вный
компьютер его уже раскодировал.
   Кирк недовольно покачал головой.
   - Ладно. Раз так - передавайте открытым текстом.
   - Есть, сэр!
   Связистка склонилась  над  пультом,  набрала  код  подачи  информации  на
капитанский мостик. Через мгновение  из  подлокотника  командирского  кресла
полезла, извиваясь кольцами, узкая белая лента.  Кирк  оторвал  ее  и  начал
читать.
   "Приказ Командования Звездного Флота.
   Сверхсрочная - альфа  -  ред.  Галактическое  время  7513,2.  Только  для
капитана Джеймса Тиберия Кирка. 1C 937-0176.
   Для командного состава крейсера "Энтерпрайз". NСС 1701.
   Продолжение: разрешение прибыть на звездную базу N9  не  даем.  Повторяю:
разрешения не даем. Оставайтесь на прежнем  курсе  до  особого  распоряжения
Командования. Скоро ожидайте следующего альфа-ред-сообщения.
   Подпись: Бучинский, Главнокомандующий Звездным  Флотом  Федерации.  Конец
сообщения".
   Кирк был буквально шокирован. "Булл Бучинский? Главнокомандующий Звездным
Флотом? Что он, черт возьми, там задумал?"
   С поста Ухуры снова донесся такой же настойчивый зуммер.
   - Капитан, еще одно послание. Направляю вам.
   Кирк оторвал очередную ленту.
   "Приказ Командования Звездного Флота.
   Сверхсрочная-альфа-ред. Галактическое время 7513,3.
   Только для капитана Джеймса Тиберия Кирка. 1C 937-0176.
   Для комсостава "Энтерпрайза" NСС 1701.  Продолжение:  имел  место  взрыв.
Повторяю:  взрыв.  Место  -  Новые  Афины,  Центавр.   Ожидайте   следующего
альфа-ред-сообщения.
   Подпись: Бучинский, Главнокомандующий Звездным  Флотом  Федерации.  Конец
сообщения".
   На командном пункте  "Энтерпрайза"  воцарилась  тишина.  Все  в  ожидании
смотрели на капитана.
   - Мистер Чехов,  -  наконец  тихо  произнес  Кирк,  -  курс  на  базу  N9
отменяется. Ложитесь на прежний курс и ждите дальнейших указаний.
   Капитан смял ленту и подбросил комок в воздух. "Боже мой!  -  с  тревогой
подумал он. - Джоана Маккой! Она же сейчас на Центавре!"

Глава 3

МНОГО ЛЕТ НАЗАД

   Когда-то давным-давно двадцатидвухлетний лейтенант тактических вооружений
Джеймс Т. Кирк был  тяжело  ранен  в  одном  из  сражений.  Воспользовавшись
попустительством властей, космические пираты из системы Эпсилон Канариса III
вовсю занялись в этом секторе контрабандой наркотиков, убийствами и, в конце
концов,  начали  открыто  похищать  космические  корабли   и   нападать   на
транспортные суда.
   Крейсер "Фаррагут",  которому  пришлось  сражаться  с  шестью  пиратскими
кораблями,  получил  серьезное  повреждение.  В  самом  конце   боя   панель
экранирующего устройства на командном пункте рухнула прямо на Джеймса Кирка.
В результате у него оказался раздробленным коленный сустав  и  в  нескольких
местах сломана бедренная кость.
   Молодой лейтенант еще никогда не чувствовал такой сильной боли и в тот же
день подвергся одному из самых тяжелых испытаний в своей жизни.
   Несмотря ни на что, истекая кровью и почти теряя  сознание  от  боли,  он
остался в рубке управления огнем и продолжал вести бой.
   Позже он был представлен к высшей награде Звездного Флота  -  "Ордену  за
личную доблесть". В приложении к нему было написано следующее: "Несмотря  на
полученное  тяжелое  ранение,  лейтенант  Кирк  продолжал   отражать   атаки
противника и не покинул свой пост до тех пор, пока капитан Гарровик не подал
команду прекратить огонь и не объявил об уничтожении противника. Лишь  после
этого лейтенант Кирк доложил командиру о полученном ранении".
   В данном случае "доклад" Кирка состоял в том, что он рухнул без  сознания
с кресла, когда Гарровик вошел в рубку.
   Очнулся он уже в лазарете. Нога была запакована в пластик и находилась  в
статическом поле. Никакой боли не было, но и ноги своей Кирк  совершенно  не
чувствовал.
   Вскоре к нему подошел капитан Гарровик. Он торжественно пожал  лейтенанту
руку и сказал:
   - Я уверен, Джим, ты рожден именно для такой работы!  И  я  рад,  что  ты
служишь на моем корабле.
   Впоследствии Кирк долгие годы с гордостью вспоминал эти слова.

