ников Чехова  по  строительству  и
спросила о Стремительном Свете. Маленький Сиваоанец  по  имени  Медный  Глаз
в-Тралланс, оказавшийся ростом Ухуре по пояс, если не принимать в расчет его
ушей, ответил:
   - Он на охоте... ты споешь для меня песню? Его  усы  шевелились  с  таким
желанием, что она не смогла разочаровать малыша. Вынув джойеуз, она заиграла
ему красивую мелодию, популярную среди  йауанских  детей.  Медный  Глаз  был
более чем удовлетворен, и скоро  Ухура  собрала  целую  толпу  детей,  также
желавших послушать песни. На краю  толпы  лейтенант  заметила  Сиваоанку  "в
маске", с которой она говорила, когда команда "Энтерпрайза" только  прибыла.
Несчастье  в-Энниен  с  любопытством  наблюдала,  но,   кажется,   опасалась
присоединиться к остальным.
   Когда песня закончилась,  одна  из  подружек  Медного  Глаза  ткнула  его
хвостом - Мы, наверное, должны дать ей что-нибудь?
   - Похоже, что так, - согласился другой мальчик. - Ну, давай.
   Медный Глаз застенчиво спросил:
   - Должны ли мы дать тебе что-нибудь? Ты ведь спела нам песню?
   Ухура задумчиво ответила:
   - Я не знаю ваши обычаи. У себя мы поем просто для радости, Мне  даже  не
нужна публика, но разделенная радость удваивается.
   Подружка Медного Глаза повернулась, как показалось Ухуре, с  неохотой,  и
обратилась к Несчастью:
   - Должны мы дать ей что-нибудь? Ее обычай или наш?
   Ухура ждала  ее  ответа,  но  когда  Сиваоанка  ответила,  то  ничего  не
услышала.
   - Пожалуйста, Несчастье, - попросила лейтенант, махая Сиваоанке  рукой  -
Подойди поближе.
   Несчастье двинулась было к ней, но Медный Глаз спешно сказал:
   - Она говорит, что лучше наш обычай это  надежнее.  Ты  действительно  не
слышала ее?
   - Нет, у меня не такой острый слух, как у вас, Медный Глаз.
   Медный Глаз критически осмотрел ее уши, затем кивнул:
   - Слишком маленькие уши, я думаю - Ухура улыбнулась.
   - Все зависит от того, как смотреть,  Медный  Глаз.  Возможно,  это  ваши
слишком большие.
   От удивления он дернул своими ушами назад. Пока малыш обдумывал ее фразу,
Ухура снова помахала Несчастью.
   - Пожалуйста, - попросила она - Конечно, у меня не  такой  хороший  слух,
как у вас, но вы правы, я должна следовать вашим традициям. Я гость  в  этом
лагере. Не могла бы ты быть так любезна  ко  мне,  чтобы  объяснить,  что  я
должна делать, чтобы  не  нарушить  правила  вежливости,  я  была  бы  очень
признательна.
   Подружка Медного Глаза ткнула его хвостом.
   - Только не Несчастье, - прошептала она. Несчастье, как и Ухура, услышала
эту фразу и с поникшими усами и ушами  начала  потихоньку  удаляться  Медный
Глаз сказал:
   - Дура! - и стукнул подругу, которая зашипела и ответила тем же.
   - Подождите, -  бросила  Ухура  этой  парочке  и  затем  громче  позвала:
Несчастье, пожалуйста не уходи! Пожалуйста!
   К ее облегчению Несчастье с испуганными глазами остановилась в ожидании.
   - Послушайте внимательно, - обратилась Ухура к детям. - Есть у меня  один
обычай, которому я должна подчиняться. Я не знаю Несчастья, но она ничего не
сделала, чтобы обидеть меня. Я не знаю, как она обидела тебя, малышка...
   Маленькая серая Сиваоанка хлестнула хвостом и сказала, сердито  глядя  на
Медный Глаз:
   - Несчастье меня не обижала!
