штуковину  в  другую
сторону. Пока что вы снимаете показания лишь с себя.
   - Черт подери! - воскликнул Дрейк, хлопнув себя по лбу. - Я и  впрямь  ни
на что не гожусь!
   В этот момент дверная панель ушла в сторону, и  на  пороге  появился  тот
самый парнишка из сектора Браунелла. Он катил тележку с обедом. Как  же  его
звали, Оук? Три? Ах, да, вспомнил, - Вуд <Игра  слов  на  англ.  языке.  Оук
(оak) - дуб, три (tree) дерево, вуд (wood) - лес.>.  Совершенно  точно,  его
фамилия была Вуд. Очень блондинистый, и форма на  нем  болталась.  Насколько
помнил Дрейк по своему первому визиту на нынешнюю палубу, парнишка этот  был
весьма смышленым.
   - Кончай работу, пульсовики, - крикнул Вуд. - Кушать подано!
   - Отлично, - обрадовался Саффайр, вылезая из своего люка, - а  то  я  тут
чуть было проводку не начал жевать.
   Дрейк присоединился к трапезе, устроенной инженерами прямо на палубе. Вуд
тем временем раскладывал по пластиковым тарелкам упаковки со съестным.
   - Слышал, что испытания пульсового двигателя прошли  успешно,  -  заметил
Вуд, протягивая Граффу картонную коробку с апельсиновым соком.
   - К счастью для нас, - ответил Графф, передавая сок Дрейку.
   - Теперь пришло время ваших испытаний,  сектор  искривления,  предупредил
Саффайр. - Как там у вас, небось все люки задраены?
   Вуд усмехнулся.
   - Да, теперь уж запечатано наглухо, - забрав свой набор упаковок, он  сел
по-турецки рядом с Дрейком. - Еще раз привет.
   - Рад вас видеть, - ответил Дрейк.
   - Что, все еще пульс проверяете?
   - Когда вспомню, наконец, как работает эта  штуковина,  то,  вне  всякого
сомнения, продолжу это занятие. - Графф прыснул со смеху.
   - А мы тут как раз  собирались  объяснять  устройство  и  принцип  работы
импульсного двигателя.
   - Тут на две трети все зависит от волшебства, и лишь  на  одну  треть  от
везения, - добавил Саффайр.
   - Там. откуда я родом, живут одни колдуны, - парировал Дрейк.
   -  Кстати,  рассуждая  о  наших  корнях  и  происхождении,  что  это   вы
проделываете со своей пищей, если не секрет?
   Саффайр  прервал  свое  занятие,  состоявшее  в  том,  что  он  с  особой
тщательностью раскладывал разные составные части своего меню на определенном
расстоянии друг от друга - картошку  сюда,  ветчину  туда,  горох  совсем  в
другое место, одновременно внимательно следя за тем, чтобы ни один  из  этих
продуктов случайно не смешался бы с остальными. После этого он  приступил  к
поглощению гороха и, надо заметить, уписывал его за обе щеки. Когда  горошку
пришел конец, он взялся за картошку и продолжал есть только ее.
   - Что, иначе религия не позволяет? - поинтересовался Дрейк.
   Саффайр пожал плечами.
   - Думаю, да. Мы так делаем в моей родной колонии. Сказать  по  правде,  я
даже не знаю из-за чего это. Я просто уже забыл.
   По-моему,  что-то  связано  с  общей  санитарией.  Подозреваю,  что   при
заселении моей планеты люди  сталкивались  с  каким-нибудь  особенным  видом
заражения.
   - Нет, это что-то вроде кошера у евреев, - язвительно заметил Графф.
   - Ну, знаете, это даже нетактично...
   - Черт подери, - сказал Дрейк, - возможно, вам покажется варварством, как
мы  едим  на  Земле,  поглощая  пищу,  с  вашей  точки  зрения,   совершенно
беспорядочно.
   - Я просто не обращаю на это внимание.
   - Вы просто так никогда и не узнаете, чего себя лишаете, заметил  Вуд,  -
до тех пор, пока не отведаете  ложечку  мясца  с  картошечкой.  Нет,  право,
странный вы человек, Саффайр.
   - Кончайте! - воскликнул Саффайр, погрозив им вилкой. - Сейчас я выступлю
в роли преподавателя, а вы меня не перебивайте. А ты, он  указал  вилкой  на
Дрейка, - будешь моим прилежным учеником.
   - Я весь внимание, - пообещал Дрейк.
