слышал:
   - Привет, джентльмены! Не ждали? Или никогда не убегали  из  тюрьмы?  Вам
выпал редкий шанс узнать, как это делается.

***

   Скотт вел их по запутанному лабиринту корабельных отсеков  под  ворчливое
брюзжание Маккоя:
   - Теперь я нисколько не сомневаюсь, что Иона побывал в чреве кита. Но ему
повезло - он был один и мог спокойно отдыхать, не рискуя сломать себе шею  в
поисках какого-то выхода. Помолился - и Бог его услышал. А кто услышит  нас,
грешных?
   Убедившись, что, занятый своими мыслями, Скотт его не слышит,  а  Кирк  и
Спок заняты более реальными проблемами,  он  замолчал,  прислушиваясь  к  их
разговору. Спок рассуждал вслух:
   - После выступления Сибока мы никому не можем  доверять  на  корабле.  Вы
видели состояние  заложников,  состояние  ваших  ближайших  помощников.  Что
говорить о других? Сибок всех обработал на борту этого корабля.
   - Они все напоминают неофитов, - вмешался доктор, - новообращенцев в веру
Сибока. И вы меня извините,  Спок,  но,  насколько  я  знаю,  насильственные
методы психического воздействия, психического  контроля  были  запрещены  на
Вулкане. По крайней мере, считались дурным тоном.
   Спок с готовностью ответил:
   - Не надо извиняться, доктор, потому что все то, что делает сейчас Сибок,
всегда считалось и считается не только  нарушением  морали  колинару,  но  и
тягчайшим преступлением. Я вынужден был анализировать каждый  известный  мне
поступок Сибока и пришел к неутешительному выводу: всякий, отвергающий часть
из учения колинару,  незаметно  для  себя  отвергает  и  все  учение.  Можно
признать ложным учение Зурака о приоритете разума над  эмоциями,  но  нельзя
отвергать мораль этого учения, запрещающую всякое насилие. К сожалению,  мой
брат Сибок отверг и само учение, и мораль - и стал преступником...
   - Нам надо обезопасить его как можно скорее,  -  вмешался  Кирк,  -  надо
послать сигнал бедствия.
   - Как это сделать?
   - спросил Маккой. - На капитанский мостик нам не пробиться.
   Спок мгновенно нашел выход:
   - Можно воспользоваться узлом электронной связи кабины обзора.
   Скотт поддержал его:
   - Это лучший выход.
   - Если не учитывать того, - вмешался Кирк,  -  что  кабина  находится  на
самом верху, а мы на самом низу корабля.
   Скотт, знающий корабль лучше,  чем  десять  пальцев  своих  рабочих  рук,
моментально предложил:
   - Мы можем туда попасть, используя шахту запасного лифта.
   - Ну уж нет!  -  решительно  возразил  Маккой.  -  Разбиться  в  лепешку,
сорвавшись вниз, или быть размазанными по стенам? Увольте!
   Скотт пренебрежительно махнул рукой и пояснил:
   -  Шахта  закрыта  на  ремонт,  и  вам,  доктор,  не   грозит   опасность
превратиться в паштет на блюде Сибока. Так что  зря  вы  волнуетесь  -  хоть
подъем будет и долгим, и, несомненно, опасным для вашей комплекции.
   Доктору не хотелось оставаться в долгу, но не зная, как отплатить Скотту,
он решил отыграться на Джиме:
   - К тому же, насколько я  помню,  кое-кто  из  нас  зарекался  впредь  не
совершать высотные восхождения.
   Кирк постарался не заметить его подковырки и серьезно наставлял Скотта:
   - Позаботьтесь о транспортаторе, Скотт. Если  нам  удастся  связаться  со
спасательным судном, он нам очень понадобится.
   - Да, сэр. Можете на меня рассчитывать. Сделаю все, как надо.
   - Но прежде чем уйти, расскажите,  как  нам  попасть  к  шахте  запасного
лифта?
   И Скотт разъяснил:
   -  Идите  прямо   по   этому   туннелю,   потом   поверните   направо   к
гидровентиляционной отдушине, а потом налево к фильтрам - и  увидите  шахту.
Вам ее не миновать.
   Кирк улыбнулся и отметил:
   - Мистер Скотт, вы великолепны!
   Польщенный Скотт,  проводив  глазами  удаляющуюся  группу,  направился  в
противоположном  направлении,  ведущем  к  транспортному  отсеку.   Ои   был
благодарен капитану, но без лишней скромности осознавал, что после аварии на
старте он своими руками заново воссоздал не второй и  не  третий,  но  свой,
скоттовский "Энтерпрайз". И он любил этот корабль, может  быть,  не  меньше,
чем капитана.