   - Тогда почему?
   - Просто она Несчастье, - заявил Медный Глаз так, как будто это объясняло
все.
   Однако Ухура в этом сомневалась.
   - Медный Глаз, давным-давно... задолго до рождения бабушки твоей бабушки,
люди могли сказать то же самое и мне. Тогда некоторые, даже  не  зная  моего
имени, могли прогнать меня только из-за цвета моей кожи.
   Уши всех детей дернулись назад от полного изумления.
   - Но у всех разноцветная кожа. Смотри! - Он повернул руки ладонями вверх,
также сделали и остальные. Одна из ладоней Медного Глаза была серой,  другая
розовой. У его подруги ладони были розовыми с тремя черными пальцами. -  Это
было бы глупо!
   - Да, именно так. Но было бы глупо  с  моей  стороны  прогнать  Несчастье
потому, что "она просто Несчастье". Я должна узнать  ее,  прежде  чем  решу,
нравится она мне или нет. - Ухура подняла глаза на Несчастье. - Может  быть,
я найду друга.
   Уши Несчастья шевельнулись, затем дернулись назад от удивления.
   - Не могла бы ты подойти, Несчастье, и объяснить мне, как  быть  вежливым
по вашим обычаям? Она посмотрела на двух малышей. - Может быть, вы  тоже  ее
пригласите? Разделить радость песни, это значит удвоить ее.
   Медный Глаз посмотрел на Ухуру, на свою подругу и затем на Несчастье.
   - Иди, Несчастье. - Он  подтолкнул  свою  подругу  хвостом.  -  Скажи  ей
что-нибудь, Серебряный Хвост. Это твоя вина!
   - А вот и нет, - заявила Серебряный Хвост, хлестнув хвостом по земле.
   Но она тоже повернулась и сказала:
   - Пожалуйста, подойди, Несчастье. Мне  очень  жаль,  я  сказала  глупость
Медный Глаз всегда заставляет меня говорить глупые вещи.
   В результате она получила хвостом по голове, и закончилось все  тем,  что
двое свалились на землю и  начали  драться.  К  тому  времени,  когда  драка
подошла к своему закономерному финалу, Несчастье собрала все свое мужество и
присоединилась к группе. Некоторые отодвинулись от нее, как заметила  Ухура,
но Медный Глаз, попеременно зализывавший то свое плечо, то плечо Серебряного
Хвоста, сказал:
   - Ты скажи ей, Несчастье. Она бард, а даже не знает об этом.
   Ухура посмотрела на молодую Сиваоанку, которая казалась такой похожей  на
Закат Энниена.
   - Среди моих людей, - начала  Несчастье,  -  бард  -  это  очень  большая
редкость, а среди ваших людей разве не так?
   - Да, - сказала Ухура, - но я не бард, не профессиональный певец.  Я  пою
потому, что люблю петь.
   - Тогда прости меня, но ты как-то неправильно  употребляешь  это  слово..
если ты любишь петь и поешь так красиво, тогда по нашим стандартам, ты бард.
   - Хорошо, - согласилась Ухура, улыбаясь. - Что я должна делать как  бард,
по вашим обычаям?
   - Ты спела песню для Медного Глаза по его просьбе. Теперь он хочет знать,
что он может сделать для тебя взамен.
   Ухура раскинула руки.
   - Я не знаю, какого рода обмен я должна просить, Медный Глаз. Я не  знаю,
что вы меняете на песни в вашем мире.
   Медный Глаз объяснил:
   - Я  могу  собрать  дрова  для  твоего  костра,  или  принести  воды  для
приготовления пищи, или... я  знаю,  где  растут  самые  вкусные  серебряные
ягоды. - Последнее сообщение произвело небольшую сенсацию среди детей. - И я
могу собрать для тебя полную корзину.
   Ухура обдумала все это. Группа не дыша ждала ее выбора.
   - Можешь ли ты помочь мне  выучить  ваш  язык,  Медный  Глаз?  Это  будет
честно?