   - Ну так вот, импульсные двигатели работают на  сплаве  высоких  энергий,
понятно? А достигается это целой батареей пульсовых лазеров,  обстреливающих
со  всех  сторон  топливную  таблетку.  Первыми   же   импульсами   таблетка
воспламеняется, в результате чего получается куда более тяжелый элемент.
   - Точнее, куда более тяжелые серии элементов, - перебил его Вуд.
   - Которые мы затем обстреливаем еще  одним  высокоэлектрическим  лазерным
импульсом, после  чего  следует  вторая  химическая  реакция,  в  результате
которой высвобождается на сто  двадцать  процентов  больше  энергии,  чем  в
результате  обстрела  топливной  таблетки.  После  этого  лазерные  импульсы
следуют один за другим.
   - С интервалом в микросекунду, - добавил Графф, не  обращая  внимания  на
малодушный страх в глазах Дрейка.
   - Вот отсюда-то и происходит термин "импульс",  -  продолжал  Саффайр,  -
"внутренне-метрированный пульсовой двигатель".
   - Так просто, - пробормотал Дрейк. - Надо было мне в инженеры идти. - Все
трое засмеялись. Скорбно склонив голову, Вуд промолвил:
   - Если бы все и впрямь было так просто, звездолет  разнесло  бы  ко  всем
чертям еще во время первичного обстрела топливной таблетки лазерами.
   - Как здорово, что этого  не  происходит,  -  заметил  Дрейк,  словно  бы
машинально вертя в руках медсканнер.
   - Весь фокус в  том,  -  сказал  Графф,  -  чтобы  преобразовать  энергию
импульса в реактивный выброс. И есть лишь два способа это сделать.
   - Которые состоят в том...
   - Самый примитивный - это  направить  всю  энергию  и  выброс  заряженных
частиц через задние сопла корабля.
   - Это мне можешь не рассказывать! Равная и противоположная реакции...
   - Правильно. Движение вперед за счет выхлопа назад. Проблема вся  в  том,
что это отнюдь не эффективно.
   - Сто лет назад, правда, это считали гениальным, - заметил Графф.
   - Само собой, - добавил Саффайр, покончив со своей картошкой, - если тебе
в течение многих дней приходится разгоняться лишь на половине световой. - Он
занялся ветчиной, но не раньше, чем убедился, что на нее не попало ни  капли
горохового сока.
   - Следует еще добавить, что  экранов  вокруг  корабля  не  расставишь,  -
заметил Вуд, - значит, вся эта энергия может обрушиться обратно на звездолет
и запросто зажарить весь экипаж.
   - Так каково же второе чудо? - спросил  Дрейк,  настраивая  медсканнер  и
поворачивая его к  Граффу.  Жующий  великан  внимательно  слушал  объяснение
двигательной установки звездолета. На дисплее медсканнера заиграли  огоньки.
Так - избыточный вес, слегка стесненное дыхание, хороший тонус мышц.
   - Мы применяем второй способ, - сказал  Саффайр.  Вуд  поспешил  глотнуть
апельсинового сока. - Пользуемся одной природной уловкой, не  давая  энергии
рассеиваться. Мы вытягиваем ее в одном направлении при помощи искусственного
гравитационного поля.
   - У нас, так сказать, имеется своя собственная "черная дыра",  -  пояснил
Графф.
   - Но энергия  должна  куда-то  уходить,  -  притворно  возмутился  Дрейк.
Саффайр согласно кивнул.
   - Любой  первокурсник-физик  скажет  вам,  что  в  результате  искажается
пространство.
   - Волнообразное, - добавил Вуд. - Каждый импульс приводит к  новой  волне
искривленного пространства.
   - А мы просто движемся, оседлав эти волны, - закончил Графф.
   Дрейк кивнул, после чего нахмурился.
   - Может, в этих вопросах я и полный бабуин, но,  похоже,  это  объяснение
работы двигателя искривления.
   - О нет, нет, - сказал Графф.
   - Искривление намного больше импульса, - заметил Саффайр.
   - И как вы только об этом догадались, ребята?
   - О! От этого крыша едет! - промолвил Саффайр  и  в  подтверждение  своих
слов укусил Вуда за плечо.
   - Эй, - взвизгнул от боли Вуд. -  Ты,  верно,  слишком  долго  копался  в
утробе этого агрегата!
   - А разве я это отрицаю?
   Графф, явно привыкший к такому поведению, - а кто  когда-нибудь  говорил,
что инженеры - люди нормальные? - повернувшись к Дрейку, объяснял:
   - Искривление вызывает параметрические и временные искажения.
