опровождавших повозки. - Да, отсюда пора выбираться.
   Роскошью выбора они не располагали. Единственная дорога позволяла  только
ретироваться назад. Никто из них и не думал, что делать после побега. Сейчас
для них важно было оказаться на приличном расстоянии от крепости.
   К несчастью, у одного из налетчиков имелись свои планы. Как только друзья
отошли от головокружительной бездны, он перегородил им дорогу.
   - И куда это вы собрались? - прорычал он.
   - Берегись! - вскрикнул Пикар, неожиданно показывая за плечо воина.
   Судьба отнеслась милостиво к беглецам... Вооруженный мужчина, не подумав,
обернулся, и Жан-Люк немедленно воспользовался его оплошностью.
   Собрав все силы, он вложил их в удар, сбивший воина с  ног.  После  этого
человек рванулся вперед.
   Он слышал за собой дыхание Ралаккая, дорога впереди свободна...
   Кажется, получилось! Если и остальные  последуют  за  своим  лидером,  то
получится у всех.
   Затем краем глаза Пикар  уловил  движение  со  стороны  повозок.  Слишком
поздно он попытался уклониться от темного предмета, со свистом летящего  ему
в голову.
   Сначала Жан-Люк почувствовал ужасную боль, затем наступило забвение.

Глава 12

   Два дня спустя после происшествия в таверне Даннор возвращался с работы и
снова встретился с отцом, который возник совершенно ниоткуда.
   - Иди спокойно, - проговорил старик, не глядя по сторонам. -  Мы  идем  к
пристани... Знаешь, где это?
   - Да.
   Даннор старался повнимательнее рассмотреть лицо  отца,  которое  освещали
лучи заходящего солнца. Они давно уже не общались друг с другом, но Триеннор
почти не изменился внешне, а самое главное, не постарел.
   Сказывалась чистая кровь Первой  Касты.  Хотя...  В  этом  нечестолюбивом
клерке что-то исчезло от облика человека, проводящего свободное время,  сидя
с грустной улыбкой на лице в одиночестве у окна. Он стал  почти...  военным.
Да, впервые Даннор смог представить  отца  в  форме  -  молодого  и  гордого
аристократа с блестящим будущим.
   Существует ли связь между его сегодняшним положением и тем, как  Триеннор
вечно прятался в тени? Сын вздрогнул, вспомнив лица людей в  той  комнате  и
легкое, свободное общение отца с ними.
   - Ты изменился, - произнес он. Слова словно вырвались сами собой.
   Триеннор  слабо  улыбнулся,  но  не  возразил.  В  полной  тишине   улицы
раздавался только скрип его обуви.
   - Что с тобой? - поинтересовался Даннор. -  Что  общего  у  тебя  с  теми
людьми?
   И снова никакого ответа.
   Сын решил подойти к волнующим его вопросам с другой стороны.
   - Как ты меня нашел?
   Триеннор пожал плечами.
   - Ты сам можешь догадаться... - Пауза. - Я умею добывать сведения.
   "Уклончивый ответ... Лучше бы он промолчал", - подумал Даннор.
   По мере приближения к реке потянуло  свежим  ветерком.  Волосы  Триеннора
раздувались от каждого порыва. "Рыжие волосы аристократа..." -  мелькнуло  в
голове сына. Даннор унаследовал тот же цвет, но его шевелюра уже покрывалась
сединой.
   - Итак, - произнес старик, наконец, повернувшись к сыну, - ты  больше  не
служишь в Армии...
   Голос  Триеннора  звучал  мягко,  не   обвиняя.   Тем   не   менее,   его
светло-золотистые глаза,  как  у  предков,  что-то  изучали  настороженно  и
внимательно.
   - Меня... выгнали... - ответил Даннор, с  трудом  произнося  слова.  -  К
сожалению, по моей вине...
   - Не расскажешь мне?
   Даннор снова окунулся в атмосферу недавних событий своей  жизни,  опуская
лишь  самые  незначительные  детали.  Умолкнув,  он  почувствовал   в   душе
необычайную легкость. Боль еще существовала, жила, но стала  менее  давящей,
терпимой.
   - Тебе просто не повезло, вот  и  все,  -  отреагировал  на  его  рассказ
старик. - Никто на твоем месте не избежал  бы  подобной  участи.  Просто  ты
оказался не в том месте не в то время.
   Служба никогда не становилась предметом дискуссий между  отцом  и  сыном.
