю вопрос, мистер Спок.
   Спок посмотрел на него. Он знал, что Джеймс пошутил  над  ним,  но  также
знал, что Джеймс промахнулся совсем немного...  в  его  шутке  было  большое
количество правды. Эван Вилсон возвратилась вместе с  Ярким  Пятном,  и  это
избавило его от необходимости формулировать ответ, по крайней мере, Джеймсу.
   Капитан кинул  фрукт  Яркому  Пятну,  которая  ловко  поймала  его  своим
хвостом, и Эван Вилсон с восторгом воскликнула:
   - Ой, и я хочу иметь собственный хвост!
   - А я думал, что у  вас  достаточно  ловкий  язык,  чтобы  заменить  его,
высказал свое предположение Кирк. Он бросил второй фрукт ей.  Намеренно  или
случайно, но он полетел выше ее головы. Она подпрыгнула, протянула руку и  с
легкостью поймала его.
   Улыбаясь, она сказала:
   - Я вас сейчас укушу, капитан. Ну и что я такого сделала?
   - Для начала прекратите смущать моего первого офицера, доктор Вилсон.
   Вы оставили его таким рассеянным, что, боюсь, он сжег себе руку.
   Вилсон озабоченно посмотрела на Спока. Тот покачал  головой;  он  не  мог
понять, чем объяснить эту вспышку юмора у Кирка. Но Вилсон сказала:
   - Ты видишь, Яркое Пятно? Сколько неудобств, что у меня нет хвоста  и  ни
одного преимущества.
   Она села и добавила:
   - Смотрите, когда дергаете за хвост, капитан, или я просто расскажу  вам,
почему я не назвала вас Джеймс. - Она перенесла все свое  внимание  на  еду,
предоставляя  Споку  проследить  за  реакцией  капитана  на  эту  достаточно
странную угрозу.
   Джеймс Кирк долго смотрел на Эван Вилсон. Она прервала процесс поглощения
пищи ровно настолько, чтобы бросить на него взгляд, и  подняла  одну  бровь.
Если Спок правильно понял ее жест,  она  думала,  что  Кирк  продолжит  этот
разговор. Но все оказалось напрасным. Судя по выражению лица Кирка,  капитан
не собирался больше говорить на эту тему. Но, к изумлению Спока, Кирк  вдруг
сказал:
   - Давайте посмотрим карту, мистер Чехов. Нам сегодня нужно много пройти.
   Через час они уже снова были в дороге. Карта Дальнего Дыма  снова  повела
их вверх. Чехов жаловался, что каждая ветка норовит обдать его  лицо  водой.
Спок мог поправить его: вряд ли стоило приписывать намерения растению, но он
знал  из  собственного   опыта,   что   небольшое   противоречие   в   таких
обстоятельствах еще усугубит раздражение человека.
   Несчастье и капитан возглавляли группу. На протяжении всего перехода Спок
внимательно наблюдал за Чеховым: мичман был сильно переутомлен, но продолжал
продвигаться  вперед  с  таким  упорством,   что   даже   Спок   нашел   его
примечательным.
   К счастью, им не пришлось взбираться на саму гору, которая, как  вспомнил
Спок из своих наблюдений поверхности планеты, была одной из самых высоких на
этом континенте. Им только пришлось сделать небольшой переход у ее подножия.
Если бы они были в других условиях (прогулка по пустыне, например), Вилсон и
обе cиваоанки оказались бы в более  худшем,  чем  остальные,  положении.  Но
здесь ширина шага не имела значения. Здесь наклон был не слишком крутой,  но
по  мере  того,  как  он  увеличивался,  Спок  заметил,  что   подъем   стал
изматывающим как для людей, так и  для  cиваоанок...  и  в  особенности  для
Чехова.
   Вилсон сделала перерыв и оперлась на свой посох.
   - Яркое Пятно, - позвала она, - в этом районе есть ногохваты?
   Яркое Пятно покачала головой.
   - Нет, деревья не такие. Не тот вид. Недостаточно крутой склон.  И  почва
слишком темная. Это территория спинорезов... а может, кого и похуже.
   - Не уверена, что поверю этому, - сказала Вилсон и двинулась дальше вверх
по склону.
   Склон был не крутой, но продолжительный. Несколько  часов  восхождения  и
необходимость беспокойства по поводу спинорезов истощили как их энергию, так
и внимание.
   - Слушайте! - вдруг насторожилась Яркое Пятно.
   Вилсон напрягла свой слух, но покачала головой.
   - Мистер Спок? - позвала cиваоанка. - Вы слышите это?
   - Кажется, вдалеке шумит река, - сказал Спок. Он  едва  мог  слышать  эти
звуки. Яркое Пятно сообщила:
   - С этого момента мы не можем заблудиться.  Перейти  реку,  а  там  тропа
прямо до Среталлеса.
   Вилсон улыбнулась ей.
   - Тогда вы оба не потеряйте меня до  той  поры,  пока  я  сама  не  смогу
услышать реку.
