- Да.
   Она поднялась с кресла.
   - Отец, ты не умрешь.
   - Конечно же, нет, - Горкон улыбнулся и дотронулся до  дочери  рукой.  Но
пообещай мне, что поступишь так, как я тебе говорю, Зета.
   Девушка вдруг почувствовала себя брошенным ребенком и разозлилась.
   Она пришла искать у отца утешение и поддержку, а он только и говорил  что
о смерти.
   - Пообещай, - он погладил ее руку кончиками пальцев.
   - Ты не умрешь, - уклончиво ответила она,  -  если  не  будешь  позволять
своей охране напиваться, - Азетбур  выскользнула  из  комнаты,  не  в  силах
смотреть на отца, зная, что его печальный взгляд разобьет ей сердце.

***

   Кирк без особого труда добрался до своей каюты.  Ощущение  беспечности  и
веселья  от  выпитого  ромуланского  эля  прошло,  но  сменилось   противным
постукиванием молоточков в голове и неприятной тяжестью во всем теле, словно
приходилось идти против сильного течения.  Капитан  сел  на  койку  и  потер
уставшие глаза. Корабельные склянки пробили 01.00.
   У Кирка  возникло  желание  связаться  с  клиникой  на  двадцать  третьей
Звездной базе еще раз, днем он уже делал это. Кван-мей извиняющимся  голосом
объяснила, что в состоянии Кэрол никаких изменений не произошло, и пообещала
уведомить Кирка сразу же, как только появится что-то новое.  Ему  ничего  не
оставалось, как чем-нибудь заняться и отвлечься от мыслей о Кэрол.
   Джим Кирк решил занести последние события в свой журнал.
   "Личный дневник капитана, - начал диктовать он. - Звездная  дата  9523.8.
"Энтерпрайз" принимал у себя на борту канцлера Горкона и сопровождающих  его
лиц. Наше  поведение  во  время  обеда  оставляло  желать  лучшего.  Следует
предупредить  камбуз:  не  подавать  ромуланский  эль   на   дипломатических
приемах".
   Он вздохнул и, откинувшись на спинку кровати, погрузился в думы. С  одной
стороны, он был смущен  поведением  своих  старших  офицеров  в  присутствии
Клингонов; с другой, с философской точки зрения, даже радовался, что  именно
так и случилось. Вести переговоры из-за происшедшего будет не легче, но зато
атмосфера  прояснилась,  что  необходимо  для  процесса.   И   если   Горкон
действительно проницательный и мудрый  государственный  деятель,  каким  его
считал Кирк, то он не позволит неприятным недоразумениям, имевшим  место  на
вечере, повлиять на достижение главной цели.
   Капитан зевнул и в полудреме продолжил диктовать компьютеру:
   "Но дело даже не в спиртном. Оно только помогло  высказать  все,  что  мы
держали в уме..."
   Кирк умолк. Он снова впал в полусонное состояние, но его разбудил звонкий
сигнал внутренней связи.
   Не присущая Споку тревога в его  голосе  заставила  капитана  вскочить  и
стряхнуть с себя остатки сна.
   - Капитан Кирк, вы не могли  бы  подняться  ко  мне  на  мостик?  Капитан
Кирк...

***

   За полчаса до того, как Кирка вызвал Спок, Азетбур, едва войдя к  себе  в
каюту, услышала, звонок в дверь  Открыв,  она  увидела  бригадного  генерала
Керлу. Он церемонно поклонился, и его длинные волосы упали ему на плечи.
   - Член Высшего Совета Азетбур, - обратился он в соответствии с ее рангом.
- Есть срочный вопрос, который мне хотелось бы обсудить с вами.
   Она взглядом отпустила охранника и кивком предложила Керле войти  Еще  не
успела закрыться дверь, как молодой человек попытался обнять Азетбур, но она
увернулась. Глаза юноши блестели, от него пахло элем.
   - Ты пьян, - презрительно сказала девушка. Керла замер в нерешительности,
во взгляде его застыли недоумение и злость. Он был пьян она знала это, -  но
слегка пьян, хмель уже почти прошел. Теперь Керла  держался  гораздо  лучше,
чем во время обеда на "Энтерпрайзе".
   - Я что-то не так сделал? - вызывающе спросил он у Азетбур Ей нечего было
ответить. Она знала только, что беспричинно злилась после встречи  с  отцом.
Стараясь не выдать себя голосом, она спокойно произнесла:
   - Да нет, но ты ведь сейчас должен идти на совещание, советник.
   Почему...