Все знания о короткой карьере Тирдайнии получил от матери. А сейчас  -  надо
же - они обсуждают вопросы, связанные с Военными Силами. Странно...
   Хотя не более удивительно, чем весь разговор между ними.
   Они спустились с холма, и река превратилась в узкую синюю ленту,  отражая
высокое  небо,  нависшее  над  землей.  Пристань  находилась  в   нескольких
кварталах направо; квартира Даннора - налево, после  таверны  и  пешеходного
моста.
   - Может быть, лучше пойдем ко мне? - предложил Тирдайния-младший. Или, по
крайней мере, только заскочим включить видео?
   Триеннор отрицательно покачал головой.
   - Не волнуйся об этом... Множество людей пропадает вечерами  в  тавернах.
Там тоже Конфликты... Если изредка не включать экран, то в  Службе  Слежения
никто и бровью не поведет.
   Даннор засомневался: "Можно ли доверять отцу?" Затем чуть не  рассмеялся.
"Ведь это же  все-таки,  мой  отец,  -  сказал  мужчина  сам  себе.  Немного
изменившийся, но - отец... Если не доверять ему, то кому можно верить?"
   Сын отбросил все свои сомнения.
   Мужчины повернули направо и пошли вдоль воды. На противоположной стороне,
за домами, сгущались тучи. Заходящее солнце придавало им  багровый  цвет.  В
реке же облака отражались еще более темными и казались пропитанными кровью.
   Триеннор что-то пробормотал. Даннор не  расслышал,  но  понял:  сказанное
относится к Видеослужбе.
   После этого старик встряхнул головой,  как  бы  отгоняя  ненужные  мысли,
одолевавшие его.
   - Ты помнишь два правила? - спросил он. Даннор легко вспомнил их...
   Так легко, что сам удивился.
   - Да... Конечно, помню.
   - Правило первое, - произнес Триеннор. - То, от которого  всегда  хочется
отказаться: вещи более ценны в малых количествах.
   Сын хотел вслух воспроизвести второе правило, но почувствовал себя крайне
глупо. Ведь он давно уже не ребенок...
   Увидев замешательство Даннора, отец сам провозгласил:
   - То, что ничего не стоит, не имеет  и  цены.  То,  что  имеет  ценность,
всегда дорого.
   В эту игру они играли еще в детстве... Загадочная игра, ее  смысл  всегда
ускользал от Даннора. Теперь, спустя, годы, все становилось на свои места.
   - Так... Правила об этом... О... Видеослужбе?
   Триеннор пожал плечами.
   - Конечно, Видеослужба - хороший пример...  Если  они  станут  показывать
Конфликты день и ночь, мы быстро устанем от них. Но,  выдавая  их  порциями,
тем более, в определенные часы, они  поддерживают  в  нас  аппетит,  желание
вернуться к видеоэкрану в следующий раз.
   - А второе правило относится к плате за видео?
   - Да, к плате, - жестко произнес отец, - которую большинство  из  нас  не
может внести... Но если бы видео оказалось хотя бы капельку дешевле,  мы  не
стали бы относиться к нему как  к  роскоши  и  не  ждали  бы  с  нетерпением
урочного часа.
   Даннор кивнул, соглашаясь.
   На город опускались сумерки. Облака потеряли кровавую окраску и слились с
небом. На востоке появились первые звезды.
   Ветер изменил свое направление, и мужчин окутало зловоние реки.
   Запахло дохлой рыбой, мусором и фабричными отбросами.
   - Но ты сказал, что Видеослужбы -  только  пример,  -  продолжил  молодой
человек. - Правила применимы и к другим вещам?
   Триеннор задумался, прежде чем  заговорить.  А  когда  прервал  тягостную
тишину, то ответил вопросом на вопрос:
   - Зачем ты вступил в Армию?
   Даннор подумал, что должен резко ответить на эту фразу,  но  оказалось  -
сделать это непросто. Не  легко  говорить  такие  слова  человеку,  стоящему
сейчас рядом с ним.
   - Я полагал... Считал, что я, потерял такую  возможность,  -  вернее,  мы
потеряли - после того, как ты женился на моей  матери...  Я  думал  это  мое
право.
   Триеннор кивнул.
   - Ты откровенен.
   Отец никак не показал, что обиделся,  и  Даннор  вздохнул  облегченно.  А
старик, как бы не замечая возникшей неловкой паузы, продолжил:
   - А если бы я не покинул Армию? Если бы я женился на женщине своей Касты?
Стал бы достаточно могущественным, чтобы обеспечить тебе высокий  пост,  как
только ты подрастешь?