   Впереди, справа от Спока, Чехов сказал:
   - Ко мне это относится еще в большей степени.
   Откуда-то издалека до них донесся голос Кирка, сам же капитан был спрятан
от глаз листьями, похожими на стрелы:
   - Не  растрачивайтесь  на  болтовню.  Похоже,  будет  полегче...  мы  уже
забрались, кажется, мы вышли на тропу.
   - Ну что ж! - крикнула Вилсон. -  Пора  бы  уже!  -  Она  и  Яркое  Пятно
пробрались вперед, и с помощью Ухуры  помогли  Чехову  преодолеть  последние
несколько сот ярдов.
   Они сделали еще несколько шагов и вдруг попали в  солнечный  свет,  земля
под  ногами  превратилась  в  плоское  широкое  плато,  которое,  изгибаясь,
переходило в склон, усеянный камнями. На другой стороне  плато  Спок  увидел
тропу, о которой говорил Кирк, она начиналась  или  заканчивалась  там.  Ему
показалось любопытным,  почему  тропа  обрывается  здесь  и  ее  нет  в  том
направлении, откуда они пришли.
   Мягкий вздох Эван Вилсон прервал его размышления.
   - Ох, Элас! Мы, должно быть, обозреваем сейчас целую половину континента!
Я и не ожидала, что мы забрались так высоко. Неудивительно, что  теперь  так
непривычно чувствовать себя в долине! - Спок посмотрел  в  том  направлении,
куда смотрела Эван Вилсон и нашел ответ на свой  вопрос:  отсюда  начиналось
множество путей, но только один вел к мосту, который Несчастье  описала  как
единственное безопасное место перехода через реку.
   - И отличное место для пикника! - сказала Вилсон. - Давайте поедим!
   Спок заметил, что, сказав это, она посмотрела на Чехова. Доктор  и  Ухура
были единственной причиной, по которой он все еще держался на ногах.
   - Капитан? - сказал Спок. - Я  думаю,  это  очень  подходящее  место  для
отдыха и еды.
   Кирк  выразил  согласие,  Чехов  тяжело  сел  на  землю  и   вздохнул   с
облегчением. Вилсон, последний раз взглянув на открывшуюся панораму, присела
рядом с ним.
   - Мистер Чехов? - окликнула она.
   - У меря все хорошо, -  ответил  он,  хотя  сероватый  оттенок  его  лица
говорил об обратном. - Немного отдыха - это все, что мне надо.
   - Немного пищи тоже, - сказала она. - Это приказ.
   Джеймс Кирк присоединился к ним.
   - Вам будет приятно узнать, мистер Чехов: Несчастье говорит,  что  отсюда
только спуск до самой цели.
   Несчастье подтвердила это кивком. Ухура помассировала икры и сказала:
   - Мистер Чехов не единственный, кто рад это слышать, капитан!
   -  Вот,  вот!  -  подтвердила  Вилсон.  -  Люди  все  еще  не   полностью
адаптировались к восхождениям, и в этот самый момент мои ноги и спина служат
очевидным доказательством этого факта. -  Ей  вдруг  пришла  в  голову  одна
мысль, и доктор добавила:
   - Мистер Спок?  Вулканцы  начали  передвигаться  на  двух  ногах  гораздо
раньше, чем люди, не так ли?
   Это может значить, что вы лучше  подготовлены  к  долгим  переходам,  чем
средний человек?
   - То, о чем вы говорите, может быть правдой,  доктор,  хотя  я  не  видел
научных работ по этому  вопросу.  Судя  по  очень  ограниченному  количеству
примеров, - он обвел руками присутствующих, - я бы сказал, что как вулканцы,
так и cиваоанцы, похоже, лучше адаптированы к продолжительным переходам, чем
люди.
   - Тогда я изменила свое мнение, - заявила Вилсон.  -  В  своей  следующей
инкарнации я собираюсь стать вулканцем, а не Скотти.
   - Почему бы тебе не стать такой, как мы, Эван, - предложила Яркое  Пятно.
- Тогда у тебя будет хвост. - Исходя  из  того,  что  ее  собственный  хвост
свернулся в петлю, идея ей явно нравилась.
   Видя, что Яркое Пятно восприняла ее слова всерьез, Вилсон объяснила:
   - Это шутка. Федеральная наука, конечно, может дать мне пару  ушей  таких
как у мистера Спока, но она еще не дошла до того, чтобы дать мне его систему
обмена веществ. Или, - сказала она почти с  сожалением,  собственный  мех  и
удобный хвост, такой, как у тебя.
   - Вы даже не представляете себе, как я рад это слышать, - отметил Кирк.
   Спок сразу определил его тон - капитан готовил шутку. Вилсон, однако,  не
поняла этого и посмотрела вопрошающе на Кирка. Капитан объяснил:
   - Подумайте, насколько больше неприятностей вы  доставите,  если  сможете
совать куда не надо свой хвост вместе со своим носом!
