та, слишком жуткими и трагическими были  те  месяцы  на  Калисе,  когда
следом шла смерть и понятия "ромуланец" и "садист" стали синонимами.
   Со страхом, липким и ежечасным, Одри справилась  еще  на  Вулкане.  После
напряженных занятий страх вполне поддается замене на другие эмоции. А вот  с
ненавистью гораздо сложнее.  За  тот  год,  что  Одри  находилась  в  плену,
ненависть проникла в каждую ее клеточку, во все  фибры  души.  Не  страх,  а
ненависть разъедае! душу, но закаляет характер.
   Вулканцы считали, что именно ненависть позволила Одри выжить тогда, когда
другие один за одним умирали от пыток, голода  и  безысходности.  "Я  выживу
только ради того, чтобы увидеть, как вы будете дохнуть, корчась от  страшных
мук!" - бросила тогда палачам Одри.
   Что  ж,  здесь  другой  мир,  другое  окружение,  другое  время;  и   эти
воспоминания не помогут, скорее взорвут ее изнутри, лишив прелестей жизни.
   Одри постаралась взять себя в руки. При чем тут Дайян? Разве он виноват в
трагедии на Калисе-Три?
   Не в первый раз Одри Бенар  вдруг  отчаянно  захотелось  стать  холодным,
бесстрастным вулканцем. Хотя и  вулканцы,  особенно  их  женщины,  поддаются
эмоциям. Когда-то давно они очень походили на людей, но долгие годы  лишений
и страданий развили в них замечательные качества.
   Одри вдохнула чистый и прохладный воздух, на несколько  секунд  задержала
дыхание и с  силой  выдохнула,  словно  выплеснула  из  себя  все  эмоции  и
воспоминания. Все-таки это был Темариус - Мекка археологов всей галактики, и
негоже сейчас предаваться черным мыслям.
   - Идем, - решительно произнесла Бенар и направилась к одному  из  холмов,
обрамляющих замечательную долину. - Есть или, по крайней мере,  должны  быть
развалины особого строения, которые я хочу найти прежде всего.
   - "Чертоги исхода", - почти не задумываясь, назвал Дайян.
   - Да, А откуда  вы  знаете?  Они  не  упоминались  на  пресс-конференции,
насколько я помню. И мои труды вряд ли попадали  в  ромуланские  журналы  по
археологии.
   - Вы правы, не  попадали,  -  признал  Дайян  и,  подойдя  к  Одри  почти
вплотную, прошептал:
   - Но от  случая  к  случаю  на  глаза  попадаются  подпольные  рукописные
журналы. Я подозреваю, что то же самое есть и у вас в федерации.
   Понимающе кивнув, доктор Бенар надолго за молчала. Бедный Дайян!
   Бедные ромуланцы! Как много им еще предстоит узнать об окружающем мире!
   Наверное, Дайяну потребовалось немало смелости признаться  в  том,  из-за
чего он и его коллеги могли быть немедленно арестованы. Но Одри решила,  что
будет верхом нескромности, если она начнет оспаривать заблуждения ромуланца.
Но почему Дайян так неосторожен и откровенен? Думает, что перемены в Империи
всерьез и надолго? Или уверен, что эта конференция навсегда  изменит  мир  к
лучшему?
   - Не стану этого  отрицать,  -  Одри,  наконец,  заговорила.  -  Но  меня
удивляет, что вы упомянули о самописных журналах так откровенно.
   - Глупо отрицать правду там, где она есть.
   - Как-то очень уж по-вулкански вы произнесли  эту  фразу,  -  усмехнулась
Одри.
   - Все-таки они наши близкие родственники.
   Одри вздрогнула. Вновь ожили нешуточные  страсти.  Но  доктор  не  подала
вида, оставшись внешне спокойной.  То,  что  вулканцы,  ее  спасители,  были
родственны ромуланцам, ее обидчикам, не давало покоя Одри. Это был факт,  на
котором ей меньше всего хотелось  останавливаться.  Доктору  была  неприятна
мысль, что под внешним благородством и дисциплинированностью вулканцев могло
биться злое ромуланское сердце. Но, с другой стороны, разве есть такие расы,
представители которых - сплошь исчадия ада или, наоборот, безгрешные ангелы?
А она сама разве не смесь порока и добродетели?
   - Раз уж вам известен термин, которым я обозначаю эти структуры,  значит,
вам известна и моя гипотеза об их назначении и  даже  то,  каким  образом  я
собираюсь их найти.