   - Но ты говоришь на нашем  языке!  Ухура  покачала  головой  и  объяснила
настолько  просто,   насколько   смогла,   принцип   работы   универсального
переводчика. Затем она выключила его,  чтобы  продемонстрировать.  Изумление
пробежало по их ушам волной движений Медный Глаз сказал что-то, и  Несчастье
перевела это на древний язык, который понимала Ухура.
   - Он сказал, что это честно.
   - Хорошо, - обрадовалась Ухура. - Не смогла бы ты спросить  у  него,  как
сказать по сиваоански: "Как это называется?"
   Несчастье перевела, и  Медный  Глаз  сказал  фразу,  произнося  ее  очень
медленно и очень отчетливо. Ухура повторила, добавив Несчастью:
   - Пожалуйста,  попроси  его  исправить  меня,  если  я  скажу  что-нибудь
неправильно. Я не хочу учить наполовину.
   Несчастье перевела. Медный Глаз торжественно кивнул Ухуре.
   Ухура снова включила универсальный переводчик.
   - Я заключу то же соглашение со всеми вами, - предложила она,  -  Я  буду
петь, когда вы меня попросите, а взамен вы  все  поможете  мне  выучить  ваш
язык. - Она улыбнулась. -  Я  буду  слоняться  по  всему  лагерю,  показывая
пальцем и говоря: "Как это называется?"...  и  я  стану  очень  надоедливой,
обещаю вам. Я буду хуже, чем ваши братья и  сестры,  потому  что  мне  нужно
будет говорить все. И, возможно, вам придется  говорить  мне  это  несколько
раз. Ну что, стоят этого мои песни?
   - Ох,  да!  -  сказал  Медный  Глаз,  и,  к  радости  Ухуры,  все  с  ним
согласились.
   - Хорошо, - одобрила она. - Тогда прежде всего вы  должны  научить  меня,
как попросить спеть песню, чтобы я поняла, если вы  попросите.  И  затем  вы
скажете мне, как называются у вас разные песни, чтобы  я  смогла  спеть  ту,
которая доставит вам удовольствие.
   Ухура пела час за часом, а дети учили ее языку. Один  раз  она  попросила
Несчастье объяснить слово. Несчастье удивленно посмотрела на нее. Ухура  тут
же сказала:
   - Мне очень жаль, Несчастье. Я думала, ты тоже согласилась на сделку.
   Уши Сиваоанки все еще были отодвинуты назад, когда она робко ответила:
   - Я не знала, что ты и меня имела в виду.
   - Конечно. Я думала, что это понятно. Так ты будешь  помогать  мне  учить
язык взамен на песни?
   - Конечно - Ее серебряный хвост свернулся петлей от откровенной радости.
   Скоро полуденное солнце начало припекать, и они все перешли в тень  леса.
Несколько малышей ушли по своим делам, и тут же на их  место  пришли  новые,
которые пропустили сделку, но также согласились войти в долю.
   - Ты не ела, - заметила наконец Несчастье, - Мы должны дать ей отдохнуть,
- объявила она всем. - Даже голос лучшего барда устает.
   С естественной неохотой дети согласились, и толпа медленно рассеялась  по
лагерю.  Несчастье  задержалась.  Ухура  отложила   инструмент,   встала   и
расправила затекшие мышцы.
   - Что такое, Несчастье? - поинтересовалась она.  Молодую  Сиваоанку  явно
что-то беспокоило. - Что тебя тревожит?
   - Ты... ты не хотела бы  поесть  со  мной?  -  Несчастье,  казалось,  уже
настроила себя на получение отказа.