   Мы только начинаем понимать. Поверьте, это настолько фантастично,  что  в
уме не укладывается. - Вуд потер укушенное плечо.
   - Сейчас нам говорят, что искривление девять - это предел.
   - Да, - проворчал Графф. -  Десять  лет  тому  назад  нам  говорили,  что
быстрее четвертого искривления мы перемещаться не сможем.
   - Думаешь, это плохо? - сказал все еще  не  успокоившийся  Саффайр.  -  А
каково было первым пилотам, управлявшим машинами, тяжелее  воздуха,  которым
внушали, что при преодолении  звукового  барьера  они  непременно  погибнут?
Порой не ведаешь, насколько ты глуп, пока не поумнеешь.
   - Да... - Дрейк поморщился, глядя на медсканнер. - Ребята, а вы не  могли
бы устроить для меня специально какого-нибудь загрязненьица? А то мне  тошно
возвращаться в лазарет без каких бы то ни было результатов.
   - Мы можем тебя засунуть на целый час  в  лазерный  генератор,  предложил
Саффайр. - Уж после этого ты точно будешь фонить.
   Дрейк вздохнул и, вытянув ноги, сделал  вид,  что  окончательно  забросил
свое занятие, но, тем не менее, он держал сканер на виду и как бы  невзначай
направил его на Саффайра.
   - Итак, ребята, расскажите-ка лучше о себе.

***

   На мостике ощущалась подспудная напряженность. Никому это  не  нравилось,
но и отрицать  этого  никто  не  собирался.  К  счастью  для  большей  части
персонала, импульсный маневр по выведению звездолета из солнечной системы не
дал времени на дальнейшие рассуждения по этому поводу. Единственными, кто не
испытывал особых  забот,  были  находившиеся  в  центре  этой  напряженности
капитан и его первый офицер.
   - Быть готовыми к включению двигателя искривления, как только  мы  выйдем
за пределы этой солнечной системы, - бросил Эйприл из командирского  кресла.
Бернис Хэрт согласно кивнула  в  ответ  и  набрала  какую-то  комбинацию  на
разработанной лично ею клавиатуре.
   - Все системы дают "добро" на включение двигателя искривления.
   Мы трижды перепроверили все  компьютерные  соединения.  Дуотронные  связи
стабильны, компьютер на запросы отвечает. Я бы предложила фактор искривления
четыре в качестве крейсерской скорости для преодоления стены ионного шторма.
   - Сколько же в таком случае у нас уйдет на это земного времени?
   - Приблизительно двадцать четыре минуты, сэр.
   - Великолепно. Спасибо, Бернис. Коготь, настрой-ка свои сенсорные датчики
на поиск ионной активности. Мы должны быть уверены, что попадем  туда,  куда
надо.
   Гигант-индеец, еле заметно кивнув, промолвил:
   - Так точно, сэр. Сенсорные датчики настроены на максимальное  считывание
ионных распадов.
   Эйприл, щелкнув интеркомом, объявил по всему кораблю:
   - Говорит капитан! Всем приготовиться к пуску  двигателя  искривления!  -
Голос его эхом  отозвался  по  всему  звездолету.  Отлично,  посмотрим,  как
справится с навигацией  компьютер  доктора  Браунелла.  -  Он  выждал,  пока
сказанное дойдет до каждого, после чего кивнул Хэрт. -  Задействуйте  фактор
искривления один.
   - Есть, - ответила Хэрт. Карлос Флорида коснулся рукояток управления.
   - Включаю.
   Мерное, еле уловимое гудение импульсного двигателя было перекрыто  волной
невиданной мощи, накрывшей корпус звездолета. На  видеоэкране  звезды  стали
странным   образом   искажаться.   Быть   может,   со   временем   различные
усовершенствования и позволят экипажам не  замечать  парадоксов  искривления
пространства и времени, но пока экипажу капитана Эйприла  пришлось  пережить
немало неприятных минут.
   Неожиданно переходный  этап  прервался  и  они  понеслись  на  немыслимой
скорости. Эйприл одобрительно кивнул Хэрт.
   - Задействуйте фактор искривления два. Процесс  повторился.  На  сей  раз
происходили гораздо  менее  заметные  изменения,  и  волнение,  в  основном,
охватывало тех, кто мог по достоинству оценить происходящее.
   - Искривление два, - объявил Флорида после того,  как  необходимый  поток
энергии перетек на его консоль с пульта управления Хэрт,  проследовав  через
тысячу тончайших связей, соединявших компьютер  с  двигательной  установкой.
Эйприл махнул рукой.
   - Фактор искривления три.
