ходить только здесь. Если я покину  это  место
более  чем  на  несколько  дней,  я  перестану  существовать.   Я   должна
возвращаться сюда, как и вы должны поглощать материю,  чтобы  поддерживать
свою жизнь.
     - Но у тебя есть сила, ты можешь...
     - Я стала почти как вы. Смена дней будет воздействовать на  меня.  Но
уехать отсюда насовсем - значит прекратить существование.
     - Ты хочешь сказать, что отдала бы все, чтобы стать человеком?
     - Нет ничего важнее с твоего прикосновения.
     - Но ты состаришься, как все люди. В конце концов ты умрешь.
     - Радости этого часа мне достаточно. Я рада.
     - Я не могу улететь и оставить  тебя  здесь,  -  сказал  Кохрейн.  Ты
спасла мне жизнь. Ты заботилась обо мне и любила меня.  Я  никогда  раньше
этот не понимал, но сейчас понимаю.
     - Ты должен быть свободным, Зефрам Кохрейн.
     Кирк сказал мягко:
     - "Галилей" ожидает вас, мистер Кохрейн.
     - Но если я увезу ее отсюда, она умрет. Если я  уеду  отсюда  -  она,
человек - умрет от одиночества. И это  еще  не  все...  Я  люблю  ее.  Это
удивительно?
     - Для человеческого существа - нет, - сказал Спок. - В конце  концов,
вы невероятно иррациональны.
     Кохрейн обнял новую Нэнси Хедфорд.
     - Я не могу оставить ее здесь. И это неплохое место. Я привык к нему.
     - Подумайте, мистер Кохрейн, - сказал Кирк. -  Там  целая  галактика,
готовая прославить вас.
     - Мне достаточно, что она любит меня.
     - Но вы состаритесь, вы  оба,  -  сказал  Спок.  -  Больше  не  будет
бессмертия. Вы состаритесь здесь и в конце концов умрете.
     - Это происходит с каждым мужчиной и  с  каждой  женщиной,  но  после
долгого пребывания вместе складывается впечатление, что это одна из  самых
стоящих вещей в человеческой жизни. До тех пор, пока вы вместе.
     - Вы уверены? - спросил Кирк.
     - Здесь много воды. Климат хорош для  выращивания  растений.  Я  могу
даже попытаться вырастить фиговое дерево. Каждый человек  имеет  право  на
это, не так ли? - Он помолчал, затем твердо сказал. - Я делаю  это  не  из
признательности, капитан. Теперь, когда я вижу  ее,  могу  прикоснуться  к
ней, я знаю, что люблю ее. У нас впереди много лет, и это будут счастливые
годы.
     - Мистер Кохрейн, возможно, вы правы, возможно, нет. Но я  желаю  вам
всего самого лучшего. Мистер Спок, Боунс, идемте.
     Когда они повернулись, Кохрейн сказал:
     - Капитан...
     - Да?
     - Не говорите им ничего о Кохрейне. Пусть все будет, как было.
     Кирк улыбнулся.
     - Ни слова, мистер Кохрейн.
     Когда они уже залезали в аппарат, Спок сказал:
     - У меня есть интересный вопрос,  капитан.  Не  освятили  ли  вы  акт
многоженства? В конце концов, Компаньон и  комиссар  Хедфорд  теперь  одно
тело?
     - Теперь вы проявили узость мышления, мистер Спок, - сказал  Мак-Кой.
-  Многоженство  не  везде  запрещено.  Кроме  того,  Нэнси  Хедфорд  была
практически мертва. Только Компаньон помогает ей жить.  Если  она  оставит
Нэнси, та не проживет и десяти  минут.  Фактически  я  намереваюсь  подать
рапорт о ее гибели, как только мы попадем на "Энтерпрайз".
     - Кроме того, - подхватил Кирк, - любовь - это та единственная  вещь,
к которой стремились и Нэнси, и Компаньон. Теперь они ее имеют.
     - Да, но не вечность, - сказал Мак-Кой. - Только жизнь.
     - Да, но этого достаточно, Боунс. Для людей.
     - Это некорректное замечание, Джим,  -  Когда  брови  Спока  поползли
вверх, Мак-Кой добавил: - Однако это правда.
     Кирк улыбнулся и поднял коммуникатор.
     - Кирк вызывает "Энтерпрайз".
     Коммуникатор слабо ответил:
     - Капитан! Это Скотти. С вами все в порядке?
     - Абсолютно. Вы можете нас запеленговать?
     - Производим вычисления. Готово.
     - Очень хорошо. Я продолжу передачу. Займите  стандартную  орбиту  по
прибытии. Мы пересядем - переместимся на челнок.