   - Мне было бы очень приятно, - согласилась Ухура.  -  Это  очень  мило  с
твоей стороны пригласить меня. - Несчастье так поразил этот  ответ,  что  на
какой-то момент Ухура испугалась, как бы ее новая подруга не сбежала, словно
вспугнутый кем-то олень. Но Сиваоанка  осталась  на  месте,  так  что  Ухура
сказала:
   - Пожалуйста, показывай мне дорогу. - Несчастье тут же  побежала  вперед,
ее шаг теперь стал легким, почти танцующим. Грация этих  движений  прибавила
ей еще больше сходства с Закатом. Ухура еле сдержала слезы при этой мысли.
   К тому времени, как они  добрались  до  палатки  Несчастья,  Ухура  снова
обрела полный контроль над своими чувствами, но тем не менее  Несчастье  все
же вопросительно посмотрела на нее.
   Несчастье ввела ее  внутрь  и  указала  на  складной  стул.  Когда  Ухура
принялась ее благодарить, Сиваоанка сказала:
   - Сначала отдохни  и  поешь.  Мы  поговорим  потом,  когда  твой  желудок
утешится.
   Она принесла ярко раскрашенные миски  и  поднос  с  фруктами  и  копченым
мясом, отвязав последний от украшенных орнаментом полос, висевших  на  одной
из сторон палатки, и сказала:
   - Это пища, которую вы можете есть без вреда для себя. Цепкий Коготь и  я
проверили ее нашими сенсорами. Но ты не обидишь  меня,  если  проверишь  еще
раз.
   - Я поверю тебе на слово, Несчастье, - Ухура  улыбнулась.  Эван  говорит,
что ты и Цепкий Коготь можете ворчать по поводу нашей философии,  но  вы  не
можете причинить нам вреда, - Первое правило хорошей медицины, - согласилась
Несчастье, затем с видом конспиратора добавила:
   - Я показала Эван  технику  оказания  первой  помощи  Сиваоанцам,  и  она
показала мне, что делать в этом случае для вас и мистера  Спока.  -  Это  не
удивляет меня. Эван не тот человек, чтобы пройти мимо там, где можно  что-то
узнать.
   - Я имею в виду, что она предлагает знания точно так же, как ты песни. Вы
все такие?
   - Все должны учиться друг у друга, Несчастье. Если бы это было не  важно,
зачем же тогда столько разнообразия во Вселенной?
   Несчастье покачала головой.
   - Я не знаю...  Ты  не  ешь.  Неужели  ваши  вкусовые  сенсоры  настолько
отличаются, что ты находишь это невкусным?
   - Ох, нет. Я просто отдыхаю и думаю.
   - Тогда ешь, пока ты отдыхаешь и думаешь. Ухура улыбнулась и послушалась.
Они  молча  ели,  пища  незаметно   исчезала,   ведь   Ухура   действительно
проголодалась, а еда оказалась на самом деле очень вкусной.
   Затем они посидели несколько минут также молча.  Лейтенант  почувствовала
огромное удовольствие от простого расслабления.
   Наконец, Несчастье потянулась, задействовав каждую мышцу тела, точно  так
же как делала это много раз на памяти Ухуры Закат, это было красиво.
   Ухура заметила, что шкура Несчастья пошла рябью от удовольствия. "Хорошее
потягивание, - как-то сказала Закат, - так же  хорошо  подействует  на  твое
тело, как и хорошая песня на твое сердце".
   Наконец Несчастье прервала затянувшееся молчание:
   - Я надеюсь, ты простишь мой вопрос. Я не знаю ваших людей и  их  запахи,
но по твоему запаху похоже, что  ты  несчастлива.  Ты  хочешь  оставить  мою
компанию?
   - О, нет! Я уже долгое время не чувствовала себя так хорошо, как  сейчас.
Мне грустно только... только потому, что ты  очень  сильно  напоминаешь  мне
одну мою подругу. - Ухуре столько хотелось сказать,  но  она  не  произнесла
больше ни слова.
   - Поэтому ты спросила меня, не зовут ли меня "Энниена"? - Когда лейтенант
кивнула в подтверждение этого, Несчастье заколебалась на  секунду,  а  затем
продолжила:
   - Ты сказала, что вы принесли вести о моих родственниках... Ты  не  могла
бы рассказать мне?