   Погруженный в свои мысли, расточая сам себе дифирамбы, Скотт  забыл,  что
на одном из поворотов надо наклонить голову, и ударился о низко  проложенную
ребристую трубу.
   Многое в этом неуютном мире не устраивало доктора Маккоя. Но если и  было
что-нибудь, что он отвергал безоговорочно, так  это  -  высота,  которой  он
боялся и которую  ненавидел  больше  всех  монстров,  называемых  средствами
передвижения, вместе взятых. Он с ужасом всматривался в тесную,  как  крышка
гроба, шахту, бесконечно уходящую вверх.  И  единственным  путем  туда  была
узенькая лестница, предусмотренная  на  случай  аварии  и  этого,  запасного
лифта... Даже Кирк, забыв о своей  любви  к  высоте,  был  обескуражен  этим
вонзающимся в темноту колодцем, но постарался скрыть  свою  обескураженность
под маской оптимизма:
   - Гляди веселей, старина. По крайней мере,  получим  отличную  физическую
нагрузку.
   - Скорей всего, сердечный приступ, - оборвал его Маккой.
   Но Джим сделал вид, что не услышал  его  реплики,  и  начал  восхождение.
Волей-неволей Маккою пришлось последовать за ним - сзади его подгонял весьма
выразительными жестами Спок.
   "Гляди веселей, старина, - повторял про себя Маккой. -  Тебе,  бугаю,  не
знающему, куда девать свои силы, легче говорить это, чем  мне  слушать".  Но
очень скоро он нашел утешение в том, что ему досталось место в  середине,  -
если наверху их кто-то ждет, то первый удар примет  на  себя  Кирк,  а  если
придется падать вниз, то не одному, а вместе со Споком.
   Однако вместе с утешением пришла и  усталость.  Казалось  бы,  он  выбрал
наилучший вариант движения - ступать нога в ногу, с интервалом  в  несколько
секунд, с Джимом, но дыхания не хватало, он задыхался, как рыба, попавшая на
берег, руки дрожали мелкой дрожью.
   - Джим, - взмолился он, - прошу тебя, ради Бога, умерь свой пыл, иначе ты
меня доконаешь.
   Кирк был непоколебим.
   - Никто иной как ты советовал мне больше  заниматься  спортом.  Вот  я  и
следую твоим советам. Научись и ты слушаться самого себя.
   Он опустил голову вниз, чтобы взглянуть на Маккоя, и тут же  остановился,
спросив:
   - А где Спок?
   Преодолевая головокружение и тошнотворную слабость, доктор глянул в узкий
промежуток между своих ботинок и ничего не увидел, кроме  бездонной  темноты
шахты - Спока внизу не было.
   Оба они - Кирк и Маккой - задались одним и тем же вопросом: как Спок  мог
упасть, не издав ни единого звука? Или  они  так  были  поглощены  собой,  а
глубина шахты была так безмерна, что они не  услышали  ни  крика,  ни  удара
падающего тела?
   Вдруг мягкий хлопок наверху вывел  их  из  оцепенения.  Маккой  испуганно
поднял голову и увидел Спока, медленно спускавшегося вниз. Доктор не сразу и
сообразил, что он узнал Спока не  по  лицу,  не  по  фигуре,  а  по  тяжелым
башмакам-левитаторам, тем самым, благодаря которым вулканец  спас  Кирка  от
неминуемой смерти.
   Зависнув  на  уровне  капитана,  Спок   не   удержался   от   возможности
высказаться:
   - Надеюсь, я нашел более удобный способ подъема на высоту?
   Ничего не  отвечая,  Кирк  обхватил  Спока  за  шею,  и  уже  вдвоем  они
спустились к Маккою.
   - Присоединяйся к нам, старина, - пригласил доктора Кирк. - Все на борт!
   Маккой судорожно вцепился в ступеньку лестницы и замотал головой:
   - Я умоляю вас, поднимайтесь без меня. Троих эта штука  не  потянет.  Еще
неизвестно, как она справится с  двумя  пассажирами.  Так  что  уж  лучше  я
дождусь следующего такси.
   -  Не  дури,  старина,  -  как  ни  сдерживался  Джим,  голос   его   был
раздражительным. - Нам нельзя разъединяться. Ты знаешь  это  не  хуже  меня.
Впрочем, - он снизил голос до шепота заговорщика, - можем попробовать и  без
тебя. Но у Спока нет времени возвращаться за тобой. Так что  выбирай  сам  -
встретимся на верхней палубе.