   - Не совсем, - признался Дайян. - Ваша статья, которая  попалась  мне  на
глаза,  была  неполной,  а  перевод  -  довольно  скверным.   Вообще,   наша
самиздатовская литература грешит отрывочностью и неточным изложением мыслей.
И все же она куда лучше той, что проходит через ножницы цензора.
   Низкое качество с лихвой компенсируется свободой духа.  Разве  у  вас  не
так?
   Разве вы знакомы с лучшими образцами ромуланской археологической мысли?
   Отвернувшись, Одри Бенар едва сдержала улыбку.
   - Ладно. Пока мы будем идти, постарайтесь во всех подробностях вспомнить,
что вы почерпнули из моей неполной и плохо переведенной статьи, а я, в  свою
очередь, подправлю и дополню переводчика.
   - Сочту за честь.
   Увлеченные разговором, Одри  и  Дайян  не  заметили,  как  поравнялись  с
первыми улицами раскопанного города.

***

   - Замечательно, капитан! - восхищенно воскликнул Хиран, но в  его  голосе
прозвучали нотки горечи и зависти.
   Неслышно ступая по узкой  дорожке,  петляющей  среди  растений  огромного
ботанического сада, капитан ромуланцев не переставал сыпать комплиментами.
   - Это обязательная принадлежность корабля  класса  "Конституция",  просто
объяснил Кирк.
   Экскурсия,  как  и  просил  Хиран,  началась  рано.  Очевидно,  ромуланец
чувствовал, что конференция может пройти не  так,  как  хотелось  бы,  и  он
лишится, возможно, единственного шанса осмотреть внутри корабль Федерации.
   - Вы говорите, что не только офицеры имеют право прогуливаться  по  этому
саду? - терзался сомнениями Хиран.
   - Вся команда, безусловно. А сейчас и все пассажиры.
   В  дальнем  конце  ботанического   сада   оживленно   беседовала   группа
музыкантов;  некоторые  из  них  сидели  на  зеленой  лужайке,  а  другие  с
восхищением  рассматривали  в  огромном,  во  всю   стену,   окне   медленно
проплывающий Темариус и яркую точку - ромуланский "Галтиз".
   - Замечательно! - повторил Хиран все тем же восхищенно-завистливым тоном.
- Просто восхитительно! На нашем "Галтизе" вы не увидите ничего подобного.
   - Ну, все-таки  ваш  корабль  довольно  небольших  размеров,  -  поспешил
успокоить Кирк. - В нем трудно выделить место и под клумбы, не говоря уже  о
таком царстве комфорта и уюта.
   - Царство комфорта и уюта... Да... Однако для центуриона Тиама и его жены
нашлись и комфорт, и уют. Скажите, капитан, вы  верите,  что  из  всей  этой
затеи может выйти хоть какой-нибудь толк?
   На некоторое время Кирк погрузился в раздумья.
   - Надеюсь, но не очень-то верю.
   - Я тоже, - признался Хиран,  изучающе  посмотрев  на  землянина,  словно
решая для себя вопрос о продолжении разговора  на  эту  тему.  -  Скажу  вам
откровенно, капитан, в самом начале этой миссии я еще тешил себя  кое-какими
иллюзиями, пока не узнал ближе центуриона Тиама. Вас это удивляет?
   - Только то, что вы в этом признались, - рассмеялся Кирк.
   - Что ж, тогда попробую удивить вас еще больше. Знаете, капитан, я  тайно
надеюсь на успех археологов. Вдруг они откроют, что эризианцы были  предками
землян. Знаете, почему мне этого хочется?
   - Почему? - спросил Кирк, стараясь оставаться невозмутимым.
   - Тогда наше правительство вынуждено будет разрешить доступ  федератов  к
этой планете, пусть и на своих условиях. И  нам  останется  лишь  протоптать
тропинку друг к другу. Вот это и будет настоящим началом!
   - Надеюсь, что и мое правительство поступит так же, если  выяснится,  что
эризианцы - ваши предки.
   Оба капитана замолчали. Продолжать  подобный  разговор  им  не  хотелось,
иначе придется выяснять, у какого государства  больше  прав  на  Нейтральную
Зону и кто вправе разрешать чей-то допуск.
   - Скажите, Кирк, раз мы столь откровенны друг с другом, существует ли  на
самом деле Зонд? Или это плод чьей-то больной фантазии?
   - Это не миф, это реальность, Хиран, -  в  голосе  землянина  послышались
нотки печали. - Очень грозная реальность.