   Керла схватил ее за руку и поднес ладонь к своему лицу, вдыхая ее запах.
   - Азетбур, Зета... Мне нужно было увидеться с тобой, - он говорил  быстро
и отрывисто. - Я не могу больше ждать. Давай дадим клятву.
   Азетбур стала серьезной. Они уже много раз говорили об этом, и  ответ  ее
был неизменным, больше из чувства долга  по  отношению  к  отцу,  чем  из-за
отсутствия любви  к  Керле.  Генерал  был  энергичен,  силен,  поступки  его
опережали мысли. Керла являлся  антиподом  всего  того,  что  Азетбур  учили
уважать, но она находила, что молодой человек с  его  искренним  проявлением
эмоций нравился ей. В минуты, когда Азетбур освобождалась от дел, она желала
его не меньше, чем он ее.
   После разговора с отцом любовная страсть Керлы показалась ей  неуместной.
Как можно думать  о  своем  будущем,  когда  будущее  ее  собственного  отца
подвергалось опасности? Азетбур отдернула руку.
   - Сколько раз повторять одно и то же, Кер...
   Керла наступал на нее, глаза его горели.
   - Не отвергай меня. Я не могу ждать окончания мирной конференции.
   - Тебе придется это сделать,  -  она  заставила  себя  говорить  холодно,
предотвращая тем самым дальнейшие домогательства Керлы.
   Азетбур проворно проскочила мимо него к двери и  остановилась  там,  всем
своим видом показывая, что ему следует уйти.
   Пораженный Керла с изумлением уставился на Азетбур. Он прерывисто  дышал,
сгорая от любви к девушке. Она ожидала от него бурного проявления гнева,  но
Керла обуздал свои эмоции и пристально посмотрел ей в глаза, как  это  делал
ее отец. Потом он недовольно буркнул что-то и зашагал к двери.
   Проходя мимо Азетбур, он остановился и нежно, чего она раньше никогда  не
замечала, сказал:
   - Ты сердишься не на меня. Тебя беспокоит что-то еще.
   Это было так неожиданно, что Азетбур, вздрогнув, поднесла руку к горлу.
   Некоторое время они не сводили глаз друг с друга, потом она призналась:
   - Я... говорила сегодня с отцом.
   Керла стоял, думая, что она скажет дальше.
   - Мы говорили о будущем, - Азетбур перешла на шепот. -  Я  боюсь  за  его
жизнь, Керла.
   - Твоему отцу ничего не грозит. Будь это не так, его уже давно не было бы
в живых.
   - Ты сам убедился, с какой ненавистью к нам относятся  на  "Энтерпрайзе".
Немало тех, кто не хочет,  чтобы  он  принял  участие  в  конференции.  Есть
желающие ему смерти...
   Керла встревожено посмотрел на нее.
   - Я буду защищать его даже ценой своей жизни, до тех  пор,  пока  у  меня
хватит на это сил, я клянусь также защищать и тебя, Зета.
   Керла нежно взял Азетбур за  руку  и  привлек  девушку  к  себе.  Она  не
сопротивлялась, прильнула к его  груди  и  успокоилась,  слушая  биение  его
сердца, принявшего на себя все ее заботы.

***

   Не  отрывая  взгляда  от  экрана,  Спок   изучал   подозрительно   мирное
изображение внушительного по своим  размерам  боевого  звездолета  Клингонов
"Кро-нос-1", который безмолвно завис рядом с "Энтерпрайзом". Вулканца больше
не волновала возможная потенциально неловкая дипломатическая ситуация  после
встречи с Клингонами.
   В данный момент его тяготило нечто более серьезное. Спок стоял  в  рубке,
склонившись над дисплеем, и уже в шестой раз проверял правильность показаний
приборов. Услышав звук открывающейся двери  Турболифта,  Спок  оторвался  от
экрана.
   - Капитан?
   На мостик вошел Джим Кирк. Он покосился на главный экран и потер глаза.
   - Что случилось, Спок?
   Валерис освободила командирское кресло и заняла  место  у  руля  рядом  с
Чеховым. Кирк по-прежнему стоял, пытаясь привыкнуть к свету.
   -  Я...  не  уверен,  -  ответил  Спок,  не  зная,  как  объяснить   свое
предчувствие,  что  на  них  со  всей  очевидностью   надвигалась   какая-то
катастрофа. Как правило, он не верил в предзнаменования, но внутренний голос
подсказывал ему, что на этот раз он должен прислушаться к смутному чувству.
   - Спок, я действительно очень устал... - недовольно буркнул капитан.