***

   Первоначально звездная  база  N7  представляла  из  себя  полусферический
купол,  установленный  на  безжизненной  скалистой  поверхности   небольшого
астероида, двигавшегося по свободной орбите. Около ста  лет  назад  Звездный
Флот стал основательно осваивать ближайшее к  нему  пространство,  и  вскоре
астероид сплошь покрылся всевозможными сооружениями. Теперь на нем постоянно
находилось  около  шестисот  человек  персонала,  состоящего  из  военных  и
гражданских лиц.
   Через две  недели  после  сражения  в  Эпсилон  Канарисе  III  "Фаррагут"
совершил посадку на базе N7 для ремонта и лечения пострадавших в  бою.  Кирк
числился одним из первых в списке, и врач из госпиталя базы прибыл в лазарет
корабля, чтобы осмотреть лейтенанта.
   - Добрый день, мистер.., э-э-э... Кирк, -  поздоровался  он,  заглянув  в
бумажку.  -  Да,  похоже  ваш  капитан   меня   не   разыграл.   Повреждение
действительно серьезное, - заключил доктор, бегло оглядев ногу.
   Кирк молча кивнул, полностью с этим соглашаясь.
   - Как вы считаете, доктор, мое ранение может повлечь за собой ампутацию?
   - Пока не могу сказать ничего  определенного,  -  скептически  пожал  тот
плечами и еще раз  окинул  взглядом  поврежденную  ногу.  -  Хотя,  как  мне
кажется, в этом нет необходимости.
   Доктор несколько секунд помолчал, потом как-то хитро взглянул на Кирка  и
сказал:
   - Есть одно чудодейственное средство. Но к сожалению, пока оно  находится
лишь  в  стадии  эксперимента.  Нужна  детальная  апробация.  Ну,  а   потом
посмотрим. Короче говоря, предлагаю вам пройти курс лечения  по  этой  новой
методике. Но предупреждаю - никаких гарантий сейчас дать не  могу.  Впрочем,
недельку еще надо будет подождать. Поговорим об этом позже, хорошо?
   Кирк согласно кивнул.
   - Как скажете, доктор...
   - Доктор Маккой, если желаете. Рад был с вами познакомиться, лейтенант.
   И они пожали друг другу руки.

***

   Доктор  Леонард  Маккой,  будучи  тогда  энергичным  молодым   человеком,
старался не упустить из виду ни одного современного достижения медицины.  Он
подверг Кирка реабилитационному лечению по одной из самых новейших  методик.
После репозиции костных отломков  бедра,  под  воздействием  медикаментов  и
разнообразной  физиотерапии  ему  удалось  добиться  полного  восстановления
костной структуры и регенерации довольно обширных участков  нежизнеспособных
тканей.
   С коленом дело обстояло сложнее. Проведя многочасовую операцию и  собрав,
наконец, коленный сустав в единое целое, доктор долго пребывал в раздумьях и
серьезно  сомневался  относительно  способности  этого  колена  сгибаться  в
будущем.
   Однако молодой здоровый организм лейтенанта быстро справился с недугом, и
вскоре Маккой перестал опасаться за его сустав.
   После долгих  четырех  месяцев  лечения  ногу  лейтенанта  Кирка  удалось
полностью восстановить. Не осталось даже заметных шрамов.
   Но танцевать было еще рано.  Впереди  Кирка  еще  ждал  не  менее  долгий
адаптационно-восстановительный курс. По сути,  теперь  его  конечность  лишь
частично состояла из прежних тканей. Остальное  составляли  молодые,  заново
выращенные  мышцы,  сухожилия  и  участки  кости,  никогда  не  испытывавшие
нагрузки, и которые пока еще не могли выдержать даже  вес  его  тела.  Одним
словом, теперь Кирку предстояло заново учиться ходить.
   И это оказалось самым трудным. Каждое  движение  давалось  с  неимоверным
трудом и через ужасную боль. Временами Кирк готов был впасть в отчаяние,  но
на протяжении всего этого тяжелого периода доктор Маккой всегда был рядом  с
ним.
   - Нет в мире лучше способа заново научиться ходить, чем  просто  пытаться
ходить, - сказал он еще в самом начале курса адаптационного  лечения,  когда
Кирк весь в поту и, чуть не плача, пришел со  своей  первой  самостоятельной
прогулки. - Я знаю, Джим, что это больно, по через это надо пройти.
   - Угу, - только и смог ответить Кирк.