   Даннор никогда не задумывался о такой возможности.
   - Твое желание оставалось бы так же велико? - настаивал отец.
   Молодой человек задумался, взвешивая слова ответа.
   - Я... не знаю... Вряд ли.
   - Вряд ли, - повторил Триеннор. - Но ты жаждал служить, потому что у тебя
отняли эту возможность. И твое желание только увеличивалось  при  достижении
определенных успехов...
   Слова отца показались ужасно знакомыми.
   - Правило первое, - догадался он.
   - Да, Правило первое... А  теперь  второй  вопрос:  чем  ты  заплатил  за
успех?
   Даннор не понял. Должно быть, это отразилось на его. лице.
   - Плата в самом широком смысле слова, - пояснил отец, - только не деньги.
То, что приходится отдать взамен другого, можно считать платой.
   Поэтому возникает вопрос: что ты отдал?  Что  потерял  из  приобретенного
раньше?
   Теперь Даннор понял направление мысли отца.
   - Семью... - ответил он. - Тебя...
   Истинная правда! Безоговорочным условием  для  поступления  на  службу  в
Армию оказался отказ от своего прошлого, от своей матери из Низшей Касты  и,
самое главное, - от отца. Ему пришлось отказаться  и  от  наследства,  чтобы
подчеркнуть свое неприятие поведения собственного родителя.
   Даннор ожидал, что Триеннор  подтвердит  ответ.  Тогда  можно  продолжить
речь... И вдруг сын увидел боль в глазах отца.
   Такой реакции он мог ожидать от того  замкнутого  человека,  который  все
время проводил, сидя у окна. Но уж никак от человека, с которым вел разговор
сейчас. Переход оказался слишком внезапным, но одновременно и успокаивающим.
   Триеннору потребовалось несколько секунд, чтобы  прийти  в  себя,  убрать
выражение страдания и боли со своего лица.
   - О, Боги! - сказал он. - Я даже не подумал об этом. Просто имел в  виду,
что ты потерял в себе, в своей душе... возможность смотреть на  мир  глазами
человека, а не военного болванчика, видеть дальше предписанных задач -  саму
правду.
   Сердце Даннора почти  остановилось,  охваченное  холодной  рукой  неясных
предчувствий.
   - Что ты имеешь в виду? Перемены в моей, душе? Но я - это я!
   Триеннор покачал головой.
   - Нет. Ты только так думаешь. Но пока ты преследуешь, как  убежден,  свои
цели и амбиции, ты следуешь их целям и задачам. Ты - самый  обычный  рядовой
винтик в громадной военной машине. - Он тяжело вздохнул. - Я тоже был  таким
винтиком...
   И снова повисло тяжелое облако  глубокого  молчания,  прерываемое  только
криками голодных птиц, которые кружились над застывшей водой.
   - Ты горюешь о смерти матери, - сказал Даннор, - поэтому так  говоришь...
Из-за этого присоединился к людям, которые шепчутся по углам.
   Впереди показалась пристань. Рядом угадывались силуэты рыбацких баркасов,
покачивающихся на волнах.
   - Нет, - возразил Триеннор. В его голосе послышались злые нотки, хотя  на
лице это никак не отразилось, - не из-за горечи... Я думал подобным  образом
еще задолго до смерти матери. Она, конечно же, говорила тебе, что я  знал  о
наказании, которое последует в случае моей женитьбы на ней?
   - Да, говорила.
   - В то время я полагал: мой поступок обусловлен  только  моей  любовью  к
ней. Я, действительно, любил ее... Но на самом деле  мне  пришлось  уйти  из
Армии не из-за матери. Просто я видел вещи, с которыми не  мог  мириться,  в
Конфликтах, в обществе... А самое главное, в самом себе.  Я  не  мог  больше
оставаться прежним, но и не мог победить эту систему... По крайней мере, так
я думал тогда. Поэтому мною был выбран путь  трусливого  зайца:  женился  на
твоей  матери  и  вынудил  руководство  отстранить  меня  от  дел,   которые
органически не переносил.
   Даннор слушал высказывания отца и начинал понимать его странные бдения  у
окна. Триеннор, оказывается, искал не новых возможностей  для  осуществления
своих планов, а - храбрости.
   Теперь, видимо, отец нашел ее... Но куда она завела его?
   - Конечно, я не понимал этого, пока мать  не  умерла.  Но  затем  у  меня
открылись глаза. Я увидел, что есть множество людей, думающих точно так  же,
желающих кардинальных перемен.