   - Зарегистрировано повышенное нейтронное излучение, капитан.
   До Кирка мгновенно дошел смысл сказанного, и  остатков  его  сна  как  не
бывало.
   - Где? - он взглянул на изображение "Кроноса".
   - Поразительно, но радиация исходит от нас, - ответил вулканец, ничуть не
сомневаясь.
   Если бы излучение шло от Клингонов, это Спока беспокоило бы меньше.
   Радиация на борту могла обозначать две вещи:  произошел  пробой  в  блоке
реактора, работающем на частицах материи и антиматерии, что могло привести к
катастрофическим результатам; приведены в боевую готовность фотонные торпеды
и определена цель.
   - Радиация исходит от нас? От "Энтерпрайза"?! - Кирк не верил своим ушам.
Спок утвердительно кивнул.
   - Техническая служба подтвердила нормальную работу всех систем.
   Нарушений в сердечнике реактора не обнаружено.
   Кирк подошел к рулевой рубке и оперся о кресло Валерис.
   - Лейтенант, вам ничего не известно о повышенном нейтронном излучении?
   - Прошу прощения,  сэр?  -  повернулась  в  кресле  к  Кирку  озадаченная
Валерис.
   - Мистер Чехов, вы заметили что-нибудь необычное?
   - Разве что голова раскалывается, - простонал Чехов.
   - Прекрасно понимаю тебя, - посочувствовал капитан.
   Не успел он произнести эти слова, как в нижней части экрана  все  увидели
летящую торпеду, ударившую потом по корпусу "Кроноса". Ярко-белая вспышка на
мгновение ослепила всех на мостике.
   - Что за... - Кирк прикрыл глаза ладонью. Спок часто заморгал и склонился
над дисплеем, желая убедиться в том, что и так было ясно каждому.
   - Мы нанесли удар по звездолету канцлера, - констатировал вулканец.
   - Ухура, к монитору! Чехов, выяснить, что происходит в оружейном отсеке!
   - Торпедный отсек? - закричал Чехов.  А  Валерис  в  это  время  спокойно
сказала:
   - Прямое попадание.
   - Подтверждается,  капитан,  -  доложила  Ухура.  В  нижнем  углу  экрана
появилась вторая торпеда и ярким штрихом понеслась к "Кроносу".
   - Кто это делает?! - закричал  капитан  и  заставил  себя  посмотреть  на
ослепляющий взрыв, не отворачиваясь.
   - В корпусе корабля Клингонов пробита брешь, - доложил Спок. - Он потерял
гравитацию, и теперь медленно выходят из строя системы жизнеобеспечения.  Их
звездолет получил значительные повреждения,  -  Спок  в  упор  посмотрел  на
капитана. - Джим, они даже не поднимали защитные экраны.
   Кирк в изнеможении закрыл глаза.

***

   Незадолго до этого Горкон сидел в своей каюте на "Кроносе-1" в  окружении
советников и телохранителей. За столом шли  жаркие  дебаты,  в  сравнении  с
которыми  разговор  за  обедом  на  "Энтерпрайзе"   показался   бы   обменом
любезностями. Азетбур отказалась пообещать отцу занять пост  канцлера  после
его смерти, но  Горкон  старался  не  расстраиваться  по  этому  поводу.  Он
прекрасно 'знал свою дочь - она не должна его подвести. В данный момент дочь
руководствовалась эмоциями и все еще  пребывала  под  влиянием  ромуланского
эля, но когда придет время, она,  несомненно,  будет  на  высоте.  С  другой
стороны, Горкону не оставалось ничего другого, как поверить в нее.
   Канцлер молча сидел за столом, слушая и запоминая все, о чем говорили. Он
часто применял  подобную  тактику,  поскольку  она  давала  ему  возможность
многому научиться. Трое споривших - генерал Коррд и бригадные генералы Керла
и Камерг - были чрезвычайно  полезны  Горкону  для  принятия  окончательного
решения, потому что соглашались друг с другом редко и практически по каждому
вопросу выражали совершенно разные мнения.
   Чанг хотя  и  был  прекрасным  и  нераздумывающим  исполнителем,  в  роли
советника никуда не годился. Генерал предпочитал держать язык  за  зубами  и
слишком осторожничал, чтобы высказывать  свою  точку  зрения  до  того,  как
станет известно, в чью сторону дует  политический  ветер.  По  укоренившейся
привычке канцлер Горкон  освободил  от  участия  в  дискуссиях  и  Чанга,  и
Азетбур. Что касается последней, то она не допускалась к  обсуждению  важных
вопросов, потому что открыто поддерживала взгляды отца. Чанг, как и  Горкон,
много слушал, но мало говорил. В  душе  канцлер  настолько  основательно  не
доверял Чангу, что даже и не стремился узнать его получше.