   И вновь все повторилось, и никто не посмел произнести  ни  слова  до  тех
пор, пока Бернис Хэрт, склонившись над инженерной консолью,  не  подтвердила
их успех. - Крейсерская скорость равна фактору искривления четыре, сэр.  Все
системы работают нормально.
   - Мои поздравления. Ощущение просто великолепное.  По  правде  говоря,  я
даже ничего не успел почувствовать.
   - Так оно и было задумано, сэр, - ответила Хэрт. - Путь до ионного облака
займет приблизительно  двадцать  шесть  минут.  Сэр,  я  предлагаю  сбросить
скорость до субсветовой при вхождении в зону шторма, а потом еще раз врубить
искривление, как только мы стабилизируем остальные системы.
   - Звучит разумно, - заметил Эйприл. - Премного вам благодарен, Бернис.  -
И, миновав ее, он направился к  передней  палубе,  но  вдруг  остановился  и
добавил:
   - Кстати, вы отослали это письмо-кассету своему мужу? Жаль, если он будет
думать, что вы улетели, не попрощавшись.
   - О да, сэр, благодарю за заботу.
   - На то мы, капитаны, и существуем, - сказал Эйприл, продолжив свой путь.
Сцепив руки за спиной, он прошел по мостику на  верхнюю  палубу.  И  наконец
оказался рядом с Джорджем Кирком.
   - Я вовсе не хотел  вредить  твоей  репутации,  -  с  чувством  промолвил
Джордж, - но  это  необходимо  было  сделать.  Нельзя  игнорировать  оружие,
Роберт.
   Эйприл лишь головой покачал.
   - Не то время и не то место, Джордж.
   - Разве?
   - Я в этом уверен.
   - Роберт,  ты  же  должен  признать  тот  факт,  что  командуешь  военным
кораблем.
   Смерив его пристальным взглядом, Эйприл воскликнул:
   -  Я  не  вижу  необходимости  навязывать  экипажу  испытания   бортового
вооружения именно сейчас.
   Джордж прислонился к консоли библиотечного компьютера неподалеку от  двух
техников, и наконец-таки они с Эйприлом смогли потолковать наедине.
   - Но это же святотатство, ты сам это понимаешь.
   Эйприл сунул руки в карманы.
   - Это как посмотреть, - пробормотал он, уставившись в палубу.
   - Тогда я скажу поконкретнее,  Роберт.  Надо  быть  реалистом,  настаивал
Джордж. Эйприл посмотрел куда-то вверх и вытащил руку из кармана.
   - Джордж, со времен Ромуланских войн, имевших место аж семьдесят лет тому
назад, никто не проявлял враждебности по отношению к федерации, и с тех  пор
военные разработки пошли на убыль. Сейчас самое подходящее время для корабля
с совершенно иной философией. За  этим  звездолетом  стоят  совершенно  иные
идеалы, и я просто не хочу, чтобы ты марал мою мечту.
   - Мечту не замараешь признанием  объективных  фактов,  настаивал  Джордж,
стараясь говорить так, чтобы их не могли услышать остальные. - От того,  что
ты будешь регулярно опрыскивать горькую правду розовой водичкой,  ничего  не
изменится. Ромуланцы по-прежнему существуют, да и клингоны пока что  еще  не
вымерли. Половина федерации не доверяет другой половине. И все  потому,  что
нет основ для защиты.  Мы  должны  быть  готовы  к  защите  планет,  которые
представляем, и вся Вселенная должна знать о том, что в случае необходимости
мы это сделаем.
   Эйприл на секунду зажмурил глаза, затем вновь уставился на палубу.
   - О Господи, Джордж, я и не ожидал услышать от тебя столь пламенной речи.
   - Если б ты был в большей степени историком, а не идеалистом,  -  заметил
Джордж, - у тебя бы не было  таких  проблем.  Ты  хочешь  назвать  звездолет
"Конституция", забывая, на чем эта самая конституция зиждется. А это  прежде
всего - желание сложить голову за каждое из прав, которое  ты  гарантируешь.
Иначе это не конституция, а кусок туалетной бумаги.
   Облокотившись на  консоль,  Эйприл  погрузился  в  глубокие  размышления,
по-прежнему не подымая глаз. - Я просто в недоумении.
   Странно, что ты принимаешь меня за столь святую невинность, Джордж.
   Джордж отвернулся.
   - Проклятье, Роберт. - Уперевшись руками в компьютер, он опустил  голову.