   Это сработало. Маккой еще раз оглядел жуткую темноту под ними и над ними,
зажмурил глаза и вслепую обхватил Джима за шею:
   - Хоть к черту на рога, но вместе с вами.
   Спустя какую-то минуту, убедившись, что ни рога, ни копыта  человеческого
врага ему не угрожают, он открыл глаза и в это же самое время услышал  слова
Спока:
   - Похоже, доктор был прав -  эта  штука  не  рассчитана  на  тройной  вес
человеческого тела.
   - Премного благодарен вам за  вашу,  хоть  и  позднюю,  объективность,  -
мрачно отозвался доктор. - Моя правота, как  я  вижу,  не  избавит  меня  от
надгробной плиты с надписью "Доктор Леонард Маккой".
   - При условии, что от тебя останется то, что  можно  будет  положить  под
надгробьем, - съязвил Кирк и осекся, глянув вниз. Маккой посмотрел туда же.
   - Вот они, - кричал Зулу, указывая на них пальцем.
   Мгновенное облегчение от возгласа Зулу сменилось горьким  разочарованием,
как только Маккой разглядел, что рядом с Зулу стоят солдаты из армии Сибока.
До них было так близко, что доктор опытным  глазом  профессионала  разглядел
неуловимые изменения в поведении и во всем облике Зулу.
   - Зулу тоже обработали, - шепнул он Джиму. Словно не слыша его, Кирк тихо
сказал одно слово: "Ускорители". Спок засомневался:
   - Капитан, если я их задействую, мы будем  подниматься  с  бесконтрольной
скоростью и можем столкнуться с  потолком  шахты.  И  если  не  убьемся,  то
покалечимся.
   - Пока смертный живет, он имеет право выбора между Сциллой и Харибдой,  -
мрачно изрек Маккой.
   - Включай ускорители, - приказал Кирк так,  как  приказывает  старший  по
званию, и Споку оставалось только повиноваться.
   Резким толчком их тройную связку подбросило вверх, и  ступеньки  лестницы
замелькали с такой быстротой, что Маккой закрыл глаза, судорожно цепляясь за
Джима и Спока.
   Маккой хотел было закричать, но так же неожиданно, как и  начался,  взлет
вверх прекратился, вызвав головокружение  и  тошнотворный  привкус  во  рту.
Маккой открыл глаза. Зулу и его команда остались где-то  внизу.  Голова  еще
кружилась, и позывы к тошноте не прошли, но доктор был не только жив,  но  и
не покалечен. Судя по внешнему виду, Кирк был не в  лучшем  состоянии.  Зато
Спок был несокрушим.
   - Боюсь, - сказал он, - что я поднялся на один уровень выше.
   - Прощаю тебя, сын мой, - иезуитски слащаво прошепелявил в ответ  Маккой,
высвобождая Спока и Кирка из своих объятий. А оглядевшись, пожалел,  что  он
не был пастырем и не мог отпустить все мыслимые и немыслимые грехи Споку,  -
они были в коридоре у обзорной кабины. He тратя  времени  на  ответ  Маккою,
Спок прошагал на палубу обзорной кабины и, подойдя  к  передатчику,  включил
его. Повернувшись к подходившему Кирку, сказал:
   - Аварийный канал свободен.
   Капитан склонился над микрофоном и заговорил:
   - Всем, кто меня слышит.  Говорит  капитан  Джеймс  Кирк  с  космического
корабля "Энтерпрайз" Звездного Флота Федерации. Если  вы  слышите  меня,  то
дайте знать.
   Прошло несколько  минут  тревожного  ожидания,  прежде  чем  еле  слышный
женский голос пробился сквозь шум и треск помех:
   - "Энтерпрайз", это командование Звездного Флота. Мы  слышим  вас,  но  с
большим трудом. Конец. Переходим на прием.
   Повеселевший Маккой обменялся ободряющей  улыбкой  с  Кирком,  и  капитан
продолжал говорить:
   - Корабль захвачен превосходящими  силами  противника  и  принужден  идти
навязанным курсом к Великому  Барьеру.  Наши  координаты  -  три  нуля  икс.
Требуется срочная помощь. Подтвердите прием.
   - "Энтерпрайз",  прием  подтверждаем.  Направляем  спасательный  корабль.
Звездный Флот.
   Кирк отключил канал связи, оглядел друзей и выдохнул из себя:
   - Слава Богу!
   И машинально повторил:
   - Слава Богу!

***

   На борту "Орконы" Виксис оторвалась от  субкосмического  передатчика.  Ее
игра  была  безупречной:  экипаж  "Энтерпрайза"  одурачен.   Она   выжидающе
посмотрела на своего капитана и явственно  разглядела  на  его  лице  печать
одержимости: глядя на нее и не видя, он отдал приказ рулевому:
   - Татар, курс три нуля икс.