   Керла, всего минуту назад вступивший в разговор, уже вскочил  на  ноги  и
возбужденно кричал. Энергично махнув в сторону Горкона рукой, он сказал:
   - Как можно ходить с гордо поднятой  головой,  если  земляне  так  сильно
оскорбили нас? Канцлер, неужели вы не слышали, какие вещи  капитан  позволял
говорить своим людям? Неужели вы не слышали, что  сказал  солдат,  когда  мы
входили в лифт? Да они презирают нас! Я  слышал  анекдоты  о  нас,  но  ради
приличия  не  повторю  их  здесь.   Они   называют   нас   не   иначе,   как
человекоподобными  обезьянами,  бессловесными  приматами.  Они  считают  нас
неразумными существами, не имеющими ни чувств, ни мыслей!
   - Сядь! - зарычал Коррд, и от его громоподобного голоса едва не задрожала
перегородка.
   Тучный и старый, но необычайно проницательный и, что  самое  удивительное
для человека его возраста, к тому  же  видевшего  столько  битв,  пролившего
столько крови, - способный донести  свои  мысли  до  других  через  преграды
собственной культуры.
   "Вполне возможно, - думал Горкон, - именно потому, что  Коррд  много  раз
наблюдал, как рядом с ним умирают храбрые воины, в том числе и его дети,  он
так рьяно отстаивает сейчас дело мира".
   Керла умолк и сел, но не из-за того, что  Коррд  заорал  на  него,  а  из
уважения к старшему.
   - А ведь он прав, генерал, - подал голос Камерг, помоложе Коррда,  но  не
такой юный и горячий, как Керла. - Как можно договариваться с  Федерацией  о
мире, если они нас так ненавидят?
   - Не все земляне подвержены этому чувству, - ответил Коррд. - И потом,  в
Федерации, кроме землян, есть представители и других планет, Камерг согласно
кивнул.
   - Допустим, но ведь земляне являются движущей силой, и если они не станут
вести открытый диалог, то надежды у нас нет.
   - Мы забыли о вулканцах, - добавил Коррд, - но давайте не уходить от сути
разговора. Разве не  мы  сами  придумали  множество  оскорбительных  прозвищ
землянам? Разве наша ненависть к ним меньше? Разве мы не презираем землян за
их слабость так же, как они  презирают  нашу  силу?  Так  что  наши  чувства
взаимны. Постарайтесь их понять: в их культуру заложено отвращение к  войне,
и смерть в бою для них - не путь к славе, а бессмысленная утрата жизни.  Они
сражаются только в целях самообороны, а вулканцы не дерутся даже  и  в  этом
случае. Следовательно, для них погибшие от наших рук жертвы, а  мы  для  них
убийцы.
   - Они называют нас лжецами, - возбужденно утверждал Керла,  он  с  трудом
сдерживал себя во время обсуждения. - Их пресса обвиняет каше  правительство
в убийстве поселенцев  на  Кудао,  а  затем  отказывается  поверить  в  наши
объяснения, что Высший Совет не санкционировал эту акцию.
   Канцлер, я должен высказать свою точку зрения.
   Коррд бросил на Горкона взгляд, выражающий  недоумение  и  долготерпение,
генерал словно спрашивал: "А что, по его  мнению,  он  делал  до  сих  пор?"
Горкон понял Коррда, но, щадя Керлу, никак не отреагировал.
   - Умоляю вас, - продолжал Керла, - забудьте даже думать о мирном договоре
с землянами. Мы должны укрепить наши связи с ромуланцами. Вместе с  ними  мы
заставим Федерацию стать на колени!
   Коррд демонстративно хмыкнул.
   - У ромуланцев нет тех ресурсов, которыми располагает Федерация.
   Шевели мозгами, а не рви глотку, Керла. Даже в союзе  с  ромуланцами  нам
Федерацию не победить. Кроме  того,  ромуланцы  любят  нас  так  же,  как  и
земляне.
   - Но хоть имеют понятие о чести воина, - запальчиво парировал Керла.
   Старик Коррд прищурился и  громко  рыгнул,  показывая  свое  отношение  к
словам Керлы. Молодой человек не удержался, вскочил и в  упор  посмотрел  на
Горкона.