     - Но что случилось, капитан?
     - В  конце  концов,  ничего  особенного,  -  сказал  Кирк.  -  Просто
произошла самая старая история в мире.






                               Адриан СПАЙЗ

                                   МИРИ




     Любой "СОС", раздавшийся в пространстве, тут же привлекает  внимание,
но по весьма веской причине именно этот вызвал особый интерес на командном
мостике  "Энтерпрайза".  Прежде  всего  потому,  что  установить  источник
сигнала не составило труда, он шел не с корабля, терпящего бедствие,  а  с
планеты, и распространялся в межзвездном пространстве  на  волне  двадцать
один сантиметр генераторами гораздо более мощными, чем были в распоряжении
даже крупного звездолета.
     Вся планета терпит бедствие?  Но  предстояли  еще  большие  сюрпризы.
Предполагаемая планета  входила  в  состав  звездной  системы  70  Офиуки,
светила, находившегося менее чем в пятнадцати световых годах от Земли, так
что теоретически сигнал бедствия можно  было  бы  засечь  через  десять  с
небольшим дней после того, как он был послан, если бы не  одна  деталь.  С
Земли 70  Офиуки  видна  на  фоне  Млечного  Пути,  чьи  массивные  облака
ионизированного  водорода  излучают  радиоволны  на  волне  двадцать  один
сантиметр  с  интенсивностью,   примерно   в   сорок   раз   превосходящей
интенсивность излучения остальной части  звездного  неба.  И  даже  мощные
планетарные генераторы не могли пробить брешь в  этой  звездной  структуре
каким-то понятным сигналом,  даже  столь  простым,  как  "СОС".  Лейтенант
Ухура, офицер связи  "Энтерпрайза",  приняла  сигнал  только  потому,  что
звездолет в этот момент приближался к "местной группе"  -  условной  сфере
диаметром около 100 световых лет с Землей в центре - почти перпендикулярно
плоскости эклиптики Галактики.
     Все это, тем не менее, бледнело в сравнении  со  сведениями  об  этом
районе, выуженными библиотечным компьютером. Потому что четвертая  планета
системы 70  Офиуки,  как  сообщил  компьютер,  была  первой  планетой  вне
солнечной системы, колонизированной человеком. Эта колония  была  основана
небольшой, но хорошо оснащенной  группой  беженцев  -  жертв  политических
беспорядков, известных как "Холодный Мир", происшедших более  пятисот  лет
тому назад. С тех пор эту планету посетили только однажды.  Колонисты,  не
забывшие своих прошлых ошибок, открыли огонь по посетителям, и  намек  был
понят. Кроме того, Галактика была полна мест гораздо более интересных, чем
захолустье вроде 70 Офиуки,  которую  первая  гигантская  волна  настоящей
колонизации давно уже обошла. И беженцев оставили в покое - радоваться  их
угрюмому одиночеству.
     Но теперь они взывали о помощи.
     Вблизи  стало  понятно,  почему  колонисты,   несмотря   на   спешку,
расположились на мире, казалось, находившемся в опасной близости от  дома.
Планета очень напоминала Землю; огромные океаны, покрыли большую часть  ее
поверхности, скрытой и затененной облаками. В одном полушарии располагался
большой, покрытий зеленью, гористый  континент,  напоминающий  очертаниями
ромб. Другие -  поменьше,  похожие  на  два  треугольника,  -  соединялись
длинным архипелагом островов, некоторые из них  превосходили  Борнео.  При
большом увеличении на корабельном экране удалось  разглядеть  бесчисленные
города, и на удивление - едва заметными казались возделанные поля.
     Но на ночной стороне не было ни одного огонька,  и  радио  не  смогло
засечь  ни  одной  передачи,  даже  энергетического  шума   высокоразвитой
цивилизации, находящейся в расцвете сил. Попытки связи, когда "Энтерпрайз"
вышел на околопланетную орбиту, не привели к  успеху  -  только  постоянно
повторяемый "СОС", который теперь начал звучать подозрительно механически.
     - Чтобы там не происходило, - решил  мистер  Спок,  -  ясно,  что  мы
опоздали.
     - Похоже, что так, - согласился капитан Кирк. - Но мы спустимся  вниз
и посмотрим. Доктор Мак-Кой,  старшина  Рэнд  и  два  человека  из  службы
безопасности - подготовить снаряжение и доложить  мне  в  телепортационный
отсек.