   - Я бы этого очень хотела, - осторожно  ответила  Ухура,  -  но  когда  я
впервые заговорила с тобой, Ветреный Путь ударил тебя.  Когда  капитан  Кирк
пытался заговорить об этом, его ударили тоже.
   - Я не поступлю так с тобой. Даю слово.
   - Я беспокоюсь не о себе. Мне  просто  не  хочется,  чтобы  у  тебя  были
неприятности с твоим народом.
   Несчастье поймала свой хвост и качнула им.
   - Звездная Свобода,  ты  видела,  как  мой  народ  относится  ко  мне.  В
действительности,  за  исключением  Цепкого  Когтя,  ты  единственная,   кто
когда-либо пытался  мне  помочь.  Ты  не  сможешь  навлечь  на  меня  больше
неприятностей, чем те, что у меня уже есть потому что я - Несчастье...
   Пожалуйста, расскажи мне свои вести. Я должна знать.
   Ухура окинула ее взглядом от кончиков дрожащих усов Сиваоанки до  когтей,
воткнутых в материю, на которой та сидела. Все говорило о ее искренности,  и
отвергнуть ее сейчас -  значило  глубоко  ранить.  Возможно,  если  она  все
расскажет сейчас Сиваоанке, то это поможет Закату? Капитан Кирк распорядился
использовать свои собственные возможности, и Ухура почувствовала, что у  нее
просто нет другого решения. Она залезла в свой вещевой мешок и вытащила фото
Заката Энниена. Слезы заполнили ее глаза и она  поспешно  смахнула  их.  Она
подозвала к себе Несчастье.
   Несчастье взяла фотографию, которую протянула ей лейтенант, и посмотрела.
   - Она очень красивая, - сказала Сиваоанка  Ухура  открыла  было  рот,  но
слова застряли у нее в горле Она вздохнула и попробовала снова.
   - Ее зовут Закат, Закат Энниена Я не знаю,  смотрела  ли  ты  на  себя  в
зеркало, или на фото, или на свое отражение в озере, Несчастье, но ты  могла
бы быть ее младшей сестрой. Ты такая же красивая.  Поэтому  я  заговорила  с
тобой и спросила, не зовут ли тебя "Энниена".
   - Она выглядит рожденной  в-Энниен,  -  подтвердила  Несчастье.  -  Хвост
настолько длинный, что он может быть гневным и восторженным в одно и  то  же
время. Но ты продолжаешь говорить "Энниена".
   - Она живет в другом мире, Несчастье, очень далеко отсюда. Это их  обычай
называть себя Энниена, Венсера и т д. Я думаю, это потому,  что  они  знали,
что не могут уже больше пойти в Энниен или в Венсер, но они  все  же  хотели
помнить этот мир таким же даже после двух тысяч лет изгнания.
   Итак, вот... она и сказала.
   Несчастье даже не двинулась, чтобы ударить. Она продолжала  рассматривать
фото Заката.
   - Странно думать, - наконец задумчиво сказала  Сиваоанка,  оказывается  у
меня есть родственники в другом мире... - Она пододвинула  стул  к  Ухуре  и
продолжила:
   - Я знаю, что есть другие миры,  и  похоже,  что  там  тоже  есть  жизнь,
особенно  после  того,  как  я  увидела  вас  и  вулканца,  но...  но  иметь
родственника в другом мире, я никогда и подумать об этом не могла!
   Несчастье не отрывала глаз от, фотографии, даже когда присела.
   - Почему она не прибыла с тобой? Снова слезы навернулись на глаза  Ухуры.
На этот раз Несчастье явно встревожилась.
   - Твои глаза! - воскликнула она. Ухура вытерла слезы.
   - Не пугайся, Несчастье. Это просто то, что делают люди, когда они  очень
несчастны.
   Ухура взглянула на фото Заката,  и  снова  ей  на  память  пришли  образы
йауанского госпиталя - Закат не приехала с нами,  потому  что  она  умирает.