***

   Через семь месяцев после того, как лейтенант Кирк прибыл на звездную базу
N7, доктор Маккой объявил, что  его  пациент  совершенно  здоров.  Он  лично
оформил  выписку  из  истории  болезни,  написал  эпикриз,  и   вскоре   они
встретились в его кабинете для последней беседы.
   - Вижу, тебе уже подписали назначение, - заговорил  доктор.  -  Опять  на
"Фаррагут" и в той же должности.
   - Да, - подтвердил Кирк, - и я очень этому рад. Мне не хочется служить ни
на каком другом  корабле.  Через  два  месяца  чартерный  рейс.  Но  у  меня
накопилась куча увольнительных, и, кроме того, мне положен отпуск. Так что я
решил немного отдохнуть и попутешествовать. Заберусь  в  какие-нибудь  дебри
или что-то в этом роде.
   - Хм, - задумчиво прищурился доктор,  -  звучит  заманчиво.  Это  гораздо
приятнее, чем просиживать штаны на базе N7, заполняя медицинские карточки.
   Он поскреб подбородок и заговорил более бодрым тоном.
   - Я тут семь месяцев, день в день, корпел над твоей ногой и, думаю,  тоже
заслужил отпуск. Почему бы не отправиться вместе? Я тебе могу показать такие
дебри! Дух захватывает.
   - Прекрасно, док, договорились.
   - Зови меня Боунз. Так меня называют друзья.