   - В самом деле? Вы его сами видели?
   - Видел. И даже слышал. Я видел, что может натворить этот Зонд. Могу даже
показать записи, сделанные во время  его  последнего  приближения  к  Земле.
Кстати, вашему правительству не мешало бы тоже с ними ознакомиться.
   - Безумно был бы рад взглянуть на эти записи, но  боюсь,  это  ничего  не
изменит: для  Тиама  и  для  тех,  кто  его  послал,  мое  мнение  абсолютно
безразлично, впрочем, как и ваше.
   - Вы имеете в виду Временное правительство?
   - У нашего правительства никогда не было единого  мнения  даже  в  лучшие
времена, - пожал плечами Хиран. - А сейчас и подавно.
   - Мы слышали, что среди ваших властей идет  какая-то  закулисная  борьба,
но...
   - А когда ее не было? Реформы... - Хиран  усмехнулся.  -  Они  только  на
бумаге. Если  и  были  какие-то  реформы,  то  они  не  продвинулись  дальне
Цитадели. Тот, кто назначил  центуриона  Тиама  главой  миссии,  несомненно,
является противником реформ.
   Кирк был поражен откровенностью ромуланца и уже начал подозревать  его  в
неискренности.
   Внезапно Хиран остановился и носком  ботинка  провел  по  густой  зеленой
траве.
   - Скажите, капитан, разрешается ли выходить за пределы дорожек?  Я  вижу,
некоторые пассажиры даже разлеглись на траве.
   - Вообще-то это не приветствуется. Но  чем  не  пожертвуешь  ради  успеха
миссии? - ответил Кирк, продолжая сомневаться в искренности ромуланца.
   Молча улыбаясь, коллеги свернули на большую живописную лужайку.

***

   - В том материале, что  я  видел,  ваше  третье  положение  отсутствовало
полностью, - заметил Дайян. - Вот потому-то я и не мог  составить  целостной
картины вашей рабочей гипотезы.
   За разговорами археологи не заметили,  как  прошли  уже  добрую  милю  от
базового  лагеря  и  поднялись  на  вершину  холма,  теснившего   с   запада
легендарный город. Отсюда, с  огромной  высоты,  двенадцать  пар  археологов
казались муравьями, копошащимися среди таинственного  лабиринта.  Сам  город
был куда больше, чем это представлялось в лагере. Воистину, древний город  -
самый большой памятник эризианской культуры, на чьи  пыльные  руины  ступила
нога археолога.
   -  Для  того,  чтобы  иметь  полное  представление   о   моей   гипотезе,
необязательно знать уточняющие положения, -  сказала  Одри.  -  Потому  что,
образно говоря, это симфония, а не описанная математическими законами  жизнь
каждой отдельной ноты. Положения, сдобренные  формулами  и  расчетами,  лишь
вычленяют мою теорию  из  океана  других,  не  менее  правдоподобных.  Общая
картина истории эризианской культуры ясна и без математических раскладок.
   Просто взгляните вниз...
   - Боже, как я хотел бы, чтобы сейчас здесь была  моя  сестра!  воскликнул
Дайян. - Если бы вы знали, как она жаждет увидеть что-нибудь,  захватывающее
дух! Для нее и музыка, и археология - блюдца, полные тайн,  на  которых  нет
математических выкладок. Она считает, что  холодно  и  трезво  анализировать
жизнь давно умерших цивилизаций, как и законы музыкальной  гармонии,  -  это
все равно, что препарировать душу.
   - Большинство землян чувствует то же самое.
   - Но ведь и вы землянка...
   - Земляне  не  так  категоричны  и  рассудительны,  как  я.  Землянка  по
происхождению, я вулканка по складу характера. Многое из человеческого  мною
уже утеряно.
   "Кажется, я опять завела не тот разговор, - вовремя спохватилась Одри.  -
Хватит заниматься пустой болтовней". Стараясь сменить тему,  доктор  указала
на скопище руин у дальнего конца долины.
   - Вон там центральная часть города. Видите?
   - Пока не вижу, - Дайян переводил взгляд от  вытянутой  руки  землянки  к
руинам и обратно.
   - Там, где находится одинокая стена, на некотором  расстоянии  от  других
руин. Это и есть центр.
   - Да, теперь вижу. Спасибо, доктор Бенар. Я и за тысячу лет не  догадался
бы, что это и есть центр города.