   Эван Вилсон немного нахмурилась и закусила  нижнюю  губу.  Она  принялась
задумчиво рассматривать что-то, очевидно находившееся у нее прямо под носом.
   Джеймс Кирк слегка раздосадованный  отсутствием  реакции  с  ее  стороны,
наконец не выдержал:
   - Эван?
   Она посмотрела на него, как будто удивленно, и сказала:
   - Я размышляю, капитан... И мне нравится такая перспектива.
   Это было сказано таким серьезным тоном, что Кирк взорвался смехом.
   Ухура тоже засмеялась, и даже Чехов улыбнулся.
   - Наверное, вам не стоит подбрасывать ей идеи, капитан, - заметил Чехов.
   -  Возможно,  вы  правы,  мистер  Чехов.  Доктор  Вилсон   вы   абсолютно
неисправимы. Вилсон улыбнулась.
   -  Да,  сэр.  И,  пожалуйста,  помогайте  мне  в  этом  всеми  возможными
способами.
   Хотя Спок и понимал, что она имеет в виду, но не смог удержаться и поднял
бровь. Эван Вилсон выдвинула в его сторону указательный палец и рыкнула - Не
наводите на меня это, мистер Спок... ваша бровь может быть заражена! -  Спок
уставился на нее, не веря, что правильно расслышал. Цвет ее  щек  изменился,
но она продолжала  смотреть  ему  прямо  в  глаза.  Наконец  она  кивнула  и
удовлетворенно сказала:
   - Вот, это уже лучше. - Очевидно, это относилось к тому,  что  он  принял
прежнее выражение лица. - Смотрите за этим получше в будущем. - Я не  люблю,
когда меня используют как мишень.
   Абсолютно запутавшись в попытках понять ее, Спок повернулся за помощью  к
Джеймсу Кирку... и тут  же  получил  объяснение  Капитан  сильно  покраснел,
пытаясь сдержать свой смех.
   Спок обвел взглядом остальных Ухура и Чехов хохотали, даже не  скрываясь.
Яркое Пятно и Несчастье так туго завили свои хвосты в петли, что  оставалось
только удивляться, как эти конечности еще не отвалились.
   Вулканец снова посмотрел на Вилсон. Она оказалась  единственной,  кто  не
смеялся. Очень отчетливо, но беззвучно, ее губы произносили:
   - Извините, Спок... за них, - и она обвела глазами группу.
   Он кивнул. Если  он  и  понял  вообще  что-то,  так  это  то,  что  шутку
использовали, чтобы поддержать моральный  дух.  Спока  не  оскорбляло  и  не
удивляло, когда над ним подшучивали. С точки зрения логики, он был идеальным
объектом для  веселья.  Очень  осторожно  он  снова  посмотрел  на  доктора,
удивленно изогнув бровь. Как  Спок  и  ожидал,  она  не  удержалась  и  тоже
залилась смехом.
   После того, как Ухура отдышалась и пришла в себя, она сказала:
   - Извините, мистер Спок. Картинка. -  Она  снова  начала  хохотать.  Я...
извиняюсь! - Она делала отчаянные попытки остановиться и наконец в  какой-то
степени добилась этого - Я почти слышала команду капитана.  "Бровь  поднять,
мистер Спок.."
   Это уже было чересчур для Кирка. Он не смог больше сдержать свой смех,  и
Ухура,  снова  подхваченная  волной  эмоций,  беспомощно   развела   руками,
извиняясь.
   Спок  терпеливо  ждал.  Когда  их  смех  в  конечном  итоге   угас,   они
расслабленно поели, причем еда прерывалась взрывами смеха каждый раз,  когда
Спок поднимал бровь, что он делал на этот раз чаще, чем обычно.
   Наконец Джеймс Кирк поднялся на ноги,  и  все  последовали  его  примеру.
Когда они двинулись, чтобы завершить переход этого дня, капитан посмотрел  в
сторону Спока и сообщил:
   - Ну, по крайней мере, ими нельзя убить. Если это было бы не так,  то  мы
все были бы в опасности. - Это была заключительная фраза  по  поводу  бровей
главного офицера по науке.
   Они гуськом пошли вниз по тропе, Джеймс Кирк теперь был  в  роли  лидера.
Спок заметил, что путь ему преграждает посох доктора Вилсон, он остановился,
видя озабоченность на ее лице.
   - Нет необходимости в извинениях, доктор Вилсон, - сказал он, прежде  чем
она смогла открыть рот. -  Это  совершенно  очевидно,  что  даже  цвет  лица
мистера Чехова приобрел более здоровый оттенок.
   Облегчение появилось на ее  лице.  И  посох  моментально  убрался  с  его
дороги.
   - Но все же, - сказала она, когда вулканец двинулся вниз по  тропе  прямо
перед ней, - в следующий раз будет очередь капитана.
   Сразу за доктором раздался голос Яркого Пятна.
   - Ты собираешься дернуть за хвост капитана, Эван? Вот  это  я  бы  хотела
посмотреть.
   - Ты увидишь, и Несчастье тоже. Обещаю.
   Они замолкл