***

   Боунз Маккой жил в маленькой комнатке на территории  госпиталя  базы  N7.
Однако дом его находился на Центавре, примерно в половине светового года  от
астероида. Четыре раза в год, чаще  всего  на  каких-нибудь  транспортниках,
Маккой летал домой. И поскольку у Кирка до выхода на службу  оставалось  еще
время, он решил погостить у своего нового друга.
   Небольшому  старенькому   звездолету   "Кук   Каунти",   работавшему   на
анамезонном двигателе,  потребовалось  больше  недели,  чтобы  добраться  до
Центавра.
   Кирк с Маккоем беззаботно проводили время, играя в карты, разговаривая  о
женщинах, и строили радужные планы на будущее.
   До этого времени Кирк ни разу не был на Центавре и знал об  этой  планете
только то, что она земного типа, находится в системе  Альфы  Центавра  IV  и
вращается вокруг звезды, похожей  по  структуре  на  Солнце.  Название  этой
сравнительно небольшой планеты возникло из названия созвездия.
   - Учти, - предупредил его Маккой еще перед  отлетом  с  астероида,  -  на
Центавре тебе понадобятся солнцезащитные очки. Альфа почти вдвое ярче Солнца
и раза в четыре больше. Приплюсуй сюда  еще  наличие  здоровенного  спутника
Бета. Ну, короче, представь себе остров в Карибском море и солнце в  зените,
тогда примерно поймешь, что за освещение. Но зато какие  яркие  цвета!  Тебе
понравится, уверен. Флора и фауна гораздо  интереснее  и  красивее,  чем  на
Земле. Подожди, прилетим, сам убедишься. У моей сестры с мужем есть классный
участок в Афинском заповеднике. Это что-то типа парка недалеко от столицы.
   Хотя Маккой родился в другом месте, но Центавр называл  своим  домом.  Во
многом это объяснялось тем, что здесь с семьей сестры жила его  девятилетняя
дочь.
   - Ты же сам понимаешь, - объяснял он Кирку, - что за обстановка на  базе.
Атмосфера искусственная, никакой зелени. А я хочу, чтобы она росла на свежем
воздухе, чтобы у нее было много друзей среди сверстников.
   Кирк знал, что Маккой разведен, но сам доктор никогда  не  поднимал  этой
темы и не поощрял чье бы то ни было любопытство по этому поводу.  Лишь  один
раз, во время долгого скучного полета на борту "Кук Каунти" он  заговорил  о
своем неудачном браке и вкратце рассказал, как  он  встретился  с  "этой"  в
Джорджии.  Рассказ  его  был  довольно  бессвязным,  но  Кирк  удержался  от
выяснения подробностей, видя, с каким угрюмым видом говорит его  друг.  Зато
дочь свою Джоанну Маккой буквально боготворил.
   Кирк был искренне  благодарен  доктору,  узнав,  что  тот  пропустил  две
поездки домой, занимаясь его лечением, а теперь еще и пригласил его к себе в
гости. Раньше, на "Фаррагуте", Кирк не был ни с кем особенно близок. Отчасти
из-за своей неразговорчивости, отчасти от того, что работа не способствовала
общению. К тому же, тогда он считался еще стажером. Но за время пребывания в
госпитале Кирк сильно привязался к доктору, а предложение вместе отправиться
в отпуск еще больше скрепило их дружбу.
   "Кук  Каунти"  совершил  посадку  на  военном  космодроме   недалеко   от
новоафинского порта, где их должны были встречать.
   Нельзя сказать, чтобы Кирк очень любил детей, но дочь Маккоя  ему  как-то
сразу понравилась. Вместе с дядей и тетей она ждала их у центрального  входа
в порт.
   - Папа! - радостно закричала девочка, увидев доктора.
   Быстро  и  с  некоторым  любопытством  взглянув  на  Кирка,  она  вежливо
улыбнулась и снова переключила  свое  внимание  на  отца.  Маккой  прямо  на
асфальт сбросил с плеча сумку, поднял дочку на руки и  крепко  прижал  ее  к
себе.
   - Здравствуй, стрекоза! - с нежностью произнес он.
   - А ты похож на большую резиновую брызгалку, - тихонько шепнула  она  ему
почти в самое ухо. - И сейчас из тебя потекут слезы.
   Сама она тоже едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Джоанна оказалась
совсем маленькой девочкой и выглядела младше своих лет. И в то же время пора
беззаботного детства для этого милого голубоглазого создания уже подходила к
концу.
   Маккой бережно опустил дочку на землю, и она снова посмотрела  на  Кирка,
на этот раз уже не скрывая интереса к незнакомцу.
   - Прошу прощения, - сказал доктор. - Разрешите представить - Джеймс Кирк.
А вот это и есть моя дочь Джоанна. Ну и, конечно же, моя сестра Донна  и  ее
муж Фред Уайзерз.
   Кирк  учтиво  поклонился  Донне  и  пожал  руку  Фреду.  Его  рукопожатие
оказалось довольно крепким. Потом он наклонился к Джоанне и тоже протянул ей
руку. Девочка смущенно подала свою маленькую ладошку  и,  будто  в  какой-то
детской игре, несколько раз встряхнула руку лейтенанта.
   - Рад с тобой познакомиться, Джоанна, - ласково сказал он.  -  Твой  отец
много о тебе рассказывал.
   И вдруг по ее внимательному взгляду  Кирк  понял,  что  этот  ребенок  не
потерпит сюсюканий. Видимо, Джоанна привыкла, что с ней  обращаются  как  со
взрослой.
   Выслушав спокойные слова нового знакомого, девочка приветливо улыбнулась,
и Маккой понял, что Джим ей, кажется, понравился. А  если  так,  то  Джоанна
постарается не дать ему скучать во время отпуска.
   - Вот и прекрасно! - удовлетворенно сказал он. - Теперь поехали домой.
   Они все вместе направились в центральный зал ожидания, а оттуда  вышли  к
стоянке флайеров.
   Лейтенант тактических вооружений Джеймс Кирк не привык  находиться  среди
большого скопища людей. На огромном военном  звездолете  его,  как  правило,
окружало человек двадцать-тридцать, и можно было часами бродить по коридорам
и отсекам с уверенностью, что никого не встретишь. Здесь  же,  войдя  в  зал
ожидания, Кирк попал в совершенно незнакомую обстановку. В  зале  находились
тысячи людей и прочих существ всех видов, форм и расцветок.
   "Что  за  черт?  -  нервно  подумал  он,  чувствуя  неожиданно  возникшее
раздражение и  желание  уйти  отсюда.  -  Неужели  я  страдаю  агорафобией*?
(*Агорафобия  -   навязчивое   состояние,   боязнь   открытых   незащищенных
пространств.)  Чем  дальше  продвигались  они  по   залу,   тем   отчетливее
раздражительность переходила в непонятный страх. "Или скорее  ксенофобией**.
(** Ксенофобия - навязчивый страх, боязнь  незнакомых  лиц  или  враждебное,
неприязненное отношение ко всему чужому.) А, черт, ерунда  какая-то.  Просто
никогда не приходилось бывать среди такой толпы".
   Неожиданно он почувствовал в своей руке маленькую  теплую  ладошку.  Кирк
повернул голову и увидел, что  на  него  с  очень  серьезным  видом  смотрит
Джоанна.
   - Вам, наверное, тоже не нравится здесь  толкаться,  правда?  -  спросила
она.
   Когда ее слова дошли до сознания Кирка, он как-то сразу почувствовал себя
лучше. Так, держась за руки, они и дошли до самого выхода.