   -  Это  приходит  с  практикой  и  опытом.  Я  побывала  на  двух  других
эризианских планетах и отметила все закономерности и аналогии.  Будь  у  вас
время, вы пришли бы к тем же результатам.
   - Возможно.  Но  вы  слишком  щедры  в  своих  оценках,  доктор.  А  если
допустить, что это лишь один из центров города и не самый  главный.  Значит,
где-то должны быть и другие?
   Голос Дайяна чуть дрожал. Его взгляд скользил по руинам древнего  города,
в котором не осталось ни одной целой улицы, ни  одного  целого  строения.  В
планировке города не было ни  одного  прямого  угла  или  хоть  какой-нибудь
прямой линии, кроме как в ярко выраженных городских узлах.
   - Например, там, - Дайян показал  на  скопление  разбитых  стен  в  самом
центре долины. - Если ваши формулы верны, то центров должно быть два.
   - Совершенно верно, - согласилась Одри. Вдруг из груди землянки  вырвался
крик триумфа, триумфа, который Одри Бенар испытала до этого всего лишь раз в
жизни - на Калисе-Три, до трагедии. Несомненно, это "чертог исхода"!  Доктор
стала в уме производить расчеты: если  удвоить  расстояние  между  центрами,
затем вычесть расстояние до  ближайшего  опорного  узла  и  разделить  на...
Ошибки быть не может, это он!
   Совершенно забыв о Дайяне, Одри Бенар бросилась вниз по  тропе,  поднимая
за собой клубы пыли.

***

   Ровно в 9 часов утра в  пресс-центре  "Галтиза"  появился  Хандлер,  едва
сдерживающий зевоту после нервной бессонной ночи. Райли, в отличие от своего
молодого коллеги, не скрывал ничего и  зевал  ежеминутно.  Это  была  первая
большая пресс-конференция Райли, да еще в таком необычном составе.
   Противоположная сторона во главе с центурионом  Тиамом  уже  заняла  свои
места и не выказывала ни малейших признаков бессонницы или усталости.
   Однако все ромуланцы, кроме невозмутимого Китала, слегка нервничали  и  с
нескрываемой опаской поглядывали на своих оппонентов.
   Райли, понаблюдав за главой ромуланской делегации накануне вечером, когда
Яндра поразила всех своей игрой, сделал определенные выводы. Он  решил,  что
Тиама нельзя назвать ни тонким  ценителем  искусства,  ни  просто  достойным
супругом. Скорее, он холодный делец, ищущий выгоду везде, где  только  можно
ее найти. Во время выступления Яндры центурион ревностно следил за  реакцией
публики, считая успех жены своим собственным.
   От взгляда Райли не ускользнуло и  то,  с  каким  потухшим  взором  Яндра
встретила   то   ли   просьбу,   то   ли   приказ   мужа   доказать    этому
землянину-выскочке, чья раса выше в искусстве. Заинтригованный, Райли бросал
взгляд то на сцену, где находились Пеналт и склонившийся над ним Тиам, то  в
зрительный зал, в полумраке которого поблескивали печальные глаза Яндры. Без
сомнения, заключил тогда Райли, ромуланка  поднялась  на  сцену  по  грубому
принуждению.
   И все-таки Яндра заиграла, вдохновенно и безудержно, словно после  многих
лет разлуки встретилась со старым другом. Казалось, что только за роялем,  в
стихии  чарующих  звуков,  она  чувствовала  себя  вне  досягаемости   мужа,
освобождаясь от его постоянного контроля. Коснувшись клавиш, Яндра окунулась
в мир свободы и фантазии...
   Вернувшись  к  реальности,  Райли  занял  место  за  столом,  справа   от
лейтенанта Хандлера. На столе тихо попискивал  трикодер.  Лейтенант  раскрыл
блокнот и поставил дату. Двое молодых  ромуланцев  быстро  подали  несколько
стаканов и с полдюжины красивых пузатых бутылок с напитками.
   По взаимной договоренности протокольные мероприятия сегодня  должна  была
обеспечить принимающая  сторона  -  экипаж  "Галтиза".  Таким  образом,  все
протокольные процедуры на переговорах следующего дня целиком лягут на членов
"Энтерпрайза", хотя  Райли  не  был  уверен,  что  завтра  вообще  состоятся
какие-либо переговоры. Несмотря на его впечатляющие и многочисленные  успехи
на дипломатическом поприще, эта конференция казалась ему карточным  домиком,
готовым развалиться при малейшем дуновении ромуланского ветерка.