   Виксис  похолодела:  она  видела  перед   собой   не   целеустремленного,
обласканного судьбой капитана, но сумасшедшего, маньяка. Упустив Кирка,  он,
по его мнению, настолько уронил свой авторитет  в  глазах  команды,  что  не
успокоится, пока не убьет злейшего врага империи и своего  личного,  которым
он готов восхищаться и которого никто, кроме него, Клаа, не может победить.
   А победила непобедимого Кирка она, Виксис, Первый офицер "Орконы", а не к
Клаа.  Это  она  перехватила  сообщение  Кирка   о   неполадках   на   борту
"Энтерпрайза" и обнадежила его обещанием спасательного корабля.
   Уверенный, что к нему  спешит  помощь,  капитан  Кирк  летит  прямиком  к
Великому Барьеру, откуда никто не возвращался,  откуда  нет  возврата.  Кирк
летит навстречу своей гибели, что еще надо?
   - Капитан, - осторожно произнесла Виксис, - выбранный вами курс ведет нас
прямо к Великому Барьеру...
   Ни одной черточкой своего окаменевшего лица Клаа не отреагировал на слова
первого помощника, и Виксис подумала, что он окончательно сошел с ума  и  не
слышит ее. Но едва-едва шевеля губами, глядя на нее и не видя, капитан  Клаа
твердо сказал:
   - Куда бы ни направился Кирк, мы последуем за ним и уничтожим его.
   Виксис не осмеливалась сказать что-либо  в  ответ.  Молча  вздохнув,  она
уставилась на резко изменившуюся картину звездного неба на  своем  экране  -
"Оркона" круто переходила на новый курс.

Глава 13

   Скотт пришел в себя, огляделся и увидел, что находится в лазарете.  Тупая
головная боль не очень беспокоила его, и он попытался  сесть  на  койке,  но
чьи-то ласковые руки легли ему на плечи, попридержали на месте.  По  силе  и
нежности этих рук, он узнал, кому они принадлежат,  и  голос  Ухуры  ласково
сказал:
   - Не двигайся и не  волнуйся,  -  у  тебя  было  сильное  сотрясение.  Но
опасность позади.
   Она покинула свой пост у изголовья, присела рядом с ним на койку, все еще
продолжая успокаивать:
   - Теперь ты опять с нами, а мы с тобой.
   Удивленно, по-детски беспомощно моргая, Скотт смотрел на Ухуру и  пытался
вспомнить, что с ним  произошло.  Но  ничего,  кроме  темной  вентиляционной
шахты, по которой он шел, направляясь к транспортатору, не  вспоминалось.  И
вдруг до него дошло, что он вспомнил самое нужное. Память  его  не  подвела:
транспортатор - вот что нужно было вспомнить. А где он ударился или кто  его
ударил, лишив сознания, не имеет значения.
   По  приказу  капитана  он  должен  был   наладить,   наконец-то,   работу
транспортатора, а кто-то или что-то помешало ему.
   - Капитан, - начал он говорить и осекся, вспомнив слова Спока: "Мы никому
не  должны  доверять  на  этом  корабле.  Вы  видите  психическое  состояние
заложников, Сибок способен проделать то же самое с любым членом экипажа".
   "С любым?" - подумал Скотт, вглядываясь в глаза Ухуры.  Ему  было  стыдно
перед ней. И даже подумалось,  что  ему  легче  было  бы  заподозрить  ее  в
любовной связи хотя бы с тем же Сибоком.  И  тут  он,  к  своему  огорчению,
должен был признаться, что телепатический контакт сродни любовному акту.  То
же соединение, тот же экстаз, чем-то напоминающий любовный оргазм. И кто  их
знает, этих телепатов, может быть, все они - импотенты, и удовлетворяют свои
потребности именно таким, лишь им доступным, образом?
   Что-то неестественное было в блаженной улыбке Ухуры. Глядя ему  в  глаза,
лаская его своим взглядом, она в то же самое время глядела и куда-то  поверх
него, видела что-то помимо него. Раздумывать не приходилось, и он,  протяжно
простонав, приложил руку к виску, болезненно сморщился.
   Ухура тревожно наклонилась над ним, приложила свою горячую ладонь  к  его
холодному лбу, обеспокоенно спросила:
   - Что с тобой? Опять голова болит?
   - Очень, - с трудом проговорил Скотт, все больше входя в роль. -  И  меня
мучает какой-то кошмар. Сон -  не  сон,  а  какое-то  видение,  бред,  будто
какой-то сумасшедший захватил наш корабль, и ведет его к гибели.