***

   В дальнейшем этот отпуск стал одним  из  самых  приятных  воспоминаний  в
жизни Кирка. Маккой добросовестно выполнял свое обещание и  показывал  другу
все  достопримечательности  Центавра.  Обычно  по  утрам  они   садились   в
прогулочный флайер Уайзерзов и  часами  кружили  над  бескрайними  лесами  и
полями. В то время число жителей планеты  неуклонно  увеличивалось,  и  люди
жили в основном в крупных  городах  или  рядом  с  ними  вдоль  западного  и
восточного побережий северного континента.
   Был на планете еще и южный континент, он назывался Новая  Европа.  Народу
здесь жило меньше,  и  города  были  расположены  в  основном  на  восточном
побережье. Зато хорошо было развито сельское хозяйство.
   И, тем не менее, большая часть территории Центавра осталась  неосвоенной,
и было много мест, где еще не ступала нога человека.
   Семена различных растений, привезенных первыми колонистами с Земли,  были
рассеяны по всему северному континенту, дали хорошие всходы, и теперь земные
вязы и клены спокойно росли среди  местных  деревьев  с  плоским  стеблем  и
прочей растительности. Но подбор семян не  был  стихийным,  а  осуществлялся
опытными экологами, так что земные растения стали здесь привычным явлением.
   Но, надо сказать, в целом ландшафты на Центавре отличались от таковых  на
Земле. Летая над бескрайними просторами северного континента, или точнее над
Новой Америкой, Кирк видел гигантские водопады, чуть ли  не  в  полкилометра
высотой, огромные каньоны и горные вершины. Порою  они  резко  сменялись  на
бесконечные и ровные, как стол, поля или длинные вереницы ярко-голубых озер.
   Однажды во время такого полета над девственными просторами Центавра  Кирк
и Джоанна видели, как земной олень ускользнул от местного  медведя-оборотня.
Девочка взвизгнула от радости  и  захлопала  в  ладоши,  когда  олень  чудом
избежал смерти и спасся от преследователя.
   Но по-настоящему глубоким чувством к этой  планете  Кирк  проникся  после
того, как они втроем побывали на одной из  равнин  в  тысяче  километров  от
Новых Афин. До сих пор  Кирк  никогда  не  испытывал  особого  восторга  при
посещении каких-либо мест, его взор всегда  был  обращен  к  звездам,  и  он
благодарил судьбу, что живет в такое время, когда  можно  покинуть  землю  и
устремиться  в  бескрайние  просторы  космоса.  Джим  принадлежал  к   такой
категории людей, которые не могут  долго  оставаться  на  одном  месте.  Это
вечные странники,  и  смысл  их  жизни  в  постоянном  движении.  Он  хорошо
чувствовал себя только на корабле, и "Фаррагут" стал его домом. Джеймс  Кирк
честно служил Федерации, защищать интересы которой в свое время поклялся. Но
Федерация была все же каким-то необъятным и абстрактным понятием,  наподобие
существовавшей когда-то Организации Объединенных Наций. Кирк с пониманием  и
уважением относился к истории своих родных Соединенных  Штатов  и  в  то  же
время сознавал, что излишний патриотизм его предков в  свое  время  чуть  не
выродился в оголтелый национализм. Поэтому понятие "Родина" не было для него
чем-то священным и самым прекрасным.
   Теперь же, увидев с высоты птичьего полета этот совершенно  нетронутый  и
никому неизвестный клочок земли, Кирк был просто  очарован  его  красотой  и
тронут до глубины души.
   - Боунз, - спросил он, прижавшись лицом к стеклу, - что это за  местность
сейчас под нами?
   - Не знаю, - ответил Маккой. Оторвавшись от созерцания  приборной  доски,
он глянул вниз. - На навигационной карте этот участок  никак  не  обозначен.
Похоже, топографы сюда еще не добрались. А местечко действительно милое, а?
   - Давай-ка спустимся вниз, - предложил Кирк.
   Взглянув  на  своего  друга,  Маккой  с  удивлением  заметил,   с   каким
благоговением и восторгом тот  рассматривает  простиравшуюся  внизу  долину.
Снисходительно улыбнувшись, он задал флайеру  режим  посадки,  и  они  мягко
опустились на небольшой базальтовый выступ, который пологим мысом вдавался в
долину.
   С севера на юг, почти идеально по цен