Может быть, уже... - Ее голос затих. Она сложила ладони и  попыталась  взять
себя в руки.
   Неожиданно она  почувствовала  теплоту  хвоста  Несчастья,  обернувшегося
вокруг ее талии.
   - Извини, -  сказала  Ухура,  -  я  не  хотела  плакать,  но...  Закат  и
Кристина... и только бог знает, сколько еще других сейчас... Все умирают...
   - Поэтому вы попросили у нас помощи? Ухура кивнула.
   - Но если мы можем  помочь,  почему  же  не  помогаем?  -  кончик  хвоста
Несчастья махнул, затем снова лег Ухуре на талию.
   - Я не знаю, можете ли вы помочь. Я только  надеюсь,  что  можете..  Ваша
медицина должна была продвинуться далеко  вперед  с  тех  пор,  как  йауанцы
оставили  этот  мир.  Существует  предположение,  что  у  вашей  науки  есть
лекарство. Но нам запретили говорить о йауанцах. Жесткий Хвост  выкинет  нас
из лагеря, если узнает, что я говорила с тобой.
   - Расскажи мне, - попросила Несчастье. - Расскажи мне все, что ты  знаешь
о болезни и симптомах. Я спрошу Цепкого  Когтя  вместо  тебя.  -  Она  сжала
руками портрет Заката и добавила - Я  сделаю  это  для  моего  родственника,
Заката Энниена.
   Она наклонилась ближе, и Ухура  почувствовала  приятное  тепло  на  своем
плече Сиваоанка сказала - И я обещаю тебе  на  древнем  языке,  что  никогда
никто не узнает, как получилось, что я задавала вопросы.
   - С-спасибо тебе, Несчастье. Даже если это не поможет,  спасибо  тебе  за
то, что ты беспокоишься о ком-то, кого даже никогда не знала.
   Несчастье легко сжала Ухуру своим хвостом.
   - Я узнала тебя, - сказала она - И ты подарила мне песни и  другие  миры,
чтобы думать о них как же я могу не помочь?

***

   Левое Ухо показалось  Джеймсу  Кирку  очаровательной  Сиваоанкой  средних
лет... правда очень толстой по местным стандартам. Ее шерсть была раскрашена
полосками, глаза отливали прекрасным золотым цветом, морда  имела  несколько
кремовый оттенок Что же касается ее левого уха, он не смог  заметить  в  нем
ничего странного.
   Яркое Пятно представила их друг другу и затем сказала:
   - Он хочет задать детские вопросы. - Она объяснила детально, что имела  в
виду.
   Когда Яркое Пятно закончила, Левое Ухо произнесла:
   - Понимаю, капитан. Если это как-то успокоит вас, я привыкла иметь дело с
неведением... вы заметили, я не говорю  с  глупостью,  хотя  и  с  этим  мне
приходилось иметь дело.
   Кирк кивнул и, припоминая свой  разговор  с  Жестким  Хвостом,  осторожно
сказал:
   - Я не говорю на древнем языке, Левое Ухо, но даю слово, что  не  повторю
информацию, которую услышу от вас никому, если  она  не  потребуется,  чтобы
спасти жизнь.
   Левое Ухо и Яркое Пятно переглянулись, - Бог с вами! - сказала Левое Ухо.
Ее хвост свернулся штопором. - Со мной в этом нет необходимости! Яркое Пятно
ввела вас в заблуждение!
   - Я не хотела, - заявила Яркое Пятно с раскаивающимся видом.
   Левое Ухо обернула свой хвост вокруг Яркого Пятна и пододвинула ее ближе.
   - Конечно нет, малышка.  Но  когда  ты  расскажешь  кому-нибудь  о  наших
обычаях, ты также должна упоминать об исключениях. - Кирку же она сказала:
   - Ты можешь рассказывать все, что от меня узнаешь. Я только  хочу,  чтоб