   Ухура тихонько рассмеялась, и у Скотта пробежали мурашки по всему телу  -
таким смехом смеются одурманенные наркотиками  или  безобидные  дурачки.  Ее
рука блаженно-успокаивающе гладила его, а слова были приторно-сладкими:
   - Дорогой мой, милый Скотти, поверь мне, он - не сумасшедший и ведет  наш
корабль курсом спасения.
   - Не сумасшедший? - подыграл ей Скотт так, что захотел врезать  сам  себе
по морде.
   Но Ухура не замечала фальши, она жила в своем  блаженном  мире  и  всякое
слово принимала за откровение.
   - Конечно, нет, Скотти! С чего ты это взял? Сибок - удивительный,  ни  на
кого не похожий. Он помог и мне, и Зулу,  и  Чехову  найти  реальный,  а  не
надуманный смысл нашей жизни. - Она ласково гладила его небритую щеку, в  ее
взгляде светилась такая любовь, что Скотту вновь стало стыдно: он пользуется
ее помешательством и выведывает у больной нужные ему сведения. Но иного пути
не было.
   Краснея от стыда и от сознания, что время слишком дорого, он приступил  к
объяснению - Ухура.., мне надо.., понимаешь, я должен срочно наладить работу
транспортатора.., позволь мне уйти.
   Она разочарованно вздохнула, отстранилась от него и сказала:
   - Да, я понимаю тебя. У тебя много работы. Но я  так  много  хотела  тебе
сказать, объяснить.
   - Я тебя понимаю, Ухура, - бессовестно лгал Скотт, все  больше  и  больше
ненавидя себя и стараясь поскорее выйти из дурацкого  положения.  -  Я  тебя
понимаю и обязательно выслушаю, но сейчас у меня  нет  времени  -  я  должен
работать.
   - Надеюсь, ты ненадолго уходишь? - спросила она таким голосом, что Скотту
захотелось завыть нудным волчьим воем, и чуть ли  не  бегом  он  рванулся  к
выходу.
   Но Сибок, сопровождаемый двумя телохранителями, заступил ему дорогу.
   -  Мистер  Скотт,  -  с  напускной  доброжелательностью   поинтересовался
вулканец. - Куда вы так спешите?
   Не  останавливаясь,  как  будто  перед  ним  было  пустое  место,   Сибок
надвигался вперед, а Скотт отступал  шаг  за  шагом,  видя  в  нем  какую-то
зловещую силу, не имеющую ничего общего с тем, что привык  делать  Скотт,  -
это была сила разрушения, а не созидания.
   За Скотта ответила Ухура:
   - Он хочет запустить в работу транспортатор. - Голос ее звучал  радостно,
но в сознании Скотта он отдавался как похоронный звон.
   - Ведь он нам понадобится, когда мы доберемся туда, куда...
   - Понятно, - прервал ее Сибок и сложил руки на  груди,  что  до  смешного
напомнило Скотту глубокомысленный жест Спока. - Работа очень  интересная,  и
как мне кажется, имеет некоторое отношение к тому факту, что капитан и  двое
его друзей сбежали из камеры для арестованных. Вам известно об этом,  мистер
Скотт? - отбросил всякую околичность вулканец.
   - Конечно, известно, - пренебрежительно ответил Скотт.
   -  Я  так  и  предполагал,  -  дружественно  кивнул   головой   Сибок   и
многозначительно взглянул на Ухуру, которая поняла его без слов.
   Проходя  мимо  Скотта,  она  коснулась  рукой  его  запястья  и   ласково
проворковала:
   - Верь ему, Скотти, и ничего не бойся. Ты все поймешь и будешь с нами.  -
Дверь лазарета распахнулась, и Ухура вместе с телохранителями вышла вон.
   Скотт проводил ее снисходительной улыбкой,  а  когда  Сибок  сделал  шаг,
подходя к нему, он не отступил и спросил:
   - Ты что, хочешь превратить меня в зомби, как и ее?
   Сибок снисходительно улыбнулся и ответил:
   - Разве она похожа на зомби? Она просто освободилась от боли, и разве  ты
видел ее когда-нибудь более счастливой?
   - Я не хочу такого счастья, и у меня нет боли,  от  которой  я  хотел  бы
освободиться. А если кому-то из нас и нужна помощь психиатра, так это  тебе,
а не мне...
   Он замолчал, смущенный тем, что наговорил гадостей в сущности незнакомому
человеку и что даже такой незначительный проступок опровергает его  слова  о
том, что у него нет боли... Но если даже это