   Молодому человеку такое добавление не понравилось, и он возразил:
   - Ты не можешь игнорировать закон. Они все равно раздавят вас, сколько бы
вы не сопротивлялись.
   Триеннор рассмеялся неприятным смехом.
   - Ты не прав... Власти менее сильны, чем это кажется. Просто еще никто не
посмел бросить им вызов.
   - И ты собираешься сделать это?
   Даннор смерил  отца  оценивающим  взглядом.  Старик  пожал  плечами.  Они
подошли к дощатому настилу, ведущему к самому берегу. Вдвоем по нему  пройти
оказалось невозможно, и Триеннор сделал первый шаг.
   - Ты смотришь Конфликты, - бросил он через плечо сыну, скорее  утверждая,
чем спрашивая, - Я включаю их, - поправил Даннор, - но смотрю не всегда.
   - Ты заметил в передачах что-нибудь новое?
   Молодой мужчина  задумался,  внимательно  следя  за  рискованным  полетом
птицы, пикирующей под настил.
   - Вообще-то, кое-что в Конфликтах, действительно, изменилось...
   Сражения стали более грандиозными, кровавыми... Ты об этом?
   - Точно, - Триеннор хмыкнул. - Ты, значит, тоже увидел... Хороший знак!
   - Знак чего?
   Но отец, казалось, не расслышал.
   -  Ты  заметил  необычных  участников?  -  Достигнув   пристани,   старик
остановился. - Ну, кого-нибудь, кто слишком выделяется?
   Даннору хотелось, чтобы  ответили  сначала  ему.  Но  сегодня  шла  игра,
правила которой диктовал отец. Она началась с того самого  момента,  как  он
появился неизвестно откуда.
   - Нет. Разве они все не такие, как всегда?
   Он присоединился к Триеннору на пристани, и они снова пошли рядом.
   Сбоку о чем-то своем шептала река на неторопливом невнятном языке.
   - Мог бы и заметить одного, - ответил старик. - Он - клахкиммбриец.
   Судя по серьезному выражению лица, отец не притворялся. Да он и не  думал
шутить...
   - Что ты имеешь в виду? Как клахкиммбриец попал на Конфликты?
   Глаза Триеннора сузились.
   - Просто. Его  туда  отправили.  Он  политический  преступник,  и  власти
избрали для него такой вид наказания.
   Даннор покачал головой, выражая сомнение.
   - Перестань. Последний солдат-клахкиммбриец вернулся домой еще шестьдесят
лет назад. Сегодня такое просто невозможно!
   - Почему же? - поинтересовался отец. - Потому что это будет  варварством?
И все же мы, не колеблясь, подвергаем этому варварству инопланетян, разве не
так? Мы называем их преступниками за появление в атмосфере нашей планеты,  а
затем депривируем их память, чтобы они ничего  не  знали.  Вот  в  кого  "мы
превратились - в людей, готовых вернуть рабство, не обращающих  внимания  на
смерть, если это служит нашим целям.  Или,  точнее,  целям  Конфликтов...  И
после этого ты думаешь, что с клахкиммбрийцами подобное невозможно?
   - Конечно! Потому что, если это  случилось  с  одним  из  нас,  то  может
случиться и со всяким.
   Триеннор кивнул.
   - Ты прав. Меня это тоже задевает. Но знаешь, среди бойцов на самом  деле
есть  клахкиммбрийцы...  Могу  даже  назвать  одно  имя  -  Ралаккай.  Всего
несколько недель назад он "шептался" с нами в той самой темной комнате.
   Ралаккай... Даннор слышал это имя перед тем, как его поймали у дверей.
   - И его арестовали за ваши разговоры? Отец покачал головой.
   - Не только... Еще за саботаж на фабрике, принадлежащей Члену Совета.
   Какое-то время предприятие не работало...
   -  О,  Боги!  -  воскликнул  Даннор.  -   Ты   тоже   занимаешься   такой
деятельностью?!
   Триеннор сдержанно улыбнулся.
   - Да... Поэтому ты теперь понимаешь, что судьба Ралаккая особенно волнует
меня.
   Неожиданно у Даннора возникло ощущение, что за ними наблюдают.  Он  резко
обернулся - за спиной никого нет. Только птицы, скользящие в небе за рекой.
   - Не волнуйся, - произнес успокаивающе отец. - Здесь мы в безопасности.
   - Откуда ты знаешь? Как ты можешь чувствовать себя в безопасности,  когда
ты... - Даннор сознательно приглушил голос, - когда ты втянут в такое!