     Исследовательская  группа  избрала  для  материализации   центральную
площадь самого большого города, который они разглядели на  экранах,  -  но
там никого не оказалось. Ничуть не удивленный Кирк огляделся.
     Архитектура примерно соответствовала стилю  начала  двадцать  второго
века, когда с Земли бежали первые колонисты, и  в  зданиях  явно  довольно
давно никто не жил. Свидетельства разрушений, причиненные  временем,  были
заметны везде: разбитые тротуары, затянувшие почти все лианы, пустые окна,
слой грязи и пыли.  Там  и  тут  на  площади  виднелись  полуразвалившиеся
приземистые  скульптуры,  покрытые  слоем  ржавчины,  которые,   наверное,
когда-то были машинами.
     - Никаких следов войны, - произнес Спок.
     -  Эпидемия?  -  Предположил  Мак-Кой.   Словно   сговорившись,   они
переговаривались шепотом.
     У покрытого пылью фонтана, рядом с которым стоял Кирк, на боку  лежал
еще один антикварный объект - детский трехколесный велосипед. Он тоже  был
проржавевшим, но все еще работоспособным, словно  большую  часть  времени,
так изуродовавшего большие машины, этот велосипед провел внутри здания,  а
не снаружи.  К  рулю  был  прикреплен  колокольчик  и,  движимый  каким-то
странным импульсом, Кирк нажал пальцем на рычажок.
     В неподвижном воздухе он прозвенел с каким-то тупым звуком. И на этот
жалобный звон тут же последовал отклик - почти нечеловеческий визг гнева и
досады, раздался позади них.
     - Мой! _М_о_й_!
     Кирк резко обернулся,  чтобы  рассмотреть  источник  ужасного  звука.
Человекообразное  существо  бросилось  к  ним  из  укрытия  в  здании   по
соседству, размахивая руками и угрожающе вопя. Оно двигалось столь быстро,
что Кирку трудно было различить детали.  Единственное,  что  он  запомнил:
грязь, лохмотья и внушительный рост, и еще то, как  существо  прыгнуло  на
Мак-Коя, сбив его с ног.
     Все бросились на помощь врачу, но существо обладало  огромной  силой.
На миг Кирк оказался лицом к его старческому лицу, - в  зловонном  рту  не
было ни одного зуба, черты были искривлены дикостью и ненавистью, из  глаз
текли слезы. И Кирк ударил, почти наугад.
     Удар, казалось, не достиг цели, но существо  всхлипнуло  и  упало  на
полуразрушенный тротуар. Это  действительно  был  старик,  одетый  лишь  в
шорты, носки и грязную полуразорванную  рубашку.  Кожа  его  была  покрыта
разноцветными прыщами. И еще что-то странное было в нем, что-то - но что?
     Все еще всхлипывая, он повернулся и посмотрел  на  велосипед,  и  его
старческая рука потянулась к нему.
     -  Починить,  -  произнесло  существо,  всхлипывая.   -   Кто-нибудь,
починить.
     - Конечно, - произнес Кирк, внимательно наблюдая за  ним.  -  Мы  его
починим.
     Существо хихикнуло.
     - Лихорадка, - произнесло оно. И его голос снова поднялся  до  уровня
визга, старческого гнева. - Вы сломали его! Лихорадка, лихорадка!
     Рука с длинными  ногтями  сжала  велосипед,  словно  существо  хотело
использовать его как оружие, - но в этот миг, казалось, заметило  прыщи  у
себя на руке. И визг перешел в хныканье. -  Исправьте  это  -  пожалуйста,
исправьте...
     Затем его глаза расширились, грудь опала и существо рухнуло навзничь,
на тротуар. Оно было мертво.
     Мак-Кой нагнулся над ним, провел над телом трикодером.
     - Невозможно, - пробормотал он.
     - То, что оно мертво? - спросил Кирк.
     - Нет, то, что оно вообще могло  жить.  Температура  его  тела  свыше
полутораста градусов. Оно, наверное, сгорало заживо. Никто не  может  жить
при такой температуре.
     Неожиданно Кирк  резко  повернул  голову.  Из  какой-то  аллеи  слева
раздался звук.
     - Еще один? - напряженно прошептал он. - Кто-то следит за нами... вон
там. Попробуем его  поймать  и  получить  еще  какую-нибудь  информацию...
Давай!
     Они бросились в аллею и смогли разглядеть бегущую фигурку.
     Аллея оканчивалась тупиком позади того, что,  похоже,  было  когда-то
небольшим коттеджем. Другого места для укрытия у беглеца  нигде  не  было.
Они вошли в дом со всеми предосторожностями, с фазерами наизготовку.