   "Излишняя самоуверенность может дорого обойтись, - сказал как-то Кирк.  -
Однако если всего бояться и жить по принципу "как бы чего не вышло", то, как
правило, ничего и не выходит".
   Все  последние  дни  Райли  упорно  думал  о  ромуланцах:  их  привычках,
наклонностях,  психологии  и  стереотипах.  При  каждом  удобном  случае  он
старался подметить особенности их поведения в общении не только с землянами,
но и с себе подобными. Однако Райли подозревал, что все его выводы  вряд  ли
пригодятся  для  плодотворной  работы  с  Тиамом.  Такое   поверхностное   и
обобщающее изучение целой расы, а не отдельного индивидуума  может  принести
не пользу, а вред, потому что, как однажды выразился Маккой, "оно загаживает
мозги предрассудками".
   В конце концов, Райли заострил все свое  внимание  только  на  Тиаме.  Он
изучал любую подвернувшуюся под руку информацию о центурионе,  не  сводил  с
Тиама глаз во время торжественного  вечера.  Райли  считал,  что  необходимо
иметь как можно более полное представление о главе ромуланцев, от  которого,
возможно, зависит судьба конференции.
   "Доверяйся чувствам", - наставлял  когда-то  капитан  Кирк.  Даже  Сарэк,
отдавая дань непредсказуемости и чувственности людей,  считал  так  же.  Но,
кроме субъективных чувств, есть и объективные факты, от которых  так  просто
не отделаться. К таким фактам Райли отнес дела и поступки центуриона Тиама.
   Два посла могли бы целыми днями рассыпаться во  взаимных  дипломатических
любезностях и давать друг другу невыполнимые обещания. Но что от них  проку,
если скоро, позабыв о всяких обещаниях,  Тиам  вместе  со  своей  делегацией
вернется в ромуланскую столицу подзуживать власти Империи на новые "подвиги"
против Федерации? А способен ли центурион оценить  опасность,  исходящую  от
общего недруга, Зонда? Или он так же "не склонен к фантазиям", как некоторые
деятели  Временного  правительства,   полностью   отрицающие   существование
неуловимого посланника Зла?
   А ведь Зонд существует, и он чуть  было  не  поверг  Землю  в  глобальную
катастрофу! Разве не Зонд дезориентирует корабли Клинтонов и федератов?
   Кто, если не Зонд,  прорывается  сейчас  через  Нейтральную  Зону  вглубь
пространства Ромуланской Империи, грозя принести ее  народу  те  же  беды  и
страдания, что и народам Федерации?
   А ромуланцы по вине своего правительства, которое даже  не  удосуживается
проверить информацию федератов,  находятся  сейчас  в  опасном  неведении  о
грозном Страннике. "Не хотят признавать, ну и не надо", лаконично  выразился
Кирк  во  время  обсуждения  одного  из   последних   официальных   посланий
ромуланского руководства.
   - Посол Тиам, - начал Райли, - несколько часов назад  мы  получили  новые
сведения о местонахождении объекта, который мы неофициально именуем  Зондом.
Вы осведомлены о существовании этого объекта и  об  информации,  которую  мы
передали вашему руководству?
   Не ожидавший таких вопросов  центурион  нервно  забарабанил  пальцами  по
крышке стола и недовольно взглянул на Райли.
   - Да. Я хорошо знаком с выдумками, которые уже несколько месяцев сочиняют
функционеры из Федерации. Чего я не знаю, так это причин, которые заставляют
их это придумывать.
   - Причины те же самые, - тяжело вздохнул Райли, - что удерживают  меня  в
этом кресле, а не дают провалиться сквозь него на пол: объективные  факты  и
законы природы. Это кресло существует в действительности, и Зонд тоже.
   Упомянутый объект не так давно совершил колоссальные разрушения на  Земле
и одновременно вывел из строя несколько наших и клингоновских кораблей. И  я
уверен, что новые разрушения, только теперь на планетах вашей Империи,  дело
даже не ближайших дней, а часов. Только  что  объект  проскочил  Нейтральную
Зону и вторгся в пределы Ромуланского космического пространства, а возможно,
просто вернулся в него, набрав такую скорость, что  менее  чем  через  сутки
окажется в окрестностях ваших главных центров, в том числе и столицы.
   - Вы говорите, Зонд вернулся? -  еле  удержался  от  хохота  Тиам.  -  Вы
беретесь утверждать, что ваша выдумка - еще и порождение нашей Империи?
   - Вовсе нет