   - Канцлер, я не сомневаюсь, что в союзе с ромуланцами мы сможем  победить
Федерацию и затем воспользоваться ее ресурсами. У нас еще есть время.
   - Понятно, - медленно ответил Горкон. - Скажи  мне,  Чанг  обсуждал  этот
вопрос с тобой? Глаза Керлы засверкали.
   - Я действую сам по себе и не высказываю мнения других, -  Керла  стал  в
положение "смирно". - С вашего разрешения, канцлер...
   Горкон кивком отпустил его.
   Керла, разъяренный, стремительно вышел из помещения.
   Дверь за молодым человеком с шумом  захлопнулась,  и  Горкону  ничего  не
оставалось, как вздохнуть. Керле канцлер доверял, как и  другим  советникам,
но лишь до определенной степени. К  бригадному  генералу  канцлер  относился
лояльно, но того могли уговорить предать Горкона, убедив, что судьба Империи
в опасности.
   Горкону было предельно ясно,  что  в  среде  военного  руководства  росло
недовольство новым мирным  договором.  Именно  по  этой  причине  он  принял
дополнительные меры безопасности для своей персональной  охраны  и  Азетбур,
хотя полной надежности гарантировать было  нельзя.  Глуп  тот  руководитель,
который считает, что удар может нанести только явный враг, но не собственный
телохранитель.
   Горкон повернул голову и увидел, что Коррд не сводит с него глаз.
   Старый клингон возложил руки на огромный живот и  издал  низкий  хрипящий
звук, который можно было  интерпретировать  не  иначе,  как:  "Ах  молодежь,
молодежь..."
   Камерг помотал головой из стороны в сторону.
   - Бригадный генерал - дурак.
   - Он еще очень молод, - сказал старый Коррд, словно извиняясь за грубость
Керлы. - Он понимает честь война как воин, между черным и белым.
   Мне однажды довелось стать свидетелем прохождения Вселенной  через  такой
романтический фильтр.
   - Керла не одинок, - осторожно заметил Гор-кон, -  и  другие  согласны  с
ним. Это те, кто держит в своих руках значительную военную власть.
   Больше Горкон ничего не сказал. Он  не  упомянул  даже  имена  тех,  кого
подозревал в заговоре против себя. В присутствии Коррда  и  Камерга  он  мог
говорить о таких вещах, но в преданности охранников уверен  не  был.  Вполне
вероятно, что один из них - шпион.
   Глаза дряхлого  Коррда  блестели,  он  понимающе  кивнул  и  открыл  рот,
собираясь что-то произнести. Горкон так никогда и не узнал,  что  именно.  В
мгновение ока от сильного удара звездолет накренило на девяносто градусов, и
перегородка левого борта стала полом. Горкон очутился  в  безумной  мешанине
рук, ног, падающей мебели, мигал желтый свет сигнала тревоги.
   Канцлера бросило на перегородку, едва не вышибив из  него  дух.  Какие-то
секунды корабль лежал на боку, но затем со стоном занял прежнее положение.
   На этот раз Горкон упал на  металлический  пол  и  рыхлое  тело  генерала
Коррда. Еще до того, как тот успел сказать ему, что случилось,  канцлер  все
понял.
   - По нам нанесли удар! - проревел под Горконом Коррд, и тут же  звездолет
тряхнуло от второго взрыва.
   Горкона   отбросило   ударной   волной,   но   теперь   он   почувствовал
необыкновенную легкость. В состоянии невесомости он завис в воздухе.
   Вокруг него поднялись и поплыли стулья, советники  и  солдаты.  Прекрасно
понимая, что спасение невозможно, канцлер отрешенно и  беспомощно  наблюдал,
как телохранители пытаются поймать уплывающее от них оружие.
   - Генератор гравитации! - закричал кто-то, парящий за канцлером.
   - Это "Энтерпрайз"! - прорычал в бессильной злобе Камерг.
   - Нет, это не "Энтерпрайз"! - прошептал Горон.
   Он знал Спока и полностью доверял ему, даже больше, чем своим людям.
   Инстинктивно ему нравился и Кирк, к нему канцлер также испытывал доверие,
хотя у землянина было достаточно причин  ненавидеть  Клингонов.  Что  бы  ни
говорил Керла, капитан Кирк был человеком, имевшим понятие о доблести воина,
даже если и не понимал, зачем убивают. Несмотря на личные чувства,  Кирк  не
мог не выполнить свой долг.
   К тому, что  произошло,  Кирк  никакого  отношения  не  имел.  За  дверью
слышались стрельба и душ