Красные и голубые огоньки продолжали  ему  весело  подмигивать.  -  Все  это
весьма напоминает мой брак. Прежде всего, его вообще не стоило заключать.  -
Что-то в его голосе разрушило невидимую стену, возникшую между ними.  Эйприл
вздрогнул.
   - Нет, Джордж...
   - Это правда. И чем больше я дома, тем мучительнее переживания, которые я
испытываю. Просто я и Винн не подходим друг другу. Возможно,  что  и  нам  с
тобой противопоказано командовать вместе.
   Слова жалили.
   - Так чего же вы тогда живете вместе .Джордж?
   - Привычка. Мы начали с нею встречаться, когда нам было  по  шестнадцать.
Понимаешь, ты чувствуешь себя героем, когда тебе всего лишь девятнадцать,  а
у тебя уже жена. Но позже мы сделали одно чудовищное открытие.
   - Что же?
   - Что с восемнадцати до двадцати  двух  меняешься  куда  больше,  чем  за
какой-нибудь другой период своей взрослой жизни. Оказалось, что мы несколько
отличаемся от кремовых человечков, которыми украшают праздничный торт.
   - А почему же ты не положил этому конец? - поинтересовался Эйприл.
   - Глупость, - прохрипел Джордж.  -  Амбивалентность.  Надо  было  бы,  да
казалось, что со временем станет лучше. А  потом  у  нас  родились  дети,  и
совершенно внезапно зияющая пустота наполнилась зыбучим песком.
   - У тебя прекрасные мальчишки, Джордж, - заметил Эйприл.
   - Да, - признался Джордж. - Они стали жертвами, и  все  из-за  того,  что
Винн и я не прекратили того, чему давно должен был быть положен конец.
   После этого наступил момент молчания, прерываемый  лишь  писком  бортовых
систем и продолжавшей разворачиваться  на  видеоэкране  прекрасной  панорамы
открытого космоса. Они смотрели друг другу в глаза, и каждый из них не желал
отступать, каждый из них придерживался своего собственного мнения по  поводу
целей и сути данной миссии и того, что она означала бы для федерации и  всей
галактики в случае их успеха.
   Наконец Эйприл прервал эту затянувшуюся тишину.
   - Нет, Джордж.
   - Я больше не хочу делать ошибок, Роб.
   - Это не ошибка.
   - Прошу тебя, Роб, сними меня с той должности, на которую поставил.
   - Нет!
   - Но, Роберт...
   - Нет, это ведь не женитьба, Джордж, и  я  не  выбирал  тебя,  исходя  из
принципов психологической совместимости.
   - Ну должен же быть хоть какой-то симбиоз,  иначе  нам  конец,  настаивал
Джордж. - У нас ведь еще не было настоящего кризиса, но мы уже не можем друг
друга терпеть.
   - Нет, прости меня. Нам просто необходимо научиться идти на компромиссы.
   - Компромисс - довольно зыбкая основа. Тебе это не понравится.
   - Я все же рискну. В конце концов,  я  неподходящий  капитан  для  такого
судна. Я мечтал отправить этот звездолет в полет и  после  этого  планировал
раскланяться.
   Глаза Джорджа блеснули, их исказила гримаса боли.
   - Ты знаешь, что я не это хотел услышать. Это вовсе не то, что я  имел  в
виду.
   Немного помедлив, Эйприл прошептал:
   - Нет, как раз это ты  и  имеешь  в  виду.  -  Совершенно  неожиданно  он
улыбнулся и с довольно сентиментальным видом промолвил:
   - Я не капитан,  предназначенный  судьбою  этому  кораблю,  Джордж.  И  я
прекрасно это понимаю. Звездолету необходим настоящий безумец, выходящая  из
ряда вон личность, тот, кому  понадобится  особая  цель,  для  осуществления
которой и создано это чудо техники. Ведь  какой  невостребованный  потенциал
представляют те, кто неуправляем.
   Диссиденты, что отправляются в космос с великими принципами в своих душах
и принимают решения без подсказки, решения, которыми вышита ткань  будущего,
- нет, к их числу я не принадлежу.
   Они по-прежнему смотрели друг Другу в  глаза,  пока  Джордж  внезапно  не
понял, что он натворил.
   И тут на мостике появился Дрейк и довольно изящно прервал их:
   - Джордж, сэр. Одно слово, пожалуйста.
   Сумрачный взгляд Джорджа какое-то время блуждал по  лицу  Эйприла,  после
чего он наконец повернулся к Дрейку.
   - Что у вас?
   - У меня тут полный корабль инженеров, Джордж, вот что. А ты когда-нибудь
пробовал поболтать по душам с инженерами? Это кака