     В конце концов, поиски привели в комнату, некогда бывшую гостиной.  В
центре ее стояло покрытое пылью пианино, на пюпитре стоял детский  сборник
упражнений.  На  полуистлевшей  странице  было   написано:   "Упражняться,
упражняться, упражняться!" Кроме шкафа,  спрятаться  было  негде.  Стоя  у
двери и прислушиваясь, Кирк вроде бы услышал учащенное дыхание, а затем  -
явственный скрип. Он махнул рукой, и  Спок  с  двумя  сотрудниками  службы
безопасности тихо подкрались к нему.
     - Выходи, - громко произнес он. - Мы не причиним тебе  вреда.  Выходи
оттуда.
     Ответа не последовало, но дыхание стало более шумным.
     Неожиданно резким движением Кирк распахнул дверь шкафа.
     Свернувшись среди полуистлевшего  тряпья,  старых  туфель  и  зонтов,
сидела темноволосая девочка, не старше  четырнадцати  лет  -  а  может,  и
младше. Она била ужасно напугана.
     - Пожалуйста, - прошептала она. - Не надо,  не  делайте  мне  больно.
Почему вы вернулись?
     - Мы не причиним тебе вреда, - сказал Кирк. - Мы хотим помочь.  -  Он
протянул ей руку, но она только забилась  вглубь  шкафа.  Кирк  растерянно
оглянулся на старшину Рэнд, та вышла вперед и присела у открытой двери.
     - Все в порядке, - мягко произнесла она. -  Никто  не  причинит  тебе
вреда. Мы обещаем.
     - Я помню, что вы  делали,  -  произнесла  девочка,  не  двигаясь.  -
Кричали, жгли, делали людям больно.
     - Это были не мы, - сказала Дженис Рэнд. - Выходи и расскажи  нам  об
этом поподробнее.
     Девочка с подозрением посмотрела, но все же позволила Дженис подвести
себя к стулу. Когда она села,  со  стула  поднялось  облако  пыли,  и  она
по-прежнему била готова вскочить и удрать.
     - У вас есть дурашка, - сказала она. - Но я не могу играть. Я не знаю
правил.
     - И мы тоже, - сказал Кирк. - Что случилось  с  людьми?  Была  война?
Эпидемия? А может, все они просто куда-то ушли и  случайно  оставили  тебя
здесь?
     - Вы должны знать. Вы все это сделали, вы и другие старшие.
     - Старшие? Какие старшие?
     Девочка удивленно посмотрела на Кирка.
     - Вы - старшие. Все, кто старые.
     - Взрослые, - сказала  Дженис  Рэнд.  -  Она  имеет  ввиду  взрослых,
капитан.
     Спок, который все это время обследовал комнату трикодером, подошел  к
Кирку, в полном недоумении.
     - Она не могла здесь жить, капитан, - сказал  он.  -  Пыль  здесь  не
трогали уже лет триста, а то и больше.  Никакой  радиоактивности,  никаких
химических соединений - просто очень старая пыль.
     Кирк повернулся к девочке.
     - Барышня, а как вас зовут?
     - Мири.
     - Хорошо, Мири, ты сказала, что старшие что-то сделали. Все  сжигали,
делали людям больно. Почему?
     - Они стали это делать, когда начали болеть. Нам пришлось  прятаться.
- Она с надеждой посмотрела  на  Кирка.  -  Я  все  делаю  правильно?  Это
правильная дурашка?
     - Все просто замечательно. Ты сказала, что старшие начали болеть. Они
умирали?
     - Старшие всегда умирают. - Конечно, это было верно,  но  не  слишком
проясняло ситуацию.
     - А дети?
     - Конечно, остались. Мы ведь здесь, не так ли?
     - И сколько же их? - вставил Мак-Кой. - Сколько их осталось?
     - Все, кто есть.
     - Мистер Спок, - сказал Кирк, - возьмите кого-нибудь  из  сотрудников
службы безопасности и посмотрите, не найдется ли еще  кот-нибудь  живой...
Так значит, все старшие умерли?
     - Ну, они не умирают, пока _э_т_о_ с  ними  не  случается.  -  Да  вы
знаете. А когда с кем-либо из оставшихся _э_т_о_ происходит, он становится
похожим на них. Ему хочется делать людям плохо, как это делали они.
     - Мири, - сказал Мак-Кой, - кто-то набросился на нас там, снаружи. Ты
видела? Это был старший?
     - Это был Флойд, - ответила она, поежившись. - Это произошло  с  ним.