   - Потому что, - ответил Триеннор, - мы следили и следим за шпионами.
   Мы знаем, что их здесь нет.
   Молодой человек успокоился, поверив отцу.
   - Видишь? - продолжил Триеннор. - С властями  можно  справиться.  Они  не
всемогущи и прекрасно понимают это. Поэтому они и забрали Ралаккая...
   Чтобы мы испугались их, как они боятся нас.
   У Даннора задрожали колени, и он присел на деревянную скамейку.
   -  Таких,  как  Ралаккай,  будет  много...  Подобные  акты   непослушания
случались и раньше. Эти люди прекратят Конфликты...  Один  за  другим...  По
очереди... И дадут нам знать.
   Весь мир  для  Даннора  встал  с  ног  на  голову.  Дело  оказалось  куда
серьезнее, чем думал он. Гораздо серьезнее! И о своей сопричастности к  нему
говорил не кто-то незнакомый, а его собственный отец.
   - Одновременно мы решим и другую проблему Совета. Ты говорил, битвы стали
больше и жарче...
   Так вот, таким способом Совет стремится предотвратить спад  популярности.
В прошлом это им удавалось. Но теперь с видео у Совета  проблемы...  Значит,
новое  ужесточение  правил  боя,  а  также  увеличение  числа  столкновений.
Результат? Количество участников уменьшается стремительно...
   Совету нужны новые источники сил, и он нашел их в лице таких  людей,  как
Ралаккай.
   Даннор потряс головой, пытаясь думать по-своему, но идеи  отца  заполнили
весь его мозг, вытеснили все другие мысли.
   - Ты никогда не задумывался, - спросил Триеннор, - зачем людям необходимо
работать на фабриках? Почему в  мире,  где  могут  трансформировать  свет  в
смертельную силу или  снимать  врагов  с  собственных  кораблей  на  большом
расстоянии, не создали машин по производству обуви?
   Вода плескалась о деревянные сваи, поддерживающие пристань.
   - Потому что у  людей  может  появиться  время  на  совсем  другие  дела,
продолжил убежденно старик. - Время задуматься... и заинтересоваться,  зачем
нужна такая вещь, как Совет.
   Это, действительно, правда. Даннор знал  об  этом.  Но  эта  правда  была
опасной, как бритва, обагренная кровью многих людей.
   - Конфликты - говорил отец, - предназначены для того же - отвлечь нас  от
наших поработителей, как фабрики отбирают энергию у работающих.
   Конфликты  закрепощают  нас.  А   теперь,   когда   арестован   Ралаккай,
закрепощение стало реальностью.
   Молодому человеку показалось, что Триеннор спокоен, даже безмятежен.
   Советники по сравнению с ним казались лишь жалкой пародией на стоицизм.
   Вдали, ниже по течению, показалось судно, темная тень с огнями на носу  и
корме, отбрасывающими крошечные отражения на  воду.  Должно  быть,  грузовой
корабль; для пассажирского он слишком велик.
   - Зачем ты все это мне рассказываешь? - спросил Даннор.
   Он знал ответ все это время, с первого момента, как узнал в идущем  рядом
человеке своего отца. Знал, но все же спросил...
   - Потому что мне нужна твоя помощь, - ответил Триеннор.  -  Мы  планируем
кое-что важное, трудное и более опасное, чем то, за что поплатился Ралаккай.
Но для этого нам нужно больше рук и сердец, чем у нас есть сейчас. Да и твой
опыт службы в Вооруженных Силах не повредит...
   Даннор  выругался.  Безумие  отца  и  сумасшествие  его  планов  угрожало
завладеть им. Вообще, что это за мир, где можно просить о подобном?!
   - Ничего больше не говори, - сказал он Триеннору. - Я не такой, как  ты!.
Не подпольщик, да и никогда им не буду!
   - Ты похож на меня больше, чем думаешь. Ты  сейчас  такой,  каким  я  был
когда-то... Гордый, упрямый, честолюбивый, всегда готовый выехать  на  чужих
плечах... И все же, в глубине души ты знаешь, что все не так. Понимаешь твоя
жизнь, твои стремления основаны не чудовищной лжи. Веришь ты мне или нет, но
твое изгнание из Армии больше связано с самим собой, чем с  так  называемыми
обстоятельствами.
   Даннор вздохнул. Запах реки стал резче и ударил в ноздри.
   - Нет, - выдавил он из себя. - Я