Он превратился в старшего. И со мной тоже это происходит. Поэтому я больше
не  могу  общаться  со  своими  друзьями.  Когда  один  из  нас   начинает
изменяться, остальные так боятся... Мне  не  нравится  ваша  дурашка.  Это
неинтересно.
     - А чего они пугаются? - настаивал Кирк.
     - Вы видели Флойда. Они пытаются всем причинить вред. Сперва у вас на
коже появляются эти страшные болячки. Затем вы превращаетесь в старшего, и
скоро вы уже хотите причинять боль людям, убивать их.
     - Нам это не нравится, - сказал Кирк. - Мы прибыли издалека, с  самых
звезд. Мы знаем много хорошего. Может быть, мы сможем помочь тебе, если ты
нам поможешь.
     - Старшие не помогают, - ответила Мири. - Это ведь они сделали.
     Дженис провела рукой по ее личику и сказала:
     - Ну, пожалуйста?
     И спустя мгновение, Мири впервые осмелилась робко улыбнуться.
     Но, прежде, чем она смогла сказать хотя бы  слово,  снаружи  раздался
долгий звенящий грохот, словно кто-то кинул пустой бак  из-под  мусора  на
крышу дома.
     Вдалеке тонюсенький - похоже, детский голос выкрикнул:
     - Не, не, не, не, не, не!
     - Охрана! - раздался голос Спока.
     Ему ответило множество голосов со всех сторон:
     - Не, не, не, не, не, не!
     Затем воцарилась тишина, осталось лишь эхо.
     - Похоже, - сказал Кирк, - твои друзья не хотят чтобы их нашли.
     - А может быть, это все-таки первый шаг, Джим, -  сказал  Мак-Кой.  -
Что бы здесь ни произошло,  должны  быть  документы.  Если  мы  собираемся
что-то предпринять, сначала нужно найти причины.  Я  думаю,  больше  всего
подходит местный центр здравоохранения. Как, Мири? Есть такое  место,  где
обычно работали доктора? Может быть, большой офис?
     - Я знаю такое место, - с отвращением ответила девочка. -  Они  и  их
иголки. Это плохое место. Никто из нас туда не ходит.
     - Как раз туда нам и придется пойти,  -  сказал  Кирк.  -  Это  очень
важно, если мы сможем тебе помочь. Пожалуйста, отведи нас.
     Кирк протянул ей руку, и, помедлив, она взяла ее, посмотрев  на  него
снизу вверх так, словно ее что-то поразило.
     - Джим - хорошее имя, - сказала она. - Мне оно нравится.
     - И мне твое нравится тоже. И ты мне нравишься.
     - Я знаю. Ты не можешь быть по-настоящему старшим. Ты -  другой.  Она
улыбнулась  и  грациозно  встала.  Затем  она  взглянула  вниз,   и   Кирк
почувствовал, как сжалась ее ладошка. Она осторожно высвободила руку.
     - О! - глухо воскликнула она. - Уже!
     Он тоже посмотрел вниз,  уже  наверняка  зная,  что  увидит  там.  На
тыльной стороне его ладони рос  синий  прыщ,  величиной  примерно  с  яйцо
малиновки.


     Лаборатория оказалась хорошо оснащена, она  была  заперта,  не  имела
окон. На столах и приборах там оказалось гораздо меньше пыли. Ее размеры и
отсутствие окон придавали ей весьма неприятный вид, словно  ты  оказывался
внутри огромной могилы, но никто не жаловался на  это.  Кирк  был  доволен
тем,  что  ее  содержимое  оказалось   непривлекательным   для   вероятных
грабителей, которые могли бы сюда ворваться.
     К этому моменту синие прыщики появились у всех, хотя на мистере Споке
их  было  меньше,  да  и  распространялись  они,  похоже,   медленнее.   И
неудивительно: ведь он  происходил  из  совершенно  другого  племени,  чем
остальная команда или, скажем, колонисты. Его неземные корни не  дали  ему
иммунитета, но немного усилили его сопротивляемость.
     Мак-Кой сделал биопсию ранок. Из одного образца он получил взвесь,  а
остальные высеял на различных  культурах.  Посев  крови  на  агаре  выявил
сверкающую, сморщенную голубую колонию, состоявшую из активных  плодовитых
бактерий,  весьма  напоминавших  спирохеты.  Тем  не  менее,  Мак-Кой  был
убежден, что они были не причиной болезни, а лишь вторичными поселенцами.
     -  Во  всяком  случае,  они  никак  не  хотят  приживаться   на   тех
лабораторных животных, что мне прислали  с  корабля,  -  сказал  он,  -  а
значит, не отвечают закону  Коха.  Во-вторых,  число